Текст книги "Приключения иммигранта - Алистер (СИ)"

Автор книги: Кэтти Джемисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

Но к утру стало ясно, что, во-первых, такого темпа он больше не выдержит, а во-вторых, все, что можно обнаружить при беглом обзоре, он из записей уже выудил. Алистер откинулся на спинку кресла, закрыл немилосердно щипавшие глаза и попытался разобраться, кому, что и как он будет говорить. Сразу Элису? Или все-таки не сразу... С Эрвином связываться не хочется, а с Райвеном можно попытаться. Или сначала опробовать новость на Райни, Иверте или кто еще окажется рядышком? Наверное, лучше так...

– Сэнди, как я рада тебя видеть! – звонкий знакомый голос едва не подкинул его в кресле. Учитывая, где он его в последний раз слышал, это даже не удивительно... Алистер осторожно открыл глаза и увидел, как знакомая по дворцовым подвалам, куда он до сих пор так и не спустился, Вика обнимается с иммигрантом. Она-то что тут делает? Вот кого не хватало!

– Я тоже рад, – и сдержанный тихий Сэнди улыбается ей, похоже, совершенно искренне и не спешит отпускать. Может, он просто не видел ее с плохой стороны?

– Спокойней, – посоветовал Ленни вполголоса. Он, оказывается, тоже был здесь, а Алистер и не заметил даже. – Нас с Алли же ты не боишься.

– И ее не боюсь.

– Молодец, – не стал спорить разведчик, хотя он знал, конечно, что собеседника обожгло ужасом, примитивным и необъяснимым, как любая первая реакция. Телепатия – полезная штука...

– Они с Сэнди что, дружат?

– И еще как дружат, – подтвердил Ленни. – Она часто заходит, на самом деле, просто тебе повезло пока не сталкиваться.

– А что она здесь делает?

– Во-первых, она советник и может делать что угодно и где угодно. Во-вторых, они с Элисом напарники, и она его навещает. В-третьих, она ходит сюда тренироваться.

– Ясно. "Советник" – это что за звание?

– У вас нет... – Ленни поморщился, пытаясь подобрать адекватный аналог. – Как... офицер-эксперт, наверное.

– Эксперт по чему?

– Зависит от советника. Вика – в основном по персоналу и чрезвычайным ситуациям.

"Эксперт по персоналу", между тем, ляпнул что-то такое, что Сэнди зарделся как девушка.

– Вика, прекрати его дразнить! – возмутился устремившийся к эпицентру назревающего беспорядка Иверт.

– Перейти на тебя? – улыбнулась советник, но жертву отпустила и, даже не потрудившись посмотреть по сторонам, немедленно нашла себе другую в лице Алистера. А надо было удирать, пока она была занята... Женщина стремительно пересекла комнату, вспрыгнула на подоконник и наклонилась к экрану, заслонив свет.

– Что это у тебя вдруг мазохизм прорезался? – спросила она после секундной паузы. – Мало того, что целыми днями здесь сидишь, так еще и эту гадость смотришь?

Сейчас или никогда. Алистер, может быть, и предпочел бы "никогда", но уж очень удобный момент оказался. Полная комната самого разного народа, и все смотрят в его сторону, ожидая ответа... Если подделка – дело рук имперцев, но кто-то здесь не был в нее посвящен, то шансы Алистера пережить свое открытие сильно возрастают...

– Эти пленки подделаны, – выпалил он по возможности ровным голосом и огляделся, пытаясь охватить реакции сразу всех присутствующих. Имперцы смотрели на него внимательно и удивленно; занятые до сих пор ребята вскинули головы от своих экранов. Ждали. Знают они или нет?

– Ну-ка поподробнее, – велела советник.

Алистер объяснил, и даже показал сомнительные места. Шпионы, не сводя с него заинтересованных взглядов, слушали; кто-то подошел поближе, чтобы лучше видеть, примерно на середине из комнаты дальней разведки появились Алли и Эрвин.

– Все? – спросила Вика, когда последняя картинка ушла с экрана.

– Мало?

– Вполне достаточно, – уверенно откликнулся Эрвин. – Алли, посмотришь еще раз на тот архив?

– Посмотрю, – пообещал разведчик и, мотнув хвостом, убежал к своей машине.

– Райвен тоже посмотрит, как встанет, – пообещал Эрвин. – И Дайен. Ленни, ты не возражаешь – смотаться в разведшколу и поговорить с Джерри и Веном?

– Ни в коем случае, – Ленни встал, неожиданно потрепал Алистера по плечу и выбежал из комнаты. Вика спрыгнула с подоконника и – без единого комментария – ушла тоже, махнув разведчикам на прощание.

– Какой ты молодец! – восхищенно сказал Риэл. Хорошо хоть он не стал распускать руки...

– Почему бы это? – устало спросил Алистер. Либо они действительно не знали, либо имперцы – самые лучшие актеры во Вселенной.

– Мы все смотрели эту запись, и никому не пришло в голову!

– Значит, так смотрели.

– Ты с самого начала знал, что что-то не так?

– Не исключал такой возможности, – осторожно ответил Алистер. Он не собирался посвящать "коллег" в свои надежды и подозрения – даже или, возможно, особенно теперь, когда становилось все очевиднее, что перекроенная пленка – дело рук его бывших соотечественников. Еще бы знать, зачем они это сделали...

– С ума сойти!

– Спасибо! – Райни все-таки кинулся ему на шею, протиснувшись между Одени и Риэлом. Алистер поспешно выпутался из объятий.

– Какая вам разница, что они рассказали и от чего умерли? – спросил он, вставая и ставя перед собой стул, пока никто больше не последовал примеру Райни. – Тем более что восемь лет прошло.

– Может, не умерли, – предположил Иверт, и, осмотрев столпившихся имперцев, Алистер с ужасом и восторгом понял, что именно эта мысль пришла им всем в голову сразу, поэтому они немедленно и развили такую бешеную деятельность. – Не зря же они поменяли самый конец. Если их казнили как-нибудь по-другому, не стоило бы возиться.

– Они могли сто раз умереть с тех пор, – предупредил Алистер.

– Могли, конечно, – согласилась Одени. – Но теперь мы не знаем точно. Если бы у нас были силы сразу на все посмотреть!

– Посмотреть – никак, а немножко разгрузить Алли мы можем, – решительно заявил Иверт. – Эрвин, вали отсюда, ты нам не помощник. Алистер, а ты иди-ка спать – от тебя одна тень осталась.

Можно было возмутиться. Можно было уйти, задержаться у двери и посмотреть, продолжит ли шпионское гнездо свою бурную деятельность. Можно было подняться к себе и разреветься в подушку – от жалости, от зависти, от не оправдавшихся надежд и стыда за эти надежды. Вместо этого Алистер спустился на залитые солнцем мостовые Тейринна, прошел привычным маршрутом до знакомого дома, протиснулся в полуоткрытую, чтобы не скрипела, дверь, стянул с себя одежду, пристроился рядом с двумя спящими девушками и отключился, едва коснувшись смятых простыней.

Алистер понял, что проснулся поздно, еще до того, как открыл глаза. Девочек с ним рядом не было, и ему совершенно расхотелось вставать или даже просыпаться. Фонтан эмоций, бивший из него вчера во все стороны, уменьшился до небольшого фонтанчика, и все-таки... Но имперцы не виноваты, что его соотечественники запытали пятерых пленных если и не до смерти, то близко к тому. Они вообще, по всему выходит, не виноваты. Защищать свою планету никому не возбраняется. С мутантами и колониями сложнее, конечно, но, по крайней мере, это не пассажирские лайнеры и заводы военной техники... хотя и до них может дойти очередь. Но если сравнивать... Так что, принимать предложение Элиса? Или подождать, найдутся ли следы Миэли? А если не найдутся – что это изменит? Так и продолжать сомневаться и перепроверять? Без доступа к секретным данным, пожалуй, перепроверишь, как же... Если его возьмут на работу, то должны будут пустить в архивы. Если что и найдется, так только там, наверное. Тем более что присяги или даже честного слова с него брать не собираются...

Так ничего толком и не решив, Алистер все-таки открыл глаза и увидел, что он в комнате не один. Просто Гиата сидела на полу у окна, а не на постели, и возилась со своей флейтой, намазывая ее чем-то темным.

– Светлое утро! – пропела она, улыбаясь своей яркой радостной улыбкой, от которой все плохое разом вылетало из головы.

– Я не знал, что ты дома. – Алистер скатился с кровати и примостился рядом с девушкой. – Тебе тоже хорошего утра. Что это?

– Это от влаги, надо иногда протирать, а то испортится. Как ты спал?

– Хорошо. А где Таиша?

– Она обещала с детьми поиграть, а я решила остаться. Ты такой грустный пришел.

Алистер обнял ее, не зная, что тут можно сказать.

– Спасибо, – наконец нашелся он, – я уже не грустный.

– Я вижу. Что-то случилось с ребятами?

– Нет... То есть да – в каком-то смысле. Помнишь, я спрашивал тебя про пленки?

– Угу.

– Они подделанные.

– Не настоящие?

– Нет, настоящие, просто кое-что изменено.

– Это ты сам выяснил? – восхищенно спросила Гиата и, даже не дождавшись кивка, продолжила: – Какой ты молодец! И что теперь?

– Не знаю, я же там с утра не был.

– Но ты же знаешь что-нибудь! Больше, чем я!

– Ну... да. Теперь все гнездо выясняет, кто подделал пленки, почему, как именно и... есть ли шанс, что ваши пилоты живы. А больше я ничего не знаю.

– Это же замечательно! – девушка отложила флейту, обняла Алистера и принялась целовать его с таким энтузиазмом, что он слегка оторопел.

– А почему ты так рада? – спросил Алистер чуть попозже, когда они угомонились и обнаружили, что чудом не угробили флейту, но зато расплескали банку с раствором и испачкали в нем гиатины волосы.

– Как же я могу быть не рада, если кто-то, может быть, не умер? – удивилась девушка. – А ты разве не рад?

– Рад, конечно. Но не так сильно.

– Ты просто не показываешь это, а на самом деле очень так. Я же чувствую.

Возразить было нечего. Откуда он, в самом деле, знает, что именно она чувствует?

– Тогда ты очень бурно выражаешь свои чувства.

– А зачем надо не бурно?

– Низачем, наверное, – согласился Алистер. – Просто в Федерации так не принято. Но раз вы все равно все чувствуете... А ты хорошо знала Миэли?

– Угу.

– Как хорошо?

– Очень хорошо, – на Гиатиной щеке появилась очаровательная ямочка. – Помоги мне отмыть волосы, Алистер. Мне не нужно, чтобы они были водо-непро-ни-цаее-мые.

– У вас с Ленни что, была общая старшая сестра? – продолжил расспросы Алистер, послушно следуя за ней в ванную.

– Не-а. Но я хорошо знаю и его старшую сестру тоже. Империя – маленькая страна, Алистер, все всех знают. А я тогда была уже достаточно взрослой, чтобы все помнить и понимать. Разве ты плохо помнишь, что было восемь лет назад?

– Ну-у, нет.

– Ну вот и я хорошо.

– Тогда, может, ты расскажешь мне, как он улетал?

– Это как? – удивилась Гиата, запрокидывая голову. Алистер намочил ее волосы и принялся оттирать уже впитавшуюся жидкость шампунем и шершавой губкой.

– Ну, был ли он расстроен или подавлен...

– Нет, он хотел лететь.

– Он думал, что вернется?

– Этого никто заранее не знает, и он не знал. Но ему было интересно. И полезно. Все понимали, что нужна разведка, и он тоже, и он был рад, что Элис из всех выбрал именно его.

– Он не боялся?

– Не знаю. Мальчики никогда не признаются.

– Так-таки и никогда?

– Ну, может быть, только если им два года, – улыбнулась Гиата. – По-моему, это уже не отмоется, Алистер, как ты думаешь?

– Боюсь, что нет. У тебя нет никакого растворителя?

– Можно найти, но волосы тоже растворятся. Давай лучше отрежем, – решила девушка, принимая вертикальное положение.

– Не жалко?

– Они еще вырастут. Как принято носить волосы в Федерации, Алистер? Как у тебя?

– Нет, женщины по-другому носят.

– Давай ты мне сделаешь как в Федерации!

– Что ты, я не умею! – отказался Алистер, представив себе, как он пытается соорудить прическу "фея" из гиатиной черной гривы.

– Ну, пойдем ребят попросим, – решила девушка, вскакивая на ноги. – Одевайся, ешь что-нибудь быстренько, и пойдем. Я понимаю, что тебе скоро пора во дворец, а без тебя у меня ничего не получится.

Во дворец Алистер не торопился, но разубеждать Гиату не стал. Они собрались за пять минут, вышли на улицу и направились в глубину острова.

– Куда мы идем? – поинтересовался Алистер, когда они прошли поворот ко дворцу и продолжили плавный подъем наверх.

– К катерам. Ринал сейчас там, и он обещает нам помочь.

За следующие пять минут Алистер выяснил, что Ринал – пилот второй линии и стричь волосы, наверное, тоже не умеет, но зато его катер может показать им всем картинки причесок Федерации, из которых Гиата что-нибудь выберет, а уж под ее руководством робкие мужчины должны как-нибудь справиться с задачей. Алистер хотел было возразить, но потом вспомнил недавний разговор с Гиатой, что она "любит глупости", и промолчал; к тому же познакомиться еще с одним пилотом и заодно проверить его реакцию на новость о пленках было интересно. Гиата каким-то шестым чувством безошибочно отыскала нужный им катер среди ряда таких же машин, они вошли в открывшийся люк, прошли небольшим коридорчиком и оказались в точно такой же рубке, как и во всех других виденных Алистером на Гизаэлле летающих машинах.

Ринал, оказавшийся улыбчивым парнем по-имперски неопределяемого возраста, обнялся с Гиатой, кивнул Алистеру, предложил обоим сока и сладостей и только потом сказал: "Гнездо гудит, как пчелиный улей, Алистер. Я слышал, твоя работа".

– У вас не планета, а фабрика слухов.

– Да, нам не раз говорили, – пилот сверкнул улыбкой и положил руку на панель. Пол рядом с ним запузырился и начал подниматься бугром. – Не волнуйся, это вам с Гиатой будут кресла.

– А что ты слышал? – спросил Алистер, жалея теперь, что первой с языка слетела колкость. Хотя Ринал, вроде, не обиделся.

– Что последние двадцать-тридцать минут каждой записи сделаны искусственно с использованием элементов предыдущих часов и голографики. Самая большая часть совпадений с пленкой Дариэля – похоже, что ее взяли за образец. Настоящие записи пока не нашли, следов ребят – тоже. Алли ушел спать, пока все себе не пережег.

– Тогда ты знаешь больше, чем я, – сказал Алистер, пораженный скоростью работы имперцев. Это же надо – не только провести такой анализ, но и растрепать о нем меньше, чем за восемь часов! – А кто еще знает?

– Все, кому интересно... весь Тейринн-то наверняка. А что?

Кресла тем временем выползли из пола и сформировались. Сначала они выглядели как уродливые склизкие грибы, но потом поменяли форму, став похожими на глубокие чаши. Гиата легко вспрыгнула в одно из них и уселась там, как фея в цветке.

– Ничего. А тебе почему интересно? Ты тоже знал Миэли?

– Мне тогда было десять лет, и я жил далеко отсюда, – улыбнулся Ринал. – Но я люблю терять товарищей ничуть не больше, чем любой нормальный человек. Гиата сказала, что хочет стрижку, как в Федерации. Если я покажу тебе несколько картинок, ты скажешь, какие сейчас в моде?

– А откуда ты их возьмешь?

– У нас есть подборка вашего кино.

– Валяй.

Первый кадр из "подборки кино" поверг Алистера в шок. Не то чтобы он ни разу не видел Лайзу Розу во всей ее несомненной прелести, но не здесь же! И не восседающей... ну, на чем еще может восседать Лайза – звезда порнографической промышленности последнего десятилетия. Второй кадр демонстрировал Лайзу же, но уже брюнетку и пока практически одетую. Третий оказался с Ранеттой Флайэвай в розовых кружавчиках вместо нижнего белья...

– Ничего приличнее вы не импортировали? – выдавил "гость планеты".

– Что ты, это же самое интересное! – уверила Гиата, критически рассматривавшая прелестные головки. Почему-то в сравнении с ней – даже без косметики, в простой серой блузке и со слипшимися волосами – они меркли, как звезды на рассвете. – Шпионы говорят, что у вас есть еще ком-меди-и, но их невозможно понять. А в остальных кино все только умирают без толку, и никому не нравится. Еще есть, Ринал?

Пилот нашел еще пару дюжин разных причесок. Компрометирующие позы хозяек локонов смущали одного Алистера. Гиату они вообще не интересовали, а Ринал только сказал про одну, что никогда бы не подумал, что у такой худенькой девочки хватит на такое сил и гибкости. Алистер хотел было просветить пилота, как снимается подобное, да и вообще любое, кино, но не стал. В конце концов, Гиата попросила увеличить пару изображений, про одно из них пожаловалась, что ее волосы так не лягут, выбрала другое и погнала Ринала за ножницами.

«Ножницы» оказались не инструментом, а издержкой перевода – аналогичное по функции приспособление у имперцев выглядело совершенно иначе и имело, по мнению Алистера, слишком много острых кромок. Тем не менее, Ринал управлялся с опасным приспособлением уверенно, ни разу не порезал ни себя, ни Гиату и после получаса мучений достиг удовлетворившего девушку результата. Остриженные косы впитались в пол катера, избавив пилота от необходимости приводить рубку в приличный вид. Гиата осмотрела себя в одном из экранов, превращенном в зеркало, проверила, что пряди со всех сторон действительно разной длины, как и у модели, и критически нахмурилась. На взгляд Алистера, расстраивалась она правильно – у звезды экрана волосы разлетались в созданном с помощью литров геля, лака и помады «художественном беспорядке», а смоляная жесткая грива девушки распушилась неровным ореолом. Если бы предохранительная жидкость попала чуть выше, они вообще стали бы «ежиком». Теперь понятно, почему даже имперские военные не стригутся коротко. Упихать такой кошмар в капюшон их космических скафандров или убрать его с глаз гораздо сложнее, чем те лохмы, которыми тут щеголяют все подряд...

– Не годится, – выдала вердикт девушка, выпрыгивая из кресла. – Я похожа на кошку после ванны.

– Они отрастут, – попытался утешить Алистер.

– Конечно, отрастут, но мне и до этого надо как-то жить! Почему у нее все как водопад, а у меня – так?

Алистер объяснил про гели и лосьоны. Оба имперца внимали с таким неподдельным интересом, будто ни разу не слышали ни о чем подобном.

– Они долго держатся? – спросил Ринал, дослушав все, что Алистер имел сказать по не очень хорошо знакомому вопросу.

– Если судить по моим знакомым, пару часов.

– А потом?

– Потом держатся все хуже, и к концу дня уже надо обновлять, особенно если куда-то идешь. Или если... – тут до него запоздало дошла главная проблема внедрения в Империи современных федерационных средств ухода за собой. – В любом случае, Гиате не подойдет. Она же хочет купаться несколько раз в день и бегает постоянно. Все сползет за пять минут.

– А как же ваши девушки? – удивился Ринал.

– Они так не носятся, а душ принимают по утрам.

– Совсем не бегают? – удивилась Гиата. – Никогда? Они не любят?

– Кто любит – бегает. Но в специальное время и в специальных местах, и косметику туда... ну, иногда носят. Но потом сразу смывают, потому что она перестает держаться.

– А-а-а... Жалко, – расстроилась девушка. – Красиво получается. Но если только осторожно-медленно гулять весь день, то не надо. Я что-нибудь другое придумаю... Мне все равно надо было менять... как я выгляжу? А то все привыкли.

– А зачем менять?

– Ну как же; всем же нравится новое. Вот будет новое... Только надо подумать и посмотреть... Ринал, ты куда-нибудь летишь?

– Нет, у меня были другие планы.

– Ну и хорошо. Оставь зеркала и сделай мне, пожалуйста... как я три раза лент, по три горсти желтой и белой краски и две спирали для заколок, вот такие вот. – Гиата показала руками, какие. – И можешь идти. И Алистер тоже может; мне надо одной подумать.

Пилот, не споря, подошел к панели и принялся выполнять заказ. Разговор с катером шел телепатически, так что как именно можно заставить машину "сделать" ленточки и краску, осталось для наблюдателя загадкой. Впрочем, языка техники он все равно не понял бы, даже если бы Ринал говорил вслух. Когда из ближайшей стены пополз белый хвостик, в котором можно было с некоторым напряжением опознать ленту для волос, Алистер поцеловал Гиату и ушел. Он бы с удовольствием посидел с ней и посмотрел, как и над чем она будет думать, а главное – что из этого выйдет, но "можешь идти" было произнесено девушкой так уверенно и непреклонно, что он не решился даже спросить, возможно ли попытаться обжаловать ее решение. Дома, услышав подобное распоряжение от женщины, он бы, может, и оскорбился, но обижаться на Гиату не хотелось, да и не получилось бы. Даже без учета разницы в культурном багаже – только этим утром она отменила все, что могла, чтобы посидеть с ним и удостовериться, что он в порядке, и не обиделась за испорченную прическу... Как можно предъявлять после этого претензии? И вообще, то, что она считает себя вправе сказать двум мужчинам, как минимум один из которых – ее любовник: "Уходите, мне нужно побыть одной", – и не ждет ни возражений, ни возмущений, ни даже вопросов, уже очень интересно. А в шпионском гнезде его наверняка встретит что-нибудь любопытное, да и вечер не за горами... Как раз можно будет посмотреть, что она надумает со своей прической. И, кстати о прическе и моделях – надо подать, скажем, Алли идею импортировать какую-нибудь культурно нейтральную видеопродукцию, а то бедные девушки смотрят непонятно что...

Занятый этими мыслями, Алистер и не заметил, как дошел до дворца, но у дверей гнезда чуть притормозил. Что ему скажут "коллеги"? И как?

– Алистер! – донеслось из комнаты. – Заходи! Посмотри, что Райвен нашел!

Телепаты, мать их... И теперь не уйдешь даже. Впрочем, он и не собирался. Алистер решительно толкнул дверь и погрузился в уже знакомую атмосферу шумной увлеченной работы, только теперь она казалась еще и слегка лихорадочной. Полузнакомый шпион у двери вскочил со своего места и обнял его, чуть не поломав ребра, – несмотря на свой традиционно небольшой рост и отнюдь не богатырское сложение; несколько соседей последовало его примеру, прежде чем ошарашенный Алистер восстановил дыхание и возмутился:

– Ошалели все? Отцепитесь! С начальством своим обнимайтесь, на фиг!

Разведчики прекратили коллективное помешательство, и Алистер отступил к двери, пытаясь установить между ними и собой нормальное расстояние. Сэнди бегло улыбнулся ему из своего угла и уткнулся снова в экран.

– Извини, – примиряюще сказал Райни, который тоже намыливался полезть к нему с необъяснимыми нежностями, но не успел. – Очень сложно запомнить, что ты не любишь. Райвен нашел свидетельства того, что три строго секретных груза были перевезены с этой базы через два дня после официальной даты расстрелов. И это очень обнадеживает.

– База разведуправления; там что угодно могло быть, – отмел Алистер. – И три, а не пять.

– Ну, хоть что-то. Пока уже это хорошо. Рассказать тебе, что еще мы теперь знаем?

Алистер выслушал пересыпанный подробностями и экранными иллюстрациями отчет, полностью укладывавшийся в уже рассказанные Риналом новости, и уже почти решил отправляться в библиотеку учить язык – восхищенные и одобрительные взгляды со всех сторон начали его нервировать, – когда до него дошло отсутствие нескольких фигурантов. Ну, Райвен, Алли и Эрвин – понятно, эти наверняка у машин дальней разведки или спят, а Иверт где? Он, не пряча интерес, спросил это у иссякшего Райни.

– Поехал за коммандером Клейном. Его пора забирать – приговор утвержден, обжалован и кассация отклонена.

– А почему не Ленни в этот раз?

– Покататься всем хочется, – улыбнулся Ленни, который сказал две фразы за все объяснение. – А я ездил за тобой.

– То есть у вас очередность.

– До определенного предела. Но в этот раз нужен Иверт или еще кто-нибудь с неповрежденным потенциалом... Хочешь, я тебя провожу? – перебил сам себя Ленни. Алистер, который действительно собирался отправиться учить язык, хотя и не успел сообщить никому о своем намерении, согласился.

– Откуда ты знаешь, что я не собирался оставаться?

– Показалось, – пожал плечами Ленни. – Объяснить тебе, зачем потенциал?

– Сначала объясни, о чем речь.

– Телепатические способности. Затем, что когда мы забирали тебя, надо было всего-то вскрыть шлюз, а его мы планируем выкрасть из камеры, поэтому придется контролировать много ваших приборов. Мне или Райни, чтобы удержать столько телепатических связей, придется наизнанку вывернуться.

Они дошли до библиотеки, и Алистер принялся выбирать книжки с уже знакомой полки. Ленни остановился рядом, но помощь не предложил.

– Как вы вообще управляете нашей техникой телепатически? Вашей – еще понятно...

– Это хорошо, что тебе понятно, – усмехнулся Ленни. – Но боюсь, что ты единственный понимаешь, потому что никто больше не знает, как работает телепатия. Просто... в один прекрасный день стало так. Неожиданно. Мы видим ваши машины как непрекращающееся мельтешение. Очень интересно, но совершенно не так, как вы, наверное. И получаем из них телепатически совсем не то же, что через нормальный интерфейс. Правда, с дверными замками попроще, они и сами проще...

– А если там будет засов?

– Силой мысли его не откроешь – придется плавить или резать. Но я не потому напросился тебе в провожатые. Из-за чего ты так расстроился вчера?

– Ты бы не расстроился? – Алистер сгрузил выбранную литературу на стол и навалился на гладкую деревянную поверхность всем весом. – Если бы оказалось, что твои соотечественники, начальники, друзья замучили кто знает сколько человек и не постеснялись записать это на пленку?

– А ты думал, что у вас этого не бывает? – удивился Ленни.

– Я вообще об этом не думал.

– Тэри, не держи меня за идиота. По этому поводу ты мог бы переживать с момента отлета – что изменилось, когда ты рассказал нам... ох. Ты думал, эти искажения – наших рук дело? Для тебя?

– У меня была такая версия, – признался Алистер, пораженный быстротой и, главное, правильностью догадки. Ленни явно соображал иначе, чем он сам. Хорошо бы еще понять, чем он руководствуется...

– Хорошая версия, – кивнул разведчик. – Могла бы быть правдой, если бы она пришла нам в голову и если бы у нас было принято врать потенциальным друзьям и союзникам.

– А не принято? – усмехнулся Алистер, сам не понимая, хочет он в это верить или нет.

– Не-а. В конечном счете потеряешь союзников. Но ты уходишь от вопроса. Почему ты расстроился, когда понял, что пленки подделали в Федерации, а не тут? Жить-то тебе здесь.

– Может, я хотел сохранить иллюзии о своей родине.

– Зачем?

– Приятно их иметь.

– Иллюзии? – удивился Ленни.

Алистер рассмеялся, но смех вышел невеселый.

– Ты тоже уходишь от ответа, – обвинил он. – Ты бы не расстроился на моем месте?

– Расстроился бы, конечно, – согласился имперец. – Вон, и Сэнди всегда переживает. Но в этот раз твоя наблюдательность и наша невиновность, может быть, спасли пять жизней. Или хотя бы три.

– Даже если тогда они были живы, за восемь лет это тридцать раз могло измениться.

– Могло, – кивнул Ленни. – Но мы поищем пока. Не хочешь сходить искупаться после занятий?

– Давай, – согласился Алистер, не рассчитывавший долго просидеть над книжкой.

– Тогда я еще поработаю, а ты зайди за мной, когда закончишь.

Следующий в серии учебник письменной речи оказался еще сложнее – Алистеру пришлось перечитать азбуку и несколько первых рассказов, чтобы понять, о чем идет речь и как эта речь произносится, но как только он перестал спотыкаться на словах, текст начал обретать смысл с пугающей быстротой. В этот раз Тэфи написала историю о маленькой девочке, которая любила лошадей. Как она умудрилась передать эмоции и абстрактные концепции по большей части незнакомыми словами на фоне рисованных иллюстраций, Алистер объяснить не мог, но когда он, дочитав до конца главы, полез в словарь проверить понимание новых слов, оказалось, что он угадал все, включая «восхищаться», «нежность», «дружба» и «наслаждение». И этот талант растрачивается попусту в иммиграционной конторе!

Следующий текст, такой же необъяснимо-понятный, был о путешествии на паруснике. Алистер живо вспомнил рисованный путевой дневник Таиши. Тэфи тоже была на Континенте, наверное, или куда еще тут можно доплыть на корабле? Увлекшись, уже не заглядывая в словарь и азбуку, он прочитал с полдюжины рассказов, и на середине последнего внезапно осознал, что прекрасно понимает чужую письменную речь без перевода, не анализируя и даже практически не ассоциируя ее со знакомыми словами, и все это без зубрежки или помощи учителя. Как водится с такими вещами, от осознания процесса ощущение схлынуло, Алистер начал запинаться, интерпретируя черные закорючки, и решил, что учебу пора сворачивать, потому что после такого педагогического чуда зубрить словарь, как в колледже на уроках староанглийского, было бы полным идиотизмом. Цветок у окна, на который он сначала не обратил внимания, удлинил свои... ветви? протуберанцы? и шевелил ими на ветру. За окном сгущались яркие имперские сумерки, наступал вечер, теплый и свежий, с моря тянуло влажным бризом. Алистер обернулся к двери и увидел прислонившегося к косяку Алли.

– Ты меня ждешь? – спросил он, поразившись расслабленной задумчивой позе шебутного разведчика.

– Ага. Ты был очень занят, – Алли сверкнул улыбкой и весь засиял, как будто его включили в розетку. – Жалко мешать, когда человек так сосредоточен... Но я недавно жду. Пойдешь плавать?

– Я обещал зайти за Ленни.

– Я позову! – Алли слегка подпрыгнул на месте, разворачиваясь к двери. – Пойдем?

Кайл, Ленни и Риэл присоединились к ним по пути вниз, и всю дорогу до пляжа четверка имперцев дурачилась, играя в эквивалент салочек, препираясь о работе, дразня Кайла за ежедневную смену любовниц, Риэла – за "проваленный" спарринг и Алли – за связанное с машиной дальней связи непонятно что. В воде они свои развлечения не прекратили, но поменяли, включив в них Алистера. Игра "утопи противника" далась иммигранту лучше, чем кошмар с парализаторами, и тем не менее, они с Кайлом вымотались прежде всех и устроились на берегу досматривать состязание. Через пару минут к ним присоединился отфыркивающийся Ленни. В отличие от гостей из Федерации, разведчик плюхнулся не на песок, а в мелкую воду. Почему-то имперцы не против поваляться в мокром песке, и даже не всегда смывают его, уходя с пляжа... Алистер посмотрел, как очередная волна перекатывается через Ленни, занося его смесью песка и обломков ракушек, и вспомнил вопрос, который хотел, но забыл задать в прошлый раз, когда видел эту компанию раздетыми.

– Ленни, почему вы все в шрамах, я понимаю, но почему так неравномерно?

– А как должно быть? – заинтересовался разведчик, подставляя голову под новый барашек.

– Не похоже, чтобы вы берегли руки и лицо, но, например, у тебя там нет рубцов. А казалось бы, должно быть скорее наоборот.

– Это только у тех, кто работает с техникой, – уверил Ленни. – Руки, грудь и лицо первыми горят, у меня там четыре раза всю кожу меняли.

– Горят – в буквальном смысле слова? Или это все-таки преувеличение?

– Ни то, ни другое. По ощущению похоже. Ты думаешь, почему Алли у тебя выиграл? Ему не впервой.

– А как это выглядит?

– Когда-нибудь увидишь, – пообещал Ленни. – Но снаружи это не очень интересно. Кайл, ты помнишь, что Алли должен спать хотя бы восемь часов в сутки?

– Помню, я слежу.

– Почему? – влез Алистер.

– Нагрузка большая... Тебя зовет Гиата. Пойдешь, или сказать, что занят?