Текст книги "Приключения иммигранта - Алистер (СИ)"

Автор книги: Кэтти Джемисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 30 страниц)

– Да, спасибо. Почему именно они меняются сильнее всех и почему именно так, никто пока не понял, а если и понял, то мне не доложил. Но побочным эффектом контакта с машинами является метаболический регресс, в том числе потеря вторичных половых признаков. Так что я, например, не смогу отрастить бороду, даже если очень постараюсь. И поэтому не могу ничего тебе посоветовать про депилятор, но зато могу достать образец из Федерации; наверняка на луне его целые залежи.

– Да нет, переживу, – машинально отказался Алистер, пытаясь переварить полученную информацию. – А что еще у вас так меняется?

– Я всего не знаю, – немного смущенно сказал Ленни. – Я этим безответственно не интересуюсь. Обмен веществ уходит в аварийный спектр. Повышается тактильная и телепатическая чувствительность. Говорят, что сильно меняется механика сексуального влечения, но я так рано начал с техникой, что мне не с чем сравнивать. Да, и эмоциональная стабильность летит к чертовой матери – у нас из-за этого появились напарники и бедлам в личной жизни.

– Ленни, а у тебя есть напарник? – спросил Алистер, когда имперец умолк.

Как-то нездорово звучали такие перспективы... Неудивительно, что Сэнди отказался в это лезть. Удивительнее, что они у себя находят добровольцев. Хотя, может, в этом есть какие-то свои прелести? Гиату с Таишей, что ли, расспросить, чем именно отличаются их "технологически продвинутые" любовники от любых других, и так ли заметно это отличие, как ему только что наговорили?

– Нет, я рано "сгорел".

– В смысле?

– Для того, чтобы образовать устойчивую связь, люди должны в ней нуждаться. А я активно работал только семь месяцев. Конечно, тогда у нас был сплошной дурдом, но, видно, потенциальный партнер не успел попасться мне на глаза. А потом гормональный накал снизился, и необходимость в эмоциональной стабилизации отпала.

– То есть, сейчас ты... более здоров? Гормонально?

– "Здоров" тут, наверное, все-таки неприменимо, – неуверенно ответил имперец. – Но ты же видишь, что я не похож на Алли или Райвена.

– Так мало ли кто не похож. Может, это не зависящие от техники отличия?

– Да нет, я был примерно таким же.

– И ты жалеешь? Или доволен?

– Ты о дальней разведке? – удивился Ленни, и Алистер сообразил, что именно спросил. Да уж, учитывая, как он ревел тогда... И что нес Райни. "Жалеешь" – это слабо сказано. Надо менять вопрос.

– О том, что не получил напарника.

– Жалею, наверное, – задумчиво протянул разведчик и качнулся на стуле. – Но, может, это еще впереди?

– Ты же говорил, что не можешь больше работать.

– Но я же не могу гарантировать, что это никогда не изменится, – возразил Ленни с такой спокойной улыбкой, что она просто обязана была быть наигранной. – Пятнадцать лет назад у нас вообще не было биотехники, одна биология. Может, еще через двадцать все опять поменяется.

– "Жить в эпоху перемен", – усмехнулся Алистер.

Хотя не похоже было, чтобы имперцев расстраивала эта перспектива.

– Это цитата? Или поговорка?

– И то, и другое, но я не помню, откуда.

– Давай посмотрим?

– Как?

Ленни свистнул, и его экран покрылся символами. Алистер встал и обошел стол, чтобы видеть, что именно и где они будут смотреть. Он ждал чего угодно, но увидел совершенно нормальный толковый словарь Стандарта с определяемым словом или выражением слева и объяснениями и происхождением справа. Имперец, продолжая насвистывать сквозь зубы, оглядел поверхность и ткнул в искомое выражение. Алистер с интересом прочитал про древнюю легендарную державу, но на вариантах употребления идиомы отвлекся.

– Ленни, а почему слова разного цвета?

– Серые – из ваших словарей, а синие мы добавляем сами, когда находим что-нибудь новое.

Алистер просмотрел синие строчки более внимательно. Синяя "жимолость" была проиллюстрирована изображением мелколистного растения с миленькими ягодками. Синий "жилт" сопровождался кривоватой, но читаемой схемой жилт-конвертора и короткой статьей на тему. Следующим цветным словом стояла не попавшая в официальное издание по очевидным причинам "жопа", отмеченная слева звездочкой. Картинкой не снабдили, уже хорошо. Хотя подробное объяснение того, где и когда это слово можно употреблять, прилагалось.

– А звездочки что означают? – поинтересовался Алистер, когда Ленни дочитал про жизнь в эпоху перемен и поднял голову.

– Звездочки не употребляются при женщинах и детях, – на полном серьезе ответил имперец. – Еще есть спиральки, которые вообще можно только в бараке произносить.

– Почему именно звездочки и спиральки?

– Нипочему, так выбрали. Можно поменять, а что ты предлагаешь? Цветочки?

Как всегда, их с Ленни диалог скатился в малопонятную, но, наверное, все-таки не издевательскую колею. Пора его было, наверное, закруглять.

– Да нет, мне все равно, – уверил Алистер. – И пора, наверное, на свиданье. Ленни, ты не знаешь, я девочкам еще не надоел?

– Что ты! – улыбнулся разведчик. – Они в полном восторге, и о "надоел" не может быть речи. Разве ты сам не видишь? Привет им от меня.

Вечер за стенами дворца был прозрачный и ароматный, как хорошая карамель, и Алистер порадовался, что удрал с работы раньше, чем обычно. Они с девочками успели искупаться до концерта, и ему в первый раз доверили ответственное дело раскрашивания Гиаты и Таиши в голубые и желтые тона. Выводя пальцами разводы на смуглой коже, он чувствовал себя не то уродующим статуи вандалом, не то декоратором тортов, но девочки остались довольны и процессом, и результатом и даже предложили ему тоже накраситься. Представив себя в голубую полоску, Алистер сначала слегка оторопел, но быстро решил, что, снявши голову, по волосам не плачут, и изобразил на щеках концентрические круги, очень понравившиеся Таише. А потом настала пора девочкам – танцевать и играть, а ему – смотреть и слушать, облизывая кисловатое мороженое с кусочками неизвестного фрукта. Когда мороженое закончилось, к нему, в первый раз за все время пребывания в Империи, подсела девочка и начала, совершенно как в Федерации, разговаривать о погоде и природе, но на пятой фразе передумала притворяться и впрямую пригласила «гостя со звезд» на пляж, «пока Гиата и Таиша заняты». Девочки, может быть, и не возражали бы – по крайней мере, ни та, ни другая не глянули в их сторону суровым взглядом, но Алистер все равно отказался. Девочка восприняла это как должное, принесла ему взамен «прогулки» еще мороженого и отказалась принять в обмен что-либо кроме поцелуя. Рассудив, что за это ему голову не оторвут, Алистер с удовольствием чмокнул ее в сладко-соленые губы, и девочка пересела за соседний столик, под бочок к парню в военной форме. Новый сосед оказался то ли менее щепетильным, то ли просто свободным, и через полминуты уже запустил руку ей под платье. В Федерации такое поведение в публичном месте было бы недопустимо, но разные культуры – они на то и разные... Неожиданно Алистер задумался о том, как чувствует себя этот солдат напротив, зная, что он у своей в скором будущем любовницы «второй по списку», да еще и после иммигранта? Расстраивается? Ревнует? Возмущается? Обижается? Ни капли не похоже. А сам Алистер бы возмутился наверняка... Не здесь, конечно, дома. Здесь ему постоянно кажется, что он не может ни на что претендовать, но пора уж расставаться с этой иллюзией и верить своим глазам, а не непонятно чему. Непрошенная мысль: «А вот если завтра тебя кинут все-таки в подземный застенок, что ты будешь делать?» – промелькнула и исчезла. Кинут – значит, кинут, и придется себе признаться, что был неправ. Но прожить всю жизнь с оглядкой на то, что неправ, тоже как-то... неинтересно.

– Я с тобой посижу, – уверенно произнес голос над ухом на Стандарте со слабым акцентом, оторвав его от раздумий.

– Буду очень рад, – ответил Алистер, так как "пожалуйста" или любое другое разрешающее выражение явно было бы лишним, и молоденькая девушка села рядом, так, чтобы видеть сцену. Она носила форму, как Одени, но, в отличие от разведчицы, еще и была совсем коротко стрижена, даже короче, чем все знакомые ему военные. Жесткие волосы распушились черным нимбом вокруг ее головы, а синяя форма сидела так, как будто грудь у нее появилась только вчера, а новую куртку еще не пошили... если бы не это и не высокий голос, Алистер, может, и не признал бы в ней с первого взгляда женщину.

– Меня зовут Лиара, – представилась она.

– Алистер.

– Я знаю, но приятно познакомиться. Ты любишь музыку или только танцовщиц?

Алистер подавился смешком от такой постановки вопроса.

– И то, и это.

– Молодец, – похвалила девушка и замолчала, пожирая крутившуюся в танце Гиату огненным взглядом.

Они были в чем-то похожи, Гиата и Лиара, даже больше, чем имперцы вообще... Оказывается, он уже научился их различать, а сначала думал ведь, что все на одно лицо. Но ни у кого, кроме Гиаты, нет такой соблазнительной таинственной ямочки в уголке рта, и только у Таиши есть прищур, внимательный и веселый одновременно. Алистер засмотрелся на своих любовниц, и вскоре перестал замечать девушку под боком, негромкие разговоры за соседними столиками и даже тянущую сгоревшую кожу на шее и лице, которая вот уже который день чесалась, облезала и выглядела, по милому выражению Алли, как "плесень или корочка".

Гиате как-то удавалось заканчивать выступление ровно в тот момент, когда зрители только-только начинали отвлекаться... «Как-то»! Ты, дружок, бываешь периодически полным идиотом! Телепатия, а не «как-то»! Алистер выдохнул и собрался было пойти за соком для музыкантш, когда Лиара вскочила и подбежала к сцене, а Гиата с радостным визгом спрыгнула ей на руки. Лиара была не намного выше танцовщицы, но, похоже, гораздо сильнее – она даже не пошатнулась от свалившегося ей в руки веса, а, наоборот, подняла и закружила трепещущий комок лент и раскрашенной кожи.

– Лиара, лапочка! – вскрикнула Таиша на имперском, тоже бросаясь к девушке. Лиара спустила Гиату на пол и все трое обнялись, смешавшись в сине-черно-желто-оранжево-голубой клубок.

– Алистер! – позвала Таиша из клубка. – Посмотри, кто к нам приехал!

Девушки отстранились друг от друга, но Гиата все еще крепко держала гостью за руку.

– Мы познакомились, – улыбнулась Лиара. – У вас бе-зу-коризненн-ный вкус, – сложное слово девушка произнесла на Стандарте чисто, без щебечущих переливов Гиаты и Таиши, но медленно – было видно, что оно дается ей с трудом. – Как всегда. И танец замечательный. А песни для него нет?

– Песня еще не пришла, но будет, – пообещала Таиша. – Ты голодная? Что ты тут делаешь?

– Я не хочу, – отмела предложение девушка. Из всех встреченных им имперцев она была первой, кто отказался от еды. – Догадайтесь, зачем я приехала?

– В гости, – предположила Гиата.

Лиара мотнула головой.

– На свиданье? – предположила Таиша.

– Не-а.

– За жемчугом? – спросила Гиата, вызвав этим смех собеседниц и недоумение Алистера.

– "Тейринн" – значит "жемчужный остров", – объяснила Гиата. – Ты же знаешь уже "тэа". А жемчуга здесь почти нет, дно не то. Его за туман назвали.

– А туман тоже был только один раз, когда его открыли, – вмешалась Таиша. – С поручением, Лиа?

– Не-а. Но по работе.

– Ты теперь будешь здесь?! – обрадовалась Гиата.

– Да! Меня перевели во вторую группу десанта! К Данни.

– Ты у меня самая большая умница! – Гиата опять полезла обниматься и целоваться – Лиара не возражала.

– Зато вы – самые красивые, – вернула она комплимент. – И любовники всегда сладкие, как конфеты. А Эвиарт сейчас свободен, мама, ты не знаешь?

Гиата с Таишей начали наперебой верещать о том, что Эвиарт доступен в интимном плане, но занят по работе, зато свободны по-всякому еще тот, этот и вот тот кандидаты, а Алистер стоял посреди кафе с раскрытым ртом, как полный идиот, и не знал, ни что сказать, ни даже что подумать.

– "Мама"? – выдавил он наконец, и Гиата с Таишей обернулись к нему быстро и резко, как кошки, сразу перестав смеяться.

Лиара посмотрела с искренним удивлением – она, похоже, не поняла, в чем проблема.

– Не пугайся, – попросили девушки хором, переглянулись, и дальше говорила одна Гиата: – Мы же не нарочно. А потом Бенджамен сказал нам, что ты будешь переживать, и чтобы мы молчали пока.

– А в чем дело? – спросила Лиара с интересом.

– Им нельзя любовниц, которые старше, – объяснила Таиша, потому что Алистер никак не мог найти свой голос. – Потому что это "не принято".

– Ну, это же не закон, и даже не мораль, это просто предрассудок, – обнадежила Лиара, привлекая Гиату к себе. – Он же умный парень, он быстро все сообразит и рассортирует. Ты же не будешь расстраивать моих мам, Алистер?

Это последнее было произнесено таким тоном, что кому, может, и нет, а Алистеру стало очевидно, что если он вздумает "расстроить мам", то этим свершением его земное существование и закончится.

– Так это и был... твой секрет? – спросил он, совершенно не представляя себе, что делать дальше.

– А ты знал, что у меня есть секрет? – Гиата вынырнула из-под руки... дочери, бросилась к нему и обхватила его за шею. – Алистер, ну не стой так... такой грустный! Ну я же не виновата, что я тебя старше! Ну какая тебе разница! Ты же так быстро привыкаешь!

Алистер обнял девушку и зарылся лицом в ее разноцветные волосы, вдыхая аромат соли, краски и кожи. Она всегда чуть-чуть пахла солнцем, как будто несла в себе немного дня даже в самое темное время... Действительно, какая ему разница? Еще совсем недавно ревновал ее ко всем подряд, а теперь расстроил... Она же не понимает, в чем дело, и не поймет никогда в жизни – она в "Золушке" концов найти не может! "Бенджамен ее предупредил", предусмотрительный, мать его...

– Я просто ошарашен, – соврал он, совладав с собой. – И все. Так сколько тебе на самом деле лет?

– Тридцать пять, – сказала Гиата ему в шею. – Совсем немного, правда?

– Совсем, – согласился Алистер. Действительно, могло же ведь сколько угодно быть... И ведь знал, что здесь все молодо выглядят! – Когда же ты успела вырастить Лиару?

– Я не растила, – объяснила девушка, по-прежнему плотно прижимаясь. – Не годимся мы с Таишей в мамы. Я ее родила и кормила, пока она ходить не начала, а потом отдала в ясли. Она независимая у нас. А потом у Таиши подрос сын и тоже пошел в ясли, и мы совсем с острова уехали.

– Зато приезжали в гости, – дополнила Лиара. – С подарками и сплетнями. И возили гулять. Знаешь, как хорошо, когда вся Империя знает твою маму? Лучше не бывает. Мам, отпусти его, он не убежит далеко.

– Я вообще не убегу, – огрызнулся Алистер.

Гиата и не подумала отстраняться.

– Почему тебе так плохо? – жалобно спросила Таиша. Почему-то ее тон достиг того результата, которого не добились ни Лиара – угрозами, ни Гиата – объятиями. Алистер выпутался из кольца охвативших его рук и вздохнул:

– Мне не плохо. Просто... Давайте, девочки, я вам расскажу, почему в Федерации так не принято.

Кафе давно закрылось – точнее, из него ушли и посетители, и две женщины, готовившие еду и питье, – а Алистер все сидел на краю сцены и рассказывал молчаливым внимательным слушательницам о том, какие именно мужчины соблазняются «опытными» женщинами и какие именно женщины предпочитают молодых мужчин.

– Ужас какой, – сказала Лиара, когда он, наконец, выдохся, исчерпал истории из жизни знаменитостей и понял, что до смерти устал.

– Но мы же даже не похожи, – робко предложила Таиша. – Разве мы похожи?

– Вы замечательные, – уверил Алистер. – А я просто удивился и запутался. С утра все это будет смешно, наверное.

– Хорошо, если будет, – кивнула Гиата. – Пойдем спать. Пойдешь к себе?

Она смотрела так жалобно, что отправиться к себе мог бы только кто-то, совсем лишенный совести. Лиара сурово сдвинула брови, но Гиата, к удивлению Алистера, шлепнула дочь по руке.

– Так нельзя, – строго сказала она. – Нельзя угрожать тому, кто может принять это всерьез. Стыдно.

И, к огромному удивлению "гостя со звезд", девушка опустила глаза и пробормотала: "Извини".

– Пойду к вам, если можно. Или Лиара там остановится?

– Я поищу себе другую компанию, – пообещала девушка. – Я все равно хотела. Завтра днем будем вместе купаться и есть мороженое, правда, мамы? Светлой ночи вам. Спокойной ночи.

– У тебя очень интересная дочка, – похвалил Алистер, когда предмет обсуждения выбежал в светлеющее за открытой дверью небо. Он почти сказал "красивая", но Лиара была права: ее "мамы" были "самые красивые", и спорить с этим было бы глупо и неправильно.

– Она умница, – согласилась Таиша. – Упорная и храбрая. Совсем не в Гиату; в отца. Мы ей подарили двадцать три и три музыкальных инструмента, и все она отдала. А первые меч и лук до сих пор возит с собой. Не сердись на нас, Алистер. Что нам было еще делать? Специально говорить?

– Я же не спрашивал, – согласился он, вставая. – Пойдемте отмываться и спать, девочки, поздно уже.

С утра смешно не стало, но просто настал новый день. Алистер ожидал, что девочки прижмутся к нему с двух сторон и будут смотреть умоляющими глазами, но они, видимо, решили, что такое поведение ниже их достоинства, и, едва проснувшись, завозились на кухне, напевая что-то милое и сложное на два голоса. Алистер даже подумал, что вчерашние откровения задели его одного, но совсем перестать бросать испуганные взгляды Гиата с Таишей все-таки не смогли. К окончанию завтрака он не выдержал, бросил ложку и притянул к себе обеих красавиц с полураздраженным, полусчастливым: «Девочки, перестаньте!»

– Тебе что неприятно? – робко спросила Таиша.

– Не волнуйтесь вы так! Никуда я не уйду.

– На самом деле? – Гиата обрадовалась так искренне и бурно, что последствия в виде хлопьев взбитых сливок и фруктов несколько позже пришлось извлекать из волос, одежды и даже ушей, а Таишу вообще отмывать с ног до головы, потому что на нее опрокинулась плошка с медом. Но девочкам было все равно, и Алистеру тоже в конце концов стало наплевать, сколько кому лет и как они все здесь оказались. Умытые и уставшие, они опять заснули на пару часиков, а снова проснувшись, Алистер серьезно задумался о том, чтобы никуда не ходить, но чувство ответственности победило. Да и Гиата наверняка хотела увидеть дочь, а если он останется дома, то и она наверняка с места не сдвинется... Так что он все-таки попал в "гнездо" в этот день, хотя и ближе к вечеру.

Шпионы были оживлены и заняты, хотя Этани еще не появился на Гизаэлле из-за технических трудностей, испытываемых группой похитителей. Учитывая, что умыкнуть соотечественника они пытались с одной из самых засекреченных баз Федерации, трудности были ожидаемы, и разведчики за своих коллег не беспокоились, хотя ждали их возвращения с очевидным нетерпением. Впрочем, постоянно перетекавший из тайного в явный и обратно ажиотаж ничуть не мешал им работать.

Алистер походил кругами вокруг занятого непонятно чем Иверта и уже совсем собрался насильно оторвать его от работы с целью освоить еще что-нибудь еще про разговоры с экранами (Ленни в комнате не было, а то бы можно было оторвать его), как все разведчики, кроме Сэнди, как по команде повскакивали с мест. Иверт рванулся к выходу первым, но Риэл, оказавшийся ближе к двери, остановил его резким окликом: "Сиди! Алли не сегодня завтра слетит!" – и выбежал за дверь.

– Сходи с ним, Тэри, – предложил Райни. – Тебе будет интересно.

Выяснять, в чем дело, значило опоздать. Алистер прикусил язык и припустил за разведчиком, замедлившим на лестнице шаг.

– Авария у Анитки, – объяснил тот, не дожидаясь вопроса. – Тебе же интересно посмотреть, как регулируются планетарные щиты?

– Конечно, интересно. Вы их сами регулируете?

– Смеешься? – они уже спустились до минус первого этажа, и навстречу им в коридор вылетел парнишка в персиковом комбинезоне, неожиданно и контрастно смотревшемся на фоне серых стен, темной кожи и синей формы Риэла. – Адди, что от меня требуется?

– Стабилизируй поле на двадцать минут, – отозвался Адди.

Риэл опять сорвался на бег, и Алистер побежал за ними: вниз, вниз, вниз, по коридору, через три толстые пластиковые двери, закрывшимися за их спинами с чмокающим звуком, в огромный слабо освещенный зал, заплетенный галюциногенным кошмаром ядовитого паука. Имперцы, не задумываясь, поднырнули под паутинные комки и нити – Алистер, поражаясь собственной храбрости, последовал за ними под, над и вокруг толстых липких шнуров и чуть не впечатался в спину внезапно остановившегося Риэла.

– Давай, – бросил Адди, подался в сторону и засвистел переливчато, звонко и громко, как Гиата, только без флейты.

Риэл положил руки над – в – ближайший комок слизи, глубоко вдохнул и замер. Алистер подумал было, что теперь он объяснений не дождется, но через пару секунд шпион позвал: "Подойди". Алистер подчинился.

– Это один из очагов телепатического резонанса планетарного кольца. Почему-то он дестабилизирован, – сказал Риэл. – Адди сейчас выяснит, почему, и исправит, а чтобы его не смело откатом, есть я.

– А тебя не сметет?

– Меня не так жалко, – усмехнулся разведчик.

– А Иверта?

– Иверт может работать с дальней связью, а я нет... Ох, Тэри, отойди на всякий случай, что-то все очень быстро...

Алистер отпрыгнул назад и подобрался, пытаясь понять, куда и от чего придется бежать или падать, но следующие несколько минут все было спокойно, хотя и не тихо. Продолжал свистеть Адди, начал негромкий разговор на имперском Риэл... Неясно было, говорит ли он с машиной, с коллегой или сам с собой, но Алистер не решился отвлекать его вопросами и просто слушал, хотя разбирал только отдельные слова. Клубки, комки и груды непонятно чего вокруг при ближайшем рассмотрении жили какой-то своей жизнью: окрашивались в разные цвета, переползали, дрожали, вибрировали, меняли форму... Один клубок пополз в их сторону, и Алистер поспешно отступил. Клубок подполз к Риэлу, ткнулся в его ногу и расползся вокруг неровной лепешкой... Психоделическая техника у имперцев! Такой кошмар не каждому продюсеру ужастиков с похмелья привидится!

– Адерет, время, – тихо попросил Риэл.

– Подожди, – отрезал Адди, и разведчик снова заговорил вполголоса.

Минуты тянулись, тягучие, как теплая карамель. Огромная шарообразная формация слева наливалась красным цветом, как стремительно зреющее неправильной формы яблоко. Вот созреет, и что? Риэл вскрикнул, коротко, без слов. Алистер обернулся к нему, секунду смотрел не понимая, а потом с ужасом осознал, что руки разведчика, по локоть погруженные в страшную субстанцию, просто исчезли. По локоть. А пытающийся сохранить равновесие разведчик вот-вот упадет в пузырящееся что-то... Обычно Алистеру нужно было некоторое время, чтобы понять, что происходит и что делать. В этот раз не понадобилось. Голова еще думала и ужасалась, а тело уже пробежало вперед, подхватило Риэла... попыталось подхватить. Адди успел раньше, оттащил шпиона назад, рявкнул: "Беги обратно!" – и поволок-повел дезориентированного Риэла в сторону выхода. Алистер не заставил его повторять дважды, и перевел дух, только когда за ними закрылась третья дверь. Адди сгрузил Риэла у стены, выудил из кармана моток шнура и перевязал изуродованные остатки рук разведчика жгутами, хотя из ран, наперекор всему, что "гость со звезд" знал об анатомии, еле сочилась кровь.

– Спасибо, – сказал Адди по окончании процедуры. – Извини.

Риэл без слов дернул плечом – жест, могущий обозначать что угодно.

– Донести тебя или сам дойдешь?

– Алистер доведет, – выдохнул разведчик. – Иди перенастраивай.

Адди, не дожидаясь других предложений, побежал к лестнице.

– Не переживай, – сказал Риэл сквозь зубы. Выдохнул, сел прямее, закрыл глаза, открыл снова. – Уже все. Всегда с Аниткиной командой так – разбираться разбираются, а удар никак не держат. Помоги встать.

Алистер поднял разведчика с пола и повел по коридору. Риэл опирался на него, но не всей тяжестью, а чуть-чуть. Скатываться в, несомненно, простительную в такой ситуации истерику он явно не собирался.

– Что это было?

– Резонансный сбой.

– Там же нет движущихся частей! – Алистер вспомнил ползающий клубок и поправился: – Механических частей.

– Механических нет, но они хищные, как я не знаю что... Наверх три пролета и налево лазарет, Тэри.

– Ты что, заранее знал, что тебе что-нибудь... откусят?

– Не-а. Но хорошего бы мне все равно ничего не сделали. Это еще ничего. Если бы меня смело телепатическим откатом, я бы бился там в судорогах с дикими криками, и вы бы тащили меня волоком. А так просто больно.

– Я думаю – больно! Я не могу понять, как ты вообще разговариваешь!

– С трудом, – разведчик неожиданно потерся лицом о его плечо, споткнулся, едва не упал, несмотря на поддержку, и дальше пошел спокойнее. – Молодец, что не запаниковал. Я уже испугался, что ты замрешь.

– Меньше пугайся не по делу, – ощетинился Алистер, но тут им навстречу выбежали Райни и Сарет, и почти начавшаяся ссора была насильственно прервана.

В лазарете пострадавшему быстро оказали первую помощь – сначала коллеги, потом подошедшая в палату врач. Алистер остался из любопытства – в госпитале он на Гизаэлле еще не бывал – и не разочаровался. Оказалось, что медицинские приборы еще меньше походили на технологические приспособления, чем столы-экраны в «шпионском гнезде». На только что виденный им «очаг резонанса» они, наоборот, сильно смахивали, и Алистер на всякий случай держался подальше от бесформенной разноцветной субстанции, запустившей свои щупальца Риэлу в плечи, пока Райни не уверил его, что эти достижения биотехнологии не опасны ни для операторов, ни для случайно оказавшихся под рукой прохожих.

– А для пациентов? – спросил Алистер, покосившись на Риэла, растерявшего большую часть своей разговорчивости.

– Только в неумелых руках.

– Вот и брысь, – попытался огрызнуться Риэл. – Тем более что Калли уже тут.

К немалому удивлению Алистера, Райни и Сарет мало того, что послушались, так еще и его с собой уволокли.

– Почему вдруг такое сострадание? – поинтересовался "гость со звезд", когда за их спинами закрылась дверь.

– Он "сходит" с адреналиновой волны, – непонятно объяснил Сарет.

– И что это значит?

– Начинает нормально чувствовать боль. Только зрителей ему не хватало, – сменил тему Райни. – Как тебе наши хищные друзья? Других любителей белковых закусок мы не держим, но когда нужна мощность – союзников особенно не повыбираешь. Но красивые, правда?

– А остальные... приборы – не хищники?

– По большей части нет. Таких, которые могут переварить пару кило мяса сразу, точно нет. Так тебе понравилось?

"Понравилось" – это было такое неподходящее слово, что Алистер даже задумался, а понимает ли Райни, что спрашивает. Наверное, понимает, но вот что он при этом думает... Нет вариантов.

– Как может понравиться существо, которое только что откусило человеку руки?

– А если это, скажем, лев? Или тигр? – вмешался Сарет. – Ты их видел когда-нибудь?

– Видел, но они при мне никого не кусали.

– А если бы кусали – стали бы некрасивые?

– Тогда мне было бы не до красоты.

– На самом деле? – удивился Райни.

– А для вас это что, параллельные вещи? "Вот меня кусает очень красивый тигр?"

Райни кивнул; Сарет сделал удивленные глаза, но тоже утвердительно дернул головой.

– А когда он вас совсем съест, тоже будет красивый, или как?

– Тогда нам будет все равно, – резонно заметил Сарет. – Но я не понимаю, как можно какого-то качества не видеть, если оно есть.

– А как можно не обращать внимания, понимаешь?

– Тоже нет.

– Ну ладно, – решил оставить тему Алистер. – Вы мне лучше скажите, Этани уже здесь?

– В пути.

– Вы ему готовите встречу?

Имперцы вновь смерили его непонимающими взглядами. Они уже дошли до "гнезда". Алистер остановился у двери, положив руку на косяк, и объяснил:

– Торжественный оркестр, ковровая дорожка, ордена-медали... Или как у вас принято? В тюрьму ведь не посадите?

– Зачем? – с интересом спросил Сарет.

– Что "зачем"?

– Зачем в тюрьму. Ну, и оркестр.

– В тюрьму не надо, – уверил Алистер. Разговор с этими двумя принял такое же странное направление, как обычно с Ленни. Кто бы мог подумать, что им так трудно будет понять друг друга... Нет, чужая цивилизация, конечно, потемки, но все-таки... – Но меня посадили, помните?

– Так и его посадили, у вас. Он же оттуда и возвращается.

– У нас... в Федерации, он был вражеский шпион, – попытался разъяснить Алистер. – А здесь он возвращающийся разведчик. Есть разница.

Имперцы послушно кивнули, но что-то подсказало "гостю со звезд", что ничего они не поняли.

– У вас тюрьмы-то вообще есть?

– Нет, – мотнул головой Сарет. – Но мы знаем, что это такое. На Континенте есть.

– А куда вы деваете преступников?

– Где мы их столько наберем?

– Ну, у вас что, не крадут, не убивают?

– Но не в таких же масштабах, чтобы для хранения убийц заводить специальные помещения! И кто их будет кормить и охранять?

– Работать с вашей садистской техникой, значит, есть желающие, а охранять преступников некому?

– Скучно же, – сказал Райни так, как будто это все объясняло. – Да и сложно у нас кого-нибудь убить...

– Почему еще?

– Все вооружены, на каждом острове полно телепатов. Нападешь на кого-нибудь в темном переулке – можешь ног не унести.

– А кражи?

– Не особенно нужно – всегда можно договориться. Да и странно поднимать шум из-за ерунды.

– Ну а, скажем, политические преступники у вас есть?

– Есть! – оживился Сарет, – Целых три штуки!

– И что вы с ними сделали? – вздохнул Алистер.

Понятно, что строить тюрьму для трех человек глупо...

– Им запрещено покидать остров без сопровождения, и они каждый день должны приходить в службу охраны и говорить, чем занимаются.

– За что ж их так?

Ни Райни, и Сарет, похоже, не поняли иронии, потому что Сарет на полном серьезе объяснил:

– Бывшую главную жрицу – за шантаж, пытки и убийства, а бывших... глав правительства, наверное... Райни, Йор-Тиадора переводится?

– Не-а.

– Глав правительства тогда – за то же самое, плюс... подрыв обороноспособности Империи.

Сарет был так очевидно горд своей способностью разговаривать "официальными штампами", что хотелось выдать ему печенье и похвалить: "Хороший песик", – но Алистер этого, конечно, не сделал.

– И как они ее подрывали – взорвали завод по производству катеров?

– Давно дело было, – уверил Сарет. – Мы еще не родились, а флот был только парусный. Кого-то они зачем-то пытались убить или подкупить... Элис помнит. Спросить?

– Не обязательно. А если, скажем, я нападу на кого-нибудь с целью грабежа, что мне за это будет?

– Свернутая шея, – пообещал Иверт, высовываясь из "гнезда". – А что тебе нужно?

– Да ничего мне не нужно – это гипотетический случай!

– А. Головы не жалко – попробуй как-нибудь.

– Вы, ребята, зазнались, – вздохнул Алистер, входя в комнату. Раз уж их беседа все равно стала всеобщим достоянием, глупо на пороге стоять. – С таким подходом к делу изобьет у вас кто-нибудь из иммигрантов женщину или ребенка.