Текст книги "Приключения иммигранта - Алистер (СИ)"

Автор книги: Кэтти Джемисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 30 страниц)

– Выметайтесь, – потребовал Эрвин. – И заходите через минуту.

Дети выбежали за дверь плотной стайкой.

– Не будут подглядывать? – спросил Алистер.

– Зачем? – удивился разведчик, снимая с полки толстую книгу в яркой обложке и укладывая ее на один из столов. – Это же игра, а не задание.

– Это ваши... подрастающие агенты?

– Посмотрим, кто из них вырастет, – улыбнулся Эрвин, вспрыгивая на подоконник. – Ты садись.

– Я имею в виду, они все – мутанты?

– Да нет, примерно пополам. Подожди, ты думал, что мы играем только со своими будущими коллегами и определяем их по генетической составляющей в двухлетнем возрасте? Ну и кошмар же у тебя в голове!

Возразить Алистер не успел, потому что в распахнувшуюся дверь влетели посерьезневшие малыши. Теперь они не шумели, а смотрели во все стороны большими глазами, иногда поближе подходя к тому или другому углу или поворачиваясь. Светловолосый мальчик, привлекший внимание Алистера в самом начале, посмотрел на Эрвина в упор и сделал несколько жестов правой рукой. Разведчик так же безмолвно ответил ему коротким взмахом мизинца. Мальчик пожестикулировал в ответ, Эрвин кивнул, и ребенок, с трудом сдерживая торжествующую улыбку, отошел к стене.

– Книга на столе! – заверещала кроха в красном сарафанчике через минуту.

– Умница! – похвалил ее разведчик. – Твоя очередь теперь.

Вся группа, включая Алистера, вымелась в коридор. Перед тем, как уйти, пара детей расцеловала свою более удачливую подругу во все подвернувшиеся части тела. То ли имперцы были лишены такой базовой черты характера, как зависть, то ли она вытравливалась из них какими-то неизвестными воспитательной науке Федерации способами.

Едва за ними закрылась дверь, дети вновь облепили явно горячо любимого Эрвина. Алистер, на минуту предоставленный самому себе, подошел к заинтересовавшему его мальчику и протянул ему руку. Практики общения с детьми у него не было, но по собственному опыту он помнил, что когда взрослый общается с ребенком как с равным, то ребенку обычно очень приятно.

– Рад познакомиться, – сказал мальчик, сжимая предложенную ладонь в неожиданно крепком рукопожатии. – Славомир.

– Ты, значит, тоже из Федерации?

Ребенок серьезно кивнул.

– А язык жестов давно выучил?

– Я еще учу, – спокойно признался мальчик.

– Но уже можешь говорить?

– Могу – несложные вещи.

В последней фразе Славомир разбил фразу на два куска – совсем как Гиата с Таишей, и Алистер с трудом сдержал улыбку.

– И что ты сказал?

– "Новая книга на столе".

– А Эрвин?

– "Откуда?" А я сказал, с какой полки.

– Молодец, – искренне похвалил Алистер. – А сколько тебе лет?

– Девять. А когда прилетел сюда, было шесть, – охотно поделился ребенок. – У меня модификации мышечного контроля и слуха. И зрения, но она не сработала.

– Как "не сработала"?

– Ну, я должен был видеть вниз, в... темную зону? Так правильно? А вместо этого вижу "вбок".

– Как это "вбок"? – удивился Алистер, до этих пор свято уверенный, что видимый спектр представляет собой прямую линию.

– Ну, не как люди совсем, с другим контуром. Вот смотри, ты, когда видишь окно, видишь прямоугольник, да? А я такую... неправильную фигуру, и не серую, а дымчатую.

Наверное, он должен был ужаснуться или, по крайней мере, отшатнуться. Но Славомир явно не воспринимал свою мутацию как увечье. Для него его особенности, похоже, стояли в одном ряду с другими неинтересными отличиями типа цвета волос и формы носа, и он готов был с удовольствием сравнивать, у кого больше горбинка и рыжее челка... Алистер остался стоять, где стоял, и задал невинному ребенку следующий вопрос:

– Как же ты ориентируешься? И откуда ты знаешь, как видят но... все остальные?

– Я же родился с этим, – укорил непонятливого взрослого мальчик. – Пчела тоже видит не так, как ты, и никогда не теряется. А знаю я потому, что рисую как вижу, и другие люди могут объяснить мне, чем мои рисунки отличаются. Только схемы тяжело переводить.

Представив себе такое "альтернативное зрение" на уроке, скажем, геометрии, уже не говоря о черчении, "гость со звезд" похолодел. В Федерации его бы задразнили до нервных расстройств и запихали в класс для... таких же "альтернативно одаренных", кстати. Здесь... а что здесь? Что бы они ни придумали, никаких комплексов по поводу своего увечья мальчик не испытывает – это факт.

– А как же ты учишься? В специальном классе?

– Здесь нет таких, – пояснил мальчик. Он готов был, кажется, объяснять еще, но тут малышка-"ведущая" высунула голову из-за двери с гордым: "Готово!" – и немедленно утративший к любопытному собеседнику интерес Славомир отправился обратно в класс, пропустив младших детей вперед.

Находить искомые объекты у детей получалось куда лучше, чем Алистер мог себе представить, а Эрвин вообще вызвал в своем импортированном коллеге желчную зависть. Казалось, ему достаточно было один раз окинуть комнату беглым взглядом, чтобы с компьютерной точностью сказать, какая пылинка в этот раз не на месте. Они со Славомиром и темноволосой девочкой лет шести обменивались жестами, не желая, видимо, расстраивать малышей – или же подсказывать им, что где лежит. Впрочем, малыши в подсказках не нуждались и до конца своей пятиминутной форы дотянули только дважды. Оба раза старшие дети, судя по их оживленной жестикуляции и довольному виду, тоже нашли искомые объекты, но промолчали, дав Эрвину выиграть. Во время очередного перерыва Алистер поинтересовался у Славомира причиной такого поведения, и мальчик сказал, понизив голос: «Эрвину не обидно проиграть».

– А тебе – обидно?

– Обиднее. Он разведчик и сильно старше.

– А ты разве не старше?

– Но не настолько же.

– А точно не потому, что ты из Федерации? – спросил Алистер, вспомнив утверждение Эрвина о том, что Бетти били значительно более младшие противники.

– За такие вопросы я дерусь, – ответил Славомир так спокойно, что Алистер не сразу понял, что получил предупреждение, а поняв, сохранил серьезное выражение лица практически без усилия.

– Извини, – предложил он.

– Ничего; меня иногда спрашивают.

– А за драки тебе не влетает?

– Может влететь, – невозмутимо согласился ребенок. Часть души Алистера хотела вывести его из себя и посмотреть, что получится, но это была неразумная и недобрая часть. Связался черт с младенцем... практически в прямом смысле этого слова. Но как понять, какая часть Славомира – от перекошенной генетики, какая – от воспитания в Федерации, а какая – местная? Результат смешения получился совершенно ненормальный, конечно.

– И не боишься?

Ребенок мотнул головой, и на этом разговор опять прервался, а потом и совсем закончился, потому что Эрвин закруглил игру, обнялся со всеми детьми вместе и по очереди, хлопнул Славомира, темноволосую девочку и еще одного мальчика постарше по ладоням, точно так же, как Ленни и Алли в гнезде, и повел своего гостя в соседнее крыло, оказавшееся библиотекой. В отличие от дворца, где хранению книг была посвящена одна большая и обычно пустующая комната, здесь этим помещением явно пользовались активно и часто. Зал, в который ввалились посетители, был заполнен столами, столиками и первым подобием диванчиков, встреченным Алистером на Гизаэлле. Диванчики были плетеные и хлипкие на вид, но, тем не менее, судя по окопавшимся на светлых сидениях детям, вполне пригодные к использованию. Книжные полки заполняли все пространство между окнами, а за внутренней дверью виднелись еще стеллажи. Эрвин огляделся и, видимо, нашел, что хотел, потому что уверенно направился к одному из столов. Коротко стриженная женщина в свободном зеленом платье с улыбкой встала ему навстречу. Высокой она была только по имперским меркам, что делало ее чуть ниже Алистера (подумать только, а он всю жизнь переживал о полной недоступности баскетбольной карьеры! Только для того, чтобы оказаться в месте, где его 175 сантиметров – граница возможного), но на голову выше Эрвина. Разведчик, правда, и не думал комплексовать по этому поводу, обнял ее, как нежно любимую тетушку, и весело спросил: "Где ужас твоего острова?"

– Жарят добычу на ближайшем пляже, – так же радостно ответила женщина. – Элис с Аниардой впервые самостоятельно поймали краба. Как раз всем хватит по кусочку.

– Где они его нашли? – изумился разведчик.

– Джесс привезла партию, и один из них удрал. Алистер, я рада с тобой познакомиться. Меня зовут Майра.

То есть, директриса этой школы или ее тезка. А что, вполне представительная леди, вот только слишком молодо выглядит... что здесь ничего не значит. Какая-то неожиданная мысль зашевелилась у Алистера на грани сознания, но Майра ждала ответа, и он сказал: "Я тоже очень рад", – спугнув собственным голосом возможное озарение.

– Если хочешь, можешь приехать к нам учиться, – предложила женщина. – Я с тобой с удовольствием позанимаюсь.

– Майра, это наша добыча! – возмутился Эрвин. – Мы с ним сами занимаемся! И вообще, он только что согласился с нами работать! Нечестно сразу его отбирать!

– Мне только кажется, или тебе опять полтора года? – коварно спросила директриса, и Эрвин умолк (как показалось Алистеру – смущенно). На "добычу" и "отбирать", вообще-то, надо было бы возмутиться, но, похоже, зарвавшийся разведчик получил уже достаточно, да и уезжать с Тейринна пока не входило в его планы. Поэтому Алистер только поблагодарил женщину за предложение, пообещал обязательно им когда-нибудь воспользоваться и напомнил Эрвину, что в столице их ждут, после чего оба отправились обратно на улицу.

– Извини, – выдавил разведчик, спрыгивая с крыльца.

– Подумаю, – мстительно отозвался Алистер. – Пошли искать твоих живодеров.

Стайка жизнерадостных малолетних "живодеров", практически ничем не отличавшихся от игравших в "найди меня" детей, была отловлена уже на стадии заливания небольшого костерка водой и водворена в катер с минимальными потерями для жизни и самолюбия взрослых. Всю дорогу назад четыре девочки и один мальчик приставали к Алистеру с разнообразными вопросами, среди которых, как это ни забавно, не оказалось ни одного про Федерацию. К сожалению, Алистер не смог спросить у их старшего брата, чем объясняется такое нетипичное отсутствие интереса, потому что ему не нашлось куда вставить слово. К тому моменту, как Эрвин высадил его на пляже, в двух шагах от Гиатиного кафе, "гость со звезд" отболтал весь язык и поклялся себе, что не пойдет в гости ни к Эрвину, ни к его загадочным родителям, даже если ему пообещают за это мешок золота и личный крейсер.

На Тейринн тем временем спустились густые сумерки. Редкие огоньки мерцали в сиренево-розовом мареве, таинственно и сахарно блестели вездесущие крупные цветы, и белые «барашки» летели к берегу как будто сами по себе, без поддержки слившихся с небом волн. Алистер пошел было к кафе, но споткнулся о ступеньку, заглядевшись на туманные береговые красоты, и присел на лестнице досмотреть закат без помех. Все-таки, несмотря на жару и каменисто-песчаные почвы, знали имперцы, где поселиться, – поразительно красивые места, что здесь, что на иммигрантском островке, что в школе у Майры. И ухоженные, хотя с первого взгляда и не скажешь, как ни за что поначалу не поверишь, что, скажем, и Ленни – не садист по натуре, и Алли – не полный разгильдяй, а Таиша... ох, Таиша. Как тому иммигранту могло в голову прийти что-нибудь плохое про этих девочек, и откуда берутся в Империи такие... такие... даже не знаешь, как сказать. Или ему просто повезло нечаянно встретиться с самыми замечательными женщинами планеты? А что, может быть.

– Скучаешь? – раздался знакомый голос за спиной, и Алистер обернулся. Ленни присел рядом. Он был, в первый раз за все время их знакомства, без формы – точнее, в форменных штанах и "штатской" черной рубашке. Блестящие сережки все еще покачивались в недавно проколотых ушах... Вот же все им игры!

– Любуюсь.

Ленни кивнул. В сгущающейся темноте молчание быстро стало неуютным, и Алистер сказал первое пришедшее в голову – просто чтобы его рассеять: "Тебя же отправляли спать".

– Пусть Эрвин своих сестер нянчит, – со смешком ответил Ленни. – А мне уже не два года.

– Опять не спится? Он что, не знает, что у тебя бессонница?

– Представления не имею; я ему не докладывал.

– Тебе серьги не надоели?

– Они тебя всегда так нервируют, или только на мне?

Нервируют ли его украшения – это хороший вопрос... Нет, если бы их надела Гиата, проблем бы не было.

– Да нет, носите что хотите.

– На Континенте серьги – знак вассальной принадлежности, – неожиданно сказал Ленни. – Как, скажем, гербы в вашей истории.

– То есть, вы... – Алистер запнулся, не зная, как это сформулировать. "Морочите мне голову?" – наверное, все-таки не подходило.

– Да нет, мы именно традиции твоей родины имели в виду. Я просто подумал, что тебе может быть интересно.

– Интересно, конечно.

Туманный вечер перешел во влажную размытую ночь. Алистер встал, опираясь на перила.

– Я пойду к девочкам, – сказал он, и запоздало понял, что это прозвучало как объяснение, хотя, казалось бы, с какой стати он должен отчитываться перед Ленни. – У вас есть какие-нибудь установленные часы работы?

– Нет, работай как нравится. – Имперец тоже вскочил на ноги. – Ты не против, если я с тобой пройдусь? Я давно не видел девочек. Гиате на самом деле так идет федерационная стрижка?

– К Федерации эта прическа не имеет ни малейшего отношения, – уверил Алистер, не знавший, надо ли начинать ревновать или можно подождать хотя бы до того момента, когда Гиата проявит к своему "бывшему хорошему знакомому" интерес. – Но ей очень к лицу. Сам сейчас увидишь.

В этот раз Гиата танцевала под аккомпанемент Таиши. Начала представления вновь пришедшие не застали, но больше никаких отличий от предыдущего Алистер не обнаружил, кроме, может быть, новых лент в волосах. Рассказывать сказки его в этот вечер не заставили, да и ревновать девочек ему не пришлось – Ленни не перепало ничего, кроме быстрых, ничего не значащих в Империи объятий от обеих девушек, зато «гость со звезд» был расцелован исключительно качественно, а Таиша вообще забралась к нему на колени при первой же возможности, отложив инструмент под стол.

– Ты хорошо съездил? – спросила Гиата, отхлебывая сок. Посетители медленно расходились, против обыкновения не пытаясь перекинуться с танцовщицей комплиментами или сплетнями.

– Хорошо. А у тебя новые ленты.

Девушка польщенно улыбнулась. Краска делала ее лицо совершенно нечеловеческим, но Алистер уже так привык, что почти не обращал внимания... ну вот только иногда, как сейчас, когда удивился, увидев улыбку на то ли птичьем, то ли зверином лице.

– Цветочные, – довольно вздохнула Таиша. – У меня теперь тоже есть, только я сегодня не заплела.

– Они же однотонные.

– "Цветочные" – потому что растут на кусте вместо цветов, – объяснил Ленни. Судя по утвердительному кивку Гиаты, разыгрывать нового коллегу он не пытался.

– И не рвутся?

– Они специальные, – сказала Гиата. – Чтобы не рвались. Длинные и красивые, и на ощупь как листья. Будешь расплетать сегодня – сам почувствуешь. Я их много привезла. Когда еще на Тейринне вырастут!

– Они только в одном месте растут?

– Новая генная модификация, – опять вмешался разведчик. – Так что пока – в одном. Гиата, ты специально за ними ездила?

– Нет, так просто получилось, – таинственная ямочка мелькнула и исчезла со щеки. Сейчас-то что она утаивает? – Пойдем домой. Светлой ночи, Ленни. Ты заснешь?

– Сейчас, наверное, нет, – шпион встал, по дороге чмокнув девушку в щеку быстрым целомудренным поцелуем. – Пошатаюсь по пляжу еще. А новая раскраска тебе очень идет. Совсем как Джорджина, только без шерсти. Светлой ночи. До завтра, Алистер.

Назавтра гнездо бурлило и кипело, как забытая на плите кастрюля с макаронами. Риэл даже не дал Алистеру войти – кинулся на него с объятиями прямо на пороге, да так, что чуть не удушил.

– Сдурел?! Отпусти немедленно!

– Ох, да никто тебя не домогается! Мы нашли Этани! Он жив, мы знаем где! Пошли, посмотришь! Райни, выведи ему схему!

– А остальные? – выдавил пораженный Алистер. Нет, ну это же надо! Сколько абсолютно секретной информации они просеяли? Это просто невозможно за такой срок, даже если у них есть пароли ко всем базам данных! Так быстро их даже не прочитаешь!

– Ты же любишь по порядку – давай по порядку! – влез Райни. – Смотри!

Алистер подошел поближе. А попробовал бы не подойти! Риэл волок его неумолимо и непреклонно, а хватка у него оказалась железная. Синяки же останутся! И откуда в этих хрупких мальчиках вдруг такая сила? Экран Райни мерцал разноцветными стрелочками и буковками.

– Смотри, вот это – твои пленки, вот временной промежуток каждой. Вот тогда были перевезены три секретных груза. Вот тогда, тогда и тогда – еще восемь, но с той же классификацией секретности только два. Этот груз доставлен на Эрос, оттуда на КС-237, оттуда на КС-46-В. Где его след обрывается, и дальше он уже не груз, а "подследственный объект М-3". Вот отпечатки сетчатки и пальцев. Через три месяца его перевозят на базу КС-01, где он и ждет нас до сих пор. Эрвин и Дейви договариваются о тактике, к полудню обещают стартовать.

– Это не может быть так просто!

– Когда знаешь, что ищешь, – все просто, – возразил неслышно подошедший Алли. Со свинцовыми кругами под глазами и почему-то блестящей кожей он выглядел так странно и страшно, что Алистер отшатнулся и впечатался в Риэла, который с удовольствием обхватил его за талию и прижал к себе. Подтянувшиеся к эпицентру развлечения разведчики расхохотались, и Алистер с возмущением убрал с себя чужие руки.

– Что с тобой?

– Просто – не значит легко, а на вашу секретность у меня скоро будет устойчивая аллергия, – отмахнулся шпион. Кайл опять ходил за ним, как приклеенный, и сейчас стоял на полшага позади и держал за плечо. – Хочешь пойти купаться?

– Алли, спать! – сказал из угла по обыкновению невозмутимый Сэнди.

– Я не могу больше спать! У меня сон уже лезет из ушей! – возмутился разведчик, вызвав этим волну смешков.

– Тогда к машине три дня не подойдешь, – пообещал Сэнди, не поворачивая головы.

– Александр, в кого ты такой зануда? Какая, к духам воды, разница, все равно счет на недели!

У Алистера в голове с громким щелчком сложилась еще одна часть головоломки.

– Александр Градос? Который выиграл "Предел Скорости" в сорок восьмом?

Обитатели гнезда в очередной раз уставились на него так, как будто он сказал что-то новое и неожиданное.

– А что, ты увлекался гонками? – мирно спросил Сэнди, наконец-то поворачиваясь анфас.

– Да не то чтоб увлекался, но кто ж не смотрит "Предел"? – Опять Империя предстала перед ним в новом свете... Но кто мог предположить, что Александр Градос не только заинтересуется политикой, но ещё и эмигрирует? И будет без звука и движения сидеть в "шпионском гнезде", занимаясь непонятно чем во вред родной оборонной промышленности... Но зато понятно, почему о нем давно ничего не было слышно.

– Так ты не локальная, а общечеловеческая знаменитость? – один из шпионов прыгнул на Сэнди, по-кошачьи взметнувшись в воздух с места; Сэнди, явно привычный к такому поведению, перехватил его за протянутые руки, предотвратив очередные объятия.

– Тоже мне "общечеловеческая". Это как сказать, что Лаэн – звезда всеимперской величины, – возразил он, игнорируя согласные возгласы имепрцев. – Дари, прекрати, и без тебя жарко. Алли, спать. Элису пожалуюсь. Тамир не готов принять твою нагрузку; мне Райвен только вчера говорил. Страдай пока за отечество. Алистер, будь добр, проводи его, а то он не пойдет. А потом у меня есть для тебя задание.

Как ни удивительно, но в компании Алли действительно согласен был дойти до спальни, и даже Кайл, опасливо косившийся на назначенного провожатого, не сказал по этому поводу ни слова.

– Так что с тобой и почему тебя гонят спать? – спросил Алистер, едва переступив порог "гнезда".

– Переутомился и пожегся, – поморщился имперец. – Но это не повод кудахтать надо мной, как наседка. Сначала Райвен, потом Ленни, теперь этот...

– Райвен – понятно, а Сэнди ты почему слушаешься?

– Потому что он дело говорит, – вздохнул разведчик. – Но это же не значит, что оно должно мне нравиться!

– Ты осознаешь, что я не понимаю, о чем речь, правда?

Алли фыркнул, мотнул головой, потерял завязку с хвоста. Растрепавшиеся прядки прилипли к щекам... Это что же, получается, он измазан каким-то кремом? Не может же быть, чтобы от биотехники люди слизью покрывались? А если может, лучше об этом не думать... Кайл подобрал завязку и намотал себе на запястье.

– Ну разумеется. Я подхожу к порогу, как Ленни или Райни. Из нас из всех один Райвен по каким-то внутренним причинам не "горит"; все остальные не тянут напряжение.

Алистер вздохнул. Вот почему даже очевидные на первый взгляд вещи понятны только в ретроспективе? Это особенность другой культуры, или он просто идиот? А казалось бы, после всех уже полученных объяснений, и особенно после подслушанного неделю назад разговора, объяснение лежало на поверхности.

– Так это поэтому Таиша спрашивала, не боишься ли ты?

– А когда она спрашивала? – заинтересовался шпион.

– С неделю назад.

– И что ты сказал?

– Не у меня, у Ленни.

– Ну хорошо, что он сказал?

– "Конечно, нет".

– Спасибо Ленни, а Таиша меня совсем не ценит, – рассмеялся Алли. Кайл отвернулся, пряча от зрителей непонятно какое, но явно не счастливое выражение лица. – Не расстраивайся, Кайли, можно подумать, это так страшно! Зато у нас будет больше времени валять дурака; может, даже на Континент съездим. Алистер, ты что-то еще намереваешься спросить?

– Почему нельзя остановиться сейчас, не дожидаясь, пока сгоришь?

– Можно, но бессмысленно. Когда этот процесс пошел, его уже не затормозить. От любого контакта сгорю. А в таком поиске, как у нас сейчас, даже и не очень обидно... Тэри, ты, по-моему, до сих пор не понял! Этани приедет домой! Завтра, ну, послезавтра! И ты сможешь сам у него все спросить, что хотел, ты же хотел? Сразу все проверишь!

– Я уже закончил вас проверять, – признался слегка ошарашенный предложением Алистер.

– Ну прямо, закончил! Ты еще не начал даже, я же вижу! Да проверяй сколько влезет, если такими способами; как будто кто-то возражает! Хоть год, хоть десять!

С возбужденно горящими черными глазищами, растрепанными волосами и восклицаниями вместо нормальной речи, Алли походил то ли на выходца из ада, то ли на сумасшедшего из палаты буйнопомешанных. Кайл осторожно потянул его за рукав.

– Да иду я, иду, пристали, как рыбы-прилипалы!

Разведчик обхватил не успевшего возразить Алистера за шею, чмокнул его в щеку, отпустил и, развернувшись на месте, как танцующая Гиата, влетел в комнату. Кайл с кротким вздохом последовал за ним, захлопнув за собой деревянную створку. Алистер машинально стер со щеки жирное и липкое пятно и задумчиво пошел обратно в "гнездо".

За время его недолгого отсутствия разведчики чуть успокоились и даже не повскакивали с мест, когда он бочком пробрался к рабочему месту бывшего гонщика.

– Вот так выглядит человек, которого отделяют от нервного коллапса две минуты и дружеский совет, – проворчал Сэнди, жестом предлагая ему садиться. – Запомни; может, пригодится.

– Надеюсь, не пригодится, – вздохнул Алистер. Ему хотелось спросить у Сэнди тысячу вещей, но он не представлял себе, с какой начать. – Что у тебя было за задание?

– Просмотри вот этот список и отметь галочкой всех, о ком ты хоть что-нибудь слышал; двумя галочками – кого лично знаешь, – Сэнди протянул ему стопку листов.

– Зачем?

– Там посмотрим.

– Ну хорошо.

Алистер взял исписанные мелким почерком бумаги и поволок к своему окну. Вопросы теснились и мельтешили в голове, но он никак не мог выдернуть один – или даже несколько – из общей каши. Может, рутинная работа прочистит мозги? Заодно посмотрим, кем имперцы интересуются...

Имперцы интересовались всеми подряд, без исключения. В список попали все школьные и институтские друзья, учителя, соседи и знакомые, родные политики, отцы-командиры, сослуживцы, популярные актеры, журналисты, а также длинная вереница лиц, которые теоретически могли бы попасться "гостю со звезд" на его жизненном пути, если бы он обращал внимание на каждого встречного-поперечного. Алистер проставлял галочки, прочерки и вопросительные знаки часа два, но все-таки закончил задание до того, как полностью потерял терпение.

– Так зачем вам? – еще раз спросил он, пока Сэнди проглядывал список.

– Чтобы если один из них почему-то понадобится, то мы знали, что у тебя можно о нем спросить.

– Это даже не отмазка, – возмутился Алистер. – Как будто если он в эту сводку не попадет, вы не спросите!

– Отстань от Сэнди! – немедленно вмешался сидевший рядом и до того момента возившийся с непонятными полосами на экране Иверт. – Это стандартная процедура. А про тех, кого ты отметил двумя галочками, ты нам когда-нибудь надиктуешь досье. Не сейчас, разумеется, а когда научишься... Кстати о. Сэнди, ты с ним закончил?

– Да, пожалуйста.

– Пойдем пообедаем тогда, и я начну учить тебя работать с экранами.

Алистер подумал было возразить, но, похоже, здесь он, как обычно, чего-то не понимал, а Иверт и Сэнди не понимали, чего он не понимает, и возмущаться дальше было бы глупо или, по крайней мере, непродуктивно. А вот у Элиса можно было бы, набравшись храбрости, спросить, но поскольку каждое столкновение с шефом разведки похоже на контрастный душ и имеет свойство прояснять гораздо больше, чем хотелось бы... Может быть, потом.

После обеда Иверт, верный своему слову, усадил Алистера за стол и заставил "общаться" с приборной панелью. Общение поначалу продвигалось туго ввиду неумения свистеть, но потом имперец вспомнил, что свист можно заменить дробным постукиванием по поверхности, и дело пошло на лад. К вечеру Алистер с грехом пополам усвоил, как попасть в каталог информации общего доступа, как надиктовать и вложить туда запись, как эту запись оттуда потом достать, и что сделать, если диктовать не хочется, а хочется, наоборот, писать от руки. Печатать здесь, похоже, не умели, но только Алистер собрался спросить об этом Иверта, как тот скомканно извинился и вылетел из комнаты. Что опять не слава богу? Неужели это "ученик" его так довел? Алистер огляделся в поисках новой жертвы и понял, что комната сильно опустела, и даже Сэнди уже куда-то ушел. Одени, сосредоточенно грызя падавшие на лицо волосы, водила пальцем по своему экрану, Дари качался на стуле и смотрел в пространство невидящим взглядом, Сарет сосредоточенно что-то читал, а вот Ленни ответил на его ищущий взгляд улыбкой и резким жестом закончил разговор со своим столом.

– Давай свои вопросы, – пригласил разведчик дружелюбным тоном. Как он легок в общении, когда хочет. А ведь до сих пор, стоит вспомнить об их первых встречах, мурашки по коже... Алистера передернуло от воспоминания. Ленни удивленно склонил голову к плечу, и Алистер, чтобы не заострять внимание на своей реакции, спросил первое, что подвернулось на язык:

– Куда удрал Иверт?

– У него любовница покалечилась. Отправился утешать.

– Что-то серьезное?

– Да нет, ерунда. Но утешать-то все равно надо.

– А откуда ты знаешь?

– Я спросил. Подозревал, что тебе будет интересно.

– Мне сегодня много непонятно, – предупредил Алистер на всякий случай, хотя видно было, что Ленни готов с ним разговаривать.

– Значит, нам обоим повезло, что я никуда не тороплюсь.

С такими словами человек из Федерации откинулся бы на спинку стула, или положил руки на стол – в общем, уселся бы поосновательней. Но Ленни, похоже, вполне устраивала его теперешняя поза. Видела бы мама, немедленно поставила бы Алистеру в пример прямую спину...

– Ну давай по порядку тогда, – решил Алистер, чтобы отвлечься от мыслей о доме. – Что на Алли был за крем?

– От микроповреждений кожи.

– И как он ее повредил?

– Отдача от машины.

– Он что, лицом на нее упал?

– Да нет, это дистанционные повреждения... Как загар от солнца или лучевая болезнь от радиации.

– А почему вы все тогда не в креме?

– Обычно задевает только оператора.

– Но не всегда?

– Не всегда. Хотя нетелепаты в любом случае меньше подвержены, так что вам с Сэнди и Кайлом ничего не грозит.

– То есть эти повреждения передаются через... телепатический интерфейс? Или как вы его зовете?

– Иале-та, – усмехнулся Ленни, и Алистер в очередной раз вспомнил, что Стандарт, да и устную речь вообще, разведчики используют специально при общении с ним. – "Интерфейс" подходит. Или через тактильный контакт. Или при тесном и близком общении с машиной.

– "Тесном и близком" – это каком?

– У тебя еще долго даже представить не получится, так что не забивай голову. Для примера, Сэнди здесь уже десять лет и не повредился ни разу.

– Понял. Тогда следующий вопрос.

– Вперед.

– Когда приедет Этани?

– Завтра или послезавтра, как у них пойдет.

– Где вы его нашли? Или лучше так – чем занимаются на KC-01?

– Это экспериментальная база для военных исследований, – просветил Ленни. – Они сделали галит-8, если ты помнишь, что это такое.

Галитом-8 отравили взбунтовавшийся экипаж на "Венце Конституции". Алистер специально не смотрел на тела, и поэтому не смог вспомнить, как именно действовал этот газ, но, кажется, у него были какие-то нервно-паралитические свойства...

– Помню. А его они зачем туда перевезли?

– У него и спросим. Алли выудил нам протоколы экспериментов, но там же восемь лет работы – замучаешься читать, уж не говоря о смотреть. Этани даст выжимку, тогда, может, посмотрим что-нибудь выборочно.

– Думаешь, он будет с вами разговаривать?

– Почему нет? – кажется, искренне удивился Ленни.

Объяснять Алистеру почему-то не хотелось. Ничего, переживет.

– Неважно. Давай лучше следующий вопрос. У вас есть какой-нибудь не химический депилятор? А то я после первого раза уже боюсь им пользоваться, а действовать он когда-нибудь закончит... Когда, кстати?

– Представления не имею, я им не пользуюсь.

Неудивительно.

– А чем пользуешься?

– Ничем... – Алистер хотел было продолжить их увлекательную игру в "вопрос-ответ", но Ленни неожиданно "развернул" реплику: – Ох, Тэри, откуда тебе объяснять? У нас есть базовая биология. Две руки, две ноги, голова, телепатия, нервная система, гормональная система, что там еще нужно? От общения с живой техникой какая-то часть этой биологии меняется больше, какая-то – меньше. Пока понятно?

– Да.

Можно было бы спросить, какое все это имеет отношение к крему, но лучше и продуктивнее было подождать, и поэтому Алистер ободряюще кивнул.

– Нервная и гормональная системы от работы с машинами меняются больше всего. Пропорционально интенсивности работы... У вас есть какое-то математическое выражение, но я его не помню.

– В линейной прогрессии, – подсказал Алистер.