Текст книги "Тёмный день"

Автор книги: Ирина Сербжинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 42 страниц)

Дадалион сердито махнул на него рукой.

– Хоть ты не забивай мне голову этой ерундой! Иди, Тохта! Фендуляр, наблюдай за улицей! А я…

Кобольд не стал дожидаться повторной просьбы, выскочил за дверь и припустил что было духу к Морскому кварталу.

… Быстрее молнии промчался он по переулку, распугивая толстых пестрых кур, на одну всего лишь секунду задержался возле лавки гоблина-сапожника, облизнувшись на упитанную рыжую кошку, дремавшую на крыльце, и понесся дальше. Через считанные минуты Тохта выскочил на просторную многолюдную улицу, остановился, отряхнул алые лохмотья, в которые был одет, и отправился к Морскому кварталу, как и подобает почтенному меняле – на задних лапах, солидно и важно. По пути вертел головой направо и налево, примечал, не увидит ли что-нибудь неожиданное, но кругом текла самая обычная жизнь. Тохта вздохнул: на сердце у него было неспокойно, терзала его какая-то смутная непонятная тревога, а какая – сразу и не разберешь…

Рассказы Дарина о другом мире Тохта всегда считал выдумкой: в подобные байки и детеныш гоблина не поверит, одна круглая земля чего стоила! Однако ж, в последние дни уверенность кобольда в том, что это сказки, несколько поколебалась. Вот и Попуций говорил, что другой мир видел… но мыслимое ли дело – верить сумасшедшему чародею?

И куда все-таки, девался Дарин? Тохта прибавил ходу. Доберется сейчас до Морского Управления, отыщет Барклюню, приятеля Дарина… тут-то и выяснится, что никуда Дарин не пропадал, а просто они с секретарем опять в кости до утра играли.

Кобольд сердито оскалил зубы.

Они там в кости играют, а ты из-за них носишься по Лутаке, как бешеная крыса и это вместо того, чтоб сидеть тихо-мирно за меняльным столиком да купцам про призрака-предсказателя рассказывать…

Тохта посторонился, пропуская спешащих куда-то лепреконов, и поспешил дальше.

Но было во всей этой истории что-то такое, что не давало Тохте покоя. Какой-то внутренний голос бормотал и бормотал тихонько, что не играли Дарин и Барклюня в кости, что Попуций вовсе не похож на выжившего из ума мага и вообще – не так все просто, как кажется, но Тохта упрямо делал вид, что голоса не слышит. Он даже начал напевать старую военную песнь кобольдов – было, было время, когда кобольды слыли свирепыми неукротимыми существами, обитавшими среди болот и трясин и забредать туда рисковали разве что те, кому совсем уж жить надоело. Были кобольды хозяевами подземелий, пещер и старых шахт и сами гномы торопились убраться подальше, если натыкались в туннелях на их следы. Да что гномы, даже люди боялись кобольдов – жестоких и беспощадных!

Многое с тех пор изменилось. Кобольды давным-давно живут в Лутаке и даже соседствуют с гномами (правда, ни те, ни другие не питают особой любви друг к другу), но в каждом, даже самом мирном кобольде-меняле дремлет боевой дух непокорных предков, тех, что держали когда-то в страхе обитателей лесов и болот.

И вспомнив об этом, Тохта выпрямился, горделиво поглядывая на прохожих.

Ничего, что к тому времени, когда он появился на свет, кровавые войны между кобольдами, гномами и людьми давным-давно отошли в прошлое, стали легендой. Отзвук этих битв время от времени давал о себе знать, будоражил, заставлял сердце биться сильнее и тогда Тохта выползал из норы, садился на краю болота и долго смотрел, как гаснет закатное солнце, как полыхает небо кровавыми отблесками, и глаза его горели багровым огнем.

Возле Морского Управления кобольд встряхнулся, оглянулся по сторонам на всякий случай и шмыгнул в дверь. В Управлении было так шумно и многолюдно, что на мгновение Тохте показалось, что он попал на Привратную площадь – самую большую и оживленную площадь Лутаки. Минуту кобольд постоял, озираясь, потом решительно направился к мраморной лестнице: знал точно, что кабинет господина Горама находится на втором этаже. А где глава Управления, там и приятель Дарина Барклюня непременно обнаружится.

Тохта взлетел по широкой лестнице и помчался по коридору, ловко лавируя среди толпы народа. Возле горгульи номер восемь он притормозил.

– Приветствую, желаю процветания, – выпалил кобольд. – Барклюню не видела?

– В Восточном крыле, – сообщила горгулья. – Слышал новость? Новый завхоз наш, карлик Куз, чтоб ему окаменеть, прошение в отдел казначейства направил. Всем статуям, горгульям и прочим изваяниям жалованье сократить предлагает! Дескать, ничего они, мы то есть, – пояснила она. – Не делают, стоят себе день-деньской, прохлаждаются! За что, мол, им – нам то есть – деньги платить?!

Она возмущенно покрутила головой.

– А вот сам бы поработал горгульей восемьсот лет, посмотрела бы я на него!

– Слышал, слышал, – отозвался Тохта. – Дарин про него рассказывал. Скупердяй этот Куз, не иначе гномы у него в родне были! И как ты теперь? Что делать будешь?

– Ну что, – отозвалась горгулья. – Успокаиваю себя приятными воспоминаниями. Каких-нибудь пятьсот лет назад горгульи наводили ужас на все живое, – она ностальгически вздохнула. – Соберешься, бывало, стаей, взлетишь…

– А вот мы, – подхватил кобольд. – В небо, конечно, не взлетали, но тоже… выроешь, бывало, яму-ловушку для непрошеных гостей, а на дно – колья острые… замаскируешь ее хорошенько…

– Неплохо, неплохо, – кивнула горгулья. Настроение у нее явно улучшилось.

Тохта с удовольствием бы поболтал со старой знакомой, но время поджимало. Он попрощался и снова помчался по коридору: проскочил галерею, скатился вниз по лестнице, завернул за угол и остановился только тогда, когда заметил впереди величественную фигуру господина Горама. Тогда Тохта забежал чуток вперед и, укрывшись за статуей изображавшей какое-то морское божество (во всем, что не имело отношения к деньгам, еде и истории кобольдов, познания Тохты были не особенно глубокими), замахал лапами, привлекая внимания Барклюни. Секретарь, заметивший кобольда, немного удивился, но подошел.

Разговор с ним оказался коротким и совершенно безрезультатным. Все, что удалось узнать Тохте – то, что Дарин покинул Управление рано утром. А до этого, как сообщил Барклюня, он безуспешно пытался отыскать в Управлении купца Меркателя, чтобы вернуть ему подарок – раба. Услыхав про Басиянду, кобольд раздраженно дернул хвостом, но тут же вспомнил, как прилипчивый и настырный раб постоянно бубнил про какие-то тридцать шесть правил. И, как продолжал вспоминать Тохта, слушая секретаря и одновременно пытаясь выловить в шерсти наглую блоху, одно из этих правил гласило: раб всегда должен быть в курсе дел своего хозяина. Тут Тохта встрепенулся, временно помиловал блоху, отложив ее поимку и казнь на более спокойное время, и ринулся на поиски купца Меркателя, верней, раба Басиянды.

…Через час кобольд сидел в коридоре, возле большой картины «Бутфарп четвертый и блюдо с фруктами» и, угрюмо глядя на давным-давно почившего монарха, размышлял. Новости были неутешительные: он прочесал все Управлении, отыскал Меркателя, но Басиянды при нем не обнаружилось.

Тохта посидел еще немного, подумал, и решил вернуться домой: может быть, Дадалион разузнал за это время что-нибудь важное?

Он скатился по лестнице и пустился в обратный путь: степенно прошел по площади, поприветствовал парочку старых знакомых, потом свернул на боковую улицу, упал на все четыре лапы и помчался быстрее ветра. Проскочил по улице, обогнул колодец, свернул в переулок и вдруг замер, как вкопанный: на крыльце дома с синими ставнями топтался не кто иной, как раб Басиянда.

… На свете существовало великое множество вещей, который Дарин считал неприятными: звонок будильника рано утром в понедельник, автобус в час пик, злобная соседка со второго этажа, отхи, сожравшие гоблина-толмача и постоянно норовившие подробно поведать об этом Дарину и много чего еще. Но, после недолгого общения с королем-демоном, все это вместе взятое, казалось просто милыми пустяками.

Старый город, что находился на самом краю рощи, был не так уж далеко от Лутаки и путь оказался недолог, но за это время Дарин успел проникнуться к подданным владыки Волшебным земель сначала сочувствием, а потом – самым настоящим состраданием: с таким повелителем жизнь у них, наверное, была не сахар.

На дороге, что вела из Лутаки в соседние городки и деревни, было оживленно: закончилась Ярмарка, и люди возвращались домой. Десятки повозок, телег и фургонов обгоняли идущих пешком путников. Дарин проводил взглядом повозку, запряженной осликом, в которой сидело семейство водяных кикимор. Возле старого пересохшего болота, где они обитали, повозка остановилась и кикиморы, оживленно переговариваясь на своем языке, принялись выгружать покупки. Толкали перед собой нагруженную покупками тележку, прошли гномы, их обогнал большой пестрый фургон. В другое время Дарин непременно попросил бы хозяина подвезти его и хозяин, конечно же, согласился бы, но сейчас…

Парень покосился на своего спутника и вздохнул.

Владыка Волшебных земель шел по дороге, не замечая ни овражных гномов, семенивших по обочине, ни снисходя до разговора с Дариным и нечего было и надеяться, чтоб он поддержал с хозяином фургона дружескую беседу.

Еще одно семейство гномов поровнялось с Дарином.

– Что, тоже с Ярмарки? Славная в этом году была торговля, – начал с Дарином разговор словоохотливый гном. – Ну, теперь и домой пора, вот только в кабачок «Мышиный хвост» завернем, это по пути. Бывал там? Его гоблин Пезнифер держит. Отличное пиво варит, а на закуску – вяленые мышиные хвостики! Редкое лакомство! Пробовал?

– Не приходилось, – ответил Дарин, поскольку Кехелус явно не собирался отвечать.

– Зря! Заверните, попробуйте! Собственно, еда у них там так себе, кроме хвостов и есть нечего, зато уж пиво! – он закатил глаза. – А вы куда ж направляетесь? – спросил он. – Не иначе, в Тисовую рощу?

И он весело подмигнул.

– Угадал, смертный, – высокомерно отозвался Кехелус, едва удостаивая его взглядом.

Гном выпучил глаза.

– Это он шутит! – поспешно вмешался Дарин. – У него чувство юмора такое… своеобразное! Демонический юмор, понимаете? – принялся втолковывать он удивленному гному. – Он не демон, конечно же, но любит иной раз демонически пошутить! На самом деле, мы простые путники… кстати, тоже идем к Пензиферу, пива попить, мышиных хвостов погрызть! Только мы другой дорогой…

Гном заулыбался.

– Так я и думал, – кивнул он. – Ну, не забудьте свернуть вот на том повороте, иначе собьетесь с пути. Пропустите поворот, придется иметь дело со стражей, что рощу охраняет.

– Охраняет? – переспросил Дарин. – Ламии? Но они, я точно знаю, подальше будут? На дороге, на окраине рощи их не встретишь?

– Э-э-э… – довольным голосом протянул гном. – Сразу видно, не знаешь ты последних новостей! Указатель видишь? – он махнул рукой в сторону покосившегося столбика. – И окраину рощи и дорогу, что мимо идет, теперь тоже охраняют. А знаешь кто? Нет, вовсе не ламии, а мирные горные людоеды!

Гном глубокомысленно покивал головой.

– От кого охраняют, право, не знаю!

Дарин остановился.

– Мирные горные людоеды? Это не они, случайно, в армии Пфафнуса служили??

– Было дело, – согласился гном. – Но только потом их в армию брать перестали. Говорят, лично король запретил, специальным указом!

Гном понизил голос.

– Королю видней, конечно, но это не самый разумный шаг! Горных людоедов лучше иметь союзниками, а не врагами.

Он многозначительно посмотрел на Дарина.

– И вот теперь они охраняют Тисовую рощу! И знаешь что? Говорят, в окрестностях, нет-нет да пропадают люди!

Дарин покосился на Кехелуса и задумался. Путешествие в Тисовую рощу, и без того не очень приятное, приобретало зловещий характер.

– Людоеды… съедают?

Гном пожал плечами.

– Порой находятся глупцы, которые пытаются сократить путь, пройти через рощу! – Он поправил лямки заплечного мешка. – Ну, желаю процветания! Встретимся у Пензифера!

И он свернул на узкую, поросшую травой дорогу.

Дарин посмотрел ему вслед и почесал в затылке.

– Ну, что встал? – осведомился Кехелус.

– Ты слышал? – спросил Дарин. Еще утром он решил отбросить лишние церемонии: раз владыка Волшебных земель обращается к нему не иначе, как «смертный», он тоже будет обращаться к повелителю демонов запросто. – Рощу охраняют мирные…

– И что? – недовольно буркнул Кехелус. – Все охраняют свои владения. Мои земли сторожат мантикоры и тролли-оборотни. Тысячу лет они были моими слугами, а теперь присягнули на верность королеве-самозванке! – он сверкнул глазами. – Когда я верну свое могущество, я их уничтожу!

– Желаю успеха, – скептически отозвался Дарин. – Ты бы лучше послушал, что я говорю. Рощу охраняют мирные горные людоеды!

Король-демон передернул плечами.

– Что с того? – свысока осведомился он. – Что они могут мне сделать?

– Может, съесть? – подсказал Дарин. – Сожрут и дело с концом!

– Не посмеют! – отрезал он.

– Очень даже посмеют. Откуда им знать, кто ты такой?

– Они поймут, кто перед ними в первую же минуту, – надменно заявил повелитель Волшебных земель. – А если не догадаются – тем хуже для них. Я…

Овражные гномы, стоя на обочине, поспешно закивали. Дюф, снова разжившийся соломенной шляпой, поспешно сдернул ее с головы и принялся скатывать в трубочку.

Дарин хмыкнул.

– С чего бы они устрашились? Ты сейчас не демон, а обыкновенный человек. Жалкий смертный, – не удержался он. – А жалких смертных они не устрашаются, они их пожирают. – Дарин задумался.

– Блин, если бы я знал про людоедов, черта с два я б сюда пошел…

– Пусть только посмеют встать у меня на пути – и их я уничтожу!

Дарин вздохнул.

– Чувствую, работы у тебя будет невпроворот…

Чем дальше уводила дорога от Лутаки, тем меньше кругом становилось народа. Наконец, стало совсем уж немноголюдно и пустынно: лишь на обочине дороги стояла повозка, а неподалеку от нее расположились перекусить путники: крепкий и не старый еще мужчина, по виду – процветающий трактирщик, и двое его сыновей, тоже крепких и широкоплечих.

Увидев чужую трапезу, Дарин вспомнил, что последний раз ел вчерашним вечером в кабинете Барклюни и тогда же, будучи человеком предусмотрительным, тайком прихватил с секретарского стола большую лепешку. И если раб Басиянда, который был гораздо предусмотрительней, чем его хозяин, под шумок не вытащил ее из его, Дарина, кармана, то сейчас вполне можно перекусить, а заодно и подумать еще разок, какого он свалял дурака, решив помочь королю-демону и его подданным. Дарин пошарил по карманам, обнаружил лепешку и присел на поваленное дерево возле дороги.

– Ну, хоть что-то хорошее, – пробормотал он, подумав, что уж сегодня никто не будет теребить его за рукав и бубнить, что именно в это время все порядочные рабовладельцы кормят своих рабов.

Кехелус покосился на него с неудовольствием.

– Слушай, – проговорил Дарин. – Помнишь ты карту, что я тебе вчера показывал? Я ее у секретаря в кабинете взял и…

– Помню, – коротко отвечал владыка Волшебных земель.

– Грот, куда мы идем, сразу за старым городом. В этом городе раньше какие-то монахи жили, драконам поклонялись. Барклюня рассказывал, да я толком не запомнил. Это на самом краю Тисовой рощи.

Дарин откусил румяный поджаристый край лепешки.

– Ну?

– Я хотел спросить, а в чем смысл заклинания-то? Что там твоя сестрица устроила и что я, собственно, сделать должен, чтоб твой меч тебе вернуть? Ну, чтоб ты обрел свое могущество и всех уничтожил? – в голосе Дарина прозвучала нескрываемая ирония. Король-демон сдвинул брови.

– Скажу, когда увижу его.

– Чего увидишь-то?

– Заклинание.

– А как его можно увидеть? – пожал плечами Дарин. – Разве оно видимое для… э… для жалких смертных?

Кехелус ответил высокомерным молчанием.

Из-под куста вылезли овражные гномы. Они тревожно пошушукались, пошептались, Дюф пошарил в заплатанной тряпичной сумке, висевшей у него через плечо, отыскал что-то и, беспрестанно кланяясь приблизился к повелителю демонов. В руках гном держал королевскую трапезу: засохшую горбушку хлеба.

Кехелус метнул в сторону своих подданных гневный взгляд.

– Опять хлеб?! Проклятые овражные гномы, это все смогли раздобыть на обед?!

Дюф в ужасе замер.

– Когда я верну свое могущество, я вас… – он покосился на корку и вздохнул: – Как люди могу питаться этим?!

Дарин откусил от лепешки большой кусок и хмыкнул.

– Что тебе не нравится? Нормальная еда. А демоны чем кормятся? Они что-то едят? Или нет?

Глаза Кехелуса сверкнули черным огнем.

– Да ладно, я просто так спросил. Ты бы хоть «спасибо» сказал овражникам, что ли. Они же старались, небось, все помойки в Лутаке перерыли…

Но Кехелус его уже не слушал. Он огляделся и без долгих раздумий двинулся через дорогу, прямиком к обедающим путникам. Те, завидев приближающегося человека, прервали трапезу и во все глаза уставились на него. Не обращая на них внимания, владыка Волшебных земель оглядел разложенную на траве снедь, прихватил лепешку, кусок мяса и направился обратно.

Первым пришел в себя почтенный отец семейства.

– Эй, ты! – гаркнул он. – Эй! А ну, стой!

– Умолкни, жалкий смертный, – бросил через плечо Кехелус. – Радуйся: тебе была оказала величайшая честь – сам король…

– Он украл нашу еду!

Багровый от злости трактирщик кивнул сыновьям – дюжие парни мигом вскочили на ноги, собираясь намять бока вору. Дарин, с любопытством наблюдающий за происходящим, вскочил и бросился через дорогу.

– Не сердитесь на этого несчастного, уважаемый! – он торопливо порылся в кармане и выудил последнюю серебряную монету. – Больной человек! – тут Дарин кивнул на Кехелуса. – Недавно с лошади упал, да так неудачно: головой ударился! Вот умом и тронулся: все лепечет что-то, королем себя воображает!

– Что ты мелешь?!

– Вот! Вот опять, видите! Приступ начинается, – озабоченно пояснил Дарин, посмотрел на серебряный лемпир, вздохнул и бросил трактирщику. – Кричит, буянит! Мозги испорчены окончательно.

– Вон оно что, – понимающе протянул трактирщик. Он ловко поймал монету и сделал знак сыновьям. Те нехотя отпустили Кехелуса. – Парень-то малость не в себе? То-то я гляжу, неясные речи ведет! И буен, как весенний тролль! А у него с головой, стало быть, неладно.

Трактирщик сочувственно поцокал языком.

– Очень неладно! – бросил Дарин и потащил Кехелуса по дороге.

– Жалкие смертные! – шипел владыка Волшебных земель, оглядываясь на людей. – Когда я верну свое могущество, я их всех…

Дарин остановился.

– Дай угадаю. Неужели уничтожишь?!

Он покачал головой.

– Ты мне лучше вот что скажи: как ты до этого дня дожить умудрился? Я так понял, тебя из твоего королевства давненько вышвырнули – почему тебя до сих пор никто не прирезал, не убил, ты же так на это и нарываешься?!

– Я…

– И в Лутаке точно так же – и дня не пробыл, как в Морскую тюрьму загремел. Ты хоть понимаешь, что ты чудом тогда спасся? Что если б не гномы, у твоих подданных уже не было бы короля!

Повелитель демонов стиснул зубы:

– Мои подданные предали меня. Они принесли клятву верности королеве-самозванке, – он посмотрел на овражных гномов, робко стоявших у обочины дороги и те съежились под его тяжелым взглядом. – И только самые ничтожные из моих слуг, самые презираемые из всех остались мне верны.

Дарин посмотрел на овражников, на Кехелуса и вздохнул.

– Ладно, пошли…

…Когда-то эта дорога, которая на старой карте была обозначена синим пунктиром, была крупным торговым трактом. Но, с тех пор, как в роще появились новые хозяйки – феи, тракт постепенно становился все менее оживленным, и теперь это была просто заброшенная, заросшая травой дорога. Дарин стоял на вершине невысокого пологого холма; кругом виднелись такие же невысокие холмы, далеко впереди тянулись горы. Внизу зеленела большая роща, на окраине которой были руины города, давным-давно брошенного людьми. Роща уже захватывала его: развалины зарастали высокой травой, кустарником, молодыми деревцами. Пройти к городу напрямик было невозможно, волей-неволей приходилось небольшую часть пути проделать по самому краю рощи.

Дарин вздохнул. Идти туда не хотелось, но выходило так, что если он этого не сделает, жителям одной далекой страны сильно не поздоровится.

От этого Дарин злился и сам на себя и на гномов, которые топтались позади. Правда, гнев его быстро остыл, уступая место тревоге и страху.

Овражные гномы пошушукались и один за другим принялись спускаться с холма. Дарин и Кехелус последовали за ними.

Тропа бежала мимо зарослей папоротника, мимо зарослей, мимо кустов, усыпанных мелкими белыми цветами, и исчезала между деревьями.

– Так, – проговорил Дарин, припоминая карту, виденную в кабинете Барклюни. – Тут надо настороже держаться… что там гном болтал про горных людоедов? Главное, внимания к себе не привлекать, пройти тихо и незаметно. Согласен?

– Согласен, – нехотя процедил Кехелус.

– Может, другой дорогой обойдем?

– Она существует? – свысока поинтересовался король-демон.

– Другая дорога? Не знаю… спросить бы кого-нибудь!

Они прошли еще немного и остановились: дорога раздваивалась: одна тропинка бежала в чащу, другая вела к ручью, через который был перекинут узкий мостик.

Дарин снова остановился.

– Ты карту помнишь? – обратился он к владыке Волшебных земель. – Нам направо или налево?

– Налево, – обронил он.

– Точно?

– Налево или направо? – раздался неожиданный голос, так, что Дарин подскочил от неожиданности.

На суку раскидистого дерева сидело существо, напоминающее филина, и приветливо смотрело на путников круглыми желтыми глазами.

– На этом самом месте все гадают, – сообщил филин. – Куда свернуть, направо иль налево? Вот потому-то, повинуясь зову сердца, я тут сижу, чтоб путникам помочь!

Они подошли поближе:

– Помочь?

– О, да! Скажите лишь, куда попасть хотите, я верную дорогу укажу!

Кехелус промолчал, поэтому ответил Дарин.

– Да мы, в общем-то, случайно мимо проходили…

– Понимаю! – закатил желтые глаза филин. – Случайно иль нарочно, вас привела судьба и вот теперь совет вам нужен. Что ж, готов помочь!

– Странно, – недоверчиво сказал Дарин. Он никак не ожидал встретить в Тисовой роще дружелюбное существо. – А я думал, путников тут встречают мирные горные людоеды.

– О, нет! Лишь тех встречают людоеды, кто у меня совета не спросил! Так далеко ль ваш путь, спросить позвольте?

Он наклонил голову и вопросительно посмотрел сперва на Дарина, потом на Кехелуса.

– Мы идем до старого города…

– Я иду своей дорогой, жалкий… – перебил король-демон, теряя терпение.

– Своей дорогой! – радостно воскликнул филин. – Конечно!

Он посмотрел на Дарина и наклонил голову.

– Хочу просить: ваш спутник молвил: «жалкий»? Кто мне поведает, он имел в виду?

– Наш спутник, – сказал Дарин, поглядывая на Кехелуса и опасаясь, как бы тот снова не сболтнул чего-нибудь лишнего. – Малость не в себе. Вы на него внимания не тратьте.

Тут Дарин к своему удивлению обнаружил, что, ни с того, ни с сего вдруг начал говорить точно так же, как велеречивый филин.

– О, да, не буду! Значит, старый город? Сейчас подумаю, какой вам выбрать путь. А вы пока отведайте плодов, чтоб скрасить время ожиданья!

Он повел крылом, указывая куда-то вниз. Дарин пригляделся: в траве возле дерева стояла небольшая корзина, наполненная спелыми яблоками и грушами.

Во взгляде Кехелуса появилась некоторая благосклонность.

– Наконец, ты понял, как должно встречать высоких особ!

– О, да! – отозвался филин, прикрыв глаза. – Вы угощайтесь фруктами и хлебом, а пока дорогу объясню. Дозволено ли будет, – он встряхнулся и вопросительно взглянул на владыку Волшебных земель. – Узнать мне имя путника?

– Кехелус, – бросил тот, выбирая яблоко.

Желтоглазый филин задумчиво пощелкал клювом.

– Кехелус, Кехелус… а ведь такое имя я слыхал. Так демона зовут, и этот демон Волшебною страной повелевает. И, говорят, с могуществом его никто из чародеев не сравнится!

Король-демон выпрямился.

– Да, – отрывисто бросил он, свысока глядя на сидевшую на суку птицу. – Так и есть!

– О, да, – воскликнул филин. – Конечно, так и есть! Однако, согласитесь, это странно – давать такое имя человеку!

Он склонил голову и уставился на Кехелуса.

Тот сузил глаза.

– Кому?!

– О, да, конечно, просто человеку! А впрочем, – спохватился филин. – Не стану больше говорить ни слова, чтобы от трапезы не отвлекать гостей! А трапеза, хоть и не так роскошна, достойна, все же, даже короля!

Дарин покосился на филина с подозрением.

– Вы… тут подумайте пока насчет дороги, – сказал он, чувствуя, что манера речи филина обладает какой-то невероятной прилипчивостью. – А мне приятелю бы пару слов сказать. Буквально пару слов, но очень важных, поэтому чуть-чуть мы отойдем!

Он оттащил Кехелуса в сторону.

– Чего тебе? – недовольно спросил король-демон.

– Мой друг Барклюня как-то говорил, – начал Дарин. – Что в этой роще все не так-то просто!

Он сделал над собой усилие и попытался перейти на нормальный язык.

– Какой еще Барклюня?

– Секретарь Морского Управления… да это неважно. Словом, он немного маг. Верней, учился магии, но…

– Чародей? – осведомился Кехелус, нетерпеливо поглядывая на корзину с фруктами.

– Да выгнали его из школы магов, поэтому он не чародей. Так, недоучка… но я не о том. В общем, мы с ним вчера поговорили, он рассказал кое-что… про фей, про их слуг. Все волшебные создания, что в это роще – слуги фей. Ясно?

– И что?

– А то, что ни еду, ни питье, что они тебе предлагать будут, есть нельзя! Взял в рот хоть крошку – и все, ты их раб до конца жизни!

– Мне известно об этом, – небрежно бросил Кехелус, посмотрев на красное яблоко, которое он держал в руке. – Но я неподвластен их магии. На демонов она…

Дарин призвал на помощь все свое терпение.

– А кто тут демон?! Блин, да я повторять замучился: ты сейчас обычный человек, заруби это на носу! Человек! С тобой что угодно сделать можно: заманить в рабство к феям, заколдовать, убить, наконец!

– Чушь, – надменно ответил владыка Волшебных земель. – Как это – убить? Меня невозможно убить, я же…

Он вдруг умолк, сдвинув брови.

– Дошло? Попадешь в рабство к феям, и уж тогда никто тебе не поможет! Даже существо из другого мира, ясно?

Кехелус в ярости швырнул яблоко в траву.

– Так это ловушка?!

Дарин пожал плечами.

– Не думаю, чтоб ловили именно тебя. Но идея отличная: так легко и изящно, без лишних хлопот избавиться от кое-кого раз и навсегда!

Кехелус бросился к дереву, где сидел филин.

– Вы не желаете отведать угощения? – понимающе спросил тот. – Я огорчен до глубины души!

– Откуда у тебя душа, ничтожное создание?! – бросил король-демон. – Ни у фей, ни у их слуг ее не бывает!

– А у тебя? – с иронией поинтересовался филин. – Ведь у тебя, я вижу, тоже нет души.

Кехелус холодно взглянул на него.

– Нет.

– Вот то-то! Ты, стало быть, не человек? Но кто же? Я всех людей насквозь способен видеть, тебя я тоже вижу, как других. И магии в тебе ни капли нет!

– Ну, – ледяным голосом проговорил повелитель Волшебных земель. – Чтоб тебя уничтожить мне магия не требуется!

Он схватил филина и с размаху швырнул об дерево.

Раздался громкий хлопок, вспыхнул огненный фейерверк и гулкое эхо прокатилось по роще.

– Молодец, блин, – кисло сказал Дарин, когда последние искры, плавающие в воздухе, погасли.

– Умно придумал, нечего сказать. Мы, вроде как, собирались тайком в рощу приникнуть, безо всякого шума?

Он оглянулся по сторонам.

– Ладно, давайте-ка отсюда…

Внезапно в кустах что-то зашуршало, потом стихло. На тропинке послышались чьи-то торопливые шаги.

– В кусты, – вполголоса скомандовал Кехелус.

Они нырнули в заросли, скатились в неглубокую канаву, возле тропы и затаились.

Шаги слышались все ближе и ближе, но внезапно стихли. Дарин подождал немного, потом не выдержал и осторожно выглянул.

…В доме с синим ставнями атмосфера царила грозовая: сгущались черные тучи и погромыхивал гром.

Дадалион и Тохта сидели возле незажженного камина и молчали. Фендуляр ворочался между балок под потолком и вздыхал, так что колыхались занавески на окнах.

Время от времени Дадалион привставал с кресла и поглядывал в окно, наблюдая за тем, что происходило снаружи. Там, по широкому двору с оскорбленным видом бродил раб Басиянда, вооруженный метлой. Судя по тому, как он ею размахивал, пытаясь сгрести в кучу мусор, метлу в руках ему доводилось держать нечасто.

– Дадалион! – забубнило зеркало, что стояло в лавке. – Перенеси меня в гостиную! Мы же договорились! Я тоже хочу знать все новости!

Дадалион не ответил: ему было не до того. Вот уже битый час он сидел над чистым листом бумаги, думал, обмакивал в чернильницу перо, но так и не вывел ни строчки: никак не мог решить, для кого писать завещание, для себя или для Дарина.

– Наверное, все-таки для Дарина, – пробормотал он. – Ему нужней. Вот только как начать?

– Ты ему уже штук двадцать написал, – хмуро сказал Тохта. – В чем загвоздка?

– А в том, что любое завещание начинается со слов: «Находясь в здравом уме», – необыкновенно саркастическим тоном пояснил Дадалион. – А этого я про Дарина никак сказать не могу! – он яростно потыкал пером в чернильницу, не обращая внимания на разлетевшиеся повсюду брызги. – Никакой человек в здравом уме не соберется оставить у себя амулет – это раз! Не пойдет в Тисовую рощу – это два! И не заведет дружбу с королем-демоном – это три!

– Проклятые овражные гномишки! – сердито загудел из-под потолка Фендуляр. – Это из-за них все!

Тохта промолчал: он испытывал сильнейшее желание передушить всех овражных гномов Лутаки.

– Дадалион! – заныло зеркало. – Ну, перенеси меня в комнату, что тебе – трудно, что ли?! Вы там разговариваете, а мне ничего не слышно! Что ты говорил вот только что?

– Или ты замолкаешь, – повысив голос, ответил Дадалион. – Иначе я завтра же собственными руками отношу тебя старьевщику!

Зеркало умолкло.

Тохта покосился на каминную полку, где за подсвечником была спрятана косточка – возможно, если погрызть ее немного, это отвлечет от мыслей о том, каким способом расправились бы с безмозглыми овражниками его предки, воинственные кобольды. Способы были один другого лучше – предки не любили терять время попусту и при каждой возможности совершенствовали свое умение убивать.

– Это бесчеловечно, – выждав паузу, обиженно проговорило зеркало. – Ладно бы, какой-нибудь тролль старьевщиком пригрозил, но от тебя я такого не ожидало! Говорю же, я за Дарина переживаю, а вы…

– Тьфу ты, чтоб тебя, – проворчал Дадалион и поднялся.

– Тохта, помоги…

Вдвоем с кобольдом, они притащили зеркало и поставили у стены в гостиной. Дадалион, пользуясь моментом, снова выглянул во двор: раб Басиянда, держа в руках ведро, с ненавистью смотрел на огромную бочку для воды. Хозяин распахнул створки окна:

– Колодец в конце улицы, – крикнул он. – Давай, шевелись!

Проводив взглядом раба, Дадалион сел за стол и придвинул к себе чистый лист бумаги.