Текст книги "Тёмный день"

Автор книги: Ирина Сербжинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 42 страниц)

Тохта снова бросил тревожный взгляд по сторонам: помощи ждать неоткуда, значит, надо готовиться к самому худшему.

Худшее не заставило себя ждать.

Мужчина в кожаной куртке остановился в нескольких шагах от Дарина.

– Человек, – произнес он, рассматривая парня.

– Вурдалак, – отозвался Дарин: ничего умнее в голову ему не пришло.

Тохта закатил глаза.

– Отличное начало! Просто замечательное! Я же тебе говорил…

Два упыря в человеческом обличье рванулись к Дарину, но тут же остановились, повинуясь повелительному жесту мужчины.

Тохта решил немного исправить положение.

– Если не нравится, когда вас так называют, – буркнул он, посмотрев на него снизу вверх. – Тогда назови свое имя!

Дарин покосился на Тохту, отдавая дань дипломатическим способностям кобольда.

– Я – Кумлер, – после небольшой паузы произнес мужчина. – А это Зулг и Хагиса. Кажется, вы уже встречались?

– Было дело, – с опаской посматривая на них, отозвался Дарин. – Виделись как-то, побеседовали… правда, общего языка не нашли.

Кумлер слегка усмехнулся.

– Они еще молоды. Кроме того, были голодны, а потому – раздражены.

– Точно, – Дарин перевел взгляд на двух упырей, стоявших напротив. – Они, кажется, на кладбище торопились, хотели перекусить. Там у вас что-то вроде столовой?

Кумлер развел руками.

– Можно и так сказать. Жаль только, что утолить голод они так и не смогли.

Дарин медленно, стараясь не привлекать внимания, опустил руку в карман куртки и нащупал пачку с морской солью.

– Это почему же? Меню не понравилось?

Девушка быстро переглянулась с парнем.

– Ограда, – прошипела она.

– Ограда?

– Ограда возле кладбища, – пояснил Кумлер. Он взглянул на кобольда, Тохта в ответ оскалил зубы.

– Они не смогли проникнуть на кладбище, – пояснил меняла. – Видимо, у вас там очень сильные некроманты дежурят!

Дарин осторожно вытащил пачку из кармана.

– Некромантов в нашем городе отродясь не бывало, – сообщил он. – А кладбище… гм… там часовня стоит, может, из-за этого? По крайней мере, в книжках пишут, что и такое бывает.

Он посмотрел на Кумлера, стараясь держаться поуверенней.

– Похоже, придется кому-то поголодать?

Вурдалак усмехнулся.

– Мы голодать не привыкли, – по-прежнему спокойно проговорил он. – Раньше мы частенько заходили в Лутаку, хотя в последнее время нас там не жалуют.

– Гильдия некромантов? – вспомнил Дарин.

– Она самая, – глаза Кумлера сузились. – Когда-то между нами был заключен договор… некроманты не препятствовали нам, наоборот, обеспечивали едой, взамен мы тоже кое-что делали для них. Но потом…

Про союз некромантов и вурдалаков Дарину слышать не доводилось.

– И что потом?

Голос Кумлера сделался холодно-зловещим.

– Они вероломно нарушили договор. Но ничего, придет время – и мы поквитаемся с ними… уже совсем скоро!

По счастью, в окрестностях Лутаки полно еды. Маленькие городки и деревни не могут позволить себе содержать некромантов – ведь они недешево ценят свой труд! Ну, а здесь…

Он кивнул на человека, нерешительно топтавшегося поодаль. Тохта поежился: давненько не доводилось видеть людей, обработанных упырями!

Дарин насторожился.

– Кто это? Человек? Или тоже…

Зулг и Хагиса переглянулись.

– Человек, но… не совсем, – охотно пояснил Кумлер, с нескрываемым удовольствием наблюдая за Дариным. – Скажем так, еда для нас. Он, правда, еще не очень годится в пищу, мы свежее мясо не жалуем, – доверительно сообщил он. – Но делать нечего!

Выражение лица Дарина его явно позабавило.

А тот переглянулся с Тохтой (кобольд неуверенно пожал плечами) и проговорил:

– Понятно. Ну, мы, пожалуй, пойдем…

Он украдкой посмотрел на парочку молодых вурдалаков – вид у них был такой, словно они только и ждали команды, чтобы вцепиться ему в горло.

– Нет, не пойдете, – по-прежнему спокойно возразил Кумлер. Он стоял неподвижно и в этой неподвижности было что-то пугающе-неестественное.

Дарин ощутил внутри неприятную пустоту.

– Уж не думаешь ли ты, – продолжал вурдалак. – Что мы явились сюда поболтать с тобой? Конечно нет! Нам приказано забрать амулет и мы его сейчас заберем. И сделаем это как можно быстрее: мы не привыкли терять время зря.

Дарин сделал шаг назад.

– Тохта! – сквозь зубы пробормотал он. – Как думаешь, мы с ними справимся?

Потомок отважных воинов был существом здравомыслящим и не любил питать иллюзий.

– Э… вряд ли, – честно признался кобольд. Он лихорадочно соображал, что делать дальше и, как назло, ничего стоящего в голову ему не приходило.

– И, кстати, можешь не шептать: они все слышат!

– Конечно, слышим, – издевательским тоном сообщил Кумлер. – Не тяни время, человек: выбора у тебя нет. Где амулет?

– Ну, э… – пробормотал Дарин. – Я его с собой не ношу…

Он смерил взглядом расстояние до центральной аллеи, но Кумлер опередил его:

– Даже не пытайся. Стоит тебе сделать хоть один шаг с того места, где ты стоишь – и этот шаг станет для тебя последним!

Хагиса, вурдалак в облике девушки, оскалила зубы и внезапно скользнула ближе.

Тохта попятился и предостерегающе зарычал.

– Не подходи! – предупредил Дарин. Он взмахнул пачкой, крупинки соли блеснули на солнце и рассыпались по дорожке. Хагиса оскочила и снова оскалила зубы: обычные человеческие зубы.

– Что это? – спросил Кемлер, кивнул на пачку. – Соль?

Он кивнул, как бы подтверждая собственные слова.

– Так и есть. О, я вижу, ты подготовился к встрече!

Дарин вытряхнул из пачки еще немного соли себе на ладонь. Крупные сероватые кристаллы пахли морем и лавандой.

Кумлер вдруг сухо рассмеялся.

– Ты и, правда, думаешь, что это уничтожит нас?

Тохта, не сводя с вурдалака настороженный глаз, потер лапой морду: похоже чутье возвращалось! Это хорошо. А вот все остальное по-прежнему было плохо.

– Знаю, что не уничтожит, – ответил Дарин. – Но вы ее не любите, а? Говорят, она даже насквозь прожечь вас может, – он оглядел вурдалаков. – Никто на себе не хочет попробовать?

Кумлер скрестил руки на груди.

– Соль не смертельна для нас. Да, она обожжет нам кожу и даже может выжечь глаза, но… – он сделал паузу. – Хорошее питание и немного магии все поправят!

– Мы только даром теряем время! – зашипел Зулг.

Кумлер кивнул.

– Действительно. Что ж, время разговоров прошло. Пора действовать!

Вурдалаки кинулись одновременно, Тохта ловко швырнул в них пригоршню соли и они отскочили. Кумлер по-прежнему был спокоен: он не переживал за исход дела. Дарин внезапно очень ясно понял, что выхода у них, действительно, нет. Скоро пачка опустеет и тогда начнется совсем другой разговор.

– Что встали? – поинтересовался он, стараясь не думать о том, что произойдет через несколько минут. – Знаю, что такие твари, как вурдалаки и вампиры боятся соли!

– Сзади! – предостерегающе тявкнул Тохта.

Дарин резко обернулся и швырнул пригоршню соли в человека, появившегося за его спиной, как из-под земли. Пусть соль не смертельна для этих тварей, но неприятностей доставит – будь здоров!

Рукой в черной перчатке человек небрежно смахнул с плаща крупинки соли и перевел взгляд на Дарина. Тот мог поклясться, что в серых глаза человека мелькнул смех.

– Я не вампир, – невозмутимо пояснил он.

– Ух ты! – ошеломленно выдохнул Дарин.

Тохта зашипел, прижавшись к его ногам: похоже, шансы спастись не просто уменьшились, а упали до нуля!

Во взгляде Кумлера появилось сначала изумление, потом мелькнуло что-то похожее на злобу. Но когда он склонил голову перед незнакомцем, голос его звучал почтительно и покорно:

– Приветствую вас, повелитель ламий!

…Острым коротким ножом, принесенным из кухни, Гингема вспорола картонную коробку, раскрыла и вытащила поролоновые уплотнители.

– И что было дальше? – спросила она. – Когда он шепнул тебе «Беги!»?

Дарин пожал плечами.

– Мы побежали, – неохотно ответил он, делая вид, что всецело поглощен разглядыванием ярких иностранных марок на посылке. Гингема бросила на него внимательный взгляд.

– Значит, повелитель ламий тоже здесь? В нашем мире?

– Значит, так, – сказал Дарин, не очень-то стараясь поддерживать разговор.

– Явился, – Тохта вспрыгнул на стул и попытался заглянуть в коробку. – Феи послали своих подручных: они, я слышал, специально несколько свор вурдалаков держат, для особых поручений, – он многозначительно покивал. – А Тесс, видно, решил все взять в свои руки! Но я не слышал, чтоб он скомандовал тебе: «Беги!»?

Кобольд уставился на Дарина, тот пожал плечами.

– Тебе показалось, наверное. Послышалось! С какой стати ламии спасать тебя? Он, конечно же, надеялся, что мы угодим в какую-нибудь ловушку! – Тохта покивал с глубокомысленным видом.

– В какую еще ловушку? – пробурчал Дарин.

– В какую-нибудь! Ты плохо знаешь ламий, ясно? Ты же всего год прожил в Лутаке. Все ламии – вероломные и коварные существа! Знаешь, как они умеют втираться в доверие? – кобольд посмотрел на Дарина, прищурив глаза. – Тебе известно, что у него на уме? Нет? Вот то-то!

– Зачем ему втираться ко мне в доверие? Он мог просто не вмешиваться! Вурдалаки собирались нас там прикончить, ты же слышал, что сказал Кумлер?! Они подстерегали нас, чтобы убить! Или ты и, правда, думаешь, что мы отбились бы от них с помощью пачки соли?!

Тохта почесал за ухом, задумался, но через минуту встрепенулся.

– Понял! Понял! Тесс явился сюда, потому что хочет сам доставить амулет феям. Лично! Выслужиться перед ними! – он уставился на Дарина с победным видом. – А, что?! И даже не спорь, я прав, как и всегда!

Дарин только рукой махнул: пререкаться с кобольдом было бесполезно.

Гингема пошарила в картонной коробке, вытащила пачку сложенных вдвое листов бумаги и развернула.

– Ладно, давайте к делу! Просто учтем, что кроме нечисти в городе появилась и ламия – и будем настороже.

Дарин вздохнул.

– Давайте. А то я все думаю про человека… которого вурдалаки себе как еду припасли.

Он стиснул зубы.

– Надо этих тварей уничтожать! Убивать, пока они не натворили тут дел. Вот чем надо срочно заняться и, как говорил Дадалион, «да помогут нам небеса»!

Тохта уставился на него, прищурив глаза.

– Ты что, в религию ударился?

– С нездешней силой, – пробурчал Дарин.

…В подъезде дома Гингемы он и Тохта немного задержались, чтобы наскоро переговорить о произошедшем. Кобольд стоял на своем – помощь Тесса – ни что иное, как ловушка: ламии ведь известны своей хитростью! Но Дарин думал о другом и только отмахнулся:

– День сурка, блин, – с досадой бормотал он, поднимаясь по ступенькам.

– Какого сурка?

– Зверек такой…

Тохта озадаченно почесал за ухом, подумал и решительно потребовал объяснений.

– Это когда события все повторяются и повторяются, – нехотя пояснил Дарин. – Каждый день – одно и то же. Вот вчера с чего наш день начался?

Кобольд подумал.

– Не знаю, как для тебя, а для меня он с завтрака начался, – сообщил меняла. – Славно закусил на балконе! У меня была припрятана вкусная жирная крыса в…

Тут он вспомнил, что крыса-то была припрятана в кухне за холодильником, и прикусил язык. Дарин по-прежнему не желал и слышать о том, что припасы должны храниться в норе, а не на улице в кустах, где их может стащить кто угодно: старушки на лавочках, молодые женщины с колясками, подростки – мало ли желающих закусить его, кобольда, запасами! Оно, конечно, люди крыс не едят, но предосторожность не помешает. К счастью, Дарин не обратил внимания на то, что Тохта замялся и продолжал рассказывать.

– День у нас с тобой начался с того, что мы пошли к Гингеме и на вурдалаков напоролись. А сегодня? – он посмотрел на кобольда сверху вниз. – То же самое, блин! Мы идем к Гингеме – и снова вурдалаки и опять мы улепетываем со всех ног! Вот это и есть день сурка. Понял?

Тохта перепрыгнул сразу через три ступеньки и очутился на площадке пятого этажа.

– Понял, понял, – ответил кобольд, сильно покривив душой. – А все-таки, что за сурок такой?

– Зверек. На крысу немного похож.

Дарин позвонил в дверь.

– На крысу?!

– Ну да. Небольшой такой, толстенький.

Глаза Тохты загорелись.

– Где водятся? Как думаешь, они вкусные, сурки эти? Не пробовал? И жирные, говоришь? Это хорошо… а вот скажи мне…

Тут распахнулась дверь и волнующий разговор о неведомых сурках – жирных, упитанных зверюшках – пришлось прервать.

…Гинегма надела очки.

– Так… ну-с, посмотрим. Что это? Письмо… гм… не люблю, когда письма на компьютере пишут, предпочитаю от руки…

– Прошлый век! – снисходительно ответил Дарин. – Сейчас от руки уже и не пишет никто!

– Печально, – заметила на это Гингема, приступая к чтению. – «Дорогая Алла»… так, ну, это личное… а, вот по делу! «Не знаю, кого ты хочешь пристрелить, но высылаю тебе то, что смог найти», – Гингема поверх очков посмотрела на Дарина. – Я ему сообщила, что экспонаты мне для семинара нужны, студентам показать. Дескать, ввожу с этого учебного года новый спецкурс. Сплела душистую легенду, так сказать… м-да. Он, разумеется, ни одному моему слову не поверил, но спрашивать не стал, – она хмыкнула. – Нравятся мне мужчины, которые не задают лишних вопросов! Просишь его прислать оружие, связанное с уничтожением мифических существ, он берет – и присылает. Такие поступки я ценю!

Гингема продолжила чтение.

– «Это научные экспонаты музея университета, так что, пожалуйста, верни, как все закончится». Крупнейший университет Европы, между прочим, – небрежно сообщила она. – Так, дальше… «Деревянный ларец шестнадцатого века, нож из вулканического стекла…» ага. Ну-ка, достань его, посмотрим.

Дарин придвинул картонную коробку поближе и осторожно вынул оттуда квадратный ящичек темно-вишневого дерева. Тохта немедленно принялся его обнюхивать, почти уткнувшись носом в потрескавшуюся от времени крышку ларца, украшенную грубой примитивной резьбой. Закрывалась крышка не на замок, а на простой медный крючок, погнутый, потускневший от времени, один уголок ларца был сколот, на боковой стенке виднелся след, оставленный огнем.

– М-да, – задумчиво проговорила Гингема, рассматривая потертый старый ларец. – Удивительно, как много могут рассказать вещи о своем хозяине!

Дарин согласно кивнул. У него, так же, как и у Гингемы, неожиданно возникло странное чувство, что жизнь владельца ларца была беспокойной и полной опасностей, и что вряд ли этот человек мирно скончался от старости в собственной постели.

– Посмотрим, что внутри? – предложила Гингема.

Дарин осторожно открыл крышку.

Изнутри ларец был выложен бархатом, когда-то ярко-красным, а сейчас – выцветшим и полинявшим. В специальных отделениях покоились странные предметы, расположенные в продуманном порядке. Справа, в углублениях стояли пузырьки темного стекла, плотно запечатанные пробками. В ременные петли были продеты два серебряных распятия, сбоку приткнулась маленькая потрепанная книга с полустертым крестом на кожаной обложке. Слева, за невысокой перегородкой, виднелась серебряная коробочка, а в углублении, тянувшемся вдоль задней стенки, лежал длинный нож.

– Ух, ты! – восхищенно воскликнул Дарин, рассматривая вещи. – На что угодно спорим, это – походный набор охотника на вампиров! Смотрите, какой нож! А во флакончиках, наверное, святая вода была.

Гингема повертела в руках пузырек и осторожно поставила обратно.

– Похоже, ты прав. Послушайте-ка, что я прочитаю:

«С этим ножом связана любопытная история. Около пятнадцати лет назад, возле небольшого чешского городка археологами было обнаружено странное захоронение, относящееся к концу десятого – началу одиннадцатого века. В пятнадцати ямах обнаружили останки нескольких человек, связанных кожаными ремнями и с осиновыми кольями, воткнутыми в сердце. У некоторых покойников к тому же были отрублены руки и головы. В соответствии с языческими верованиями и ритуалами так поступали с вампирами, встающими по ночам из могил и пьющими людскую кровь».

– Ого, – проговорил Дарин, осторожно вынимая из ларца нож с темным лезвием и тяжелой серебряной рукоятью, сплошь покрытой сложным растительным узором. – А впрочем, что удивительного: в те времена все люди верили в вампиров!

Тохта почесал лапой за ухом.

– А, может, в те времена у вас водились? Вампиры-то? – вполне резонно предположил он.

Гингема продолжила чтение.

– «Исследования показали, что захороненные кости принадлежат местным жителям – исключительно мужчинам примерно одного возраста. Возможно, в этой местности произошло массовое помешательство жителей, приведшее к трагедии, или некоторые ее обитатели стали жертвами неведомой эпидемии, приведшей к „вампиризму“? Исторические хроники не сберегли для нас этих событий. Однако, местные жители хранят предание о человеке, которого называли „охотником за вампирами“. Именно он уничтожил тех, чьи останки были обнаружены, и отрезал им головы ножом, который находится в футляре».

– Вот это да! А вурдалака им можно уничтожить? – Дарин передал нож Тохте.

– Надеюсь, – протянула Гингема. – Говорю же, я просила прислать подлинные вещи, с которыми связано что-то необычное.

Кобольд осторожно потрогал лезвие.

– Острое… что такое «вулканическое стекло»?

Гингема на мгновение задумалась.

– Если меня память не подводит, это – обсидиан, стекловидная вулканическая порода. Кстати, у многих древних народов обсидиановые ножи были обязательны в ритуалах жертвоприношений.

– Понятно, – уважительно отозвался Тохта.

Достань-ка все, что найдешь в посылке, – обратилась Гингема к Дарину и перевернула страницу.

Тот принялся выкладывать на стол присланные предметы.

– «В футляре ты найдешь арбалет». Тохта, открой, – Гингема кивнула на кожаный чехол, перевязанный нейлоновым шнуром.

Кобольд встрепенулся и отложил нож.

– Арбалет? – глаза Тохты заблестели. – Это же излюбленное оружие кобольдов! А так же, дротики, копья и ножи!

Он торопливо размотал шнур.

– Извини, копья нам не прислали, – сообщила Гингема. – Дротиков – тоже. Придется обходиться тем, что есть.

– Ты умеешь обращаться с этой штукой? – недоверчиво спросил Дарин, глядя, как уверенно Тохта берет в лапы небольшой арбалет.

Кобольд только фыркнул в ответ.

– «Возникновение арбалета теряется в глубокой древности. Наиболее старые источники, в которых это оружие упоминается, относятся к эпохе древних греков и римлян»… так, ну и зачем он мне это пишет? – недовольным тоном проговорила Гингема. – Все профессора страдают многословием, это что-то вроде профессиональной болезни. Так привыкаешь студентам все объяснять и растолковывать, что… – она покачала головой. – Чем же замечателен этот арбалет?

Некоторое время Гингема читала молча, потом воскликнула:

– Оказывается, из него можно уничтожить призрака или оборотня! Там в коробке – серебряные болты, пять штук. Пятнадцатый век, между прочим… что ж, вот и опробуем на вурдалаках.

Она пробежала глазами строчки.

– «Из этого арбалета был убит призрак по прозвищу Продавец кож. По легенде, в шестнадцатом веке во время Ливонской Войны печально прославился своей жестокостью один шведский полководец. Как-то раз, когда его солдатом не хватило сапог и кожи для их изготовления, он, не колеблясь, приказал своим воинам убивать пленных и сдирать с них кожу на сапоги. Приказ был неукоснительно выполнен, сапоги пошиты, а излишки – выгодно проданы. Когда же полководец умер, то сам дьявол проклял его и повелел ему после смерти разьезжать по ночам до тех пор, пока кто-нибудь не согласиться купить у него человеческую кожу. Говорят, осенними ночами частенько можно было видеть закованного в латы всадника, с притороченными у седла тюками кожи.

Конечно, вряд ли кто-то отважился бы на покупку, ибо купивший кожу сам занял бы место призрачного всадника».

– И что? – тявкнул кобольд, слушавший историю с горящими глазами.

– Нашелся человек, который не побоялся устроить охоту на Продавца кож. Уничтожил как раз из этого арбалета.

– Тохта, ну, дай же посмотреть! – взмолился Дарин. Кобольд с неохотой передал ему арбалет.

– Оказывается, я, мирный меняла, соскучился по оружию! Чтоб меня крысы сожрали – с оружием в лапах я чувствую себя отважным и опасным воином, кобольдом-убийцей! – он горделиво посмотрел на людей.

– Ты за свою жизнь только крыс убивал, так что насчет отважного воина – это ты загнул… – бестактно заметил Дарин, с любопытством рассматривая арбалет. Тохта ревниво наблюдал, как приятель изучает «излюбленное оружие кобольдов», а затем вынимает из коробки серебряный болт.

– Интересная штука… а как заряжается? Охотник на призраков, надо же!

– У вас тоже все это было, – возбужденно тявкал кобольд. – И вампиры, и призраки, и оборотни!

– Было, было, – не стал спорить Дарин, возившийся с арбалетом. – А, может, и до сих пор есть. Ты же смотрел вчера «Охотников за привидениями»?

Тохта презрительно фыркнул.

– Как тетива натягивается?

– Там крючок есть, – бросил кобольд.

Гингема перевернула еще одну страницу письма.

– Что ж, надеюсь, на поприще охотников за привидениями нас ждет успех!

Щелкнула тетива, арбалетный болт свистнул, и белый фарфоровый светильник на стене разлетелся вдребезги.

В комнате мигом воцарилась мертвая тишина. Дарин с арбалетом в руке, Тохта с разинутой от изумления пастью, Гингема, прерванная на полуслове – все словно окаменели.

Первой пришла в себя Гингема. Сдвинув брови, она бросила сердитый взгляд на разбитую лампу, на арбалетный болт, застрявший в стене, и повернулась к Дарину. Ее грозный вид не предвещал ничего хорошего.

– Алла Всеволодовна, я нечаянно… – промямлил Дарин. – Тут спусковой крючок такой… э…

Гингема выразительно промолчала.

– Я как-то не подумал…

– Вот именно, – сдержанно проговорила, наконец, она. – А не мешало бы думать иной раз. Ладно, – сменила Гингема гнев на милость. – Гм… не будем считать это дурным знаком! Тохта, забери у него арбалет и больше не давай. Под твою ответственность, понял? А любители портить чужие стены пусть топают на кухню, несут веник и совок и занимаются уборкой.

Кобольд, не скрывая радости, забрал у Дарина арбалет. После того, как осколки стекла и куски штукатурки были убраны, Гингема принялась читать письмо дальше.

– Так, ну, что он еще прислал? Ну-с, посмотрим, что у нас здесь, – она кивнула на продолговатый предмет, завернутый в мешковину и обмотанный клейкой лентой. – Вероятно, тоже арбалет или другая средневековая диковинка.

– Я знаю, я знаю! – заторопился Тохта. – Это, наверное, лук и стрелы!

– Если там лук и стрелы, то я – пас, – мрачно сказал Дарин, вернувшись из кухни. – Лучник из меня, прямо скажем, никакой.

– А вот мои предки – отважные воины…

– Да, да, это очень интересно, – кивнула Гингема. – Но, может быть, чем гадать, мы просто возьмем и посмотрим, что это?

– Лук, говорю вам! И стрелы!

Дарин отодрал ленту и осторожно развернул грубую ткань. Разговоры мгновенно стихли, два человека и кобольд уставились на предмет круглыми от изумления глазами.

– Вот это да, – выговорил, наконец, Дарин. – Вот это да!

– Даже не знаю, что сказать, – удивленно промолвила Гингема.

На столе лежал обрез.

…Тохта внимательно обнюхал незнакомый доселе предмет.

– Оружие?

– Еще какое, – Дарин взял обрез в руки.

– Погоди, погоди, – заторопилась Гингема. – Ты обращаться-то с ним умеешь? Или как с арбалетом получится?

Она указала взглядом на разбитый светильник.

Дарин улыбнулся.

– Умею. У меня приятель есть, мастер спорта по пулевой стрельбе. Он и научил. Да вы его знаете, он в следующем году наш университет заканчивает, дипломную работу у вас пишет.

Услышав фамилию, Гингема сдвинула брови, припоминая.

– Ах, этот… он бы лучше дипломом занимался, чем из винтовки палить… погляжу я, как он мне экзамен сдавать будет!

Она посмотрела на Дарина, который изучал обрез.

– Ну, хорошо, – в голосе Гингемы слышалось сомнение. – Там, в коробке, патроны.

– Что ваш знакомый пишет об этом? – Дарин кивнул на письмо. – Нож, которым вампирам головы отрезали, арбалет для охоты на призраков – это понятно. Но обрез? Это же вполне современное оружие!

– Сейчас почитаем… – она углубилась в чтение. – Гм…

– Что? – тявкнул Тохта.

– Утверждает, что обрез привезли из Южной Америки лет пять назад. Якобы, он принадлежал какому-то человеку… охотнику на нечисть. Странно…

– В наше время? – удивленно спросил Дарин.

Гингема пожала плечами.

– Да… удивительно!

Дарин провел рукой по прикладу.

– Смотрите, тут зарубки есть. Будто ножом делали? Одна, вторая, третья… – он считал вполголоса, для верности касаясь пальцем каждой зарубки. – Восемнадцать. Как думаете, что это значит?

Он посмотрел на Гингему.

– Ну, что… – проговорила она, снова пожав плечами. – Сам знаешь.

Некоторое время они молчали, размышляя, потом Гингема надела очки и решительно произнесла.

– Никогда в жизни не поеду в Южную Америку. Никогда и ни за что!

Она снова потянулась за письмом.

– А где он сейчас? – спросил Дарин. – Тот, кому это принадлежало?

Гингема пробежала глазами строчки и нахмурилась.

– Погиб. Вот вырезка из газеты. Ксерокопия, конечно, к тому же, текст на испанском. Но вот здесь перевод прилагается… пишут, что этого человека в собственном доме растерзал какой-то зверь.

Тохта прекратил возиться с арбалетом и прищурил глаза.

– Зверь? Если он был охотником за нечистью, это значит только одно: кто-то… или что-то… пришло за ним. И…

– Держи, – она протянула ксерокопию Дарину. – Советую прочитать повнимательней.

Дарин долго изучал газетную заметку, потом посмотрел на размытую нечеткую фотографию погибшего – молодого темноволосого человека лет тридцати. Затем поднял глаза на Гингему, она пододвинула ему коробку с патронами.

– К сожалению, всего семь штук.

– Да, негусто у нас с боеприпасами, – проговорил он задумчиво. Мысли его постоянно возвращались к погибшему человеку, хозяину оружия.

Гингема дочитала письмо, но Дарин почти не слушал и лишь когда она замолчала и вопросительно посмотрела на него, очнулся.

– Скажите, – спохватился он. – А как этот ваш знакомый умудрился переслать все это через границу? Пусть это даже пособия из музея университета, но все же… разве это разрешено?

– Не думаю, – многозначительно ответила Гингема.

– Тогда как? Посылки-то проверяют!

Она усмехнулась.

– Конечно. Но только не те, что идут дипломатической почтой.

Дарин хмыкнул.

– Здорово!

– Здорово, – согласилась Гингема. Она свернула письмо и положила на стол. – Ну, теперь мы вооружены. Предлагаю сделать небольшой перерыв и выпить чаю. Тохта, ты умеешь включать чайник?

Кобольд фыркнул.

– Умею.

– Хорошо. Тогда иди, включай. Чаю попьем.

Кобольд спрыгнул со стула и направился в кухню.

– Не забудь, что в чайник нужно налить воду! – напомнил Дарин.

– Соображу, – небрежно отозвался Тохта, исчезая в кухне.

Гингема сняла очки и взглянула на Дарина.

– Ну? Мне кажется, ты о сегодняшней встрече с вурдалаками не все рассказал. Верней, не с ними, а с Тесом. Что там на самом деле произошло?

Дарин хмуро уставился в окно. Вспоминать события утра ему не очень-то хотелось, но он знал, что Гингема – человек дотошный и если уж задала вопрос, значит, придется отвечать.

– Я так думаю, что о том, что Тесс сюда отправился, никто в Лутаке не знал: ни феи, ни кто-то еще, – начал он. – Потому что Кумлер, когда повелителя ламий увидел, просто опешил от неожиданности. Он-то думал, что только его за амулетом послали… кстати, Кумлер, как я понял, не простой вурдалак, он у фей на каком-то особом положении! Ну, и дураком его, конечно, никак не назовешь… мне кажется, что он ламию в чем-то заподозрил… в двойной игре или еще в чем, потому что разговаривал он с Тессом почтительно, но…

Дарин подумал немного.

– Ни одному слову его не поверил, это по глазам видно было.

Гингема прислушалась к звукам, доносившимся из кухни: там бренчала посуда, хлопала дверца холодильника, звенели стаканы.

– Как бы то ни было, – проговорила она, подумав. – Если ваш приятель-ламия действительно ведет особую игру и намерен добыть амулет для каких-то своих целей, похоже, все мосты он за собой сжег. А вот насчет вас…

Дарин кивнул. Он снова вспомнил свой собственный страх перед вурдалаками, жуткое предчувствие близкой гибели.

– Знаете, этот Кумлер и его свора – они совершенно точно растерзали бы нас, – нехотя проговорил он. – А Тесс их остановил. Мне показалось, он пару секунд колебался… будто решал, стоит нас защищать или нет. Ведь, если он заодно с феями, получить амулет для него тогда было – проще простого! Просто отойти в сторону – и все! А вместо этого…

Дарин аккуратно свернул ксерокопию статьи о владельце обреза и сунул в карман.

– Блин, да ведь он спас мне жизнь!

– Но зачем? – Гингема покрутила в руке очки. – Тохта утверждает, что все ламии – вероломны и коварны, ничего просто так не делают. Как думаешь?

Дарин пожал плечами.

– Не знаю. Говорят, так.

Она задумчиво покусала дужку очков.

– Вот бы его самого спросить!

– Как у него спросишь? – мрачно ответил Дарин. Он невольно покосился в сторону кухни: очень хотелось пойти туда и дать Тохте по шее, потому что, судя по шуму, кобольд проводил тщательную проверку съестных припасов в холодильнике Гингемы. – Интересно, почему он ламией стал? В чем причина?

Гингема снова потянулась за очками.

– Причин может быть сколько угодно. Амбиции… ты же говорил, Тессу удалось подчинить себе остальных ламий? Не думаю, что это было так просто сделать. Нежелание умирать, когда твой жизненный путь закончится… да мало ли что! Но, – она на мгновение задумалась. – Кое в чем Тохта прав: повелитель ламий явился сюда не для того, чтобы твою жизнь спасать, сам знаешь, что ему нужно. Так что, думаю, скоро вы с ним снова встретитесь…

Гингема посмотрела на Дарина.

– Но теперь кое-что изменилось, правда? Ты уже не безоружен. И любое из этого, – она кивнула на стол. – Способно убить ламию. Помни об этом, когда столкнешься с ним еще раз.

Из кухни появился кобольд.

– Чайник закипел, – сообщил он. – А пожевать что-нибудь есть? – он выжидающе уставился на Гингему. – Что-нибудь повкуснее… хорошее свежее мясо найдется? А крыса? Кстати, я видел в холодильнике рыбу… так, заглянул случайно… пожалуй, она сгодится! Принести ее сюда?

Гингема попыталась испепелить кобольда взглядом, но фирменный профессорский взгляд, заставляющий студентов трепетать от ужаса, на Тохту совершенно не действовал. Он вспрыгнул на стол и почесался.

– Проклятые блохи, – проворчал меняла. – А вы все говорите? Что-то у меня от разговоров аппетит разыгрался…

– Хорошо, будет тебе рыба, – процедила Гингема и скрылась в кухне.

Дарин проводил ее взглядом.

– Ну, что ты за идиот! – зашипел он, когда она исчезла. – Кто же так говорит? Надо было подождать, пока она предложит… спросит: «Не хотите ли перекусить»?

– А если не спросит? – поинтересовался кобольд, протягивая лапу за арбалетом. С оружием он чувствовал себя гораздо уверенней.

– Тогда тонко намекнуть, сказать, что мы есть, конечно, не хотим, но еще не завтракали… и вообще, ты с ней поосторожней, понял? Гингема – это оружие массового поражения, это все студенты знают. И забывать об этом опасно!