Текст книги "Слипер и Дример"

Автор книги: Илья Черт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 37 страниц)

испорчена. Под кипой парни ходивши были, а потому рьяно отстаивали в миру свои радикальные

взгляды на арабский вопрос, не ведая ни в раз буддистского состраданию, а уж о теории общего

единства адвайты и вовсе не ведали покуда ни в зуб. Потому совершали множество детских и

плачевных кармических ошибок. А хоть и добром светились внутри, но на лицо и движуху

оказывались-таки весьма ужасны. И мотало их вдоль и поперёк благодатного балтийского

побережья уж невесть сколько одиноких мужских ночей, как вдруг… Короче, налетела напасть

такая, что не приведи Потолочное Разумение! И накрыло. И сокрыло от них мир внешний. И очень

надёжно. То бишь уже через неделю нескончаемого дождя, что стеной стоял вокруг шхуны,

Свинтус спустился в каюту к Вантусу и, взболтав в рюмашке остатки «балтийского чая»…

– А что такое «балтийский чай»? – спросила Терюська, выгнув любопытный свой хвост.

– Ну, – смутился я, – это вроде как средство народное морское, которое широко

использовалось для поддержания боевого спортивного духа в рядах матросских и выдавалось

начальством адмиральским по талонам и карточкам всем и каждому в тельнике. Короче, чтоб

не скучно было и чтоб никакой вялости в частях телесных.

32

0

– Ты вокруг да около не крутись, – хитро сузила глаз Соня с холодильника, – скажи братве

кошачьей как есть, шо цэ такэ за «Вискас» и как быстро отпускает?

– Ох, – вздохнул я, поняв, что открутиться ни вокруг ни около не удастся. – Ну,

«балтийский чай» – это водка с кокаином! Точнее, даже не водка, а спирт пополам с водой. И

туда сыпали кокаин. Размешивали. И пили. И вот такое пойло выдавали в давние царские времена

всем матросам на Балтийском флоте вполне себе легально и даже в обязаловку. То есть по

военному приказу адмирала всея Балтийского округа с печатью самого царя-батюшки Руси

тогдашней. И не хочешь, типа, а надо! И попробуй не кайфани! Сразу в Сибирь поедешь

заготавливать свежевыжатый берёзовый сок с мякотью!

– Так тут легализованный торч какой-то получается! – возмутилась Соня.

– А это к тому, – поднял я палец к потолку многозначительно, – что понятия «хорошо-

плохо» весьма изменчивы в челобреческом обществе, когда дело касается искусственно

договорённых моралей и прав. И меняются они от века в век и весьма радикально!

– Но сметана-то – это всегда хорошо? – с сомнением мявкнула Терюська.

– Сметана, Терюсечка, – всегда хорошо! – без запинки утвердил я.

– Господи, как мило. Ну хоть что-то в мире есть стабильное! – по-старушечьи заметила

Терюся и успокоилась на диване, завернувшись в оранжевый плед по самые уши.

– Фу, – выдохнул я, – выкрутился-таки… Боже, сколько же ты чаёв всяких разных

напридумывал!.. Итак…

…и, взболтав в рюмашке остатки «балтийского чая», он тускло изрёк:

– Вантус, друг ты мой ненаглядный, я таки понимаю, шо мы тут будем до пришествия

спасительного болтаться в этой балтийской проруби, как гуано бакланное, если сейчас же не

поднимем наши гордые еврейские паруса и не попробуем аккуратно, но всё же несгибаемо с

намерением, как завещал нам аргентинский наш амиго, шаманист-блокнотник Карлсон Ибн-

Каштанов, добраться-таки до приемлемой гавани с горячим хумусом.

– Верно говоришь, Свинтус, брат ты мой, глубокое моё тебе уважение! Хорош уже тут

мучиться похмельем и праздною беседой за шахматами! Пора и в дело пустить наше мужество

морское и взглянуть-таки в глаза удаче, как и подобает её истинным джентльменам! А ну…

Вантус спотыкнулся, рыгнул и еле удержался на ногах, пытаясь встать. Собрание философских

сочинений Моше Хаима упало в литовский портвейн, разлитый по полу.

– Свистать всех наверх! – заорал Вантус и не преминул сие тут же воплотить, засунув в рот

четыре пальца, но вместо свиста раздалось обиженное кошачье шипение. – Тьфу ты, тридцать

три кильки мне в бочку! В общем, свищи, Свинтус, всех тудой, – он ткнул пальцем в потолок,

немного обмяк, прикрыв глаза, и уже менее внятно добавил: – И не забудьте-таки зонтики, а то,

не дай бог, вы у меня простудитесь. Нынче на Балтике сквозит, и пляжный сезон ну вообще не в

разгаре на минуточку.

32

1

– Вантус, дружище, может, тебе помочь? – участливо осведомился Свинтус.

– Я вас умоляю, дружочек, мне уже ничто не поможет. Идите. Я сейчас к вам всенепременно

присоединюсь.

И вот эти бравые моряки подняли паруса среди бушующих волн, а ведь это, между нами

моряками говоря, строго запрещено делать, что чётко на идише и было прописано в инструкции

по эксплуатации корабля. Но, как и большинство взрослых людей, они, конечно, проигнорировали

по факту приобретения продукта большую ярко-красную надпись на борту свежесторгованной

шхуны. А там было чётко выведено по-аглицки: «Рид зе факинг мануал!» И моряки таки подняли

их, эти паруса, и корабль неожиданно тронулся с места. То есть его перестало болтать, словно

бакланное гуано в балтийской проруби, и он таки определился с курсом. И даже не перевернулся,

хотя ему сие пророчила и аглицкая инструкция, и турецко-подданный Абрахам Грэй Ибн-Хоттаб с

растопыренными перьями. И полетели они на крыльях отнюдь не любви, но тоски по дому и жути

нагоняемой по волнам суровым. Над компасом нахмурился, качаясь на локтях, Штурман. На руле

повис плечами Лоцман. По палубе метался и спотыкался среди канатов Боцман. Мешался под

ногами и балагурил, поддерживая бодрость духа одесскими шуточками, Кацман. Свинтус и

Вантус стояли на капитанском мостике и в два бинокля пытались разглядеть на горизонте

заветную маячащую лампу. Но все маяки как сгинули. И вот теперь, когда прошло уже несколько

месяцев с того мужественного момента, они начали потихонечку врубаться, что такого просто не

может быть. Что, как ни гоняй по Балтике вдоль и поперёк, а таки рано или поздно нарвёшься на

какой-никакой, но берег, ибо Балтика – не Тихий океан всё-таки ни разу, да и шли они стабильно

в одном направлении.

– Ветер северный, компас кажет на 32 градуса отклонения, стало быть, Вильнюс там! —

уверено ткнул пальцем в непроглядное мокрое стекло рубки Штурман. Лоцман послушно

повернул рулевое колесо вслед за пальцем Штурмана. Боцман подтянул канаты и переложил

парус с пустого на порожнее. Кацман хохотнул и выдал пошлую иерусалимскую присказку.

Шла аккурат тринадцатая «счастливая» неделя. Запасы провианта заканчивались. Вода, спирт и

кокаин тоже грозились отдать последние концы. Отпускало. Настроение портилось. Отходняки

усугублялись насморком. А земли всё не было. И по мачте вверх-вниз ползал неизвестно откуда

взявшийся иссиня-чёрный шершавый слизняк, модель «улитка без прописки», и когда Боцман,

шастающий по палубе, случайно задевал его рукой или рукавом, улиточный персонаж съёживался

и начинал щекоточно хихикать. Не фэншуйно всё было ни разу, в целом!

И тут вдруг, среди всего этого закручивающегося, словно смыв в унитазе, ада, Свинтус

подпрыгнул на пятках и ещё пристальнее уставил свой бинокль в бушующую тьму.

– Да не… – усомнился он. – Да шо вы… Да я вас умоляю! Нет, точно, этот поц решил-таки

заняться водными процедурами в такую непогоду! Так же недолго и сопляк с кашлюком

подхватить! Не, ну шо вы скажете? – Он повернулся как бы ко всем сразу и заорал дурным

голосом: – А вот что хочу сказать я, друзья мои! Прошу прощения, что отрываю вас от важных

дел, и не поймите меня превратно, но у нас тут уважаемый некто за бортом!

32

2

– Да шо вы говорите? – Вантус тоже вгляделся во тьму через два выпуклых стекла

производства некоего добропорядочного Цейса и тут же вздрогнул: – Да вы подумайте только! А

у нас как раз еда к концу близится! Вот незадача. Ну да шо мы тут будем долго думать, а?

Свистать всех… Ах, вы все уже здесь? Тогда киньте этому уважаемому что-нибудь

вспомогательное, ну, там, плавсредство какое.

– А ведь его ещё и поискать придётся-то! – нахмурился Штурман. – Или опять всё по

инструкции да по накладной?

– Серьёзная ситуёвина, – скривился Боцман. – Вот вы мне тут говорите – плавсредство,

понимаешь, кинуть. Ясный Пень, что попугая кидать туда нет никакого смысла! – Он порыскал в

куче хлама, сваленного под ящиками на палубе. – Хм, а таки нашёл я прописанное инструкцией!

Сейчас опробуем! А то мы всё больше топить и топить кого, как я погляжу. Никакого применению

не было до сих пор спасательному снаряжению! Непорядок! Так, Кацман!

Тот возник из ниоткуда, взяв под козырёк фуражки давно уж неизвестно какой страны,

помятой, что твой носовой платок.

– Кацман, срочно попадите в цель, так сказать, снарядом спасения и даже не думайте мне тут,

без обсуждений!

– А я таки шо… Я таки шо? Кацман, аднака, тута главный по прицельному захвату, нет, вы

видали? – Он взял спасательный круг из пористого пробкового дерева, взвесил его в руке. —

Таким можно и голову проломить! Вы уверены-таки, шо надо? Ваше заднее слово? —

поворотился он к Боцману.

– Кидайте, Кацман, шоб я так долго жил, как вы думаете!

И Кацман лихо завёл руку с кругом назад, оттопырил плечо и таки метнул ярко раскрашенную

спасательную окружность в море. И что вы думаете? Попал! Накрыл в самую «десяточку»! Круг

лёг аккурат вокруг жертвы прохладительного отдыха, и Кацман передал конец Боцману:

– Тяните теперь уже! Я вижу, Господь непременно таки решил подсадить своего очередного

племянника на наш ковчежец. Ну дык Кацман сделал своё дело, Кацман может уходить, – он

вздёрнул завсегда узнаваемым носом и направился на корму любоваться ужасами мирового

потопа, в который они все, как он был теперь уверен, наточняк попали.

Утопающего вытащили по всем правилам. И он таки был поначалу сомнительного статуса

пребывания на свете, то есть то ли жив, то ли мёртв. Но всыпанная ему в нос понюшка кокаина

тут же сделала своё дело.

– Апч-хой! – громыхнул спасённый.

– А вот и славно! Хой, хой, – умилённо улыбнулся подошедший Штурман. – А вот сейчас и

чайку сообразим. Вы вот как к свинине относитесь?

– Не ем вовсе! – ответствовал спасённый.

– А вот мы так и знали! – радостно кивнул Штурман и посмотрел на остальных как бы

говоря: «ну вот что я вам говорил, спасли-таки добропорядочного еврея», и добавил: – Таки

Господь нам на судно не пошлёт же неверного какого прощелыгу с Привоза! Добро пожаловать на

32

3

наш лайнер. Фамилия моя Штурман. Приятно познакомиться. Вот этот милый человек – Боцман,

– тот осклабился неровными, жёлтыми от морской соли зубами, – далее всеми нами уважаемый

Лоцман, – названый приподнял учтиво козырёк фуражки, – ну и этот шлемазл, который вас

метко ухватил за подмышки да жизнь спас-таки, – Кацман, – тот лишь издалека помахал рукой,

мол, да чего уж там, все тут сдохнем всё равно.

Спасённый вертел головой вокруг и явно многого не догонял пока. Но, подняв взгляд и увидав

на мачте к данному моменту уже весьма потрёпанный развевающийся чёрный флаг с белеющими

на нём черепом и перекрещенными костями, вдруг неожиданно улыбнулся:

– Все ветра мне в форточку! Да вы никак пираты?

– Верно, милый вы мой человек! – ещё шире растянулся лицом в ответ Штурман. – А это,

– он указал на рубку, смутно светящуюся среди всполохов молний, – наши два бравых

командора! Наши орлы! Наши морские волки! Позвольте непременно представить: господа

Свинтус и Вантус, наши кровные братья по литовскому колену сынов земли обетованной!

– Как я вижу, вы все – весьма и весьма уважаемые люди! – кивнул серьёзно экс-утопающий.

– Точно так-с! – щёлкнул каблуками Штурман и ослепительно улыбнулся. – Очень рад, что

вы удостоили своим вниманием нашу скромную компанию.

– Ну что ж, господа, – спасённый приподнялся на локтях, оглядел судно, чему-то там внутри

себя довольно хмыкнул. – Вам несказанно повезло! Я, конечно, не славный пророк Моисей, чтоб

раздвигать тут моря и океаны. Но я не премину отблагодарить за своё спасение. И раз уж мы

оказались в нейтральных водах вашего мира, – тут все пираты переглянулись, явно не понимая

смысла сказанного, – я вам не только сокращу расстояние до земли, но таки проведу сей

прекрасный корабль в земли куда более обетованные, нежели исторический центр славного

Иерусалима! – С этими словами он снял со своего пояса связку ключей. – Будем знакомы. Меня

зовут Йош!

Так заканчивается наша история о ещё одном корабле, исчезнувшем с лица нашей планеты, но

никак не канувшем на дно морское, а прошедшем сквозь портал азимутом 32-23 в параллельный

мир, таки находящийся в линейной плоскости земного пространства на расстоянии примерно

13 000 световых лет от данной звёздной системы. И пусть история сия ясно светит нам и маячит в

бурях нашей земной бытовой смуты по вопросам, следующим за нею. Мол, если человек в

искренней сути своей всё-таки добрый и милосердный, то Потолочное Разумение приведёт его

таки к очистке кармы и вознаграждению за труд душевный. И что Пути у Потолочного Разумения

весьма неожиданные бывают и несбыточные вроде бы как ни разу, а таки сбывающиеся на раз. И

что не каждая неприятность внезапная достойна ярлыка «плохо» или, как выразился бы Кацман,

«да всё понятно, я вас умоляю». Но весьма часто, и даже почти завсегда бывает так, что нечто, что

мы считаем очень и наточняк плохим, оказывается на поверку даже весьма и весьма хорошим, да

таким хорошим, что и пожелать-то не смелось!

32

4

Моги нокрые

Морской свинтус будоражено вздрогнул, громко фыркнул, пукнул и проснулся на коленях у

Дримера. Оглядел всех в ужасе. Но почти сразу же остатки сна выветрились из его зрачков,

внутренний навигатор поймал в прицел сигнал всех биоспутников, и он облегчённо вздохнул —

мол, фу, дома! Ну и заглючит же на такое! Все вежливо хихикнули.

– Бывает, – протянул Ключник, краем глаза оглянувшись на свинтуса, – мало ли что

привидится…

– Это точно! – поддержал осмелевший и весьма подобревший от салатика Загрибука. – Мне

вот порой такое приснится!!!

– Ага, – хмыкнул Башкирский Кот, – знаем мы, знаем… То небо звёздное покоя не даёт, а

то курлицы заквахтают, а то и мракобесь какая по прогону ночью шастает да матюгами песни

орёт! Эх, жисть деррревенская…

– Ну и пожалуйста, – надулся Загрибука и заел свою дутость вкусной ягодкой глубиничкой,

которая тута же растопила и отпустила нутро. А затем он и вовсе забыл о каких-либо обидах, ибо

узрел ползущего по раме окна большого чёрного шершавого слизняка.

Ключник заметил испуг Загрибуки и поспешил его успокоить:

– Уважаемый, не парьтесь! Улитыч этот совершенно не опасен и мало того, что чрезвычайно

разумен, но ещё и весьма не дурак понежиться, когда ему спинку чешут. Он за енто дело выделяет

особую жидкость с мурашек, которая омолаживает кожу и заменяет сильнейшие

дезинфецирующие средства. Природа его таким вот врачевателем сделала, хоть и несуразным на

вид. Он сюда случайно угодил, в Коридор По Связям С Общественностью засосало. Да только

метаморфоза перестроечная его не коснулась. Так что переселился на следующий этаж без всяких

там отработок по карме. Повезло жуку! Вот теперь здесь ползает. Ну а куда его? Пусть пользу

приносит.

И как бы в доказательство своих слов Йош пощекотал слизняка пальцем по шершавой спинке.

– Хгы, – хгыкнул слизняк, весь сморщился от удовольствия, захихикал и покрылся

мурашками.

Йош взял на палец немного жидкости с этих самых мурашек и демонтративно помазал прыщ на

лбу. Прыщ скривился и скапутился сам в себя, на глазах иссыхая.

– Круть! – уважительно отвалился челюстью Загрибука и тоже смело протянул

всеохватывающие длани к слизняку. Тот как почуял, что фортуна ему улыбнулась, и весь аж

вытянулся к профессору, чуть ли не хихикая. Короче, они друг друга нашли на ближайшее время

во взаимовыгодном сотрудничестве.

– А мне, – приложил Мора подбородок на руку и мечтательно глянул в окно, – бывает,

такие сны снятся, что навроде как я это на самом деле пережил. То есть узнаю усё как на духу. И

друганов тамошних, что во сне встречаю, как будто век знаю. И вроде замуты знакомы, и места. А

32

5

потом вот проснусь, и н[а] тебе, не признаю ничего. Только что лицо было как родное, и тут же

вроде как и не видел его никогда. Бред какой-то.

Морской свинтус как-то печально и с пониманием посмотрел на Мору. Вздохнул тяжело, да и

повалился с колен Дримеровских на пол, посеменил куда-то за шкафец заполированный.

– Хм, – пожал плечами Мора.

– Ох, да кто ж енто знает, что тут к чему, – покачал головой Йош. – Много ж на свете

странностей всяких волшебных. Может, то память тебе кармическая открылася, типа, жизни

прошлые свои вспомнил зачем-то. А может и наоборот, будущее какое привидилось. А может и

вовсе это сумбур хаотичный.

– Это как? – полюбопытствовал Дример, булькнув в чай кусочек сахарку и заглядевшись на

пузырики.

– Да так, что навроде влез ты в общую информационную сеть, где все «хочу» и «могу» в

изначальном перемешанном состоянии находятся. И зачерпнул оттуда совочком нечто, во что

случайно пальцем ткнул. И вот теперь оно родное.

– А что, можно лазить в такую сеть и ковырять оттуда разности? – хитро заблестел глазками

Загрибука.

– Можно, – подтвердил Йош, – да токма коли лезешь, сразу должен чётко понимать, зачем и

по какому поводу, а то гипермаркет там – укачает на тележке ездить до посинения. Будешь зенки

лупить на всевозможные формы всего и всякого, насколько тебе твоего воображения хватит.

– То бишь бланк конкретного запросу требуется, – лениво мявкнул Загрибуке Башкирский

Кот, утерев с усов сметану, которой его одарил хозяин дома.

– Верно! – кивнул Ключник. – Вот и вы слово своё скажите, да не ляпните чего ни попадя.

Чего хотите с прилавка получить?

Все переглянулись испуганно. Поняли, что момент настал. И тут уж лучше не мельтешить.

– Батя, ты пойми, – заёрзал на своём ОКЛЖПэ Дример, – мы тут с одной вещицей маемся, и

нас к тебе подослали с ней, похоже. Вроде как давно ты её ищешь. А нам бы за доставку маршрут

до дома определить.

– Какую-такую вещицу? – сузил глаза Ключник да улыбнулся.

– Вещица знатная, цены немалой, – прирос в статусе Башкирский Кот, подмигнув братве. —

Да только прежде мы хотели бы удостовериться, что всё будет по-добрррому и по-мирррному,

коли она у тебя в руках окажется.

– Совсем вы меня заинтриговали! – хлопнул себя по бокам Йош. – Ничего не понимаю.

– Всё ты понимаешь, – неожиданно по-прокурорски заявил Башкирский Кот, уставившись не

мигая на Ключника. – Нам тут сцены по Станиславскому разыгрывать ни к чему. Комиссия «из

эбсент тудэй», как говорится. Как и прописано по накладной, твоя отмычка при нас. Однако мы по

бррратскому одесскому уговору хотим-таки за доставку получить вразумительные пояснения по

собственному маршруту и путёвку без контузии до конечной с диваном и телевизором!

– Хм…

32

6

– Вот тебе и хм, батя! Тебе решать. Огород – дело хорошее, сами видим. Но сдаётся мне, ты

тут тоже слегка засиделся в отпуску и уж соскучился по стороне ррродной. И в самый бы раз, как

в песне поётся, «гребибля-гребубля, да волос с бороды, да по сучьему велению, да по всеобщей

хотелке» и «нах хауз». Вот только фомку откупить бы не грех. А мы ведь малого просим. Тебе,

понимаешь, в бороду дунуть, а нам – дома бы оказаться.

– Да с чего вы взяли, что я знаю, куда вам домой и как?

– Приехали! – Кот аж осел назад, а Дример натянул Шапку-Невредимку потуже.

– Нет, ну можно попробовать… – Йош встал и закружил по кухне, заложив руки за спину. —

Не скрою, ключик мне нужен, и очень даже нужен, и я бы даже сказал, что нужен он мне ну

просто позарез. Да только врать не стану, клеветой срамясь опосля. То бишь не уверен я, что

путешествие ваше по домам пройдёт удачно без решения вашего окончательного.

– Это ты о чём, батя? – Слипер насторожился.

– Да о том, что всякое шатание по путям околосветным подразумевает уразумение смысла

этого самого шатания, аки и получение опыта житейского с целью возрастить уровень душеньки

своей и совершить качественный скачок в развитии жития, понимаешь ли, бытия своего.

– Вы хотите сказать, – начал медленно и угрожающе Загрибука, – что, пока мы не поймём

сам смысл всего произошедшего с нами, все эти «я не знаю, зачем и кому это нужно, и кто послал

их нах муэртэ недрожащей рукой», то не сможем вернуться? Не сможем стать собой?

– Вроде того, – вздохнул Йош. – Но вот вам подсказка от меня. Коли во сне себя вспомнишь

– сон реальностью обернётся. Где ты – там и реальность.

– Кастанудизм во всей крррасе, – угрюмо прошипел кот, глядя на дно миски из-под сметаны.

– Глава седьмая, пункт второй, шаманисты-блокнотники, приготовьте карррандаши!

– Боле сказать не могу, – печально свесил голову Ключник и сел на тумбареточку. – У меня

тоже погон свой по ведомству сияет на загривке. Так что за лишнее слово и в расход можно

схлопотать. Не дадите ключ – не надо. Сами знаете, пророчество – не каруселька, в обратку не

повернёшь. Всё равно у меня окажется, как ни крути пса за хвост.

(В умопомрачительной дали, где-то на задворках мира, на кухне, Грызлик-Фрунзик нахмурился

и недовольно тявкнул.)

– Сдуй мои пилюльки! – в отчаянии вскричал Слипер. – Да спрашивается, а какого хрена с

редькою мы тут по всея верханутре крутились? Чтобы пенсионной почтой на дом через всю

вселенную задарма отмычки доставлять?

– Понимаю вашу раннюю недоговалость, устойчивое недомогание и справедливое

негодование с недогадалкой в придачу! – развёл руками Ключник. – Но вот что скажу. Я таки

чутьём не обижен, да и дверей разных знаю много. В какой кабинет напрямую стучать – не скажу

уж, сам не знаю. Но чтоб по всей поликлинике не шнырять с бегунком на анализы, как гутарится в

народе, я общее направление дам и этаж укажу. И на лифт посажу. Если токмо на грузовой

получится – не обессудьте и не в судях будете.

32

7

– Слышь, Йош-Ата, ара-джан, – деловито вступил Башкирский Кот, – ты нам мозг коксом

не пудри, а скажи по-чапаевски с плеча, шо делать и как быть. Куды ломиться, кому морду

царапать. А то меня мама заждалась уж. А с мамой моей даже тебе ссориться не стоит, верррно?

– Верно, – забеспокоился Йош. – Да я и не пудрю, говорю как есть. Рад помочь следствию,

да по статье пройти. Суть такова. Даёте мне ключ. Я сверяю маршруты. Ломимся вместе до

несущей стенки Всея Мирокручения, находим дырдочку в обоях, суём отмычку. Крутим по

инструкции, а там, сами понимаете, Небесная Загогулина распрямит все свои гогулины, и тропа

оборотная, что до дома до хаты ведёт, засияет нам всем звездою-Кукульканом! И провожу лично

до крыльца, обещаю, и положу в целости и сохранности в заданную квадратуру круга.

– Слово даёшь? – набычился левой бровью Башкирский Кот.

– Век шпроты не видать! – Ключник два раза отхлопнул себя указующим пальцем за ухо.

– Ну смотри. – Кот покосился на Слипера: – Так шо? Поверим этому сиррроте?

– На, – Слипер вытащил из оранжевой сумки-непромокайки ключ и положил его на стол.

Масявка с Масюськой из угла молча замигали глазами на чудо околосветное и нервно

захлюпали с блюдечка. Загрибука зажмурился. Дример ещё поднатянул Шапочку вроде как на

брови, а уж и до подбородка осталось недалеко. Море было поднатянуть нечего, так что он просто

напрягся по всему периметру фюзеляжа.

Йош подошёл к столу и взглянул на ключ.

– Дык красота-то какая! – умилённо сглотнул он. – А я ж и обыскался весь, думаю, вот блин

с компотом, ну куда я его мог…

– Далеко ты его смог, – кивнул Ключнику кот недовольно и назидательно. – Еле живые

остались.

– Вай, молодцы! – Йош аккуратно осмотрел ключ со всех сторон, но брать его в руки пока не

брал. – Ну дык и чего ж мы тут сидим? Может, и чемоданчик паковать пора? А? – Он радостно

оглядел всех: – Чего смурные такие? Сейчас и поедем, и помчимся, и на оленях, и утром

ранним…

– И отчаянно ворррвёмся, – скептически мявкнул кот. – Знаю я эту канитель. Врываемся,

берём почту и вокзалы, потом захватываем аптеку с заложниками и в конце концов требуем две

упаковки реланиума и шприцов. Весь этот сценарий мне не по вкусу, не знаю уж, как вам. Я бы

предпочёл всё заранее и спокойно углядеть в картоне макетном, провести тактическое совещание

и уж потом совать бескозырку в зубы.

– Ну, убедил, – согласился Йош и, так и не тронув ключа на столе, вышел из кухни и полез

рыться в шкафу, за которым скрылся давеча всуе поминавшийся морской свинтус. – Так-с, это не

то… А это тем более… А этому вообще место не быть… А, вот!

Он выгреб из дедушкиной внутришкафной тьмы пропахший нафталиновой пылью свиток

пергамента. Осыпав с него прах времён и попросту слежавшуюся огородную грязищу, он

шмякнул свиток на стол и развернул его, смахнув пожухлую свекольную ботву.

32

8

– Мы вот туть! – уверенно ткнул Йош узловатым пальцем с жёлтым ногтем в скрипучую

бумагу.

Вся наша туристическая братия на выезде сгрудилась вокруг стола и заглянула в документ. И

тут же присвистнула нестройным удивлённым хором. Было отчего. Свиток залежавшейся

картонки оказался подробной картой Всея Кругосветности. Со всеми уровнями и закоулками. Вся

эта жуть космического проявления была аккуратно вписана в схематичное изображение Небесной

Загогулины. И сие ясно и наглядно теперь давало возможность понять, каким образом устройство

всего сущего влияет на всё это самое сущее, и какими углами за какие косяки цепляется. Палец

Йоша упирался в маленькую бело-голубую точку. Рядом с точкой стояли цифры и непонятный

значок, схожий с иероглифом.

– Ясно, как Пень! – издевательски заметил Башкирский Кот. – Слушай, Йош, если ты

думаешь, что кто-нибудь из нас понимает, как и куда гонять мышь по этой коммуналке, то ты

ошибаешься. Мы уже давно потеряли всяческую оррриентацию, исключая разве что половую, но

это само по себе уже неплохо. Хотя вот Слиперу пару раз досталось юбку примерить. Посему, без

обид, но будь любезен тут пальцы веером не гнуть и по-колхозному нам сказать, шо да почём

нынче на Привозе, а мы уж не обвесим.

– Ладно, не гунди, – Йош раздражённо поёрзал ногтём по карте. – Всё просто. Есть

несколько проходов круголями в нужный квадрат. Можем гипотенузой посуху на карачках, но

лучше катетами вплавь.

Кот поморщился. Загрибука упросительно запрокинул брови.

– Мокнуть как-то не хотелось бы, – протянул с сомнением кот.

– Стало быть, придётся! – тут же с готовностью отозвался Йош.

– Слушайте, други мои, – подал усталый голос Дример, – давайте уже приговор огласим, а

там уж или по камерам, или как придётся.

Йош возвысился морально и ораторски над кухней и провозгласил:

– Слушать мою команду! Короче, дело непростое. Наглядно скажем, мокруха! Я, как

выразился наш усатый товарищ, по коммуналке сей долго шнырял, каждый закуток знаю, а

потому смею доложить: до двери заветной, которая по указанию высшего командования должна

быть отколупаема, будем добираться вплавь и железнодорожными подкидышами. Не глядите, что

по карте это в тридевятое семиземелье переть через восемь измерений по голой космической

пустодырности. Йош знает короткий путь! – Тут он гордо всех оглядел. – Потому за пару

средних суток управимся. А там на месте могу прогарантировать, что обратный адрес на штемпеле

вашей путёвки станет ясен, как названный пень в лесу. Коли поможете мне взломать калитку

вселенскую, тут же счётчик вашего такси обнулим, и окажетесь на родном вокзале, словно и не

было никакого похода, каждый на своей кухне со своей любимой чашкой в руке. Идёт?

– А есть выбор? – без сомнений в ответе вопросил Дример.

– Нет, – так же без сомнений отозвался Йош.

32

9

– Тады пошли прогревать моторы, – поднялся Мора. Он обернулся к Масявке и Масюське: —

Вы-то как, домой доберётесь?

– Да нам тут рукой подать, – согласно мигнула Масявка. – Два коленца выкинул, и уж «вот

моя деревня», в рог её ети.

– Ага, – поддакнула Масюська и поворотилась к Ключнику: – А когда конца Света-то

ожидать?

– А с чего это вы решили про концы световые? – удивился он.

– Дык а как же, – влез Слипер, – по вопросу этому весь кворум и дрожит коленками! Так

нам и гутарили, мол, когда Йош свой ключ отыщет, Код вспомнит, в скважине вселенской ключик

тот повернёт да кнопочки нужные натыкает пальцем, то и сразу дверь та отверзнется. И уж

полезет тогда из мира соседнего сюда жуть несусветная, али всё ёкнется к бесям кошачьим.

Загогулина Небесная распрямится, и наступят всему кранты окончательные и неповоротные.

– Ну вы даёте! – изумился Йош. – И вы все, стало быть, верите в это мракобесие

невразумительное? Вы чё, брателлы? Алё!

Аудитория в непонимании на него воззрилась.

– Но нам же говорили… – протянул неуверенно Загрибука.

– И вы, думая такую вот хрень несладкую, всё-таки решились мне ключ отдать? – Йош обвёл

всех восхищённым взглядом. – Ну вы героические, блин с компотом, личности! Видать, сильно

вас до родного сортиру прихватило!

Гости стали смущённо исподлобья перезыркиваться, чуя, как лапша на их ушах предательски

зашевелилась.

– Нет, ну вы чё, в натуре, – обиделся Йош. – Думали, что я вот так из-за личного

сумасбродства всё Мироверчение завалю под фанфары? Вот уж точно на околице пукнешь, а в

сельсовете заорут, что штаны засрал, подлец. Да вы всё не так поняли! Я вовсе не засранец

деревенский! – Он засмеялся.

– Говоря «вы», он имеет в виду всю вселенную, на минуточку, – вставил Башкирский Кот.

– Да честное буддистское слово, клянусь мамочкой, – замахал-закрестил перекрёстно

Ключник через всю грудь, словно обмахивая подтяжки с патронташами. – Ничего такого и вовсе

в виду не имелось! Дело-то обычное. Как в любой виртуальной системе, в проявленной

материальной вселенной накапливается ряд погрешностей и ошибок, неиспользуемых ярлыков на

рабочем столе и прочей процессуальной дребедени. Потому Загогулина Небесная всё больше и

крючится, и уж извивается как может, и прогнулась уже по полной в асане немыслимой, и все

бандхи замкнула и дыхалку задержала. Мир сдвинулся. Никто уж ни шиша не понимает, где верх,

а где низ, и то колбасу со сгущёнкой жрут, а то борщ с шоколадными конфетами. Полный бардак в

казармах! Потому калитка сия служит для вентиляции системной. Обычный перезагруз, дык

сказать, без удаления файлов. А то ишь, навели беспредел! – Ключник внезапно огрубел голосом,

и в тембре задребезжали суровые обертона милицейских свистков: – Давно пора обновить

33

0

командный состав и кой-кого посшибать с кресел, понимаешь, а то откормили пузо на казённых-

то…

– Стой, тпру, батя, – оборвал распалившегося Ключника Мора. – Дык ты вкратце нам

доложи, мы не догоняем. Типа, ничё с миром-то не случится, если ты его вскроешь ключом этим?

– Как не случится? – мигнул Йош. – Да очень даже случится! Чудо случится! Вот что! Свет

Первозданный по всея периметру пройдётся из двери той, да вычистит грязь всю, да вымоет углы,

да мусор отработанный ясным огнищем пожжёт, словно листья в парке. И живущие снова сразу

вспомнят самое главное!

– Что главное-то? – округлил глаза Загрибука, осознав, что сейчас он услышит-таки заветный