Текст книги "Приключения иммигранта - Алистер (СИ)"

Автор книги: Кэтти Джемисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Логично. Что же у них за планета такая, что все логично и все вверх тормашками?

– Я подумаю, – пообещал Алистер, с удивлением поняв, что говорит серьезно, как только слова слетели с языка. – А хочешь еще одну сказку? Про Спящую Красавицу и прекрасного принца?

Спящая красавица" показалась Таише такой же захватывающей и непонятной, как "Золушка" или Библия. Слушала-то она внимательно и, казалось, адекватно воспринимала сюжет, но как только рассказчик умолк, из нее посыпались вопросы. Алистер улегся поудобнее и приготовился к подробному разбору. Еще в прошлый раз стало ясно, что из того, что не понимает Таиша, можно узнать об Империи гораздо больше, чем из трех обзорных экскурсий и монографии. Девушка улыбнулась приготовлениям любовника, потерлась щекой о его плечо и немедленно поинтересовалась: "А почему принцессе не рассказали про веретено?"

– Не хотели пугать, наверное.

– А она испугалась бы?

– Могла бы. А могла бы, как все подростки, и нарочно поискать.

– А если бы ей в детстве сказали, она могла бы научиться прясть? Или носить специальные перчатки и не уколоться?

– Может быть. Но тогда сказки бы не было.

– А-а-а. А что происходило в том королевстве, пока все спали?

– Рос лес.

– А в соседнем?

– Все было как обычно, наверное. По крайней мере, в книжке об этом не говорилось. А почему ты спрашиваешь?

– Я думала, может, это все-таки была добрая фея? И она хотела их от чего-нибудь спасти?

– Она же предсказала сначала, что принцесса умрет, – напомнил Алистер.

– Ну-у, две добрые феи. Или, по крайней мере, не очень злые.

– Мне кажется, автор не имел этого в виду, – сознался рассказчик, хотя такое альтернативное прочтение вполне обладало правом на существование. – Но – почему нет? А от чего бы они их спасали?

– Ну, мало ли. От голода, или от чумы, или от войны... А куда исчез лес, когда принц ее поцеловал?

– Рассыпался. В прах.

– Совсем? – воскликнула Таиша, отодвигаясь и глядя на любовника полными ужаса глазами. – Со зверями, и с деревьями, и с птицами, и с рыбками, и со всем-всем?

– Так это же был страшный лес.

– Как может быть страшный лес? Только глупые люди...

Таиша, казалось, расстроилась не на шутку, и Алистер сдал назад:

– Или, может, он перенесся в другое измерение.

– Куда?

– Ну... он же был воображаемым сначала. Его придумала злая фея. Вот он и ушел обратно в воображение.

Альтернатива не подошла; Таиша продолжала смотреть недоверчиво и умоляюще.

– А он мог остаться? – спросила она неуверенно. – Если бы в нем появились дорожки для людей, мог?

– Мог, – успокоил Алистер. – Был бы парк. А звери подъедали бы по вечерам слишком пьяных гостей.

Девушка кивнула – похоже, этот вариант ее устраивал.

– А принцу понравилась принцесса? – спросила она, придвигаясь поближе. – Когда они познакомились?

– А почему ты не спрашиваешь, понравился ли ей принц?

– Это я потом спросила бы. Так они друг другу понравились?

– Обязательно.

– А заклятье было снято совсем? Или когда принцесса в следующий раз схватилась за веретено, опять все заснули?

– Не знаю. А ты как думаешь?

– Я думаю, как бы они проверили? – логично ответила Таиша. – Колоть ей палец снова, наверное, побоялись бы... А верить фее на слово... я бы в таком деле не поверила. Алистер, а по наследству оно передается?

– Проклятье?

– Угу. У них же были дети?

– Были наверняка.

– Если бы от всех них пришлось прятать веретена, они бы ходили в шкурах... Они ходили?

– Нет, наверное.

– Тогда как? Может, они изобрели прялку? Без веретена? Или проклятье перешло бы и на нее? Но там, вроде, нечем колоться... Почему, кстати, они не изобрели прялку сразу?

– А ты знаешь, как выглядит прялка? – коварно спросил Алистер.

– Знаю... ты прав. Как ваша – не знаю. А ты знаешь?

– Нет.

– У нашей нет острых углов, – просветила девушка. – Может, и у вашей не было... Ты засыпаешь, да?

– Засыпаю, – признался Алистер, которому было жутко любопытно. Хотя они, вроде, исчерпали самые животрепещущие вопросы, а глаза закрывались. – А ты?

– И мне пора... Светлое утро. Не уходи без меня.

Утро, точнее, опять ранний день, прошло спокойно и по-домашнему. Они ели в постели запасенные вчера фрукты с козьим творогом, обнимались и говорили о ерунде. Все было так уютно, Алистеру даже руки распускать не хотелось – что удивительнее, не хотелось и Таише. После завтрака она предложила пробежаться по пляжу, но заниматься спортом в такую жару было лень, и Алистер предпочел пойти во дворец, несмотря даже на то, что шпионское гнездо наверняка не угомонилось, тем более что они, скорее всего, восприняли его вчерашнее тактическое отступление как позорное бегство и были, положа руку на сердце, не так уж неправы. Вчерашний разговор с Таишей чуть его успокоил. Действительно, если для имперцев «освоение нового» так естественно и желанно, логично, что разведчики не могли даже и представить себе, что любой нормальный мужчина должен за такое предложение сначала бить в морду, а потом разбираться. Более того, получив в физиономию, они должны были бы сильно удивиться... То есть, именно шпионы бы, наверное, не удивились – они и ждали острой негативной реакции. Но вот представить себе, насколько острой и почему негативной, вероятно, просто не могли. Особенно если даже те, у кого нет напарников или... склонностей, хоть по разу друг с другом переспали для «ознакомления с концепцией», а на то похоже. Кроме всего прочего, логично, что если девушки могут «гулять парами», то и ребята тоже... от попытки представить другого мужчину в постели с собой и Таишей Алистер покрылся гусиной кожей и поспешно сменил направление мысли.

В аналитическом отделе его ждал приятный сюрприз – населению было не до него. Эрвин – с новой повязкой и разукрашенный по лицу и шее синяками такой формы, что слово "подозрительные" уже не подходило, – сидел, подобрав ноги, на подоконнике и отругивался от желающих проехаться в его адрес. Алистер пробрался на "свое" место у соседнего окна, кивнул Одени и принялся слушать – Эрвин перешел на Стандарт, едва увидев посетителя, все остальные последовали его примеру и продолжили галдеть уже на понятном языке.

– ... ты его связывать не пробовал?

– Пробовал, нам не понравилось; следующий вопрос?

– А рот затыкать?

– Это смотря чем. А почему ты вдруг так озаботился вопросом моей сохранности, тоже хочешь кусочек?

– Не-а, мной руководит исключительно любовь к начальству.

– Какая-то прохладная у тебя любовь, раз ты ни на что не претендуешь...

– Он стесняется, Эрвин! Вот как Алистер вчера.

– Ты плохо учился в школе – разве шпион может стесняться? Вот представь себе – влюбился ты в Федерации в президента. Тоже будешь сидеть молчать?

– А как же! И страдать еще буду!

– А оставлять взаимные синяки ты не пробовал?

– Эрвин, я нашел! – позвал не участвовавший в перебранке Риэл, и ругань, если такой очевидно устраивавший все стороны обмен мнениями можно было назвать этим термином, как ножом отрезало. Эрвин соскочил с окна, вприпрыжку подбежал к коллеге и склонился над экраном. Все остальные тоже потянулись к рабочим местам, и Алистер поспешно сделал вид, что уже очень занят.

Допрос Миэли перешел в следующую фазу. Алистеру даже показалось, что он уловил момент, когда любопытствующая открытость имперца сменилась замкнутым упрямством, хотя он мог, конечно, ошибиться на часок в ту или другую сторону. Запорол Грашичек это дознание, что тут говорить... Нельзя было ни угрожать, ни пугать, ни, упаси боже, пытаться принудить, только добром. О заброшенном в Федерацию разведчике все равно никто бы, конечно, ничего не сказал, но хоть какую информацию об Империи, глядишь, и выудили бы. Вообразив, как эту «бесценную тактику», даже дойдя до нее своим умом, можно донести до вышестоящего начальства, не лишившись предварительно рассудка или хотя бы гражданства, Алистер искренне пожалел майора, хотя Миэли все равно пока сочувствовал больше. Вот же попал парень. Месяц из него выколачивали то, что он решил ни в коем случае не говорить... Почему, кстати, месяц, а не год или два? Решили, что дольше – бесполезно? А Лаэн тогда почему влип так же? Пожалели ресурсы, а потом внезапно их нашли? Чушь какая, все равно весь персонал на зарплате: что они будут по специальности работать, что штаны в офисах протирать... И вряд ли имперских шпионов был переизбыток – уж на полдюжины всегда можно найти и персонал, и технику... Когда смотреть видео стало совсем противно, Алистер увеличил скорость промотки и одним глазом оглядел комнату. Эрвин уже ушел, да и вообще помещение обезлюдело, остались только Ленни, Риэл, Айри и Одени. Через открытую дверь было видно, как Райвен, Алли и Тамир сидят за своими машинами. Он рискнул остановить запись совсем и поднять голову.

– Дошел до пыток? – поинтересовался Ленни, не оборачиваясь в его сторону.

– Да.

– Поставить тебе режим пропуска "до ответной реплики"?

– Или жеста. Давай.

Ленни потянулся к столу – Алистер посторонился.

– Да не шарахайся, не буду я к тебе в любовники набиваться, – успокоил имперец. – Больше одного раза уже не смешно.

– Это вы все так думаете, или я от каждого получу ровно по одному предложению?

– По одному получишь, – согласился Ленни. – Но не больше. Ну, разве что кто-то к тебе действительно неровно дышит.

– А есть такие?

– Как не быть. Готово. Ты иди поешь чего-нибудь.

– Учитывая, что все твои коллеги сейчас наверняка в столовой, я еще подожду.

Ленни тихо рассмеялся, откидываясь в кресле.

– Ну как знаешь, – сказал он. – Но, по-моему... Риэл, я боюсь, что ты не вовремя.

– Он больше не твой подопечный, – отрезал неслышно подошедший сзади разведчик. – Тэри, прогуляйся со мной до фонтана.

– Тэри? – удивился Алистер, но пошел. Вежливые просьбы надо выполнять, если нет веской причины этого не делать.

– Тебе не нравится? "Алли" уже есть, будем путать.

– Да нет, пожалуйста.

Мама звала его как раз "Али", так что хорошо, что у них уже есть...

– Риэл, а ты не знаешь, как моя... семья?

– Знаю, – неожиданно ответил разведчик, огибая фонтан и направляясь дальше по коридору. – Конечно, они очень расстроились. Но им сказали, что ты пропал без вести на задании, и они думают, что, может быть, ты жив. Твоей маме будут выплачивать за тебя пенсию, так что финансовых проблем быть не должно. Сестра пропустила неделю школы под этим соусом, но ее уже заставили опять учиться.

– Спасибо, – поблагодарил Алистер, сглотнув ком в горле. – Вы давно знаете?

– Мы поглядываем в их сторону с самого начала – мало ли что. Но Райвен велел не говорить тебе, пока сам не спросишь.

Вот интересно, чем руководствовался Райвен в этом случае? Не хотел мешать адаптации, смущать его мыслями о доме, думал, что сам спросит? Или есть что-то, связанное с семьей, чего он не знает? Или не посчитал важным? Нет, тогда бы просто не стал ничего никому приказывать...

– Скажете мне, если что?

– Обязательно. И тебя еще смотреть научим – язык вот выучишь... Но я тебя не за этим отозвал – я хотел спросить.

– Ну? – Алистер развернулся к собеседнику, и тот остановился на полушаге. В светлой галерее было пусто и, за исключением журчания фонтана за углом, тихо.

– Ты действительно вчера испугался, что Сарет что-то с тобой против воли сделает?

– Ну... нет.

– А почему тогда так резко отреагировал?

– Потому что это то еще предложение, – проворчал Алистер. – Удивительно, что вы не понимаете.

– Мы не понимаем, но и ты тоже, – резонно возразил Риэл. – И если будешь шарахаться – так и не поймешь, что не от чего.

– Таиша сказала примерно то же самое, – признался Алистер, отворачиваясь. Похоже, Риэл собирался делать ему то единственное непристойное предложение, о котором предупреждал Ленни. И даже аргументы подобрал. Соблазн послать и этого был велик, но его чуть сдерживало данное Таише обещание подумать. Имперец терпеливо ждал. Алистер, раз уж ему дано было время разобраться, попытался продумать ситуацию логически, потому что от эмоций помощи не было. Дано: другая культура, другие обычаи, другие личностные связи, в которых он совершенно не разбирается. Рисковые, безбашенные ребята, ни капельки не дорожащие собственной шкурой. Легкое отношение к сексу. Таиша, несомненно желающая ему добра, или, по крайней мере, не желающая зла, настоятельно советует "попробовать клубнику" и очень удивлена его отказом это сделать. А ему здесь жить...

– Вы ведь все равно не отстанете, – даже не спросил Алистер.

– Ну... нет. Быстро не отстанем. Но отметь, пожалуйста, как я деликатно пристаю.

– Уже отметил. Уговор: если я соглашаюсь, ты унимаешь товарищей.

– Уговор.

Риэл протянул ему ладонь, и Алистер тщательно скрепил соглашение рукопожатием. На самом деле, ему хотелось сбежать на пляж, или к Таише, или даже в отдел дальней связи под защиту Райвена. В сексуальном плане Риэл был примерно так же привлекателен, как предмет меблировки. Но Таиша была права, и шпионы все равно не дали бы ему покоя... и где, в конце концов, его хваленое любопытство?

Отношение к гомосексуализму после личного опыта Алистер все-таки не пересмотрел, а вот со словами Алли про «хорошие руки» вынужден был, скрепя сердце, согласиться. Хорошо, вслух никто не заставляет это делать... Посмотреть в ухмыляющиеся лица шпионов оказалось выше его сил – одного Риэла вполне хватило (имперцы, кажется, вообще не умели долго сохранять серьезность), и Алистер, попрощавшись, удрал на пляж, долго плескался в море, приходя в себя, а потом развалился на песке и осознал, что уже практически не переживает. Новый опыт – это новый опыт, и ничего больше. Как первая двойка: неприятно и повторения никто не хочет, но ни в коем случае не катастрофа. Да и не было неприятно, если совсем честно, скорее уж неловко, и неожиданно, и удивительно, что можно, оказывается, заниматься сексом с кем-то, кто тебя совершенно не привлекает, и даже получать от этого удовольствие. Зато теперь он может с полным знанием дела говорить, что мужчины его не интересуют, и, если он правильно понимает имперскую мораль, ни одна собака не посмеет настаивать. А правильно ли он ее понимает – как раз завтра и проверим. В любом случае, ни один шпион его больше в постель не затащит.

Алистер устал и мог бы проваляться на пляже до заката, возможно, даже успев заработать тепловой удар – правда, успокоившись, он понял, что голоден. Можно было бы купить что-нибудь съедобное в ближайшей лавке, но ему очень хотелось увидеть Таишу, зарыться лицом в ее волосы и... даже не рассказывать ей ни о чем, а просто быть рядом. Алистер оделся и пошел знакомой дорогой "домой".

Когда он, не постучав, вошел, так и не одевшаяся Таиша сидела на постели среди подушек, наигрывала что-то на тихо звучавших струнах и мурлыкала себе под нос. Она была так погружена в музыку, что не сразу заметила слушателя, и Алистер постоял несколько минут у порога, прежде чем решился подойти поближе. Движение привлекло внимание девушки – она посмотрела в его сторону, улыбнулась, нахмурилась и встала навстречу.

– Все в порядке, Алистер?

– В порядке.

От ее объятия все вдруг стало на свои места, и Алистер наконец осознал, что испереживался в основном из-за того, что о нем могут подумать, – а ведь в этом месте никто с гарантией ничего плохого не вообразит. Все больше увлекаясь, он расцеловал ничуть не возражавшую подругу, потом они вместе возились с его одеждой, потом пришлось прерваться и осторожно переложить жалобно звякнувший инструмент на пол, а когда они наконец угомонились, у Алистера ныло все тело, зато на душе было легко и спокойно.

– Вот теперь все хорошо, – с удовольствием констатировала Таиша. – Ты из-за Риэла, да?

– Я сам не знаю, из-за чего... а откуда ты знаешь?

– Ленни рассказал. Не понравилось?

– Нет.

– Ну и не надо, – уверила девушка. – Все равно мы с Гиатой лучше. Но зато если у тебя когда-нибудь появится напарник, будет не так страшно.

– Чур меня! – возразил Алистер, но теперь ему было скорее смешно. К тому же в словах девушки был резон. Если бы его к Риэлу еще и тянуло, он испереживался бы вконец.

– А у меня твоя сказка весь день из головы не идет, – пожаловалась Таиша. – Вечером ничего другого и играть не смогу.

– А как ты ее играешь?

– Послушай.

Девушка отстранилась, нашарила инструмент, провела по струнам, подтянула одну специальной палочкой, привязанной к грифу, и начала играть – сначала медленно, потом чуть быстрее – мелодию, бегущую то вверх, то в сторону, то вниз, как ручеек по камням. Музыка была, на его взгляд, вполне самодостаточной, но вскоре Таиша запела тем самым глубоким голосом, который так поразил Алистера в кафе.

За тропинкой лесной укрывалась луна,

И на грани сознанья звенела струна,

А над лесом, над черной зубчатой стеной,

Закричал, растворившись во тьме, козодой...

Этот сказочный лес

Исчезает в пыли,

Поднимаемой всадником

С мягкой земли,

И спасенье принцессы от вечного сна

Стоит жизни полянам,

Где дремлет весна.

В опрокинутом синем небесном котле

Отражается замок стеклом в хрустале,

Пляшут нимфы вокруг, и, увитый плющом,

Принца манит дворец, бывший раньше жильем.

Этот сказочный лес

Исчезает в пыли,

Что конь принца, летя,

Поднимает с земли,

И спасенье принцессы от вечного сна

Стоит жизни полянам,

Где дремлет весна.

Принц в ворота вошел; он отыщет теперь

Под чердачным окошком заветную дверь,

Где растет подорожник, и мята цветет,

Где принцесса столетье спасения ждет.

А вокруг темный лес

Исчезает в пыли,

Заклубившейся с влажной,

Прогретой земли.

В честь спасенья принцессы от вечного сна

Умирают поляны,

Где дремлет весна.

Музыка оборвалась. Алистер, пораженный не столько песней, сколько слезами в Таишиных глазах, не знал, что и сказать.

– На Стандарте сложно, – пожаловалась девушка. – Я не умею. Я и на имперском-то не умею – играю гораздо лучше. Но, Алистер, такая печальная сказка!

– Не грусти, – он привлек девушку к себе, опять убрав многострадальный инструмент с дороги. – Может быть, с лесом все было в порядке, а тот, кто ее написал, просто ничего не понял. Таиша, не плачь. Если бы я знал, как ты расстроишься, я бы что-нибудь другое рассказал. Ты же видишь, я ничего не понимаю...

– Ты любопытный и храбрый, ты поймешь, – утешила девушка, шмыгнув носом. – А я целый час искала в словаре растения и животных Федерации, чтобы попали в рифму, и мне на глаза лезли одни обезьяны и тигры... Пойдем ужинать и купаться, а? Может, я успокоюсь, а то придется просить кого-нибудь меня заменить, иначе у всех гостей будет депрессия...

К вечеру Таиша так и не успокоилась, работать не стала, полночи терзала инструмент, улучшая и так чудесную мелодию, ела фрукты и сладости, периодически смахивала слезы и смотрела так жалобно, что Алистер в конце концов не выдержал и связался с Гиатой, в первый раз использовав свой трансмиттер по назначению. Гиата отозвалась быстро – и опять «не своим» голосом.

– Что не так, Алистер?

Спрашивать, откуда она знает, не требовалось. Было бы "так" – не стал бы он звонить посреди ночи.

– Таиша очень расстроена, и я не знаю, как ее утешить.

– Почему расстроена?

– Я рассказал вчера сказку с грустным концом.

– А-а-а... Потом пройдет.

– Гиата, ты бы видела, на что она похожа!

– На себя похожа, – без огня в голосе возразила Таиша из угла.

– Ну, тогда позови кого-нибудь в гости. Вон Алли или Эрвина. Хочешь, я позову?

– Я справлюсь, спасибо. А от гостей не будет хуже?

– Нет. А не хочешь – обнимай и подождите.

– И долго ждать?

– Сколько надо.

– Спасибо, Гиата, понятно. Счастливо тебе, – попрощался Алистер. – Таиша, как тебе будет лучше?

Девушка молча передернула плечами, и он решился, так как объятия уже который час не помогали. Алли тоже отозвался быстро и охотно, без удивления принял приглашение в гости и появился в дверях буквально через десять минут.

– Я был на пляже, – объяснил он, перевязывая волосы, опять вылезшие за пределы хвостика. – Таиша, могу я переступить порог твоего дома?

– Ты приглашен, – ответила девушка, чуть улыбаясь. Гиата была права насчет гостей – Таиша уже выглядела лучше, хотя то, что она не соизволила одеться для приема посетителя, слегка нервировало Алистера. – А что ты делал один на пляже?

– Бегал и купался с Кайлом.

– А он где?

– А он познакомился с Диалой.

– Молодец, – одобрила Таиша. Алли плюхнулся на пол посреди комнаты и потянул с себя куртку. Алистер встревожился было, но этим раздевание и ограничилось.

– Поиграй нам, – попросил шпион.

– Я могу только грустное играть.

– Какое можешь. Алистер, не смотри на меня так – ты сам меня звал! И я очень хорошо себя веду, прямо идеально! И Таише очень нравлюсь, хотя и не так, как ты, конечно, но тут мне до тебя не достать, потому что я не покрываюсь на солнце красной облезлой плесенью!

– Алли, это нечестно! – возмутилась девушка. – Он скоро перестанет сгорать!

– Тогда и не будет покрываться, а пока – как лежалая рыбка!

– Алли, прекрати!

– Ну хорошо, не плесенью. Корочкой. Корочкой можно?

Таиша запустила в гостя подвернувшейся подушкой – разведчик насадил ее на мгновенно выхваченный нож, дернул в сторону, и по комнате полетела тонкая пушистая трава-наполнитель.

– От тебя одни неприятности! – Таиша кинулась на гостя, то ли с целью отобрать у него оружие и им же прирезать, то ли намереваясь без изысков придушить. Алли отбросил нож, перехватил девушку за руки, она вывернулась и ударила его ногой, он потянул ее на пол... Алистер с ужасом смотрел, как эти двое катаются по комнате, обмениваясь нешуточными ударами и едва не отрывая конечности захватами, и не знал ни как их разнимать, ни даже надо ли это делать. Прежде, чем он успел решить, какой именно образ действий тут подходит, Таиша сильно ударила Алли в солнечное сплетение и горло и уселась сверху. Шпион прекратил борьбу. Таиша гордо посмотрела на Алистера и легко вскочила на ноги.

– Я за тебя отомстила! – провозгласила она сильно повеселевшим голосом. – Пойдем пожарим рыбу, а этот кошмар уберет пока всю грязь.

– Совсем всю? – переспросил Алли, тоже вскакивая. – Я же до следующего года не закончу!

– Ну хорошо, только от подушки. Ты же голодный? Я для тебя тоже пожарю.

На кухне Таиша быстро вывалила рыбу из "хранительного мешка", заменявшего здесь холодильник, на сковородку, полила ее со всех сторон маслом, засыпала фруктами и специями и потеряла к готовке всяческий интерес.

– Ты лучше себя чувствуешь? – осторожно спросил Алистер.

– Угу... спасибо тебе.

– Мне-то за что?

– Ты его позвал. А я не подумала.

– Таиша, а почему... – Алистер замялся, не представляя себе, как сформулировать вопрос, но девушка, похоже, поняла.

– Мы легко расстраиваемся, – ответила она. – Мы на Гизаэлле вообще, из-за телепатии, и мы с Гиатой особенно, потому что музыкантам надо много чувствовать. Прекратить очень сложно, часто нужна помощь. У ребят из армии помогать получается лучше всех, потому что много практики.

– Откуда у них практика? И... я не понимаю, что он сделал.

Таиша посмотрела на него удивленно, потянулась поцеловать, перемешала рыбу, поцеловала еще раз, да так соблазнительно, что не будь за открытой дверью Алли, ужин наверняка бы пригорел.

– Он... заставил? меня двигаться и драться. Нельзя же одновременно драться и плакать.

– Дерешься ты, кстати, замечательно, – искренне похвалил Алистер.

– Он поддавался, – отмела девушка. – Чтобы я победила. Алли, ты собрал? Иди есть!

Втроем они быстро уговорили то ли поздний ужин, то ли ранний завтрак, потом Таиша спела гостю свою новую песню, при этом погрустнев немного, но уже не так, как раньше. Оказалось, что Алли читал сказку до того и даже знаком был с "альтернативным вариантом", в котором лес так понравился проснувшейся принцессе, что она убежала из дворца и от принца и жила всю жизнь в домике под столетним дубом, отмахиваясь от придворных веретеном с предусмотрительно закругленными концами. От такого окончания истории Таиша повеселела окончательно, поиграла еще немножко и с рассветом погнала Алли на работу, а сама отправилась спать. Алистер, разумеется, составил ей компанию, проснулся снова после полудня, убедился, что хорошее настроение подруги не исчезло, и они расстались до вечера, договорившись, что Таиша зайдет за ним во дворец.

За неприятностями из-за сказки Алистер совершенно забыл про Риэла, а поэтому не шарахнулся от приветственных объятий и вообще не сразу вспомнил, с чего это имперец так рад его видеть. Вспомнив, он, конечно, отстранился и наверняка покраснел, но после слишком бурного приветствия Риэл вел себя совершенно прилично, ухмылявшиеся шпионы вслух ничего не ляпнули, Сарет сразу спросил о Таише, и стало ясно, что ребята, в соответствии с договором, унялись. Засунув за щеку предложенную Ивертом тянучку, успокоенный "коллега со звезд" вернулся к своему "кино".

Вчерашнее усовершенствование Ленни принесло несомненную пользу – за три или четыре часа Алистер проглядел больше записи, чем за столько же дней раньше. Миэли, правда, практически перестал разговаривать, так что агрегат разом проматывал очень большие куски. Там, где запись замедлялась, было все сложнее заставлять себя не отворачиваться, и Алистер в который раз задумался – зачем же он все-таки это смотрит. Ответа не было, но и бросать почему-то было стыдно. От отчаяния он перепрыгнул к концу пленки, просмотрел последний разговор Миэли с Грашичеком, но оборвал запись перед расстрелом, вытер слезящиеся глаза и решил, что ему необходим перерыв. Одени рядом не было, Ленни тоже, да и вообще комната к вечеру сильно опустела. Какое-то у них расписание "плавающее"... Райни, сидящий у двери в отдел дальней разведки, обернулся, почувствовав на себе взгляд.

– Закончил?

– На сегодня.

– А. Хочешь посмотреть новости с Ко-Миринды? Про нас сегодня.

– Давай.

– Пошли к нему тогда, чтобы экран не менять.

Одна из панелей над головой Райвена действительно показывала знакомого диктора, оживленно рассказывающего о чем-то взрывающемся и горящем. Райни жестом включил звук, и Алистер с возрастающим ужасом прослушал о нападении на мирную планету, о взрыве целого комплекса санаториев атомным оружием и о последующем превращении курорта в радиоактивную пустыню.

– Зачем? – спросил он, когда диктор перешел к другим новостям и звук снова исчез.

– Что ты, нас там даже рядом не было! – уверил Райни. – Это каждую неделю, как где-то что-то не так, так сразу мы виноваты. Взрываем что попало, расстреливаем скот, травим посевы, грабим лайнеры и даже, кажется, один раз наслали саранчу. Райвен выясняет, что пошло не так в этот раз, но есть подозрение, что это даже не Солнечная Корона, а просто рванула электростанция. Или даже не рванула, а просто там что-то потекло или переплавилось...

Поверить было... и просто, и непросто. Как "правдивы" бывают иной раз официальные новости, Алистер знал по своему опыту. Но... но все-таки.

– Райни, а правду про вас когда-нибудь говорили?

– Обязательно, – уверил шпион. – Про украденных детей и разбитые эскадры вторжения, например, чистая правда, только они не всегда говорят, где именно эти эскадры "нечаянно потерялись". И про военные базы тоже правда, и про колонию строгого режима, и про станцию экспериментальной социологии. Но какой смысл бомбить курорт? Атомным оружием, которого мы вообще не делаем и от которого перемрет все живое на кто знает сколько лет вперед?

Про "все живое", учитывая реакцию Таиши на несчастную судьбу волшебного леса, прозвучало очень убедительно. Про детей и военные базы – тоже.

– А какой смысл бомбить социологов?

– Ну что ты все так буквально понимаешь! Никто никого не бомбил. Мы просто забрали у них жертв эксперимента, и то не всех, а которые сами хотели. И из колонии тоже забрали не всех, даже не половину. Вам они все равно не были нужны.

– Это почему нам были не нужны социологи?

– Социологов мы оставили, – ответил Райни, улыбаясь до ушей. Алистер и сам поражался бредовости разговора. – Забрали подопытных. Они, конечно, все когда-то подписали документы о добровольном лечении, но некоторые с тех пор пожалели. Вот кто пожалел, тот уехал.

– И от чего их лечили?

– От гомосексуализма.

Алистер, готовый с удовольствием продолжать то ли спор, то ли допрос, осекся на следующей фразе. Об этой станции он, оказывается, слышал краем уха незадолго до своей отправки в Империю, и еще успел подумать, что кому-то совсем делать нечего.

– Что не спрашиваешь, как? – усмехнулся Райни.

– Неинтересно. А зачем вам сдалась колония строгого режима?

– Эрвин туда летал смотреть, на что они вообще похожи, подружился там с кем-то и умолил Элиса дать им всем возможность переехать. Кто-то переехал.

– И поднял у вас преступность на сто процентов?

– Не-а, у нас сложно ее поднять.

Разговор закручивался все дальше и интереснее. Алистер спрашивал бы и дальше, но, отвернувшись от экрана, чтобы лучше видеть собеседника, увидел, что по искаженному лицу Тамира, сидящего за соседней с Райвеном панелью, текут слезы, и, пораженный, забыл, что хотел сказать. Тамир смотрел, не отрываясь, на экраны, его руки были плотно прижаты к серому пластику консоли, а крупные капли катились из глаз по щекам и падали на уже промокшую синюю рубашку.

– Что с ним? – Алистер потянулся тронуть имперца за плечо и был перехвачен за руку.

– Не мешай, – велел Райни. – Он работает.

– Но он плачет!

– Когда-нибудь перестанет.

– Почему?..

– Тамир недавно у нас. – Райни облизнул губы и мотнул головой. Что обозначал этот жест, Алистер не понял. – Он еще учится, а работа с несколькими усилителями часто болезненна. Привыкнет и не будет реветь.

– Ему нельзя как-нибудь помочь?

– Можно попросить Райвена пробить сопротивление за него, но тогда он не научится.

– Даже советом нельзя?

– Может быть... – Райни нахмурился и оглянулся, но кроме них, Тамира и Райвена в комнате никого не было. – Сейчас посмотрю, где он...

Имперец осторожно потянулся к панели через руку Тамира, коснулся пластика, замер, отдернул руку, как ошпаренный, и даже отступил на шаг...

– Что-то не так?

– Все не так! – огрызнулся Райни, и Алистер не решился спрашивать дальше. Сделав несколько глубоких вдохов, шпион расправил плечи и шагнул к машине, но касаться ее не стал, а обернулся через плечо и сказал: – Обними меня.

– Зачем?!

– Затем! Ты хочешь, чтобы я ему помог, или нет? Без тактильного контакта я не могу.

Первым побуждением Алистера было послать Райни так далеко, как только возможно в родном языке, но потом он увидел, что разведчика бьет дрожь, а на смуглом лице через загар проступает зеленоватая бледность, и вспомнил, как колотило Ленни после работы с машиной. Он тогда думал про "истерику без повода"... Повод явно есть, раз Тамир, которого не проймешь ударом ножа, ревет в три ручья... может быть, он смотрит сейчас, как поживает мама, если Риэл не врал. Алистер подошел поближе и обхватил Райни за плечи.

Назад к карточке книги "Приключения иммигранта - Алистер (СИ)"