Текст книги "Последний Завет"
Автор книги: Филипп Ле Руа
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 40 страниц)
81
Кейт открыла досье Патрика Колдуина, которое пыталась пополнить после своего разговора с Честером О'Брайеном. Первая жертва профессоров Гровена и Флетчера, попавшая к ним в руки в 1996 году, оказалась идеальным подопытным. Малый родился на ферме в Висконсине, в трехлетнем возрасте осиротел, в школе учился посредственно и в восемнадцать лет сбежал со Среднего Запада на Крайний Север в поисках хорошо оплачиваемой и не требовавшей диплома работы. Первый профессиональный опыт он приобрел на нефтяном комплексе в Прудхоу-бэй. Через шесть месяцев уволился и отправился тратить заработанные денежки в Калифорнию. Спустив все, снова появился в Анкоридже, чтобы найти себе новую работенку. По сведениям местного агентства по трудоустройству, за полтора месяца до своей смерти он обивал пороги всех нефтяных компаний города. Безуспешно. После этого след Колдуина окончательно терялся. Кейт дала волю воображению, чтобы дополнить его биографию. Наверняка он прослышал о вознаграждении, назначенном докторами Флетчером и Гровеном для тех, кто согласится поиграть в подопытных кроликов. Настоящая находка для Колдуина, который увидел в этом средство быстренько поправить свои дела. Находка также и для ученых, получивших в свое распоряжение добровольца без семьи и близких. Когда опыт обернулся катастрофой, «США-2» надавила на начальника местной полиции, покойного капитана Мак-Нила, чтобы тот замял дело. Учитывая послужной список жертвы, это было простой формальностью.
Кейт закрыла картонную папку и прошлась до окна, разминая онемевшие ноги. Максвелл так и не сообщил ей ни одного имени членов «США-2», которых она могла бы допросить. За окном двое подчиненных Уэйнтрауба боролись с морозом в своем внедорожнике. Стоит ими воспользоваться. Она послала за ними Брюса.
– Вы возвращаетесь в Анкоридж, – объявила она обоим федералам.
– Мы не должны отставать от вас ни на шаг.
– Отлично, мне тоже туда надо.
Кейт Нутак намеревалась навестить нефтяные компании, куда безуспешно пытался устроиться Пат Колдуин. Ведь если «США-2» состоит только из влиятельных людей, то вполне может статься, что некоторые руководители этих всемогущих транснациональных компаний действуют заодно с таинственной группировкой. Любому из них, приметившему подходящего кандидата, не составляло труда направить его в лабораторию. Кто же нанял Колдуина? Для ответа на этот вопрос и нужны федеральные агенты Стен Линч и Дик Мортенсон.
Приземлившись в Анкоридже, Кейт оценила погоду – всего минус восемь по Цельсию. Почти тепло. Линч забрал свою машину со стоянки аэропорта и отвез маленькую команду в деловой центр города, утыканный стеклянными высотками. Башни «Бритиш Петролеум», «Эксон», «Шелл» упрямо вздымались в облачное небо.
Если Колдуина направили в лабораторию, основываясь на его биографии, это означало, что замешан кто-то из кадровиков. Стало быть, с них и надо начать.
– Слушайте, – сказал Мортенсон, – а вам не кажется, что нам следует предупредить Уэйнтрауба?
– Нет, – отрезала Кейт, входя в здание «Бритиш Петролеум».
82
Натан не понимал, почему его тело в гипсе. Ноги одеревенели, плечи скованы. Только занемевшие кисти рук еще могли шевелиться. Прошло несколько секунд, если только не минут, прежде чем он сообразил, что его намокший комбинезон превратился в ледяную оболочку. По счастью, руки сохранили некоторую подвижность. Он медленно, словно паралитик, дотащился до своего рюкзака. Стал шарить на ощупь. Палатка, спальный мешок, продукты – все было пропитано бензином и изрешечено пулями. Он чиркнул зажигалкой. Порыв ветра тотчас же погасил огонек. Он повторил попытку. Наконец искорка воспламенила груду испорченного снаряжения. Внезапный жар растопил ледяной панцирь и доставил ему немного приятного тепла. Именно в этот миг, во второй раз с начала расследования, у него возникло видение, подобное тому, что посетило его на операционном столе в лаборатории Фэрбэнкса. Перед этим костром, предоставлявшим ему скупую отсрочку, поглощая последние шансы выпутаться живым, Натану, уже близкому к коме, вдруг почудилось, что он переживает почти то же самое, что и француз. Этьен тоже сжег свою палатку, спальный мешок и снаряжение, чтобы урвать немного тепла!
Видение рассеялось, как только он снова смог контролировать свои движения. Он встал, словно чудом исцеленный, и осмотрел валявшиеся вокруг него тела. Один из трупов был скрючен и наполовину обуглен. Двое других покрыты замерзшей кровью. Натан избавился от мокрой одежды, чтобы натянуть на себя вещи того из убитых, кто был примерно его роста. Его голое тело хлестнула пурга, хоть согласно метеосводкам ее не должно было быть. Иглы холода пронзили кожу раньше, чем он успел переодеться.
При убийцах не оказалось никаких документов, по которым можно было бы установить, кто они такие. Оружие русское, полярные очки китайские. Одежда канадская. Вооружившись «Калашниковым» и сунув в карман зажигалку, Натан бросил взгляд на свои разбитые часы-компас и пошел наугад. О том, чтобы поспать под открытым небом, и речи быть не могло. Отныне ему нельзя останавливаться. Думать надо только о том, как лучше преодолеть оставшиеся сто километров. Взять пример с ямабуши, горных воинов. Эти адепты медитации, духовной и физической аскезы умели развить свои естественные способности в сверхъестественные, чему так завидовали ниндзя и секретные японские службы. Натану повезло встретить человека по имени Такино Йин-Фон, очень скрытного мастера, который жил отшельником, питался травами и дикими ягодами и даже в самые суровые зимы ходил в одном и том же поношенном кимоно. Среди достигнутых Такино способностей было умение сопротивляться холоду. Натану удалось проникнуть в его секрет. Сейчас самое время применить его на практике. Надо установить контакт с основными силами природы. Со священным началом, сказал бы его отец, чья философия, унаследованная от индейцев навахо, была не слишком далека от философии ямабуши. Горы, как паковый лед или пустыня, требовали отрешенности, обнажения души. В таких местах вибрации Вселенной более всего ощутимы. В отличие от больших городов, раздувающих эго человеческих существ, ослабляя их, обширные пустые пространства изобилуют положительной, восстанавливающей энергией. На нее-то Натан и рассчитывал, чтобы продержаться ближайшие двадцать четыре часа.
83
Кейт уселась в просторном вестибюле вместе с Линчем и Мортенсоном. Секретарша подала им кофе. День выдался плодотворным. Нефтяные компании методично сохраняли в электронной памяти списки всех, кто пытался устроиться к ним на работу. Так что персоналу отдела кадров не составляло никакого труда отыскать следы Пата Колдуина в своих компьютерах, набитых информацией. Его имя отсутствовало только в «Бритиш Петролеум». Это означало, что оно стерто. Начальник отдела персонала тут был новый и не смог дать другого объяснения, кроме того, что Колдуин, видимо, никогда не обращался к ним. Что противоречило заверениям агентства по трудоустройству, помогавшего Пату рассылать свои запросы. Стало быть, надо проверить факты, поднявшись выше по служебной лестнице.
Арнольд Прескотт, генеральный директор «БП» на Аляске, промариновал федеральных агентов почти целый час, прежде чем послал к ним свою личную секретаршу. Та, упакованная в оранжевый костюмчик и обмазанная тональным кремом персикового оттенка, попросила посетителей следовать за ней и, виляя задом, препроводила в кабинет своего начальника.
Прескотт принял делегацию с минимальной сердечностью, предписанной общественными приличиями и уважением к правоохранительным органам. «Не соединяйте меня ни с кем пять минут», – приказал он своей апельсиновой секретарше, заодно дав понять визитерам, сколько времени намерен им уделить. Кейт, невольно усвоившая кое-что из методов Натана, окинула комнату взглядом в поисках какой-нибудь зацепки. Анализировать было некогда, поэтому она всего лишь отметила фотографии Прескотта в обществе воротил бизнеса, Джорджа Буша, короля Саудовской Аравии Фахда, губернатора Аляски Терри Крейна… На одной Прескотт позировал в охотничьем костюме на фоне хребта Брукса вместе со своей семейкой, состоящей из крашеной блондинки с подтяжкой лица и двух мальчишек, напичканных гормонами. Центральное место этой выставки, отражавшей ярко выраженный культ собственной личности и раскинувшейся во всю ширь стены, занимал триптих, где он красовался на лыжах, в каяке и на борту катера, вытягивая лосося-чинука. Прочий декор был посвящен другому божеству – доллару: батарея телефонов для связи с крупными шишками, компьютеры хай-тек, подключенные к выделенной линии, телевизоры, передающие круглосуточные программы новостей, мониторы с биржевыми курсами и ценами на сырьевых рынках.
– Чему обязан этой демонстрации сил? – осведомился он.
Встав и упершись кулаками в стол, он обращался к Мортенсону. Федеральный агент взглядом перевел стрелки на Кейт Нутак, чтобы дать ей высказаться.
– Мы разыскиваем Патрика Колдуина, – ответила она. – Он исчез после того, как попытался устроиться к вам на работу.
– Не вижу связи.
– Связь всего лишь хронологическая. Пока, по крайней мере.
– Выражайтесь яснее. Я не знаю по имени всех своих служащих. Этот человек работал у нас?
– Именно это я и хочу выяснить.
– Спросите у моего заместителя по кад…
– Мы это уже сделали. Мистер Прескотт, учитывая малое время, которое нам отпущено, я не буду ходить вокруг да около…
– Это вы руководите расследованием? – прервал он ее в свою очередь, бросив взгляд на мужчин, прикрывавших эскимоску с флангов.
– Да. Вы слышали о проекте «Лазарь»?
– Нет.
– Знакомы с докторами Флетчером и Гровеном?
– С кем?
– Состоите в «США-2»?
– Где?
– Принадлежите к секте «ЛАЙФ»?
– Что означают все эти вопросы?
– В местном агентстве по трудоустройству утверждают, что Пат Колдуин послал вам свое заявление в сентябре тысяча девятьсот девяносто шестого года и был вызван на собеседование. Однако в архивах «БП» не осталось ни малейшего упоминания об этом, в то время как ваши конкуренты сохранили все его данные. Двадцать первого октября тысяча девятьсот девяносто шестого года Колдуин попал в руки докторов Флетчера и Гровена, которые ставили на нем опыты в рамках программы по продлению человеческой жизни, окрещенной проектом «Лазарь». Эта программа финансировалась сектой «ЛАЙФ», тесно связанной с «США-2», оккультной организацией, состоящей из влиятельных бизнесменов и политиков. В прошлом декабре проект был внезапно свернут после убийства обоих докторов. По крайней мере, о бойне в Мемориальном госпитале Фэрбэнкса вы слышали?
Выпалив свою тираду, тщательно подготовленную за время сидения в приемной, Кейт перевела дух. Генеральный директор вышел из-за стола и надвинулся на нее всей своей массой, словно желая запугать. Мортенсон и Линч инстинктивно отпрянули.
– Я тоже выскажусь напрямик, мисс Натук.
– Нутак. Агент Кейт Нутак.
– Люди делятся на две категории. На тех, кто следует человеческим законам, и тех, кто подчинен лишь закону Божескому. Удовлетворитесь принадлежностью к первой. Потому что ваша карьера зависит от второй.
– Вы учите меня делать мою работу?
– Просто объясняю, как вам ее сохранить.
– Это все, что вы можете нам сказать?
– Пять минут истекли.
84
Сначала его мучила жажда. Огромная, назойливая. Необоримая. Натан задремал на мгновение, не переставая шагать. Его тело функционировало само по себе. Окоченевшие пальцы больше не донимали. Он даже не чувствовал ни холода, ни укусов пурги, разогнавшей туман на его пути. Расширенные зрачки вели его сквозь полярную ночь. Казалось, после нападения прошло уже несколько десятков часов, а он не испытывал никакой усталости. Появилось только смутное, но приятное ощущение истомы, некоторого отрыва от действительности. Почти отупения. Короче, все предвестники смерти. Но это не повергло его в панику, наоборот. Впереди, в нескольких метрах, торчал воткнутый в снег «Калашников», который он взял с собой. До него дошло, что он остановился, замерзший, полузанесенный снегом. Как давно он перестал шагать? Превозмогая оцепенение, он с трудом вырвал АК-47 из ледяных ножен и снова двинулся вперед. Воспользовался тем, что больше не чувствует ног, чтобы ускорить темп и наверстать опоздание. Споткнулся, упал, налетел на стоящую торчком льдину, полез через нее ползком, соскользнул, потом выпрямился и с криком побежал, прежде чем упасть снова. Его дух медленно покидал тело.
И в этот миг он увидел, как загорелись его ноги. Он попытался засунуть их в снег, чтобы сбить языки пламени, но вокруг него был только паковый лед, твердый, как асфальт. Он протянул руку к канистре с водой и выплеснул содержимое на свои унты, прежде чем заметил, что это бензин. Вырвавшийся у него при этом крик вышиб его из забытья. Натан не знал, где находится, знал только, что лежит на спине, а до этого в короткой вспышке увидел еще один фрагмент прошлого Шомона. Он протер стекла своих полярных очков и различил вдалеке некий силуэт. В знакомой ему оранжевой парке. Фигурка махала ему электрическим фонарем. Он выронил свой «Калашников» и бросился к итальянке, раскрыв объятия. И заключил в них лишь порыв ветра. Потерял равновесие и тяжело рухнул. «Калашников» по-прежнему торчал перед ним из снега, все там же.
Автомат и не двигался с места.
Натан тоже. Снег засыпал его почти целиком. Хлопья таяли на лице. На какой-то миг его охватило искушение опустить и руки, и веки, остаться под этой пушистой периной, такой белой, такой чистой. Ему было хорошо.
Из-за недостатка воздуха он чуть не задохнулся. Закашлялся, проковырял облепившую его снежную корку и, почерпнув энергию в глубине живота, встал. Нагнулся над автоматом и вытащил его из снега. На сей раз по-настоящему. И опять двинулся вперед, даже не определив, где север, опираясь на ствол, как слепец на белую трость. Его последние шаги по земле напоминали поступь незрячего, дряхлого старика. Ему вдруг захотелось выпустить в это окружавшее его Ничто последний залп, но спусковой крючок замерз. Он позволил себе упасть, откинул капюшон, снял очки, перчатки, достал свою зажигалку «Зиппо», чиркнул, прикрывая огонек окоченевшими ладонями, и прогрел курок, затвор, ствол. Сделал еще одну попытку. «Калашников» содрогнулся в его руках. Несокрушимое оружие. Натан встал и начал поливать очередями небо, бросая последний вызов всевластной природе, обращавшей его в камень. Раскалившийся ствол согрел ему пальцы. Это приятное ощущение длилось всего несколько секунд. Он вставил другой рожок и продолжил пальбу, чтобы подарить себе напоследок еще чуточку тепла. Потом отбросил автомат и двинулся к Мелани, которая шла ему навстречу по кромке смерти.
85
– Я вынужден взлететь! Не то мы тут и останемся! – проорал Нед Перри.
Пилот «сесны» был обеспокоен. Спрыгнувшая на снег Карла продолжала обшаривать окрестности лучом мощного фонаря, не обращая внимания на предупреждение. Вдруг сквозь гудение двухмоторного самолета за ее спиной донеслись звуки выстрелов из автоматического оружия. Итальянка бросилась под крыло и вскарабкалась в кабину.
– Ну что там? – спросил Нед.
– По нам стреляют!
– Кто? Белые медведи?
– Может, охотники.
– Не в такую погоду. Надо бы проверить. Вдруг это ваш приятель.
– У него нет оружия.
– Ладно. Вы куда?
– Попробую еще. Подождите меня.
Карла опять спрыгнула в темноту, на ту сторону, откуда, как ей показалось, донеслись выстрелы. Стала кричать, безрезультатно, пока слева не послышалась еще одна автоматная очередь. Она уже три часа искала Натана, не пришедшего на условленное место, как и Этьен. Три часа высматривала его сквозь ночь и холод. Умоляла Перри взять курс на юг. Вот почему, совершенно отчаявшись, она решила побежать на выстрелы. Луч ее фонаря наткнулся на тело. Она перевернула его и выкрикнула имя, уже давно жегшее ей язык.
Натан не шевелился. Карла промигала фонарем «sos» в сторону самолета. Сломя голову примчался пилот. Вдвоем они втащили одеревеневшее и почти негнущееся тело в самолет. Пока Нед хлопотал, чтобы поднять «сесну» в воздух, Карла попыталась оживить спасенного. Ни растирания, ни укутывания не помогали. Она стала лихорадочно рыться в груде снаряжения на застеленном оленьей шкурой полу кабины. Между примусом и канистрой с маслом отыскала толстый спальный мешок – непременную принадлежность любого авиатора, летающего над Норт Слоуп. Стащила с Натана мокрую одежду и завернула его в мольтоновую ткань. Его кожа была холодна, как внутренняя стенка морозильника.
– Нельзя как-нибудь повысить тут температуру? – спросила она у Неда.
– Как? Снаружи минус шестьдесят, головки цилиндров разогрелись всего до плюс тридцати. А должны быть в два раза горячее! Благодарите небо, что мотор еще работает!
Карла сорвала с пола шкуру карибу, заменявшую ковер, обернула вокруг спального мешка, потом опять принялась растирать Натана.
– Сколько нам еще лететь?
– Не меньше получаса.
Тогда она расстегнула свою парку и разделась. Использовав все, что могло согреть Натана, Карла махнула рукой на стыдливость и скользнула к нему голышом, чтобы оделить единственным теплом, которое еще оставалось в ее распоряжении, – теплом собственного тела. И прильнула к нему, словно нежная, теплая и пахнущая духами грелка.
Когда самолет приземлился в аэропорту Барроу, Неду Перри показалось, что он вырвался из преисподней. Преисподней, где дьявол забыл развести огонь. А Карла тем временем удерживала человеческую жизнь, обхватив ее руками и ногами.
86
Врач повесил стетоскоп себе на шею и наклонился к Карле, одевшейся в спешке шиворот-навыворот.
– Успокойтесь. Есть кое-какие обморожения, но он выкарабкается. Ему повезло. Выходить в такую погоду – чистое безумие.
Придя в себя в маленьком медпункте аэропорта Барроу, Натан безропотно позволил себя осмотреть. Он не спускал глаз с Карлы и думал только о том, что должен ей сказать. Доктор выписал длинный рецепт и удалился. Молодая женщина присела на краешек кровати.
– Отдыхайте, – сказала она, – потом расскажете.
Она уже собиралась уйти, но рука Натана ее удержала.
– Каким был Этьен?
– Простите?
– Какой главный недостаток был у вашего мужа?
Вопрос ее ошарашил. Едва спасшись от клинической смерти, Натан интересовался недостатками Этьена, которых у того, конечно же, хватало.
– Ну, недостатки у него были, как и у всех.
– Я имею в виду самый несносный.
– К чему такой личный вопрос?
– Чтобы продвинуться в расследовании.
– Натан, что случилось во время вашей экспедиции?
– Сперва ответьте мне, это гораздо важнее.
Она сделала вид, будто вспоминает, хотя уже знала ответ.
– Ну?
– Этьен был очень… несдержанный. Вспыльчивый. Мог взорваться из-за ерунды. Зачем вам это знать?
– На меня напали какие-то головорезы.
– Какое это имеет отношение к моему мужу?
– Априори никакого, я лишь отвечаю на ваш предыдущий вопрос.
Натан закрыл глаза, желая закончить разговор и обдумать два элемента, полученных при воссоздании последних часов жизни Этьена Шомона.
Первый был озарением, посетившим Натана в полузабытьи. Он явственно «увидел», как Этьен плеснул себе бензин на ноги, охваченные огнем. Несуразное видение. Неужели француз пытался себя сжечь? Совсем спятил? Или случайно подпалил свои унты? Может, перепутал воду с горючим, желая погасить вспыхнувшее пламя? Что должно было произойти, чтобы он впал в такое состояние? Нападение десанта, подобное тому, которому подвергся сам Натан, вредительство или несчастный случай? Он был уверен, что из-за какой-то серьезной проблемы исследователю пришлось повернуть на север в поисках помощи, и по дороге он исчерпал все свои ресурсы, вплоть до шнурков и собственного рассудка.
Второй элемент, менее осязаемый, был из области метафизики. Неоспоримо, что француз отправился на поиски вечности. Был ли он шень жень – совершенным существом в даосском понимании? Профессора Флетчер и Гровен худо-бедно пытались его оживить. И что-то пошло не так. Разумеется, все объяснили эту неудачу несовершенством науки, еще недостаточно продвинувшейся вперед. Объяснение совершенно здравое, для рационального ума. Но что если сбой произошел по вине самого Шомона? Исследователь не был готов к бесконечной жизни. Грубость, о которой говорила его супруга, нарушила равновесие, покой и гармонию, необходимые для достижения высшего совершенства. Насладиться бессмертием Шомону помешали собственные недостатки. Может, эти недостатки и были причиной его убийства? Ибо насилие – змея, кусающая себя за хвост.
– Как вы от них отделались?
Натан поднял веки. Карла спрашивала о напавших на него убийцах.
– Сам напал на них.
– Вы их убили?
– Да.
– У вас не было выбора.
– С кем ваш муж был больше всего несдержан?
Она бегло коснулась щеки рукой. Рефлекс вполне стоил ответа.
– Он бил вас?
Она не ответила.
– А Леа?
– Ее он и пальцем не тронул. Иначе бы я его убила.
Натан закончил расспросы. Не стоило ворошить дурные воспоминания. Он и без того уже знал достаточно.
– Вы узнали что-то насчет Этьена? – с беспокойством спросила Карла.
Он должен был предоставить хотя бы рациональное объяснение, но он не знал, с чего начать.
– Для многих людей нужны доказательства, мучительный опыт, болезнь, личная драма, чтобы понять, кто они такие на самом деле и в чем истина; им необходимо преодолеть какое-нибудь препятствие, чтобы глубоко осознать самих себя и попытаться изменить. Поскольку простое интеллектуальное усилие не касается глубинной сути.
Видя непонимание на лице Карлы, он попытался предельно упростить объяснение.
– Каждый несет на себе, в разной степени, отпечаток какой-нибудь трагедии, лишений, семейной драмы, изменивших его. Вольно или невольно, но эффект один и тот же. Каждый сам решает, что ему делать с этим опытом, возвысит ли он его или уничтожит, сделает сильнее или слабее. Вы ведь тоже пережили трудные моменты: уход отца Леа, проклятие родителей и братьев, изгнание, хаотичная супружеская жизнь, безвременная гибель мужа. Но вы блестяще вышли из этого. Сумели обратить эти невзгоды себе на пользу, и они вас возвысили. С Этьеном было иначе. Он питал себя крайностями, чтобы расширить свое сознание, приблизиться к Истине, найти Путь, приобщиться к высшей Истине. И чуть было не преуспел в этом, но его семейная жизнь не задалась.
– Что вы несете?
– Испытания, к которым он себя принуждал, выпускали на волю темную часть его натуры. Наедине с трудностями, наедине с самим собой Этьен сознавал эту укоренившуюся в нем необузданность и таким образом мог совладать со своим нравом. Но при соприкосновении с вами он терпел неудачу. Словно его буйный нрав одерживал над ним верх, едва он возвращался в устойчивую и уравновешенную среду.
Карла была ошеломлена.
– Вы подразумеваете, что, не встреть Этьен меня, он был бы лучше?
– Без газели лев кроток, как ягненок.
– Кто его убил?
– Так ли уж важно, кто отнял у него жизнь, если истиной, к постижению которой стремился Этьен, было преодоление смерти в свете северного сияния?
– Кажется, вам пора отдохнуть.
Боль в животе напомнила Натану, что он не ел и не пил двое суток. Карла раздобыла ему хот-дог, пакет картофельной соломки и кока-колу.
– Ваш любимый напиток.
Она уже переварила услышанное. Натана поразила ее способность держать жесткие удары.
– Спасибо, Карла, вы спасли мне жизнь.
Он посмотрел на нее: воротник парки завернулся внутрь, длинные черные волосы зажаты горловиной свитера. Из штанов торчат полы рубашки, ботинки не зашнурованы, правую скулу затеняет след моторного масла. Она показалась ему красивее, чем когда-либо. Изображая дирижера с помощью картофельной соломки, которую выудила из кулька, она подвела итог своего общения с Риком Такитой. Рассказала также о Патрике Гувере:
– Работает на богатых чужаков. Организует нелегальную охоту в заповедниках. Гризли, белые медведи, мускусные быки, муфлоны, волки – все идет в ход. У этого Гувера, похоже, есть несколько пристанищ – в Барроу, Фэрбэнксе и Анкоридже.
– Большой путешественник!
– Передвигается только на самолете.
– Кто его клиенты?
– Вроде бы политики, промышленники…
– Так «вроде бы» или точно?
– Передаю то, что болтают в барах, это главный источник информации Рика Такиты. Замечу в скобках: на самом деле он потрясающий тип. У нас с ним встреча сегодня вечером.
– Он узнал, где найти Гувера?
– Такита пустил в ход свои связи, чтобы разузнать об этом побольше. А пока Гувер охотится на белых медведей. На западе, в районе Пойнт-Хоуп.
– В такую погоду?
– Вы же сами только что вернулись с прогулки! Немало людей готовы дорого заплатить, чтобы испытать сильные ощущения. Этьен твердил это при каждом удобном случае. А поскольку Гувер имеет дело только с теми, у кого есть средства, остановить его довольно трудно.
– Когда он возвращается?
– Вообще-то должен завтра. Но вот куда – никто не знает. Неизвестно, кто его клиенты, а стало быть, в какой город он их доставит.
– Вы неплохо поработали.
– Поблагодарите Така. Это его заслуга. Как намереваетесь действовать?
– Надо установить наблюдение за всеми тремя явками Гувера. Мы с вами останемся ждать в Барроу. Я позвоню Кейт, чтобы она подключила кого-нибудь в Фэрбэнксе и Анкоридже.