Текст книги "Слипер и Дример"

Автор книги: Илья Черт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 37 страниц)

– Да, я сам взорррвал свой мо-о-озг… – напевал кот воинскую песню, ломясь смело и

безответственно в каждый дверной проём без звонка и приглашения, аки и без номерка.

18

3

– Вот они тут намудрили! – Загрибука уж запыхался. – И как это всё в усадебке сей

помещается?

– Пространство, прррофессор, для волшебного рукоприкладства – что пластилин для

детёныша. Тяни – не хочу, – изрёк Башкирец. – Одна беда – время при таком подходе также

меняется, и можно лихо отобедать со среды на пятницу, отсчитав в уме четверг. Короче, есть все

шансы стать постарше своей же бабушки.

Загрибука ощупал себя, но признаков скоропостижного старения не обнаружил. Дример,

заметив это, успокоительно добавил:

– Вас, профессор, это никоим образом не коснётся. Это, скорее, будут бабушкины проблемы!

Кот закивал:

– Типа того, всё зависит от отношения к случившемуся.

– Слушайте, у меня уже мозг течёт, давайте куда-нибудь таки выберемся, – заныл Загрибука.

– Спокуха, профессор, – весело отозвался Слипер. – Ещё немного оздоровительного

променада, и мы приведём нашу медвежемственную комиссию на общий карнавал.

– К-к-к-какую комиссию? – устало заикнулся Загрибука.

– Медвежемственную, – радостно подхватил кот. – Это, типа, когда собираются

невежественные медведи, сосут лапу и дружно сопят пустяки. Вот как мы таперича! Ну-ка,

возьмите-ка наку!

Кот выудил из-под лапы кулёк и выдал Дримеру на ладонь красную вяленую рыбку.

– На всех! – уточнил он. – А то втаращит тут вас не по-детски…

– Опять сомнительные поедания, – наборщился Дример, но взял рыбу, аккуратно разодрал её

на четыре части и раздал.

– Под язык клади, аки бабушкин валидол, – напутствовал кот, – а то сходу шандарррахнет.

Противопоказаний к применению, надеюсь, нет?

– Это каких? – засомневался Загрибука.

– Ну там, икота-зевота, слепота-глухота, лактация-беременность? – Башкирец оседлал роль

участкового врача задрипищенской поликлиники.

– Катет мне в гипотенузу, пёс с тобой! – Загрибука замахал руками, а Слипер чуть не

покатился со смеху.

И тут очередная непокрашенная железная дверь стала сама перед ними отворяться. В один миг

все схватили по кусочку рыбы с дримеровской ладони и покидали в рот. А затем приняли

вежливо-участливое выражение физиономий. По большому счёту, оно было ближе к глумливому.

Дверь открылась, и на пороге они увидели… кого? Именно. К[о]го. Ударение в этом слове,

дорогой читатель, нужно проставить на первый слог. Кого – так звали этот всенародно известный

дух, принимающий самые разные обличия. Просто люди забыли, как ударение в слове бывает

важно, а потому наплевательски ныне относятся к изречению фонетически складываемых в

осмысленность звуков. А между тем, Кого был духом, который прибирал к рукам всё ставшее

ничейным, позабытое хозяевами, плохо лежащее, переставшее быть нужным и тому сподобное.

18

4

Поэтому, когда кто-то задаёт при вас вопрос «а это кого?», знайте, что призрак Духа Кого уже

оформился на горизонте и готов прибрать к рукам обсуждаемый предмет.

– Опс, вот те четыре! Вы откуда сюды свалились, шарапутисты? – Кого предстал перед ними

высоким, закутанным в наброшенную на плечи шаль жилистым старичком в пенсне. – На Путях

тут шарапутить надумали снегом головным?

Узнать, что это и есть тот самый Дух Кого, не представляло сложности. Ибо на груди его белел

бейджик, на котором было написюкано флюоресцентной краской: «Консультант по утерянному.

Дух Кого».

– Уважаемый Кого, – дипломатически выступил вперёд Загрибука, чуя, как треклятая

контрабанда растекается по жилам, придавая ему недюжих сил и уверенности, если не наглости.

– Мы не есть никакие шараё… простите, шарапутисты, а явились с челобитной к устроителям сей

вечерины по случаю непредслышимых обстоятельств, которые вынудили нас совершить долгий

Путь и уже изрядно занудили. – Тут Загрибука перевёл дух и почувствовал, как некая

нездетутышняя силища наполняет тело.

– С прошением? – Дух блеснул пенсне в темноте. – Что ж, раз вы здесь, стало быть,

Потолочное Разумение вас сюда направило и попустило. Заходите, но чтоб ни шыр, ни мыр.

Соблюдайте тишину, граждане, сеанс уже начался, как говорится, и «Каламбурия Пикчерз» вовсю

представляет.

И дух уступил дорогу, отплыв в сторону. Дример прошёл в дверь, поклонившись:

– Дзэнькую.

– Ещё увидимся, – ответствовал Дух Кого и поплыл мимо них по коридору дальше, напевая:

– Летели облака… в очках и с бородой…

Глава без названия, и нефиг

Фигуры стояли вдоль окна. Все были одинаково одеты в такие же невнятные серые халаты с

капюшонами, какие давеча наблюдались нами у Свидетелей Гиговых. И у каждого вокруг головы,

чуть выше ушей, висел светящийся обруч. Было это следствием внутреннего свечения или же

надетым когда-то атрибутом – точно сказать не представлялось возможным. Здесь

присутствовали существа всех мастей. И люди, и совсем никак не подпадающие под сие

определение, навроде наших знакомых Загрибуки и Башкирского Кота. Насчитывалось порядка

нескольких десятков персон, прибывших на Остановку Вертикрути. Все они стояли молча и

смотрели на небо, синеющее темнотой со сверкающими звёздами, словно флаг Евросоюза.

Невдалеке у стены, на почтительном расстоянии, Слипер и Дример заметили встреченного ими

ранее Локи. Тот сидел на корточках и спокойно наблюдал. Чуть погодя ошалевший Загрибука

увидел, как в стене внезапно появилась дверь, только что там совершенно отсутствовавшая, и

через неё плавно втёк Дух Кого. Обнаружив нашу бравую бригаду, он улыбнулся и кивнул.

18

5

Башкирский Кот полупрозрачно шастал вдоль стены и осматривал диспозицию. Веранда, если

можно так назвать место просходящего действа, занимала пространство сродни доброму

спортивному залу. И все чувствовали, как нечто приближается. Это было в самом воздухе. Наша

четвёрка вштыренных рыбным алкалоидом внимала тайным вибрациям вместе со всеми. И они

ясно в сей момент разумели, что если б не принятая шваркающая не по-детски полкилойка, то

повалило бы их сейчас на пол, словно травушку под комбайном, накатившей волной невидимой

силы. Тут Слипер указал Дримеру в окно на небо. А там уж чересчур сегодня резвые на бег звёзды

явно выстраивались в неком ажурном порядке. Темнота и гробовое молчание делали всё

будоражным и политически важным. В какой-то момент небо осветилось странным сиянием. И

тут покачивавшиеся периодически с пяток на носок фигуры Окольцованных застыли, словно

камень. На короткий миг сознание будто помутнело, а потом что-то резко изменилось во всех. И

всё тут же вернулось на круги своя.

Слипер ткнул Дримера в бок и шепнул:

– Чуешь?

– Чухаю, – ответил он.

– Во мне что-то булькнуло, – подсыпал Загрибука.

– Апгрейд, – нехотя бросил Башкирский Кот, совершая прогулку вдоль стены.

Окольцованные зашевелились и, обратившись друг к другу, стали что-то взволнованно

обсуждать.

– Что, вот так быстро? Семь-восемь – и всё? – удивился Слипер.

– Это для вас произошедшее показалось мигом, – послышался мягкий голос Духа Кого,

который незаметно подплыл к ним из сумрака зала. – А для Окольцованных там, куда они

отправились и откуда вернулись, прошли многие дни.

– Я ж говорил вам про растяжульки с длинами-ширинами и временем, – заметил недовольно

кот, подошедший и тактично севший чуть позади.

– Простите, но, как я понимаю, – начал Загрибука, – чтобы проделать такой фокус со

временем, пространство должно быть крайне локализованным, – он вопросительно взглянул в

лицо Духу Кого и тут же усиленно замотал головой, стряхивая наваждение. Ибо глаз у того не

было. За пенсне виднелись только мутные провалы.

– Я не нуждаюсь в материальных глазах, как и самом теле, – поспешил разрешить

Загрибукинские затруднения Дух. – Но, чтобы привязанным к физическому телу существам было

привычнее и удобнее со мной общаться, я применяю сей маскарад. Так вот, о пространстве. Вы

верно заметили, профессор…

Загрибука тут залился краской до ушей и смутился.

– Что-то не так? – спросил Дух. – Я слышал, как ваш друг упомянул в беседе с вами ваше

звание. Я не допустил никаких вольностей?

– Нет-нет, что вы, – скоропалительно возразил Дример. – Перед вами действительный

профессор астрономической философии и мировоззренческой демагогии.

18

6

Загрибука послал Дримеру уничтожительный взгляд. Но Дух словно и не заметил иронии.

– Очень приятно, профессор. Я рад нашему знакомству. Я тоже весьма люблю поговорить на

философические темы. С удовольствием вас навещу как-нибудь вскоре, – Дух Кого уважительно

склонил голову перед Загрибукой.

– Знаете, я буду только рад сему, но боюсь, могут возникнуть сложности. Я не в состоянии

вам дать точный адрес, где меня искать, ибо последнее время мы с друзьями постоянно меняем

место пребывания, – затараторил Загрибука.

– О, это без проблем, – улыбнулся Кого. – Я-то всегда знаю, где и когда кого искать. Не

затрудняйтесь, профессор. Ценю вашу учтивость. Но да я вас сам найду, как только управлюсь с

некоторыми делами. Так вы спрашивали о пространстве, как было верно подмечено, крайне

локализованном. Думаю, вам, профессор, как никому, в связи с вашими астрономическими

исследованиями, будет интересно посмотреть на это самое пространство воочию.

Загрибука оглянулся.

Дух, заметив это движение, улыбнулся вторично:

– Нет-нет, профессор. То, что вы видите вокруг, – отнюдь не истинное положение сего дома.

Да мы вот сейчас к Локи обратимся, и он вам всё покажет в натуральную, как говорится,

величину.

Локи тем временем что-то обсуждал с высокой стройной девушкой из числа Окольцованных.

– Простите, Локи, – позвал Кого, – можно вас на минутку?

Локи извинился перед своей собеседницей (принцесса – восхищённо подумал Загрибука) и

подошёл к ним.

– Наши гости хотели бы увидеть, как выглядит Дом Встречи Окольцованных в натуральном

виде. Вы не могли бы помочь им? – участливо спросил Дух.

– Без проблем, – ответил Локи и обратился к присуствующим: – Возьмите, пожалуйста,

друг друга за руки.

Дример ухватил загребущую ручищу Загрибуки, а тот вцепился в лапу Башкирского Кота.

– Полегче, прррофессор! – скривился ухмылкой кот и протянул вторую лапу Слиперу,

который в свою очередь сжал ладонь Дримера. Таким образом, они организовали масленичный

хоровод с Локи посередине.

Загрибука вопросительно посмотрел на Кого.

– О, профессор, не волнуйтесь, я видел сие прекрасное зрелище уж много раз. Насладитесь же

и вы, – и он слегка отплыл в сторону.

– Будет немного странно, – предупредил Локи и неожиданно положил свою руку ладонью на

лоб Башкирскому Коту.

И тут всех жахнуло. Ещё миг назад они стояли на полу в доме, а теперь висели посреди

открытого космоса, всё так же держась за руки. Только Локи среди них уже не было, хотя голос

его был прекрасно слышен всеми:

18

7

– Обратите внимание на силовые линии. Они совершенно обособлены от внешнего поля

вселенной.

Пересилив жуткий неконтролируемый страх, Загрибука приоткрыл поспешно зажмуренные

глаза и первым делом оглядел своих товарищей. И увидел, что Слипер и Дример тоже с

неподдельным страхом смотрят друг на друга. Башкирский Кот и вовсе со своей вздыбленной

шерстью напоминал сейчас помесь дикобраза и бабушкиного клубка с воткнутыми в него

спицами. Его ставшие почти чёрными глазища таращились с испугом куда-то вниз. А там, прямо

под ними, в непроглядной космической бездне, висел маленький островок материи. Масюсенький

диск, на котором без труда угадывались очертания Дома Встречи Окольцованных и полоска леса

вокруг него. И диск этот порхал в жуткой черноте, совершенно ни к чему не привязанный. А под

ним, ещё ниже, раззявила свою бездонную пасть и вовсе уж непереваримая жуть околосветная.

Как будто весь космос скручивало там в огромный, невидимый глазу водоворот, и вся вселенная

исчезала в глотке этого чудовища.

– Это чёрная дыра, – пояснил откуда-то голос Локи прямо в ухо каждого внезапно

завербованного «астронавта». – Одна из самых массивных чёрных дыр в этой части вселенной.

– Жу-у-у-уть какая! – только и вымолвил Слипер.

– Ёктить налево! – услышал он рядом стоматологический стук Дримера.

Загрибука просто потерял дар речи и даже крикнуть не мог от сковавшего его ступора.

– Этот феномен делает Дом совершенно неприступным для всех обитателей вселенной.

Практически он не связан ничем с общим полем пространства-времени, в котором пребываем все

мы в обычных для нас условиях. Но Окольцованные выстроили систему переправ в обход

основных силовых линий вселенной. Вы вот сами как в Дом попали? – спокойно спросил голос

Локи.

– Через речку, – еле сдерживая панику, промычал Дример.

– А-а-а… ну понятно, – профессионально выдержанно ответил Локки. – То есть азимутом

0208/72. Это вот там.

И тут взгляды всех «астронавтов» насильственно повернулись чьей-то волей в одну сторону, и

они узрели тонкую линию, стекающую откуда-то из непроглядной дали в эту ката-клизму. Но

среди бесчисленных таких же линий, едва отличающихся по цвету от бездонной тьмы космоса,

которые срывались вниз в водоворот, эта странным образом искривлялась и, словно канат,

цеплялась за край искусственного островка материи.

– Вот по ней вы и прошли, когда переходили ручей, – успокаивающе заметил Локи.

– Ну Тюбетейка, ну блин с комой… – только и просипел Дример.

– Что ж, вас, наверное, ждут дела. – С этими словами, произнесёнными бесстрастно голосом

Локи, вся картина померкла в глазах, и «астронавты» опять оказались на полу в доме.

Расцепив руки и лапы, они присели на корточки, ибо ноги стоять отказывались.

18

8

– Это скоро пройдёт, ничего страшного, – улыбнулся Локки. – Это с непривычки.

Невесомость и всё иже с ней. Если позволите, я вас покину. Понимаю, мы все здесь сегодня очень

заняты. Не буду отнимать больше время.

– Спасибо, дорогой, – поблагодарил за всех его Дух Кого, и очень кстати. Потому как

говорить сейчас наши ставшие ненадолго космическими туристы просто были не в состоянии.

Дух поклонился Локи:

– Огромный привет передавайте принцессе и всей семье.

– Непременно, – ответствовал Локи и направился к стоявшим в отдалении Окольцованным,

бормоча: – Да что ж такое, куда она опять запропастилась?

– Надеюсь, экскурсия вас не очень утомила? – обратился Кого к Загрибуке.

– О нет, что вы, – очнулся тот и даже нашёл в себе силы улыбнуться. – Было очень

интересно и познавательно.

– Ну и славненько. – Дух внезапно засуетился: – Я вас покину покуда. Чую, недавно

потерянная кем-то вещица призывает меня. Дела-дела. Буду рад, профессор, навестить вас.

– В любое время к вашим услугам! – поклонился Загрибука.

– Что ж, до встречи! – Дух собрался было уходить, но тут спохватился: – Да, чуть не забыл.

В знак нашей первой встречи я хочу вам преподнести подарок. Как я понимаю, вы в курсе рода

моих занятий, – и на утвердительный общий кивок продолжил: – Так вот, в моих кладовых есть

много презанятных вещиц, позабытых и утерянных хозяевами. И среди них есть одна штуковина,

которая явно обладает огромным потенциалом. Я бы сказал, буквально руки жжёт, ищет хозяина.

И чую я, что на вашей крайне приятной компании лежит благость Потолочного Разумения. Так

вот, я сию вещицу и вручу с превеликим удовольствием, ибо уверен, что она вам не раз послужит

во благо и к месту.

С этими словами он откуда-то из складок шали вытащил маленький, чуть тронутый ржавчиной

ключ.

– Не может быть, – шепнул Дример братцу.

– Ты подумал о том же, о чем и я? – Слипер в страхе и благоговении смотрел на грозное

изделие из странного металла, отдалённо напоминающего ртуть.

Башкирский Кот незаметно попятился. Один Загрибука, ничего не подозревающий, открыто и

простодушно протянул ручищу:

– Огромное спасибо, коллега. Я надеюсь вас вскоре увидеть вновь.

– Обязательно ещё встретимся! – С этими словами Дух Кого величаво поплыл над полом

куда-то в сумрак зала.

– Осторррожно держи! – сквозь точёные зубья прошипел Башкирский Кот, как только Кого

удалился на достаточное расстояние.

– А что такое? – Загрибука радостно сиял и всё ещё пребывал в эйфории от своего нового

знакомого.

Кот подставил свои лапы под профессорскую и только потом произнёс:

18

9

– Видите ли, прррофессор, сдаётся мне, что накаркали мы в самую «десятку». Похоже, у тебя

в руках судьба всея вселенной, то бишь самый что ни на есть Йошкин Код!

Загрибука, только что отошедший от одного ужаса, впал тут же в ещё более дикий. И,

естественно, выпустил от страха ключ из лапищи. Точнее, лапа его сама разжалась от накатившего

спазма, который заставляет весьма солидных и взрослых людей периодически производить

мочеиспускание прямо в свои дорогие не по средствам штаны. Ключ мягко упал в кошачий захват.

– Вдохнуууууть. Не дышааать. – Башкирец на вытянутых лапах поднёс «подарочек» к

Слиперу: – Открывай свою котомку, брррателла, да поскорее. А то если тут застанут с этой

отмычкой да сообразят, что сие есть такое, вместо всех нас прекрасных будет сиять надпись

«конец фильма»!

Слипер сорвал рюкзак с плеч и молниеносно развязал его.

– Тротиллу оттуда вынь! – шикнул Дример.

– Эт точно! А то отличная у нас икебана получится из двух составляющих в одном флаконе! И

ни разу ни с глазу не «хед энд шолдерс», – кот аккуратно опустил ключ в брюхо слиперовского

рюкзака, едва тот достал авоську со спящей панцирной шахидкой. – Дррруже, тебе теперь в

самый раз наклеить на рюкзак ярлычок «крайне взрывоопасно». – Он зловеще хохотнул.

– А с ней мы что теперь делать будем? – испуганно прошептал Слипер, глядя на авоську.

– Загрибыч, – кот хитро покосился на новоявленного профессора, – держи её нежно и

недалече. Чую я, она нам может вполне вскоре пррригодиться.

С этими словами он выудил Черепаху-Тротиллу со дна и аккуратно передал Загрибуке. Тот

схватил её своей загребущей ручищей, и черепахенция исчезла там, совершенно утонув в

необъятном захвате.

Кот скомкал авоську и, недобрым хитрым взглядом окинув помещение, зашвырнул её в тёмный

угол.

– Распрями мои коленки, теперь лучше вам постоять здесь и никуда не двигаться! —

командирским тоном приказал Дример Башкирскому Коту и Загрибуке. – А мы с братцем пойдём

потолкуем с Окольцованными. Ты только пропуск нам выдай, татарин, лады?

– Дело говоришь, начальник, – согласился сразу тот и вытащил из-под брюха красную

рыбёшку. – Мы тута виснем и никуда не сворачиваем. А вы ступайте до государей покамесь. Да

учти, рыба последняя. А пахнет-то как, а? – Кот закатил к звёздам мечту окулиста.

Дример сурово взглянул на Башкирца, затем на Загрибуку. Последний скоропалительно

закивал с широко открытыми глазами. Натянув потуже Шапку-Невредимку, братец повернулся к

Слиперу:

– Ну шо, родня, наш выход с цыганочкой!

– Ыц-тыц-тыц! – пританцовывая, ответил тот. – И не в таких кабаках плясали! Вашу ручку,

битте-дритте!

19

0

И они двинулись по направлению к столпившимся в сумрачном помещении Окольцованным.

При этом Слипера слегка нервно подкидывало – а может, он просто приплясывал на ходу

модный танец пого?

Тапки для папки, ботинки для батьки и кроссовки для массовки

Едва наши два, опознаваемые уже сходу и без труда, братца зашаркали вблизи героев бала, как

те притихли и обернулись на незванных гостей.

– Ой, здрас-сте! – замялся Слипер, помусолив руки в карманах комбинезона и шаркнув по

полу.

– Добрый вечер, – учтиво, с хрипотцой, буркнул Дример, отхлобучивая Шапку-Невредимку

со лба.

– Рады видеть вас у себя в столь знаменательный день, – ответствовал им импозантный

высокий мужчина неопределённого возраста и наружности с ускользающими от внимания

чертами лица. В общем и целом, никто его так и не припомнил опосля. А главное, судя по его

слишком вежливому приветствию, стало сразу как-то понятно, что он ну не совсем прямо уж так

рад невесть откуда свалившимся на голову двум непонятным персонажам.

А персонажи эти дык и вовсе не стали тянуть резинку и дали в галоп. То бишь Дример сходу и

начал:

– Ваше Сиятельство, мы были счастливы присутствовать при столь важном для всех миров

событии и благодарим судьбу за этот подарок, но вышла у нас с друзьями загвоздка малая…

– Тэээк-с, – вставил импозантный неопознаваемый некто, схмурив брови домиком вниз.

– Бре-ке-кекс случился натуральный! – поддакнул Слипер, не расслышав толком примечания

великана. – Никак нам азимут заветный на дом родной не взять. Нас сюда аки молнией-

телеграммой забросило! А вот как в обратном порядке вовремя и учтиво покинуть помещение,

дабы не злоупотреблять гостеприимством вашим, – мы не разумеем. И ведь надоели вам, небось,

своим присуствием…

– Тэээк-с, – отхмурил брови домиком вверх всё тот же мужчина баскетбольного

телосложения.

– В общем, нам пора, – резюмировал сложный и сбивчивый дуальный монолог Дример.

– А-гааа, – также подытожил все свои «тэээк-сы» высокий дядя со светящимся обручем

вокруг головы.

– В целом, всё понятно, аки в Ясный Пень! – подтвердил стоявший рядом Окольцованный

поменьше ростом, но столь же импозантной наружности. Нужно непременно заметить, дорогие

читатели, что я специально пользуюсь для определения словом «импозантный», ибо уверен, что

абсолютное большинство вас, как и я сам, с трудом понимает до яснопенькового конца смысл

этого термина явно нерусского происхождения, а потому представляет себе кто что горазд, делая

19

1

при этом умный и напрочь ржачный вид. Тем лучше, ибо определяемость наших Окольцованных

персонажей и вовсе запутывается, а это неплохо само по себе. Ибо, если б вы кристально

чистенько вообразили себе внешний вид Окольцованного королевича, то тут же стали бы узнавать

их на улицах своего города и приставать с совершенно неуютноваримыми просьбами и

прошениями, а им это, прошу отметить в судовом журнале, ну вааще ни к селу ни к веникам.

– Слушай, – Терюська вскочила с пола на стол и обтёрла компьютер своим тонким

валенковым хвостом, – а кстати, люди вообще много чего говорят непонятного им до конца, но

почему-то все делают вид, что всё понятно.

– А они так поступают, чтоб интереснее было, – ответил я.

– Но так же всё запутывается! – возразила Терюська.

– Конечно! – кивнул я. – И уже настолько запуталось, что люди и сами потерялись в этом

всём и потеряли всё, что могли. Но ведь именно в запутках и весь интерес.

– Ой, – икнула Терюська, – но ведь так можно всё настолько исказить, что потом и вовсе

не разберёшь, где свои, а где чужие!

– Ну, в общем, ты права, – пришлось согласиться мне.

– А ещё ты мне как-то говорил, что слово выражает материальную мысль, – важно

подбоченилась Соня, которая неслышно подошла поучаствовать в беседе.

– Это ты к чему клонишь? – Я также подбоченился, накренился, заплёлся ногами вокруг

ножек стула и закусил дужку очков.

– А к тому, – нахлобучила Соня брови домиком вниз, как это только что делал

вышеописанный мной Окольцованный мужчина ускользающей от приметности наружности, —

что реальность сама по себе искажается донельзя и нафиг, если язык, используемый людьми,

непонимаем ими до конца, не имеет чётко сформированной образности, конкретной для всех

носителей данного языка, и каждый представляет себе всё весьма смутно и по-своему, когда

слышит какое-нибудь словечко или выражение. А если это словечко или выражение ещё и

заморско-инакостранное, то и вовсе вместо образа живого, заключённого в фонетическую

оболочку, мы все услышим просто фантик из набора букв. И о построении какой-либо

согласованной и упорядоченной реальности тогда и речи нет!

Соня запыхалась и разбоченилась обратно.

– Да… уж! – только и пришлось согласиться мне.

Почесав обгрызанной дужкой очков подбородок, я выдвинул контраргумент:

– Соня, ты усеки до кромки, ведь мне по данному описанию совсем и не надобно, чтобы всё

стало реальным для всех и сразу. Потому и слова в книге такие чужестранные и куролесные.

Чтоб не попали дорогие и уважаемые читатели в эти космические дебри по нашей с тобой вине,

начитавшись ясных и образных слов и выражений, несущих в себе осмысленную материальность,

то есть я хотел сказать, материальную осмысленность.

19

2

– Ооо, – протянула Терюська с теплой батареи, куда она перебралась погреться, – это ты

красиво загнул…

– А главное, что не для всех понятно! – улыбнулся я.

– Ну, это пока они сами посреди Леса не проснулись, – хохотнула Терюська и, мигом вскочив

опять на стол, наклонилась к монитору: – Ну чё там дальше-то?

– Вам куда надобно? – спросил импозантный… ну хорошо, хорошо: спросил

респектабельный и свежевыглаженный товарищ давеча описанного импозантного (тьфу, оно нас

преследует)… Ну, надеюсь, вы уже всё поняли.

– Нам домой, – буркнул Дример, натянув на всякий случай Шапку-Невредимку обратно на

лоб, а то мало ли чего от этих ребят можно было ожидать.

– А это где? – осведомились нетерпеливо из общей массы стоявших рядом Окольцованных.

– А это там и сям, – выпалил Слипер быстро и охотно.

– Классический случай кармического праздношатания, или так называемый астрохичхайк, —

поставил диагноз седовласый дедушка в неожиданном для такого общества малахае. Дедушка

появился словно ниоткуда, и присутствующие Окольцованные склонились перед ним в глубокой

уважухе. – Довольно редкое явление в наше время. Сейчас молодёжь только и делает, что снует

чётко очерченными маршрутами своих судеб вдоль и поперёк Всея Сангхи. Никакого романтизма.

Авантюристы перевелись. В реку к русалкам уже никто с цветами не бросается. Под задницу

Моры уже никто напалм не льёт. А тут – вот вам здрассте!

– Здрассте! – тут же брякнул Слипер в ответ.

– И я про что говорю! – ответно кивнул дедушка.

Да и узнал бы Слипер дедушку сего, если б в своё время обернулся, выходя из заколдованной

комнаты Белочкина, на старый диванчик, где этот милый старичок и посапывал мирно. Ишь,

уважаемый читатель, как разводит-то нас всех по углам Потолочное Разумение, что и рядом мы

были уж сколько раз, а не признаём друг друга. И просто, и мудро, и всё в одном, и ни разу ни

фига не «хед энд шолдерз».

– И я про что говорю! – кивнул, стало быть, дедушка Мытут (а это он самый и был, да про то

братья и не знали пока, а он сам не всегда помнил). – Эх, автостопом в звёздные дали, прям как в

наши давние времена. Завидую я вам, ребята, – он выскользнул из объятий окружающей

столпившейся тусовки, подошёл к братьям и похлопал их по плечам. – Я вот тоже в ваши годы

как вышел из дома…

Дедушка Мытут напрягся на мгновение, скукожив и без того сморщенный лоб глубокой

мыслью, но тут же расправил физиогномику.

– Да, в общем, из какого-то дома… – продолжил он. – А потом такое началось! Да так и

продолжалось! И ни вздохнуть-то было, ни перекурить. Так что…

19

3

Дедушка обернулся к Окольцованным, и те даже как-то вытянулись перед ним осанкой, словно

кронштадтские матросы перед обратившим на них внимание боцманом.

– Вы, милые мои Братья Кольца, этих автостопщиков отправьте до пункту назначенного

значения, а я уж с вами сочтусь. – Дедушка вдруг засуетился, что-то вспомнив, и юркнул в толпу,

бросив на прощание внезапное: – Алаверды, кэзэрлэ дуслар, увидимся в чайхане!

– Э-э-э, – начал было Слипер, но брат его тут же пнул ботинком не так чтобы очень заметно,

но весьма ощутимо.

Слипер послушно заткнулся. Окольцованные зашушукались между собой. Братья посередь них

стояли и исподлобья зыркали по сторонам.

– Ну вот что, – выступил вперёд изначально открывший данный маленький симпозиум

трижды-ёктить-импозантный мужчина высокой наружности. – По велению Потолочного

Разумения даётся по одной штуке в руки для частного и временного владения некий субъект,

который вас быстро и без хлопот доставит в следующий пункт значения.

Кто-то из толпы протянул к братьям руки, сложенные «лодочкой», а в ентой колыбельке из

ладошек сидел недвижимо на тряпочке странный зверёк, смутно напоминающий смесь

тушканистого суслика и сусликоватого тушканчика.

– Ишь ты, – отвис челюстью Слипер, подставляя ладошки.

Ему в них аккуратно опустили сие нирванно-негаданно застывшее существо.

– Мокропопик Падучий! – представил загадочного персонажа один из Окольцованных. —

Ему только надо обеспечить определённые условия, чтобы он вышел из катаклизмического своего

состояния, и всё произойдёт тут же и быстро, и без хлопот. И енто, осторожнее с ним. Он

пострашнее ковровой бом-бам-дировки кроет. Комар камня не подточит, и носа на носу не

останется!

– А какие условия ему нужны? – спросил Дример.

– Да можно разные, – неопределённо и путано ответили Окольцованные. – Или в туман его

запихать, или туда, где пахнет странно, или где сквозняки гуляют… Короче, Мокропопик Падучий

чихнуть должен!

– А, вона как, – осматривал тушканистого суслика Слипер. – А чего его так напряжно

величают?

– А ты думал, чего он на тряпочке сидит? – наклонился к братцу Окольцованный молодой

гоблин из числа разноликой окружавшей их компании. – Он есть продукт осеннего

отпочковывания Морры. Детёныш. Этого вот мы просто Витькой кличем.

– Это той Морры, которая задницей своей всё замораживает? – спросил испуганно Слипер.

– Грамотный, – улыбчиво кивнул ему Окольцованный гоблин. – Точно! Только у Витьки

нашего эта способность как-то по-осеннему, соответственно, проявляется. Где зад ни приложит,

там сразу мокро и скользко.

– Ну, Мокропопик понятно почему, – ответил Слипер, – но почему Падучий?

19

4

– Дык ведь скользко! – удивился непонятливости другой Окольцованный, более

напоминающий лицом вырезанного из дерева идола. – Он и падает поэтому всё время!

И тут, словно в доказательство сказанного, Мокропопик Падучий стал заваливаться набок в

Слиперовских ладонях.

– Держи его! – хором грянули несколько Окольцованных.

Дример ловко придержал Мокропопика пальцем. Тот икнул, выпрямился и снова застыл,

глубоко вздохнув.

– Ему падать нельзя, – назидательно покачал пальцем псевдо-вырезанный-из-дерева

Окольцованный. – Он ведь сразу станет Храпуном Лежачим Обыкновенным.

Дример и Слипер уже ничего не понимали. А потому жалобно и растерянно глядели на

Окольцованных.

– Храпеть будет до восьмого с четвертью пришествия! А в процессе храпучести может и

слинять не сходя с места, – участливо разрешила мозговой тупик братьев Окольцованная

дамочка издевательского вида. – Он хоть и Падучий, а шныряет по всем Слоям вселенной, как

заправская мышь по чулану! Изловить можно, только когда он в нирвану нежданную впадает. А в

бодрячести этот тушкан суслястый точку сборки швыряет, аки твой шарик для пинг-понга.

– В смысле, с ним всё время просветление случается? – не поверил своему же вопросу

Дример.

– Вроде того, – подтвердила дамочка со светящимся кольцом над ушами. – Только нирвана

эта на шлем к нему нисходит, когда он во дрёме нечто невразумительное видит. Он тогда садится

прямо и лунатично, замирает, вот как сейчас. Глаза вроде открыты, а не видит ничего. А если