Текст книги "Последний Завет"

Автор книги: Филипп Ле Руа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 40 страниц)

56

Потолок – обыкновенно первое, что человек видит, когда просыпается. Потолок над Натаном являл собой фреску, представляющую собой гигантскую оргию. Обнаженные тела, сплетенные между собой, парили в воздухе. Стоило приоткрыть глаза, боль разламывала ему правый висок. На обоях с позолотой плясали тонкие тени. Огромные окна затянуты карминными шторами. Медленно открылась дверь. Шумное дыхание долетело до кровати, на которую уложили Натана. Широкая и чудовищно морщинистая физиономия пустила слюну на простыни. В глубоких, широко расставленных глазницах горели маленькие глазки.

– Мордок!

Уродливое существо исчезло. Натан приподнялся на локте, не в силах уразуметь, на какой планете он оказался. Возле кровати стояла элегантная старая дама. Говорила она на непонятном языке. С огромным трудом сев, Натан обнаружил, что уродливое существо замерло у ног своей хозяйки. Это оказался пес с морщинистой шкурой. Шарпей.

– Я полагаю, вы говорите только по-английски, – произнесла незнакомка на языке Шекспира с акцентом Солженицына.

– Нет, я говорю еще на испанском, японском, китайском, а также на языке навахо.

– Какая экзотика!

– В моих венах течет экзотическая кровь.

– Это заметно, и вам это идет, хотя кровоподтеки несколько портят ваше красивое лицо.

– Спасибо, но…

– Не благодарите, к вашей смешанной крови я не имею никакого отношения.

– Где я?

– У меня. Вчера вечером я подобрала вас на дороге. Точнее, мой шофер. Я вызвала врача, который назначил вам анальгетики. Всю ночь вы проспали. Сейчас восемь утра. Как вы себя чувствуете?

– Болит желудок и голова.

– Доктор Пуаре прописал вам лекарства.

– А позвольте узнать, кому я навязал свое обременительное присутствие?

– Я – графиня Саския Натавская. Я – полька. И ваше присутствие отнюдь не обременительно, совсем наоборот. После смерти мужа я живу в одиночестве. Неотвратимая судьба пожилых людей, которым остается флиртовать лишь с призраками. Мордок составляет мне компанию так же, как несколько слуг. Так что когда на моем пути оказался раненый молодой человек, я рискнула принять его под свой кров.

Натан хотел встать, но обнаружил, что он голый.

– Вашу одежду сейчас гладят. Жоэль принесет вам ее.

Натан взглянул на шарпея.

– Мордок – собака-философ, – сказала графиня. – Ему неведомы ни агрессивность, ни подхалимство.

Немножко успокоившись, Натан поднял взгляд к потолку. Графиня, словно она постановила объяснять все, что привлекает его внимание, сообщила:

– Скверная имитация «Страшного суда». Итальянский художник, которого я наняла скопировать плафон Сикстинской капеллы, оказался отнюдь не Микеланджело. Более того, он жулик. Федерико Дамиани. Я решительно не рекомендую его вам.

Внимательно приглядевшись, можно было рассмотреть ангелов, дующих в трубы среди проклятых и праведных, голых, как червяки.

– Великие художники планеты куда лучше воспользовались посланием Иисуса, чем Новый Завет, – сказала графиня.

– Сила изображения.

– Их даже иногда подвергали цензуре. Известно ли вам, что после запрета Тридентского собора представлять человеческие тела с неприкрытыми срамными частями в местах отправления религиозного культа обнаженные фигуры на фреске Микеланджело были деликатно прикрыты? Кстати сказать, за это взялся один из его учеников, Даниеле да Вольтерра, которого прозвали Большой гульфик. Понимаете, я попыталась вернуться к истокам. Попыталась создать на этом потолке себе дверь на небо в надежде, что я окажусь среди избранных.

Общее для всех религий представление о рае – это пространство за гранью жизни. Натан не смог удержаться, чтобы не возразить ей, быть может, в благодарность за приют и заботу:

– Рай, он здесь и сейчас. Не где-то там и не потом.

Саския сощурилась и инквизиторским взором посмотрела на него.

– Вы слышите море? – спросил ее Натан.

Тишина, царящая в доме, и отсутствие уличного движения позволяли уловить мягкий откат средиземноморского прибоя. Натан понял, что он по-прежнему находится на мысе Антиб.

– Да, я слышу его каждый день.

– Вот и отлично. Рядом с вами находится путь, ведущий к просветлению. И он гораздо доступнее, чем ваш потолок.

У него не оказалось времени объяснить ей теорию взаимопроникновения всех вещей и всех живых существ, так как в дверь постучался мажордом. Он вручил Натану чистую одежду, и тот оделся под жадным и благовоспитанным взглядом Саскии Натавской. Она предложила ему последовать за ней по запутанным меандрам дворца периода Бель Эпок с барочными декорациями, недоступного для дневного света и больше смахивающего на замок с привидениями, чем на роскошную приморскую виллу. Канделябры со свечами усиливали темноту по углам. Паркет скрипел при каждом шаге. Они уселись в столовой за стол гигантских размеров, уставленный столь же обильно, как буфет в курортном клубе. Завтракали они вдвоем. Графиня вспоминала свою бурную жизнь в Польше и отъезд во Францию. Он в основном слушал. После смерти мужа Саския целиком отдалась искусству и католической религии, тратя свое состояние на тех, кто привлекал ее талантом, если не чем-то другим. Однако графиня, несмотря на горячую веру, не скрывала, что заманивает к себе на ложе эфебов весьма ограниченных дарований. Противоречивая смесь утонченности, культуры, религиозности и греха делала эту семидесятилетнюю женщину притягательной, харизматичной, обаятельной. Она щедро выплескивала свое обаяние на Натана, добычу, которую она страстно желала и которую надеялась купить. Как большинство людей, она не знала, что на свете есть иные пути, на которых добиться любви гораздо проще, чем с помощью денег.

– Вы немало путешествовали, знаете ли вы Польшу?

– Очень плохо.

Натан глянул на часы. Придет ли Карла на встречу с ним в восемнадцать тридцать? Хотя было страшно мало шансов, что она полетит с ним в Соединенные Штаты, он все-таки таил крохотную надежду. Небольшая мизансцена, в которой он исполнил роль жертвы, – будет ли этого достаточно, чтобы открыть ей глаза на темные стороны Владимира Коченка?

– Предполагаю, вы не намерены мне рассказать про вчерашнее нападение на вас, – с сожалением промолвила графиня.

– Ради вашей безопасности вам лучше даже не знать о моем существовании.

– Было бы трудно проигнорировать ваше пребывание здесь, озарившее это зимнее утро.

Позавтракав яичницей с беконом, сдобным хлебом и экзотическими фруктами, Натан отставил стул и встал.

– Я бесконечно благодарен вам, но вынужден вас покинуть.

– Я в отчаянии, что не могу отвезти вас. Бензобак моего «роллса» пуст. Последние капли бензины мы потратили на то, чтобы доставить доктора Пуаре домой.

Лгала ли она, чтобы оставить его у себя, или говорила правду? Да какое это имело значение. Он подошел к ней, взял руку в кольцах с бриллиантами и поцеловал.

– Спасибо за все, Саския.

Она тоже встала, держась за его руку.

– Это я должна благодарить вас, молодой безымянный незнакомец, за то, что вы провели эту ночь у старой дамы.

Она коснулась сухими пальцами опухшей щеки Натана и поцеловала его в губы. Сохраняя вкус ее тонких губ, пахнущих индийским чаем, американец добрался до тропинки, идущей по берегу моря. Через шесть часов ему нужно было быть в аэропорту.

57

Лав распрямил позвоночник, поставил на место подбородок с ссадиной после апперкота Коченка, потер затылок, в котором засела боль, и сфокусировал взгляд в трех метрах перед собой. Локти раздвинуты, предплечья горизонтальны, плечи отставлены назад, правая нога впереди. Глубокий вдох через нос, руки прижаты к грудной кости, сам он уперся ногой в землю, словно намереваясь оставить на ней отпечаток. Правый бок весь чувствует контакт с землей от кончика большого пальца ноги до головы – этакая наэлектризованная масса, разряжающая слишком высокое напряжение. Левый бок остается мягким, расслабленным. В конце выдоха Натан ненадолго задержал дыхание, чтобы все тело расслабилось. Вдох произошел автоматически. На следующем выдохе он поставил вторую ногу.

Так он шел в направлении Ниццы, перемежая напряжение с расслаблением, словно тигр в джунглях. Он не видел людей, удивлявшихся его странной походке. Он осознавал, как морской воздух входит в нос, в легкие. Мысли одна за другой, без остановки сменяли друг друга, словно черные тучи, гонимые ветром. Он подчинялся расширению и сжатию своего тела, не пытаясь изменить ритм, не стараясь контролировать его. Его тело и рассудок достигли единства, обретя полноту силы и сопротивляемости.

58

По Национальному шоссе № 7 ехали только одноместные безмоторные транспортные средства – роллеры, велосипеды, скейты. Натан шел по обочине мимо торговых зон, складов мебели, одежды. Кулисы Лазурного Берега были обезображены крупными торговыми фирмами и неизбежными магазинами уцененных товаров, ряды которых тянулись вдоль железной дороги. Услышав звук автомобильного мотора, он обернулся и поднял палец, надеясь остановить «рейнджровер». Однако автомобиль рванул в его сторону со скоростью, которая не позволила бы ему затормозить до того, как он собьет Натана. Блестящее крыло машины почти коснулось его в тот миг, когда он бросился на решетку ограды и вскарабкался со стремительностью шимпанзе. Под градом автоматных пуль Натан мгновенно отпустил ее. Вряд ли бы он уцелел, если бы не использовал Путь тактики. Собрав всю свою энергию, он из глубин живота издал низкий крик. Сообразовался с возникшим ритмом, не выпуская из поля зрения «рейнджровер», который задним ходом вновь двинулся на него, и бросился в контрнаступление в тот момент, когда затемненные стекла опустились и в окнах показались две бандитских рожи с двумя АК-47. Он ринулся к ним и сквозь дождь отстрелянных гильз вспрыгнул на капот, а с него на крышу «ровера». Стрелки в окнах изогнулись, пытаясь разглядеть Натана и взять его под перекрестный огонь. Один из них попал под очередь напарника, которая прошила ему лицо. Стоя на крыше машины, Натан ухватился за горячий ствол «Калашникова» второго убийцы, сидевшего на заднем сиденье. Он вырвал оружие, издав воинственный крик, словно величайший из самураев, доведись ему извлечь меч Эскалибур из камня. Это движение он сопроводил ударом ноги и почувствовал, как под его каблуком раскалывается череп врага, словно кокосовый орех, и автомат остается у него в руках. Потеряв от резкого рывка равновесие, он трансформировал свое падение в кувырок и шлепнулся на багажник автомобиля как раз напротив запасного колеса. Натан жал на гашетку автомата, пока тот не разрядился, несколько раз ударил прикладом по заднему стеклу, которое брызнуло осколками, обломками металла, кусками плоти и кровью. «Рейнджровер» затормозил, и это свидетельствовало, что водитель только что тоже испустил дух. Натан узнал в нем одного из головорезов Коченка. Выбросив из салона три трупа, Натан тронулся с места. Руль был в ошметках мозга, ветровое стекло отсутствовало. Свидетели боя лежали ничком у дороги.

Натан поехал к аэропорту, приклеив скотчем акселератор к панели, и тут заметил метрах в двухстах впереди вспышку выстрела. Он едва успел пригнуться. Снаряд базуки скользнул по капоту, пролетел через салон, не встретив препятствия, и продолжил полет до обувного супермаркета, который взорвался грохотом разлетающихся обломков рифленого железа.

«Рейнджровер» не замедлил хода. Выпрямившись, Натан увидел, что несется прямиком на довольно высокое ограждение железнодорожной будки. В облаках рыжей глины и герани машина переехала через железную дорогу, спрыгнула на крышу находившегося ниже ресторана, приземлилась среди столиков на террасе, которая, к счастью, оказалась пустой, и пересекла дорогу, проложенную вдоль берега моря. Мотор продолжал работать. Натан нажал на педаль газа. «Ровер» отреагировал вяло, он катил вперед со звуком, напоминающим старинный паровоз. Слева показался ипподром Кань-сюр-Мер. Натан выскочил из дымящегося автомобиля у самого бегового поля и бросился бежать к Вильнев-Лубе. До отлета его самолета оставалось еще целых три часа.

59

Почему устроена такая облава? Натан опознал одного из подручных Коченка. Этот «рейнджровер» стоял в гараже его виллы. Русский хотел любой ценой воспрепятствовать ему добраться до аэропорта. Вероятно, он привык оттеснять соперников, что вертелись рядом с Карлой, но сдержанно, без стрельбы из базуки и автоматных очередей. Может, он позволил себе такую дерзость из-за забастовки, парализовавшей город, словно ввели комендантский час? Почему он не убил его раньше, когда у него была для этого возможность? Вероятно, за это время Карла выложила ему обвинения, высказанные Натаном в его адрес.

Натан дошел до середины моста Наполеона III на въезде в Ниццу и обнаружил автомобиль, стоящий на тротуаре. Даже не пытаясь удостовериться, имеет ли он дело с нервными головорезами Коченка, Натан резко развернулся и спустился на берег Вар. Река была неглубокая, с несильным течением. Часть ее можно было пройти вброд. Обнаружив растущий бамбук, он выломал себе трубку, чтобы с обеих сторон не было перегородок, и ступил в воду. Шел он бесшумно, ступая по камням или кучкам гальки, используя мост как прикрытие. Иногда вода доходила до коленей. Река текла с Альп, и потому вода была холодная. На другом берегу взлетно-посадочные полосы аэродрома шли к морю. Аэробус готовился вот-вот взлететь. Через два часа взлетит его самолет.

Плеск пуль по воде он услышал раньше выстрелов. Получалось, пули летели быстрее звука. Ударяясь о воду, они поднимали брызги. Тот, для кого Натан был мишенью, перелез через перила моста и одной рукой держался за них. Поза у него была крайне неудобная, и потому он промазал.

Натан нырнул и появился на поверхности только через четверть часа на другом берегу в устье реки Вар. Он с открытыми глазами тихонько плыл по течению под тонким слоем воды, защищавшим его от взоров врагов, держа во рту конец бамбуковой трубки, через которую дышал. Он вылез из реки мокрый, застывший, дополз до ограды почтовой сортировки. Служащие бастовали, здание было почти пустое. Натан продвигался по методу ниндзя, перелез через ограду, быстро зашагал вдоль стенки, держа башмаки в руках, чтобы мокрые подошвы не хлюпали. Трое забастовщиков, напялив на себя почтовые мешки, писали на них свои требования и не заметили, как он пробрался внутрь здания, сообщающегося с аэропортом.

– Эй вы, что вы тут делаете?

Натан повернулся к почтовому служащему, стоящему на пороге своего кабинета. Он не понял ни слова из того, что сказал ему почтарь, хотя догадывался о смысле. Зато он отметил, что француз примерно того же сложения, что и он, правда, живот побольше, ну и ростом сантиметров на десять пониже. Не смущаясь, он пошел вперед, говоря по-английски и стараясь улыбаться. Он взял служащего за плечо и втолкнул в комнату, из которой тот только что вышел. В ней было пусто и пахло застоявшимся табачным дымом. Когда дверь захлопнулась, почтарь качнулся и упал на каменный пол, больно ударившись затылком.

Спустя несколько минут Натан вышел, одетый в рубашку, пахнущую табачным дымом и потом, куцый костюм, мятый плащ, карманы которого оттопыривали связка ключей и грязные носовые платки. К счастью, у почтовика, которого Натан оставил в одном нижнем белье, размер ноги был такой же, как у него.

До терминала № 1 он дошел без всяких помех, никто его не остановил. Натан зарегистрировал билет с открытой датой на регулярный рейс компании «Дельта эйрлайн» Ницца–Нью-Йорк. Убирая полученный посадочный талон, он почувствовал пьянящий запах духов. Это пахло явно не от представительницы авиакомпании. Позади него стояла Карла с дорожной сумкой, а рядом с ней была Леа.

– Эк вы вырядились, – насмешливо бросила она.

– У меня всегда были трудности с подбором одежды.

– Вчера вечером я так испугалась за вас.

– Вчера вечером это были пустяки. Сегодня утром мистер К. и его приспешники пытались меня ликвидировать. Что вы рассказали ему, что он пришел в такую ярость?

– Я повторила ему все, что вы мне сообщили. Мне необходимо было знать, как себя вести. Его реакция оказалась ужаснее, чем я могла предположить.

– По этой причине вы и пришли?

– Я не пришла. Я ухожу.

– Со мной.

– С вашего разрешения. Потому что, решившись бежать, я ставлю под угрозу вашу жизнь. Мистер К., как вы говорите, еще не знает, что я собрала чемодан, но как только узнает, перевернет небо и землю, чтобы вернуть меня.

– Я на это и рассчитываю. Здесь я не могу ему противостоять. Но если вы полетите со мной, он последует за вами на мою собственную территорию.

– Я полечу с вами не для того, чтобы вы поймали его в западню, а чтобы помочь вам обнаружить то, что кроется за смертью Этьена. Я хочу раз и навсегда положить конец этой истории.

Они подошли к стойке, чтобы купить два билета на этот же рейс. Натан попросил, чтобы места у них были в первом классе рядом с ним. Карла расплатилась, достав пачку банкнот, которую она бесстрашно позаимствовала у Коченка.

– Вы не хотите зарезервировать обратный билет?

– Нет. «Ягуар» я оставила на стоянке длительного хранения.

– А Леа? Она пропустит школу?

– Некоторые пропускают занятия и не по таким серьезным причинам.

– А меня это ни капельки не беспокоит, – сообщила девочка на хорошем английском, что свидетельствовало о том, что она немало времени проводит заграницей.

Они прошли на посадку. Самолет был наполовину пуст. Усиливающиеся террористические акты не лучшим образом сказывались на делах авиакомпаний. Натан настоял на том, чтобы сесть рядом с Карлой. Он надеялся во время полета услышать от Карлы какие-нибудь подробности. Леа устроилась впереди и извлекла из своей сумки плейер, блокнот, авторучку и пачку жевательной резинки.

– Мама, я забыла щетку для волос, – обернувшись, сказала она.

– Катастрофа.

– Очень смешно.

– Надо сказать, что собирались мы наспех, – сообщила Карла.

– А тот, кого вы называете мистер К., это Владимир, да?

Явно сообразительная девочка. Можно было перестать говорить обиняками.

– А вы правда из ФБР? – спросила она у Натана, хотя и не получила ответа на предыдущий вопрос.

– Я работаю с ними.

– Вы арестуете Влада?

– Месье Лав сперва проведет расследование, – сказала Карла.

Леа застегнула пояс и распаковала наушники, которые принесла ей стюардесса.

– Не беспокойтесь, она обожает путешествовать, – сказала Карла. – Достаточно ей сесть в самолет, и она уже наверху блаженства.

– Тогда ей надо было бы пойти к нам на стажировку.

– Только, пожалуйста, не рассказывайте ей ваши ужасы.

Когда «Боинг-747» набрал крейсерскую скорость на высоте десяти километров и Леа с ушами, полными музыки, и ртом, полным жевательной резинки, закуталась в плед, Натан наклонился к Карле и попросил:

– Расскажите мне об Этьене.

– Читайте его книги.

– Меня интересует потаенная сторона его личности.

– Нет никакой потаенной стороны. Его жизнь ограничивалась научными экспедициями, цель которых – превзойти себя. Ему было все равно, откуда он пришел и кем был. Значение имело лишь то, куда он отправляется. И каждый раз это должно быть еще дальше, еще холоднее, еще более одиноко, еще ближе к смерти. Этьен отрицал явность существования.

– Травмированное детство?

– Юность без любви, насмешки одноклассников, наказания отца, который регулярно бил его, безразличие женщин – все это возбуждало в нем потребность добиться уважения к себе. Планку он поднял чрезвычайно высоко. Слишком высоко.

– А что вас привлекло в нем?

– На меня произвел большое впечатление этот интровертный искатель приключений, образованный и следующий собственным желаниям, который выбрал экстрим в качестве психотерапии. Мы поженились незадолго до рождения Леа. Но очень скоро Этьен показал, что не способен жить в лоне семьи. Зов далеких пространств был для него пением сирен. Он боялся стать узником семьи и обыденности. Знаете, что он однажды мне сказал?

– Что вас он любит меньше, чем себя.

– «Когда ступишь на девственные земли, коснешься смерти и Божьей десницы, трудно возвращаться домой». А мне трудно было вытерпеть это. Этьен превратился в этакого наркомана, привыкшего к сильным впечатлениям. Его возвращения не приносили радости. Я от этого страдала. Леа тоже начала страдать. Но, несмотря ни на что, я любила мужа.

– А Владимир?

– Что – Владимир?

– Что вас соблазнило в нем?

– Мы встретились с ним у Мирей Дюма.

– У кого?

– Да не важно… С Владимиром не было ничего оригинального. Как большинство женщин, я уступила упорному и опытному соблазнителю. После того как пропал мой муж, он утешал меня, заботился о Леа, предложил мне работу в своем казино.

– Вы не знали, что он вкладывает свои наркорубли на Ривьере, отмывая деньги, которые поступают к нему от славянской мафии?

– Для меня Влад руководил казино и финансировал экспедиции моего мужа.

– Ну и ухаживал за вами.

– Его ухаживания продолжались целый год. Владимир красив, богат, предупредителен, и с Леа они прекрасно понимают друг друга. Чего ради изображать из себя недотрогу? Из-за тени Этьена? Из уважения к свекрови, которую я всегда терпеть не могла? Чтобы закончить жизнь в одиночестве и испортить будущее Леа? Вы считаете, что я доступная женщина?

Он посмотрел на нее, пытаясь найти какой-нибудь убедительный ответ.

– Нет, просто слишком доверчивая.

Ничего другого ему не пришло в голову. Он был так же неловок, как Этьен, когда тот впервые встретил Карлу. Именно в этот момент Натан понял, что влюбляется в нее. Это составляло часть его миссии. Встать на место Этьена Шомона, влюбившись в его вдову. Его почти нетронутое сердце коварно возобладало над исключительно напряженным умом. Натан Лав в очередной раз играл с чувствами.