Текст книги "Альянс Ангелов"

Автор книги: Инжуна Каражанова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

Сунор довольно улыбнулась.

– Замечательно, Илена! Едва отец уйдёт, я…

– Сунор, – прервала её чародейка. – Змейка живёт с ним.

Дочь Дамрафа сморщила красивый носик.

– Фу! Что она мне! Главное, это увидеть Хаарта и поговорить с ним… – Сунор вдруг замолчала и задумалась на минутку. Затем она вновь улыбнулась и сверкнула глазами, и что-то хищное, коварное засквозило в этом её взгляде и в её улыбке. – То, что Змейка с ним, мне только на руку… – Девушка звонко рассмеялась, вскинув подбородок.

– Ты что-то придумала? – загорелись глаза Илены. – Скажи мне!

Сунор откинула роскошные волосы за спину и потянулась, мечтательно глядя куда-то в сторону.

– Потом всё узнаешь, Илена. Потом… Сейчас лучше скажи мне, где мой отец.

Илена пожала плечами.

– Не знаю точно, но он с утра собирается уходить куда-то. После вчерашней победы ещё осталось с почестями похоронить всех павших героев, и это массовое захоронение состоится сегодня днём. А потом будет что-то вроде праздника для всех жителей и гостей Арлана в честь победы.

– Ну и конечно он, как глава Ордена Луны и правитель города, должен присутствовать, – вероломно улыбаясь, заключила Сунор. – Что ж, это отличный шанс выбраться в город, не считаешь?

Чародейка обеспокоенно посмотрела на неё.

– Все будут на празднике, и Хаарт со Змейкой наверняка тоже. Ты же не собираешься идти на этот идиотский праздник и праздновать с горожанами, этими остолопами и деревенщинами? – Илена презрительно поморщила нос. – К тому же, – прибавила она озабоченно, – твой отец тебя может увидеть.

Сунор фыркнула.

– Я не боюсь отца. Хотя лишние проблемы мне не нужны. Нет, Илена, я собираюсь нанести визит Хаарту после похорон. Пока все, в том числе и отец, будут там, я успею пробраться в гостиницу, где остановился Хаарт, и буду поджидать его и эту кудрявую дурочку. Я им такое устрою, что ни на какой праздник не захочется, уж будь уверена!

Илена покачала головой.

– Осторожно, Сунор. Ты рискуешь навсегда потерять всякое к себе расположение Хаарта. Если уже не потеряла, – тихо прибавила она.

Чёрные глаза Сунор вспыхнули недобрым светом.

– Что ты сказала?

– Ничего, – ответила Илена. – Ничего, Сунор.

– Смотри у меня, Илена, – с угрозой в голосе сказала девушка. – Это скорее ты рискуешь потерять моё к тебе расположение!

– Извини меня, Сунор, – склонив голову, пробормотала чародейка, но за спиной так сжала кулаки, что побелели костяшки.

– Я прощаю тебя, – властным и снисходительным тоном произнесла та. – Но заруби себе на носу, Илена, – добавила она жёстче, – Хаарт будет моим! И ничьим больше! Моим, слышишь?

– Да, Сунор. Так и будет.

Дамраф спускался по лестнице к воротам дворца, когда ему показалось, что он заметил какую-то тень, шмыгнувшую к кухне. Конечно, мало ли кому из слуг понадобится на кухню, но всё-таки чутьё бывалого воина шептало главе Ордена Луны, что здесь что-то нечисто. И, кажется, Дамраф уже начинал подозревать, что.

Он обернулся и указал двум своим верным воинам, всегда сопровождавшим его, готовым жизнь за него отдать, проверить кухню. Они понимали его с полуслова и выполняли приказания беспрекословно, точно и так быстро, как это только было возможно.

Через некоторое время из кухни послышался возмущённый вопль. Дамраф тут же узнал голос и недовольно покачал головой.

– А ну пустите меня, тупоголовые качки! – возмущалась Сунор, когда воины Дамрафа под руки вывели её из кухни.

Сунор метала молнии своими прекрасными глазами, с негодованием глядя на отца. Он спустился вниз и опять покачал головой.

Она вырядилась в чёрный облегающий костюм из особой кожи, подобный тем, что носят первоклассные воры, чтобы скрыться от глаз окружающих. Эта кожа была примечательна тем, что человека, одетого в неё, было очень сложно заметить, словно он был тенью.

– Куда ты собралась, доченька, если не секрет? – спросил он у Сунор.

– Прогуляться, папочка, – дерзким тоном ответила она, ненавистно глядя на всё ещё держащих её воинов. – Сегодня же всё-таки праздник в честь победы! – едко добавила она.

Дамраф сдвинул брови.

– Кажется, я звал тебя пойти со мной на похороны павших героев и на праздник официально, но ты ведь не согласилась! Почему же тебе понадобилось пробираться туда через чёрный вход?

– Хотела повеселиться в образе простолюдинки, – ответила Сунор всё тем же ехидным тоном.

– Да что ты! – деланно удивился её отец. – В таком наряде тебя примут не за простолюдинку, а за воровку.

– Может, я хочу быть разбойницей, – ответила ему она, сдувая со лба прядку, выбившуюся из высокого хвоста, перехваченного на затылке драгоценной чёрной заколкой.

– Ты меня всё больше удивляешь, – сказал Дамраф с упрёком в голосе, вкладывая в эту фразу несколько иной смысл.

Затем он обратился к своим воинам.

– Отведите госпожу в её покои и попросите служанку запереть окна и дверь, а ключ спрятать подальше. И ещё, пусть слуги передадут чародейке Илене, что сегодня после праздника у нас с ней состоится интересный разговор относительно её нового задания.

Воины кивнули и удалились. Дамраф остался стоять у лестницы, задумчиво глядя вслед своей непокорной дочери. Что у неё, Великая Луна, на уме?

Дамраф вспомнил, как он вызволял её из плена в Дэшаме. Ему вывели из города абсолютно другую девушку, и он чуть было не разнёс всё в пух и прах, но тут эта чертовка Илена подошла к этой незнакомой девушке, что-то там прошептала на колдовском языке, и внешность девушки стала меняться. Через полминуты перед ним уже стояла его дочь, Сунор! Когда ворота города закрылись, и Дамраф приказал отступление, Сунор начала говорить, что над ней издевались и превратили в другую девушку, чтобы отдать её главе города, этому Алагару. Дамраф отлично помнил, как он тогда рассвирепел. Никто не имеет права обижать его дочь!

Битва была кровопролитной. Дамраф иногда сожалел, что столько людей погибло из-за его ярости. В конце концов, Сунор ведь не причинили никакого действительного вреда. Но результат всё-таки был. Дэшам теперь под контролем его Ордена, что конечно же просто отлично. Когда война закончится…

Дамраф задумался. А что будет, когда война закончится? Что будет с союзом Орденов и с Объединённой Армией Света? Он невольно вспомнил Аяллу, её лучистые глаза и мягкую улыбку, красивое сильное тело, грациозно двигавшееся в смертельном танце с мечом во время боя…

На лестнице показались двое его верных воинов.

Дамраф тряхнул головой. О чём это он задумался?…

Огромный раскидистый дуб возвышался над бугорками могил, усыпанных цветами. В битве пало много людей, и все пришли почтить их память. Народ должен помнить своих героев, должен знать, кому он обязан своей свободой.

Высоко над их головами летали птицы, крича в небо. Солнце выглянуло из-за причудливого облака, освещая своими лучами крону старого дуба, словно старающегося обнять могилы воинов, умерших с честью, защищая Арлан и Таэрию, свободу и веру, защищая своих близких, защищая прошлое, настоящее и будущее.

Хаарт приобнял за плечи Змейку, не сдерживавшую слёз.

– Она умерла у меня на руках, – прошептала Змейка, неотрывно глядя на могилы, скрытые под плотным покровом принесённых цветов. – Она просила меня спасти её, Хаарт. Она сказала, что она боится умирать, она умоляла меня, чтобы я не дала ей умереть. А я не спасла её. Она умерла, умерла у меня на руках!

– В этом нет твоей вины, малыш, – сказал ей Хаарт. – Ты не виновата, слышишь?

Змейка повернула к нему своё заплаканное лицо и уткнулась в его грудь. Он обнял её крепче.

– У всех свой путь в этом мире. Кто-то умирает стареньким дедушкой, ну или бабушкой, окружённой своими внуками. А кому-то суждено умереть, как погибла Юна, – мягко говорил Хаарт, гладя вьющиеся волосы Змейки. – Она ведь умерла, сражаясь за свою страну. Это достойная смерть, Змейка. Разве здесь есть твоя вина? Ты целитель, твоё призвание спасать людей – если это возможно. Ты ведь не наделена силой воскрешения, ты не можешь спасти тех, кого Солнце зовёт к себе.

Змейка всхлипнула.

– Я буду помнить её, Хаарт. Мою подругу и соседку по комнате, молодую и весёлую.

– Конечно. Все будут помнить её, потому что благодаря таким, как она, тем, кто погиб в этой битве, Таэрия останется свободной.

– Хаарт… – позвала Змейка.

– Да?

– Мы ведь с Юной были не вдвоём в комнате, ты ведь помнишь… помнишь Рейну?

– Конечно, помню, – ответил он, и образ смуглой, поджарой, весело улыбающейся девушки с мечом через плечо возник в его памяти. Когда-то, когда он ещё не знал Змейку, Рейна очень нравилась ему, и он знал, что она ему тоже симпатизировала… Но после встречи со Змейкой, Рейна стала всего лишь хорошим другом, ничуть не больше.

– Интересно, где она?… После начала войны резервные отряды отправили в Приозёрные Леса, а остальные, более-менее умелые воины – в Тадор. Рейна была с ними. Но потом, в Тадоре… я не видела её, а ты?

Хаарт покачал головой.

– Но там ведь было столько людей, я не могла видеть всех… Надеюсь, с ней всё хорошо, – прошептала Змейка. – У нас вначале не ладились отношения… Но она всё-таки была хорошей, правда?

– Правда, малыш, – согласился рыцарь.

Сзади кто-то подошёл, и они обернулись. Змейка расширила глаза.

– Аира! – выдохнула она и кинулась к ней.

Воительница улыбнулась и раскрыла объятия. Они крепко обнялись.

– Как же давно я тебя не видела! – воскликнула Змейка, отходя на шаг, чтобы оглядеть её. – Аира… – осеклась она.

Рыцарь печально улыбнулась и невольно прикоснулась к шраму. Выражение её глаз чуть заметно погрустнело.

– Извини, Аира, – виновато сказала Змейка, ругая себя за бестактность.

– Почему вы так странно на это реагируете? – спокойно спросила Аира. – Я воин, а шрамы – это украшение воина. Они свидетельствуют о битвах и одержанных победах… – Она замолчала, а потом перевела тему. – Вы идёте сегодня на праздник?

Хаарт и Змейка переглянулись.

– Ещё не знаем, но наверное да, – сказал Хаарт. – Давно мы не были на праздниках. Война кончается. Пора возвращаться к нормальной жизни.

Аира вздохнула.

– Одна из важнейших битв позади, но никто не знает, сколько ещё сражений впереди, Хаарт… Хотя ты прав, вам лучше повеселиться. По крайней мере, сегодня никто не посягнет на наше спокойствие.

Небо над крепостью медленно темнело.

В общей столовой проходил ужин. Было шумно. Турон и несколько офицеров-начальников над остальными ещё не пришли, так что солдаты весело обсуждали прошедший день, не забывая уминать еду за обе щёки. Судя по заинтересованным взглядам, Джара, Сельма и Аерис с усмешкой догадывались, какая тема у них сейчас самая распространённая.

– Ах, Бестия, ты только взгляни на того заморыша в левом углу, он явно положил на тебя свой косой глазик! – высокопарным тоном произнёс Тэллар. – Чародейка, а вон тот… хм… в общем, скажем, слегка полноватый паренёк сейчас, кажется, лопнет от поразившей его стрелы любви!

Аерис взглянула на Сокола недобрым взглядом, и тот решил не продолжать.

Через несколько минут двери столовой раскрылись, и вошёл Турон со своими офицерами. Солдаты поднялись, приветствуя их, и сели обратно только после того, как четверо их начальников сами опустились на скамью перед главным столом.

Джара молча ела, раздумывая о побеге из крепости, когда вдруг Тэллар, усмехаясь, заметил:

– Эге, Бестия, ты и нашего начальничка охмурила!

Девушка поперхнулась. Она быстро отпила солидный глоток сильно разбавленного вина из кубка, проглотила кусок, застрявший в горле, и посмотрела на Сокола, как на сумасшедшего.

– Чего? – переспросила она.

Тэллар улыбался ей во весь рот, многозначительно поглядывая то на неё, то в сторону главного стола. Джара не выдержала и тоже посмотрела туда. И тут же резко отвернулась. Ивор, Сельма и Аерис взглянули на главный стол. Турон, комендант крепости, чуть улыбаясь, разглядывал Джару, неприкрыто скользя по ней взглядом.

– Пусть только тронет Джей пальцем… – начал Ивор, сжимая под столом кулаки.

Тэллар расхохотался.

– Да ты что, Грифон! Если к нашей Бестии кто полезет, то я ему искренне сочувствую!

Джара улыбнулась и подмигнула Соколу. Парень прищёлкнул языком, подмигивая ей в ответ, а Ивор обеспокоенно смотрел то на них, то на коменданта.

На ярмарочной площади Арлана под открытым небом ломился от всевозможных яств огромный длинный стол, гостеприимно приглашавший всех, кому хотелось вкусной едой и отличной выпивкой отметить победу. Чародеи пускали в небо множество разноцветных огней, и люди радостно вскрикивали, любуясь на искры, ленты, узоры, вспыхивавшие над их головами всеми цветами радуги.

Змейка рассмеялась карминово-красной розе, засверкавшей алыми огнями в тёмной и глубокой синеве ночного неба. Хаарт, обнимавший её за талию, весело засмеялся вместе с ней, любуясь красотой фейерверка. Счастье нежно окутывало их, и разгоралось всё сильней с каждой волшебной вспышкой в небе, одна ярче другой.

Когда фейерверк окончился, все подняли бокалы за победу и за павших в битве героев. Над площадью разлетелся громкий возглас, звук ударяющихся бокалов. Затем заиграла музыка. Кто-то предпочёл продолжить трапезу и возлияния, а другие направились в свободную часть площади потанцевать.

Хаарт увлёк Змейку в толпу танцующих, и какое-то время они забылись в танце, в упоении глядя друг на друга. А потом, взявшись за руки, они убежали за большой особняк, возвышавшийся над северной стороной площади, и целовались.

Потом, обнявшись, они сидели на холодных камнях улицы и глядели в красивое тёмно-синее небо, на котором мягко, серебристо светила луна.

– Змейка, – тихо сказал Хаарт, поворачиваясь к девушке.

Она взглянула на него, и её светло-карие глаза блеснули в темноте.

– Знаешь, Змейка… Аира, конечно, сказала, что нас наверное ждут ещё сражения…

– Тихо, Хаарт, – шепнула ему она. – Давай не будем сейчас о войне.

– Нет, я не о войне… просто дослушай, что я скажу, хорошо?

Змейка мягко улыбнулась, чуть кивнув головой. Хаарт медленно выдохнул. Потом взял девушку за руки и глядя ей прямо в глаза, заговорил:

– Змейка, мне кажется, несмотря на это, скоро придёт спокойное время, и всё постепенно вернётся на свои места. Ну знаешь, я имею в виду, люди вернутся домой, Академия опять примет учеников… Но ведь у меня-то больше нет учителя, и можно считать, что я уже посвящённый рыцарь, особенно после всех этих битв… Может быть, я вернусь в Академию, но только в качестве учителя. А ты хочешь продолжить учёбу?

Юная целительница кивнула, ещё не совсем понимая, к чему клонит Хаарт.

– В общем, Змейка… Я хотел тебе сказать… ты конечно знаешь, что я тебя очень люблю. Тогда, в таверне, ты мне сразу понравилась, а когда я увидел тебя в твоей маленькой комнатке, ты ещё стояла с цветком в волосах и улыбалась мне… Тогда я полюбил тебя, – Хаарт остановился на несколько секунд, словно готовясь сказать самое важное. – Змейка, ты самая замечательная девушка из всех, кого я встречал. И после войны, когда я уже как рыцарь и мужчина должен буду сам решать, как и с кем провести свою жизнь…

Змейка затаила дыхание, закусив губу.

– Змейка, я хочу попросить тебя стать моей женой. Ты согласна?

Девушка вдруг рассмеялась, а по её щекам потекли слёзы радости.

– Конечно, согласна!

Хаарт улыбнулся и прижал её к себе, зарываясь в её густые вьющиеся волосы. Змейка плакала и смеялась.

Чёрная, почти незаметная тень шмыгнула из-за угла в перекрёстную улочку.

Когда ужин кончился и все поднялись из-за столов, к Джаре подошёл Квент.

– Джара, комендант зовёт тебя как главную в вашем отряде. Это что-то насчёт вас пятерых, он кажется, насколько я понял, собирается дать вам задание.

Бестия довольно улыбнулась.

– Это донельзя хорошая новость, Квент. Я уже лечу к нашему коменданту.

Она обернулась, подмигнула своим и отправилась за Квентом к комнате Турона. Они вышли из столовой, прошли по длинному коридору и поднялись на два уровня крепости выше. Квент указал на дубовую дверь, которую охраняли двое солдат.

– Это вроде не то место, куда нас привели, когда мы тут появились, – произнесла Джара с сомнением в голосе.

– В той комнате комендант работает в течение дня, а это его личные покои, – пожав плечами, объяснил Квент. – Сейчас-то уже вечер.

– Понятно… – протянула Джара, потом собралась что-то ещё спросить, но Квент уже ушёл к лестнице.

Девушка пожала плечами и направилась к двери. Солдаты открыли дверь и пропустили её внутрь. Джара вошла и увидела Турона, удобно усевшегося в большом кресле, обтянутом шкурой.

– Добрый вечер, Джара, – улыбаясь, сказал он, и от этой его улыбки Джаре стало не по себе.

– Добрый вечер, господин комендант, – ответила она, немного неловко стоя у порога.

– Проходи, Джара. Садись, – он указал на кресло около своего.

Бестия тряхнула чёрной косой и уверенным шагом прошествовала к креслу. Сев, она попыталась сразу перейти к делу.

– Что за задание вы собираетесь дать нам? – спросила она. Турон внимательно разглядывал её, улыбаясь уголками губ.

– Знаешь, Джара, я прекрасно понимаю, что вы никакие не искатели приключений и в ваших планах никогда не было вступить в таэрийское войско. Вас ведёт в Таэрию какая-то цель, очень важная для вас, но какая не знаю и допытываться не буду: не моё это дело.

Джара удивлённо подняла брови. Уж чего-чего, а такого разговора от Турона она не ожидала.

– Вижу, ты удивлена… Я не хочу вас тут держать, но и не могу я просто так взять и отпустить вас. Однако в моей власти дать вам любое задание в любую точку Таэрии, так как я тут главный. Просто скажи мне, куда вы держите путь. Я не спрашиваю ваших причин.

– В Арлан, – не раздумывая, ответила девушка.

– Хорошо. Задание выдумать не сложно. Вам даже не нужно будет его выполнять, просто я не хочу терять своего авторитета перед своими людьми, ты ведь как воин понимаешь: командир должен быть безупречен. Это один из залогов хорошего боевого настроя его солдат.

Джара благодарно улыбнулась, думая, что ошибалась насчёт Турона, подозревая, что от него следует ожидать какой-то подлости.

– Спасибо, господин комендант. Я вам очень признательна. Нам можно готовиться к заданию? – она встала с кресла.

Турон поднялся и встал напротив неё. На его лицо вдруг наползла неприятная улыбка.

– Одной признательности мало, Джара. Ты очень красивая девушка, ты знаешь об этом? Ты мне нравишься, – он шагнул вперёд, оказываясь с наёмницей лицом к лицу.

Джара отодвинулась, мысленно проклиная всё и вся.

– О чём вы? – спросила она, пытаясь оттянуть время.

– А ты не догадываешься, Джара? – опять приближаясь к ней, спросил он всё с той же улыбкой на лице. Джара опять отодвинулась назад. – Ты красивая женщина, а я мужчина, которому ты очень нравишься. И как ты думаешь: чего я могу от тебя хотеть?

Он сделал шаг к ней, она – два назад и упёрлась в стенку. Джара чертыхнулась про себя, а Турон подошёл к ней вплотную и опёршись рукой о стену, наклонился к её лицу.

– Проведи эту ночь со мной, Джара. А завтра вы с друзьями отправитесь в Арлан.

– Я вам не шлюха, господин комендант, – бросила ему в лицо Джара, резко ударила его коленом в пах, поднырнула под руку и оказавшись за спиной, с разворота пнула его, скорчившегося от боли, и Турон, улетев на стол, прокатился по его поверхности и грохнулся на пол по другую сторону.

Джара усмехнулась и бросилась к двери. Она была не заперта, но у порога её встретили скрещённые алебарды стражников.

Бестия мило улыбнулась.

– Ну-ка пропустите меня, мальчики. Я уже удовлетворила вашего начальничка, правда не совсем так, как ему того хотелось.

Разъярённый Турон возник у неё за спиной, но она интуитивно его почувствовала, быстро пригнулась, и тяжёлый кулак коменданта вмазал одному из стражников, из любопытства заглянувшего в комнату.

Джара вскочила за спиной Турона, пнула его в спину, и он налетел на стражников. Трое мужчин повалились на пол, а девушка перевела дыхание и приготовилась к следующей схватке.

Стражники, чуть шатаясь, поднялись, и в свете настенных факелов сверкнули лезвия алебард. Бестия вытащила кинжал, невольно сравнивая размеры своего оружия с алебардами, затем невесело усмехнулась и вложила кинжал обратно. Турон, меч которого остался в комнате, взял факел со стены и качая головой произнес:

– Ты зря это делаешь, Джара. Всё бы могло быть по-другому. А теперь ты и твои друзья умрёте.

– Это только ты так думаешь, – заверила его Джара.

Турон бросился на неё, и Джара, встречая его атаку, мысленно усмехнулась, оценивая своё выгодное положение: проём двери был узок для двоих крепких мужчин, так что она спокойно могла расправиться с ними по одному.

Джара отбила удар Турона, ловко избегая язычков пламени факела. Она заехала коменданту локтем чуть ниже шеи и тут же отвела руку назад, резким ударом выбивая факел в комнату. Турон схватился за ушибленное место, задыхаясь и сгибаясь. Джара ударила его ребром ладони по шее, затем, опираясь на его плечи, пнула коленом в живот и откинула в сторону.

Стражники всё-таки втиснулись в дверной проём вдвоём и напали на девушку. Они синхронно занесли алебарды и ударили, но Бестия увернулась, и тяжелые лезвия алебард вонзились в деревянный пол. Стражники задёргали алебарды, тщетно пытаясь вытащить их. Джара встала между ними и резко развела руки, одновременно врезая каждому локтём по лицу. Затем она крутанулась, так что они оказались к ней спинами. Стражники не успели развернуться, как Бестия подпрыгнула, выбрасывая обе ноги в прыжке. Воины, получив по удару ногой в спину, повалились на пол, ушибшись о свои же алебарды. Джара подошла и ударила каждого рукоятью кинжала по голове. Стражники отключились

Она обернулась, чтобы уйти, и вздрогнула, увидев прямо перед собой очухавшегося Турона, уже с обнажённым мечом.

– Ну что, сразимся ещё раз? – спросил он, кружа вокруг неё.

– В тот раз ты проиграл, и на этот раз будет то же самое, – пообещала ему девушка, мягко переступая по кругу.

– Это мы ещё посмотрим, – хмыкнул Турон и сделал выпад мечом.

Джара увернулась вбок, ударила с разворота. Турон отразил её удар, потом ударил сам, да с такой силой, что Бестия пошатнулась и рука скользнула по рукояти кинжала. Девушка перехватила оружие, сдула прядку со лба, бросилась в атаку.

Они бились около пятнадцати минут, когда Джара со злорадством отметила, что уже до этого изрядно побитый Турон выдохся и сражается всё слабее и слабее. Его рукав был разорван, открывая длинную кровавую рану. Джара же была всё такая же быстрая и ловкая. Она давно по-настоящему не сражалась (последний раз они бились с дикарями в Лесу Потерянных Голов, но это было немного не то), поэтому дралась с каким-то безумным весельем, впрочем, как всегда.

Резкий удар! Меч Турона отлетел в сторону, и вот кинжал Джары уже у его горла.

Девушка улыбнулась.

– Ну что? Кто проиграл, догадаться несложно, а? – спросила она с усмешкой.

Турон хмыкнул.

– Ты.

Он резко перехватил её руку – она не успела среагировать, – отвёл кинжал в сторону и ударил Джару в живот. Она согнулась, стиснув зубы от боли. Комендант замахнулся, но тут Бестия совладала с болью, увернулась от удара и едва оказавшись лицом к лицу с Туроном, полоснула того кинжалом по шее. Хлынула кровь.

Джара отошла в сторону. Комендант рухнул на колени, хватаясь за горло, и что-то сдавленно прохрипел. Девушка вытерла о его спину кинжал, вложила его в ножны и вышла из комнаты. Дверь она плотно закрыла.

В коридоре горели факелы. Было спокойно. Джара поблагодарила коменданта, что его покои в такой отдалённой части крепости. Вряд ли кто слышал звуки битвы.

Бестия оглядела себя. Кровь Турона всё-таки обрызгала её. Она выругалась, стёрла что смогла, не церемонясь вытерла руки о стену и пошла прочь.

В комнате друзья ещё не легли спать: они ждали её.

– Джара? Ты где бы… ах, чёрт, что с тобой?! – вскрикнул Тэллар, поднимаясь с места.

– Джара! На тебе кровь… – начала Сельма.

– Это не моя кровь, – отрезала Бестия, подходя к своей кровати.

– Что случилось? – хором спросили все.

– Объясню по дороге, – быстро ответила девушка, собирая вещи. – Давайте, вы тоже собирайтесь. Быстрее! Пока ещё не обнаружили, что я устроила в комнате Турона.

– Что ты устроила? – переспросил Ивор. – Джей, ты нам объяснишь?

– Сказала же: по дороге. Всё, без вопросов. Собирайтесь.

Хаарт, смеясь, открыл дверь в их со Змейкой комнату в гостинице. Змейка прошла внутрь, улыбаясь. Внутри было темно. Из окна луна бросала тусклые лучи. Хаарт закрыл дверь, нащупал в темноте светильник и зажёг его.

Змейка слабо вскрикнула.

– Что такое? – обеспокоенно спросил Хаарт, подходя к ней и обнимая за плечи. Проследив её взгляд, он замер.

В углу в кресле сидела Сунор.

– Что ты тут делаешь? – жёстко спросил юноша, пытаясь сдержать рвущуюся злость.

– Кто это, Хаарт? – тихо спросила Змейка, поднимая взгляд на парня.

– Ну наконец-то мы с тобой познакомимся, – сладким голоском проворковала Сунор. – Меня зовут Сунор, я дочь Дамрафа. Надеюсь, объяснять, кто это, не надо. Я…

– Что ты тут делаешь? – повторил Хаарт ещё жёстче, сам того не заметив, сдавливая плечи Змейки.

– Пришла повидаться с тобой, любимый, – улыбнулась Сунор.

– Любимый? – слабо повторила Змейка, растерянно глядя на незнакомую роскошную девушку.

– Убирайся отсюда, – с холодной злостью сказал Хаарт.

– Хаарт, – медовым голосом произнесла его имя та. – Мы со Змейкой ещё не поговорили. Мне столько всего нужно ей сказать! Не зря же я сюда пришла, правильно?

– Убирайся, я сказал, – с нажимом повторил рыцарь. – Я не хочу тебя видеть.

– Нет, Хаарт, – вдруг возразила Змейка. – Пусть она скажет. Я хочу послушать.

– Не надо, Змейка… – начал парень.

– Я хочу послушать её, – твёрдо повторила девушка. – Говори, – обратилась она к Сунор.

Хаарт, не зная что делать, отошёл от Змейки и прислонился к стене. Змейка зажгла ещё один светильник и села напротив Сунор. Та улыбалась своей колдовской улыбкой, и юная целительница не могла не отметить её удивительную красоту, такую яркую и бросающуюся в глаза.

– Что ж, Змейка. Да, не удивляйся, я тебя давно знаю. Просто ты обо мне и не подозревала. Откуда я знаю Хаарта, а заодно и тебя? Я расскажу тебе. Когда на отряд Солнца напали Кривые Клинки, элитные воины Луны, то перебили всех, кроме одного – моего любимого Хаарта, – произнесла она со смаком.

Змейка не знала, что и сказать. Она ничего не понимала, но её сердце уколола ревность.

– Я забрала его в крепость Луны, выходила его, вылечила и влюбилась. Ты, конечно же, меня поймёшь, ведь ты сама любишь его больше жизни. Он – самый красивый, самый храбрый, самый лучший. Не смотри на меня так, любимый. Хотя нет… смотри. Мне любой твой взгляд приятен.

Хаарт тут же отвернулся, а Сунор улыбнулась, заметив, что у Змейки на глаза наворачиваются слёзы.

– Я не буду скрывать, что Хаарт отвергал меня. Но всё же я уверена, что он заметил, как я красива. Конечно же, я лучше тебя, разве ты сама этого не понимаешь?

Змейка отвернулась, глотая слёзы.

– Замолчи! – вскрикнул Хаарт, подходя ближе. – А ну убирайся отсюда!

– Нет! – подняла голову Змейка. – Пусть расскажет до конца.

– Ну вот… на чём я остановилась? Мой любимый жил в крепости, а я любовалась им каждый день. Я добивалась его любви, и ты знаешь, что случилось в один прекрасный день? Вернее, в одну прекрасную ночь?

Змейка посмотрела на неё глазами, блестящими от слёз.

– Молчи, Сунор. Ты обманула меня, и…

– Факт остаётся фактом, любимый, – оборвала его Сунор. – Мы занимались любовью, Змейка, – смакуя каждое слово, произнесла она.

– Змейка! – выкрикнул Хаарт. Он быстро подошёл к ней, опустился у её кресла на колени. – Малыш, не верь ей…

– Хочешь сказать этого не было? – с наигранным удивлением спросила Сунор.

– Но ты меня обманула! Змейка, она превратилась в тебя, понимаешь? Змейка, не плачь, я сейчас выгоню её, малыш, прошу тебя…

– А ты не мог подумать: откуда в крепости Луны может быть твоя Змейка? В глубине души ты понимал, что это я, заколдованная в её облик…

– Замолчи! – вскрикнул Хаарт. Он поднялся, схватил Сунор за запястье и рывком поднял её с кресла. – Убирайся вон отсюда, Сунор!

Он собирался потащить её к двери, но Змейка поднялась с кресла и остановила его. Сунор смотрела Хаарту прямо в глаза, и не делая никаких попыток вырвать руку. Хаарт сам отпустил её и непонимающе посмотрел на Змейку.

– Малыш, зачем тебе это? – тихо спросил он. – Она меня обманывала. Говорила, что попросит отца вырезать до одного всех из резервных отрядов, если я не буду с ней.

– Хаарт, пусть скажет всё, – слабо выговорила Змейка.

Сунор послала юноше воздушный поцелуй, а потом села обратно в кресло и продолжила:

– Потом мы отправились к другой крепости, и на одном из привалов, в моём шатре, Хаарт снова любил меня… – поигрывая чёрной прядкой, она мечтательно прикрыла глаза. – Это было удивительно, Змейка. Скажи, ведь у вас ни ещё не было такой близости? Скажи мне. Думаю, не было – я ведь права? Что ты отворачиваешься? Прячешь свои слёзы? Можешь не прятать, я всё равно знаю, что ты плачешь.

Хаарт подался вперёд, но Змейка остановила его взглядом заплаканных глаз.

– Змейка, послушай, я пришла, чтобы ты увидела, какая у тебя соперница. Я хочу, чтобы ты поняла, насколько ты некрасивее меня. Ты – можно сказать, ребёнок, чувство Хаарта к тебе – милая привязанность, и не более. Только я могу подарить ему настоящее, жгучее чувство безумной любви, пламенной страсти…

– Молчи! – опять не выдержал Хаарт. – Змейка, всё! Я больше не хочу её слушать. Это всё неправда! Я люблю только тебя, малыш, разве ты не знаешь? Не плачь, милая. Убирайся отсюда, Сунор! – рявкнул он на ту. – Я тебя ненавижу, дочь Дамрафа! Слышишь: ненавижу!

Сунор рывком поднялась и заглянула ему прямо в глаза.

– А я люблю тебя. И ты всё равно будешь моим.

Она повернула голову к Змейке.

– Утри слёзы. И посмотри в зеркало.

– Убирайся, – процедил Хаарт, чувствуя жгучее желание ударить Сунор.

Она только улыбнулась ему и вышла из комнаты.

Хаарт сел около Змейки и нежно обнял её. Она никак не отреагировала, только молча и не двигаясь сидела на краешке кресла, уставившись в одну точку, не в силах совладать со слезами.

– Змейка, – нежно позвал Хаарт. – Змейка, милая…

– Она, наверное, права, – тихо проговорила Змейка, продолжая неотрывно смотреть в пол. – Меня с ней и не сравнить, верно? Тебе лучше быть с ней… она тебя более достойна…

Хаарт вдруг крепко прижал её к себе.

– Что ты такое говоришь! Всё, что я делал, было только ради тебя. Я не мог рисковать твоей жизнью, я готов был пожертвовать всем, даже своими чувствами, собой, своей жизнью, лишь бы убрать любую опасность, грозящую тебе! Змейка, ты представить не можешь, как я люблю тебя! Я ненавижу эту Сунор; во мне никогда не было ни капли симпатии к ней! Мне было больно быть с ней, но я утешал себя мыслью о тебе, воспоминаниями о нас… Малыш, я тебя люблю больше жизни! Пожалуйста, не плачь и поверь мне! – говорил он, нежно гладя её волосы, обнимая и целуя.