Текст книги "Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк"

Автор книги: Гарри Норман Тертлдав

Соавторы: Майкл Суэнвик,Джо Холдеман,Джин Родман Вулф,Паоло Бачигалупи,Брюс Стерлинг,Аластер Рейнольдс,Мэри Розенблюм,Стивен М. Бакстер,Элизабет Бир,Питер Уоттс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 68 страниц)

ХШ

Раса джей'джелов никогда не была ни богатой, ни могущественной, однако среди них попадались индивидуумы немыслимого возраста, постепенно и неустанно добивающиеся процветания. В отдаленных мирах они были осторожными биржевиками и незаметными землевладельцами, иногда – обладателями инопланетных технологий; и хотя повсюду они оставались чужаками, джей'джелы приспосабливались – настолько, что чувствовали себя как дома. А потом прибыл Великий Корабль. Юные и самоуверенные кузены джей'джелов, люди, пообещали перенести их через Галактику – за вознаграждение. Отважнейшие из чужаков-богатеев оставили за спиной сотни миров, растратив состояние ради возможности снова собраться вместе. У них не было своего мира, и все же некоторые надеялись когда-нибудь открыть новую планету, подобную их родине, – пустой дом, который не грех занять. Другие джей'джелы считали Землю и людей логичной, даже поэтичной целью своей расы – местом, где можно влиться в ряды весьма успешных родственников.

– Но ни одно из решений не доставило мне особого удовольствия, – сказал джентльмен в красном почти человеческим голосом. – Ложь и непостоянство – вот границы между расами, и я надеюсь на радикально другое будущее.

Если верить его официальной биографии, возраст Кре'ллана примерно соответствовал возрасту Homo sapiens.

– Какого же будущего ты хочешь? – осведомился Памир.

Чужак улыбался – лучезарно и слегка отстраненно.

– Мой новый друг, – провозгласил джей'джел, – кажется, я уже честно перечислил все, чего желаю. И кстати, думаю, тебя не должны слишком беспокоить мои мечты об утопии.

– Да, я кое о чем догадывался, – согласился Памир. – И ты прав, мне нет никакого дела до твоих идей о парадизе.

Розелла сидела рядом со своим древним мужем, нежно поглаживая его руку. Разошлись они или нет, ей явно недоставало его компании. Они выглядели как любовники, позирующие для голо-графического портрета. Женщина тихо предостерегла Кре'ллана:

– Он подозревает тебя, дорогой.

– Ну естественно, подозревает.

– Но я сказала ему… я объяснила… ты не можешь быть в ответе за любое из этих…

– Это правда, – прервал бывшую жену джей'джел, и улыбка его превратилась в мрачноватую ухмылку. – К чему мне убивать кого бы то ни было? Какую пользу это принесло бы мне?

Дом джей'джела располагался у самого дна Откола и был поистине гигантским. Одна эта комната занимала площадь примерно в квадратный километр; в ней зеленел живой лес с бегущими между стволов говорливыми ручейками, а потолок был так высок, что под ним свободно могли кружить, не задевая друг дружку, с дюжину прирученных звездных птиц Рух. Но вся эта роскошь, все богатство бледнели в сравнении с видом из окон: разветвленные реки, струящиеся до середины Откола, освобождались где-то в пятидесяти километрах над их головами, все алмазные трубы заканчивались на одном уровне, и их содержимое под огромным давлением вырывалось наружу. Поток, равный десяти Амазонкам, с ревом проносился мимо дома Кре'ллана. Вода и аммиак эффектно смешивались с химическими отходами и умирающим фитопланктоном. Струи агрессивных соединений буквально барабанили по головам, в пространстве происходили всевозможные химические реакции, меняющие окраску капель. В беспорядочной пене то и дело возникали и исчезали смутные фигуры. Существо с воображением разглядело бы в этих миражах всех встреченных им когда-либо, и Памир с радостью согласился бы сутками наблюдать за мельканием лиц тех, с кем ему довелось столкнуться за всю свою долгую странную жизнь.

Но окно только казалось окном. В действительности Памир смотрел на пласт высокопрочной гиперфибры, толстый и абсолютно непроницаемый, что бы ни швырнула в него природа. Вид был проекцией, убедительным фокусом. Кивая, человек заметил:

– Ты, наверное, чувствуешь себя в полной безопасности.

– На отсутствие сна не жалуюсь, – ответил Кре'ллан.

– В большинстве случаев я в силах помочь людям в вопросах, касающихся их безопасности. Но не тебе. – Памир говорил совершенно искренне. – Не думаю, что Старший Штурман защищен лучше. Это гиперволокно. Эти интеллектуальные сторожевые системы. Эти псины из плоти и крови, обнюхавшие наши задницы по пути сюда. – Он широко улыбнулся и добавил: – Если не ошибаюсь, тебе даже не требуется покидать эту комнату. Следующий десяток тысяч лет ты можешь сидеть, где сидишь, есть то, что падает с деревьев, и никто не тронет тебя и пальцем.

– Если бы я захотел – да.

– Но он не убийца, – пробормотала Розелла.

Тут женщина встала и отступила от древнего существа, неохотно отпустив его руку. Она приблизилась к Памиру и опустилась перед ним на колени. Внезапно она показалась человеку очень юной, серьезной и целеустремленной.

– Я знаю этого мужчину, – умоляюще выпалила она. – Ты даже не представляешь… если ты думаешь, что он мог причинить кому-то вред… по любой причине…

– Однажды я жил как джей'джел, – заявил Памир. Розелла отшатнулась, ошеломленная.

– Я покрасил волосы в синий цвет, слегка перепаял эти кости и даже подправил генетику, так, на скорую руку, – достаточно, чтобы пройти обычное сканирование. – Памир не стал вдаваться в дальнейшие подробности, понимая, что и так наговорил слишком много. Тем не менее он чувствовал, что выбора нет. – Я даже завел любовницу-джей'джела. Ненадолго, но все же. Впрочем, она разгадала мое отвращение, и мне пришлось улепетывать среди ночи.

Теперь оба слушателя пристально взирали на него, смущенно и с любопытством.

– Так или иначе, – продолжил человек, – пока я терся среди джей'джелов, у них созрела некая юная девушка. Она была необычайно прекрасна, а ее семья принадлежала к кругу богатейших пассажиров Корабля. Завидная невеста. Не успел закончиться год, она завела троих преданных мужей. Но в нее влюбился еще кое-кто, а ему не хотелось делиться. Один из новых мужей женщины был убит, после чего двое других отправились в общественное собрание и развелись с ней. Они никогда больше не заговорили с ней. Женщина осталась одна, свободная и незамужняя. Какая разумная душа рискнула бы добиваться ее любви в подобных обстоятельствах? – Памир покачал головой, изучая лицо Кре'ллана. – Как я уже сказал, я ускользнул от любовницы ночью, не попрощавшись. По прошествии нескольких десятков лет старший джей'джел сделал вдове предложение. Она одинока, он – неплохой мужчина. Небогатый, но влиятельный и древний, и, в какой-то степени, мудрый. Так что она согласилась, и когда с ее новым мужем ничего страшного не произошло, все догадались, кто организовал убийство. И приняли это. Вот они, джей'джельские нравы.

– Мою душу никогда еще не обвиняли в ревности, – произнес Кре'ллан ровным, бесстрастным голосом.

– А я вот обвиняю, – заявил Памир. Молчание.

– Конфликты из-за самок для некоторых рас обычное дело, – не унимался человек. – Монополизация ценного супруга – хорошая эволюционная стратегия, и в этом джей'джелы ничем не отличаются от всех остальных. Десятки миллионов лет цивилизации не изменят твоей первобытной природы.

Кре'ллан фыркнул:

– Подобное варварство не для меня.

– Согласен.

Зеленые глаза прищурились.

– Прошу прощения, сэр. Не думаю, что понимаю. В чем именно вы меня обвиняете?

– Эта великолепная, просторная крепость… – продолжил Памир. – И, как ты утверждаешь, ты не ревнив. Но пригласил ли ты сюда остальных мужей? Предложил ли хоть одному из них пристанище и всю эту дорогостоящую безопасность?

Розелла, не дыша, смотрела на джей'джела.

– Не предложил, – подытожил Памир, – по одной весьма разумной причине: а что, если один из твоих гостей хочет сам заполучить Розеллу?

Вибрирующее напряжение повисло между любовниками.

– Каждый муж был в твоих глазах подозрителен. Два удальца казались самыми очевидными кандидатами. – Он снова взглянул на Розеллу. – Особенно Галлий, относительно бедная особь, рожденная среди кичливости и насилия. Представители его расы – обоих полов – каждый день похищают партнеров. Но теперь Галлий мертв, и твоему супругу, кажется, больше не о чем беспокоиться.

– Но я не убийца, – повторил Кре'ллан.

– О, не спорю, – отозвался Памир. – Ты невиновен.

Это утверждение, казалось, разозлило пару. Первой вспыхнула Розелла:

– И когда ты пришел к такому заключению?

– Как только узнал, кто твои мужья, – ответил Памир. – В тот самый миг. – Не вставая с кресла, он подался вперед, вглядываясь в бурливые воды. – Нет, Кре'ллан не убийца.

– Ты понимаешь мою сущность? – спросил джей'джел.

– Возможно, но это не главное. – Памир рассмеялся. – Нет. Ты слишком умен и слишком стар, чтобы влезать в такое дерьмо из-за человеческой самки. Говори сколько хочешь, что все расы одинаковы. Но против факта не попрешь – человеческие особи не джей'джелы. Очень немногие из нас, даже в самых сложных обстоятельствах, способны закрыть глаза на то, что их супруг – жестокий убийца.

Кре'ллан едва заметно кивнул.

Розелла поднялась, стиснув в кулаки нервные пальцы. Она выглядела уязвимой, милой и очень расстроенной. Осознание задрожало в бледно-голубых очах, и женщина отвела от джей'джела взгляд.

– Очевидно еще кое-что, – заметил Памир. – И было очевидно с самого начала.

– Что очевидно? – сухо спросил Кре'ллан.

– С самого начала, – повторил Памир.

– Что ты имеешь в виду? – вскинулась Розелла.

– Хорошо. – Памир следил за волнующейся женщиной. – Предположим, я убиваю твоих мужей. Я хочу, чтобы мои соперники умерли, а сам предпочитаю дожить до конца. Конечно, я начал бы с Кре'ллана. Поскольку он так ценит безопасность… и защищен лучше всех остальных, вместе взятых… я бы нанес удар еще до того, как он хотя бы почуял угрозу…

Слова человека упали в ледяную тишину. Памир покачал головой:

– Убийца желал устранить из твоей жизни мужей. Думаю, он с самого начала точно знал, что ему нужно. Другие десятеро мужей должны быть убиты, потому что они горячо любят тебя, а ты, кажется, любишь их. Но этот джей'джел… что ж, он загадка совсем иного рода…

Кре'ллан выглядел заинтересованным, но каким-то отстраненным. Впрочем, когда после долгой паузы он выдохнул и заговорил, голос прозвучал слабо:

– Я не знаю, о чем ты толкуешь.

– Скажи ты, – обратился Памир к Розелле.

– Что – я?..

– Как ты встретилась с ним во время того круиза. И что произошло с тобой и твоей доброй подругой до того, как ты отправилась в постель с этим чужаком…

– Не понимаю, – пробормотала женщина.

– Замолчи! – рявкнул Кре'ллан.

В животе Памира заворочалось приятное волнение.

– Кре'ллан хотел тебя, полагаю. Очень хотел. Ты была богатой незамужней человеческой самкой – а джей'джелы преклоняются перед нашей расой – и обеспечила бы ему высоченное общественное положение. Но чтобы соблазнить тебя… ему, скажем так, понадобилась помощь. Вот почему он заплатил твоей подруге, чтобы та исчезла во льдах Лужка, сымитировав собственную смерть… Он воздействовал на твои эмоции порцией смертности…

– Прекрати! – бросила женщина. А Кре'ллан буркнул:

– Идиот, – и еще кое-что.

– Гид-ИИ был прав, – сказал женщине Памир. – Вероятность того, что разум переживет давление льда и трение о гиперфибровые осколки… М-да, я нашел примечательным тот факт, что твою хорошую подругу нашли живой. Так что я решил навести справки.

Если пожелаешь, я покажу тебе результаты расследования. След закамуфлированной передачи ценных бумаг ведет от твоей подруги к компании, учрежденной всего за несколько часов до ее смерти. Загадочное предприятие осуществило всего один перевод средств, после чего объявило о своем банкротстве и испарилось. Получателем выступила твоя подруга. Возродилась она очень богатой душой, крупным акционером той самой недолговечной компании, особой, на пару с которой твой первый любовник и муж состряпал взаимовыгодное дельце.

Розелла сидела, оцепенев. Рот ее медленно открылся, закрылся и снова начал открываться. Ставшие ватными ноги отказывались поднимать тело, однако женщина все равно озиралась, не находя ни двери, ни люка, в которые можно было бы выскользнуть. Она угодила в ловушку чудовищной истины. И вдруг, когда Памиру уже казалось, что она вот-вот сломается, распадется на части, молодая женщина поразила его.

Она спокойно сказала Кре'ллану:

– Я расторгаю наш брак.

– Дорогая?.. – начал тот.

– Навсегда, – отрезала она и вытащила из кармана то, что выглядело обычным ножом.

Это и был обычный нож. Сапфировому лезвию не длиннее ладони хозяйки потребовалось десять секунд, чтобы вырезать – во второй раз за два дня – дармионский кристалл из груди женщины; прежде чем упасть, Розелла швырнула окровавленный дар в ошеломленное и жалкое лицо.

XIV

Памир объяснил, что произошло, как только доставил женщину в ее апартаменты. Он опустил свою ношу на огромную круглую кровать; подушки сами удобно легли под голову, а маленький паучок-автоврач засуетился на бледно-голубых простынях, исследуя в первую очередь полузатянувшуюся рану и только потом – общее состояние тела. Апартаменты тихо произнесли:

– Я никогда не видел ее такой.

Памир и сам за всю свою долгую жизнь редко встречал так глубоко погруженную в депрессию, настолько несчастную особу. Розелла лежала неподвижно, бледная и застывшая, и хотя глаза ее оставались открытыми, их заполняла бездонная слепота. Она ничего не видела, ничего не слышала. Как будто женщину сбросили с вершины Откола, и она падала, падала, ударяясь о стены, падала, бичуемая ветрами, истязающими душу, которая уже не чувствовала оскорблений.

– Я озабочен, – признались апартаменты.

– Резонно, – откликнулся Памир.

– Это, должно быть, ужасно, потерять всех, кто любил тебя.

– Но кое-кто все еще любит ее, – возразил мужчина и умолк, снова обдумывая все случившееся. – Скажи, – заговорил он, – какова характерная черта твоей расы?

– Это важно?

– Возможно, нет.

ИИ коротко описал свое происхождение.

– А твой порядковый номер?

– Не понимаю, какое это имеет значение.

– Ладно, забудь. – Человек отошел от неподвижной пациентки. – Я уже узнал достаточно.

Памир перекусил и выпил немного чужеземного нектара, после которого почувствовал себя слегка опьяневшим. Когда в голове прояснилось, он вздремнул, проспав минуту или час, после чего вернулся в спальню, к гигантской кровати. Розелла лежала там, где он ее оставил, только теперь веки женщины были опущены, а руки сложены на груди, поднимающейся, опадающей и снова поднимающейся в медленном мерном ритме, – трудно было оторвать взгляд от этой картины.

– Спасибо.

Голос как будто никому не принадлежал. Рот лежащей был приоткрыт, но услышать такие уверенные, спокойные, лишенные всякой грусти звуки мужчина никак не ожидал. Однако вежливый, очень приятный голос продолжил:

– Спасибо. Спасибо за все, сэр. Сомкнутые веки не дрогнули.

Женщина услышала приближение Памира или ощутила его присутствие.

Он присел возле Розеллы на край постели и после долгой паузы сказал:

– Знаешь, ты имеешь право считать меня – кем бы я ни был – главным подозреваемым. Я мог убить всех мужей. И я определенно положил конец твоим отношениям с Кре'лланом.

– Это не ты.

– Потому что ты подозреваешь другого. Верно? Она ничего не ответила.

– Кто, по-твоему, в ответе за все? – поднажал Памир. Наконец глаза женщины медленно распахнулись и, дважды моргнув, наполнились слезами, которые, впрочем, так и не потекли по бледным щекам.

– Мой отец, – уронила она.

– Он убил твоих мужей?

– Очевидно.

– Вас с ним разделяют световые годы. Молчание.

Памир кивнул и спустя секунду спросил:

– Что ты знаешь о своем отце?

– Довольно много.

– Но ты никогда не видела его, – напомнил мужчина.

– Я изучала его. – Она покачала головой и снова закрыла глаза. – Я проштудировала его биографию и, полагаю, неплохо узнала его.

– Его здесь нет, Розелла.

– Нет?

– Он эмигрировал еще до твоего рождения.

– Да, так говорила моя мама.

– Что еще? – Памир наклонился к женщине. – Что она рассказала тебе об этом мужчине?..

– Что он силен и самоуверен. Что он всегда знает, что правильно и как лучше. И что он очень любит меня, но остаться со мной не мог. – Розелла прикусила губу. – Он не мог остаться здесь, но у него есть агенты, он обладает возможностями, и я никогда не буду без него. Мама обещала.

Памир снова кивнул.

– Мой отец не одобряет Веры.

– Охотно верю.

– Мама призналась, раз или два… что очень любила его, но что он плохо относится к чужакам. И умеет быть жестокосердным и способен на любые, даже самые страшные поступки, если видит необходимость…

– Нет, – прошептал Памир. Светло-голубые глаза открылись.

– Что ты имеешь в виду?

– Твой отец ничего этого не делал, – заверил он женщину, задумался и закончил: – Ну, возможно, только частично.

– Что?..

Памир осторожно прижал пальцы к ее рту, а когда стал отводить руку, женщина стиснула его запястье и снова притянула ладонь мужчины к раздвинувшимся губам, наградив Памира легким стремительным укусом.

Так поступают джей'джелы.

Он нагнулся и поцеловал распахнутые глаза.

– Ты не должен, – выдохнула Розелла.

– Наверное, нет.

– Если убийца знает, что ты со мной…

Памир вложил два пальца глубоко в теплый рот – по джей'джельскому обычаю. И женщина принялась сосать их, не пытаясь больше заговорить, лишь глаза Розеллы улыбнулись, когда Памир спокойно и плавно скользнул в постель – к ней.

XV

Одна из падающих рек подошла близко к стене, так что стало видно, что она несет. В алмазной трубе плескался косяк снабженных плавниками созданий, не псевдорыб и не псевдокитов, а механизмов в форме капающих слез, в чьих сердцах наверняка распадался водород, производя необходимую обитателям водопада энергию, удерживающую их тела посреди неустанного, стремительного и хаотичного потока, буйного, заверяющегося и исключительно непривлекательного.

Секунду Памир наблюдал за плавающими машинами, придя к выводу, что именно так ему и приходилось жить веками.

Пожав плечами и негромко рассмеявшись, он продолжил долгий подъем вдоль ряда скромных жилищ. Библиотека находилась всего несколькими метрами выше – крошечный портал, вырубленный в гладкой базальтовой стене. Значение помещения было так хорошо скрыто, что тысячи проходящих тут каждый день туристов разве что задерживались на краю обрыва, чтобы посмотреть вниз, но чаще продолжали прогулку, разыскивая интересные речные виды. Памир бросил ленивый взгляд на закрытую дверь, изображая умеренное любопытство, и остановился у простой стены, идущей вдоль внешнего края тропы, опустив руки на прохладный камень и рассматривая сверху сказочный Малый Удел.

Пухлое облако цветом и плотностью напоминало масло. Триллион триллионов микробов процветало внутри аэрогельной матрицы, поддерживая экосистему, которая никогда не коснется твердой поверхности.

Дверь в библиотеку распахнулась – джей'джельское дерево на скрипучих железных петлях.

Памир открыл сеть и запустил старый, почти забытый капитанский канал. Затем с улыбкой повернулся на скрежет. Из библиотеки вышла Розелла в синем балахоне неофита и заморгала, привыкая к яркому свету. Массивная дверь захлопнулась, и тогда женщина тихо сказала:

– Все в порядке.

Памир приложил палец к сомкнутым губам. Она шагнула ближе и сообщила по сети:

– Я сделала то, о чем ты просил.

– Покажи.

Она продемонстрировала тонкую голубую книгу.

– Положи на землю.

Это был ее личный журнал – единственный том, который женщине позволили вынести из библиотеки. Она опустила книжицу к носкам своих сандалий и спросила:

– Как ты думаешь, меня заметили?

– Я же обещал, заметили, не сомневайся.

– И теперь нам остается только ждать? Он покачал головой:

– Нет, нет. Для такой игры я слишком нетерпелив.

Памир выстрелил, не дав плазменной пушке как следует разогреться, и превратил пластиковые страницы и деревянную обложку в разреженное облачко раскаленного пепла.

Розелла крепко обхватила себя за плечи.

– Вот теперь подождем, – заявил мужчина. Уже не в первый раз женщина призналась:

– Я не понимаю. До сих пор. Кто же виноват? И снова тяжелая дверь открылась.

Не оглядываясь, Памир воскликнул:

– Привет, Леон'ард!

Библиотекарь-джей'джел был в том же самом лилово-черном балахоне, с тем же голубым хвостом на голове, да и выражение его лица за последние дни не изменилось – желчный гнев, сфокусированный на тех, кто рискнет причинить вред его беспомощным подопечным. Он уставился на остатки книги, а потом на двух людей, в основном сверля взглядом физиономию мужчины, пока в глазах джей'джела не забрезжило смутное узнавание.

– Я вас знаю? – начал он.

Памир не отказался от облика, который носил последние тридцать два года. Он улыбнулся – лишь черные зрачки человека остались ледяными. Тихо и яростно Памир проговорил:

– Я нашел мою жену, и спасибо тебе за помощь. Леон'ард взглянул на Розеллу, и лицо его превратилось в клубок диких эмоций.

– Твою жену? – прошипел он, брызжа слюной, затем наклонил голову и заявил: – Нет, она не твоя жена.

– Откуда ты знаешь? – спросил Памир. Джей'джел не ответил.

– Что ты еще знаешь, Леон'ард?

Леон'ард стремительно бросил взгляд через плечо – не на библиотечную дверь, а на ближайшее помещение. Он был на пределе. Библиотекарь казался хрупким и нерешительным, нервные руки комкали ткань балахона, длинные пальцы ног сгибались и разгибались. Все было очевидно. Прозрачно. Явственно. И, подлив масла в огонь паники чужака, Памир сказал:

– Я знаю, что ты сделал.

– Нет, – без всякой уверенности ответил джей'джел.

– Ты кое-чему научился, – продолжил человек. – Ты решительный ученый и талантливый исследователь иных рас, и несколько лет назад, то ли предумышленно, то ли просто благодаря слепой удаче, ты открыл кое-что. Кое-что, чему полагалось быть великой, непостижимой тайной.

– Нет.

– Тайной моей жены. Розелла моргнула:

– Что?

Памир хрипло рассмеялся.

– Расскажи ей, – предложил он. Кровь отлила от лица Леон'арда.

– Согласен, нет, – продолжил мужчина. – Пусть это останется между нами, правильно? Потому что она понятия не имеет, совершенно…

– О чем? – воскликнула женщина.

– Она не твоя жена, – процедил сквозь зубы библиотекарь.

– Черта с два. – Он опять хохотнул. – Проверь публичные акты. Два часа назад, на гражданской церемонии, проведенной двумя йерскими монахами, мы, мужчина и женщина, связали себя законными узами…

– Что ты знаешь обо мне? – настаивала Розелла.

Памир не обращал на нее внимания, он смотрел только на джей'джела.

– Но кто-то другой знает, что мы сделали. Точно? Потому что ты сказал ему. Так, мимоходом, пару слов. Возможно. Если, конечно, именно ты составил этот простой, жестокий план, а он всего лишь твой сообщник.

– Нет! – завопил Леон'ард. – Я ничего не придумывал!

– Я мог бы поверить тебе. – Памир взглянул на Розеллу и незаметно подмигнул ей. – Когда я показал ему портрет одного из твоих мертвых мужей, он среагировал не совсем правильно. Я увидел удивление, но глаза джей'джела выдали еще и долю удовлетворения. Или облегчения? Леон'ард? Ты действительно возбудился при мысли, что Се'лен мертв и больше не будет докучать тебе?

Руки бледного, словно заледеневшего библиотекаря крепко сжимали трясущееся тело. Он снова оглянулся на соседние залы, рот джей'джела приоткрылся и захлопнулся, и тут Памир сказал:

– Смерть.

– Что? – переспросил Леон'ард.

– Есть бессчетное число чудесных и хитроумных способов разыграть собственную смерть. Один из моих любимых – клонировать свое тело и поджарить пустой бездушный мозг, а потом сунуть его в живую оболочку, имитировав весьма специфическую кончину.

– Се'лен? – выдохнула Розелла.

– Думаю, да. – Памир лишь предполагал, но ни одно из логических умозаключений не выглядело натянутым или маловероятным. – Думаю, твой предыдущий муж был проницательным юношей. Он вырос в семье, жившей среди удальцов. Происхождение обязывает, не так ли, Леон'ард? Так что вполне естественно, и даже неизбежно, что его стали посещать мысли об убийстве конкурентов, включая и собственную личность…

– Расскажи мне, что тебе известно, – взмолилась Розелла.

– Почти ничего, – уверил ее Памир. – Это Леон'ард таскает на горбу кучу мрачных секретов. Спроси его.

Джей'джел спрятал лицо в ладонях.

– Уходите, – всхлипнул он.

– Что, Се'лен был твоим добрым другом и ты пытаешься помочь? Или он подкупил тебя, получив взамен полезную информацию? – Кивнув, Памир добавил: – В любом случае ты указал ему на Розеллу, наверное объяснив: «Она, возможно, самая желанная самка на Великом Корабле…»

Шипящая голубая плазменная молния ударила его в лицо, расплавив черты и стерев все, что было под кожей.

Безголовое тело пошатнулось и обмякло, привалившись к черной стене, Леон'ард отскочил назад, а Розелла застыла над останками последнего мужа с напряженным, но спокойным лицом – лицом матроса, уже прошедшего сквозь бесчисленные шторма.