Текст книги "Альянс Ангелов"

Автор книги: Инжуна Каражанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 38 страниц)

Она собралась дальше покопаться в его голове, но тут Орвил подал едва заметный знак своим чародеям, и они в миг выкинули магические сети и набросили их на Сунор и Джару. Сунор истошно завопила и попыталась вырваться, но пятеро магов (среди них Орвил) крепко держали заклинание и потащили её прочь.

Джара в сети не попалась. Жест Орвила она заметила, и реакция её была мгновенна. Одним кошачьим прыжком она преодолела расстояние между ней и каким-то чародеем (сети скользнули по камням улицы и исчезли, не найдя цели), взмахнула кинжалом и вонзила лезвие точно в углубление под шеей – в сказках только таким особым ударом можно было убить злых колдунов; Джара, конечно, сомневалась, что мага не убил бы выпад в сердце или просто перерезанная глотка, но в последнее время её жизнь тесно переплеталась со сказками. Незадачливый маг, которому не помогла его хвалёная магия, рухнул на колени, и из горла его захлестала кровь.

Джара отскочила и развернулась. Четверо магов готовили заклинания. Никакой самый быстрый и ловкий воитель не выстоит против нескольких первоклассных магов. Он успеет лишь замахнуться мечом, как его уже испепелят молнии или зажгут ярким факелом огненные шары. Или ещё что-нибудь, в зависимости от степени изощрённости фантазии мага. Но Джара знала, что им приказано было взять её живой. Значит, её шансы возрастают сто крат.

С руки одного мага сорвался хлыст. Джара подпрыгнула, и хлыст ударил под её ногами. Волшебники кинули сети, но Бестия мощно оттолкнулась, кувыркнулась в воздухе назад. Мягко приземлилась и тут же покатилась вбок, уходя от очередных сетей.

Тут улицу озарила вспышка. Маги невольно обернулись и увидели Сунор, вырвавшуюся из магических сетей. Диадема мерцала огнями на её голове, а глаза горели слепящим белым светом. Сунор метнула взгляд на чародея, стоявшего перед ней, и тот без звука повалился замертво.

Джару пробрала дрожь. Она тряхнула головой и подскочила к ближайшему магу, занося кинжал. Он успел обернуться, и глаза его расширились, а рот раскрылся в беззвучном крике. От близости смерти всё вылетело у него из головы, и с пальцев его сорвалась молния.

Джара прыгнула вбок, пытаясь спастись от заклинания, но она знала: ей не успеть. Успеть было просто невозможно. Но тут какая-то сила словно замедлила время вокруг, а Джару мощно крутанула, и она завертелась юлой. Молния полетела мимо. Время вернулось к привычному ходу. Всё ещё плохо понимая, что она спаслась и что её спасло, Джара по инерции продолжала двигаться. Длинная коса её взметнулась в такт движению, и молния, одним концом уже достигнув стены дома, другим задела её и побежала по чёрным волосам ослепительно-яркой сеточкой всепожирающих язычков. Джару прошибло разрядом, она, не думая, метнула руку к косе и обхватила её у основания. Язычки перекинулись на ладонь, и кожа мгновенно взбугрилась волдырями. А всего несколько секунд назад роскошные длинные волосы теперь едва прикрывали шею, и концы были обожжены и дымились. Ладонь разрывалась болью.

Чародей упал с рукоятью кинжала, торчащей точно между ключиц.

Тут два других мага, воспользовавшись замешательством Бестии, опутали её магическими сетями. Орвил догадался волшебством сшибить диадему с головы Сунор, а чародей, стоявший позади неё, накинул на девушку путы.

Из тени выступила Зельда. Она глядела на Джару и как-то безумно улыбалась. Бестия зашипела от злости. Ей многое хотелось сказать друидке, но от захлестнувших её чувств жгучей ненависти и бессильной ярости она не могла даже построить фразу. Зельда тоже ничего не сказала. Она отвела от Джары горящий взгляд больных глаз и обратилась к Орвилу.

– Оставь одного здесь держать сети, а остальные отправляйтесь за ворота.

– Зачем? – Орвила опять пробирала дрожь от одного её взгляда. – Наши и так справятся. Скорее всего, никого из её дружков, – он кивнул на Джару, – нет в живых, и тебе скоро притащат и головы, и предметы.

Джара застонала и стала биться в сетях, а Сунор принялась увещевать магов именем своего отца и обещать грозную расправу, но всё было тщетно.

– Оставь одного держать сети, и с остальными отправляйся за ворота, – повторила Зельда с нажимом.

Орвил сглотнул и исполнил её приказ.

Костёр медленно потухал, и Эйдан посылал в него короткие струи огня. У Хаарта был жар, и он лежал на плаще, прикрыв глаза и беззвучно шевеля сухими губами. Змейка сидела с ним рядом, обтирая лицо холодной мокрой тряпочкой. Маг косился на них, хмурился и играл с язычком пламени, заставляя его плясать между своих пальцев и отбрасывать блики на рубин, венчавший перстень.

Аерис спала; Сельма сидела, обхватив колени и положив на них подбородок, и смотрела в костёр. Тэллар, привалившись к седлу, снятому с его коня, лежал с закрытыми глазами, но Чародейка знала, что он не спит. Один Ивор ходил взад-вперёд и то и дело бросал встревоженные взгляды в сторону города.

– Что они так долго? – обеспокоенно спросил он.

– Грифон, Джара ушла всего час назад, – произнёс, не открывая глаз, Тэллар.

– Ничего не должно случиться, – сказал Эйдан. – Они ведь не пойдут на главную площадь заявлять во всеуслышание о своём присутствии. Только послушают мысли жителей, собирается ли кто выходить на охоту за Ангелами…

Ивор метнул на Эйдана гневный взгляд, будто говоривший: "А тебя вообще кто-нибудь спрашивает?" – но промолчал.

Сельму давно уже мучило чувство тревоги. В конце концов, она пришла к мысли, что не стоило отпускать Джару и Сунор одних. Ей следовало пойти с ними… Сельма покосилась на свои руки. Хотя нет, Джара бы точно не позволила. Тогда хотя бы Эйдана надо было отправить… Конечно, с Джарой не сравниться в ловкости, быстроте и искусстве владения кинжалом. А у Сунор её волшебная диадема и огромный ментальный дар. Но не бывает непобедимых людей…

Ивор стоял, скрестив руки на груди и устремив взгляд вдаль. Сельма подняла глаза на его широкую спину, и тут она чуть не задохнулась от захлестнувшей её волны безотчётной тревоги. В тот же момент Грифон вскрикнул, развернулся, и Ангелы увидели стрелу, торчавшую в его плече.

Все мгновенно вскочили на ноги. Сельма и Эйдан выбежали вперёд, готовясь творить заклинания. Позади них встала Аерис, натянув на тетиву лука три стрелы. Тэллар и Ивор обнажили мечи, но пока спрятались за деревьями, чтобы не попасть под обстрел из луков. Туда же пытались затащить и Змейку, но она посоветовала лучше спрятать Хаарта, а сама вырвала свою руку из руки Ивора и достала зеркальце. Тэллар оттащил Хаарта к кустарникам и спрятал его там. Рыцарь протестовал и делал попытки подняться, но рана горела огнём, голова кружилась, а ноги отказывались его держать.

А потом из темноты выступили разбойники с самым разнообразным оружием – от привычных мечей и кинжалов до шипастых хлыстов и палиц, с отходящими от железного наконечника цепями, с концов которых свисали тяжёлые шары. Впереди бойцов шагали лучники. Сзади полукругом отряд головорезов окружали маги. Всего вторгнувшихся к Ангелам с намерением порубить их светлые головы врагов было больше полусотни.

Против семерых. Нет, шестерых – Хаарт был не в состоянии сражаться. Или пятерых? У Змейки было лишь её зеркало, отражавшее заклинания. Если только заклинание попадёт на поверхность зеркала. Маленького зеркальца. А что могли Ивор и Тэллар против магов? А с рук Сельмы польются ручьи крови, стоит ей черпнуть из себя слишком много энергии. А ей придётся.

Лучники пустили град стрел. Большую часть сжёг Эйдан, но ещё часть упала, ударившись о невидимую стену. Пальцы Сельмы плохо гнулись, поэтому она сорвала повязки с рук зубами, и вокруг рта остались следы крови. Что-то щёлкнуло в голове волшебницы, она прошептала заклинание, и из седельной сумки взметнулся в воздух и лёг в её окровавленную руку жезл, увенчанный четырьмя камнями.

– А, к чёрту! – вдруг сказал Тэллар и выбежал из-за укрытия. Ивор кинулся за ним. Грифон и Сокол встали рядом с остальными Ангелами. И они почти не удивились, когда услышали, что Хаарт, вычерпав до дна остаток сил, собрав волю в кулак, поднялся и подошёл к ним.

Ангелы встали, чтобы биться насмерть.

На какое-то мгновение разбойники во главе с Коддаром и Рахиной и маги позади них дрогнули. Семеро отчаянных храбрецов стояли перед ними, отлично сознавая, что впереди смерть. Но они стояли, и твёрдая решимость читалась в их горящих взорах.

Маленькая, хрупкая, но непоколебимо храбрая девушка с вьющимися волосами, развевающимися по ветру, сжимающая зеркало в слегка дрожащих руках.

Однорукий худощавый калека со страшными шрамами, испещряющими лицо, но по ладони единственной руки которого пляшет огонь, бесспорно признавая своего повелителя.

Двое плечом к плечу стоящих воина с мечами наизготовку. Первый, светловолосый, улыбается так насмешливо и весело, будто не ему сейчас умирать. Лицо второго исполнено решимости и мужества. В его руках не обычный меч, а белый, почти светящийся во тьме, играющий жёлтыми бликами драгоценных камней на рукояти.

Юноша, который по всем законам должен без сознания пасть на траву, но всё-таки держащийся на ногах, вздымающий в руках абсолютно чёрный меч. Лицо, потное от усилий и лихорадочного жара, освещает отвага и внутренняя сила.

Словно вышедшая из легенд эльфка с великолепным луком, на тетиве которого трепещут, готовые взлететь, чтобы нести смерть, три стрелы. На бледном гордом лице изумрудами сверкают раскосые нечеловеческие глаза.

Волшебница с короткими рыжими волосами, трепещущимися на ветру. Как у святой мученицы с ладоней, будто держащих божий скипетр, капают частые крупные кровавые капли, и как у жестокого монстра из подземных глубин глаза горят ледяным огнём, а рот измазан кровью несчастных жертв.

Враги их дрогнули. Но лишь на мгновение. А затем бросились вперёд.

Лучники, видя, что два мага творят с их стрелами, решили на дальнюю атаку времени больше не терять. Они отбросили луки и арбалеты и выхватили оружие ближнего боя, и все разбойники с диким рёвом понеслись на Ангелов.

Столб разъярённого пламени пополз им навстречу, разрывая ночной мрак. Бандиты, бежавшие в первых рядах, загорелись и истошно завопили. Те, кто был позади них, отступили, не желая повторять судьбу своих сотоварищей.

Полетели стрелы, пущенные из волшебного лука Аерис. Сначала три, затем пять, и восемь разбойников грохнулись замертво.

Раздались хлопки – это маги переместились из задних рядов вперёд. Головорезы стали отступать назад. Поплыл новый столб пламени от Эйдана, но его затушили стремительные водяные струи. Полетели стрелы Аерис, но в полёте ещё вспыхнули огнём и упали на землю огарками. Один маг рухнул – Ивор метнул в него свой нож. Чародеи вскинули руки и как один отправили в Ангелов столп заклинаний.

Ведомая неизвестной силой, Змейка выставила зеркальце перед собой, и ладони её вновь вспыхнули ярким светом. Но теперь свет образовал огромный щит перед Ангелами, и заклинания со страшными звуками ударились о щит, отразились от него и понеслись с ещё большей скоростью в своих создателей. Змейка пошатнулась, свет померк, но Ангелы загородили её.

Пользуясь замешательством чародеев, Эйдан направил на них бушующее пламя. И вдруг из завесы огня с диким криком выбежал человек. Был ли он мужчиной, женщиной, молодым или стариком, определить было невозможно – он горел. Но с криком "За Илену!" кинулся он к Сельме, желая заключить её в смертельные объятия.

Ронки бежал, кричал и напоролся на меч Хаарта, выступившего вперёд. Пламя лизнуло рыцаря, но не причинило вреда. А чёрный меч, хлебнув крови и смерти, вспыхнул страшным дьявольским пламенем. Больше не было ни слабости, ни боли. В Хаарта влили новую силу. И Ангел Смерти двинулся убивать.

Сельма в то время вскинула жезл. Ей не была ещё открыта его сила. До сих пор, что бы она ни делала, жезл не отзывался ей. Но теперь он просто не мог молчать. Четыре камня засияли великим огнём, и силы четырёх стихий вырвались наружу. Это была внешняя сила, не внутренняя, какую Чародейка черпала из себя для своих заклинаний, и отчего медленно, но верно в ней угасала жизнь, утекая кровью сквозь раны на ладонях. Взбушевались ветер, огонь, вода, земля.

Прорвавшись сквозь нестройные и верно редеющие ряды паникующих магов, Ивор и Тэллар схватились с разбойниками. Запели мечи, рекой полилась кровь. Они бились и знали: если их атаковали, значит там, за стенами города, и на Джару с Сунор тоже напали. И они сражались с ещё большей яростью, будто количество убитых ими головорезов здесь, у ворот Ветельса, сможет помочь Джаре там, внутри.

И тут амулет на груди Тэллара завибрировал. Белые крылья вспыхнули светом, и для Сокола время потекло медленнее. Но для его врагов он стал молниеносно быстрым, настолько, что почти нереально было различить чётко его удары, а уж парировать их и вовсе невозможно. Замелькали руки, заблистал клинок. Даже Ивор чуть отступил, наблюдая за ураганом, звавшимся Сокол, которому его артефакт открыл свою силу.

Змейка отошла в сторону и рухнула на траву. Поверхность зеркальца потускнела, но у неё ещё оставались силы. Собрав последние их крупицы, она подарила свет Ангелам, чтобы разум их не застила ярость, а крылья и корона поддерживали изнутри.

Аерис повесила волшебный лук за спину, и его энергия грела и поддерживала полуэльфку. Она взмахнула руками, и поднялся дикий ветер, безумный, безжалостный, но безропотно подчиняющийся Ангелу.

Эйдан поливал врага струями пламени и сам был огнём. Сознание очистилось от ненужных мыслей. Существовали только враги, окружившие их сплошным кольцом, и пламя, которым нужно было их сжечь. Полетел очередной огненный шар, и вдруг перстень на пальце Эйдана завибрировал, рубин вспыхнул на миг, и новая струя пламени, сорвавшись с руки мага, не полетела во врага, а преобразовалась в подобие человеческой фигуры. Страшный слуга, слепленный из огня, простёр красно-золотые ручищи, лижущие воздух обжигающими язычками, и стал поливать вражьих чародеев огнём. Те стали поспешно ставить защиту, но некоторых пламя поглотило, и они побежали, вопя.

А потом разом раскрылись порталы, и на поле страшной битвы оказалось ещё десятка три магов. Они до последнего не верили, что их помощь может понадобиться, считали, что друиды просто спятили, требуя от Дамрафа отправить новых чародеев в подкрепление. Но теперь они оказались в самой гуще битвы и немедленно вступили в бой.

Ангелы теряли силы. Они отступали и сгрудились вокруг потерявшей сознание Змейки. И тут снова засверкали диски порталов, и на поле брани возникло около двадцати чародеек. К сердцам героев верный путь нашло отчаяние. Теперь им точно не выстоять. Но вновь прибывшие чародейки почему-то стали атаковать их врагов.

– Это чародейки Аяллы! – воскликнул Хаарт, разя своим мечом, который прорезал плоть, словно мягкое масло, и рубил надвое вражье оружие, будто оно было из бумаги. – Похоже, они за нас!

– Надо бежать! – вскрикнул Ивор, сыпля яростными ударами.

– Нам некуда бежать, мы окружены! – также криком отвечала Аерис, стараясь перекричать шум ветра, завывавшего в аккордах оды смерти и отчаянной, безрассудной храбрости.

А на груди Тэллара снова забился, словно в дрожи, его амулет, будто о чём-то напоминая. О чём-то важном, от чего зависели их жизни, а он, Сокол, взял и забыл…

Взгляд Йоланта обратился на Тэллара… «Ангел Трёх Сил», – произнёс царь нерейев…

– Я конченый идиот! – проорал Сокол, и в то же мгновение шестеро Ангелов исчезли.

Когда они переместились в Ветельс, Джара и Сунор были опутаны магическими сетями, а подле них стоял один из магов Ордена Луны и бледная девушка в длинном балахоне.

Ивор почти сразу признал в ней одну из друидок. Чародей растерялся и даже не сразу сообразил ударить заклинанием. А когда сообразил, было уже поздно. В него одновременно летели стрела, огненный шар и тонкая извилистая молния.

Зельда попятилась, вытянув руки. Среди каменных стен и улиц города она была не больно-то сильна, а магов Дамрафа вокруг не осталось. Аерис натянула новую стрелу для друидки, но тут тишину разорвал вопль Джары:

– Не тронь её!!!

Ангелы повернулись к Бестии (Эльфийка продолжала держать Зельду на прицеле), и над тёмной улицей пронёсся вздох.

– Джей! – вскрикнул Ивор и кинулся к девушке.

Путы уже пропали, и Сунор с Джарой поднимались на ноги.

– Ив, молчи! – рявкнула наёмница. – Подумаешь, новая причёска…

– Ты хочешь её пощадить? – спросила Аерис, готовая спустить тетиву в любой момент.

– Нет, – огрызнулась Джара, уперев ногу в грудь мёртвого чародея и выдёргивая свой кинжал. – Я её сама убью.

XIII Повелители Стихий

Небо Таэрии медленно светлело, но над руинами неизменно оставалось тягучим, чёрным, с серыми разводами густых тяжёлых туч. Яркое пятно горело точно над центром тадорских развалин: вокруг сферы Книги, заполонившей всё небо, лихо крутились слепящие ленты света. Под сферой, воздев руки кверху, стояли восемнадцать друидов. Они говорили со своими повелителями, молились им, воздавали им хвалу и просили подождать – ещё немного, и их сестра Зельда вернётся с восемью артефактами и Ангелом-Ключом. Тогда распахнётся ловушка, и Повелители Стихий вновь получат власть над миром. И грянет Час Гнева…

Между глыб, осколков зданий и вывороченных деревьев гулял холодный, пробирающий до костей ветер. Быстрые, сильные потоки воздуха взметали и заставляли трепыхаться спутанные волосы и полы длинных одеяний друидов. Бледные лица были искажены безумной маской, скулы свело от напряжения.

Вдруг воздух заволновался, точно морская гладь, и предрассветный сумрак разорвала вспышка. Когда всё улеглось, на земле в полмили от руин Тадора стояло девять Ангелов.

– Охренеть можно, – сглотнув, вымолвил Тэллар, глядя на чёрное небо, воронкой крутящееся над развалинами, дымчатую тёмную сферу Книги прямо под ним и вихрастые ленты, с бешеной скоростью описывающие её диаметры.

– Миерна, – сдавленно шепнула Джара, увидев фигурки друидов, с руками, простёртыми к небу. То ли от лихого холодного ветра, то ли от чего-то другого, глаза Бестии заслезились. – Быстрее! – уже громче сказала она. Болели раны на спине и бедре, заново кровоточившие; раздирало невыносимой болью ладонь, полностью ожёгшаяся кожа которой почернела и слезала сгоревшими пластами. Джара только подумала, что хорошо, что схватила косу левой рукой, правой всё-таки удобнее кинжал держать…

Ангелы побежали вперёд. Ивор подхватил Змейку, еле стоявшую на ногах. Хоть Змейка и весила немного, нести её было тяжело: в плечо Грифона ещё в самом начале битвы попала стрела. Он выдернул её и помчался в бой, в горячке битвы забыв о ране. Выдернул, как оказалось, неудачно, и осколок стрелы остался внутри. Кроме того, бандитам удалось несколько раз достать его мечами, и раны сочились кровью.

Хаарт подбежал к нему и без слов взял у него девушку. Ивор только кивнул. Эйдан стиснул зубы, но смолчал. Он нести Змейку не мог.

– Проклятье, только бы успеть! – Джара сверлила глазами круг друидов, из последних сил сдерживавших рвущееся безумное буйство стихий наружу. Если бы Зельда не предала своих братьев и сестёр, бремя каждого было бы на чуточку легче… Почему же она так поступила? Как Дамраф только согласился с её бредом и послал своих чародеев за головами Ангелов? Времени об этом думать не было…

Более-менее целы и невредимы были только Сокол, Хаарт и Сунор. Вдобавок к Джаре и Ивору, которые бежали, оставляя за собой кровавый след, и Змейке, которая передвигаться не могла вообще, Аерис была ранена стрелой в левую ногу и бежала, сведя зубы до судороги и прихрамывая, а правую руку ей обожгло огнём; у Сельмы снова исходили кровью ладони, Чародейку мучила слабость, и она бежала, то и дело припадая на колени и шатаясь, однако Тэллару поднять себя не дала; Эйдану пальцы его единственной руки от огромного количества пропущенной через них энергии свело судорогой, и они неестественно выгнулись, а на боку рубаха была разодрана, и по ткани сочилась кровь – какой-то отчаянный головорез бросил свой меч в Эйдана, да не попал, куда метил, и клинок лишь проехался по левому боку мага.

Ангелы добежали до руин, и чёрное небо сомкнулось над ними. Ветер среди развалин, казалось, носился ещё пуще, свистел ещё громче. Ленты, крутившиеся вокруг сферы, то и дело вспыхивали молниями, и глаза слепило. Друиды вдруг как один опустили руки и повернулись к Ангелам. Все мускулы до единого на лице у каждого из друидов были напряжены до предела, но на губах играли улыбки, и от этого лица превратились в нелепые и пугающие маски.

Ангелы, почувствовав неладное, остановились в нерешительности. Все, кроме Джары.

– Миерна! – выкрикнула она.

Сердце Сельмы охватила тревога. Волшебница нахмурилась.

– Джара, подожди… – сказала она и потянула руку к девушке, чтобы схватить её за плечо, но непослушные пальцы сомкнулись в воздухе.

– Джей, стой! – Ивор хотел было удержать девушку, но тоже не успел.

Джара кинулась к друидам. Из их круга навстречу Джаре вышла Миерна. Взгляд у неё был дикий, ветер разметал волосы в разные стороны, и она тянула руки к Бестии, чуть наклонив голову и скалясь в ужасающем подобии улыбки.

Джара резко притормозила и оцепенело уставилась на Миерну. Теперь уже и она поняла, что с друидами было что-то не то. Они выглядели безумцами. Но не такими, каким был Эйдан, который словно вернулся в детство. Нет, такие потеряли разум и оттого могли пойти на всё, что угодно, не задумываясь ни на секунду.

Хаарт бережно опустил Змейку на землю, и все три парня подняли мечи наизготовку. Эйдан и Сельма приготовились творить чары, Аерис натянула лук.

– Миерна… Что с тобой?… – пробормотала Джара.

Миерна молча шла к ней, и девушка попятилась. Ангелы подались вперёд, чтобы защитить Джару, но тут Миерна резко выпрямилась, растопырила пальцы, и Джара вся содрогнулась и издала звук, будто её сейчас вывернет наизнанку. Но вместо того девушка рухнула на колени и уронила голову на грудь.

Ангелы не замедлили ответить: Аерис пустила стрелы, Эйдан и Сельма ударили заклинаниями, взгляд Сунор вспыхнул белым светом. Но их действия пропали втуне: со сферы пролилась дымчато-серая завеса, стрелы, ударившись об неё, упали, заклинания попросту исчезли. Завеса растворилась.

Ивор, Тэллар и Хаарт мгновенно сорвались с мест, на ходу размахиваясь мечами, но Миерна, а вслед за ней остальные друиды, подняла руки, и парней сбило с ног.

Джара кое-как собрала силы, подняла на Миерну затуманенный от боли взгляд и заворочала языком:

– Миерна… что?… почему?…

Ангелы попытались снова атаковать друидов, и вновь напоролись на какую-то неодолимую преграду.

Миерна воздела руки и зычно, напевно проговорила:

– Во славу великих Повелителей Стихий! Близится Час Гнева!

– Вот непруха! – в сердцах сказал Тэллар.

Друиды делали какие-то пассы руками и восхваляли своих богов. Понятно было, что ещё несколько мгновений, и они ударят, и от Ангелов останутся одни головёшки.

Ивор поднялся с земли и хотел было шагнуть к Джаре, чтобы заслонить её, как вдруг что-то задержало его за штанину. Он торопливо обернулся.

– Ивор… – сказала Змейка слабым голосом, но взгляд её был ясен и пронзал насквозь чистым светом.

Грифон готов был поклясться, что в районе лопаток вспыхнули жжение и зуд и растеклись по позвонкам, а потом из-под кожи спины словно что-то вырвалось наружу… крылья… и над головой возникло что-то нестерпимо сияющее… корона…

Он больше не думал. Он только делал то, что подсказывало сердце.

Ивор коснулся кончиком волшебного меча груди Змейки. Лезвие вспыхнуло белым светом, а к лицу девушки на глазах прилила кровь, растворилась нездоровая бледность. Змейка вскочила на ноги, выхватывая своё зеркало.

Сверху в Джару ударил столб невидимого света. Она воспрянула и чуть не закашляла, как будто долго была под водой и наконец вынырнула на поверхность, жадно глотнула воздуха.

И в тот момент, когда друиды ударили в них силами четырёх стихий, за спинами Ангелов распахнулись незримые крылья, над головами воссияли невидные глазу короны. Джара встала прямо напротив Миерны, а позади неё стояли остальные восемь Ангелов, и волшебные артефакты их наливались древней силой.

Джара плохо запомнила, что было дальше. Она только ощутила, как в неё вливается невообразимая мощь, наполняет собой всю её сущность, а потом срывается с кончиков пальцев лучистыми столбами энергии и бьёт в Миерну, а та, простерев руки, ударяет в Джару стихиями огня, воды, земли и воздуха, и позади неё стоят друиды и подпитывают её своими силами.

И как много веков назад Альянс Ангелов вступил в битву не на жизнь, а на смерть с племенем друидов, и ставкой в той битве было равновесие, спокойствие и само существование целого мира.

А потом был мрак, и свет, и волны разрывавшей воздух энергии, и вопли, носившиеся над развалинами Города Солнца, и бесполезные слова, и слёзы, захлёбываясь которыми, Джара убивала Миерну и последних на земле друидов…

Ивор подбежал как раз тогда, когда Джара, охнув, стала заваливаться назад. Она упала ему на руки.

Между глыб, осколков зданий и вывороченных деревьев гулял холодный, пробирающий до костей ветер, и Ангелы, тяжело дыша, жадно подставляли под него взмокшие лица.

– Она как?… – тихо спросил Тэллар, подойдя к Грифону.

Джара опять охнула, осторожно встала на ноги, высвободилась из объятий Ивора. Ветер трепал её короткие, как у мальчишки, волосы, а она трясла головой и жмурила глаза, стараясь избавиться от тёмных кругов, туманивших взор.

– Я в порядке, Сокол, – произнесла она.

Ангелы окружили её, глядя на неё с беспокойством, и она усмехнулась.

– Я правда в порядке!.. Здорово же вы в меня сил накачали… – Она вытерла здоровой рукой мокрые полосы с щёк, а потом задрала голову, щуря глаза.

– Теперь надо с этим разделаться, – сказал Тэллар, тоже поглядев наверх.

– Только как? – спросил Эйдан. Он повернулся к Змейке, ожидая от неё очередного просветления. Но та молчала.

– Дай руку, – негромко молвил Ивор, коснувшись плеча Джары.

Она повернулась к нему, удивлённая. Ивор ласково взял её за запястье левой руки и положил на обожжённую ладонь плашмя свой белый меч. Джара ожидала боль, но боли не было. Вместо того блаженная прохлада, а затем лёгкий зуд. Ангелы изумлённо вдохнули: на их глазах ожог Бестии заживал, отпадала сожжённая кожа, розовела новая. Когда Ивор отвёл меч, на ладони не осталось даже шрамов. Все недоумевали и поражались. Никто не заметил, как покачнулся Ивор. Грифон скользнул взглядом поверх голов, и тут его глаза встретились с бездонно-чёрными глазами Сунор. Её взгляд пронизывал насквозь. Ивор понял, что она знает.

Ангел Жизни, – сказал голос Сунор в его голове.

Молчи, – мысленно попросил её Ивор.

Она отвела взгляд.

Ивору стало не до неё: Джара кинулась ему на шею.

– Ив, как ты это сделал? – воскликнула она.

– Сила артефакта? – догадался Эйдан.

– Или твоя внутренняя сила? – спросила более проницательная Сельма.

Ивор неопределённо пожал плечами. Мол, сделал по наитию, а что и как не знаю.

Когда первые Небесные Воины приняли дары нерейев и ангелов и использовали их в борьбе против друидов, две разные силы смешались и стали неотделимы. Крылья и корона неразрывно связаны с артефактами, – вспомнились ему слова нерейев. Может и так…

Ивор поочередно касался ран каждого из Ангелов – и останавливалась кровь, заживали ожоги, раны затягивались до тонких ниточек шрамов, приливали новые силы, быстрее текла кровь, расцветали на щёках розы здорового румянца, появлялась бодрость, и никто из Ангелов – кроме той, что подчиняла мысль, – не знал, что Ивор отдаёт им свою жизнь.

Потом Джара вновь ощутила зов своего артефакта, кинжала, державшего ловушку захлопнутой, двери Измерения запертыми. Она встала точно под центром сферы, которая, казалось, с каждой секундой всё разрасталась, опускалась ниже, а светящиеся ленты вокруг неё вспыхивали чаще и носились быстрее. Усилился ветер. Ангелы окружили Джару, и она опять почувствовала, как исходят из артефактов волны силы и передаются ей.

Сердца Ангелов бешено стучали, и исчезли все мысли, кроме одной, такой яркой, что от неё будто звенел воздух.

Вот мы и пришли. Это случится сейчас. Мы либо уничтожим Книгу и богов, либо… либо больше не будет ничего и никогда.

Незримые крылья подняли Ангелов в воздух, унесли под чёрное небо. Полыхнула вспышка. Сфера, будто огромное живое существо, тяжело вздохнула. Пропали носившиеся вкруг неё ленты, осыпавшись искорками на холодную землю. А над руинами Тадора осталось только чёрное небо и чёрный шар Книги.

Глаза резало нестерпимой яркостью, и Джара никак не могла заставить себя разомкнуть веки. Воздух вокруг был сухой и горячий, и ноздри обжигало при каждом вдохе.

– Что за чертовщина?… – услышала Джара голос Тэллара.

Она наконец открыла глаза и увидела линии кричащих оттенков красного, жёлтого, синего, зелёного, фиолетового. Линии изрезали всё пространство вокруг и были такого яркого цвета, что излучали собственное сияние. Глаза заслезились.

Ангелы находились в странном помещении, стены, потолок и пол которого и испещряли слепящие линии. Странность его, кроме «покраски», заключалась ещё и в том, что оно постоянно было в движении: цветные линии змеились в разные стороны, сползали со стен на пол, вспрыгивали с пола на потолок, стекали сверху вниз. Сами стены отодвигались назад, придвигались ближе, крутились вокруг своей оси, кренились вбок. Потолок становился то непомерно высоким, то вновь опускался, а потом снова взмывал вверх и пропадал где-то в беспросветной тьме. Один пол вроде был неподвижен. Впрочем, о том нельзя было судить с полной уверенностью: бегущие по нему разноцветные струйки линий создавали впечатление движения.

Джара ругалась неприличными словами тихо, Ивор в голос, Тэллар очень громко. Аерис, нахмурив светлые брови, молча осматривалась. Эйдан осторожно касался стен пальцами, что-то бормоча себе под нос. Сзади него стояла Змейка, озираясь вокруг. Сунор морщилась так, будто слышала скрежет ногтя по стеклу. Она вцепилась в Хаарта, а рыцарь, вытянув меч, хмуро оглядывал уму непостижимое место, куда их угораздило попасть. Сельма водила руками по воздуху, чуть прикрыв глаза.

– Где мы? – тихо спросила Змейка.

– Полагаю, это Измерение-ловушка, – ответил Эйдан. Он повернулся к Змейке и коснулся её щеки. – Не бойся, ангел.

– Я не боюсь, – всё таким же негромким, но твёрдым голосом сказала она.

– Охренеть можно! – воскликнул Тэллар и неуклюже замахал руками, потому что стена, к которой он собрался было прислониться, стремительно поехала в сторону, и Сокол упал бы, не подхвати его Ивор. Тэллар грязно выругался.

– Я думал, нам нужно будет уничтожить Книгу, и всё, – сказал Грифон.