Текст книги "Альянс Ангелов"

Автор книги: Инжуна Каражанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 38 страниц)

– Ты почувствовал это? Прошлым днём?

– Что?

– Оарин. Она собрала Альянс.

Глаза друида расширились в удивлении.

– Альянс собран? Ты уверена?

Миерна покачала головой.

– Ты совсем не ощутил ничего?

– Эта морская болезнь меня доконала, – недовольно признался он. – Тем более, мы лишены нашей силы, когда оторваны от земли. Это делает мой дух слабым, сестра…

– Ты должен бороться с этим, – нахмурилась Миерна. – Ничто не должно ослаблять твой дух. Да, у нас нет нашей магии, когда мы не чувствуем соприкосновения с силами земли, но наша воля не зависит от того, стоим ли мы ступнями на земле или палубе корабля, брат.

Кельдан вздохнул.

– Остальным братьям и сёстрам тоже плохо. Они даже не могут подняться из кают.

– Я знаю, и это мне не нравится. Мы должны быть сильными, чтобы бороться с созданиями Книги Стихий.

– Почему, сестра? Я до сих пор не понимаю, как мы будем бороться с собственными богами и почему должны это делать.

Миерна посмотрела на него с лёгким удивлением.

– Мы вступили в эту борьбу ещё тогда, когда помогли Оарин узнать об Альянсе Ангелов. Уже нет пути назад. Ты боишься, брат?

Кельдан немного помолчал.

– Ты единственная, кому я могу сказать. Да, я боюсь…

– Верь, Кельдан. Мы обязаны выстоять, пока Ангелы не вернутся, готовые дать бой Повелителям Стихий.

– И всё же я не понимаю, сестра. Я помню… ты говорила… в тебе жила мечта возродить величие наших богов. Вернуть друидам былую мощь. Ты говорила… Книга уничтожит королевства людей, и мы построим царство Стихий… Как хотели наши предки… Ты злишься на меня, сестра, за мои слова? – спросил он, видя отражение её эмоций в её глазах. – Но ведь это твои слова.

– Построить царство Повелителей Стихий, как хотели наши предки? – повторила Миерна. – Разве не видишь, к чему привели желания наших предков? Книга Стихий грозит уничтожить мир. Да… Когда-то я заблуждалась, и я уже говорила об этом с Оарин… Я мечтала создать царство друидов на руинах стран людей, но я ошибалась. Наш долг, брат мой, как хранителей равновесия природы – не допустить проникновения измерения Книги в наш мир. Никто не знает, что последует за этим, если это произойдёт, и будет ли возможно воздвигнуть хоть что-то на обломках и руинах прежнего мира после Буйства Стихий…

Дверь отворилась, и на пороге возник худощавый седой мужчина в белом балахоне. Он вопросительно посмотрел на Ивора.

– Нам нужен господин Алмерик.

– Это я.

– У нас больной… – произнёс Ивор, указывая за свою спину, на повозку.

– Естественно, у вас больной, раз вы пришли ко мне, – хмыкнул лекарь и затем отступил в дом. – Заходите. И заносите.

Ивор кивнул, отошёл к повозке. Змейка спрыгнула, захватила свою сумку с лекарствами и прошла в дом. За ней зашёл Ивор с громко стонущим Эйданом на руках. Алмерик распорядился, чтобы слуги присмотрели за лошадьми и повозкой посетителей. Затем он провёл их вглубь дома, в просторную комнату с плоской лежанкой посередине и указал на неё Ивору. Парень осторожно положил на неё Эйдана.

– Рана загнила? – со знающим видом осведомился Алмерик, размотав повязку на руке Эйдана.

Ивор не в первый раз видел гниющую рану Эйдана без повязки, в конце концов, он всё это время ехал позади повозки и видел, что делала Змейка, и даже помогал ей, но всё равно он не мог привыкнуть к отвратительному зрелищу гниющей заживо плоти. Вонь живо распространилась по всей комнате. Эйдан издал протяжный воющий звук.

Змейка кивнула, но Алмерик не дал ей ничего сказать.

– Знаете, что придётся делать? Руку нужно отрезать.

Змейка опять кивнула.

– Господин, я сама целительница…

– Ты? – фыркнул Алмерик, окидывая её насмешливым взглядом. Ивор сжал кулаки.

– Да, я, – кивнула девушка. – Мы путники, поэтому нам нужно было найти лекаря, мне необходимы инструменты и лекарства… Господин Алмерик, я собираюсь сама ампутировать руку.

– Что-о? – протянул Алмерик. – Не смеши меня, девочка. У тебя руки будут дрожать от страха, и тебя, того и гляди, вырвет прямо на несчастного парня. Никакого опыта, никаких навыков. Ну уж нет, я не дам тебе загубить жизнь человека…

– Загубить жизнь?! – вскинулся Ивор. – Да вы не знаете, как она ухаживала за ним! Выходила после стольких ран! Она…

– Ивор! – умоляюще обратилась к нему Змейка, видя, как вскипает Алмерик. – Господин, я работала целительницей во время войны, я провела очень много таких операций…

– Да? – изогнул одну бровь тот. – И видела ли ты хоть одного из своих пациентов после?

– Нет, но…

– Вот! – торжествующе произнёс Алмерик, демонстрируя вытянутый указательный палец. – Откуда ты знаешь, что они все не умерли?

– Послушайте… – опять начал Ивор, но Змейка сверкнула глазами.

– Я лечу андинцев уже много лет, – гордым тоном заявил лекарь. – И все мои подопечные в добром здравии.

Эйдан между тем выл и извивался всё сильнее. По лицу его потекли слёзы, и он крикнул – когда солёные слёзы попадали на только-только затягивающийся ожог, кожу жгло, и от этого было ещё больнее.

Змейка бросилась к нему и взяла за здоровую руку.

– Вы не понимаете, – обратился Ивор к Алмерику. Тот кинул на него презрительный взгляд. – Эйдан не даст вам оперировать себя, он привык к одной Змейке.

– Вы, что, думаете, я буду отрезать несчастному руку, не усыпив его? Или эта девчонка так и мучила своих пациентов? – Он ткнул пальцем в сторону Змейки. – Нет уж, я попрошу вас обоих выйти и дать мне спокойно заняться моим делом!

– Господин Алмерик, – взмолилась Змейка.

– Нет, не дам я загубить жизнь…

– Мы заплатим вам, – произнёс Ивор, следя за реакцией лекаря. Глазки того вспыхнули, но он обратил на Грифона якобы равнодушный взгляд. – Сколько вам платят, когда вы проводите такую операцию. И даже больше.

Алмерик посмотрел на рыдающего Эйдана и успокаивающую его Змейку. Страдающий волшебник смотрел на девушку, как на свою последнюю надежду и лопотал о чём-то сквозь рыдания.

– Этот парень на неё только не молится, – произнёс Алмерик. – Ты действительно имеешь такой опыт?

Змейка с готовностью кивнула, потом вытянула руки.

– Посмотрите! Руки у меня не дрожат.

Ивор как бы невзначай резко шагнул в сторону, и кошель у него на поясе звякнул.

– Ну хорошо. Я согласен.

Хмурые тучи заволокли последние кусочки таэрийского неба.

– Похоже, Таэрия собирается плакать по нам, – сообщил Тэллар.

– Не надо по нам плакать, – ответила Джара. – Рано ещё.

– Ну, если мы провалим нашу великую миссию, оплакивать нас будет некому, – хмыкнул он. – Тогда ведь миру крышка, а?

Джара пожала плечами.

– Миру, каким мы его знаем, да. Никто не знает, что случится с миром, если Книгу никто не остановит.

– Насколько я понимаю, всё превратится в один большой Тадор, каким мы имели сомнительное удовольствие его лицезреть.

– Откуда ты набрался таких умных слов, Сокол?

– Джара, ты меня обижаешь. Неужели ты считала меня безграмотным невеждой? – оскорбился Тэллар.

– Ну… – протянула Джара. – Вообще-то, да.

Сокол картинно вздохнул.

– Джара, надо верить в людей. Нельзя так жить. Где твоя добродетель?

– Думаю, там же, где и твоя, Сокол.

– Джара, Джара, я и моя добродетель пошли разными дорогами лет сто назад.

Девушка рассмеялась и вдруг резко согнулась, ощутив взрыв боли в области солнечного сплетения.

– Что такое, Бестия? – обеспокоенно спросил Тэллар, наклоняясь к ней в седле.

– Всё нормально, Сокол. – Джара попыталась выровнять дыхание. Пульс внезапно резко подпрыгнул и тут же начал приходить в обычное состояние. Боль потихоньку отпускала. – Это моя связь с Книгой…

– Джара? – позвал голос Чародейки.

Джара обернулась на подъехавших ближе Сельму и Аерис.

– Всё хорошо. Я просто почувствовала Книгу.

– Что случилось? – сдвинув брови, спросила Сельма.

– Кажется, Книга опять собирается пошалить, – мрачно произнесла девушка. – Нам нужно поторопиться. Такими темпами мы рискуем вернуться на Материк не таким, каким мы его знаем, а в виде одного большого Тадора, как выразился Сокол.

– Ты же знаешь, мы не можем ехать быстрее, – сказала Аерис, указывая себе за спину.

Джара кивнула.

– Знаю, Эльфийка. Быстрее бы Эйдан смог сесть на коня…

– Ты действительно веришь, что такое когда-нибудь произойдёт? – усмехнулся Тэллар.

– Почему нет?

– Джара, как он сможет править конём одной рукой, а? И потом… не знаю, как вам… но лично мне кажется, что парень спятил.

Джара подняла брови.

– Что-что?

– Крыша у него поехала, Бестия, разве не видишь? Плачет всё время, хнычет, словно в детство впал. Ты от него за это время слышала хоть одно связное предложение? – Сокол повертел пальцем у виска. – Не знаю, какой из него хренов Ангел, честное слово…

– Это просто шоковое состояние, – буркнула Джара, нахмурившись. Она оглянулась на повозку. Змейка, как всегда что-то со вселенским терпением и материнской нежностью говорила Эйдану. Чёрт, а ведь он прав, подумалось Бестии. У Эйдана безумное выражение лица. Взгляд лишён всякого смысла…

– Ты сама себя обманываешь, Бестия, – фыркнул Тэллар. – Я не понимаю, чем ты руководствовалась, выбирая Ангелов.

– Это не я выбирала Ангелов! – взвилась Джара.

– Но они ведь тебе приснились в чёртовом друидском лесу! – парировал Сокол.

– Немедленно прекратите оба, – своим холодным тоном, словно ушатом ледяной воды, окатила их Сельма. Будто бы желая поддержать её, небо разразилось раскатом грома, и хлынул дождь.

– Совсем замечательно, – буркнула Джара, стремительно намокая.

– Нашли тоже время ругаться, – продолжала отчитывать их Сельма, будто и не замечая льющей из небесных вёдер воды. – Тэллар, поезжай теперь с Аерис. Не думаю, что у тебя возникнет желание с ней спорить.

– Да нет, почему же, пусть спорит, – обнажила зубки Эльфийка в изуверской улыбочке.

Тэллар тяжко вздохнул и чуть отстал, чтобы поравняться с Аерис. Теперь впереди с Джарой ехала Сельма.

– Думаешь, он прав? – спросила через некоторое время Джара, поостыв. Несомненно, проливной дождь немало этому поспособствовал.

– Что это от тебя зависел состав Альянса? Нет, конечно.

– Да нет, Сельма. Я про Эйдана… Думаешь, он правда спятил?

– Не думай пока об этом, Джара. Всему своё время. Может, и нет, он успокоится, когда поймёт, что всё позади, что этот кошмар кончен… и постепенно придёт в себя…

– Ты сама этому не веришь! – воскликнула Джара.

– Не знаю, я не целительница.

– Он же не может приходить в себя неделю!

– Подумай о том, что он пережил. Возможно, нужно время…

– У нас нет времени, и ты это знаешь, Чародейка, – произнесла Джара довольно жёстко.

– Я знаю, – вздохнула та.

– Я поговорю со Змейкой, – сказала она, убирая назад прилипшие ко лбу волосы.

– О чём? О том, сошёл ли с ума Эйдан?

– Нет, – отмахнулась Джара. – Об этом я действительно лучше не буду пока думать. Надо избавляться от повозки. Она нас тормозит! Эйдан будет ехать с Ивором на одном коне. Чтобы лошадь не выдохлась, Ив будет менять коней, ведь останется один свободный, тот, который предназначался для Эйдана. Так мы пойдём быстрее.

– Ну… Если бы не было повозки, мы бы действительно ехали быстрее… Пожалуй, это хорошая идея. Спроси у Змейки, можно ли уже сажать Эйдана в седло.

Джара кивнула и притормозила лошадь, чтобы поравняться с повозкой.

Змейка ласковым голосом успокаивала Эйдана, и держала над ним плащ, пытаясь защитить от дождя, хотя это вряд ли помогало. Эйдан, впрочем, на дождь почти не обращал внимания, а всё так же, как и утром, недоумённо глядел на короткий обрубок, торчавший из правого плеча, – всё, что осталось от гнившей руки, – и переводил взгляд на Змейку. Эйдан лепетал что-то, плохо выговаривая буквы, как малолетний ребёнок. Затем он хотел тронуть обрубок, но Змейка мягко отстранила его руку, и он пальцами левой руки принялся почёсывать воздух там, где могла быть ампутированная конечность.

Джара наблюдала за этим, кусая губы.

– Что он делает?

– У него чешется правая рука, – вздохнула Змейка. – Это продолжается с самого утра.

– Чешется рука, которую отрезали? – ужаснулась Джара, и Эйдан поднял на неё бессмысленный взгляд. Бестия с ещё большим ужасом угадала в сморщенном израненном лице с обгоревшей щекой черты прежнего Эйдана.

Змейка кивнула и нахмурилась, прикладывая палец к губам.

– Да, я думаю это из-за непогоды. Дождь совсем некстати… Вдруг он простудится. Ты хотела поговорить о чём-то, Джара?

Джара изложила ей своё предложение. Змейка обеспокоенно поглядела на хнычущего Эйдана.

– Не знаю, Джара. Он ещё слаб и… не думаю, что он согласится ехать с кем-то, кроме меня.

– Ты сможешь удержать его в седле?

– Нет, конечно. Ну… надо попробовать. Я понимаю, что это необходимо. Пожалуй, к Ивору он привык больше, чем к кому-либо другому, исключая меня, конечно. С завтрашнего дня попробуем, только сначала будем чередовать езду в седле и в повозке, ладно?

– Змейка, ты представляешь, сколько лишнего времени это займёт?

– Джара, по-другому не получится. Я не знаю, что с ним будет, если мы просто выкинем повозку и посадим его в седло.

– Это как маленький ребёнок, верно? Разревётся и будет упираться.

Змейка грустно посмотрела на неё.

– Верно, Джара.

Бестия вздохнула.

– Хорошо, мы сделаем, как ты скажешь, Змейка.

– Я постараюсь, чтобы он привык как можно быстрее.

Джара кивнула и вернулась на своё место – впереди отряда Ангелов.

Эйдан наконец мирно засопел, и Змейка, облегчённо вздохнув, осторожно высвободила свою руку из-под него. Сегодня вечером она не успела даже толком поесть, и сейчас её пустой желудок возмущённо давал о себе знать. Девушка устроилась поудобнее и вытащила еду из сумки.

Она оглядела спящих Ангелов, и невольно на губы наползла невесёлая улыбка. Вот они, Змейка, приключения, о которых ты так страстно мечтала! Ты – в избранном отряде, призванном спасти мир, который направляется к далёкому острову за гладью необъятного океана… Только вот на деле всё оказалось совсем не так, как в книжках, не правда ли?

Змейка вздрогнула от звука голоса Эйдана, но, оказалось, он всего лишь бормотал во сне. Девушка с жалостью оглядела несчастного человека, истерзанного, измученного. И это – тот маг, из-за которого и случились все беды? Что ж, он сполна искупает свою вину, по мнению Змейки. Она не чувствовала к нему ничего из того, что должна была бы чувствовать к человеку, погубившему столько жизней – смерть её родителей также на его совести, как и разрушение Тадора, и война между Таэрией и Аронвардом…

– Змейка!

Девушка опять вздрогнула и внезапно обнаружила, что рядом с ней стоит Хаарт и шепчет её имя.

– Что ты…

– Змейка, давай отойдём от лагеря, я хочу с тобой поговорить.

– Хаарт, я не…

– Змейка, умоляю тебя!

Она поколебалась несколько мгновений, бросила взгляд на Эйдана, на сладко спавшую Сунор, на остальных Ангелов, затем отложила свой поздний ужин и поднялась, отряхивая с подола крошки. Хаарт благодарно кивнул, затем заскользил в темноте прочь от лагеря.

– Змейка, – начал он, когда они наконец остановились. Он взял её руки в свои, но она отдёрнула их.

– Хаарт, прошу тебя, – прошептала она, моля небеса, чтобы не заплакать. – Не нужно. Мы уже обо всём поговорили. Не стоит начинать сначала.

– Змейка, моя маленькая Змейка, – не слушая её, заговорил Хаарт, приближаясь к ней. – Я не могу так больше, малыш. Не могу. У меня больше нет сил. Каждый день видеть тебя и…

– Хаарт! – оборвала она его. – Я ещё раз тебе говорю: перестань! Мы не можем быть вместе, ты это знаешь! Ты должен забыть меня, забыть обо всём! Ты теперь с Сунор, а я…

– А что ты? – внезапно тон Хаарта сменился. – С кем ты? С Ивором? Или этим Эйданом?

Змейка раскрыла рот от изумления, и так и не нашла слов ответить ему.

– Как ты можешь так носиться с ним! Ведь он – тот, кто повинен во всём! Это из-за него Книга разрушила пол-Таэрии! Из-за него погибли твои родители!..

– Замолчи! Как ты можешь такое говорить! Он болен, Хаарт! А я – целительница! И он несёт очень тяжёлое наказание за свои поступки, неужели не видишь?

– Такое нельзя искупить! Ну хорошо, а что Ивор? Он от тебя не отходит с тех пор, как мы покинули Арлан!

– Великое Солнце, как тебе вообще взбрело в голову сказать что я… и Ивор… или Эйдан! Хаарт, что с тобой творится?!

Во взгляде Змейки Хаарт прочитал что-то такое, что испугало его и заставило отшатнуться. Что-то, что она теперь испытывала к нему самому. Чего раньше никогда не было в её глазах, когда она смотрела на него.

– Ты меня ещё любишь, Змейка?

Она молчала, избегая его взгляда.

– Змейка? – Он обхватил её плечи и затряс. – Скажи, ты любишь меня, как я люблю тебя?

Змейка наконец взглянула ему в глаза. Только бы не заплакать, Солнце!

– Хаарт, я…

– Что такое?!

Хаарт и Змейка испуганно отпрянули друг от друга и повернулись к разъярённой Сунор.

– Так-то вы соблюдаете клятву?! – Её красивое лицо было искажено гримасой гнева и… боли?…

– Сунор, – начала Змейка.

– Молчи, я ненавижу тебя, проклятая Гадюка! – выкрикнула девушка. Что это блеснуло в лунном свете? Слёзы? – Ненавижу!!!

Она сорвалась с места и бросилась обратно к лагерю.

– Что ты наделал, Хаарт! – воскликнула Змейка и хотела побежать за Сунор, но рыцарь схватил её за руку.

– Змейка, да плюнь на неё, мне она не нужна! Ты мне не ответила!

Змейка яростно высвободилась.

– Хаарт!.. – Она смотрела ему в лицо, не находя слов, в которые могла бы облечь свои мысли и чувства. – Великое Солнце, Хаарт!..

Змейка не выдержала, слёзы брызнули из глаз, и она побежала к лагерю, оставляя его одного, сокрушённого, недоумевающего, испуганного.

Сунор сбежала. Змейка подняла на ноги всех Ангелов (к этому времени и Хаарт вернулся в лагерь). Джара не стала задавать лишних вопросов, взлетела в седло и помчала коня в ту сторону, какую указала Змейка. За ней бросились остальные наёмники.

Ангелы этой ночью разбили лагерь у невысокой скалы, которая словно указывала конец Таэрии и начало Ханеласа. Сунор, по словам Змейки, поскакала на восток от лагеря, обратно в Таэрию, домой.

Эйдан, разбуженный переполохом, сидел на траве, раскачиваясь из стороны в сторону и заливался слезами. Змейка опустилась перед ним на колени и обняла.

– Змейка, – начал Хаарт.

– Тебе следовало бы присоединиться к остальным.

– Какой смысл? Они догонят её и впятером.

– Ты и они имеют разное для Сунор значение.

Эйдан уже потихоньку успокаивался в её объятиях, но когда Хаарт вдруг громко воскликнул имя Змейки, вновь зашёлся рыданиями.

– Видишь, что ты наделал, – укоризненно произнесла она. – Хаарт, я серьёзно. Ты бы догнал её и успокоил. Сказал что-нибудь ласковое. Обнял. Поцеловал.

– Это ты мне советуешь, Змейка?! Я не верю своим ушам!

– Хаарт, примирись наконец! Ты дал Сунор клятву быть с ней до конца, забыть меня! Я для тебя теперь пустое место!

– Ты для меня не пустое место!

– Чёрт тебя побери, Хаарт! – Змейка обессиленно вздохнула, глядя на рыцаря. Он упал перед ней на колени.

– Пляхой, пляхой, – залепетал ему Эйдан.

– Змейка, милая…

– Хаарт, встань. Встань, сядь на коня и скачи за ней, – жёстко произнесла Змейка. – Они не уговорят её вернуться. Только ты сможешь.

Он посмотрел на неё умоляюще, но Змейка отвернулась и запела какую-то спокойную, плавную песню. Эйдан замер и притих.

Хаарт поднялся и пошёл к своему коню. Но едва он собрался оседлать его, заслышал топот копыт, обернулся и увидел возвращающихся Ангелов. Шесть коней, один из них без седока, а Сунор безвольно болтается в седле перед Тэлларом.

– Похоже, это и есть то, о чём говорила тебе Миерна, – проговорила Аерис, наблюдая, как Змейка осматривает Сунор, всё ещё не пришедшую в сознание.

– А? – отозвалась Джара. – Ты о чём?

– Помнишь, ты рассказывала, что Миерна сказала тебе – от Альянса, раз вступив, нельзя отречься?

– Эльфийка, она всего лишь упала с лошади. Слишком разозлилась, отвлеклась, не удержалась в седле…

– А ты что представляла, что будет? Зловещая друидская магия?

– Возможно она права, Джара, – вступила в разговор Сельма. – Альянс нельзя покинуть.

– Переломов, вывихов нет, – объявила наконец Змейка.

– И что? – с сарказмом вопросил Тэллар. – Каждый раз, когда Сунор вздумается убежать, она будет падать с лошади?

– Будет случаться что-то, что помешает ей покинуть Альянс, – пожала плечами Аерис.

– Ну да, – фыркнул Сокол. – Сунор будет сто раз сбегать и сто раз с ней будут приключаться неожиданные неприятности?

Эльфийка развела руками.

– Не я это придумывала, Сокол.

– А кто? Есть ли Бог, на земле или на небе?

Джара обречённо вздохнула и почти вежливо велела ему заткнуться. Затем она подошла к Хаарту и указала ему на Сунор.

– Не вздумай отходить от неё ни на шаг, понял?

Он кивнул и опустился на траву около Сунор. Змейка тут же встала и отошла к Эйдану.

– Джара, – вдруг позвал Хаарт.

– Да? – обернулась она.

– Значит, никто из нас уже не может покинуть Альянс?

– Да, а что? Хочешь попробовать? Не советую.

– Конечно, нет, я просто спросил…

– Ясно. Раз всё успокоилось, мы можем дальше спать? В конце концов, ещё ночь.

– Было бы неплохо, – согласился Тэллар. – Мне снился такой чудный сон, что я…

– Мы и так знаем, что тебе снится, – усмехнувшись, оборвала его Джара. – Любовные приключения Тэллара с пышногрудыми, длинноногими и пустоголовыми красавицами. Такой ведь тип девушек в твоём вкусе, Сокол, я не ошиблась?

– Бестия, ты что, ревнуешь? – проворковал Тэллар. – Можешь мне присниться, я не против.

– Зато я против, – отозвалась Джара, укладываясь на свою импровизированную постель. – Не хочу даже и представлять, что со мной будет в твоём сне.

– Почему же, Бестия, это будет очень…

– Сокол, заткнись, или я тебя сама заткну.

– Сладких снов тебе, Джара.

– Ещё одно слово, и ты не проснёшься.

Джегиль, черви и головы на кольях Джаре, слава небесам, больше не снились. Однако новый сон был тоже не очень приятным. Миерна странно передвигалась вокруг сидевшей на траве девушки – то ли плавала, то ли летала – и что-то хмуро ей говорила, но Джара не могла разобрать ни слова. Она старалась изо всех сил, и от этого голова раскалывалась. Наконец, она разобрала одну фразу, только почему-то голос был мужской.

– Джара, Джара! Проснись!

Через некоторое время сон начал развеиваться, и Джара поняла, что Тэллар тормошит её за плечо.

– С каких это пор у тебя вошло в привычку будить меня, Сокол? – недовольно проворчала девушка. – Чего это ты такой бодренький? Неужели я и вправду тебе приснилась и кастрировала тебя во сне?

– Ха-ха-ха, очень смешно, Бестия. Вставай, не до шуток. Сунор опять сбежала.

Сон пропал, как по мановению волшебной палочки. Джара села и протёрла глаза. Остальные Ангелы тоже пробуждались ото сна. Змейка, как всегда сидела около Эйдана. "Она вообще спит или всё время за ним смотрит? – задалась вопросом Джара. – Нет, всё-таки спит, раз Сунор умудрилась сбежать". Аерис седлала лошадей с таким бодрым видом, будто её вовсе и не будили ни свет, ни заря. Только тут до Джары дошло, что солнце хорошо припекает прямо над головами.

– Что, уже полдень?

– Ну-ну. Мы все свалились, как мёртвые, а Сунор, видимо, притворялась, что всё ещё без сознания. Встала, когда все захрапели, и – тю-тю! Нет её.

– На коне уехала?

– Ну нет, решила протопать пол-Таэрии пешочком! Конечно, на коне.

Джара недоумённо посмотрела на него.

– Но… а как же…

– Если её конь и сбросил, то она валяется где-то далеко, – хмыкнул Тэллар.

– Но как же никто не заметил! – Джара встала наконец с земли, Сокол поднялся вслед за ней. – Давайте быстрее за ней!

– Ты знаешь, куда она направилась? – вопросил Тэллар.

– Туда же, я думаю, – пожала плечами Джара. – К папочке.

– А если нет? Если дальше, в Ханелас, или ещё куда? Предлагаешь разбиться и всем отправиться в разные стороны на поиски заблудшей Сунор?

– Конечно, нет, нам нельзя разбредаться… – пробормотала Джара. – Чёрт, мы даже не знаем, когда она убежала, сколько времени в пути!.. – Она замолчала, потом её словно бы осенило: – А на что следы, Тэллар?

– Я попробую поискать, – подошёл к ним Ивор. – Но здесь такая земля… Следы не очень хорошо видны. Вернее, в сухую погоду они вообще не были бы видны. Но недавно прошёл дождь, земля слегка размягчилась.

– Я с тобой, – сказал Хаарт, тоже подходя ближе.

Джара встретилась взглядом с рыцарем.

– Я же сказала тебе не спускать с неё глаз! – накинулась она на него.

– Джара, на нём-то не срывайся, он спал – так же, как и ты, как и все мы, – осадил её Тэллар.

– Ох, чёрт! – Джара подошла к своей лошади и принялась возиться со сбруей, просто, чтобы занять себя чем-нибудь.

Ивор и Хаарт повели коней под узды прочь от лагеря.

– Что будем делать? – спросила, подходя к ней, Сельма.

– Чародейка, я не знаю! Я хотела у тебя спросить!

Сельма вздохнула.

– Если бы я знала.

– Можешь найти её с помощью магии, Сельма? – раздался голос Аерис.

Джара обернулась.

– И почему же это не действует золотое правило "Нельзя уйти из Альянса", а? – вопросила она у Аерис.

Полуэльфка изумлённо распахнула зелёные глаза.

– Что ты у меня спрашиваешь, Бестия? Я, что ли, за него в ответе?

– Эльфийка, не обращай внимания, Джара встала не с той ноги и ищет виноватых, – насмешливо сказал Тэллар, роясь в сумках в поисках съестного.

– Тэллар!

– Да, Джара? – захлопал ресницами парень.

Бестия устало вздохнула.

– Ладно, извините. Я просто на взводе! Ну не можем же мы просто сидеть, сложа руки!

– Согласен, надо что-то делать и немедленно! – провозгласил Сокол, запихнул в рот кусок хлеба и стал усердно его жевать.

– Сельма, и правда, ты можешь попробовать найти её с помощью магии?

– Я сомневаюсь, Джара. Слишком сложно. Обычно в таких заклинаниях требуется человек, неразрывно связанный с пропавшим…

– Хаарт? – предложила Джара.

– Нет, – покачала головой волшебница. – Не тот случай, сама понимаешь…

– А по-другому? – спросила Аерис.

– Слишком долго. И боюсь, одна не справлюсь.

– А Бестия тебе не может помочь? – поинтересовался Тэллар. – Она же у нас тоже что-то вроде колдуньи.

– Нет, Тэллар, у Джары не такая сила, – покачала головой Сельма.

– Ну а что, она совсем ничего не может сделать своими друидскими штучками? Неужели я уже съел весь свой сыр? Сельма, можно у тебя возьму? Спасибо. Фо той коппас, Пештыя?

– Чего? Тэллар, прожуй сначала, – раздражённо сказала ему Джара.

Он сглотнул и повторил:

– Что твой компас, Бестия? Он же указывает на Ангелов.

– Сокол, ты гений! – воскликнула девушка и принялась рыться в седельной сумке. – Ну, где же он… А вот!

Аерис и Сельма подошли ближе, когда Джара вытащила свой компас и принялась вертеть его.

– А, чёрт… – разочарованно произнесла она, когда обнаружила, что стрелка компаса, как каменная.

– Вы в курсе, что Хаарт и Ивор куда-то ускакали? – спросил у девушек Тэллар.

– Обнаружили следы?

– Нет… стойте… – Парень аж привстал на цыпочки, напряжённо вглядываясь вдаль.

– И так стоим, Сокол.

– Джара, отстань. Там Сунор!

– Что? – одновременно удивлённо и радостно воскликнули Джара, Аерис и Сельма. Лично они вообще ничего не могли разглядеть там, где Тэллар видел Хаарта, Ивора и Сунор. Да ещё и солнце слепило глаза…

– Да… И она опять не в седле… Едет вместе с Хаартом, но на этот раз, кажется в сознании… Самое замечательное, что её лошади с ними нет.

– Тебе бы из лука стрелять, Сокол, – проворчала Аерис. – С твоими глазами.

– Ну не люблю я эти луки, Эльфийка, сколько раз тебе говорить, – отмахнулся Тэллар. – Я вообще дальний бой не признаю. Он нечестный.

– Нечестный? – удивилась Аерис.

– Конечно! Самый честный бой, это ближняя схватка. На мечах или врукопашную. Кто вообще эти луки придумал… И эту проклятую магию… Ну что на меня так глядите? Не было бы магии, всех этих проблем, из-за которых мы здесь, тоже бы не было!

– Если бы не возникла магия, человек бы никогда не развился из эпохи первобытного стада, – поучительным тоном объяснила Сельма.

Сокол хмыкнул.

– А что в этом плохого? Вот представляешь, Джара… – Он скользнул к девушке поближе и взял её под локоть. – Я хожу на охоту, убиваю диких зверей нам на ужин, а ты сидишь в нашей пещерке на шкурах, нянчишь наших детишек. Я возвращаюсь с охоты…

– И тут я – бамс! Бью тебя дубинкой по голове, забираю детей и ухожу к другому, менее болтливому, первобытному человеку, – фыркнула Джара.

– Глядите-ка! – отвлекла их от радужных мечтаний Аерис.

И для остальных, не наделённых таким острым зрением, как у Сокола, теперь были видны возвращающиеся Ангелы. Сунор прижималась к Хаарту, и почему-то Джара подумала, что на этот раз это не обычное нытьё.

– Мы отправились по следам, – рассказывал Ивор, – а через некоторое время увидели, что она сама бредёт нам навстречу. Такое ощущение было, что она не по своей воле шла. Ноги еле переставляла, голову обхватила, плакала. Когда нас увидела, разрыдалась в голос, Хаарт подъехал к ней, спешился, она на него бросилась, вцепилась в него. Жалкая такая… На саму себя не похожа.

Джара бросила взгляд на Сунор, жавшуюся к рыцарю и всё ещё плакавшую. Хаарт крепко обнял её и что-то приговаривал, пытаясь успокоить, но тщетно. Сунор плакала и плакала, бормоча что-то о тисках, сжавших её голову, о какой-то силе, потащившей её обратно. Выглядела эта обычно гордая и надменная красавица действительно жалко.

– Вот тебе и золотое правило в действии, – задумчиво проговорила Аерис.

– А лошадь-то где? – спросил Тэллар.

Ивор развёл руками.

– Она толком ничего не объяснила. Может, упала опять, а лошадь убежала.

– Теперь у нас восемь лошадей на девятерых, а также пропала часть припасов.

– Эйдан всё равно не ездит верхом, – повела плечом Джара. – А в ближайшем городе купим всё, что нам нужно. Дамраф и Аялла снабдили нас достаточным количеством золота.

– Бестия, любое золото, сколько бы его ни было, имеет обыкновение кончаться, – назидательным тоном произнёс Тэллар.

– Не думаю, что у нас время искать лошадь, в любом случае, – сказал Ивор.

– Ты прав, – согласилась Джара. – Мы и так слишком много времени потеряли. Давайте трогаться. Змейка, – обратилась она к девушке. Та тоже поднялась с травы и помогала встать Эйдану. – Помнишь, о чём мы вчера говорили?

– Да, Джара. Сегодня попробуем.

– Нет, Змейка, – вздохнула та. – У нас больше нет лошади для повозки. Сунор поедет на той, что предназначалась Эйдану, а коню Ивора придётся нести двойную ношу.

– Он почти ничего не весит, – сказал Грифон, кивком указывая на Эйдана. Тот притих и изучал их любопытным взглядом, видимо, догадавшись, что речь идёт о нём.

Поначалу всё шло хорошо. Эйдан не протестовал, когда его пересадили из повозки на седло впереди Ивора. Он прижался к парню и зажмурился, будто боясь глядеть с высоты лошадиной спины, но молчал. Змейка поехала как можно ближе к ним, говоря Эйдану что-то ободряюще-ласковое. Тот иногда вдруг проявлял неожиданный интерес, с любопытством оглядывался вокруг и даже гладил холку лошади. И не просился обратно на повозку, которую бросили у злополучной скалы.