Текст книги "Приключения иммигранта - Алистер (СИ)"

Автор книги: Кэтти Джемисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

– Что загрустил? – спросил имперец, отправляя в рот полную ложку. Ему явно не испортили аппетит ни кровавые брызги, разлетающиеся от спины знакомого, ни жара, ни, боже упаси, стыд за свою родину перед экскурсантом.

– Устал, – отговорился Алистер. Толкать речь о гуманизме было глупо, других идей не придумывалось. В каком трогательном единодушии находятся его настоящая и придуманная личности, впору умиляться...

Алли усмехнулся, умудрившись одним выражением лица изобразить снисходительность и недоверие с примесью издевки, и дальше ел в молчании – до тех пор, пока Алистер не отвлекся на оживленный разговор сидевшей рядом компании. Трое ребят, все в изначально, видимо, сине-черной, как на Алли, а сейчас в заношенной до голубого цвета форме болтали, жестикулировали и даже рисовали что-то на разложенном на столешнице листе, и так увлеклись беседой, что даже не доели остывающее в тарелках месиво.

– Перевести тебе? – спросил Алли, видимо, заметив пробудившийся у подопечного интерес к жизни.

– Переведи, если не сложно, – из беседы едва знающий язык Алистер улавливал только отдельные слова.

– Они говорят о катерах. – Разведчик навострил уши. О катерах ему было поручено разузнать побольше. – Диор вчера разбил свою машину и теперь жалуется Тамиру, что командир устроил ему разнос и пообещал, что пока он не выучит схему "тройной звезды" наизусть и не научится выполнять ее из любого положения, в воздух пойдет только под конвоем. Тамир пытается объяснить ему, как выходить в "звезду" из альфы, но, по-моему, уже сам запутался два переворота назад. Яни им тоже не помощник, он вообще дотуда пока не доучил.

– А что сам им не поможешь?

– Я вообще летаю только по прямой, – фыркнул Алли. – Из меня помощник, как из тебя примерно. Ты же не знаешь, как делать "тройную звезду" из перевернутой горизонтали, я ничего не путаю?

– Я даже не знаю, о чем ты говоришь.

– Фигуры пилотажа.

– Это...

Алистер хотел было сказать, что столько-то он понял, но свист тяжелого предмета совсем рядом заставил его шарахнуться прочь. В последний момент разведчик умудрился не нырнуть под стол, как велели рефлексы, а упасть неуклюже на бок, услышал короткий вскрик и схватился, шипя, за ушибленный локоть.

– Лари, ты перепугаешь нашего гостя! – прозвенел возмущенный голос его провожатого. – Алистер, вылезай, ты не ушибся? Все в порядке, тебя никто не обидит.

Алистер, не очень веря этим словам, все же поднялся на ноги. В кафе было тихо, все посетители, еще сидевшие за столами, с интересом смотрели на вход. В арочном проеме стоял парень сумрачной наружности – ему-то, похоже, и адресовал свое возражение Алли.

– Прости, – ничуть не извиняющимся тоном сказал Лари, тоже на Стандарте. – Тамир, я тебе говорил, чтобы ты не показывался из дворца, пока не закончишь работу?

Алистер обернулся и с ужасом увидел, что в руке одного из только что весело болтавших ребят по рукоять торчит нож. Раненый уже взметнулся на ноги, ладонь на кобуре, но теперь опустил руку на стол.

– Я закончил! – Стандарт Тамира прозвучал с резким акцентом, разорвавшим слово в двух местах.

– А доложил ты об этом лично Анаренн, не подумав, что прочие смертные могут тоже быть заинтересованы?

– Я доложил Эйтану. Или мне надо было тебя из постели выволочь? В следующий раз так и сделаю! Ты себе другой мишени не нашел, командир? Это же рабочая рука!

– Я знаю, – спокойно согласился Лари, проходя к стойке. – Потренируешь левую, тебе полезно.

Посетители, видимо, понявшие, что членовредительства больше не будет, вернулись к еде. Алистер осторожно сел обратно на стул.

– Не везет тебе сегодня, – посочувствовал Алли.

– Что, это был форс-мажор? – слабо поинтересовался разведчик. Ага, щас. На форс-мажор люди так не реагируют.

– Да нет, но не каждый же час. Ну хочешь, я тебе еще мороженого куплю?

За соседним столом Диор рванул нож из придерживаемого за плечи Тамира и приложил к ране немедленно окрасившийся кровью тампон. Вся процедура проходила в таком же феерическом молчании, как и давешняя экзекуция. Тот вскрик был, похоже, от неожиданности...

– Не хочу я мороженого, – Алистер отставил тарелку и поднялся. – Можно, мы еще куда-нибудь пойдем?

Его неугомонной любопытной части хотелось запомнить увиденное, встряхнуться и сунуть нос в следующую дыру. Персонажу легенды мечталось бежать из кафе со всех ног, любым способом, только бы поскорее, добраться до комплекса ориентации, спрятаться под кровать и не дышать. Алистер выбрал компромисс.

– Пошли, – согласился Алли, вставая и направляясь к выходу. На пострадавшего ни за что Тамира он даже не глянул.

– А заплатить не надо? – спросил Алистер уже на улице.

– Я потом заплачу, она меня знает. Ну куда тебя отвести, чтобы опять не напугали? Хочешь на пляж?

– Там никто не будет кидаться на людей с оружием?

Алли критически глянул в сторону моря и перевязал растрепавшийся "хвост", прежде чем ответить.

– "Кидаться на людей" – это нигде не исключено, – сказал он наконец. – А ты такой везучий, что... не знаю. Ну, можем еще по улицам походить. Или дойти до храма, тут недалеко – там одни дети, хуже синяков и разбитых коленок ничего быть не должно. Но середина дня, у всех уроки. В храм вообще лучше утром или вечером.

– Пойдем на пляж, – решил Алистер. Раз все равно куда, можно и туда, похоже... Хотя в храм хочется, но туда он еще наверняка доберется в более удобное время. Алли, закончив с прической, опять повел его переулками, между архаичными домами без стекол в окнах, но зато с цветами на подоконниках и плющами, свешивающимися с крыш, мимо еще одной продуктовой лавки, в которой они купили по мороженому с орехами, по дорожке вокруг огромных деревьев на белый песок пляжа, где, забыв про все на свете и совершенно не обращая внимания на появившихся зрителей, занималась любовью пара девушек. Алистер споткнулся, сообразил, что уже полминуты разглядывает подробности открывшейся ему сцены, и отвел взгляд.

– Теперь что не так? – спросил Алли, придерживая его за локоть. – Смотри под ноги, на медузе поскользнешься и обожжешься весь.

– Это... как... вы все совершенно... ненормальные! – возмутился Алистер. Несчастный экспериментатор-лаборант просто обязан был высказаться, но какая-то глубинная, еще доармейская часть личности подавилась словом "извращенки". К этим гибким шоколадным девочкам отрицательные эпитеты были так же неприменимы, как к букету лилий, даже если этот букет сваливается на голову поздней ночью вместе с вазой... Но – мать, мать, мать, – что эта Гизаэлла за место такое? И как можно обо всем этом хоть кому-то доложить?

– Так уж прямо и ненормальные, – улыбнулся Алли. – Чудесные девочки, что тебе в них не нравится? Ты купаться будешь или тоже нестерильной воды боишься?

– На острове я купался, – устало сказал Алистер. – Могу и здесь тоже, только мне переодеться не во что.

– Разденься, – посоветовал провожатый, – и не морочь ни себе, ни мне голову. Девочкам ты сейчас голый неинтересен, а мне – тем более.

После купания, не побеспокоенный ни медузами, ни хищными рыбами, ни сексуальными домогательствами Алистер был выволочен обратно в город, накормлен очередным мороженым, прогулян до верфи, где строились ребристые и изящные морские суда, одарен липкими сластями "на дорожку" и сдан команде парусника. Остальные экскурсанты выглядели такими же ошалевшими, Кейли вообще нигде видно не было, но Тэфи почему-то решила ее не ждать, уверила обеспокоенную Марию, что "с ней ничего плохого не случится", и корабль отчалил от пристани. Насчет безопасности Кейли Алистер был вовсе не уверен, но о своих опасениях промолчал, устроился у мачты, сделал вид, что засыпает, и попробовал подумать гудящей от жары, усталости и обилия впечатлений головой. Возможные варианты расползались, как тараканы, удержать их в стройной таблице не было никакой возможности, но разведчик старался как мог.

Нарочно ему показывали все это или нет? Дано: Алли – разведчик, а РУ в лице Райвена вчера проявило к иммигрантам профессиональный интерес. Два или все три инцидента могли быть инсценированы, не вопрос... Но маловероятно, потому что за время прогулки он насчитал еще дюжину человек в повязках, и черт знает на скольких еще повязки не видны. Кроме того, не кричать, когда тебя полосуют плетью или из тела тащат нож можно либо под наркозом, либо обладая поразительной нечувствительностью к боли... На наркоз это похоже не было. Но если нечувствительность к боли – то зачем все? Какая у этих варварских наказаний цель? Эквивалент "шлепка по заднице, чтоб лучше помнил"? Судя по тому, как Тамир препирался с командиром, а Райни – с экзекутором, – нет. Садизма ради? Не объяснение. "Так принято"? Еще хлеще... Но это если все не разыгранный специально ради него фарс. А если ради него, то к какой мысли его пытается подтолкнуть Райвен? Что здесь с ним церемониться не будут? Несмотря на жару, Алистера пронизала дрожь. Хорошо, проникся. Не будут. И в Федерации бы не стали, хотя там не льют кровь на каждом шагу. Еще что? Убедить его, что в Империи живут сплошные варвары? С эмоциональной точки зрения он, наверное, убежден... С технической – никак. Разговор про катера ему перевели. Вопрос – насколько точно, но впечатление, что технология доступна и используема, создали, какое уж тут варварство... Или это и было побочной целью? Дать понять, что катеров много, среди нарочитой архаичности столицы показать доступность технологий... Та-ак, на шаг назад. "Нарочитой"? Эти здания не древние, а новые. Любому видно, что им меньше века-другого. Парусники дольше сотни лет без реставрации вообще функционировать не могут. Это не архаичностьархаизм, это что-то иное. Зачем понадобилось строить столицу так? Почему не из пластика? Почему корабли не на каком-нибудь другом источнике энергии? Не было пластика? Не было других источников? Чушь. "Так больше нравится" – еще большая чушь, эстетика одна не бывает, всегда есть еще причины. Но нарочно ему продемонстрировали, что сто лет назад у Империи не было возможности создать современный город и флот, или просто нечего больше показать? Знать бы, на что похожи остальные города на Гизаэлле...

Алистер пытался рассортировать впечатления дня, запутывался, сбивался, сортировал снова – и все равно так и не смог ни сформулировать для себя объяснение нелепостей прошедшего дня, ни даже придумать вопрос, получив ответ на который, он смог бы приблизиться к разгадке.

К утру Гизаэлла не стала ни понятнее, ни спокойнее. Уроки языка, культуры и географии продолжились как ни в чем не бывало. Кейли вернулась к завтраку растрепанная и довольная. Ненавязчивые расспросы – Алистер сидел за одним столом с девушкой – выявили, что вчера она познакомилась с «таким симпатичным парнем» и они до утра шатались по городу и пляжам, болтая обо всем подряд, пожевывая неизбежное мороженое и строя планы на будущее. «Симпатичного парня» звали Тамир, и это могло быть, разумеется, совпадением. На самом деле, это, наверное, должно было быть совпадением, иначе пришлось бы считать, что только получивший ножевую рану человек отправился не в постель, а ухаживать за незнакомыми девушками... но сколько же может быть совпадений в один день? Если продолжать считать, что на него специально пытаются произвести определенное впечатление, то сколько угодно, конечно. Но – если пытаются – что мешает им посадить всю партию ученых на детектор лжи и допросить? Отсутствие детектора? Или впечатление производится не на потенциальных шпионов, а на обычных иммигрантов? Разведывательным управлением, да, щас. Заняться им больше нечем. А что, если нечем? Могут они, в конце концов, просто учить язык? Может им быть известно о Федерации ровно столько же, сколько Федерации – о них? Не смешно. Кого и откуда им надо выкрасть, они, значит, в курсе, а больше ничего не знают... Какой стаж у этих милых деток? Надо было, кстати, спросить у Алли, сколько ему лет. Не столько, на сколько он выглядит, – с гарантией, парень весь в шрамах. Их совместное купание тоже легко могло быть демонстрацией, кстати... Но это, скорее, уже паранойя.

До знакомства с Империей у Алистера всегда получалось держать возможные варианты в голове, но здесь мысли разбегались, и получались не логические построения, а сплошная каша. Едва Тэфи объявила перерыв в занятиях, разведчик пошел "погулять" и опять попытался разобраться.

Ему могут морочить голову, пытаясь показать – что? Ежедневную жестокость? Наплевательское отношение к жизни? Потрясающую нечувствительность к боли? Или, наоборот, пытаясь что-то не показать, потому что за вчерашней "шоковой терапией" он мог не заметить практически что угодно. Или морочить ему голову никто не пытается, и все на самом деле так. В любом случае, РУ не дремлет и иммигрантов проверяет. Если это, конечно, действительно РУ, а не какая-то независимая организация... что, конечно, тоже паранойя, но, тем не менее, учитывая, что об Империи вообще ничего не известно, вполне реально. Совершенно неясно, почему на Гизаэлле пользуются парусниками, строят – или совсем недавно строили – из камня и совершенно ничего не стандартизируют. Даже листья для мороженого вчера были разные, что уж говорить о чем-либо еще. Вариантов чересчур много. То, что планета присоединена к Империи недавно и цивилизация тут "насажена", а не развилась независимо, – пожалуй, самый разумный вариант, но возможно что угодно, включительно экологические, религиозные, эстетические, сентиментальные и даже совершенно непредставимые соображения.

Далее, население вооружено: практически все встреченные вчера прохожие имели при себе хотя бы нож. Здесь опасно жить? Из-за природных условий, диких животных, людей? Последнее вероятней, конечно. Но никто не ведет себя, как будто боится. Девочки на пляже не кидаются с визгом к брошенной одежде, Бенджамен не робеет перед тремя десятками военных, люди в кафе даже бровью не ведут, когда мимо них пролетает нож... Почему, ну почему ему кажется, что у всего этого есть какое-то логичное обоснование, которое укладывает все противоречия в предназначенные для них гнезда и не оставляет никаких дыр? Интуиции надо доверять, но вот только она плохая помощница, когда хочется что-то объяснить...

Алистер спустился к пляжу, вспомнил вчерашнее купание, но раздеваться догола все же поостерегся – скинул рубашку и сандалии и зашел в воду так. Море тут было чудесное: теплое, прозрачное, горько-соленое, и все время вокруг сновали рыбки, крабы и еще не пойми кто... До этого момента Алистер плавал только в бассейнах, но морская вода "вживую" оказалась гораздо приятнее на ощупь и интереснее для купания. Даже мысли о ядовитых и зубастых морских тварях его не мучили, хотя такая живность здесь наверняка была. Желто-черная рыбка проплыла совсем рядом – Алистер потянулся к ней рукой, и полосатый бок доверчиво коснулся ладони. И не боятся ведь! Несмотря на то, что вся Гизаэлла только ими и питается... Мяса или птицы ему, по крайней мере, тут еще ни разу не предложили.

– Не боишься? – спросил голос у него за спиной. Алистер обернулся, чуть не потеряв равновесие, – на берегу стягивал одежду один из вчерашних разведчиков.

– Чего я должен бояться?

– Укусит кто-нибудь недружелюбный.

– Нам говорили, здесь безопасно, – прикинулся идиотом Алистер, наблюдая, как тоже решивший не раздеваться полностью собеседник входит в воду. – А как вас... тебя зовут?

– Ленни. Разумно безопасно, – подтвердил визитер, упрямо возвращаясь к интересующей его теме. – Съесть никто не съест. Но обжечься или оцарапаться можешь.

– Обо что обжечься? – спросил Алистер, делая осторожный шаг назад. Плевал он на такие предупреждения, но вот его "вторая личность", увы, должна прислушаться.

– Со мной тебе ничего не грозит, – ушел от объяснения Ленни. – Можешь плескаться. Я все равно хотел с тобой поговорить.

– О чем?

– Хочешь съездить со мной на экскурсию через пару дней? В один из храмов?

Интуиция завопила дурным голосом, но Алистер удержался от выдавших бы его с головой вопросов "почему я?" и "зачем именно?" Людям приятно верить в свою исключительность, и мало кто в ней сомневается.

– Хочу, спасибо. Если только там никого не будут бить.

– Тебя не будут точно, – усмехнулся Ленни. – Договорились тогда. А что ты прогуливаешь занятия?

– Я не прогуливаю, нас отпустили.

– Так вас отпустили до полудня, а сейчас уже позже.

Алистер машинально глянул на запястье, где уже неделю не было часов.

– Тогда надо идти. А откуда ты знаешь, сколько времени?

– Я не понимаю, как вы не знаете. Ты же всегда знаешь, где верх и низ?

Опять новая информация на его голову! Будет в ней уже перерыв? Или лучше, по зрелом размышлении, не надо перерыва...

– А где север, ты тоже так знаешь?

– Нет, а ты?

– И я нет.

Какой странный у них получается разговор! Дружелюбный, и тем не менее... Алистер встретился взглядом с собеседником, и на него обрушился водопад противоречивых эмоций, из которых невозможно было вычленить частности.

– Пошли внутрь, – предложил Ленни, когда пауза затянулась до полного неприличия. – Я вам сегодня расскажу про самооборону – пригодится.

Всю дорогу до класса они шли молча. Алистер все пытался – и не мог – избавиться от ощущения полного провала своей миссии, хотя объективно паниковать было рано.

Лекция по самообороне очень отличалась от того, чего подсознательно ожидал Алистер. Ленни не демонстрировал "безотказных приемов" и не рассказывал о бомбоубежищах, а вместо этого тридцать раз повторил, что если им предлагают что-то, что им не нравится, то надо в простых, доступных и желательно односложных выражениях отказаться, а если кто-то в простых и односложных выражениях отказывается от высказанных иммигрантами гениальных идей, то надо немедленно отойти на шаг и убрать руки. Они с Тэфи на пару продемонстрировали несколько сценариев, поражающих бредовостью ситуаций и, тем не менее, похоже, реалистичных. В одном Тэфи предлагала партнеру ее поцеловать, получала грубый отказ (а как можно еще назвать в такой ситуации: "Нет, я не хочу"?), отступала на шажочек и предлагала взамен мороженое. В другой уже Ленни предлагал Тэфи поиграть с ним в войну и, получив такой же отказ, соглашался заменить игру конфетами... Вот же сластены! И у этого тоже, кстати, должны быть какие-то причины, иначе бы население планеты гораздо больше весило... После урока Ленни остался на ужин, и весь вечер они с Тэфи (остальное население острова почему-то взяло на этот день выходной) развлекались с иммигрантами играми в шарады и предложенные Раисой классики, а Алистер, в состоянии близком к панике, все пытался и не мог понять, что же, собственно, произошло на пляже и почему у него устойчивое впечатление, что завтра его арестуют и предъявят обвинение в шпионаже.

Следующие два дня прошли без приключений. Язык в атмосфере полного погружения учился быстро, и все иммигранты уже могли вести на нем простые разговоры, в море никто никого пока не укусил, в класс каждый день приходили новые лекторы. Ощущение опасности не исчезало, и в конце концов Алистер понял, что оно специально подогревалось новыми вопросами. Кто-нибудь из имперцев постоянно интересовался вещами, на первый взгляд невинными, как майское утро, а на второй – полными всевозможных подвохов. Похоже было, что местное РУ совершенно уверено, что к ним заслали шпионов, но пока не выяснило, кто агент, а кто – «невинный исследователь». Неясно, почему в таком случае они не допросят всех, но, может, не хотят травмировать экспериментаторов лишний раз? Если так, то странные у них представления о государственной безопасности. С другой стороны, они все изолированы от общества, космического транспорта тут нет, деваться все равно некуда... Возможность, что с ними играют, как кошка с мышкой, Алистер не то чтобы не допускал, но гнал от себя эту мысль, потому что тогда работать стало бы совершенно невозможно. При мысли о провале даже его любопытство скукоживалось и рассыпалось пеплом.

Ленни, верный своему слову (кстати, почему не Алли? Есть причина, по которой его начал «опекать» новый специалист, или это опять паранойя?), подобрал Алистера утром на третий день.

– Поехали, – скомандовал он, перебудоражив всю группу своим появлением за утренним столом. – Нас ждут дети, и кто знает еще что.

– А я могу посмотреть на детей? – спросила Мария неуверенным голосом.

– Не сегодня, – Ленни улыбнулся и положил рядом с ее тарелкой блестящую перламутром ракушку, видимо, утешения ради. – Алистер, долго мне еще тебя ждать?

Алистер послушно встал, дошел с провожатым до катера и с любопытством поднялся внутрь. На Гизаэллу их везли в грузовом варианте, а этот был маленький и формой напоминал полусдувшийся мяч. Рубка оказалась небольшим полукруглым закутком с двумя креслами, матовыми экранами и огромной панелью без признака управляющей консоли. Разведчик сел в указанное кресло и выпалил напрашивающийся и невинный, как божья роса, вопрос: "Как этим управляют?"– Стиснув зубы, – проворчал Ленни, кладя руки на панель. Алистер подождал продолжения, но его, похоже, не предвиделось.

– Это... как? – спросил он наконец. Уточнить менее общей фразой ему не позволила осторожность, но хотелось бы знать, что имеется в виду под "стиснув зубы": под давлением, преодолевая какое-то табу, фобию, отвращение или запрет, физически тяжело, больно, страшно, не хочется? Ленни выглядел мрачно, но не так, как если бы его что-то мучило...

– По-разному, – ушел от ответа спутник. Наверняка нарочно, и Алистер не решился спрашивать дальше. Рубка погрузилась в некомфортное молчание, прерванное имперцем лишь через полчаса, когда он снизошел до обозначения встающего на обзорном экране острова как цели их полета. Место, где находились выкраденные "дети" (удивительно, но Ленни, похоже, употреблял это слово безо всяких задних мыслей или, по крайней мере, без видимой иронии), называлось школой Майры и, судя по словам провожатого, эта партия маленьких мутантов была тут не первой и даже не второй. К тому моменту, как катер сел на окруженной деревьями лужайке с нулевым обзором, Алистер успел разглядеть несколько утопающих в зелени зданий, с десяток площадок и лужаек и низкую пристань.

– Отстегивайся, – пригласил Ленни, когда катер мягко опустился на траву.

Алистер последовал приглашению. Собственно застежек тут как раз и не было, а ремни отлипли от кресла так легко, что возникали сомнения в их работоспособности. С другой стороны, в них могла быть встроена какая-то автоматика, реагирующая на посадку, движение или команду с пульта. Ленни, встав со своего кресла, намотал на ладонь вытащенную из кармана... чешую? Нет, перчатку, на чешую только похожую.

– Что это? – задал еще один напрашивавшийся вопрос Алистер.

– Защитная рукавица. – Ленни протянул ему руку для осмотра, и стало видно, что это просто кожаная перчатка без пальцев с нашитыми на нее вперехлест белыми пластинами из... пластика? дерева? кости? на металл не похоже... – Подожди спускаться, пока я тебя не позову. У нас тут вендетта с одним ребенком; он наверняка уже ждет в кустах.

– Вендетта – это серьезно?

– Да нет, – усмехнулся Ленни, – ребенок же. Но жаль его разочаровывать.

– А почему?..

– Потом. Подожди здесь.

Едва Ленни вышел из рубки, Алистер впился глазами в экраны, надеясь понять больше. Люк находился с противоположной стороны катера, но панель давала и задний обзор, и было прекрасно видно, как его провожатый спрыгивает на землю (неужели сложно сделать трап? как, интересно, они затаскивают в катера тяжелые грузы? одним антигравом их так не поднять... или трап у них отцепной? или, проще, выдвигающийся? или, очень возможно, другой антиграв?), направляется к дорожке между двумя деревьями, стремительно разворачивается, и резко вскидывает левую руку в перчатке, ловит ей... копье? нет, все-таки дротик, вылетевший из кустов, и немедленно швыряет его обратно тупым концом вперед.

Из кустов не донеслось ни звука.

– Бетти, иди сюда, – позвал Ленни, и ветви с шорохом раздвинулись, пропуская мальчика лет десяти со спутанными черными волосами, желто-зелеными глазами и орлиным носом, смотревшимся на немного азиатском лице очень странно. Мальчик был одет в серую рубаху без рукавов, зеленые штаны, мягкие сапожки, и был на нем широкий пояс с ножом и... бластером? Бластеры Алистер пока видел только на десантниках и на Бенджамене.

– Покажи! – потребовал ребенок, и Ленни, разрешив: "Алистер, выходи", – протянул мальчику свою перчатку.

– Откуда? – с интересом спросил Бетти.

– Еще с Континента. Дарю.

Мальчик с восхищением бросился примерять подарок; Алистер оторвался от экрана и направился наружу.

Перчатка Бетти была, разумеется, велика, но к тому моменту, как Алистер спрыгнул на траву, он уже придумал, куда и как приспособить к ней завязки.

– Знакомьтесь, – предложил Ленни, – Бетти, это Алистер, наш... гость из Федерации. Алистер, Бетти – твой бывший соотечественник, воспитанник Майры, генетически модифицированный как "идеальный солдат".

– Алистер будет жить в Империи? – поинтересовался Бетти, покачиваясь с пятки на носок и обратно и гладя свою защитную рукавицу.

– Пока он говорит, что будет.

– А-а-а. Он будет с нами играть? – задал следующий вопрос ребенок. Интонация слова "играть" опасно балансировала между ожиданием и пренебрежением, так что реплика приобрела неожиданную двусмысленность.

– Не сегодня. Но ты можешь погулять с нами, если хочешь.

– Погуляю, – согласился ребенок и первым направился к дорожке.

– Давно у вас Бетти? – поинтересовался Алистер.

– Чуть больше года, – Ленни слегка понизил голос. – Иначе бы я этот дротик в жизни не поймал.

– Вы им замедляете реакцию? – понимающе спросил Алистер. В одной из брошюр была глава по химическому контролю опасных качеств мутантов. – А быстрей, чем за год, не можете?

– Ты перегрелся? – фыркнул имперец с таким странным выражением лица, что Алистер невольно отстранился. – Просто он только учится пользоваться оружием. Глазомер хороший, а резкости пока нет. Не дуйся, Бетти, ты же знаешь, что это быстро не бывает.

– Совсем не дуться? – уточнил ребенок, не оборачиваясь. – Там... ну, там, мне каждый день что-нибудь давали. Я только здесь понял, зачем, когда все прошло. Ты когда-нибудь пробовал девять лет подряд пить тран-кви-лиза-тор-ры? От которых тошнит, и ничего не хочется, и все в розовых соплях?

– Извини, Бетти, – сказал Алистер, когда понял, что оба, ребенок и взрослый, ждут его ответа. Впрочем, что еще могли сделать эти чертовы экспериментаторы, если они, конечно, хотели жить, было неясно. Оставить "деточек" с повышенной скоростью реакции и силой бегать по коридорам нелегальной лаборатории в их первозданном виде?

– Бертрам. Для тебя.

– Бет-ти, – жестко сказал Ленни.

– Ладно. Как хочешь.

– Умничка, – похвалил разведчик. – Возьму тебя с собой под воду в следующий раз. Веди; где сейчас твои одноклассники?

Одноклассники нашлись на уроке в очередном архаичном, но новом здании. Здесь все было явно рассчитано на малышей: основательная, плохо поддающаяся разрушению мебель, широкие подоконники, шкафы и полки, с которых можно достать книги и игрушки, не влезая на стремянку... Сидевшие кружком на циновке и подушках посреди комнаты полтора десятка детей разных мастей обсуждали что-то увлекательное на имперском и, кажется, даже заключали пари. Единственная сидящая тихо девочка, по-имперски смуглая, черноволосая и темноглазая, одетая в зеленое просторное платье, глянула на вошедших и поднялась на ноги.

– Бетти, ты готов заниматься? – спросила она на Стандарте, растягивая гласные и разбивая "заниматься" на три слога. – Или еще погуляешь?

Мальчик глянул на Алистера искоса, хлопнул Ленни по подставленной ладони рукой в перчатке и уселся в круг – один из детей подвинулся, освобождая для него место. Значит, эта девочка – учительница. Ах, как тяжело у них с определением возраста...

– Таннэ, мы можем погулять тут или помешаем? – спросил Ленни, обращаясь к девочке в зеленом.

– Не помешаете. Бетти надо лечить, или все хорошо?

– Все хорошо. Дротик на этот раз.

"Взрослые" имперцы улыбнулись друг другу. Похоже, такие "вероломные нападения" случались тут по десять раз на дню.

– Ну раз та-ак, – Таннэ опять растянула гласную, – гуляйте, играйте, пообедать не забудьте; сегодня будут пироги. Цай-Лио готовит. Солнце под ноги.

"Солнце под ноги" – это, наверное, означало прощание, так как Ленни после этих слов направился на улицу, и Алистер последовал за ним. На полянке они свернули направо, обогнули здание и вышли на площадку между четырьмя домами. Два дома были такие же старинно-новые, как привычная тейриннская архитектура, а два – очень похожей планировки, но, судя по разбегающимся по стенам краскам и бликам всех оттенков, пластиковые. Трава на пространстве между ними росла странная – с плоскими листьями, жесткая, пружинящая под сандалиями, и зеленая, как искусственное поле, несмотря на очевидное ежедневное вытаптывание. Из двери в дверь шастали люди, несколько совсем маленьких карапузов играли с обручем у высокого крыльца.

– Зачем ты расстроил ребенка? – с укором спросил Ленни. – Мало того, что с ним уже сделали? Бетти только-только начал оттаивать.

– Откуда я знал, что этот вопрос его расстроит? – огрызнулся Алистер, которому и самому было стыдно. Мелкий монстр действительно не виноват, тем более что здесь его модификации, похоже, пришлись "ко двору". Ну, счастья им вместе...

– А подумать? Ладно, пошли, покажу тебе макет Имперского архипелага.

До макета было пятнадцать минут ходьбы. Кто-то, кому не жалко было труда и времени, выкопал среди цветущей зелени сообщающийся с морем широким каналом бассейн, в котором, как мясо в бульоне, торчали острова разной формы с домами, пристанями и даже, кажется, садами-огородами. Алистер узнал Тейринн с его серо-сине-черно-пестрой расцветкой и огромной пристанью и малюсенький остров иммигрантов рядышком. В воде между островов плескались дети, ведя "проливами" и "морями" игрушечные корабли. Это у них что, перемена? Или урок географии?

Одна из детей – или все-таки взрослых – отделилась от группы и поплыла к берегу. Наверное, здесь можно было бы идти вброд, но плыла она так легко и красиво, что сразу ясно становилось, какой у нее любимый способ передвижения. На девочке была зеленая... накидка? рубашка? не скрывавшая абсолютно ничего. У берега она встала на ноги и посмотрела на гостей снизу вверх.

– Что-то нужно?

– Ничего особенного, Витани, но, возможно, тебе интересно поговорить с Алистером? Он – один из ребят, которые проектировали последнюю партию детей; я слышал, у тебя были вопросы?