Текст книги "Слипер и Дример"

Автор книги: Илья Черт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 37 страниц)

шпррроты не видать, как же я забыл?»

И выяснилось, что котяра наш не раз тут бывал. Правда, давно. Появлялся из ниоткуда и

пропадал каждый раз в никуда без долгих прощаний, по-английски, как говорится. По каким

делам он гостил, Мора не знал, но кутили они от души. Пару раз Башкирский Кот даже доставал

для Моры какие-то редкие детали к самолёту. Мора же его в ответ катал на самоле и вместе с

котом впадал в длительные запои. В целом, нашлось много общих знакомых и вспомнилось много

общеизвестных мест, но так и не пролился свет на то, какими маршрутами сюда кот попадал.

Также Мора доложил общие сведения о городе А. Город, как и говорилось ранее, был населён

самым разным народом. Тут тебе были и йоги, и гоги-магоги, и налево-ногу-сломит. В общем, кто,

так или иначе, добаловался до серьёзных техник осознанного сновидения и к тому же научился

держать свои мозги в узде, – все кочумали тут. Разные на внешность и количество конечностей,

но более-менее одних стремлений. А интерес был у всех практически одинаков. Жители

занимались оттачиванием практики сознательного моделирования реальности. Проводились в

городе многочисленные научные эксперименты. Создавалось много техники, и полезной, и

напрочь бесполезнючей и непригодной, но прикольной фасадом. Жисть кипела, и никто не скучал.

К тому же, благодаря своим умениям и талантам, здешние удальцы наладили торговые и не только

отношения с близлежащими Слоями мира. А потому многие переженились кто на ком, завели

деток и осели в этих местах навсегда. Беда была одна: в этом мире жили – не тужили

собственные туземные жители, и они оказались ну совсем недружелюбно настроены к пришлым,

пусть и весьма умным и развитым новоявленным соседям. Война началась с пустяков и мелких

стычек, как и всегда бывает, но затем переросла в полномасштабные боевые действия. Отдавать с

таким трудом найденную территорию переселенцы не хотели. Многие опыты можно было ставить

только здесь, в условиях крайнего истончения реальности. Тутошние аборигены, они же

стрекозявки, оказались на редкость смышлёными, но напрочь демонического уклада разума

существами. Учиться они ничему не хотели, не терпели поучений и советов, не внимали знаниям о

мироздании и его устройстве, а только всё использовали в своих целях, чаще всего оборачивая

изобретения поселенцев против них же самих. Как уж было сказано, всё закончилось

полномасштабной войной планетарного пошиба.

Теперь города поселенцев превратились в крепости, разбросанные по планете в разных

регионах, а туземцы как жили в лесах, так и остались в них, но зато совершали набег за набегом на

мирно копошащиеся своей бытовухой немегаполисы. Оказалось, что города являются некими

центрами устаканивания реальности, и от них отходили отражения, как лепестки от цветка.

Туземцы чувствовали себя во всём этом, как рыба в мадяре, так что им было по фигам. А вот

поселенцам нужно было учитывать постоянно меняющиеся сводки погоды и всяческую

изменчивую фэншуйность, чтобы попасть туда, куда надо, а не быть закинутым к тритьемоське на

рога.

23

0

На вопрос о Йоше Мора охотно ответил, что есть некий такой персонаж, который всё бредит

какими-то ключами, но он живёт в Пургопетрике. А до данного населённого пункта нужно

отдельно добираться, ибо Пургопетрик лежит за городом А, в ближайшем кривозеркальном

отражении, на островах, но в виду чрезмерно переменчивой погоды дорога может оказаться не

такой уж и простой.

– Нужно ждать отлива, и чтоб северный ветер задул со скоростью «по шнурки», – закончил

Мора.

– Это как? – спросил уже сонный Дример.

– Ветер измеряется просто, – бесхитростно ответил Мора, – Если ссышь против ветра и

попадаешь перед ботинками, то самолёту трудно подняться, ибо воздух неплотный и горючести

понадобиться боле. Если ссышь и попадает на носок ботинок – в самый раз, взлетай не думая. А

если обоссал шнурки или, ещё того хуже, штанины, то даже из ангара не выкатывай, снесёт

нахрен! Так вот, чтобы в Пургопетрик попасть – нужны «шнурки». И не на самоле туда надобно.

– А как? – Загрибука с удовольствием тянул ноздрями запах ухи.

– Кругосветным пешкодраловым! – подмигнул Мора и опрокинул в себя внушительное

количество мадяры. – Ладно, раньше времени ссать вообще не требуется, разберёмся. Надо —

значит все там будем! К тому же, – добавил он, глядя на Слипера, – босиком ты далеко не

учапаешь. Нужно тебе обувку подыскать. Да и братцу твоему тоже. Видать, исходили вы

нормально круголями. А теперь к столу.

Отведав ухи, гости заклевали носом, и Мора по-быстрому всех распределил по спальным

местам. Слипер с Дримером пошли на второй этаж, где в многочисленности подушечек уснули на

расстеленных по полу матрацах. Загрибука засопел на тахте. А Башкирский Кот свернулся прямо

у остывающего камина.

– Добрых снов! – пожелал всем Мора и сам ушёл спать в ангар, сказав, что у него там своё

уютное гнездо.

И надо же такому случиться, что в эту ночь всем всякой всячины во всякие всякости наснилось.

И к тому же разной!

Дример очнулся в автобусе.

– Опаньки! – сказал он сам себе. – Это ж мы где?

– Уж до моря почти доехали! – услужливо подсказала ему тётка с кошёлкой, восседающая

своим необъятным задом на масюсеньком креслице. Бигуди в её голове посверкивали, словно

патроны в ковбойском поясе. – Хорош спать! Уж стоя дрыхнете, как жирафы.

– Жирафы, – автоматом повторил Дример, и ему на мгновение привиделось что-то жирное,

стоячее, с шарфом на шее. – Бр-р-р, не надо мне к жирафам!

– И я так думаю. Чего тебе с жирафами делать-то? – утвердительно заметила та же тётка.

23

1

Дример оглянулся. Пассажиров было мало. Дядьки да тётьки, ну, как водится в обычном

нормальном автобусе на всех планетах. Кто щекой к стеклу дремлет, кто уныло таращится в серый

пейзаж за окном.

– Чего ж ты так пьёшь-то? – не унималась тётка. – Благоухает от тебя аж на весь автобус.

– Благо… Уха… Рыба… Море… – забормотал Дример и посмотрел на свои руки.

А они были в коротких сетчатых перчатках. И сами пальцы были зелёного с серебром цвета. Но

братца почему-то это нисколько не смутило.

Средние двери вдруг открылись, и он машинально вышел из автобуса.

«Не думать! – почему-то подумал Дример и сказал сам себе мысленно: – Каждый имеет

право на лево!»

И пошёл влево по брусчатой дороге, мимо чистенького аккуратного трёхэтажного домика, под

уклон к морю. Братец вышел к прибою, постоял немного, а затем встряхнулся.

«Не думать!» – опять подумал он и тут заметил дверь.

Дверь стояла сама по себе прямо в песке.

– Опаньки! – воскликнул Дример и направился было к ней. Но тут в его поле зрения

появилась рыжая огромная собака.

– Гуля-гуля-гуля-гуля, – почему-то сказал ей братец и присел.

Остромордая дворняга послушно подошла к нему, и тут он заметил, что один глаз у пса слеп.

На нём мутнела огромная катаракта.

– Ты тут откуда, шалапутный? – спросил Дример.

– Я – гонец, с поручением к тебе, – ответила собака, не моргнув слепым глазом. – Надобно

тебе, братец, дверь эту открыть да пройти. И доставить кое-что по адресу.

– О чём спич, передам! – Дример услужливо кивнул.

Собака молча встряхнулась и стала копать песок. Вскоре под лапами что-то заскрипело.

– Давай помогу! – предложил Дример и потрепал холку собаке.

Пальцы влипли в какую-то клейкую субстанцию. Он отдёрнул руку, поднёс её к глазам. И сразу

почуял резкий запах.

– Вот ёктить! – выругался он.

Собака и тут не моргнула слепым глазом и, молча доковыряв песок, вытащила лапами свёрток

с наклеенной на него квитанцией.

– Адрес на квитке, – тявкнула собака, подняла лапу над ямкой и, пописав, изучила

внимательно результат. – Хороший будет ветер! – изрекла она и побежала по пляжу дальше.

Дример взял свёрток и оглядел квитанцию. «Пургопетрик. Йош твою налево. Две трети звонка»

– значилось на ней.

– Мудрёно, – покачал головой братец, подхватил под мышку посылку и пошёл к двери.

На деревянной обшивке был прибит маленький плоский бронзовый кораблик.

– Эй, на буксире, прими конец! – бодро гаркнул Дример и потянул за ручку.

23

2

Ручка подалась вниз, дверь мягко и неслышно открылась. За ней плескался бассейн. Звуки

бьющейся воды, отраженные от кафельных стен, ринулись на него. Он почувствовал в воздухе

запах хлорки.

– Хе, триетить мою налево! – усмехнулся Дример и шагнул за порог.

– Сдуй мои пилюльки! – воскликнул Слипер, отплёвываясь в холодной воде. Едва сознание

пришло в норму, он тут же с ужасом обнаружил себя посреди бассейна. И ладно бы. Чего

страшного? Ну бассейн как бассейн. Однако Слипер сразу понял, что с ним что-то неладное

приключилось, а чуть позже, осознав причину, впал в детскую панику. Он барахтался в тяжёлом

шерстяном свитере и в шерстяных же носках. Штанов на нём не наблюдалось. Вся его нехитрая

одёжка пропиталась, конечно, водой и тянула его на дно. Было холодно. В воздухе витал запах

больницы.

Слипер оглянулся по сторонам и увидел, что помимо него в бассейне плещутся какие-то дети и

тётки в бигудях с необъятным задом. Над тётками по краю ходил дядька со странно отдавленной

щекой и приговаривал:

– Гребём! Гребём! Против ветра гребём! Следим за ногами! Что это за ноги?! У вас что,

шнурками ноги связаны?

При этом никто не обращал внимания на отчаянно барахтающегося Слипера.

– Тридцать два якоря мне в лоб! – простучал братец заледеневшими зубами и полез на

бортик.

Выбравшись из воды, он побежал к выходу, оттягивая намокший свитер до колен, и, толкнув

дверь плечом, вывалился в странную большую комнату. Точнее сказать, это был зал с высоким

куполом. Посреди зала стояли какие-то автоматы, и к ним нескончаемой очередью шли люди.

Понурые человеки бросали в автоматы какие-то кругляшки и, протискиваясь между низкими

металлическими тумбами, уходили дальше куда-то под землю.

– Проходим на тройке! Проходим! – загремел вдруг с потолка грубый женский голос. —

Двойка, у вас карточка закончилась!

Из-под земли параллельным потоком также выходили люди и шли мимо Слипера куда-то в

широкие стеклянные двери.

– Бардак! – отчаянно заметил Слипер, топчась в стекающем свитере и в носках на холодном

полу. И тут он увидел средь толпы Зверогёрлу. Она стояла в очереди и медленно двигалась к

автоматам, переваливаясь с ноги на ногу, словно пингвин.

– Эй, здорова! – крикнул ей Слипер, подбежал сзади и, сам не понимая как, тут же оказался

за пределами автоматов перед лестницей, убегающей вниз.

Он хлопнул Зверогёрлу по плечу, и она обернулась. Лицо было мрачно. Отпечаток горя и

безысходности смазал всю физиономию куда-то вниз, и от этого даже чумазые и пухленькие

когда-то щёки теперь были впалыми. Мешки под глазами были синюшного цвета.

23

3

– Ты как здесь очутилась? – радостно закричал Слипер.

Зверогёрл тоскливо посмотрела на него и мрачно выдавила сквозь зубы:

– Не вздумай сюда попасть!

Затем она отвернулась и шагнула на убегающую вниз лестницу.

Ошарашенный Слипер посмотрел ей вслед, затем под негодующий голос с потолка проскочил

через автоматы обратно и вместе с толпой вышел через зеркальные двери. Оказавшись

неожиданно на улице, он завертел по сторонам головой. Кругом было темно, лежал снег. Вдалеке

виднелся какой-то парк, а напротив шумела дорога. Огромные каменные дома высились вдоль неё.

– Не думай! – почему-то подумал Слипер и рванул, как был, в мокром свитере, в мокрых

шерстяных носках и без штанов по снегу, прямиком в парк. На первой же скамейке сидел

странного вида парень в чёрном морском бушлате.

– Слышь, браток, а я енто, где? – уверенно подскочил к нему Слипер.

Парень поднял на него глаза, оторвавшись от книжки. «Проводник» – успел прочитать

название братец.

– В каком смысле? – спросил паренёк.

Его лицо казалось смутно знакомым. Словно Слипер видел его когда-то очень давно, но сейчас

не помнил, где и при каких обстоятельствах. Он стряхнул наваждение.

– Ну, что это? – братец обвёл рукой окружающее.

– Пургопетрик, – прозвучал удивлённый ответ, – Ну ты даёшь. Это ж чего ты такого

замадярил, что тебя так плющит? И где штаны потерял?

– Да, блин с компотом, фигня вышла, – нехотя ответил Слипер.

– Это и так понятно, – спокойно и как-то по-стариковски ответил парень, – А чего мокрый?

Моржуешь, что ли?

– Нет, блин, жирафлю! – огрызнулся Слипер и, махнув на всё рукой, пошёл прочь.

– Эй, жираф, посылку прихватить не хочешь? – окликнул его сзади тот же голос.

– Чё? – обернулся уже ничего не соображающий от холода и идиотизма ситуации Слипер.

– Посылку, говорю! – и паренёк протянул ему свёрток.

– Кому? – прокричал братец.

– А там написано! Держи! – и новообретённый знакомый кинул сверток. Слипер поймал его

на лету и, повертев в руках, прочитал на приклеенной белой бумажке «Город А, Море, три вторых

колокола»».

– Бред, – буркнул он про себя.

– Туда автобус 32 идёт! А вот и он как раз! – и парень указал рукой куда-то за спину

Слиперу.

Тот обернулся и увидел стеклянную остановку и подъезжающий к ней пошарпанный автобус.

– Спасибо! – заорал братец и, ни в раз не усомнившись, подлетел к остановке и запрыгнул в

автобус.

Странный парень поёжился и сказал сам себе:

23

4

– Ну что ж, Шматко сделал своё дело, Шматко может уходить.

– Аренда недорогая, – уклончиво пробасил дядька с помятым лицом и тренерским свистком

на шее. Он топтался на крыльце.

– А? – переспросил внезапно осознавший свой сон Загрибука, вцепившись пятками в то же

самое деревянное крыльцо.

– Говорит, аррренда по зубам! – ответил сидящий рядом Башкирский Кот. Он затравленно

пригнул уши.

И они вместе с Загрибукой синхронно повернули головы сначала налево, а потом направо.

– Где это мы? – испуганно спросил Загрибука.

– В Каррраганде! – так же испуганно ответил Башкирский Кот.

– Что вы, нет, – заулыбался дядька, – я и района такого не знаю! Мы в двух шагах от

развилки между городом А и Пургопетриком. Это очень старый лес. Дом давно уж без хозяев и

слегка обветшал, но если приложить немного усилий, то вполне простоит ещё долго. Берите, не

пожалеете! Да что же я вам всё болтаю и болтаю, пойдёмте, сами посмотрите всё тут!

И дядька направился к парадной двери. Он подмигнул зачем-то Загрибуке и Башкирскому

Коту, а затем таинственно произнёс:

– Тут есть маленькая хитрость со входом.

Он демонстративно отодвинул в сторону кусок сыромятной кожи, прибитый рядом с дверью.

Под ним оказался звонок. Нажав на него коротко разок, дядёк чуть подождал и собрался было

нажать ещё раз, но тут неожиданно поскользнулся на крыльце, и его палец опустился на звонок

сам. Второй звонок получился длинным и требовательным, пока дядька обрёл утраченное

равновесие. Дверь открыли. На пороге стояла толстая тётка в бигудях.

– Вот, тётя Нюра, привёл вам покупателей! – осклабился дядька.

– Две трети звонка – как это мило! Вы простите, у меня с детства абсолютное чувство ритма.

– Увидев посетителей, тётка радушно всплеснула руками: – Наконец-то! Да вы проходите,

проходите. Видите ли, дом обязательно снесли бы, если б у него не объявились новые хозяева. А я

так боялась, что он попадёт в плохие руки. В общем, я очень рада, что вы пришли. Пойдёмте, я

вам всё покажу.

И она поплыла своим необъятным задом в дом. За ней поплелись Башкирец и Загрибука.

– Я вас снаружи подожду! – сказал дядька и вышел на улицу, закрыв за собой дверь.

– Я вам уже говорила, – продолжала тараторить тётка, а Башкирец отметил это её «уже», —

дом напичкан до потолка разной магией. Чего только в нём нет. Давайте начнём с подвала.

Она открыла дверцу под лестницей, ведущей на второй этаж, и за ней оказались ступени,

уходящие в кромешную темноту куда-то вниз.

– Минутку! – сказала тётка и ударила в висящий рядом колокол.

– Бум-бум бум-бууум, – прозвенел тот медью, а может, то была и бронза.

23

5

И тут же в проёме подвальной лестницы вспыхнул свет.

– Три вторых, – улыбнулась тётка, – У меня врождённое чувство ритма. Извините. Шагайте

осторожно, ступеньки весьма крутые.

Они спустились в подвал.

– Ну вот, например, раздвижные подвалы, – спокойно произнесла тётка. – С ними нужно

осторожно, а то, если меры не знать, можно растянуть их и до бесконечности, и куда они тогда вас

заведут?

С этими словами она что-то крутанула на стенке, и подвал прямо на глазах стал расширяться во

все стороны. Стены раздвинулись до какого-то предела и встали, а задняя стенка продолжала

убегать куда-то вдаль, в темень, пока не исчезла из виду. У Загрибуки закружилась голова.

– В целом понимаете? – дружелюбно спросила тётка.

– Да, основные принципы ясны, – важно изрёк наш лесной профессор.

– Ну и за крокозябрами, то есть, тьфу, за стрекозявками нужно следить, – продолжила она и

пошла по подвалу куда-то налево.

Башкирец с Загрибукой последовали за ней. А там стоял на подставке огромный квадратный

аквариум с мутной зелёной водой. В ней копошились какие-то микроорганизмы.

– Эти маленькие создания, – тётка умилённо указала на мерзко колыхающийся планктон, —

меняют реальность. Не смотрите, что они малы и к тому же абсолютно беспомощны. Они

обладают уникальной формой энергии, которая позволяет им создавать любую реальность в

зависимости от генерируемых вами мыслей.

Вдруг из щелей пола вылезли маленькие зелёные человечки с морщинистыми лицами, тонкими

ножками и очумелыми ручками, которые деловито принялись чистить щётками стёкла аквариума.

Одни забирались наверх и сыпали какой-то корм, другие вылавливали сачками отмершие

водоросли, а третьи подметали пол под резервуаром.

– А это и есть стрекозявки! Они тут за всем следят, – хлопнула в ладоши тётка. – С ними

надо быть осторожнее! Они так и норовят попасть под ноги. Ну, пойдёмте дальше.

Они поднялись наверх, в комнату с камином.

– Изба избой! – заметил тихо Башкирец.

– А снаружи кажется – огромный домина, этажа два-три, не меньше. Только действительно

очень пошарпанный, – так же тихо ответил Загрибука.

– Я вас сейчас и наливочкой угощу! – захлопотала вдруг тётка. – У меня тут мадяры

немного осталось.

Она вытащила откуда-то мутную бутыль и налила в стоящие тут же на столе стаканы розовую

жидкость.

– Ну, за ваше удачное приобретение! – воскликнула она и первой выпила до дна свой стакан.

– Уважь тётку! – заметил Башкирский Кот сомневающемуся Загрибуке. – Восток – дело

тонкое. Закон гостеприимства. – И он опрокинул стакан в глотку.

Загрибука последовал его примеру. Сразу как-то потеплело и расслабило.

23

6

– Ну вот, вы тут посидите, а я улажу всё с документами, – заверила тётка и ушла наверх по

лестнице.

А Загрибука с Башкирским Котом сели на тахту и стали ждать. Вскоре веки их отяжелели, а

затем и закрылись, и они дружно засопели.

Нагло продирающийся сквозь веки свет заставил Слипера открыть глаза. Только вместо

пассажирского салона перед ним предстала большая комната с низким потолком и камином в

углу. Слипер аккуратно повернул голову и с облегчением увидел, что лежит в уже знакомой

комнате Моры, на матраце, а рядом сопит Дример.

– Фу-у-у, – выдохнул Слипер.

– Шо? – приоткрыл глаза Дример.

– Да эдакая жуть приснилась, что ни в сказке сказать, ни психиатру пожаловаться!

– Такая же фигня, – мрачно изрёк Дример.

– Солнышко тут у них вполне приемлемого цвета, кстати, – взглянул в окошко Слипер.

– А это вторая звезда! – раздался снизу весёлый голос Моры. – У нас тут две звезды

крутятся в ритмичном танго. Вчера светила жёлто-голубая, Соляр. А сегодня маленькая тёмно-

жёлтенькая, Тасол. Поэтому сегодня прохладно будет. Надо вас шмотками обмотать для

утепления.

Братья встали с тяжёлой головой и спустились вниз. А там уже восседал за столом Загрибука с

Башкирским Котом. Они пили чай с травкой-пыжмой.

– Как себя чуем? – спросил Дример.

– Сам знаешь, – ответил мрачно кот, уронив голову ухом на лапу. – Всю ночь обоим

снилась такая абракадабррра, что с утра этот, – он покосился на Загрибуку, – чуть меня не

задушил. Как глаза открыл, так сразу заорал, словно ишак при запоре, и на меня прыгнул.

– Я от радости, – смутился Загрибука. – Я таких кошмаров навидался, что думал уж и вовсе

не проснусь. А тут глаза открываю, а всё на месте, и вы вот тоже!

– И что? Поэтому душить надо? – кот болезненно поморщился. – Это ты потом бы

прокурору рассказывал, с каких таких радостей на тот свет отправил соседа по коммуналке. Не

галди. Голова ррраскалывается.

– Садитесь, чайку жахнем, – суетнул на стол пару чашек Мора, – да и полетим в город.

Мора переоделся в полнометражный лётный комбинезон защитного цвета и тяжёлые ботинки.

– Можно и в город, – Дример сел за стол и взял нахлобученную чаем кружку. – Только, как

я петрю, нам в Пургопетрик надо попасть.

– В Пургопетрик – только через две ночи, – ответил Мора, ставя на стол большую миску с

плюшками. – Я уже всё узнал. У меня ж тут радиоприёмник есть. Прогноз погоды передавали,

как рассвело. Говорят, что завтра ожидается снег с метелью до завтрака и моросящий дождь после

23

7

обеда, ночью будет душно и жарко, а вот опосля как раз задует ветер дум-дум. Это то, что нам

нужно.

– А при чём тут ветер, – набитым плюшкой ртом спросил Слипер, – если ты говорил, что

пешкодраловым надо чапать?

– Да ты чё, – усмехнулся Мора, – я просто поэтично выразился. Не, я вас

легкоплавательным средством отправлю.

– Каким? – с испугом спросил Загрибука.

– Легким и плавным! – отрезал Мора и тоже кинул в рот плюшку, захлюпнув её чаем.

– А почему ты – Мора? – спросил Дример.

– Ну… – начал было тот.

– Он и есть Мора, – отозвался Башкирский Кот и, видя недоумённые лица друзей, объяснил:

– Когда здесь зима наступает, он в спячку впадает. А как впадёт – в Морру превращается. В

натуральную, которая всех морррозит.

Все в ужасе посмотрели на вихрастого приятеля.

– Ну я не стал говорить сразу, подумал, испугаетесь впустую, – как ни в чём не бывало

прожевал тот.

– Он человекоподобный только в период поступательного вращения двойной звезды, которая

тут светит, – нехотя продолжил кот. – А потом звёзды останавливаются и раскручиваются в

обратном направлении, и всё меняется. И все меняются. Зима – штука суррровая. Все тёмные

стороны каждого вылезают наружу и материализуются. Кали-юга, дружок. И тогда Мора

становится настоящей Моррой, морозит всё задницей, аки и положено, и веснушек у него,

прррямо скажем, поменьше.

– Ёлки-отмоталки! – только и буркнул Дример. – И как ты с этим справляешься? – спросил

он Мору.

– Да никак, – ответил тот. – Для меня ж это естественно. Я тогда совсем другой становлюсь.

И видом фасадным, и внутренним убранством, и даже половой принадлежностью. Тут в целом у

всех так. Типа, летом я Добрым Волшебником работаю, а зимой Кащеем Бессмертным.

– Так, может, вот почему нас Мокропопик Падучий сюда занёс? – подпрыгнул Загрибука.

– А наверняка, – не смутившись, кивнул Мора. – Места родные почуял близко. Они,

Мокропопкинсы, от меня зимой валятся, что мухи по осени. Почкуюсь я ими, аки инфузория

туфлями.

– А что с ними потом происходит-то? – спросил включивший научный интерес Загрибука.

– Как что? – хлюпнул чаем лётчик. – Проходят много стадий перевоплощений, и становятся

Моррами.

– Слушай, Мора, а у тебя где-нить в заначках Мокропопика такого Падучего не осталось? —

невзначай подал голос Башкирский Кот.

– Вачепто есть один, – согласился тот. – Они все обычно разбегаются сразу кто куда…

– Хе, есть от кого, – ухмыльнулся Дример, глядя на него.

23

8

– Да ладно, – засмеялся Мора. – Я ж не злобарь какой. Я ж и в Морру когда натуральную

превращаюсь, то не грызлюсь по ночам, что твой грызлоящур. Просто тоска смертная заедает.

Знаешь, депрессняк накатит, скорбь вселенская, и не справиться никак, ходишь, маешься. И так

всю зиму.

– Я тебя понимаю, – грустно сказал Загрибука. – Я вот тоже скучал в Лесу. Сидишь себе

один, кругом темно и страшно, и тоска невыносимая. Только вот в заднице у меня холодильника

не было.

– Ну, тут уж как кому повезёт, – хохотнул Мора. – А на кой вам Мокропопик Падучий? Как

я понимаю, вы и так еле живы остались после свиданки с ним.

– Да понимаешь, – смущённо начал Слипер, – слыхали мы тут давеча от Окольцованных,

что Мокропопик Падучий может рассеянность лечить, синдром Ныкальщика-Щелевика убрать да

память восстановить.

– Это про пердёж-то? – заржал Мора. – Да, есть такая хохма. Тут мать-природа над нами от

души юморнула.

– Ну и вот, – продолжил Слипер, – имеется в наличии у нас один искомый товарищ,

который напрочь кое-что забыл, а хотелось бы, чтоб упомнил.

– Ну хорошо, – легко согласился Мора. – Надо так надо. Сейчас притащу.

И он направился к лестнице, ведущей наверх, но, не дойдя до неё, толкнул неприметную

дверцу, и за ней оказался спуск в подвал.

– Мора, – позвал Башкирский Кот, переглянувшись с Загрибукой.

– Чего?

– А у тебя в подвале аквариум стоит? – Башкирец прищурил глаз.

– А ты откуда знаешь? – Мора удивился не по-детски.

– Да так, нам тут во сне пррривидилось.

Мора аж присел:

– И что привидилось?

– Будто дом твой в аренду сдают, – ответил за кота Загрибука. – Типа, давно без хозяина

стоит. Вот нам какая-то корова в бигудях тут всё и показывала.

Мора задумался на мгновение, а потом встряхнул копной светлых волос и мигнул веснушками:

– Стало быть, перемены грядут. Перееду куда-нить, наверное. Не бери в голову.

– А правда, что стрекозявки за домом присматривают? – спросил Загрибука.

– Пока ни разу не видел, – мотнул отрицательно головой Мора. – Но в доме много чего

странного есть. Тут до меня какие-то очумелые кастанудисты жили, дык после них столько всего

осталось. Не в плане вещей, их-то и не было вовсе. А в смысле непонятности, которая норовит

мозги в кренделёк скрутить. Магии в доме полно. Ты не думай, а то извилины в обратную сторону

выгнутся. Не думай. Просто кайфуй!

И он вышел на улицу.

23

9

– Да-а-а, – протянул Дример. – Только такой оголтелый оптимист, как Мора, и может здесь

жить. Другой бы давно в смирительной рубашке корчился.

Мора вскоре вернулся, неся в руках нечто, завёрнутое в тряпицу.

– Вот, нашёл! – радостно заорал он. – За карбюратором от биплана сныкался. Не боитесь.

Он в спячке. В самадхи пока не впадал. Просто дрыхнет. У них периоды сна и бодрствования

намного длиннее, чем у нас. Коли схлопочет во сне Всешарящее Прочухалово, то закаменеет, и

тогда, сами знаете, лучше не будите и бока не щекочите. А покуда просто слюни в тряпочку

пускает, можете его под нос товарищу вашему сунуть. Сразу мозги промоет!

Словно в подтверждение этого из тряпочки что-то негромко пукнуло.

– О, исправный! – захохотал Мора. – Нате!

Он протянул тряпочный кокон, и Дример бережно принял презент в руки.

– А есть какие-нибудь обязательные условия хранения? – спросил Слипер.

– Ты чё? – улыбнулся Мора. – Это ж не банка с огурцами. Дрыхнет себе и дрыхнет. Ему

сейчас не до йоги и не до балета, любая поза подойдёт. Вот если в катарсис впадёт светочный, то

сразу поймёте. Он сам сядет вертикально и глаза пустые откроет. А видеть ничего не будет. Тогда

пиши «пропало собако». А лучше просто линять оттуда, если дважды героями по контузии не

хотите стать.

– Рюкзак, – хирургически бросил Дример.

– Да оставьте вы здесь эту авоську! – махнул рукой Мора. – Я вам нормальный баул

пешкодральный дам. Сейчас.

Он вышел из дома и вскоре возвратился с целой охапкой вещей.

– Вот оно туточки! – он бросил всё на пол и стал кучковать по сторонам. – Та-а-ак… Вот

тебе, братец, ступогрязы, – лётчик кинул Дримеру тяжёлые горные ботинки стёртого чёрного

цвета. – Вот нашлись и тебе гряземесы, – он протянул Слиперу прорезиненные чёрные же

трекеры.

– А его куда? – спросил Дример, всё ещё держа в руках запелёнутого Мокропопика

Падучего.

– А ну его сюда! – И Мора бросил братцу морскую непромокаемую сумку ярко-оранжевого

цвета, которая заворачивалась краями и пристёгивалась через плечо.

– Удобненькая, – уважительно отозвался Слипер.

– Дык, – крякнул Мора. – Я ж старый турист. Сам тут в тайге живу и шастаю где ни попадя.

А вот вам и одёжа. Не бутик там какой, но надёжно и практично.

И он расправил на полу два лётных комбинезона военного образца. Комбезы были цельные, с

рукавами, сделанные из прочной брезентовой ткани болотно-серого цвета. Нашивка на одном

комбинезоне гласила «32», на другом – «23».

– Тут ещё пара мелочей, – деловито сновал Мора между кучками барахла. – Вот два фонаря

налобных, нож и пилюльки для очистки воды. Пригодится воды напиться. Вроде всё. А, чуть не

24

0

забыл, вот и для Загрибыча кое-что есть. – И Мора выудил жёлтую шапку с большим синим

помпоном.

– Ну, это перебор, – покачал головой Дример.

Но Загрибука подлетел к Море, схватил шапку и напялил на себя, чрезвычайно довольный.

Дример со Слипером прыснули в кулак.

– Мне нравится, – улыбнулся Мора.

– Мне тоже! – воссиял Загрибука. Уши его топорщились в стороны из-под шапки, а мокрый

нос куксился вперёд, ибо шляпенцию он надвинул так, что едва ли кого из-под неё видел.

– Весьма ррреспектабельно, профессор, – важно кивнул Башкирский Кот. – Вы незабываемо

смотрелись бы на любой трибуне. Поверь, Загрибыч, аудитория с тебя глаз не сведёт!

Слипер молча трясся от смеха. Дример улыбался исподлобья. Но Загрибука и вовсе никого не

замечал. Он был в счастливом нокауте. Попросту говоря, у него от радости мозги отшибло вместе

с прочухаловым, и так отнюдь не всешарящим. Видать, давно ему подарков никто не дарил.

Так или иначе, собрав по-быстрому посуду со стола и помыв чашки в прикладном

рукомойнике, все собрались на экскурсию в город А.

Мора повёл гостей в ангар хвастаться своими чудесами.

– Узрите, странники мои, что есмь круть несусветная! – проорал он, распахивая двери

внушительного сарая.

А там стояли самолёты. Нет, так просто нельзя сказать. Ибо, помимо самолётов, там было

много всего прочего. И такого прочего, от одного вида которого у всех мальчишек сразу

загораются глаза, и им тут же хочется поселиться в этом гараже навсегда. То есть рай, вариант

субъективно-конкретный. Многочисленные бочки из-под масла и горючего с соответствующим

волшебным запахом приключений. Коробки с непонятными, а потому манящими детальками,

шлангами, трубами, винтиками, пружинками и прочим хламом, которым вечно полны карманы

детворы. Ну и наконец, сами самолёты. Все они были разными. Тут стоял и спортивный самолёт, и

дышащая на ладан этажерка с перетянутыми кожей и парусиной крыльями, и даже маленький

истребитель с реактивным, по всему видать, двигателем. Но Мора таинственно обвёл всех

взглядом и пригласил в глубь гаража.

– Вот! – сказал он гордо, сразу став похожим на Юру Гагарина, смотрящего с портретов

прямо в открытый космос. – Мой птенчик!

А птенчиком оказался нелепый, бордового цвета, угловатый птеродактиль – самолётом это

назвать было трудно. Намёки крыльев торчали из него, словно обгрызанные куриные косточки. И

в целом он весь был неуклюжий, хромой и жалкий.