Текст книги "Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк"
Автор книги: Гарри Норман Тертлдав
Соавторы: Майкл Суэнвик,Джо Холдеман,Джин Родман Вулф,Паоло Бачигалупи,Брюс Стерлинг,Аластер Рейнольдс,Мэри Розенблюм,Стивен М. Бакстер,Элизабет Бир,Питер Уоттс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 68 страниц)
– Слушай, Утеха, у меня свои причины рассказывать тебе все это, – сказал он. – Мне нужна помощь. Сначала я думал, он собирается просто притвориться одним из нас и тихо посмотреть на деревню. Но теперь я уверен: он рассчитывает на то, что его раскроют, это даст ему возможность изменить положение вещей. Поэтому я хочу занять его чем-нибудь здесь, подальше от остальных. Это всего на один день. Он сказал, что улетит утром.
– И ты ему веришь?
– Хотел бы. – Успех выбрал одуванчик и выдернул из земли, не повредив длинный корень. – У меня разве есть выбор? – Он оглянулся на домик, но не увидел в окне Благородного Грегори. – Нам лучше вернуться.
Утеха коснулась его руки:
– Сначала нам нужно поговорить о Вике. Успех помолчал, собираясь с мыслями.
– Если ты этого хочешь. – Он изучал корень, словно тот содержал в себе решение всех их проблем. – Наверное, нам даже стоит так сделать. Но это тяжело, Утеха. Когда я был в госпитале, внешние кое-что сделали со мной. Своего рода лечение…
Она стиснула его руку, потом отпустила.
– Мне нужно знать только одно. Ты был с ним до конца. По крайней мере мы так слышали. Ты докладывал о его смерти.
– Она была быстрой, – выпалил Успех. – Вик не страдал. Он готовил эту ложь с первой минуты, как очнулся в госпитале.
– Это хорошо. Я рада. – Утеха с трудом сглотнула. – Спасибо тебе. Но он сказал что-нибудь? Я имею в виду, перед концом.
– Сказал? Что сказал?
– Ты должен понять: когда я вернулась домой, то обнаружила, что Вик изменился. Я пришла в ужас, узнав, что он добровольно записался в отряд, хотя до этого собирался уехать из Литтлтона. Может, и с Уолдена. Он много говорил о том, чтобы уехать к внешним. – Она с такой силой прижала руки к груди, что, казалось, даже стала меньше. – Он не верил. Ты никому не скажешь об этом. Обещаешь?
Успех закрыл глаза и кивнул. Он знал, что она собиралась сказать. Да и как он мог не понять? И все равно боялся услышать.
Ее голос дрожал.
– Он симпатизировал пакпакам. Не по поводу пожаров. Но он часто говорил, что нам не стоит покрывать каждый дюйм Уолдена лесами. Говорил об уважении…
Без предупреждения из темного уголка его души снова выполз ночной кошмар, словно какой-то жаждущий добычи хищник. Он преследовал его среди сосновых деревьев. Деревья взрывались фейерверком горящих иголок и веток, жалящих Успеха сквозь одежду. Он задыхался от вони паленых волос. Его волос.
Но он не хотел снова чувствовать эту вонь. Успех отчаянно пытался вернуться обратно, на скамью в цветнике, к Утехе, но запах затягивал его все глубже в кошмар.
– После сообщения о смерти Вика я пришла в его комнату…
Он кивнул, и, глядя на дрожащее в раскаленном мареве искаженной яростью лицо, Успех на мгновение подумал, что это не мог быть Вик. Вик не предал бы его, ведь так?
– Это был его почерк.
Но тут пришлось выплясывать, спасая пятки от наступающего пламени, и не оставалось иного пути. Не было ни выбора, ни времени. «Факел» простер к нему руки, и Успех, споткнувшись, рухнул в его огненные объятия, сомкнувшиеся с яростным свистом. Почувствовал, как лопается кожа на лице…
И тогда он завопил.
XII
За свои подозрения мы платим, обнаруживая то, что подозревали.
Генри Дэвид Торо. Неделя на реках Конкорд и Мерримак
Все говорили, что ему нечего стыдиться, но Успех все равно чувствовал себя жутко опозоренным. Он вел себя не по-мужски. Проявил слабость, потерял контроль. Он не помнил, как оказался на диване в собственной гостиной. Не помнил, кричал ли он или ругался. Или просто обмяк, и его тащили, как мешок с картошкой, по двору в дом. Когда он очнулся от кошмара, в горле у него першило, а щеки горели. Остальные собрались вокруг, стараясь не выказывать беспокойства. Успех даже не знал, что хуже: то, что его слабость видели гости, или то, что ее свидетелями стали друзья и соседи.
Когда он смог сесть, ряды присутствовавших всколыхнулись тревогой, а когда попытался встать, Хитрец твердой рукой прижал его к дивану. Утеха протянула стакан воды. Она была настолько взволнована, что ее руки дрожали. Он выпил немного, скорее желая успокоить остальных, чем утолить жажду. Им нужно было думать, что они действительно помогают, хотя Успех предпочел бы, чтобы они ушли и оставили его одного. Но вот этого они точно не собирались делать.
– Может, мне стоит позвонить доктору Ниссу. – Смех Успеха был легче пепла. – Попросить обратно свои деньги.
– Ты прав. – Стойкий Нгонда просиял от этой мысли, но потом понял, что такой энтузиазм совсем не подобает случаю. – То есть я хотел сказать, может, нам стоит обратиться в госпиталь? – Он посмотрел на видеофон в гостиной. – Они могут что-нибудь посоветовать.
Успех понимал, что посланник с огромной радостью выслал бы его из Литтлтона в надежде, что Благородный Грегори и его спутники тоже уберутся. На мгновение он подумал, что это, возможно, было бы лучшим вариантом. Но нет, на сегодня достаточно унижений.
– Здесь не о чем беспокоиться.
– Хорошо, – сказал Нгонда. – Я счастлив это слышать, Успех. Если ты не против, я обещал Сообществу связаться с ними, когда мы приедем.
Не дожидаясь ответа, Нгонда поспешил на кухню. Тем временем Благородный Грегори растянулся в кресле, положив ноги на подлокотники, и нетерпеливо листал прошлый номер «Истории в комиксах» от Института Наставнического Искусства, даже не глядя на страницы. Успех подумал, что мальчик выглядит еще более нервным, чем обычно, словно знает, что есть какое-то другое место, где ему позарез нужно находиться. Хитрец Саватди устроился рядом с Успехом. Он положил руки на колени, явно уйдя в себя и время от времени что-то мурлыкая. Может, он думал об удочках или ягодных местах и плюшках с патокой.
– Мне так жаль, Успех, – произнесла Утеха. – Я просто не понимала.
Жена уже в третий раз просила прощения. Она не привыкла так делать, и потому это получалось у нее не лучшим образом. Но ее муки душили его. Ее лицо было бледным, а рот походил на шрам. Что он сказал? Успех не помнил, но это должно было быть что-то ужасное. В глазах Утехи плескалось тихое отчаяние, какого он никогда раньше не видел. Оно пугало.
Успех поставил стакан с водой на стол.
– Послушай, Утеха, тебе не за что себя винить. – Это он потерпел неудачу, в конце концов. – Давай просто забудем, ладно? Я теперь в порядке.
Чтобы доказать свою правоту, он встал.
Хитрец дернулся, но не поднялся, чтобы вновь уложить его на диван.
– Тебе воздуха хватает, мой маленький торопливый воробышек?
– Все нормально, – повторил он, и это было правдой. Время забыть об этом и двигаться дальше. Сменить тему. – Кто хочет посмотреть сад? Счастливчик, пойдешь?
– Если ты не против, – сказал Хитрец, – мои кости не в настроении гулять. Но я приготовлю нам ланч.
– А я пойду, – вызвался Нгонда.
Утеха, очевидно, хотела отпроситься, но чувство вины сделало ее более покладистой.
Они ходили по участку, разговаривая в основном о фермерских делах. Полюбовались садом, проверили заросший сорняками цветник, покопались в сарае, поиграли с гусепсами, пришедшими из большого дома и ходившими за людьми по пятам. Прошлись по границам поля, которое Дар хотел засеять клевером, пока Успех не соберется вновь взяться за хозяйство. Прогулялись до реки Милосердия.
– Мы берем немного воды для орошения из реки, но правом владеют Джорли, так что у нас много воды на протяжении всего года, – указал Успех. – Это лесной пруд, где мы с Утехой купались, когда были детьми. Отличное местечко, чтобы освежиться утром.
– Так вы с Успехом были соседями? – Благородный Грегори все утро настойчиво пытался разговорить Утеху, но без большого успеха. – Мы выросли вместе, я и все мои друзья. Я надеялся привезти их с собой, но дядя Стойкий Нгонда сказал, что их слишком много. Ваша семья все еще живет на ферме?
– Мама умерла. Она все оставила нам. Теперь умер Вик.
– Да, Успех говорил, что ваш брат был храбрым борцом с пожарами. Я знаю, что вы очень грустите из-за него, но вижу у вас впереди много удачи.
Она прислонилась к дереву и уставилась в небо.
– Когда-то здесь, в этих лесах, был город пакпаков. – Успеху не терпелось отправиться дальше. – Они построили много городов вдоль гряды. Сейчас все заросло деревьями, но мы можем пойти посмотреть на руины.
Благородный Грегори переступил с берега на большой плоский камень, высовывающийся из воды.
– А ваш отец?
– Он ушел, – вяло ответила Утеха.
– Когда они были маленькими, – быстро встрял Успех. Он знал, что Утеха не любила даже вспоминать об отце, не то что говорить о нем с незнакомцами. Парк Нен был женат на девушке из семьи Джорли, но их брак спокойствием не отличался. Сам он был одиночкой, так и не привыкшим к деревенским правилам. – В последний раз мы слышали, что он жил в Свободном порту.
Благородный Грегори стал перебираться через реку, перескакивая с одного выступающего камня на другой.
– Он не был пакпаком? – Мальчик поскользнулся и теперь балансировал на одной ноге, пытаясь удержать равновесие.
– Кто тебе это сказал? – Если раньше Утеха и витала мыслями где-то еще, то теперь явно вернулась на землю.
– Я забыл. – Он вернулся обратно четырьмя большими прыжками. – Это был ты, дядя?
Нгонда нервно облизал губы:
– Я никогда не слышал об этом человеке.
– Тогда, может, это был Успех.
Успех хотел все отрицать, но Утеха его опередила:
– Он об этом не знал. – Ее голос прозвучал излишне резко. – Никто не знал. – Она подошла к мальчику. – Не играй со мной, внешний. – Он попытался отойти, но Утеха пошла следом. – Какое тебе дело до моего отца? Зачем ты здесь?
– Вы сошли с ума? – Нгонда поймал Благородного Грегори, споткнувшегося о камень, и загородил его своим телом. – Это мой племянник Счастливчик.
– Она знает, друг Стойкий. – Благородный Грегори выглянул из-за спины Нгонды, светясь от возбуждения. – Успех ей все рассказал.
– О нет, – простонал посланник. – Это совсем нехорошо.
– Мемзен дала нам все материалы перед встречей с Успехом, – сказал мальчик. – Кай Саузандфолд должен был выяснить все о тебе. Он тебе понравится; он с Беллвезера. Кай говорит, что очень беспокоится за тебя, друг Утеха.
– Скажи ему, чтобы он не лез не в свое дело. Успех был в ужасе:
– Утеха, прости, я не знал…
– Успокойся, Успех. Эти внешние играют с тобой, потому что ты такой же дурак, как обычно. – Ее глаза блестели от слез. – Я почти не знала своего отца, а то, что знаю, мне совсем не нравится. Возможно, мама была бы до сих пор жива, если б не уехала с фермы, чтобы найти себе мужа.
У нее дрожали щеки. Успех никогда не видел жену в таком волнении.
– Она сказала нам, что бабушка Нена была пакпаком, но уехала с пустошей задолго до рождения моего отца, и он вырос гражданином, как и все остальные.
Теперь по ее лицу текли слезы.
– Не думай, что понял меня, если выяснил что-то о мертвой женщине, с которой я никогда не встречалась. С этими словами Утеха повернулась и на негнущихся ногах пошла обратно к Коттеджу Прилежания.
Она словно съежилась, и Успеху казалось, что летний ветерок мог без труда унести ее с собой, как пушинку. Он знал, что им еще о многом следовало поговорить. Но сначала придется снова научиться слышать друг друга. Когда Утеха скрылась из виду, Успех почувствовал щемящую грусть по их незатейливой юности, когда жизнь и вправду была такой простой, какой ее обещал сделать Старейшина Винтер.
– Я голоден. – Благородный Грегори казался очень довольным собой. – Нам не пора обедать?
После неприлично затянувшегося ланча Успех уже понятия не имел, как уберечь Благородного Грегори от неприятностей. Они успели устать от видов поместья Люнгов, не были только в большом доме. Успех уже подумывал наведаться туда, но решил отложить визит напоследок. Он надеялся провести большую часть дня, осматривая ферму Джорли, но теперь об этом не могло быть и речи. Пока Благородный Грегори изучал домик, рассматривал вещи, спрашивал о семейных снимках, открывал шкафы и выдвигал ящики, Успех решил, что они могут сделать круг по Литтлтону в грузовичке Хитреца. Тур на колесах, сказал он себе. Никаких остановок.
План работал почти час. Сначала Благородный Грегори, довольный, уселся рядом с Успехом на заднее сиденье грузовика. Пожарный указывал на достопримечательности Литтлтона и бытописал историю деревни. Они проехали по дороге Ламана-Ридж к обзорной башне, с которой был виден центр Литтлтона. Деревню построили колонисты Третьей Волны и заселили победители лотереи 2432 года. В первое время после основания эти двадцать пять семей работали вместе на строительстве центральных зданий: возвели школу, библиотеку, церковь, ратушу и маленькую биржу Литтлтона, где можно было продавать или обменивать товары и услуги. Первые Двадцать Пять жили в бараках, пока не достроили общественные здания, а потом, когда земли были очищены и бригада плотников соорудила домики, сараи и амбары для каждой семьи, переехали на свои участки. Семья Люнгов прибыла через четыре года после приезда Первых Двадцати Пяти. Железную дорогу проложили через три года после этого, и тогда основную деятельность перенесли из центра Литтлтона к железнодорожной станции. Хитрец пересек гряду, и теперь они двигались по проселочным дорогам, окруженным старыми фермами, полями и пастбищами. С безопасного расстояния посмотрели на фермы Велез, Парочет и Тоба, проехали мимо лесного склада на месте слияния рек Милосердия и Быстрой. А потом вернулись на трассу № 22.
Единственный путь к Коттеджу Прилежания лежал через центр Литтлтона.
– Давай подъедем к баракам, – предложил Успех Хитрецу. – Там можно будет хоть ноги вытянуть, – объяснил он Благородному Грегори. – Я покажу тебе, где жили те первые двадцать пять семей.
Напротив лужайки, где обычно проходили собрания общины, находился один из тех самых, первоначальных бараков, который теперь превратили в музей. Его специально держали открытым, чтобы все желающие могли видеть, насколько трудно и убого жили отцы-основатели.
Успех решил, что это лучшее место для остановки: здесь никого никогда не было, только в День основания, День рождения Старейшины и День благодарения.
Центр казался пустым, когда они проехали здание первой биржи. Его переделали в дом для тех жителей, которые не занимались фермерским хозяйством: школьных учителей, доктора Христопулоса и нескольких взрослых, например для Рады Гэнди. Они видели, как из библиотеки вышла Кукла Грот. Узнав грузовичок, она по-соседски помахала Хитрецу, но, увидев Успеха, начала хлопать в ладоши, подняв руки над головой. Это так порадовало Благородного Грегори, что он встал и стал хлопать ей в ответ. Успеху пришлось схватить мальчишку, чтобы тот не вывалился на дорогу.
Но Кукла оказалась единственной, кто им повстречался, Успех не мог поверить своей удаче. Когда они подкатили к баракам, дорожная пыль накрыла их плотным облаком. Налетевший ветер умчал ее прочь, но не принес облегчения от летней жары. У Успеха рубашка прилипла к спине, там, где он прислонялся к кабине грузовичка. Хотя он не был уверен, потеет ли Благородный Грегори, лицо мальчика совершенно точно покрылось румянцем. Нгонда выглядел так, словно сейчас растает в своем костюме. Погода сыграла на руку планам Успеха. Он надеялся, что после получаса в жарких бараках без вентиляции ему удастся уговорить Благородного Грегори вернуться в Коттедж, чтобы искупаться в пруду. А потом настанет время ужина. И после этого они смогут посмотреть видеофон. Или он научит Благородного Грегори одной из местных игр в карты.
Но Успеху всегда везло на то, чтобы остаться в больших дураках.
Не успел двигатель грузовичка Саватди кашлянуть несколько раз и наконец затихнуть, как Успех услышал звуки толпы. Что-то происходило на поле за зданием школы, как раз за холмом в паре сотен метров. Он попытался запихнуть внешнего в барак, но было слишком поздно. Должно быть, там собралось много людей. Они издавали такой шум, что не услышать их было невозможно.
Благородный Грегори кивнул в сторону школы и улыбнулся:
– Удача с нами. Самое время Мемзен прилететь.
XIII
Когда я вспоминаю тот день, то на ум приходит прежде всего игра в бейсбол на красновато-коричневых полях за холмами у Сонной Лощины.
Генри Дэвид Торо. Дневник, 1856
– Что там? – прошипел Нгонда.
Хитрец стащил с головы мягкую шляпу и вытер лоб.
– Похоже на бейсбольный матч, городские соревнования. На поле были пришельцы Л'юнги. Успех едва справился с приступом тошноты, когда насчитал их целых двенадцать, в пурпурных комбинезонах и черных футболках. Они, должно быть, прикатили в двух фургонах, припаркованных у трибун. А по соседству выстроились в ряд грузовики, мотороллеры и велосипеды из деревни. На трибунах сидели около сотни жителей, и еще двадцать или тридцать стояли у края поля, подбадривая местную команду. Матч Клицци установил навес и столики и теперь поджаривал сосиски на гриле. Рада Гэнди разбила свою палатку единения: Успех мог видеть, как каждый раз, когда кто-то из жителей входил, из палатки выпархивали струйки белого дыма.
Так как многие молодые бейсболисты ушли бороться с пожарами, состав «Орлов Литтлтона» был неполным, поэтому кое-кто из старых игроков решил надеть красную форму и выйти на поле. Ломаный Коваччо только что вступил в игру на стороне хозяев, а еще Успех заметил, что Дар сидел на скамье игроков.
Бетти Шеф Тусолт полировала мяч рукавом и улыбалась Ломаному.
– Куда подать, почтенный старец? – Она должна была подавать мяч Л'юнгам.
Ломаный поднял биту до пояса, показывая ей, куда именно он хотел получить подачу.
– Прямо сюда, юная мисс, – сказал он. – А потом лучше пригнись.
Они играли только на двух частях поля, правой и левой. Усиливающийся ветерок колыхал флажки, прикрепленные к базам.
Бетти кивнула и подала секретную подачу. Она была медленной и очень тяжелой, но Ломаный едва успел ее заметить. Со стороны Л'юнгов Пендрагон Хромлис Фурсифер поймала мяч и кинула его обратно Бетти.
– Чего он ждет? – проворчал Благородный Грегори. – Это было отлично, – добавил он, проигнорировав ледяной взгляд Успеха.
– В следующий раз, юная леди, просто подай чуть ниже, – сказал Ломаный, вновь показав битой, куда именно следовало бросать. – Скорость отличная, нужно только выбрать направление.
Юная Мелодия Велез сидела на самой вершине трибуны и заметила проходившего внизу Успеха.
– Он здесь! – закричала она – Успех здесь!
Игра замерла, трибуны вмиг опустели. Жители столпились вокруг Успеха, хлопая по спине и пожимая руку. За пять минут он получил поцелуев больше, чем за весь прошлый год.
– Так это еще один из твоих внешних друзей? – Рада Гэнди взяла Благородного Грегори за руку. – Привет, мальчик. Как тебя зовут?
– Я Благородный Грегори с Кеннинга, – ответил он. – Но на Уолдене меня зовут Счастливчиком, поэтому я бы хотел, чтобы вы звали меня так.
Стоящие рядом жители нервно рассмеялись.
– Так ты Счастливчик.
Гэнди Надежда Накуру коснулся розового платка на шее.
– Правда, очень милый шарф? – просиял мальчуган. Успеха все это поразило.
– Но кто сказал вам, что они внешние? – спросил он. – Как они сюда попали? И почему вы играете в бейсбол?
– Их привезла Мемзен, – ответила Мира Тоба. – Она сказала, что, пока вас нет, мы можем поиграть.
– И она была права. – Маленькое Сокровище Парочет коснулась рубашки Успеха. – Успех, она сказала, что ты прилетел на «острове». Как это было?
– Может, в следующий раз ты возьмешь с собой гостя? – поинтересовалась Мелодия Велез, улыбаясь.
Она без особой нежности погладила его по руке. Успех смотрел на редеющую толпу: жители взбирались обратно на трибуны.
– А где Мемзен?
Мира Тоба показала. Мемзен только успела выйти на поле в самом дальнем конце правого поля, как ее поймал Стойкий Нгонда. Он бешено размахивал руками и, казалось, сейчас оторвется от земли и взлетит над полем. Мемзен склонила голову так, что ухо почти касалось плеча. А потом она увидела Успеха. Она звякнула своими кольцами и едва заметно улыбнулась. Люнг знал, что должен сердиться, но вместо этого чувствовал себя так весело, словно скинул с плеча рюкзак и освободился от формы пожарного. Что бы ни случилось теперь, это уже не его вина. Он сделал для своей деревни все, что мог.
– Так вот что ты от меня скрывал! – рассмеялся отец. – Я так и знал, что что-то не так. Они отличные, твои друзья. Тебе не надо было беспокоиться. – Он обнял Успеха и прошептал на ухо: – Отличные, но странные. Они ведь не останутся, правда? – Отец отодвинулся. – Преуспевающий, нам в игре нужна твоя бита. Эти ребята не промах. – Он указал на Кая Саузандфолда. – Вон у того рука, как пожарный брандспойт.
– Нет, спасибо, – сказал Успех. – Но вот тебе точно нужно вернуться в игру.
Он помахал трибунам.
– Спасибо вам всем, спасибо! – воззвал он к своим поклонникам. Они притихли, чтобы его услышать. – Если вы ждете от меня речи, то выбрали не того фермера. Я просто скажу, что счастлив снова быть дома. Хорошо?
Толпа одобрительно заворчала.
– Тогда играем! – вскричал он, толпа зашумела. – И вперед, «Орлы»!
– А я могу играть? – спросил Благородный Грегори. – Это выглядит весело. – Он затянул потуже ремень на комбинезоне. – Можно? Можно мне тоже играть? У нас на Кеннинге есть все виды бейсбола. Но ведь ваши правила отличаются, верно? Расскажи мне о них.
– К чему это? – Успех начал подозревать, что Благородный Грегори и в самом деле держит его за дурачка. – Ты все поймешь на месте.
Ее светлость Жаклин Кристоф обняла Благородного Грегори за плечи.
– Мяч мягкий, так что перчатки не нужны, – сказала она, увлекая его на поле. – Никаких блоков тоже нет, тебе просто надо попасть мячом в бегущего. Никаких исключений из правил, никаких…
Как только зрители расселись по местам, Успех пробрался к Мемзен и Нгонде. На Мемзен был не комбинезон, а простое зеленое платье с цветочным орнаментом. Светящуюся краску с лица и рук она смыла, а черные волосы забрала сзади в хвост. Но если Мемзен и пыталась не вызвать своим видом подозрения, она потерпела полное фиаско, так как по-прежнему оставалась самой высокой женщиной на планете.
– Поговори с ней, – сказал Нгонда. – У нас было соглашение…
– Которое вы нарушили, – прервала его Мемзен. – Мы договорились, что Благородный Грегори посетит Литтлтон и вы позволите ему создать всю удачу, что вам предназначена. Вы обещали показать ему деревню…
– …под присмотром Успеха, достойнейшая, – прервал ее Нгонда.
Бетти Шеф Тусолт выполнила подачу, и Ломаный наблюдал за тем, как она вновь промазала. С гостями такая игра не годилась.
– Отложи на другой раз, старец! – прокричал кто-то из зрителей.
Мемзен отвернулась от Нгонды и Успеха.
– Как я уже объяснила посланнику, мы с Л'юнгами видим все, что видит Благородный Грегори. Мы знали, что вы познакомили его только с двумя из своих соседей. Вы обещали, что он встретится с жителями деревни, но до настоящего времени всячески изолировали его от них. Ему нужно быть с людьми, Успех. У сараев нет удачи. У людей есть.
– Это было моим решением. Я за него и отвечаю, – сказал Успех.
– А это наше решение. – Мемзен указала на поле. – Ну, как?
Нгонда фыркнул с отвращением:
– Я должен связаться с Сообществом. Отдел Дипломатии пошлет протест в форум Тысячи Миров. – Он отошел на шаг от них, затем повернулся и погрозил пальцем Мемзен. – Это чистой воды нарушение наших правил, достойнейшая. Л'юнги будут отозваны обратно на Кеннинг.
Пока они следили взглядом за уходящим Нгондой, Ломаный отбил подачу. Бетти попыталась поймать, но мяч проскользнул у нее между пальцев и укатился прочь. Маленький Сенатор До-ум схватил его, но не бросил, потому что Ломаный уже держал руку на правой базе.
– Может, мне стоило познакомить Благородного Грегори еще с несколькими людьми. – Успех задался вопросом, влияло ли то, что он стоял слишком близко к Мемзен, на его восприятие. Казалось, сама планета слегка покачивалась, как в тот день, когда они с Лепестком Бенкльман выпили целый литр лучшего яблочного сидра ее матери. – Но почему мы играем в бейсбол?
Мемзен привычно оскалилась: это было что угодно, только не улыбка.
– Кажется, терпимость не особенно ценится гражданами Совершенного Государства. Вас научили, что ваш образ жизни лучше, причем лучше не только жизни пакпаков, но и большинства культур Тысячи Миров. Или мы неверно поняли ваши книги?
Успех с мрачным видом покачал головой.
– Вот поэтому-то, – она ткнула пальцем в воздух, – посланник Нгонда был абсолютно прав, указав, что прибытие «острова» может напугать некоторых людей. Нам пришлось подыскать менее пугающее средство передвижения, найти оправдание нашему появлению и встретиться с твоими соседями. В процессе поиска мы решили, что лучше всего подойдет бейсбол. Ваши «Орлы» были чемпионами графства Гамильтон всего два года назад и стали вторыми во всем северо-востоке в две тысячи четыреста девяносто восьмом году.
– Вы схитрили.
– Чтобы понять ваши традиции. Твоя деревня гордится своими достижениями в бейсболе. Вы привыкли играть против незнакомцев. И конечно, у нас есть приглашение от Успеха Люнга, героя дня.
Живучка Джайявардена отбила подачу так, что мяч взлетел над головами игроков в центре поля. Кай Саузандфолд отпрянул назад и поймал его через плечо. Ломаный в то время несся к левой базе. В лучшие времена он, может, и сделал бы это, но расцвет его сил пришелся на то время, когда Успех еще ходил под стол пешком. Кай повернулся, присел и метнул мяч. Своим великолепным броском он угодил Ломаному как раз между наплечными пластинами. Двойная игра, иннинг[287]287
Иннинг – игровой период, состоящий из двух частей: вначале одна команда играет в обороне, а другая в нападении.
[Закрыть] окончен.
– Я вас пригласил? – спросил Успех. – Напомни-ка, когда я это сделал?
– Как – когда? В госпитале, когда мы спасли тебе жизнь. Ты без устали твердил, что Л'юнги не вступят в соревнование с твоими «Орлами». Ты сказал доктору Ниссу, что и представить себе не можешь проигрыш в бейсболе внешним, не говоря уже о горстке детей. И правда, Успех, это было уже слишком. Нам пришлось принять твой вызов, раз уж ты его сделал. Вот поэтому мы и приехали в ратушу и рассказали нашу историю всем встречным. Трибуны были заполнены меньше чем за час.
Успех был впечатлен:
– И вы обо всем этом думали со вчерашнего дня?
– На самом деле план родился за последние несколько часов. – Мемзен замолчала. Теперь она выглядела встревоженной, издала низкий звук, словно па-па-па-пт-т. – Есть еще кое-что, что ты должен знать о нас, – сказала она наконец. – Конечно, посланник Нгонда сочтет это нарушением, если узнает, что мы тебе это рассказали. Но он находит нарушения повсюду.
Она наклонилась, и теперь они с Успехом стояли лицом к лицу.
– Я редко думаю обо всем сама, Успех. – (Он пытался не замечать, что ее колени разъехались в разные стороны.) – Чаще всего мы думаем за меня.
Казалось, мир стал качаться еще сильнее. У Успеха было такое чувство, что он легко мог с него свалиться.
– Знаешь, по-моему, я не понимаю то, что ты сейчас сказала.
– Это сложно. – Мемзен выпрямилась. – И мы привлекаем внимание. Я слышу, как несколько молодых женщин шепчутся о нас. Нужно найти более уединенное место для разговора.
Она повернулась и помахала тем жителям на трибунах, которые на нее смотрели. Успех выдавил улыбку и тоже помахал, а потом последовал за Мемзен на холм, к ратуше.
– Нгонда отправил свой протест, – сказала она. – И тот будет немедленно отклонен. Мы уже долгое время поддерживаем связь с форумом Тысячи Миров.
Пока они шли, речь ее стала сбивчивой.
– Они знают, что мы делаем. – Восхождение на небольшой холм заставило ее запыхаться. – Не все миры одобряют. Трудно прийти к согласию. Но у Л'юнгов есть план… начать переговоры между вами… и пакпаками. – Мемзен оперлась на его плечо, чтобы облегчить подъем. – Считаешь ли ты это достойным?
– Может быть. – Сквозь тонкую ткань рубашки он чувствовал тепло ее руки. – Ладно, ладно, да, считаю. – Он подумал, что это, может, была очередная хитрость. – Но кто вы такие? Кто такие Л'юнги? Почему вы это делаете?
– Немного терпения.
На вершине холма ей пришлось остановиться, чтобы восстановить дыхание. Наконец она сказала:
– Ты говорил с Благородным Грегори о гусепсах?
– Сегодня утром, в грузовике.
– Это было поручение Л'юнгов. Пойми, мы не верим, что у гусепсов есть интеллект в прямом смысле этого слова. Возможно, с самого начала результаты теста Пикая были верными. Но если обнаружится, что они стали умнее, мы смогли бы оправдать этим свое пребывание здесь перед форумом Миров. Потребуется очень деликатная политика, чтобы подвести споры к тому решению, которое предлагают Л'юнги. Путь трудный, но не невозможный. Форум не обладает реальной силой, чтобы вмешаться в дела своих миров-членов, и потому ваш Старейшина Винтер может творить на планете то, что ему угодно. Но он зависит от хорошего мнения о нем Тысячи Миров. Когда мы здесь закончим, Л'юнги предложат организовать для гусепсов заповедник, где они смогут жить в естественных условиях.
– Но здесь не осталось естественных условий. Пакпаки все уничтожили.
– Да, но экологические ниши можно воссоздать. – Она указала на газон, простирающийся перед ними, на розовые клумбы, опоясывающие его, и деревья, дающие ему тень. Их листья трепетали в полуденном зное. – И ты сам это отлично знаешь.
– Но как сохранение гусепсов связано с пакпаками?
– Давай уйдем в тень, пока совсем не растаяли.
Мемзен повела его к скамье, стоящей под елью. Она тяжело опустилась на нее, а Успех остался стоять. Теперь он смотрел на женщину сверху вниз. Шее явно стало лучше.
– Сохранение создает прецедент. – Мемзен звякнула кольцами. – Чтобы все организовать, нужно поставить под контроль рост лесов, а это, в свою очередь, означает, что Совершенное Государство не сможет распространяться по Уолдену. До настоящего момента ваше Сообщество отказывалось обсуждать этот вопрос. И потом встанет проблема, где именно разместить гусепсов. Вам с пакпаками придется сесть за стол переговоров и решить. Вместе. Имея в виду некоторую ненавязчивую поддержку форума, не секрет, к какому результату приведут переговоры.
– Но мы не можем! – Успех смахнул пот со лба. – Совершенное Государство было основано, чтобы люди могли жить отдельно и оставаться верными самим себе. Пока пакпаки живут здесь, мы всегда будем находиться под угрозой вторжения извне.
– Ваше Совершенное Государство – это неоднозначный эксперимент. – Грусть появилась на ее лице, и она издала уже слышанный Успехом звук «па-па-па-пт-т». – Нам всегда было интересно, может ли человеческое общество существовать в изоляции и неведении. Успех, ты правда веришь в простоту или просто не знаешь ничего лучшего?
Интересно, использовала ли она какие-нибудь внешние технологии, чтобы влезть ему в душу. Успех чувствовал себя так, словно побывал на допросе.
