Текст книги "Там, где холод и ветер (СИ)"

Автор книги: Ирина Северная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)

«Граната» оказалась самым очаровательным созданием на свете. Мы читали сказки Шарля Перро, и она слушала, замерев возле меня с приоткрытым ртом.

Когда позади остались «Замарашка» и «Красная шапочка», Джун ткнула пальчиком в картинку, на которой был гротескно изображен смешной уродливый паренек с хохолком на голове.

– Поцитай эту.

– Сказка называется «Рике с хохолком», – начала я. – «Много лет тому назад жили-были король с королевой. У них родился такой безобразный ребенок, что все, кто видел новорожденного, долго сомневались – человек ли это…»

Джун слушала, не перебивая, ровно до того момента, когда я прочитала:

– «Вы вовсе не так глупы, принцесса, если считаете себя глупой. Кто по-настоящему глуп, тот ни за что не признается в этом.

– Этого я не знаю, – сказала принцесса, – я знаю только, что я очень глупа, оттого я так горюю».

– Я тоже очень глупая… – вдруг печально заявила малышка, скорбно вздохнув.

– Вовсе ты не глупая, – возразила я. – По-моему, ты очень умная маленькая девочка.

– Нет, глупая… – с той же вселенской печалью в голосе, но и с заметной настойчивостью повторила моя юная гостья.

– Ну, с чего ты взяла?

Она подняла на меня свои ясные глаза и уставилась с таким укором, что мне стало неловко.

– Ну, там же сказано, – она потыкала пальчиком в книжку, – что глупый никогда не плизнается, что он глупый. А я плизнаюсь…

Я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Надо будет порадовать Брайана, сказав, что в свои неполные четыре года его дочка даст сто очков вперед многим взрослым.

Пока мы общались с моей новой знакомой, пришла Уна. За те несколько дней, что она работала у меня у нас уже сложился определенный распорядок. Первым делом девушка звонила в дверь, чтобы сообщить о своем приходе и отправлялась работать, теряясь где-то на участке. Я видела ее то где-то у забора, то перед крыльцом, то мелькавшую на заднем дворе, под окнами кухни или гостиной. Потом мы вместе обедали, немного, но всегда приятно и интересно общались, она снова копалась в саду и уходила. Всегда неохотно, с явным сожалением покидая свое рабочее место.

Стараниями юного ландшафтного дизайнера участок преображался с каждым днем. И если все пойдет такими темпами, то к лету здесь будут уже не джунгли, а райский сад. Уна без устали копала, рыхлила, чистила, обрезала, подкармливала и пересаживала.

Когда раздался звонок в дверь, Джун первая сорвалась с дивана и помчалась в коридор с воплями:

– Папочка велнулся!

Но увидев в дверях Уну, девочка озадаченно уставилась на нее.

– Ты кто? – потребовала малышка ответа.

– Я – Уна, – автоматом ответила та, и при этом чуть растерянно посмотрела на меня. – Здравствуйте всем.

– Здравствуй, Уна. А это моя гостья. Её зовут Джун, – вмешалась я, боясь, что вопросы малышки посыплются как просо из мешка, и Уне будет уже непросто вырваться. – Джун, не хочешь чего-нибудь перекусить? – обратилась я к девочке.

– Хочу. Пиццу.

– Отличная идея! – воскликнула я. – Давай закажем пиццу, а пока будем ждать, позволим Уне пойти и заняться очень важным делом…

Договорить мне не дали, прервав очередным вопросом.

– Каким важным делом?

– Уна работает у меня в саду. Она настоящая фея, растения и цветы ее слушаются и растут здоровыми и красивыми.

– Хочу посмотлеть!

– Конечно, посмотришь. Только сначала мы перекусим все вместе, а потом Уна покажет тебе, что она делает. Договорились?

Минутное раздумье и очень серьезный ответ.

– Договолились.

Я заказала две пиццы – детскую для малышки и еще одну, для нас с Уной. Когда заказ доставили, мы устроились втроем на ступеньках крыльца. Джун пришла в восторг от того, что мы кушали не за столом. Она вертелась и подпрыгивала, оглядываясь по сторонам. Глаза её округлились и сияли совсем как у Брайана в моменты, когда он был доволен и счастлив. Джун не могла усидеть на месте, ерзая на ступеньках, но и от пиццы оторваться еще не была готова. К тому же, кажется, от избытка новых впечатлений у ребенка проснулся настоящий аппетит. Глядя на вымазанную соусом и сыром мордашку, я сказала:

– Может быть, тебе взять кусочек пиццы и немного пройтись по дорожке? Хочешь?

Глаза у Джун стали совсем как у совенка.

– Можно кушать и гулять?! – проговорила она, глядя на меня с благоговейным ужасом.

Поняв, что предложила ребенку что-то запретное, я смутилась. Но быстро решила, что поскольку я не знакома со сводом всех правил и запретов для малышки, то могу устанавливать свои собственные.

– Почему бы и нет, – уверенно сказала я. – Только при условии, что ты не будешь бегать с пиццей в руках, и мы должны тебя видеть, поэтому за дом не заходить. Поняла?

Джун кивнула, продолжая таращиться на меня с удивлением.

– И вот еще что, возьми салфетку и вытирай ручки и рот, – я сунула девочке салфетку. – Ходи аккуратно, чтобы не упасть.

– Я похожу туда-сюда, – тихо сказала девочка. – Аккулатно…

Она двинулась по дорожке с куском пиццы в руках, и шла так, словно несла на голове кувшин с водой.

Мы с Уной переглянулись и обменялись улыбками.

– Это ваша родственница? – спросила девушка.

– Это дочка Брайана, моего друга, – ответила я, наблюдая за Джун. – Помнишь, он приходил сюда в твой первый день работы на моем участке?

– Помню, – тихо проговорила Уна. – Так он… женат?

Услышав в голосе девушки нечто неожиданное, я посмотрела на нее. Уна сидела, ссутулившись и опустив голову, словно прятала глаза, а предательски выразительный румянец заливал ее щеки.

Слишком молодая. Слишком наивная и невинная. Вряд ли Брайан воспринял ее всерьез. Да и он для нее «чудо невиданное»: первый красавец-мужчина, с которым довелось пообщаться, не находясь при этом под пристальным вниманием матушки.

Я, конечно, не знала этого наверняка, но многое говорило о том, что дела могли обстоять именно так. И все, что я могла сделать, это слегка смягчить разочарование Уны.

– Нет, он не женат. Был. У него с женой совместная опека над ребенком, – я заметила, как слегка расслабилась Уна – распрямила плечи, подняла голову. – Сегодня я приглядываю за Джун, потому что у ее родителей возникли проблемы. Скоро Брайан за ней придет, – как бы невзначай добавила я и заметила мгновенную реакцию на оброненное вскользь замечание.

Уна встрепенулась, бросила на меня быстрый взгляд, который тут же отвела в сторону. Но я успела заметить неприкрытую радость и волнение, от которых загорелись ее голубые глаза.

– Спасибо за пиццу! – сказала Уна, вскакивая на ноги. – Пойду работать дальше.

Джун я отловила в кустах, где та разгуливала, держа в ладошке недоеденный кусок пиццы как сумочку-клатч.

Пока мы отмывались и приводили в порядок все вымазанные места, позвонил Брайан.

– Я задерживаюсь, – сказал он мертвым голосом. – Никак не могу пока их бросить. Еще пару часов протерпишь? Я знаю, что обещал…

– Брай, не волнуйся, – перебила я его. – Делай всё, что нужно и столько, сколько нужно. У нас все в полном порядке. Мы читали, перекусили пиццей. Кстати, это ничего, что я накормила твоего ребенка пиццей? Мы заказали детскую, с куриной грудкой, минимумом соли и специй.

– Так ведь уже накормила, поздно спрашивать, – мрачно ответил Брайан, но я все же уловила в его голосе привычные шутливые нотки. – Да ничего, конечно. Я же говорил – она всеядная. Во всяком случае, когда она со мной, то лопает все подряд. Надеюсь, пицца была без морковки?

– С морковкой, кажется… О, Боже! У нее аллергия?! – перепугалась я, вспоминая, что оранжевые кружочки в пицце точно имелись, и Джун их явно слопала.

– Нет никакой аллергии. Она ее просто терпеть не может и всегда отовсюду выковыривает.

– Я не видела, чтобы она что-то выковыривала.

– Проверь ее карманы, – заявил Брайан, и его голос показался мне страшно довольным.

Мы стояли вместе с Джун в ванной на первом этаже, и я смотрела на ее хитрую мордашку, задранную на меня. Девочка явно прислушивалась к нашему разговору. При слове «морковка» она стала медленно пятиться к двери, глядя на меня при этом самыми чистыми и невинными глазами на свете.

И только сейчас я заметила, что на одном из кармашков ее платья расплылось большое жирное пятно.

…Следующий час мы с Джун провели в долгой беседе о всякой всячине, и в итоге мне даже понравилось отвечать на ее многочисленные вопросы. Брайан сказал, что можно попытаться уложить девочку отдохнуть, и попытка оказалась удачной. Я устроила малышку на диване, придвинув к нему кресло, чтобы она не упала. Джун, очарованная еще одним необычным и новым обстоятельством – спать на диване в незнакомом доме – сначала задумчиво притихла, полежала, таращась по сторонам, а потом и заснула.

Я уселась в кресло, положив вытянутые ноги на край дивана, так, чтобы не потревожить ребенка.

Чувствуя приятную усталость, я подумала о том, что двое моих друзей, Брайан и Пэтти, сами того не ведая, подарили мне два самых ярких момента в моей жизни – знакомство с Кейраном и общение с чудесной маленькой девочкой, так похожей на своего отца.

Через пару часов Брайан не приехал, и вконец расстроенная и разочарованная Уна ушла домой.

Когда стало темнеть, я уже с определенностью могла сказать, что Джун, скорее всего, останется у меня на ночь. Звонок Брайана только подтвердил мои предположения.

– Прости, Хейз, что так получилось, – Брайан говорил совершенно убитым голосом, едва ворочая языком. – Я не могу уйти. Не могу оставить Эвлинн сейчас…

– Я все понимаю. Что, все плохо?

– Хуже некуда… Возможно, Питер эту ночь не переживет, – Брайан с трудом сдерживал дрожь в осипшем голосе.

Я помолчала, не зная, что тут вообще можно говорить.

– Знаешь что, Брай, – сказал я. – Я тебе сегодня в любом случае не отдала бы Джун.

– Как это?

– А так. Твой ребенок точно настоящая граната, причем с постоянно выдернутой чекой. И сладости тут ни при чем. А ты вымотался за эти дни, тебе надо выспаться. Так что в данной ситуации из меня нянька куда лучше, чем из тебя. Ты же за ней не уследишь.

Брайан мягко усмехнулся, вздохнул.

– Ты права, – сказал он. – Я же говорю – ты вовремя вернулась. Спасибо. И я люблю тебя.

Он хмыкнул и добавил:

– Не обмирай там. Люблю тебя, как друг. Ну, может быть чуточку больше.

– И я тебя тоже… – ответила я совершенно искренне.

Остаток дня мы провели с Джун гуляя в саду и читая книжки. Я покормила девочку, приготовив фрикадельки и картофельное пюре. Помня наставления Брайана не давать ей сладкое, я все-таки рискнула напоить малышку какао. И после этого она повозилась в гостиной со своими куклами, потом сама заползла на диван и через пять минут глубоко и мирно спала.

Я постояла, глядя на спящего на моем единственном диване ребенка, и отправилась умываться.

Переодевшись в свои любимые пижамные штаны в божьих коровках, я оставила гореть свет в коридоре, чтобы девочка, проснувшись, не испугалась темноты, и устроилась в кресле, подложив под голову подушку и прикрыв ноги пледом. На колени поставила ноутбук и погрузилась в чтение электронной версии одной из книжных новинок.

Но вскоре буквы на экране стали расплываться, я убрала ноутбук и прикрыла глаза.

В доме тихо, только чуть слышно, как посапывает Джун.

Я слушала тишину и впитывала покой, который разливался вокруг и внутри меня, и не заметила, как задремала.

Из сна меня вырвал короткий звонок во входную дверь. Я сначала даже не поняла, откуда донесся звук.

– О, Боже… Брай! – пробормотала я тихо, чтобы не разбудить девочку. – Ты неисправим… мы же договорились.

И пошла открывать, с твердым намерением отправить упрямого друга домой, высыпаться. Только, надеюсь, там ничего непоправимого не случилось…

Щелкнул замок, дверь распахнулась и на моих губах застыла заготовленная гневная тирада.

На пороге стоял Кейран.

Ничего не говоря, он шагнул из темноты, сбросил дорожную сумку на пол и обхватил меня руками. Ладони заскользили по спине, пальцы забрались в волосы, мягко, но настойчиво оттягивая мою голову назад. Он что-то бормотал, когда его рот приблизился к моему, властно и нетерпеливо накрыл его. Наши губы, языки задвигались, поглаживая, посасывая, поглощая, проникая внутрь.

Я могла только подчиниться этому напору, который вызвал во мне пламя, зарождавшееся в кровотоке и разносившее жар по всему телу.

– Опять на тебе эти нелепые штаны… – прошептал он, тяжело дыша, когда смог оторваться от моих губ.

– Я люблю эти штаны… – ответила я, гладя его лицо и заглядывая в глаза, в которых плескался темный и глубокий океан.

– Мне вообще-то плевать на твои штаны… Я все равно сейчас стащу их с тебя… – заговорил Кейран. Продолжая крепко обнимать меня, он стал напирать, продвигаясь в сторону гостиной.

– Больше не могу ждать. Я думал о тебе все время… С ума сходил от того, что ты так далеко…

– Ты приехал раньше, – едва дыша, проговорила я.

– Я знаю, – он все двигался, медленно, но напористо тесня меня к комнате. – Я же говорю, я не мог больше ждать. Хочу тебя…

– Ты приехал раньше, – повторила я. – И я не одна.

Если до этого момента я думала, что знаю, как будет наглядно выглядеть «соляной столп», то я, конечно же, ошибалась.

До меня самой не сразу дошло, как прозвучали мои слова. Но после сказанного Кейрана словно окунули в жидкий азот. В нем замерло всё – движение, взгляд, дыхание. Мне даже показалось, что его сердце пропустило удар, и я это отчетливо почувствовала, потому что была тесно прижата к нему.

– Ты не одна, – выдохнул он, и это был не вопрос.

– Не одна. У меня гость. И сейчас мой диван занят.

Я мягко высвободилась из его напряженных объятий, с уколом сожаления отметив, что он не попытался удержать меня. Взяла его за руку и, приложив палец к губам, повела за собой. Он хмуро насупил брови и не сразу двинулся с места, но потом напряженно зашагал следом.

В гостиной мы тихо подошли к дивану, на котором, разбросав ручки, крепко спала Джун.

– Вот мой гость и захватчик единственного спального места, – сказала я шепотом, приподнялась на цыпочки и поцеловала остолбеневшего Кейрана в щеку.

От моей ласки он вздрогнул, как-то странно покосился на меня. Похоже, стая вопросов толпилась в его голове, но он не знал, с какого именно начать, и еще боялся получить ответы.

– Пошли на кухню, я все объясню, – я снова взяла его за руку и повела за собой.

На кухне усадила за стол.

– Хочешь что-нибудь… покушать? – спросила, глядя в опрокинутое лицо Кейрана.

Он словно ушел в себя, не до конца сбросив оцепенение.

– Ну, вообще-то я очень… голодный, – сказал он, цедя слова сквозь зубы. И от двусмысленности фразы в воздухе заискрило.

– У меня фрикадельки и картофельное пюре. Детская еда, – я старалась говорить спокойно, но горло перехватывало от избытка чувств, и я то и дело срывалась на покашливание.

– Детская? Значит легко усваивается, – Кейран овладел собой и заговорил нормальным голосом. Он посмотрел на меня, пристально изучая мое лицо. – Мой организм сейчас испытал сильнейший шок, боюсь, кроме полупереваренной кашки не смогу ничего усвоить.

– Я разомну тебе фрикадельки вилочкой и сделаю кашку, – предложила я.

– Ты уже… размяла, милая. Меня. Раскатала в лепешку, – сказал Кейран. – Я ходить скоро не смогу.

– Кейран, мне так жаль, – я подошла ближе, встала за его спиной и, положив руки на его напряженные плечи, начала осторожно разминать.

Он сначала вздрогнул, еще больше напрягся, но вскоре стал расслабляться. Даже снял пиджак, позволяя моим рукам скользить по тонкой ткани рубашки. И вот он уже откинул голову, уперся затылком в мою грудь и прикрыл глаза.

Продолжая массаж, я не смогла удержаться – наклонилась и поцеловала в темноволосую макушку, вдыхая запах чистых волос. Потом чуть притронулась губами к виску…

– Если ты сделаешь еще что-нибудь такое, я просто разложу тебя прямо здесь на столе, – проговорил Кейран, не открывая глаз. Голос его звучал ровно, но по лицу было видно, как на него действуют мои прикосновения – рот приоткрылся, дыхание участилось, крылья носа чуть подрагивали.

– Поняла. Прости, – я отстранилась. – Давай я тебя накормлю.

***

Как только он перестал чувствовать на себе руки Хейз, как только тепло ее тела отдалилось, прекратив согревать его, Кейран будто опустел.

Он смотрел, как она хлопочет, накладывая ему еду, как двигается по кухне в этих своих штанах в огромных нелепых букашках. И тонкий трикотаж не скрывал плавных покачиваний округлой, упругой попки. А минутой раньше он ощущал затылком мягкость ее груди и знал, что она не стеснена бюстгальтером…

В самом деле, еще немного и он двинется на нее, как лось в период гона и возьмет там, где поймает.

Хейз поставила перед ним тарелку с воздушным картофельным пюре и горкой идеально круглых фрикаделек, сама села рядом. Кейран снял очки, провел руками по волосам, откидывая их со лба, и принялся за еду, не глядя на хозяйку дома. Он ничего не спрашивал, просто жевал и ждал, что Хейз заговорит сама.

– Там в комнате спит дочка моего друга, – сказала она.

– Друга? – Кейран замер с вилкой, зажатой в кулаке.

– Друга, – повторила с нажимом. – Он разведен…

– Разведен…

– Дослушай меня, пожалуйста, – попросила Хейз. – Объяснять особо нечего. Малышка – дочка моего школьного друга. У родителей девочки возникли большие проблемы с родственниками.

– У обоих одновременно?

– Представь себе. Ребенка было некуда девать. Попросили меня присмотреть. Я бы не отказала, даже если бы знала, что ты сегодня приедешь, – Хейз открыто посмотрела Кейрану в глаза. – Девочку зовут Джун.

– И она заняла единственное спальное место в твоем доме, – заметил Кейран.

– Это ненадолго. Отец заберет ее завтра утром. А пока я устроилась в кресле.

– Удобно? – поинтересовался молодой человек.

– Нормально. Я непритязательна.

– Я тоже непритязательный. Поэтому останусь сегодня здесь, с вами. Пристроюсь, где-нибудь на полу, – заявил Кейран, отправляя в рот последнюю фрикадельку. – Между прочим, это было вкусно. Просто, но очень вкусно, – сказал он, указывая на свою пустую тарелку.

Потом покосился на Хейз, ожидая реакции на его нахальное заявление о том, что он собирается остаться.

Она и ухом не повела, оставшись совершенно невозмутимой. Кажется, Кейрану вдруг захотелось самолично посмотреть, что там за друг такой, за дочерью которого она присматривает.

– Оставайся, – пожала плечами. – Если тебя не пугает перспектива провести ночь на коврике, то я совсем не против.

Хейз начала убирать со стола, неспешно передвигаясь по кухне.

– Нет, такая перспектива меня не пугает, – отозвался Кейран, вставая из-за стола.

– Хейз, – он подошел к ней, положив руку на плечо, развернул к себе, взял у нее тарелку, не глядя, приткнул где-то на столе. – Если я тебя сейчас не поцелую, то умру. А если поцелую, то потом точно пожалею, если не сдохну. Что мне делать?

– Поцелуй меня, – сказала она, не раздумывая.

– Страданий моих, значит, хочешь, – прорычал он. – Ладно, оно того стоит…

И накинулся на ее губы, как одержимый, сминая их своим ртом. Он целовал сначала с жадностью, ненасытно, потом все мягче, медленней, водя губами и языком по ее влажным, припухшим губам, чуть проникая в глубину сладкого рта.

Когда он, наконец, оторвался от нее, то смог только прохрипеть.

– Можно принять у тебя душ?

– На втором этаже, я дам полотенце, – кивнула Хейз.

Она вся раскраснелась, тяжело дышала. Кейран скользнул взглядом по её высоко вздымающейся, чуть подрагивающей от частого дыхания, груди. Соски отчетливо проступали сквозь ткань футболки. Кейран отвернулся и вышел из кухни.

Он ждал Хейз у лестницы в коридоре, пока она искала для него полотенце.

– Вот, возьми. Там все найдешь – гель, шампунь. В шкафчике есть новая зубная щетка.

Он принял из рук Хейз полотенце и долго не отводил от нее глаз.

– Пойдем со мной, – проговорил он, жадно обводя взглядом ее лицо.

– Я хочу пойти с тобой, но не могу. Вдруг Джун проснется…

– Верно. Это нам ни к чему… – он стал подниматься по лестнице.

Хейз вошла в темную, погруженную в тишину комнату, где мирно спал ребенок. Поправила девочке съехавшее одеяло, потом поразмыслила и отправилась обратно в коридор.

Там в коробке отыскала еще одну подушку и тонкий плед.

Когда Кейран спустился со второго этажа, на кухне Хейз уже не было: она все убрала и погасила свет. Он направился в гостиную.

Горящий в коридоре светильник позволил разглядеть ему, что девушка, свернувшись калачиком, пристроилась с противоположной стороны дивана, в ногах спящей девочки. Хейз подтянула коленки, занимая меньше трети свободного пространства.

– Ты же вроде говорила, что спишь в кресле, – прошептал Кейран, присаживаясь возле Хейз на корточки.

– Кресло для тебя, а мне и здесь хорошо. И даже очень. Надеюсь только, малышка не лягается во сне, – прошептала она, обдавая лицо Кейрана легким, теплым и чистым дыханием.

Он наклонился и нежно коснулся губами её губ.

– Мне было бы хорошо и на полу. У твоих ног… – прошептал он. – Я бы мог прислониться головой сюда… – Рука его легла ей на бедро, двинулась вверх.

Хейз тихо пискнула, накрывая его руку своей.

– Сейчас же усаживайся в кресло и постарайся заснуть, – она беспокойно шевельнулась, чуть пожимая его пальцы, лежащие на её бедре. Потом поднесла его руку ко рту и поцеловала в ладонь.

Легкое прикосновение ее губ прошило его электрическим разрядом, Кейран резко втянул воздух, дернулся и быстро поднялся на ноги, в один шаг отступая к креслу и едва слышно бормоча:

– В самом деле, в кресле будет безопасней…

В этот момент Джун зашевелилась, что-то невнятно проговорила, приподнялась, обводя комнату невидящими глазами. Хейз и Кейран замерли, глядя на девочку, но та снова рухнула на подушку и тут же ровно засопела.

Хейз проследила из-под полуопущенных век, как Кейран устроился в кресле, и закрыла глаза. А через минуту почувствовала, как он тянет ее за лодыжку и тихо говорит:

– Положи ножки мне на колени.

Она медленно вытянула одну ногу, укладывая ее на бедро Кейрана. Он стал мягко поглаживать ее ступню, касаясь пальцев, проводя ладонью по подъему. Он просто дотрагивался, нежно успокаивая, уравновешивая себя и ее.

***

Я проснулась не от того, что выспалась, или от какого-то звука, или еще от чего-то определенного. Просто почувствовала какие-то изменения сквозь сон и открыла глаза.

Джун стояла на коленках, упираясь ручками в подлокотник кресла, придвинутого вплотную к дивану. Девочка с любопытством разглядывала крепко спящего в кресле Кейрана, придвинувшись к нему так, что едва не касалась носом его лица.

– Джун, ты проснулась, милая, – сиплым со сна голосом проговорила я, забеспокоившись, что девочка могла ведь испугаться незнакомого мужчины, ни с того, ни с сего вдруг оказавшегося в доме. Но, кажется, ничего подобного не произошло.

– Это кто? – очень громким шепотом спросила девочка, не отрывая взгляда от спящего Кейрана.

Он слегка сполз в кресле, вытянув длинные ноги и склонив голову на бок. Грудь его ровно двигалась во сне, дыхание было тихим.

– Это мой друг, – тихо ответила я.

– Где он плятался?

– Он не прятался. Он был в отъезде, а вернулся ночью, когда ты уже крепко спала. Не бойся его, он хороший.

– Я не боюсь, – заявила малышка и, продолжая разглядывать спящего незнакомца, задала очередной вопрос, – а где папа?

– Папа еще не приехал, но мы ему сейчас позвоним, – я стала подниматься с дивана, кривясь от боли в спине, которую, конечно же, заработала, проведя несколько часов в неудобной позе.

– Эй, твой длуг плоснулся! – громко заявила Джун, тыча пальчиком в Кейрана. – У него глаз отклылся!

Кейран, в самом деле, приоткрыл один глаз и смотрел на девочку. Он почти не изменил позы, не шевелился, и я видела, что он едва сдерживает улыбку.

– Всем привет, – спокойно сказал Кейран, выпрямляясь в кресле.

Он протянул руку девочке ладонью вверх.

– Меня зовут Кейран. А тебя как, принцесса?

– Джун! – малышка шлепнула ладошкой по руке Кейрана. – Хейз, он сказал, что я плинцесса!

– Я слышу и полностью с ним согласна, – отозвалась я.

– Я плинцесса, – закивала малышка, потом снова приблизилась к Кейрану и печально сказала, – только очень, очень глупая…

Кейран недоуменно воззрился на меня.

– Я тебе потом объясню, – я сделала многозначительное лицо.

Спустя процедуру умывания и одевания, уборку спальных мест, звонка Брайану, и вереницу нескончаемых вопросов Джун, мы втроем сидели на кухне и завтракали хлопьями с молоком.

– Папа скоро приедет за тобой, Джун, – сказала я девочке.

За прошедшие часы не случилось того, что так опасался Брайан – Питер пережил ночь, но состояние его было по-прежнему угрожающим. И врачи не давали никаких надежд.

Меня передернуло, когда я подумала о том, какую страшную агонию ожидания неизбежного трагического конца испытывает Эвлинн.

Кейран заметил мою реакцию, подошел и погладил меня по голове, проводя рукой по волосам, чуть касаясь шеи. Краткая ласка оказалась своевременной и необходимой, и в знак благодарности я быстро поцеловала его в небритую щеку.

Большего мы не могли себе позволить при неотступно наблюдавшей за нами Джун, но и этого было достаточно, чтобы передать друг другу все, что требовалось в данный момент.

Звонок в дверь сорвал Джун со стула, как ураган сдувает листок с дерева. Она бросила ложку в миску с недоеденным завтраком, отчего размокшие хлопья вместе с брызгами молока разлетелись во все стороны, и понеслась в прихожую.

– Папочка! Папочка плиехал!

Я поспешила за девочкой, заметив, что Кейран так же решительно выдвинулся следом за нами.

Когда я открыла дверь, то мне второй раз за несколько часов пришлось наблюдать яркую иллюстрацию к фразеологизму «обратиться в соляной столп».

Поймав дочку, врезавшуюся в него, как летящий мячик, Брайан подхватил ее на руки, крепко прижал к себе. На его предельно измученном лице успела расцвести улыбка, которая мгновенно застыла, как приклеенная, когда он перевел взгляд на меня, а потом заметил стоящего чуть позади Кейрана.

____

June*(англ.) – июнь.

Глава 22

Глава 22

На секунду мне показалось, что божьи коровки на моих штанах ожили и теперь ползают по ногам.

– Папочка! Папочка, у Хейз в саду лаботает настоящая волшебница. Мы читали сказки пло плинцесс. Когда я плоснулась, в клесле спал Кейлан, и он не плятался. Он плиехал ночью. Я пила сладкое какао на ночь и не плыгала после этого как малтышка. Я холошо себя вела. Плавда, Хейз?

Выпалив это все в парализованное лицо Брайана, девочка сползла на пол, просочившись сквозь отцовские объятия.

– Я, ребята, что-то плохо соображаю, – проговорил Брайан, потирая лоб и косясь то на меня, то на Кейрана. – Какая принцесса работала в саду? Почему мартышка пила какао? И кто прятался в кресле?

– Да нет же! – возмутилась Джун, дергая отца за штанину. – Не плинцесса лаботала в саду, а волшебница. И какао…

Джун чирикала, но трое взрослых пребывали в своем пространстве, где неловкость образовала дыру, через которую полезло что-то совершенно ненужное и которую следовало немедленно залатать. И для начала требовалось прервать колючий зрительный контакт, установившийся между Брайаном и Кейраном. Эти двое нацелили друг на друга взгляды, как скорпионы хвосты.

– Малышка, дай папочке минутку. Он очень устал, не спал всю ночь, – мягко сказала я, приближаясь к отцу и дочери, и старательно маяча при этом на невидимой траектории столкновения взглядов мужчин. – Давай дадим ему немного отдышаться, накормим завтраком, а потом ты все расскажешь.

– А у тебя есть, что рассказать? – быстро и тихо прошептал Брайан, подавшись ко мне.

– Брай, познакомься. Это Кейран, – громко представила я своего гостя, игнорируя нетерпеливое и нахальное шипение Брайана.

Кейран подошел ближе. Даже в слегка помятой рубашке и невыспавшийся он выглядел бесподобно, сохраняя благородную сдержанность. Впрочем, и в Брайане очередная бессонная ночь и жуткие переживания так и не смогли окончательно погасить его сияющего обаяния.

Я незаметно поглядывала на мужчин и, к своему величайшему удовольствию, понимала, что вовсе не сравниваю их.

Они разные. Совершенно и неоспоримо.

Один из них очень хороший друг. Второй… Я пока не знала, кем был второй, но уже сейчас понимала, что ни за что не хочу его потерять. Впрочем, как и друга.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием

– Спасибо, что приглядели за моей «гранатой», – обратился Брайан к нам обоим.

Устремленный на меня взгляд зеленых глаз жаждал немедленных объяснений. А я посмотрела на Кейрана, и увидела в его глазах нечто такое, от чего букашки на штанах забегали быстрее.

Надо срочно переодеть эти чертовы штаны.

– Мы как раз завтракали, – торопливо проговорила я, чувствуя себя рефери на боксерском ринге. – Брай, не присоединишься к нам?

– Можно, – кивнул он, беря Джун снова на руки и прижимая ее к себе. – Что-нибудь перекусил бы. Только не кофе. От него у меня уже шумы в сердце. Всю ночь его лакали в больнице. Редкостно дрянное пойло со вкусом картона и дезинфекции…

Он говорил, и уверенно шел впереди нас, неся дочь на руках, и демонстрируя, что отлично ориентируется в этом доме и чувствует себя в нем по-свойски.

Не знаю, нарочно он это делал или так получалось само собой, но стрельнув молниеносным взглядом на Кейрана, я обнаружила, что он выглядит озадаченным и в то же время заинтересованным. Словно не прочь был посмотреть, что же будет дальше.

Мне ничего не оставалось, как невозмутимо проследовать на кухню, рассадить всех по местам, потом быстро метнуться в гостиную, вместо «букашечных» штанов натянуть джинсы и снова вернуться к компании.

Брайан сидел, держа Джун на коленях. Девочка нетерпеливо ерзала и крутилась, шумным торопливым шепотом наговаривая что-то отцу на ухо. Брайан слушал рассеянно, и взгляд его блуждал по сторонам. Иногда он утыкался глазами в Кейрана и впадал в мрачную задумчивость.

Кейран, поставив локти на стол, опустил подбородок на сцепленные в замок руки, и замер с нечитаемым выражением лица.

Я наполнила чайник свежей водой, поставила его на плиту, и принялась готовить омлет с беконом для Брайана. Занимаясь готовкой, я задала другу несколько вопросов, относительно ситуации с родными Эвлинн.

Брайан отвечал кратко и неохотно, ясно давая понять, что не расположен сейчас вдаваться в подробности. Я тактично умолкла.

Неловкость снова повисла в воздухе, и теперь я уже не знала, как ее ликвидировать, поэтому просто углубилась в процесс готовки.

Не знаю, что происходило за моей спиной, слышно было только, как в торопливом говорке Джун стали появляться звонкие нотки недовольства. Кажется, долгожданный папочка перестал уделять дочери весь объем своего внимания, все больше на что-то отвлекаясь. По странному покалыванию в районе моей спины, я предположила, что мой друг был занят тем, что старательно сверлил меня беззастенчивым взглядом.

Боковым зрением уловила какое-то движение, чуть обернулась. Кейран неторопливо собрал со стола миски с остатками хлопьев и молока, так же неспешно поставил их в раковину. А потом, проходя мимо, обнял меня за талию и поцеловал в щеку, задержав губы дольше, чем требовал целомудренный поцелуй. И руку с моей талии не торопился убрать.