Текст книги "Там, где холод и ветер (СИ)"

Автор книги: Ирина Северная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 34 страниц)

Реакцию Брайана я снова почувствовала спиной, и мне захотелось, чтобы он поскорее ушел. Мы с ним расставили все точки, во всяком случае, с моей стороны теперь все было ясно и честно. И любое проявление его ревности или просто недовольства я склонна была расценивать, как остаточные собственнические инстинкты или нечто бесконтрольное, ставшее просто привычкой.

При случае так ему и скажу. Особенно, если сам он еще этого не понимал.

Подчиняясь порыву, я на пару секунд приникла головой к плечу Кейрана.

Благослови Боже всех детей на свете, которые как индикаторы окружающего пространства, умеют мгновенно реагировать на малейшие изменения, инстинктивно подстраиваются, пытаются все гармонизировать и вернуть привычное равновесие внутри маленьких «экосистем».

Джун, недовольная тем, что внимание отца недостаточно сосредоточено на ней, взяла в ладошки его лицо и решительно развернула к себе.

– Ты колючий, – заявила она, похлопав Брайана по щекам. – Не блился? – строго поинтересовалась девочка.

– Неа. Не успел, – ответил Брайан, невольно улыбаясь. – Уж прости меня, милая.

– Площаю. Он тоже неблитый, – она кивнула головой в сторону Кейрана, который уселся на свое прежнее место за столом. – Тебя тоже плостить? – спросила она, разворачиваясь к нему.

– Я бы очень этого хотел. Так ты меня прощаешь? – серьезно спросил Кейран.

– Площаю, – девочка с величавой небрежностью махнула ручкой, даря и ему свое милостивое прощение. – Пап, а когда мы поедем домой?

– Совсем скоро, малышка, – ответил Брайан.

– А мы к Хейз еще плиедем?

– Тебе у нее понравилось? – поинтересовался мой друг, снова бросая на меня быстрый взгляд.

– Очень! Так мы еще плиедем к ней? – не сдавалась Джун.

– Обязательно приедете, – подала я голос, ставя тарелку с омлетом перед Брайаном. – Я буду рада видеть тебя в любое время, милая. А теперь ты не хочешь дать папочке покушать?

Но Джун не собиралась покидать колени отца и теснее прильнула к нему в искреннем и упрямом детском обожании.

– Может быть, пока папа завтракает, ты посидишь немного со мной? – спросила я, наклоняясь к Джун. – Ты ведь скоро уедешь, а я буду очень сильно скучать. Мне хочется еще немного побыть с тобой.

Джун тут же протянула ко мне ручки. Прижимая к себе девочку, я почувствовала, как к горлу подступила горечь, а в носу защипало.

Из черного омута памяти вынырнула боль, пережитая не так давно после трагически закончившейся беременности. Теплые доверчивые объятия малышки растопили застарелую корку в душе, давая выход тому, что я старательно заталкивала глубже и глубже.

Изо всех сил пытаясь не зареветь, я уселась с Джун на стул и поймала взгляды обоих мужчин.

В глазах Брайана мелькнуло понимание, а Кейран весь напрягся, превратившись в тревожно звучащую струну. Он подался вперед, и мне показалось, что он едва сдерживается, чтобы не вскочить со стула и не броситься ко мне. От этого слезы подступили так близко, что я шумно шмыгнула носом, не заботясь, как это выглядит и звучит, и уткнулась лицом в светлые, пахнущие чистотой и безмятежностью волосы Джун, а она еще крепче стиснула ручками мою шею.

Я поудобней усадила дочку брайана на своих коленях, и она расслабилась, привалилась ко мне, и сидела, покачивая ножкой. Поддавшись этому успокаивающему ритму, я тоже стала легонько покачивать ее, перебирая маленькие пальчики.

Брайан и Кейран наконец-то выглянули из своих бутафорских доспехов, и завели, какой-никакой разговор.

А я словно сидела в слегка колышущейся лодке, непрочно привязанной у берега реальности, чувствуя приятную тяжесть и тепло тела ребенка, доверчиво прижавшегося ко мне. Еще немного, и швартов ослабнет и меня отнесет куда-то…

Обрывки фраз, которыми обменивались мужчины, доносились словно издалека…

…– Брайан, чем вы занимаетесь?

– Сотовая связь региона. Обслуживаем базовые станции. Ну, а вообще приходилось заниматься много чем, в области информационных технологий. А вы?

– Я фотограф. И можно на ты.

– Идет.

– Хейз говорила, что вы с ней школьные друзья?

– Так и есть. Прости, но про тебя мне Хейз ничего не говорила…

После небрежно брошенного замечания Брайана, я вернулась из своего полузабытья и тут же представила, что, если бы сейчас у меня в руках оказалось весло от этой самой воображаемой лодки, я бы с удовольствием треснула им Брайана по затылку.

Доверчивая близость притихшей Джун привела меня в чувство и заставила устыдиться кровожадных мыслей в адрес ее папочки. Надеюсь, ему хватит ума и зрелости не вести себя дальше как кусачий терьер.

– А нечего говорить. Мы не так давно знакомы, – невозмутимо ответил Кейран и посмотрел на меня.

В его океанических глазах плескались искорки улыбки.

– Ага, понятно… – отозвался Брайан.

Поймав мой многозначительно-тяжелый взгляд, друг прикусил язык, но нетерпеливые огоньки, плясавшие в светло-зеленых радужках, говорили о том, что его распирает от потребности задать мне вопросы.

Мужчины еще о чем-то переговаривались, беседа стала почти непринужденной. Но вскоре Брайан обмяк, стал с трудом справляться с зевотой, то и дело потирал усталые глаза.

– Все, ребята, нам пора, – сказал он. – Джун, детка, собирайся, поедем домой.

Девочка мгновенно спрыгнула с моих коленей и понеслась в комнату.

Брайан пошел за ней, а я двинулась следом. Проходя мимо Кейрана, оставшегося сидеть на месте, я посмотрела на него и не смогла сдержать улыбки. Он тронул мою руку, успев провести по запястью кончиками теплых пальцев.

***

…Что-то вдруг произошло с Хейз, когда она взяла девочку на руки, и та прижалась к ней. Девушка зарылась лицом в светлые кудряшки малышки, стремясь отгородиться от чего-то, или вовсе спрятаться.

Кейран почувствовал, как пошатнулось внутреннее равновесие Хейз.

В воздухе, конечно, скопился тестостерон ощутимой концентрации, но не настолько, чтобы деморализовать здравомыслящую женщину.

Дело было в чем-то другом, и Кейран еще раз напомнил себе, что почти ничего не знает о Хейз. И снова ощутил острую потребность быть с ней рядом, прикасаться, ощущать тепло, идущее от нее и вдыхать сладостный аромат. Беречь ее, защищать от всех невзгод, даже если они уже были в прошлом, но все еще ранили ее.

И все же не какие-то факты ее жизни, а именно та удивительная близость, что возникла между ними и было единственно истинным.

В Брайане он сразу же узнал того самого парня, который обнимал Хейз в ту ночь, когда сам Кейран шнырял в кустах под окнами дома. Он прекрасно помнил свои чувства и желания, посетившие его в тот момент, когда наблюдал, как лапы чужого мужика сжимают в объятиях… его женщину.

***

Помогая собраться Джун, я подарила ей книжку со сказками Шарля Перро, чем вызвала бурный восторг малышки.

– Пло глупую плинцессу!!! Папа, почитаешь мне еще пло глупую-глупую плинцессу! – верещала малышка, прыгая с книжкой в обнимку.

Глядя на измученного, стоящего с полузакрытыми глазами Брайана, меня подмывало уложить его на диван и заставить поспать.

– Брай, ты хоть немного спал? – спросила я.

Тот сердито помотал головой.

– Не удалось. Я еле уговорил Эвлинн прикорнуть пару часов. Она в тень превратилась и с ног валилась, мечась между сыном, мужем и дочерью, а кому-то надо было караулить, потому что в любую минуту могло… – говорил Брайан, то и дело зевая.

– А когда Лиза должна забрать девочку?

– Она возвращается завтра и сразу заберет Джун, – пробурчал мой друг. – Эвлинн велела мне до следующего утра не показываться в больнице. Но днем мне нужно съездить в магазин. Поедем вместе с Джун. Правда, малышка? Поедем в волшебный магазин?

Девочка вытаращила на отца яркие глазенки.

– Волшебный магазин… – прошептала она. – Поедем… поедем!

– Ну, и как ты собираешься ехать, если сейчас рухнешь на пол и захрапишь? – осторожно спросила я. И, не думая, выпалила: – Ложись-ка ты здесь и поспи часа два. Дома тебе все равно Джун отдохнуть не даст. Или ты оставишь ее без присмотра, пока будешь дрыхнуть?

– Нее-ет, – Брайан решительно помотал головой, старательно избегая при этом моего взгляда, – мы поедем… Я соседку попрошу. Она раньше уже как-то присматривала за Джун. И сейчас посидит с ней немного.

Я открыла рот, чтобы решительно возразить, когда за спиной раздался голос Кейрана.

– Брайан, как вы будете до дома добираться? – спросил он, подходя к нам.

– Я на машине, – отозвался Брайан.

– Прости, но ты как с креста снятый, – заметил Кейран. – Не боишься за руль в таком состоянии садиться, да еще когда с тобой ребенок?

Брайан недовольно сдвинул брови и, едва сдерживая раздражение и очередной зевок, проворчал:

– Ничего, доберемся потихоньку.

– Понятно. А далеко вы живете?

– Нет, не далеко, – он назвал район нашего города. – Это всего двадцать минут езды.

– Я вас отвезу, – решительно заявил Кейран.

– Спасибо, конечно, но это ни к чему, – начал, было, возражать Брайан, и вдруг осекся, посмотрел сначала на Джун, потом на меня, – а, впрочем… Да, так, наверное, будет лучше. Если тебя это не затруднит, конечно.

– Никаких проблем, – пожал плечами Кейран, надевая пиджак. – Поедем на твоей машине.

Он повернулся ко мне.

– Я вернусь на автобусе, как только отвезу их, – негромко и спокойно сказал он.

Положил руку мне на затылок, притянул к себе и снова поцеловал в щеку.

Взгляд Брайана я пропустила сквозь себя, как пулю, пролетевшую навылет, не обратив внимание на попадание.

Я думала только о том, что будет, когда Кейран вернется.

Меня не нужно было покорять. И не нужно соблазнять.

Я уже была покорена мужчиной, который ворвался в мою жизнь однажды утром и дал почувствовать, каково это – быть снова наполненной после долгого периода пустоты.

Мы провели с Кейраном две ночи, но по-прежнему не были близки физически. Но за эти несколько часов между нами возникла близость более глубокая и насыщенная, чем просто плотское влечение. Во всяком случае, я ощущала это именно так.

Но и физическая потребность в Кейране была столь велика, что грозила перерасти в одержимость. Срочно требовалось дополнить духовное начало телесным.

Вот только имелась опасность создать нечто невозможное, немыслимое. Нечто, что переполнит настолько, что даже мысль о том, чтобы утратить хотя бы малую частицу этого, или обмануться в ожиданиях, убьет меня наповал.

***

Кейран возвращался в почти пустом автобусе. Сидел, прикрыв глаза и привалившись плечом к окну.

Он отвез Брайана с дочкой домой, и за их недолгое общение кое-что понял.

Этот приятный парень не был просто другом Хейз. Или хотел бы быть больше, чем другом.

У Хейз дома они как два павлина мерялись хвостами, и тайные мотивы обоих «самцов» были очень плохо скрыты. Но если Хейз и чувствовала себя неловко в их присутствии, то Кейран ничего такого не заметил.

Он вспомнил, как она прильнула к его плечу, когда он приобнял ее и демонстративно запечатлел на нежной щеке собственнический поцелуй. Мальчишеский поступок, но реакция Хейз оказалась… весомой. И однозначной. Кейран увидел, что она не колеблется, не выбирает.

А если и выбирала, то уже точно определилась.

Автобус домчал до нужной остановки, и до дома Кейран почти бежал, горя от нетерпения.

На участке, сидя на корточках, возилась с рассадой какая-то девушка в ярких садовых перчатках.

Заметив его, незнакомка повернулась, привстала, сдула упавшую на лоб светлую прядь, выбившуюся из небрежно закрученного узла волос. Кейран машинально поздоровался, а девица что-то невнятно пробормотала в ответ, и залилась пунцовым румянцем, опуская глаза, словно он прошел мимо нее в кружевных стрингах танцующей походкой.

***

Едва Кейран, Брайан и Джун уехали, я помчалась в ванную на второй этаж. Контрастный душ привел меня почти в норму. Я вымыла волосы, высушила их и заплела в свободную косу. Надела красивое белье – белое, кружевное – джинсы и белую же блузку.

Посмотрела на себя в зеркало: во мне словно трепетало, пульсировало какое-то дополнительное сердце, родившееся вместе с тем, что вошло в мою жизнь недавно.

И я должна слушать его биение и понимать, что требуется от меня, чтобы этот трепет не смолк.

Звонок в дверь сорвал меня с места. Я бросилась вниз по лестнице, едва не вереща, как маленькая Джун в ожидании папочки: «Кейран приехал! Кейран!»

Он шагнул вперед, оттесняя меня вглубь коридора, ногой захлопнул дверь за собой, защелкнул замок. Из-за плеча Кейрана я успела увидеть Уну, работавшую на участке. Она сосредоточенно копалась в земле, сидя на корточках, и казалась полностью поглощенной своим занятием.

– У тебя не дом, а проходной двор… – пробормотал Кейран, сгребая меня в охапку и накрывая ртом мои губы.

Колени мгновенно безболезненно лишились костей и подогнулись. Если бы не горячие сильные руки, поддержавшие меня, я бы свалилась на пол мяконькой тряпицей.

Он остановился там, где начал целовать. Поцелуи его поначалу были похожи на наступление оголодавшей и отчаявшейся армии. Затем стали медленнее, глубже, более требовательными, настойчивыми, но при этом нежными. И такими дурманящими, что хмельной жар окутывал меня, разливался по всему телу до пальцев на ногах, которые непроизвольно поджимались.

Его губы брали меня измором, не давая возможности ничего сообразить. Весь контроль перешел к Кейрану, а он не мог и не собирался больше ждать.

– Кейран… там… там, в саду девушка… она… – смогла выдохнуть я, на миг освободив губы из захвата его влажного горячего рта.

– Мне плевать… пусть хоть гарда* будем приступом брать дом. Плевать, слышишь? Смирись, Хейз, я не остановлюсь… Просто не смогу… – прошептал он охрипшим голосом, продолжая целовать меня между словами.

Он взял мое лицо в ладони и держал, не собираясь отпускать, пока не выпьет меня целиком, не насытится за все время, что пришлось ждать.

А ждать пришлось целую жизнь.

Сдаваясь, я подняла руки и положила на его закаменевшие от напряжения плечи, и мне тут же захотелось притянуть его еще ближе и никогда не отпускать. Что я и сделала, прижимаясь к его телу своим, мгновенно чувствуя его отклик.

Я приникла к нему и жадно впитывала те ощущения, в которых так нуждалась – он рядом, еще ближе, чем я могла представить, весь целиком, жаркий и твердый. И мой.

Не прекращая меня целовать, он ухватил одну мою руку, лежащую на его плече, решительно сжал запястье, опустил вниз и завел между нашими телами.

Чуть качнул бедрами, отстраняясь ровно на столько, чтобы положить мою ладонь на себя. Туда, где его естество было таким упругим и подрагивало в нетерпении, мгновенно реагируя на мое прикосновение. Я слегка сжала пальцы, вызывая у Кейрана низкий, хрипловатый стон. Он снова подался навстречу и поймал мою руку в плен наших тел, не позволяя мне убрать ее и не давая двигаться.

Его рука скользнула по моей щеке, шее, ниже, оставляя горячий след, который не таял, не исчезал, а оставался пылать даже на коже, скрытой одеждой.

Ладонь Кейрана погладила мою грудь, вверх-вниз, легла сверху, чуть сжала и снова погладила… Соски стали упругими, выпирая через кружево бюстгальтера и тонкую ткань блузки.

Еще не раздев меня, не прикоснувшись везде, где я хотела его прикосновений, Кейран уже превращал меня в одно всеобъемлющее, голое и голодное желание.

Я привстала на цыпочки, выгибаясь навстречу его ласкам. Рука Кейрана сместилась ниже, легла между моих бедер, надавила, стала двигаться, вынуждая следовать за ритмом, в котором я так нуждалась. На какой-то отрезок времени не осталось ничего, кроме движения тел и наших рук, ласкающих друг друга через одежду.

Его рука остановилась, доведя меня до точки, в которой я зависла, задыхаясь, и пылая как в лихорадке от избытка ощущений, от наполненности, которая так и не нашла выхода.

Я вцепилась в Кейрана, уткнувшись лбом ему в плечо.

– Кей…. Боже, я не… – вырвалось у меня в отчаянии.

– Знаю… – прошептал он мне на ухо, и я почувствовала, что его губы дрогнули в улыбке.

Он мучил меня, заставляя забыть обо всем. И мне уже действительно было все равно – кто бы не находился за дверью и не рвался в нее.

Мою ладонь, все еще лежащую на горячей пульсирующей выпуклости под тканью его брюк, Кейран на миг сильнее прижал к себе и тут же мягко убрал мою руку, заведя мне за спину. Наши бедра соединились, снова затанцевали, плавно задвигались, как в медленном, невероятно чувственном танго, повышая и без того немыслимый накал желания.

Я потерялась в лабиринте собственных чувств, восхитительного неконтролируемого напряжения, не испытывая ни малейшего желания когда-либо выбраться из этого лабиринта.

Мы стояли посреди коридора, заставленного коробками, в двух шагах от входной двери, и теряли разум, изнывая и не в силах остановить происходящее.

Голова моя поплыла, зрение и слух отключились, но я все-таки смогла пролепетать срывающимся голосом:

– Но, Кей, там… за дверью…

– Опять ты за свое… – прохрипел он.

Развернулся в ловком и стремительном па, и плавно стал двигаться, отступая к двери в гостиную, держа меня одной рукой за спину, второй под попу. Сейчас он не целовал меня, но его лицо было так близко, что мы обменивались прерывистым дыханием, ощущали бешеные толчки сердец, которые словно в двери колотились в наши грудные клетки. Взгляды не отрывались друг от друга, тепло тел смешивалось, рождая какой-то единый жар, соединивший нас и отгородивший от всего мира…

Кейран завел нас в наполненную тишиной комнату, остановился посередине, почти отпустил меня, но не отстранился, не изменил ни миллиметра расстояния между нами. Он словно проверял степень моей решимости, давая шанс отступить, передумать.

Я ответила, целуя его в губы, оставляя дорожку поцелуев по линии подбородка, к шее, впадинке между ключицами. Пальцы сами расстегнули пуговки его рубашки, легли на пылающую кожу…

***

Кейран в два шага увлек Хейз к дивану.

Он целовал ее, пока опускался на сиденье, держал, не давая пошевелиться, не позволив сесть рядом или к нему на колени, не дал отступить. Прервав поцелуй, снизу вверх смотрел на неё, стоящую перед ним, и глаза его сейчас были темными, почти черными.

– Расплети косу… – сказал он, пожирая взглядом Хейз.

Придерживая ее под попу, притиснул к себе ближе, пока она медленно завела руки за голову и стала, не торопясь, расплетать длинную толстую косу, безотрывно глядя ему в глаза.

Кейран поднял руки и так же медленно, пуговка за пуговкой, принялся расстегивать ее рубашку. Они действовали синхронно, сводя друг друга с ума предвкушением и неотвратимостью, и оба таяли от пленительной медлительности.

Хейз закончила расплетать волосы, когда Кейран разделался с последней пуговкой на ее блузке. Тряхнула головой, и тяжелые пряди плащом накрыли ее плечи, а руки Кейрана одновременно развели полы рубашки в стороны, обнажая гладкий и золотистый живот и едва скрытую белым кружевом грудь девушки. Руки мужчины скользнули по ее спине, в миг справляясь с застежкой бюстгальтера.

Кейран слепыми от страсти глазами смотрел на Хейз, стаскивая с ее плеч рубашку вместе с лямками лифчика, за ними последовали джинсы и трусики. Руки действовали сами по себе, руководимые инстинктом и неукротимым желанием, ставшим острой потребностью.

Кровь Хейз стала густой и горячей, как разогретый мед, и приливала волной туда, где ее касался Кейран.

Когда вся ее одежда оказалась на полу, и перед ним предстало теплое нагое тело, он замер, глядя на девушку во все глаза. Тяжело сглотнул, как изнывающий от нестерпимой жажды, вдруг увидевший спасительный источник, и рывком притянул Хейз к себе.

Обнимая ее за талию, прижался лицом к животу, поводил теплыми губами, чуть прикусывая пахнущую медом кожу. Немного отстранился, но только для того, чтобы переместить руки на ее грудь и провести большими пальцами по нежным, как самый тонкий шелк, соскам.

Увидев, как она прогнулась навстречу его рукам, услышав, как судорожно всхлипнула, Кейран подхватил ее под бедра и усадил к себе на колени.

Обвивая Хейз руками, прижимая к себе, он гладил ее волосы и шептал:

– Ta tu cosuil le anail milis… Dhith orm tu… mar sin**

На этом все плавное, медлительное, неторопливое закончилось.

Он обнимал и целовал ее, яростно смаковал вкус желанных губ, не позволяя отстраниться и перевести дух. Она нетерпеливо извивалась на его коленях, сводя с ума теплом своего тела, лившегося в него непрерывным потоком. Он не снял одежды, а она была полностью обнажена, и от этого у Кейрана сносило крышу, усиливая бурлящее желание и доводя кровь до кипения.

Хейз привстала, опираясь коленями на диван по обе стороны от ног Кейрана, слегка дрожащими от волнения и изумительного нетерпения пальцами быстро справилась с ремнем его брюк, с пуговицей и молнией.

Его возбужденный член был плотным, тяжелым, горячим. Её пальцы нежно проводили по всей длине, творя восхитительное кружение и поглаживание, окончательно лишая контроля.

– Боже, Хейз… остановись… я больше не выдержу. Впусти меня, милая… Я так тебя хочу… – голос Кейрана низкий и глухой, он отдавался в ней эхом его страсти и ласкал, как темный бархат.

Она направила его в себя и опустилась, начиная движение – вверх-вниз, и чуть поводя бедрами, добиваясь совершенного проникновения и абсолютной наполненности.

Руки Кейрана легли на попку Хейз, погладили, жадно сдавили. Он сначала подчинился ее ритму, потом задал свой, вел и направлял – все быстрее и сильнее, и влажнее, и жарче…

Она распахнула полы его расстегнутой рубашки, прижалась к нему, обвила шею руками.

Глаза неотрывно смотрели в глаза, с губ срывались невнятные слова, вскрики и рваные вздохи.

Крик Хейз и низкий стон Кейрана слились в один долгий звук, который взлетел вверх, волной разошелся к стенам и растворился в тишине дома…

И в это миг исчезла какая-то пустота, закрылась и затянулась, как старая рана.

_____

*Гарда – полиция в Ирландии. Garda Siochana na heireann, “Гвардия Покоя Ирландии”

**Ta tu cosuil le anail milis… Dhith orm tu… mar sin (ирл.) – Ты как сладкое дыхание…Ты так нужна мне.

Глава 23

Глава 23

– Сильно беспокоит?

Кейран наблюдал, как дед незаметно старается сжать пальцы поврежденной артритом руки.

Когда-то уверенной и сильной руки, умевшей одинаково ловко залечить ссадину на нежной детской коленке и сложить прочную стену из грубого природного камня.

Дед вскинул на внука ясные, всегда чуть улыбающиеся глаза.

– Беспокоит. Но только тогда, когда обращаю на это внимание. А я чаще всего не обращаю, – ответил Джек. – Ну, чего смотришь? Это не бравада. Просто со временем действительно смиряешься со многими вещами, решившими поселиться в твоей жизни. Вот, артрит, как раз такая зараза. Что толку с ним бороться, лучше принять, как неизбежность и побрататься.

Кейран кашлянул, почесал макушку, окинул деда скептическим взглядом.

– Ну, да. И снова мои маразматическо-философские излияния. Терпи, внучок. Я же терплю твою кислую физиономию, которую ты неизменно нацепляешь на себя, – Джек ухмыльнулся. – Хотя сегодня ты что-то совсем не такой уж и сумрачный. Что с тобой приключилось?

– Да все нормально у меня…

Более чем нормально.

На самом деле, никакое «нормально» и рядом не валялось.

Он был счастлив. Именно так запросто называлось его состояние парения между небом и землей.

Лицевые мышцы хоть и не растягивались в глупой слюнявой ухмылке блаженного идиота, но внутри все кружило в сумасшедшем хороводе. Тело насыщено абсолютно первобытным удовлетворением и пребывает в полной гармонии с состоянием души.

***

Я, кажется, довольно громко оповестила стены этого дома о своем невероятном…состоянии.

Это было как вулканический выброс дикого, слепящего наслаждения. Кровь превратилась в газированный коктейль из всяких там эндорфинов-серотонинов, вызывая состояние невесомости.

Я лежала на груди Кейрана, впитывала жар его тела, ощущала легкий ненавязчивый аромат туалетной воды с запахом морского бриза, чувствовала силу рук, крепко прижимавших меня к себе, слушала, как колотится его сердце, и меня слегка качало от толчков его частого, неровного дыхания.

Только сейчас осознала, что сижу на нем совершенно голая, а у него всего лишь расстегнуты рубашка и брюки. И он все еще был во мне, все еще заполнял меня, и мы были чем-то одним.

Мы не шевелились и не говорили, пока короткий звонок в дверь, прозвучавший в этой тишине, заставил вздрогнуть всем телом. Руки Кейрана сильнее сомкнулись вокруг меня, когда я вяло затрепыхалась, пытаясь сползти с его коленей.

– Ш-шшш, не двигайся, милая, – прошептал он. – Просто побудь здесь, вот такая, голенькая, беззащитная…

– Но дверь… – пролепетала я.

Он ловким движением приподнял меня, развернул и с невероятной бережностью и силой переместил мое обмякшее тело на диван. При этом, казалось, он не приложил не малейших усилий, только с мужской небрежной грацией чуть привстал, опираясь коленом о сиденье и придерживая меня руками.

– Куда ты? – прошептала я.

Он стоял и смотрел на меня с высоты своего роста, не сводя глаз, и быстро застегивал и заправлял в брюки рубашку, ловко затягивал ремень на штанах, убирая конец в шлевки.

– Я открою дверь. Наверное, это твоя прекрасная садовница, – сказал он спокойно. – Когда я шел сюда, она как-то странно посмотрела на меня и залилась румянцем. Будто догадалась по моему лицу, что я собирался здесь с тобой делать.

Не могу себе представить Кейрана беззаботно хохочущим, но сейчас он говорил, и в глазах его, как на поверхности океана в солнечный день, плескались искорки веселья.

– Ой, прошу тебя. Не пугай девочку еще больше, – заволновалась я. – Она смущается всего на свете. Особенно красивых мужчин.

Кейран вскинул брови.

– Интересно, и много красивых мужчин тут у тебя бродит?

– Стада и толпы.

– Ясно. Учту. Буду деликатен, – невозмутимо ответил он, направляясь в прихожую. – А ты сиди, то есть, лежи здесь тихо. И не вздумай одеваться. Я с тобой еще не закончил…

От этих его слов у меня закружилась голова, и я судорожно сглотнула. Коктейль из гормонов удовольствия снова стал закипать в венах, хмельными парами туманя сознание.

Кейран, в самом деле, очень деликатно обошелся с Уной. Притихнув в гостиной, я слышала, как она просила передать, что хотела уточнить детали планирование цветника перед домом. Кейран очень любезно сказала, что «Хейз что-то там разбирает наверху», скоро спустится, и он мне все обязательно передаст.

Думаю, дело было не только в планировании цветника. В это время дня мы с Уной всегда устраивали перекус, и девушка наверняка не хотела, чтобы приятная традиция была нарушена. А я никак не могла обмануть ее ожидания.

Голенькой мне полежать не пришлось. Когда Кейран вернулся, я уже торопливо одевалась, путаясь в распущенных волосах.

Он подошел ко мне, взял мои волосы и приподнял их, придерживая, пока я застегивала блузку и натягивала джинсы.

Он поднес пряди к своему лицу и сделал глубокий вдох.

– Твои волосы пахнут горячим шоколадом и карамелью, – проговорил Кейран.

– Ты шепчешь мне фразы, что я, как лесной мед. Теперь вот волосы пахнут шоколадом и карамелью. Я такая сладкая, что аж приторно, – поморщилась я.

И тут он засмеялся по-настоящему открыто, откинув голову и сверкнув белыми зубами.

– Ты очень, очень сладкая. Везде. Хотя я далеко не все твои местечки еще распробовал… – он притянул меня к себе, нежно обнимая и водя руками по моему телу. – Я же говорил, что, когда впервые увидел тебя, твой аромат напомнил мне запах алиссума. И я уже не мог забыть тебя.

– Я попросила Уну высадить алиссум вдоль дорожки к дому, – я прижалась к Кейрану, изо всех сил стараясь сдержать дрожь в голосе.

И тут вспомнила, что в ту нашу первую встречу он ведь был не один. Он был с очень красивой девушкой, на руке которой многозначительно сверкало кольцо.

В прошлый раз Кейран спросил, есть ли у меня кто-то. Мне тоже следовало поинтересоваться, потому что от мысли, что я только что занималась любовью с чьим-то женихом, у меня внутри всё скрутило в липком спазме. Но ничего спрашивать я не стала. Не сейчас.

Реальность больно куснула еще раз, когда я осознала, что мы ведь не предохранялись.

Наверное, что-то такое отразилось на моем лице, потому что Кейран, словно прочитав мои мысли, взял меня за руки и сказал:

– Хейз, мы не приняли никаких мер, когда…

– Знаю, – поспешила ответить я. – И это так…

Я хотела сказать «инфантильно». Но хоть слово и было подходящим, сейчас сравнение с очумевшими от похоти подростками прозвучало бы неуместно.

– Мы вели себя… – я смущенно потерла бровь, – неосмотрительно. Но, не думаю, что стоит волноваться. У меня безопасные дни и я здорова, – я посмотрела на него. – А ты?

– Я тоже здоров. Если нужно какое-то подтверждение, только скажи. – Кейран хмыкнул. – Черт, ощущаю себя легкомысленным мальчишкой, потому что… – он порылся в кармане брюк, – вот… Это было у меня с собой, – он показал два пакетика из черной фольги. – Но все случилось так… что воспользоваться не удалось.

– Ого! Да ты… подготовился, – я не знала, сердиться мне или смеяться.

– Я надеялся. Очень сильно, – он пожал плечами.

– Их два, – заметила я осторожно.

– И есть еще. Несколько, – спокойно заявил Кейран, глядя мне в глаза. – Но хочу, чтобы ты знала, что вообще-то, – добавил он, притягивая меня, слегка обалдевшую, к себе, – я был бы совсем не против, если бы ты вдруг…

– О-ооо… – только и смогла произнести я, не вполне понимая, какое из его заявлений поразило больше.

Мне срочно нужен душ, ледяной или обжигающий. И чтобы свернуть с дорожки, которая вдруг туманно нарисовалась перед нами, я резко сменила тему разговора, попросив Кейрана помочь мне приготовить ланч.

Пока я принимала душ и приводила в порядок мысли, Кейран заварил чай и разогрел в микроволновке замороженные кексики с черничным джемом.

Потом мы позвали Уну и вместе пили чай. Девушка была смущена присутствием незнакомца, но, что удивительно, на этот раз ее смущение проявилось более скромным оттенком румянца на щеках. Не то, что в присутствии Брайана. Эту особенность я отметила, подумав, что, наверное, не все интересные мужчины, вызывают у нее оторопь, а только совершенно определенные.

После ухода Уны, мы с Кейраном вместе убирали со стола.

– Кей, – обратилась я к нему. – Когда мы впервые встретились, ты был с девушкой.

– Да, был. Мы расстались.

– М-м, понятно, – промычала я. – На ней было кольцо.

– Это не помолвочное кольцо, если ты это имеешь в виду. Мы не собирались вступать в брак. Даже никогда не говорили об этом.

Я молча кивнула и… с облегчением перевела дух.

– Кей, а тебе не нужно… по делам? На работу, – осторожно поинтересовалась я.

– Не сегодня, – он покосился на меня задумчиво, сдвинув брови. – Уже выставляешь?

Я помотала головой.

– Значит, сомневаешься, – констатировал он. – Вот только в ком? В себе? Во мне?

Я посмотрела на него, ловя его взгляд. Мне хотелось, чтобы он увидел в моих глазах то, что я, возможно, не сумею убедительно сказать словами.