Текст книги "Слипер и Дример"
Автор книги: Илья Черт
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 37 страниц)
А ну-ка вставай, падла! Ща те башку твою крутить будем!
– Ёктить, где это я?
– Где?! – и тут баба выдала ответ, вполне ложащийся в рифму с заданным Зверогёрлой
вопросом, но озвучивать его я не буду, вы уж простите меня, дорогие читатели. Всё-таки среди нас
есть дети. И им совершенно не нужно знать язык, которым выражаются на адской планете
двадцать четвёртого уровня. А это очень и очень далеко внизу, там, где, уж поверьте мне, глубже
омута и не сыскать. В общем, больно и страшно.
Катись, рыбка, большая и аленькая
Права была Красная Тюбетейка. На путях покачивало. Дипломатически говоря. Дорога была,
словно в районе Вятки кружишь. Если кто там «баранку» вертел, сами всё знаете, без
комментариев. Башкирскому Коту снился покрытый вековым жиром казан, до краёв плещущий
сметаной. По этой причине он ни в коем разе не желал просыпаться, ибо был настолько занят
соблюдением равновесия чугунного котелка в своём сне, что скоропостижный скрип стираемой с
рельс ржавчины игнорировался по умолчанию его жаждущим сохранить свежатинку сознанием.
Башкирца кидало по всей задней площадке трамвая.
Загрибука просыпаться тоже не хотел. Но по другим соображениям. Вы наверняка знакомы с
ощущением, когда довелось заснуть в жуть нагоняемом месте при не самых первомайских
обстоятельствах, а потому мозг упрямо сопротивляется пробуждению, говоря хозяину: «Слышь,
друже, там ведь, снаружи, мерзопакостно и бесприютно! А тут мы чувствуем себя довольно сухо и
комфортно. И если ты, элемент несознательный, надумаешь сейчас пробудиться, то все прелести
заиллюминаторной погодки ощутишь в полной мере на своей шкуре. Так что не ёрзай, спи, пока в
бочину не ткнули!» Загрибука послушно спал. Зарывшись в пледы калачиком, максимально
отодвинув от себя повседневность.
– Иииииии-ууууууыыыыыыыыыыы, – говорил на очередном повороте трамвай, подобно
расстроенной скрипке в руках внезапно решившего овладеть ею подростка, не имеющего ни
слуха, ни чувства ритма.
Дример дремал. Что само по себе разумеется. Слипер спал. Тоже очевидно. По статусу
положено.
– Эй, на камбузе! Голову отхрапите! – Певучий голос с тюркским акцентом заставил
приоткрыть-таки глаза сразу всех.
– Чё? – Слипер поднялся на локте.
16
0
– Шо? – Дример натянул плед по самые уши и задвинул Шапку-Невредимку в обратном
направлении, то бишь на глаза.
– Свистать всех наверх! Земля прямо по борту! – Красная Тюбетейка заткнула обвязательные
спицы за пояс передника своей школьной формы.
Трамвай тихим ходом подполз к краю тоннеля и встал, скрипнув на древних рельсах.
– Где это мы? – Загрибука развернулся клешнями, словно рачок из раковины.
– На краю степи безоглядной! – Казашка засунула за щёку недовязанный кусочек пирожка и
деловито стала дегустировать сей допинг. – Граждане пассажиры, прямо говоря и по-честняку,
путь, типа, кончился! Чего делать дальше – вам решать. Мне на разворот. Вот и знак тут висит
для особо сумлевающихся.
Знак действительно висел. На выезде из тоннеля к стене был приколот булавкой блокнотный
листок с мазюльками, время написания которых Загрибука определил как строгодитячий
подсебяписательный период начала юги. На замызганном сгущёнкой и отпечатками масюсеньких
пальцев листке цветными карандашами был накалякан-намалякан «волчок». Детская игрушка,
напоминающая межгалактический летательный аппарат дискового укладу. И надпись: «Тикай
вкруголя!» И ниже для пущего увещеванию: «Не бузи! Буки не спят!»
– Это, судя по почерку, само Потолочное Разумение писало когда-то! – уважительно
заметила Красная Тюбетейка.
– Упс! – Кот сонными глазами виновато посмотрел на казашку: – Мы тут тебя, уважаемая, в
самую глушь затащили поди со своими проблемами.
– Не волнуйся за меня, – улыбнулась она. – Семью семь кругов по Лабиринту для Воина —
не карма!
– Нам туды? – спросил Дример, тыркая пальцем в мутный туман, который клубами застилал
всё далее тоннеля.
– И сюды! – кивнула казашка. – Что ж, кэзэрлэ дуслар, пора резюмировать экскурсию.
– Рэхмэд, айна-лайна-джан! – Слипер молитвенно сложил руки и поклонился. – Вписка эта
за шкуру случайную туристическую – великий эпос всех времён. Вам ведь теперь из-за нас
придётся по Большой Дуге Лабиринта крутить вокруг всея шара, верно? Ёктить, всё чужестраньше
и чужестраньше…
– А для тебя очень страшно будет попрыгать через скакалочку тут, если я попрошу? —
засмеялась она.
– Нет, конечно! Я – попрыгаец ещё тот! – улыбнулся Слипер.
– Во-о-от, а ведь когда-то и шаг первый боялся сделать. – Она назидательно посерьёзнела. —
Так и я. Знал бы ты, сколько раз мне пришлось весь Лабиринт с восхода до заката во все концы
испрыгать, так и не парился бы над судьбинушкой моей! Это для вас через пару Слоёв
провалиться – жуть чужестранная, а для меня – что на дачу за картошкой сгонять. Я ж со степей
сама родом, всю жизнь в седле и от края до края. Мне привычно. Так что не бери в голову. Она,
чай, не безразмерная.
16
1
– Гут-гут! – согласился Слипер, надевая тапочки и приглаживая светлые волосы.
– Прямо? – коротко спросил Дример, вглядываясь в сторону кабины.
– Да, аксакал-оглы. И никуда не сворачивай! – погрозила пальцем казашка.
– Ну тады мы пошли, что ли, – Дример нерешительно затоптался.
– Идите-идите, – закивала она. – Вам одна дорога. Ента самая «курва пелигроса». Белочкин
вас грамотно с шахматной доски сщёлкнул. Ни в раз не сумневайтесь! У него глаз меткий, прицел
не сбитый.
– Спасибо вам! – Загрибука поклонился, свесившись ушами. – Жаль, что у нас нет ничего в
оплату.
– А мне и не надоть! – Красная Тюбетейка засмеялась, топнув сапожком. – Мне
Министерство Путей с Общением всё по квитанции оплатит. Уж поверь, в накладе не останусь.
– Ой, это хорошо! – закивокал Загрибука.
Казашка потянула свисавший рядом с потолка микрофон и важно произнесла:
– Осторожно, двери открываются! Следующей станции не будет! Просим не забывать свои
вещи на платформах и в вагонах метрополитена!
Дример при этих словах схватился за авоську, а Красная Тюбетейка ему мигнула, мол, молодца.
Двери натужились и с грохотом раскрылись.
– Ещё повидаемся! – Казашка взмахнула рукой. – Кумыска накатим.
– Алаверды! – помахал ей в ответ Слипер и шагнул вниз, на гравий насыпи. – А як же.
За ним спустился Дример. Загрибука решительно соскочил третьим.
– А? Чё? – Башкирский Кот протёр окончатльно глаза. – А, уже околица?
– Давно уж, товарисч! – укоризненно заметила казашка.
– Ой, дискульпэ, сеньорррита, ай эм вэри сорри, дык сказать, приношу свои объяснительные!
– Скачи уже! – Она сделала нетерпеливый жест рукой.
Кот, потягиваясь на ходу, скатился с трамвая и на ходу мигнул, словно неисправная лампочка в
тёмном коридоре.
– Ох, век шпроты не видать! – зашипел он. – Совсем отлежался.
Красная Тюбетейка с порога кинула ему вслед что-то. Кот поймал лапами подарочек и узрел
кулёк с масенькими красными рыбками.
– Енто зыкинско! Смею только гадать, типа, хау мач из зе фиш. – Он раззявил кверху
сотнезубую пасть и уронил туда отцапанную когтём из кулька рыбёшку: – Давненько я такого не
пррробовал!
– Вжик! – сказала пасть и перетёрла презент мгновенно.
Внутри кота что-то заурчало, и он вдруг резко пришёл в себя. Да глаза его приобрели по краям
алый оттенок.
– Не увлекайся токма! – улыбнулась Красная Тюбетейка из дверей. – По определению всё
аленькое в переборе имеет свойство становиться чудовищным!
16
2
– Засим не беспокойтесь, сударыня, – кот улыбнулся, ковыряясь в сотне зубов когтем, – я с
детства уважительно отношусь ко всему контрабандному! – И он сунул кулёк куда-то под рёбра,
где тот таинственно и пропал.
Казашка спустилась на ступеньку, поманила Башкирца пальцем, наклонилась к нему и еле
слышно прошептала на ухо звено заклятия, которое будило Черепаху-Тротиллу. Кот удивлённо
заулыбался, хохотнул и обнял Красную Тюбетейку, по-восточному похлопав по плечам. Она
прошла обратно в трамвай и потянула какой-то рычаг, торчащий из потолка. В ответ раздался
самый что ни на есть пароходный «Буууууууууууууууууу!».
– Отойдите от края платформы! – произнёс механический голос откуда-то из стен тоннеля.
Все бывшие пассажиры послушно отошли подальше.
– Эй, я чё вам говорю?! – раздражённо заорал всё тот же голос. – Отвалите с краю, пока
опилками не посекло!
«На перроне» вняли совету ещё на пять-шесть шагов.
– Эге-ге-гей, мляяя! – звонко крикнула казашка, и двери с лязгом захлопнулись.
И тут всем одновременно показалось, что трамвай как бы поджал лапы перед прыжком. Ну
совершенно по-кошачьи.
– Бррррр! – помотал головой Башкирский Кот и опять полез когтем в пасть.
– Гудбай, Америка, о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о! – грянуло из жестяных динамиков. И вдруг
неожиданно часть пола под вагоном вместе с рельсами провалилась, и трамвай, словно скоростной
лифт, с соотвествующим нарастающим гулом ушёл прямо вниз. Панель пола с рельсами
задвинулась обратно, и стало вокруг тихо. Словно и не было никакого трамвая, и Красной
Тюбетейки тоже.
– Во, блин! – только и вымолвил потрясённый Дример.
– Технологии! – подал голос уважительно Загрибука.
– Точняк Элиены тут чертежи малюкали! – утвердил сам себе Слипер и направился к выходу
из тоннеля, но тут же поскользнулся на железнодорожной насыпи. Тапочки свалились с его ног и
бесшумно исчезли в туманном мареве, которое наползало из затоннельного пространства.
Слипер вздохнул и оглядел компанию:
– Что поделаешь, придется идти босиком. Дример, давай хоть авоську в рюкзак брошу.
Загрибука робко обернулся к коту:
– Ну что, вперёд?
– Мяу! – обвёл всех Башкирский Кот профессиональным невинным взглядом, который у
данного биологического подвида отражает на лице следующее: «А что, я пропустил кормёжку? А
будет ли добавка? Шо, уже была-а-а-а?»
– Пшли! – коротко бросил ему Дример и зашагал в туман за босым Слипером. В безмолвии
раннего утра позади них коротко лязгнула, переводясь, механическая стрелка рельс. А ещё через
мгновение все четверо растаяли в тумане. И воцарилась тишина, какая бывает, когда на кассете
одна песня закончилась, а другая ещё не началась.
16
3
Медвежомственная комиссия звёздного городка
Холодно и мокро. Мерзгляво и бесприютно. Промозгло и сыро. Можно было бы и так описать
дальнейшее путешествие наших друзей. А если ты ко всему вышеописанному ещё и только что
проснулся, то и вовсе не в кайф. Как пяткой из-под одеяла ранним утром на холодный линолеум.
Полусонные, туристы сквозь туман шли по шпалам, и казалось, вода висит прямо в воздухе вокруг
них. Ничего не было видно дальше вытянутой руки, хоть и пасмурно светило откуда-то с лесных
антресолей. И даже лапы не видно, как сказал бы Ёик, будь он здесь. Поэтому оказался
нежданным и негаданным внезапный обрыв полотна. Рельсы просто кончились. И всё. Дальше
была трава. Впереди пахло лесом.
– Грибами тянет! – шумно вдохнул носом воздух Слипер, утопая босыми ногами во мху.
– А где грррибы, там и сметана! – довольно мурлыкнул кот.
– Отвинтись мои шурупы, где логика, коллега? – Загрибука пыхтел, ёжась от промозглости и
мерзлючести рядом.
– Логика, мой дррруг, бывает разная. – Котяра шарил своими меняющими цвет глазами в
пространстве, вертя головой. – Бывает она линейная, бывает и несуразная. Сам посуди, Загрибыч,
какой грибной суп без сметаны? Наваждение одно!
Вертикальные зрачки Башкирчатого сузились до точки и развернулись обратно, но уже в
горизонтальном положении. Он остановился и тихо сказал:
– Тс-с-с!
Все замерли. Из глаз кота замерцали веером зелёные лучи и, словно сканер на кассе в магазине,
стали искать требуемый штрих-код.
Слипер и Дример переглянулись, скосившись на кота, и тихонько присвистнули, мол, нифига
себе.
– Нифига себе! – тут же отсемафорил кот.
Все удивлённо посмотрели на него. А Загрибука, учуяв момент, когда можно взлететь на
трибуну и вякнуть «пользуясь случаем», задрал нос и мерно продекламировал:
– Литературное выражение «ну нифига себе» – это крайне позитивная реакция индивидуума
на результат проведённого им опыта.
– Да что вы говорите? – Дример, ехидно ухмыляясь, повернулся к нему, а потом обернулся
ко всем: – Слухайте, мокро тут не на шутку, уже всё насквозь и навылет. Насморк по нам дудкой
воет, а коли чего, дык чиханием своим всю округу соберём на погляделки.
И сразу же Дример добрым словом, сказанным в сносочках, в уме, вспомнил диггеров и их
ботиночки. Они были-таки мокрые снаружи, но ноги оставались внутри сухонькие и
комфортненькие. А вот Слиперу приходилось несладко.
16
4
– И неизвестно, сколько нам топать, а то можно бесчисленно оттаптывать сопки да топки до
утопаемости соплючей, – скукожился Загрибука, словно двоечник у доски.
– Вот что, туррристы, – кот повернул к ним свои паспортные данные, а попросту, морду
лица. – Сдаётся мне как на духу, шо мы тут не одни. Посему без тягомотности и раздумий надо
сделать привал и пожрать, а то придут и всё отнимут!
– Тьфу ты! – сплюнул Дример. – Пройдут века, завянут помидоры, а ты всё об одном!
– Я всего лишь стараюсь соблюдать сакральный смысл туризма всех времён и народов! —
важно отчеканил кот.
– Поделитесь, коллега! – запыхтел Загрибука. – Смыслы меня всегда интересовали во всех
смыслах!
Башкирский Кот подбоченился и рявкнул:
– Смысл и суть всякого туризма гласит: возьми как можно больше еды, унеси как можно
дальше и съешь!
– Ну и, интересно мне, – встрял Слипер, – какой же швейной машинкой ты будешь есть
хвалёные казахские пирожки? Или ещё того хуже, съешь вязаный пирожок, а потом из задницы
варежки к зиме достанешь? Красна девица с тюбетейкою, конечно, умница и айна-лайна, но на
такие текстильные эксперименты я не готов!
– Не шарите вы, – обвёл компанию кот своими биноклями широкого спектра действия. —
Рррота, привал! Бросаем пистолеты, разжигаем костёр! Ща всё продемонстрирую! Давай авоську!
Они присели, стараясь в тумане не напороться своим ОКЛЖПэ на что-нибудь острючее и
мокролипковое, и Слипер развязал рюкзак.
Башкирский Кот тут же залез лапой внутрь и вытащил на свет казашкин подарок, аккуратно
подцепив его зазубренным когтём.
– Други мои, поверьте моим усам, в то место, куда мы сейчас нерезво скороходим, лучше
причапать налегке. Угощения там и своего хватит. Главное, чтоб поперёк глотки не встало, хе-хе.
Кто ж на рейв со своими «колёсами» шкандыбает?
При этих словах Слипер нахмурился, что-то вспомнив, и очень внимательно посмотрел на кота.
А полосато-усатый выудил пару вязаных пирожков из авоськи и приложил коготь к пасти:
– Тс-с-с! Тревожить эротические похрапывания Черепахи-Тротиллы нам не стоит.
Черепахенция – наш туз в рукаве. Пусть себе пока калачиком и кочумает.
С этими словами он опасливо свернул упаковку и утопил её в Слиперовском рюкзаке, прикрыв
сверху двумя полотенцами братцев.
– Слушай, – опасливо заговорил Слипер, сидя на корточках во мху. – Помнится,
Стрелочник о пирожках ентих отзывался довольно ясно и понятно. Мол, три дня собрать
головушку не мог. Ты уверен, что сейчас, в тёмном и глухом неизвестном лесу, среди тумана, в
котором ныкаются все страшилища вселенной, самое время немного поколбаситься и
оттопыриться?
– Ст-т-т-т-т-трашилища?! – Загрибука стуканул челюстью.
16
5
– Насчёт страшилищ ты аккуратней. А то обидишь невзначай кого с чуткими длинными
ушами и отменным слухом, – Башкирец вертел пирожок, осматривая его со всех сторон. – А
пирожки нас хоть немного сравняют в шансах с теми, к кому мы вскоре свалимся, как снег на
голову.
– По-моему, он знает больше всех нас, – прищурился Дример на кота и, с наслаждением
вытянув из прохудившегося кармана комбинезона высохшую пачку папирос, выстукал оттуда
одну да пару камушков впридачу. Вжикнув камушками, он высек искру и закурил.
– Чутьё – это у нас семейное, – уклончиво слился кот. – В общем, пирожок нам выдали в
двойном экзепляре, так шо по половинке на брата в самый раз и будет! Триетить мои кильки с
усами, я всё никак не усеку, какого пса он не открывается? – Он вертел пирожком над головой.
– А в чём прикол-то? – Загрибука заёрзал, поглядывая по сторонам, явно ожидая
немедленного нашествия чудовищ и страшилищ Всея Сангхи, типа жутких зайцев-попрыгайцев с
косами, на эту локально выбранную в сей жуткий час полянку, покрытую трын-травой. Но
длинноухие чудовища и страшилища с косами не спешили. Видать, испытывали нервы Загрибуки
и мерзопакостно хихикали по кустам. По крайней мере, он был в этом сейчас так же уверен, как в
том, что квадрат гипотенузы равен сумме квадратов её катетов. А это ведь для любого учёного
святое!
– Прикол обычный, – кот нахмурился и пуще прежнего завертел над головой пирожком,
положив второй перед собой, – ррразархивировать нужно. Прогу не могу подобрать. Йошкин
Код, да кто ж так пакует?
– Кстати о коде, – засопел под руку коту Загрибука. – А кто такой тот самый Йош, о чьём
коде столько разговоров? Шифровальщик, шо ли?
– Угу, – охмурился окончательно Башкирский Кот, – шифровальщик… Как же…
Ныкальщик-щелевик он, вот кто!
– Что-то я ни о каком Йоше натуральном не слышал ни в жисть. Только поговорочки по
околицам, – заинтересовался Дример. – Поведай нам, уважаемый, эту сто первую рассказку, аки
в духовке на духу, если не в напряг.
– Уффф! – Кот опустил зловредную шерстяную сдобу и утёр лапой лоб, мигнув в воздухе,
аки плохо настроенный телек. – Ну Тюбетейка, ну очкарик-ботанист! Фига два с половиной ты
енто так запросто распакуешь! Всё ей с секретом надо, чтоб у котов усы обвисли и хвост упал.
Рррррр! – Он скрежетнул своим фрезерно-токарным оборудованием, приоткрыв пасть.
Всех передёрнуло.
– Дык чё там за Йош такой игольчатый? – терпеливо повторил Дример, пыхнув дымком в
лесном воздухе.
Перелесок вокруг рос, кстати, самый обычный. С тополями, каштанами и магнолией.
– Да был такой служивый у самого Потолочного Разумения, – обвёл всех зелёными
радарными тарелками глазищ Башкирский Кот. – В Ключниках ходил.
16
6
– А зачем самому Потолочному Разумению ключи какие-то? – Слипер удивлённо округлился
лицом.
– Ну ты даёшь! – Кот хмыкнул, оторвавшись на миг от сложноувязанной выпечки. —
Сррразу видать, безответственная ты личность, Слипер! Коли во вселенной дверей не счесть, как
же без ключей? Даже в любом приличном детском саду есть нянечка с ключами. А тут целая
мировая вертикруть Всея Верханутры!
– Да вот же Красная Тюбетейка шастает себе где хочет, – недоумевал Слипер, – да и
Стрелочник, сдаётся мне, тоже по этой части ещё тот ходок! И никаких тебе связок с ключами.
Что же они, под распашонками набор отмычек прячут?
Кот принял учительский вид и назидательно проворчал:
– Это потому что всё нараспашку и всё перепутано! Заходите, гости дорррогие, берите что
хотите! Но так не везде. Тут уж Небесная Загогулина сама подстроилась как могла, извернулась
кренделями. Ишь как её скрючило. Трамвай вона как болтало!
– Дык шо за Йош-то? – не унимался Дример.
– Код у него был от всех дверей, – кот опять взялся за пирожок, сузив свои прицелы ночного
видения. – Он и ходил по всему свету, открывал да закрывал входы-выходы, как Потолочное
Разумение сказывало высочайшим указом. Это уж потом белый свет от безвыходности в Лабиринт
скрючило. Да только Йош рассеянный был. Туда – ась? Сюда – чавось? Короче, то ли снесло
ему голову от всех этих многомерностей, то ли понял что-то нездетутошнее, да только код этот
описуенный превратился в самый что ни на есть физически материальный ключ, чего ну вообще
никак не должно было произойти.
– Ключ от всех дверей?! – Загрибукины глаза чуть не выскочили с интересу.
– От всех, от всех, – проворчал Башкирец. – И мало того, что горе-завхоз каким-то
помрачительным уразумением сумел отмычку бесценную до обычного железного изделия
низвести, дык и посеял сокровище к тому же!
– Как? – Загрибука помотал головой, разведя по сторонам загребущие ручищи.
– Да вот так! – Кот печально усмехнулся. – Оригинал потерял, а отражение сломал! Вот
теперь и ходит по всей безгррраничности да ищет.
– Сдуй мои пилюльки! – Слипер ошарашенно глядел на усатого докладчика. – И давно
ходит?
– Он же с Потолочного Разумения! – укоризненно глянул на Слипера Башкирский Кот. —
Его время не касается. Ему что среда, что пятница, что Брайтон, что Магадан – всё по барррабану
и без ррразницы. Вечный бюллетень. К тому ж Йош может становиться кем угодно, высшим
указом у него на лбу пропуск от госпрокуратуры да указание «всячески и во всём содействовать
предъявителю сего». Не в префектуре он Тутытамошней уже. Забарьерный товарищ. Интерпол
Всея Сангхи и всё соответствующее. А за помощь в расследовании, сами понимаете, жителю
местному сразу такие кайфы могут обвалиться, что любой произвольный курорт вселенной
лесоповалом покажется на сравнении. Но и это не всё.
16
7
Все придвинулись к коту. А он, не ведя ухом, продолжил:
– Код этот как бы разрешал трансформировать реальность.
– Это как? – не понял Дример.
– Отпусти «ручник», брррателла, – хмыкнул хвостатый. – Код разрешал Йошу делать всё
что угодно с реальностью, понятно?
– Не совсем, – подал голос Слипер.
– Волшебник он! – потерял терпение котище, и его глаза стали желтеть. – Чего тут
непонятного? Волшебник страны «03»!
– А почему «03»? – вжав голову в плечи, спросил Загрибука.
– Потому что высота-ширина-длина и время в уме! – остыл Башкирец, оседлав
успокаивающую научную тематику. – Номер подррразделения нашего надела на всея участке
вселенной.
– А как это он – волшебник? – не понимал Слипер.
– А чё хочу, то и ворочу! – Кот нервно вертел азиатский круассан в лапах. – Типа! Вот как.
Хочу – каша из топора получится, хочу – суп со сметаной из ракетного топлива! По щучьей
велелке да по указанной хотелке! Код предъявил – и всё за счёт заведения! – Башкирский
выкрутил пирожок странным образом над головой и быстро пробормотал что-то на тюркском, но
и это не помогло. – Вы что, никогда не слыхали о волшебниках?
– Ну, в сказках там… – произнёс Слипер неуверенно.
– Ну вот ты теперь, хе-хе, в ентой самой сказке и сидишь по уши! – хехекнул кот. – А как
Йош свой код найдёт, так прямые переходы откроются между Слоями всеми, сечёшь? Все
разрозненно живущие ныне друг дружку отметят разумением своим и всю гррромаду
громадющую Всея Сангхи узрят! И такое начнётся!!!
– Это да, – протянул Дример. – А чё, собственно, начнётся?
– Именно этого никто и не знает! – Кот с опаской оглянулся, будто прямо сейчас из кустов
должен был выйти сам Йош с заветным ключом в руках. – Дример, ты ж чувак с мозгой,
понимаешь небось, что наши бытовушные выверты в этой вселенной – ещё далеко не всё. Это
этап. Мы ж тут как цыплёнок в яйце барахтаемся. И все наши дела да жизненно важные проекты
всего лишь подготовка к последующему рождению. Как наша вселенная во всея Слоях в
ослепительной красе озарится великим светом Всешарящего Прочухалова – дык, считай, пора
вылупляться. И в китайской стене вселенского яйца отколупается дырдочка, а в неё на нас
грешных, на Всея Сангху, глянет оттудова знаете чё?
– Нет, – оторопело ответил Слипер, представив всю эту грандиозную картину.
– То-то же! И никто не знает! А только перезагруз будет знатный! – Кот поднял коготь: —
Дык вот дырдочка в стенке вселенской этим самым Йошкиным Кодом и вскрывается. Понял? Это
тебе не казашкины файлы, ёктить налево, да что ж ты будешь делать! И тут-то моррроки хватает,
Топоног ногу сломит!
16
8
– Получается, что Йошкин Код – это что-то типа формулы вечной жизни? – Загрибукины
глаза сияли светлым будущим новых открытий.
– Скорее, доступ к общему компьютеру, – недовольно ответил Башкирский Кот.
– Штрих-код на все покупки, – мрачно изрёк Дример.
– Не без этого, – согласно кивнул полосатый и снова замигал в воздухе.
– Слушай, ты не мог бы так не мельтешить в глазах? – заворчал Дример и пошарил по траве в
надежде найти что-нибудь годящееся под задницу, чтобы насухо сесть, но, увы, кроме мха и
ёжиков ничего не попадалось.
– Слушай, челобрррек, ты ведь не можешь не пукать во сне, верно? – Кот упорно крутил в
когтях вязаную кулебяку с неизвестной начинкой. – Вот и я так же. У меня настроенная частота
пребывания колеблется от эмоционального укладу. Босяцки выражаясь, ничё с собой поделать не
могу! Точнее, как когда. Иногда и сам, а иногда и меня. Коррроче, ёлы и палы, я и сам ни шишки
не ведаю про то! Шкындырбыр Шкындырбаевич туда его налево!
Полосатый окончательно вышел из себя. Подпрыгнув в воздухе вместе с пирожком, он
разразился отборным башкирским матом. И затряс сдобу в лапах так, как трясло когда-то
Гагарина в ракете, когда тот отдал себя на растрясение при старте первого жестяного звездолёта,
спаянного остатками банок из-под армейской тушёнки, но таки совершившего дефлорацию
земной атмосферы, лишив тем самым планету Земля космической девственности.
– Еле выговорил. Уф, – я отёр пот со лба.
– У меня аж черепица поехала, – подтвердила Терюсечка и наглядно завернула лапу через
шею на противоположное ухо.
Тут неожиданно раздалось шипение и пузырение.
– Ложись! – заорал Башкирский Кот.
Все прикрыли голову. То, что было пирожком в кошачьих лапах, внезапно засветилось,
захрюкало, загугукало и наконец откровенно бабахнуло в воздухе прямо у заклинателя в когтях.
– Оть! Гляньте! – Кот опустил на траву отменно пахнущую пиццу, от которой шёл пар.
– Слухай, да ты крут! – Дример улыбнулся из-под Шапки-Невредимки, ткнув окурок в сырой
мох.
– Наконец-то великое прррозрение подкралось к братцу Дримеру! – Башкирец улыбнулся
той милой и доброй улыбкой, узри которую неожиданно кто-нибудь из обычных земных детей,
заикание им было бы обеспечено.
Блеснув от уха до уха сотней отточенных лезвий зубов, он развёл лапами:
16
9
– Таперича дррружбаны по достоинству оценят краснокнижного представителя напрочь
неземной фауны со столь высоко ценимыми познаниями в области персонального
программирования Дхармы!
Он схватил второй пирожок, крутанул его лихо над головой и произнёс непереводимую игру
слов на казахском наречии, из коей Слипер разобрал только уже известное ему «кутунгескэ
джаляб». Заговорённая варежка обернулась не менее вкусной лазаньей.
– Ладно, молодца, – ухмыльнулся Дример. – Дык и шо теперь-то с этой баранкой делать?
Стрёмненько как-то. А ну как накроет со всей ответственностью? У меня ещё нервы от травки
лиловой не отошли…
– К тому же ноги, блин с компотом, совсем замёрзли, – заметил Слипер, растирая босые
ступни.
– Полотенца, – вскользь бросил Башкирский Кот.
– Точно! – радостно всколыхнулся Слипер и полез в рюкзак. Он достал полотенца и завернул
в них ноги, тщательно упаковав на манер использования портянок.
Вдруг Башкирец пригнул уши и стал оглядываться. Он повертел головой в стороны и зашептал:
– Вдруг из маминой из спальни весь отшибленный, босой вылезает Федя Крюгер и мотается
башкой… – Кот заметался по полянке: – Вот что, ррребца, хватаем по куску и в рот! А то
неровён час с нас скоротечно аусвайс запросят на провоз несанкционированного продукта.
И в подтверждение своих слов он тут же одним взмахом когтя порубал пиццу на две части и,
подхватив одну, отправил её в пасть.
– Вжик! – сказала пасть и захлопнулась с лязгом. Глаза кота заалели. – Ну чё зенками
пучимся, как нищий на икру? Как говоритца, сто двадцать пять блокадных грамм с огнём и
кровью пополам! К приёму пищи присту-у-у-пить! Срррочно!!!
Бросив что-то между «эх» и «ай», все похватали по куску кто пиццы, кто лазаньи, и мигом, в
два приёма заглотнули.
– Ввязался я, иб ту ю мэ мэ, с вами в сомнительные поедания! – заворчал Дример
недовольно. – Ой, что-то мне уже нехорошо…
– Не дрейфуйте, юнги! – весело заорал кот. – Скоро на рею взлетит наш пиратский флаг, и
мы…
И тут неслышно из тумана появились две фигуры. Сказать, что они просто вышли, – как-то
мало и ни о чём. Нет, всё было непросто. То есть, очень даже неописуенно они зафиксировались.
По-другому и не скажешь, а пояснить больше того не представляется возможным. Сами напрягите
воображалку, дорогие читатели. А ведь стало сразу холодно, жутко, я бы даже отметил. «Страшно
и больно», как гутарил в такие моменты Башкирский Кот. Ибо явившиеся две фигуры
распространяли вокруг себя чужестранную трясожуть. Обе в полинявших узбекских чапанах с
капюшонами, и на босу ногу. С виду челобрекообразны, то бишь руки-ноги на месте. Один из них
был худой и высокий, а второй – едва выше пояса первого. Такие же, как у Стрелочника,
выбеленные волосы, но в короткой армейской стрижке. На лицо – не поймёшь, то ли
17
0
состарившиеся детишки, то ли объевшиеся молодильных яблочек старички. Но всё бы ничего,
если б не глаза, которые были непроглядно мутными, словно катаракта съела их начисто. Но в то
же время настолько пристального взгляда не встречалось нашим друзьям ещё ни разу в жизни. И
от этого взгляда хотелось сразу же куда-нибудь убежать и спрятаться в чулан, да так, чтоб чулан
оказался в яйце, яйцо в ларце, а ларец на дубе за тридевять земель в тридесятом царстве где-
нибудь в районе орбиты планеты Кудык. Знаете, где это? Вот-вот, и я тоже не представляю даже!
Знаю только, что горных вершин там хватает, судя по частому поминанию.
– Пиратские флаги – это прекрасно, – задумчиво сказал худой пришелец так, словно никого
перед ним и не было.
– Красиво, творчески подмечено, – согласился маленький пришкандыбаец.
– Век шпроты не видать, да это же Свидетели Гиговы! – Кот пригнул уши и слинял в
невидимость.
– Зд-д-д-д-дравствуйте! – вежливо кивнул Загрибука.
– И вам не хворать, коли не шутите, – ответил худой, подойдя на пару шагов, и на миг даже
показалось, что он весело ухмыльнулся.
– Нихау! – отозвался маленький.
– Здоровеньки будьте, – Дример тоже склонил голову на всякий случай и приподнялся. —
Мы тут это… Заплутали немного… Вот перекус да перекур лёгкий решили…
– Пикник на обочине, – заметил так же насмешливо худой в чапане. – Как это поэтично!
– Вообще-то нас сюда Красная Тюбетейка доставила, – отметил Слипер, топоча портянко-
полотенцами на мокром мху. – И мы немного заблудились…
– Да знаем, знаем, – неожиданно устало обронил худой.
– Гостинца не желаете? – подскочил участливо Башкирский Кот прямо из тумана и жестом
фокусника выудил откуда-то из-под своего брюха небольшую красную рыбку.
Росточком не вышедший гость в чапане взял предложенную гастрономию, легко разорвал
пополам и протянул половину худому. Оба, как по команде, кинули в рот по полрыбины и
сглотнули.
– Хе, – икнул худой, – уговор на рыбке неплохой! Вкусно. Только вот как же вас-то,
смертных, с неё, небось, таращит, а? Это ж полкилойка, верно?
– Верррно, всевидящий, – поклонился Башкирец. – Она самая. Полкило чистой
офигительности и кайфанутости!
– У меня даже насморк сразу прошёл, – довольно заметил маленький. – И где ж её нынче
