Текст книги "Приключения иммигранта - Алистер (СИ)"

Автор книги: Кэтти Джемисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 30 страниц)

– Техника – это важно?

– Очень важно, у них меняется... баланс тела, они становятся резче, и беспокойней, и... Алистер, я думала, так хорошо знаю Стандарт, но не хватает слов совсем! Когда человек всегда возбужден во всем? Когда одновременно хочется бегать, и целоваться, и работать, и делать глупости?

– Я понял, – успокоил Алистер. И действительно понял, тем более что ему устроили на пляже такую демонстрацию... – А тебя не расстраивает, что у них глупости в голове?

– Они защищают нас, – сказала девушка спокойно, но так серьезно, что ясно было: она знает, от кого и какими силами. – Если в перерыве им хочется глупостей, так я с удовольствием. Тем более, я сама их люблю. А кто не любит, живет в храме и занимается серьезными вещами. Вот только я туда не хочу.

– А тебя возьмут в храм, если захочешь? Или твоя жизнь здесь... помешает?

– Обязательно возьмут, – уверила девушка. – Меня зовут учить детей играть, и записывать музыку тоже. Но я уже который год не еду, и еще столько же не поеду. – Они остановились у воды, и Гиата шлепнула звякнувшей сандалией по набегающей волне. – Я люблю Тейринн, и ребят, и секс до утра, и самые свежие новости из разведки, и смотреть, как мелодия уносит чью-то усталость, и боль, и обиду, и остается только ночь. А катера тоже любят музыку, ты знаешь? Меня иногда зовут в лабораторию помогать их чинить и жалеть.

Алистер кивнул, не зная, что еще сказать. Гиата потянулась поцеловать его, не рассчитала и чуть не свалилась в воду. Алистер поймал ее за локоть и прижал к себе.

– Ты совершенно волшебная девушка, – сказал он в многочисленные косички. – Ты знаешь?

– Мне часто говорят, – с достоинством согласилась она. – Пойдем сменим Таишу. Или лучше иди спать, а мы с Таишей потом придем. Ты же совсем сонный.

– Сонный, – подтвердил Алистер. – Но мне жалко спать.

– А кому не жалко? Но давай все-таки иди. Мы утром тебя развлечем и до дворца проводим, а вечером, если ты не очень устанешь, я тебе сюрприз сделаю.

– Вечером будет дурдом, – расстроенно признался Алистер. – Я проиграл пари Алли, и он назначил мне такое, что как бы без головы не остаться.

– А что? – спросила Гиата, и на секунду ее замотанному собеседнику показалось, что она спрашивает не просто так, что она вполне может явиться завтра в шпионское гнездо и сказать "ваши споры не считаются", и ее послушают. Но это, наверное, был вызванный усталостью бред.

– Поцеловать Райвена.

– Совсем Алли перестал соображать, – неодобрительно сказала девушка, хмурясь на белеющие вдалеке барашки. – И это нехорошо. Опять пожжется, вот увидишь. А Райвену, если будет упираться, скажи, что я тебя рекомендую.

Среди слабо пахнувших девочками простынь и подушек Алистер заснул крепко и сладко, к утру был бодр, свеж и девочек, можно было надеяться, не разочаровал. Гиата и в самом деле проводила его до дворца, но внутрь не зашла, ограничившись прощальным поцелуем и обещанием подобрать его вечером. Похоже, здесь не было принято вмешиваться... во что? В чужие споры? В военные дела? Или, проще, в «мужские дела»? Как тогда быть с Одени, Майритой и Викой? Или они тоже держатся наособицу, а он пока просто мало их видел? Или разделение на социальные группы проходит по какому-то другому признаку? Ленни провел его по линии «армия-штатские»... только вчера? Кажется, что год назад... Алистер, здороваясь со всеми подряд, прошел к «своему» столу в аналитическом отделе и включил запись, гадая, зачем он вообще взялся за это дело. Тем более что пленка явно подбиралась к моментам, которые лучше бы вообще не смотреть... Правда, теперь он умеет ее перематывать. И все равно, что-то мешало ему плюнуть на трагическую смерть Миэли и пойти читать учебники в картинках. Может быть, он чувствует себя виноватым? Наверное, да, хотя толку от этих возвышенных чувств...

В этот раз ему никто не мешал смотреть, что нравится. Поздним днем Алистер прервался на обед, нашел себе новую пачку писчей бумаги, проглядел по диагонали прошлые записи, чтобы быть уверенным, что ничего не забыл, и просидел над "кино" до сумерек, когда в комнату ворвался Алли.

– Алистер, готов? – спросил он из двери. Райни, Риэл и Сарет, посвященные в детали сегодняшнего "развлечения для шпионов", бросили свои дела и повскакали с мест. Еще с десяток человек (Ленни, Кайл и Иверт среди них) с интересом уставились в их сторону. Алистер с сожалением остановил запись и встал.

– Ну, пойдем.

Все незаинтересованные лица, разумеется, побросали работу и потянулись за ними в отдел дальней разведки. Райвен сидел в своем углу. Эрвин, с рукой на перевязи, стоял рядом с ним, чуть наклонясь к экрану и на что-то указывая. Тамир гонял по соседней панели цветных "зайчиков". Алли толкнул Алистера под локоть.

– Райвен, у меня к тебе просьба, – высказал он с утра отрепетированную реплику. Лицо уже залила краска, но делать было, в общем, нечего. В следующий раз не станет спорить.

– Давай, – оба, и Райвен, и Эрвин, обернулись к нему. Райвен откинулся назад, распрямляя плечи.

– Поцелуй меня, пожалуйста.

Эрвин фыркнул; еле сдерживаемый смех раздался со всех сторон.

– Я не подозревал за тобой такой привязанности, – сухо сказал Райвен.

Его подчиненным немедленно стало еще смешнее.

– Райвен, нельзя же все время целоваться только с напарником, – встрял Алли. – Он у тебя скоро по швам затрещит! Неужели не хочется разнообразия?

Алистер запоздало сообразил, что шутка-то тут, похоже, не только и не столько за его счет... Эрвин сверкнул веселой улыбкой, а вот губы Райвена едва приметно сжались. "Целоваться с напарником", значит... ну-ну. Вот уж о ком никогда бы не подумал...

– Хочешь проверить, кто первым затрещит? – легко предложил Эрвин. – Так это всегда пожалуйста. Я даже близнецов не стану приглашать...

– Ну куда мне до начальства! У меня выдрать из тебя такие клочья просто не получится!

– Приятно видеть, что ты осознаешь границы своих возможностей... хотя бы в этой области.

Райвен рывком встал с кресла, по пути погладив напарника по боку.

– Иди сюда, Алистер, – позвал он. – А ты, Алли, пока не приживется рука, к машине можешь даже не подходить.

Их разделяла всего пара шагов; далеко идти не пришлось. Алистер никогда не целовался с мужчинами и впредь не хотел бы, но та часть его разума, которая заведовала объективной оценкой информации, отметила, что ничего ужасного в легком прикосновении губ не было – вся негативная реакция шла изнутри, а не от собственно ощущений. Он отстранился, стараясь сделать это не так резко, как ему хотелось. Райвен, улыбнувшись, отошел на шаг.

– Еще желающие, или хватит на сегодня? – спросил он немного насмешливым тоном.

Эрвин подвинулся поближе и обнял напарника за плечи.

– Хватит, – сказал он твердо. – В конце концов, должны же у меня быть на тебя какие-то права... Пошли, все равно ты почти закончил.

Шпионы даже не подождали, пока их начальство выметется за дверь, – гвалт обсуждения начался немедленно. "Алли", "как обычно", "ох, кто-то сегодня без головы останется" и другие подобные замечания неслись со всех сторон. Смеющийся Иверт хлопнул Алистера по плечу, и "гость со звезд" решил ловить момент.

– Они с Эрвином что, любовники?

– "Любовники" – это поэтическое преуменьшение, – вмешался Ленни. – Об их бурных ночах разве что дельфины не осведомлены.

– И то только потому, что они не выходят из-под крыши, – добавил Алли, ничуть, похоже, не расстроенный запретом подходить к аппаратуре. – А что тебя так поражает, Алистер?

– Да ничего; просто я никогда бы не подумал, что Райвен – "голубой".

– А Эрвин? – поинтересовался Райни.

– Его я всего один раз видел, так что не знаю. У вас, я так понимаю, не запрещается?

– У нас вообще мало что запрещается.

– Райвена дразнят не за то, что он "голубой" – он, кстати, вполне бисексуален, – а за интимные подробности, – просветил Иверт.

– А откуда они известны?

– Эрвин через день в переломах и каждый день избит – тут не спрячешься особенно.

Садо-мазохизм и гомосексуализм "в одном флаконе". Куда же он попал? Впрочем...

– Непохоже, чтобы Эрвин возражал.

– Вот и мы ежедневно удивляемся... А как ты отличаешь "голубых"?

Это, похоже, был профессиональный вопрос. Алистер задумался.

– Другие манеры, женственное поведение... В Федерации одеваются иначе; здесь – не знаю как.

– Одеваются в платья?

– Платья, наверное, перебор, но украшения бы носили. Серьги там, кольца, еще что... Косметикой бы пользовались, волосы укладывали.

– Ха! Надо Райвену что-нибудь подарить!

– Может, сережки?

– Или помаду! Райни, Иллеара сделает помаду, если попросить?

– Сделает, я договорюсь; какого цвета?

Бедный, бедный Райвен... Никакого пиетета к командиру, и, кстати, никто этого пиетета и не ждет. Тем не менее, у него, на первый взгляд, и мысли не возникло, что его могут, например, не послушать. И Алли, хотя и поглядывает на машины, держится от них подальше... То ли они хорошо разделяют личные и рабочие моменты, то ли отношения у них идут "пластами"...

– Алистер, а тебе неприятно про "голубых"? – спросил Тамир, который как раз тогда оторвался от своих светящихся пятнышек.

– Немножко. Но я очень рад, что отделался поцелуем.

– Надо же, а на девочек на пляже ты спокойно среагировал! – удивился Алли.

– На это есть две причины. – Алистер оглянулся вокруг, но женщин в поле зрения не было. – Во-первых, когда я вижу красивых раздетых девушек, мне пофигу, чем они занимаются, – ребята рассмеялись, и Алистер, ободренный нормальной реакцией на замечание, продолжил: – Во-вторых, в колледже я подвизался в богемной среде, у меня каких только знакомых не было, "голубые" включительно. Не могу сказать, что я это понимаю, но ужаса тоже не испытываю.

– Что тут понимать? – фыркнул Райни.

– "Понимаю" – это, конечно, не то слово. "Представляю" – лучше, наверное.

– И ни разу со своими "цветными" приятелями не попробовал?

Алистер знал, что ответил бы на такой вопрос дома. Здесь... а впрочем, они сами напросились, а неприличный фольклор его студенческой юности просто-таки лез на язык... Половину анекдотов пришлось объяснять, но в общем и целом "экскурс для шпионов" удался.

– А серьезно? – спросил Ленни, когда для любопытных ребят было расшифровано последнее "диалектное выражение" .

– Серьезно – у меня на мужчину не встанет, – ответил Алистер грубее, чем намеревался, почему-то очень всех этим развеселив.

– Отдать тебя в хорошие руки, и встанет что угодно, – пообещал, давясь смехом, Алли. – Хочешь, покажу?

– Не хочу, – твердо отказался Алистер. – И вообще, меня ждет Гиата, так что светлой всем ночи.

Гиата действительно стояла у ворот, теребя одну из кос. Сегодня их было три; Алистер помогал заплетать с утра.

– Давно ждешь? – спросил Алистер, обнимая девушку. Таиши видно не было.

– Нет, совсем чуть-чуть. Как твой спор?

– Все закончилось.

– Хорошо закончилось?

– Не знаю, – признался Алистер. – Для меня – хорошо, а Райвен, по-моему, расстроился.

– Расскажи, – велела Гиата.

Алистер, не ломаясь, рассказал, воспроизведя некоторые реплики дословно. Девушка рассмеялась, пообещала, что "все будет нормально", и повела его куда-то вглубь острова.

– Гиата, а как же ты с Эрвином гуляла, если он... ну, если ему мужчины нравятся? – спросил расхрабрившийся в отсутствие "коллег" Алистер.

– А кто ему не нравится? И еще, напарник – это такое дело... Там забудешь не то что прошлых любовников, вообще всю жизнь. Потом это обычно проходит.

– Я, наверное, чего-то не понимаю.

– А у вас не так? У вас же есть напарники.

– В Федерации напарники – просто люди, которые вместе работают.

– И все? Да, тогда ты не понимаешь. Напарники – это как близняшки, самые близкие люди. Ближе нас с Таишей, ближе всех. Райвен и Эрвин не могут друг без друга совсем – и не хотят, им вдвоем лучше, чем с кем-либо еще. Может быть, потом, когда они чуть-чуть привыкнут, у Эрвина снова будут любовницы, а сейчас рано...

– Мне говорили, что Алли и Кайл тоже напарники, – осторожно заметил Алистер.

– Угу.

– Но Кайл ходит по... на свидания с девушками. Или они уже привыкли?

– Наверное, привыкли. У всех по-разному бывает.

– А если человек не хочет секса с напарником?

– Так не бывает, – авторитетно заявила Гиата. Подумала и добавила: – То есть, он может почему-то считать, что это не годится или неправильно. А не хотеть – не получится.

– Даже если его не привлекают мужчины?

– Все равно. Этот – будет привлекать.

– Гиата, а почему так? – не то чтобы Алистеру было приятно или хотя бы очень интересно обсуждать эту тему, но невозможно же понять культуру, если не понимаешь в ней базовых вещей! А это явно базовая, судя по тому, как о ней говорят...

– Не знаю. Как появилась живая техника, стали образовываться рабочие пары. Сначала в армии, потом не только.

– То есть это совсем недавно началось?

– Ага.

– И вы считаете, что виновата техника?

– Почему "виновата"? Разве это плохо?

– А разве хорошо?

– Конечно, хорошо, – безапелляционно высказалась девушка. – Когда у человека появляется лишний друг, и любовник, и защитник, это разве плохо? Это замечательно. Смотри, куда я тебя привела!

Привела его Гиата к одному из центральных двухэтажных домов, которые Алистер уже не раз видел. Когда Алли проводил ту первую памятную экскурсию по Тейринну, он заметил, что это "бывшее здание Совета", но больше ничего не сказал, а Алистер, как раз тогда откусивший большой кусок мороженого, не спросил.

– А что внутри?

– Сейчас это часть тейриннской школы. А раньше был Совет. Но им не нужно столько места, уж точно не каждый день, так что сейчас Совет во дворце, а здесь... музей? Наверное, все-таки музей. Про последнюю... предпоследнюю войну.

Гиата завела спутника в просторный вестибюль с резными деревянными колоннами по стенам и бассейном посередке. В бассейне, вокруг макета парусного корабля, резвились рыбки.

– Гиата, а чем занимается Совет?

– Они... советуют. И советуются. Разговаривают, в общем. Я бы умерла со скуки на второй день. Договариваются, какие нужны правила и законы и кому что можно и нельзя. И с Континентом разговаривают, про торговлю, про производство чего-нибудь, такие дела.

– Как... смесь парламента и торговой палаты?

– Я не знаю про парламент, – призналась Гиата. – Я и про Совет-то не очень знаю... Пойдем дальше. Справа и слева архивы, там, если не уметь читать, неинтересно, а наверху тебе понравится.

Наверху была огромная, во весь этаж, комната, освещенная, по темному времени, панелями в потолке. Свет от панелей был теплый, дневной и, наверное, самый яркий из всех виденных Алистером в помещениях до сих пор. Макеты кораблей, карты, картины и иллюстрированные книги располагались на стенах, лежали и стояли на подставках и даже свешивались с потолка. На полу была выложена мозаичная карта Империи и части континента, почти такая же, как у Таиши в альбоме, только на этой были еще кораблики, города, эмблемы и еще какие-то значки. По карте с деревянными кораблями в руках ползали, переговариваясь невнятными, но оживленными возгласами, несколько детей. Взрослых рядом не было. Алистер поискал взглядом пустые места на стенах, но потом увидел большой стеллаж с макетами всех размеров – используемые в игре модели были, наверное, оттуда.

– Нравится? – гордо спросила Гиата.

– Действительно музей, – согласился Алистер. – Может, ты мне расскажешь, что тут к чему, раз уж я пока сам не могу читать?

– Мы за этим и пришли, – пообещала девушка. – Пойдем сначала к тому концу карты и сориентируемся.

В "том конце карты" было главное скопление детей, но Гиата осторожно переступила через их игрушки, и они не стали возмущаться и возражать, даже когда Алистер последовал ее примеру. Девушка назвала главные острова и проливы, упомянула несколько континентальных государств, указала на юг и север, отошла к стене и продолжила экскурсию уже оттуда, тыкая пальчиком в каждый экспонат и картинку для наглядности. Алистер слушал, запоминал водопад имен, названий и дат – Гиата то ли любила, то ли просто очень хорошо знала недавнюю историю и даже не особенно смотрела на подписи к рисункам и на текст в книгах. Война "с континентом", а точнее, с четырьмя странами на его западном побережье, велась, оказывается, то вспыхивая, то затухая, уже двести лет, так что последний всплеск активности двадцать лет назад был только эпизодом в череде захватов, наступлений и отходов. Из серии карт было видно, что в основном стороны сохраняли свои владения: несколько раз Империя теряла приграничные острова, пару раз захватывала прибрежные зоны, с десяток раз заключала хрупкое перемирие. В последний раз Империя захватила несколько прибрежных зон, вернула их все в ходе последующих переговоров, и с тех пор на границах царила тишина. Из-за новых военных технологий, не иначе. По картинкам и макетам хорошо видно было, что во всех сражениях использовалось самое примитивное оружие: мечи, луки, катапульты, парусники... С обеих сторон. Нет, можно, конечно, упорствовать во мнении, что все это специально для него разыгранная дезинформация. Но лучше придушить свою манию величия и согласиться с тем, что в таких масштабах – все-таки нет.

– Гиата, а почему вы в этой войне победили?

– Кто-то же должен был победить, – разумно сказала девушка.

– Конечно, должен, но что было решающим фактором? Новое оружие, катера?

– Нет, оно позже появилось. – Гиата махнула куда-то в сторону моря. – Я поняла, что ты спрашиваешь. Мальчики говорят, что из-за хорошей разведки. Ну, и из-за Иртана, вон там его портрет.

Портрет был в специальной папке наряду с несколькими дюжинами таких же. Алистер узнал Элиса, Вику и пару виденных во дворце ребят. Ну, что шеф разведки попал в "замечательные люди" – это понятно... Иртан оказался человеком по-имперски заурядной внешности, разве что лучше причесанным. На рисунке он отсутствующим взглядом смотрел вдаль и выглядел нерадостно.

– А что он сделал? – поинтересовался Алистер.

– Он много что сделал, но в тот раз командовал армией, и с разведкой была его идея. – Гиата перевернула несколько листов. – А вот это Райн, он теперь командует всей армией, а тогда командовал Восточным Сектором. А Тэйн командовал Южным, но очень недолго; дальше был Эрилан, вот он тут. А Вика командовала единственным гарнизоном в Северном Секторе, который задела война. А вот это Терри, он командовал десантом. А Диеле командовала флотом после того, как погиб Арри, в самом начале войны, и тоже недолго, ее сменил Шани. А потом флот окончательно разделился на группы, потому что везде все равно не успевал, но ты же всех не запомнишь...

Алистер кивнул, хотя запомнил бы, конечно. Ну ничего, научится читать – и все исторические труды будут его. А папочка здесь, наверное, еще полежит, никуда не денется.

Гиата закончила обход комнаты; корабли и мечи интересовали Алистера гораздо меньше, чем карты и схемы, так что эти экспонаты они пропустили. Дети, наигравшись, сгружали свои модельки в стеллаж. И правда, темно уже, пора им, наверное...

– Гиата, а не поздно им одним играть?

– Наверное, нет, раз играют, – пожала плечами девушка.

– А как тут за ними следят, чтобы ничего не поломали и не разбили?

– Школа периодически проверяет. Да они и сами понимают, что если что-то испортилось, надо чинить... – Гиата вдруг перешла на имперский: – Мы слушаем тебя, лапочка.

Один из детей, до сих пор, Алистер мог поклясться, не произнесший ни слова, поднялся с колен и обернулся в их сторону.

– Ты из Федерации? – спросил он на замедленном имперском, который Алистер уже слышал от малышей в школе.

– Да.

– А правда, что у вас есть города под землей?

– Правда, – согласился Алистер, который в одном таком даже недолго жил.

– А зачем?

– Если на поверхности опасно.

– А зачем тогда вообще там жить?

Концепции "полезных ископаемых" и "выгодного положения в пространстве" Алистер на имперском объяснить не мог.

– Ты знаешь Стандарт? – спросил он у ребенка.

– Пока нет.

– Когда ты выучишь Стандарт или я – имперский, я тебе объясню. А пока у нас слов не хватит.

Лохматый ребенок разочарованно кивнул. Гиата, усмехнувшись, растрепала ему смоляные волосы еще больше.

– Не горюй, спроси Эрика или Бенджамена! – посоветовала она. – Пойдем на пляж, Алистер? Я сегодня не играю.

Утро началось, против обыкновения, рано – у Гиаты была запланирована поездка на соседний остров, и Алистер пошёл провожать её к утреннему отливу на пристань. Вряд ли проводы были действительно необходимы, но приятнее вставать на рассветене одной... по крайней мере, так Алистеру всегда казалось, и, похоже, казалось правильно – по крайней мере, Гиата расцеловала его на прощание так вдумчиво и сосредоточенно, что чуть не пропустила отплытие своей яхты. Сам Алистер трижды подумал бы, прежде чем доверить свою единственную жизнь такой утлой посудине, но девушка заверила его, что пользуется ей не первый год и бояться нечего. Пришлось поверить и, идя к дворцу, гнать от себя противное и неожиданное беспокойство. В самом деле, что может случиться с Гиатой на ее же планете? Воображение услужливо нарисовало несколько картин. Алистер чертыхнулся, в первый раз с момента прибытия на Гизаэллу споткнувшись о порог, поднялся в шпионское гнездо и уселся к столу, проигнорировав с полдюжины «светлых дней» и предложенную Саретом булку. «Кино», как и следовало ожидать, не подняло ему настроения, но, вынырнув к обеду из становившейся все более кошмарной записи допроса, Алистер обнаружил, что жизнь продолжает преподносить сюрпризы.

С первого взгляда комната совсем не изменилась, но это с первого... А со второго... Сидевший рядом Айри щеголял новенькими сережками из ярких камешков. Такие же были на Райни и Иверте, у Сарета вообще оказались накрашены ногти... и губы. Сиреневым цветом. И еще глаза подведены. С ума они все посходили? Алистер обернулся к Ленни, как к самому сдержанному в этом дурдоме, и наткнулся на длинные серьги с лазоревыми камнями и непонятно как уложенные в нелохматую прическу волосы. Ленни с интересом глянул на него снизу вверх... это что, они все утро ждали его реакции? Терпеливые какие... И что им теперь сказать? Не то, что первым пришло в голову, это ясно – им только того и надо. Ясно же, что ни к смене ориентации, ни к чему-либо вообще, кроме утонченного издевательства... стоп. Какое же это издевательство? Как говорил Ленни – "немножко поиграть"? Вот это он, значит, и наблюдает. Как и во что играют контрразведчики. Мама дорогая, во что могут играть такие бескомплексные ребята – подумать страшно... Серьги-помада – еще цветочки. Вот начнут сейчас манеры отрабатывать на единственном доступном федерале – мало не покажется. Не то что уроки Тэфи про "нет, я не хочу" – имя свое забудешь! Алистер затравленно глянул в угол, где невозмутимый Сэнди опять диктовал что-то в щупальце. Ему явно было не привыкать, и защиты от него ждать не стоило. Кайл и Алли (Алли – с локонами, которые наверняка пришлось завивать раскаленными щипцами, а удерживать на месте с помощью промышленного лака) шептались над экраном. Ну, не стоять же здесь столбом, как полный идиот!

– Что у вас за утренник юных проституток? – поинтересовался Алистер, мысленно прощаясь если не с жизнью, то с нравственными устоями.

– А в мужском роде это слово употребляется? – невинно поинтересовался Сарет.

– Так и к вам, ребятки, этот род применим теперь только условно.

– С ума сойти, как для вас важен внешний вид!

– Поскольку у нас мозги, а не проходной двор – неудивительно.

Ленни фыркнул, безобразно ломая иллюзию занятого делом работника, да и вообще смешки посыпались по комнате, как бисер по полу. Один Сэнди ни на кого не реагировал в своем углу... это чего ж надо было здесь навидаться, чтобы такой цирк не вызывал реакции?

– Как тебе они? – спросила Одени, откидываясь на спинку стула и окидывая комнату хозяйским взглядом. – Похожи на "сексуальное меньшинство"?

– Пройдитесь кто-нибудь, – велел Алистер, лихорадочно соображая, что бы ему еще запросить для пущей достоверности оценки. Сарет, не ломаясь, прогулялся между столами характерным для имперцев быстрым упругим шагом.

– Не годится! Походочку от бедра и ищущий взгляд по сторонам!

– Ищущий – это какой?

– Как будто ты прикидываешь, кого в постель... на пляж потащить.

– Так он в базовой комплектации прикидывает! – рассмеялся Ленни. С уложенными волосами он выглядел темнокожей куклой-мальчиком. Сарет прогулялся по комнате еще раз, усиленно изображая "ищущий взгляд"... н-да, походка ему лучше удалась...

– Будем считать, что ты стесняешься, – с притворным вздохом выдал Алистер, вызвав этим новую волну смеха. – А осаночка ничего, сойдет.

– Стесняюсь – прямо глаза поднять боюсь! – подтвердил имперец, останавливаясь в полушаге. – Излечи меня, пожалуйста, от этого своей несравненной лаской! Пойдем на пляж!

– Там сейчас пекло. – Алистер непроизвольно подался назад. "Коллега" явно шутил... наверное. Может быть. Вот только не похоже было это выражение лица на шутку. Сарет потянулся к нему, погладил по щеке... отшатываться дальше было некуда.

– Убери руки, – предупредил Алистер, практически готовый пустить в ход свои. Имперец, как ни удивительно, отступил.

– И я тебе не нравлюсь! – горестно воскликнул он. – Алли, ты был прав! Он влюблен в Гиату! Что мы будем делать?

– Безропотно страдать! – смиренно отозвался Алли, прижимаясь к Кайлу так уютно и органично, словно они и в самом деле... хотя они и так... Тьфу, пропасть! Накрутили себе не пойми чего в социальном устройстве, а иммигрантам расхлебывать. – Кайл, ты меня утешишь?

– Пойдем утешаться, – Кайл потянулся было встать, но напарник приобнял его за плечи, усаживая на место... рука у него, похоже, уже прижилась.

– И меня пошлешь? – спросил Иверт, двумя столами дальше, умоляюще глядя на собеседника черными глазищами в их новом изумрудном обрамлении. И цвета же для косметики подобрали... а еще поярче не нашли?

– Одени единственную не пошлю, – пообещал Алистер, заслужив этим улыбку девушки. – Но она, как разумный человек, найдет себе более интересное занятие, чем приставать к кому попало. Поздравляю тебя, кстати – косметикой ты их пользоваться обучила прекрасно. На панели им цены не будет.

– Что ты! Я не умею, – отмахнулась Одени. – Нас всех Элис учил. Специально в разведшколу каждый год приезжает.

Сговорились они, что ли? Что ни минута, то новый шок! Хотя куда там... Если бы это было предварительное соглашение, было бы не так обидно.

– А он откуда умеет?

– Не говорит, – влез Ленни. – Уж который выпуск его и так, и эдак спрашивает. Всех шлет к Диверсанту за подробностями. Я был на Континенте, так даже не поленился съездить. Но Диверсант жмется и гонит, как он Элиса замуж выдавал... Вот только если бы это было правдой, он бы так не нервничал. Алистер, а что ты, действительно, как первоклашка? Чем тебе Сарет и Иверт не угодили? Может, тебе я больше нравлюсь? Или Сэнди? Так ты выбирай, не стесняйся, тебе никто не откажет.

– Ленни, голову оторву, – ровным голосом предупредил Сэнди. Ах, вот он как, значит, не слушает.

– Ну хорошо, Сэнди не хочет. Как насчет Райвена тогда?

– Не нужны вы мне, ребята, – твердо сказал Алистер, отлипая от кромки стола и начиная осторожное продвижение к двери. – И вообще, мне пора обедать. Светлый день.

Но, разумеется, на этом представление не закончилось. До вечера паршивцы-шпионы с наслаждением вылавливали его в самых людных местах и в разнообразных формах предлагали свои услуги для "исследования и оценки гомосексуализма". К закату Алистер уже и смущаться перестал, слал всех, без разбора возраста и звания, лесом и грозился пожаловаться Элису, но ясно было, что ребята нашли себе новое развлечение и просто так его в покое не оставят. В конце концов он плюнул на пленки, ужин и сон и позорно удрал под крыло к Таише, куда за ним никто из мучителей не последовал.

Таишу, внимательно выслушавшую по дороге домой жалобы любовника на судьбу и "коллег", история и позабавила, и удивила.

– А почему ты смущаешься? – спросила она, открывая ни разу еще не запертой дверь. – И расстраиваешься? И почему они вообще знали, что тебе будет неловко? Мало ли кто от чего отказывается.

– Понимаешь... – Алистер смешался, не зная, с какого конца начать объяснять, и потянул с себя рубашку. – В Федерации однополый секс – очень... ну, неприлично, что ли. Постыдно даже. Как онанизм.

– А это что? – заинтересовалась девушка.

А надо было следить за языком! Впрочем, стесняться в разговорах с Таишей было поздновато. Алистер, путаясь в словах, объяснил.

– Надо справочник! – потребовала девушка, затягивая его на постель. – Что в Федерации постыдно и нельзя. Очень познавательное и развлекательное может получиться пособие. А почему ты тогда не возражаешь, что мы с Гиатой вместе?

– Так вы же со мной.

– А с тобой не считается? А, я помню! Гарем у вас можно! У царя Соломона был гарем!

– Откуда ты знаешь про Соломона? – поразился Алистер.

– У нас есть Библия, – похвасталась Таиша. – И знакомые христиане. Мы их выловили из космоса и нашли свободную планету. Очень интересные люди, и книжка хорошая, особенно где про зоопарк.

– А где там про зоопарк? – от удивления разведчик даже перестал ласкать подругу. Девушка переложила его руку, но ответила:

– Про львов. Где их кормили христианами, когда больше нечем было. Правильнее было бы, конечно, поискать добровольцев, но примитивные люди, бывает, делают такие вещи. И еще мне нравится про подарки для ребенка. Только странно, что для мамы не было ни одного. И про сон хорошо! Ты помнишь про сон?

Алистер покачал головой. Похоже, с Библией у имперцев были те же проблемы, что и с "Золушкой"...

– Где крылатые существа, и кони, и красивое небо... Ну, там еще было про "конец света", как затмение или выход за орбиту. Очень поэтично, прямо в стихи нужно переводить.

Это что, она так восприняла Апокалипсис? Бедные, бедные христианские проповедники... Ну их совсем. Алистер полез к Таише с поцелуями, и тема была оставлена, чтобы опять появиться несколько позже.

– А почему ты отказал ребятам? – спросила Таиша ближе к утру. – Если из-за нас с Гиатой, так мы не обидимся. Интересно же, наверное, раз у вас это запрещалось. Или ты был непослушный?

– Да нет, в этом плане я вполне соответствовал, – заверил ее Алистер. – Ты бы так и поступила? Если бы что-то, что раньше было... запрещено или считалось нехорошим, вдруг оказалось доступно? Пошла бы пробовать?

– Конечно, – уверенно ответила девушка. – А как же еще?

– Ну-у... по-разному можно.

– Всю жизнь не пробовать нового? Скучно же!

– А если не хочется? Или не нравится?

– Как же можно знать, если ни разу не сделать? Вот я, например, не люблю клубнику. Но если бы я ее никогда не ела, я бы не знала, что не люблю.