Текст книги "Последний Завет"

Автор книги: Филипп Ле Руа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 40 страниц)

96

Натан уловил запах гнили. Потом необычный звук. Где-то наверху стукнула металлическая крышка. До него донесся долгий шорох, окончившийся дряблым шлепком. Мусоропровод. Он открыл глаза, обнаружив, что находится меж двух грязных бачков. Шум мотора и скрип тормозов означали, что он рядом с подземной автостоянкой. Поднимаясь на ноги, он припомнил то, что было перед этим: взрыв микроволновой печи, спуск под землю в лифте и падение возле мусоросборника. Он постарался покинуть эту клоаку как можно скорее, насколько позволяли ватные ноги. Оказавшись на свежем воздухе, взглянул на часы и понял, что провалялся без сознания добрый час. Взял такси. Направление – мыс Антиб. Он вышел на том самом месте, где водитель графини Натавской подобрал его десять дней назад. Натан нажал на кнопку домофона. Ворота открылись; ему даже не пришлось называть себя. Он обогнул фонтан и дошел до монументального портика, где его встретил вооруженный до зубов громила. Он сказал, что хочет видеть Карлу. Вооруженный слуга провел его в гостиную и велел подождать, раскатывая «р» во рту и поводя плечами.

В комнате, примыкавшей к гостиной, два других мордоворота играли на бильярде. По телевизору шло «Четвертое измерение» с совсем еще молодым Робертом Редфордом, изображающим Смерть. Початая баночка «Нутеллы» на столике рядом с диваном, а также чайная ложка и надкушенный тост указывали, что Леа, нечувствительная к обаянию будущей звезды, только что покинула свой пост перед экраном. Неожиданно в зеркале стиля рококо отразилось лицо какой-то поклонницы панк-моды. Натан обернулся и увидел молодую женщину с короткими, стоящими дыбом фиолетовыми волосами, с металлической цепью вокруг шеи и серьгами в виде английских булавок. На ней были черный, с асимметричными разрезами топик поверх сиреневой майки с глубоким вырезом, линялая мини-юбка и кожаные ботинки на высокой шнуровке. Когда она скрестила руки на груди, звякнули серебряные и алюминиевые браслеты со стальными шариками. Натан узнал Карлу.

– Вы изменились.

– От вас ничто не ускользает. Сразу видно профессионала.

Когда шок и удовольствие вновь видеть ее миновали, он спросил, что она делает у Коченка и зачем так нелепо вырядилась.

– Владимир не пожалел сил, чтобы помочь мне во всем разобраться, – объявила она.

– Вы будете первой, кому удалось разобраться в этом деле.

– Это внутреннее дело вашей страны. Америка сама поощряет научные изыскания и опыты, а поскольку ставки непомерно высоки, то использует методы, напоминающие нацистские. Даже ФБР привлечено к тому, чтобы скрыть злоупотребления. Кому выгодны опыты, ради которых те доктора измывались над телом моего мужа? Разумеется, богачам. А чтобы запутать следы, убирают всех, кто работал над проектом «Лазарь», похищают данные, находят козла отпущения и продолжают программу в другом месте, под другим названием, с более покладистыми учеными.

– Коченок неплохо вас просветил. Предполагаю, что роль козла отпущения он приберег для себя. А вы какую роль избрали?

– Уезжайте, Натан. Я не хочу, чтобы вы опять начали сеять раздоры в нашей семье.

– Это все?

– Надеюсь, вы арестуете виновных. Но искать их надо там, в Соединенных Штатах. Не здесь.

Дворецкий, массивный, как шкаф для ружей, встал в профиль, протянув руку к выходу. Двое горилл отложили бильярдные кии и встали в качестве подкрепления, топорща пиджаки рукоятками пистолетов. Было очевидно, что Карла и Леа привезены сюда насильно и что итальянка говорит под давлением хозяина дома, который держит дочку Карлы в заложницах. То, что она пожертвовала своими волосами, выдавало намерение изменить жизнь, а новый облик свидетельствовал о желании разрыва с прошлым. Очевидно, попытка не удалась. Натан не захотел усложнять задачу молодой женщине и рисковать жизнью Леа. Только задался вопросом: какая часть правды содержится в словах, которые он услышал? Поскольку ее теория, хоть и продиктованная мистером К., была довольно убедительной.

– До свидания, Карла. Если вам понадобится что бы то ни было, вы знаете, где меня найти.

– Нет.

Никто не мог бы найти Натана. Так что его последнее замечание было незримой рукой помощи, протянутой Карле, которую стерегли три цербера. И ее чуть вопросительное «нет» американец истолковал как нежелание терять с ним связь. Но как незаметно сообщить ей, что только Кейт Нутак будет в курсе его передвижений?

– Если возвращаешься после охоты с пустыми руками, значит, природа недовольна. Только тот, кто знает это, сумеет меня разыскать.

Карла нахмурилась, пытаясь понять загадочные слова. Догадается ли она, что эскимосская пословица и есть указание на то, что связной между ними должна стать Кейт?

Солнце погрузилось в море, как в перину. Закатный свет искрился неоновыми огнями. Натан в одиночестве бродил по улицам старого города. Навстречу попалась чета громко говоривших итальянцев, чуть поодаль группа старичков брала штурмом туристический автобус. Воздух был влажный, камни мостовых поблескивали под уличными фонарями. Сколько бы он дал, чтобы идти сейчас, держа за руку Карлу! Все же наверняка меньше, чем за то, чтобы никогда ее не встречать.

97

Кейт изрядно выпила в самолете, который уносил ее из Джуно. Она решила, что в состоянии опьянения полет пройдет быстрее. Объяснялась ли ее разудалая выходка бунтарским духом, которым она заразилась от Брэда Спенсера? С тех пор, как музыкант вошел в ее жизнь, этот дух ее не покидал. Она окунулась в него с головой, предоставив Натану выкручиваться в одиночку. Каков ее собственный улов? Ничего, кроме злости. Злости на свое начальство, на местную шушеру, на касту политиканов, на нефтяных магнатов. Список длинный и при этом ничтожный. Чего она ожидала? Куда подевались знания, усвоенные в Квантико, где она научилась действовать сознательно, вести расследование осторожно? Одна ошибка в процедуре могла погубить все. А она эти ошибки громоздила целый месяц, желая превзойти Натана Лава, аса в своем деле. Что с ней теперь будет? Бурная реакция губернатора, использовавшего мощные рычаги воздействия, доказывала, что она попала в десятку, разворошив заодно огромное осиное гнездо. Если она хочет вернуть себе свою работу, необходимо доказать причастность Крейна к этому делу. С таким же успехом можно доказывать причастность ФБР к убийству Кеннеди. Интересно, что Натан обнаружил в Испании? Он уже пытался связаться с ней несколько раз. Она положила телефон перед собой, решив, что свяжется с ним при первой возможности.

Кейт, покачиваясь, сошла с самолета и решила не пользоваться служебной машиной, оставленной на стоянке аэропорта. Разумнее вызвать такси. Стравив палтуса авиакомпании «Аляска эйрлайн» на гололед, она села в машину, водитель которой явно беспокоился за обивку своих сидений.

– Езжайте потихоньку, – объявила она ему.

– Куда?

Она поколебалась. Отправиться к Брэду, который вернулся в свое логово, или же в контору, где она уже не имела права показываться? Предпочесть любовника или папки с делами? По крайней мере, надо забрать свои личные вещи. Так что пусть будет контора. Таксист потихоньку тронулся с места, избегая болтовни. Кейт опустила стекло, глотнула морозного воздуха, который сбил с нее хмель, и посмотрела в зеркало заднего вида. За ними увязался хвост. Ветер немного разогнал туман и дым. Видимость была вполне приемлемой. Она прищурилась. Пикап «форд-гэлакси». К немалому удивлению таксиста, она потребовала, чтобы тот удлинил дорогу, делая крюки. Наконец они оторвались от фургончика и прибыли к зданию, где размещалось местное отделение ФБР. Кейт влетела в лифт и поднялась на тринадцатый этаж. Но, толкнув дверь конторы, обнаружила незнакомый беспорядок. В ее собственном беспорядке всегда была система. Она выхватила пистолет. С оружием в руке стала медленно продвигаться вперед, топча бумажки, рассыпанные по полу. В комнате Брюса кто-то рылся.

– Стоять! – крикнула она, направив пистолет в лицо Брюса Дермота.

Тот, оторопев, выронил стопку папок.

– Кейт? Вы… Здесь?

Она опустила свою «пушку» и прислонилась к стене, осознав всю нелепость ситуации.

– Извините, Брюс, но мне показалось, что по моему кабинету прошелся ураган. Что происходит?

– Я… я искал до… до…

– Досье?

– По проекту «Лазарь».

– Зачем?

– Чтобы передать Уэйнтраубу.

– Что?

– Я… я думал, что вас…

– Уволили?

– Убили.

– О чем вы, Брюс?

– Мне сказали, что вы убиты.

– Кто сказал?

– Я… Мне позвонили около часа назад из анкориджского отделения. Помощник Уэйнтрауба мне сказал, что вас убили в Джуно. И потребовал, чтобы я срочно приготовил все, что есть по проекту «Лазарь». Он будет тут с минуты на минуту.

– У Уэйнтрауба нет помощника.

Кейт схватила телефон и позвонила своему шефу. Наткнулась на Нелли, его секретаршу-идиотку, корчившую из себя специального агента. Пригрозив, что уделает ее, Кейт велела соединить себя с Уэйнтраубом.

– Какого черта вы пугаете мою подчиненную, Нутак? Ваше поведение неприемлемо! Мне плевать, что Лав с Максвеллом вам покровительствуют, я подам на вас такой рапорт, что весь остаток зимы будете искать другую работу.

– Спасибо, Уэйнтрауб, – сказала она и повесила трубку.

Значит, шеф пока не знает о ее смерти и, еще того менее, о ее внезапном увольнении. Кто же тогда позвонил Брюсу, чтобы сообщить о мнимом убийстве? Кто-то, кто мечтает с ней разделаться и прибрать к рукам все, чем располагает ФБР по проекту «Лазарь». Не стоит ли за всем этим Терри Крейн, решивший привести в исполнение свой приговор?

Дверь внезапно распахнулась под шквалом бесшумных выстрелов. Свет мгновенно погас, погрузив помещение в полную темноту. Пространство обшарили красные лучики, и грянул новый убийственный залп. Пули стучали в такт шагам. Шли несколько человек. Трое или четверо. Кейт оттолкнула Брюса, опустилась на одно колено и прицелилась в источник света. В ее обойме было двенадцать патронов. Она опустошила ее всю, но без уверенности, что как-то повлияла на ход событий. В железном ящике возле окна оставался еще «смит-вессон». Она поползла туда под свист пуль и засунула руку в ящик. Луч электрического фонаря резанул по глазам. Голос без акцента приказал ей не двигаться. Кейт толкнула «смит-вессон» по полу в сторону Дермота, укрывшегося за письменным столом. Обжигающий ствол винтовки М-16 вдавил ее в угол комнаты. Острая боль и запах паленой кожи дали ей понять, что часть щеки осталась на стволе.

– Гони сюда папку, которую велели. Быстро, пидор!

Те, кто звонил Брюсу, пришли за заказом. Человек, говоривший с южным акцентом, даже не заметил, что перед ним как раз та, о чьей смерти он объявил по телефону. Значит, не шибко умен. Оценив ругательство, которым ее наградили, манеру говорить, а также снаряжение и технику нападения, она сообразила, что имеет дело с кретинами, играющими в войну по воскресеньям. С подвыпившими ополченцами. Если судьба не отвернулась от нее, они наверняка даже не догадываются, что здесь прячется еще один федерал.

– Там, – коротко сказала она.

Зажав онемевшую скулу одной рукой, другой показала на ворох бумаг на столе, за которым прятался Брюс. Кейт гадала, решится ли стажер воспользоваться пистолетом, который она толкнула к нему в укрытие. Несмотря на слепивший ее луч фонаря, она все же различила движение в указанном направлении. В кармане ее анорака зазвонил телефон.

– Не вздумай отвечать!

– Где кассета? – рявкнул второй голос.

Тот, кто подпалил ей щеку, повторил вопрос, подкрепив его новым тычком. К счастью, сталь уже остыла. На сей раз Кейт отделалась всего лишь ссадиной на лбу.

– Прямо у тебя над головой! – крикнула она в надежде, что стажер поймет предназначенный ему намек.

Громила машинально задрал голову. Его сообщник сгребал документы в сумку. Дермот явно не понял.

– Давай, Брюс, стреляй прямо вверх! – выкрикнула Кейт.

– Тут еще кто-то есть?

Громила рявкнул какое-то невнятное приказание. Его голос перекрыли три выстрела. Луч света, направленный на Кейт, повернул в сторону пальбы. Брюс Дермот лупил наугад, скрючившись за столом и упираясь рукояткой пистолета в край своего прикрытия. Метром выше качалась чья-то морда, разлетаясь в клочья под шквалом свинца и опилок. Кейт бросилась на своего оцепеневшего обидчика. Тот упал на спину, не выпуская оружия из рук. Лежа на нем, она схватила ствол М-16 обеими руками, пытаясь направить его в щетинистое горло. Покатившийся по полу фонарь вычерчивал арабески на стенах. Бородач инстинктивно снял палец со спускового крючка и попытался отвести в сторону упертую ему в горло автоматическую винтовку. Кейт нажала на спуск. Раздавшаяся очередь сотрясла их обоих. Она почувствовала теплую жидкость, брызнувшую ей в лицо. Утерлась рукавом и заметила, что фонарь взлетел с пола на высоту человеческого роста. Три выстрела, и он опять упал рядом с парой шнурованных ботинок. Еще два хлопка окончательно положили конец свалке. Кейт окликнула Брюса и не получила ответа. Она встала и ощупью пробралась к выключателю в туалете. Сортирный неон замигал, осветив настоящее поле битвы. Посреди разгромленного кабинета валялись четыре человека в военном обмундировании, с приборами ночного видения. Но больше всего Кейт поразила неподвижность Брюса, застывшего на карачках у письменного стола, вытаращив глаза и вцепившись пальцами в рукоятку «смит-вессона». Окликнув его несколько раз, она дотронулась до него. Только тогда он проявил какую-то реакцию.

– Э-эй! Дермот, ты где стрелять учился?

– В Квантико… У меня были не очень хорошие отметки…

– Главное, что попал, Брюс. Допросить их, боюсь, не удастся, зато сами целы и невредимы.

– С-с… скольких я уложил?..

– Троих.

– Ни хрена себе!

– У тебя это в первый раз?

– Да.

– Со мной такое тоже случилось не так давно, когда была с Уэйнтраубом. Бомжа подстрелила…

– И как вам?..

Время поджимало, но Кейт все же решила уделить несколько минут своему стажеру, который спас ей жизнь и неплохо начал, чтобы сменить ее на посту в ФБР. Обшарив пустые карманы нападавших и установив, выглянув в окно, что «форд-гэлакси», стоявший у здания, спешно отчаливает, она включила кофеварку, нацедила две чашки коричневой бурды и выкурила сигарету в компании Брюса. Вкратце обрисовала ему ситуацию: визит к Терри Крейну, стремительное увольнение, угрозы губернатора. Впредь она может рассчитывать только на Натана Лава, который находится где-то в Европе, да на своего стажера. Глядя на растерянного Дермота, который все еще пересчитывал жмуриков, она объяснила ему, что убить в первый раз – это как рейс в один конец. Возврата нет. Оставляешь цивилизованный, вежливый, политически корректный мир ради царства убийц всякого пошиба. Главное – остерегаться кошмаров и бессонницы в первые дни. Единственное средство избежать их и отделить себя от убийц – это задуматься: а что случилось бы, если бы он не переступил черту? Ведь если бы он не пролил кровь, то задавать эти вопросы было бы некому, зато пришлось бы оправдываться в чистилище за смерть Кейт и свою собственную.

– Мне надо было их только ранить, – возразил он.

– Это в кромешной-то тьме? Когда целишься в кого-то, надо четко сознавать, что можешь и убить. Вас этому в Квантико не учили?

Вскоре она поспешила сменить тему, поскольку шум привлек местную полицию. Кейт распределила роли. Пока она будет выяснять, где Натан, и добираться до него, в агентстве за старшего остается Брюс. Они будут поддерживать связь. Возможно, Уэйнтрауб пришлет сюда кого-нибудь из своих, но при нехватке кадров на это уйдет какое-то время.

– Сожалею, но отныне именно тебе придется возиться и с писаниной, и с уборкой, и с Малландом, и с Уэйнтраубом. Думаю, после этой истории тебя повысят. Теперь, когда ты оторвал голову от своих компьютеров и сделал первые шаги по земле, у тебя появится уверенность в себе. Добро пожаловать в реальный мир, Брюс.

Кейт наскоро собрала кое-какие личные вещи и вручила ему ключи.

– Тут ключи и от служебного авто. Машина еще в аэропорту. Я была слишком пьяна, чтобы вести. Забери ее оттуда, прежде чем расходы на стоянку истощат бюджет агентства.

Она дружески обняла Дермота и оставила его, сожалея, что больше не сможет пользоваться скрытыми дарованиями паренька.

98

Натан сперва завернул в магазин, где обзавелся новыми брюками и свитером, потом поехал в Ниццу, в «Новотель», где уже останавливался прежде. Портье-физиономист заметил ему, что сейчас у него не столько багажа, как в прошлый раз. «Если бы все клиенты брали с вас пример, наш носильщик остался бы без работы», – добавил он. Натан не понял, то ли это юмор такой, то ли разновидность профсоюзной борьбы. Он достал из кармана кассету Боумана и спросил, есть ли возможность ее просмотреть. Через несколько минут он снова присутствовал при воскресении Этьена Шомона, закрывшись на ключ в конференц-зале гостиницы. После записи от 16 декабря отец Альмеда больше не появлялся, а французский исследователь, став еще более неузнаваемым, заговорил. Что же произошло между 16 и 17 декабря?

Ему непременно надо встретиться с Кейт Нутак.

Поднявшись в свой номер, он наполнил ванну и позвонил эскимоске, которая наконец ответила. Тяжело дыша. Фоном звучала музыка. «Wake up, wake up, dead man»,[28]28
  «Проснись, проснись, мертвец» (англ.).


[Закрыть] выкрикивал певец. Радость, которую она проявила на другом конце линии, его немного удивила, особенно после всех безответных сообщений, которые он оставил на ее автоответчике. «Натан! Где вы? Я вас уже столько времени не слышала! Знаю, знаю, сама виновата!» Он ответил, что находится прямо напротив залива Ангелов, но продвинуться в расследовании пока не удалось. Она сообщила ему о своих последних злоключениях. Он подтвердил ей, что Крейн состоит в «США-2», но насчет Максвелла промолчал. Зато рассказал о письме Альмеды.

– По словам испанского священника, на кассете всего лишь спектакль. Боуман воспользовался соучастием Альмеды и врачей, на которых оказал давление. Если это так, то вторую часть записи можно истолковать двояко. Либо Шомон чудесным образом воскрес, либо это не Шомон.

– Я не верю в чудеса. Однако ведь Карла узнала своего мужа.

– Да, но она видела только начало записи. Не вынесла, когда эти живодеры стали над ним издеваться.

– Так вы считаете…

– Я только что пересмотрел кассету еще раз. Между шестнадцатым и семнадцатым декабря француз слишком уж внезапно становится неузнаваемым. И к тому же у него заклеены глаза.

– …то есть его подменили кем-то другим?

– Возможно. Кем-то таким же крупным, как и Шомон, лысым и бородатым. Немного подгримировать, налепить электроды на лицо – этого вполне достаточно, чтобы создать иллюзию.

– Погодите, я вспомнила кое-что. Алексия Гровен мне сказала, что за несколько дней до смерти ее муж побрил голову. Возможно, на операционном столе был как раз…

– …Фрэнк Гровен! – воскликнул Натан. – К тому же начиная с этого момента он больше не появляется в кадре.

Значит, Этьена заменил собой доктор. Лав вспомнил, что, когда лег на место подопытного, то уловил мимолетный образ покерного стола в своих видениях. Волновые отпечатки Шомона и Гровена наложились друг на друга.

– А почему Гровен согласился на этот маскарад?

– Боуман шантажировал обоих ученых. В обмен на сотрудничество обещал молчать об их опытах. К тому же им самим было выгодно симулировать воскрешение. Это только подхлестнуло бы финансирование проекта «Лазарь». Что касается Гровена, то он вдобавок увяз по уши, задолжав всем ростовщикам Аляски, и был готов на любой компромисс ради передышки.

– И все это, чтобы прихватить секты?

– Так написал Альмеда.

– Ваш Боуман был не слишком щепетилен в средствах.

– Видя, к чему это привело, нельзя сказать, что он поджег мокрую петарду.

– Как будем действовать сейчас?

Натан посоветовал Кейт пока залечь на дно. Ее внезапное увольнение, угрозы Крейна и нападение громил на ее контору предвещали худшее. Хватит подставляться. Кейт была не согласна. «Я себе и так устроила неделю вынужденного отпуска, Натан. Оставаясь вне игры, я не решу свои проблемы». Он пообещал ей заставить Максвелла отменить свое решение, когда обстановка будет немного поспокойнее. У него есть средства. «Когда это – поспокойнее? Смеетесь? Когда на меня нападают, я не жду, что это само собой утрясется!» Она хотела присоединиться к нему в Риме. Настаивала: «Если вы меня отстраните, я пропала!» Он назначил ей встречу через три дня, в пятницу, между восемью ноль-ноль и пятью минутами девятого, в кафе «Греко».

Натан натянул новую одежду, вышел на Английский бульвар и поехал в аэропорт купить билет до Рима. Вылет завтра, в одиннадцать часов. Вернувшись, прогулялся по галечному пляжу, думая о Карле. Сумеет ли она вновь освободиться от ярма Коченка? Зависит только от нее. Было бы желание. Натан вдруг осознал, что прошагал уже несколько километров, и снова заинтересовался ближайшим окружением. Было полнолуние, прохладно, на пляже ни души. Над головой искрились украшенные гирляндами пальмы, словно буржуазные дамы на благотворительном вечере. Неприятный запах углекислого газа подсказывал, что автомобильное движение резко усилилось. Какой-то бомж с тележкой из супермаркета окликнул его неподалеку от большого канализационного туннеля, изливающего в море тощую речушку Пайон. Тележка была нагружена пластиковыми мешками, тряпьем и прочим хламом, среди которого были различимы лысая швабра, телевизор без катодной трубки и монтировка, служившая, должно быть, для взломов. Поскольку бродяга тянул к нему руку в драной перчатке без пальцев, Натан предположил, что тот клянчит денег. Попрошайка утер слюнявый рот, не спуская глаз с руки американца, рывшейся в кармане. Натан вытащил купюру и осчастливил бомжа, расплывшегося в улыбке столь же желтой, как и его печень. Но вдруг он уловил сквозь зловоние бродяги какой-то импульс. Тот действовал отнюдь не невинно. Поняв это, Натан резко отстранился и едва избежал пули, ударившей в стену напротив. Не оборачиваясь, нырнул в огромную канализационную трубу и побежал вглубь, вдоль извилистой, осклизлой стенки туннеля, шлепая ногами по горьковато-соленой воде, кишевшей полчищами крыс. Пули со звонким эхом отскакивали от стен. Любая могла задеть. Он был в утробе дьявола. Не собираясь углубляться по этой тошнотворной кишке до самого выхода, он лег и двинулся обратно ползком по черной воде, среди вони и грызунов. Затея рискованная, но ее преимуществом была неожиданность. Один из убийц сам сослепу наткнулся на него. Натан схватил его за икру и резко рванул. Тот рухнул, по пути вкусив удар кулака. Натан забрал у него «беретту». Теперь преимущество было на его стороне, поскольку лунный свет превращал преследователей в четкие силуэты. Мишени упали одна за другой с грохотом, достойным празднования китайского Нового года. Впрочем, сравнение с Азией на этом и кончалось, поскольку все три подонка были свиньями белой породы. Но, в отличие от поросят, брили себе череп и рядились в шмотки Action Man. Скинхеды. Один из них еще трепыхался в воде, как свежевыловленная рыба. Натан подтащил его за ногу к выходу, припер к стене и осмотрел рану. Пуля угодила в пах. Он огляделся. Перестрелка не привлекла ни одного зеваки, а бомж с тележкой куда-то сбежал, не требуя добавки. Американец попытался допросить раненого на всех известных ему языках, но тот оставался нем. Стоило поторопиться. Натан прижал ему руки и ноги камнями, потом вернулся в туннель, поймал жирную крысу, помахал ею перед носом бритоголового, задрал военную куртку, прикрывавшую свастику, наколотую над пупком, и засунул грызуна в штаны цвета хаки. Бритоголовый завопил, брызгая слюной. Что-то невразумительное. «A skin!» – орал он по-английски с сильным славянским акцентом. «A skin!» Лав поймал за хвост юркую тварь, уже прокопавшую нору в трусах скинхеда и принявшуюся за его репродуктивный аппарат, что было неплохо. Он отправил сытое животное обратно в туннель и призвал евнуха высказаться яснее. Но тот только харкал кровью и кириллицей. Его английский словарь, похоже, ограничивался двумя словами: «a skin». То есть скин, скинхед. Напал ли он во имя своего бритоголового племени? И теперь провозглашал свою принадлежность к нему, как исламский террорист выкрикивает имя Аллаха, прежде чем убить?

Острая боль в голове дала понять Натану, что он плохо пересчитал своих противников. Роковая ошибка, которую он осознал, покачнувшись на гальке. Второй удар сбил его с ног. Смерть достала его сзади.