Текст книги "История города Рима в Средние века"

Автор книги: Фердинанд Грегоровиус

В это время Фридрих стоял на вершине своего могущества; имперские права по отношению к Риму были восстановлены; имперский папа был водворен в соборе Св. Петра; григорианская иерархия была упразднена, и с порабощением Италии могла быть снова создана всемирная Римская империя. Но среди этих блестящих успехов на сцену неожиданно выступили ангелы смерти в образе римской лихорадки для того, чтобы, как говорили верующие, спасти папу. Ужасное бедствие положило предел торжеству победителя и дало городам возможность сбросить с себя оковы. Рок, казалось, наложил на Фридриха свою руку, как некогда на Ксеркса. Духовенство могло ликовать: Рим стал вторым Иерусалимом, а император Фридрих ненавистным Сеннахеримом. 2 августа мрачные тучи разразились над городом ливнем, и затем наступил палящий зной; малярия, угрожающая здесь в августе смертью, получила характер чумы. Цвет непобедимого войска погиб бесславной смертью; всадники, пехотинцы и оруженосцы заболевали и умирали, часто неожиданно, едучи или идя по улице; вскоре стало не хватать более сил для погребения умерших. За семь дней Фридрих потерял своих лучших героев; Райнольд Кельнский, Готфрид Шпейерский, Эбергард Регенсбургский, графы нассаусский и Липпе, Фридрих Ротенбургский, многие епископы и князья и бесчисленное множество знатных и простых людей были похищены смертью. Рим точно так же страдал от чумы; люди умирали тысячами, и их трупы бросали в реку. В течение целых столетий город не переживал таких ужасных бедствий, как битва при Monte Porzio и вслед затем чума. Панический страх овладел германцами: карающая рука Господня, говорили они, поразила их за то, что они напали на священный город, жгли церкви и оскверняли христианские храмы, проливая в них кровь.

Преисполненный отчаяния, император снялся с лагеря уже 6 августа и двинулся в путь с остатками своего войска, в котором люди походили на тени. В Витербо он оставил Пасхалия III и римских заложников и затем направился в Пизу; но на дороге у него еще умерло более 2000 людей. Остальные, возвращаясь в Германию, несли смерть с собой на родину или умирали так ж е на пути через Италию, как, например, Acebus Morena и юный герцог Вельф, последний член фамилии Эсте, наследовавший патримонии графини Матильды – Сполето, Тоскану и Сардинию. Такой ужасный конец имела война Фридриха с Римом, у стен которого со времени готов целые народы Германии находили свои безвестные могилы. И, проходя вдоль высоких стен Аврелиана, немец не может не чувствовать душевной боли, когда перед ним встают воспоминания о тяжких испытаниях, пережитых великим городом, и о той крови его предков, которой здесь пропитана каждая горсть земли.

Глава VI
1. Борьба ломбардских городов с Фридрихом. – Пасхалий III в Риме. – Каликст III. – Тускулум сдается церкви. – Римляне отказываются впустить Александра III в город. – Победа ломбардцев при Леньяно. – Переговоры Фридриха с папой. – Конгресс и заключение мира в Венеции. – Александр III заключает мир с римлянами. – Торжественное вступление Александра III в Латеран

Нельзя не удивляться непоколебимой твердости духа, с которой Фридрих I безостановочно продолжал борьбу с городами, несмотря на несчастье, постигшее его на территории Рима; но ослепление, которое в этом случае проявил император, может вызывать только сожаление. В недолгом времени этому герою предстояло глубоко позавидовать счастью Александра Великого, который не знал Италии и направил свои силы на завоевание далекой Азии. Уже весной 1108 г. Фридрих принужден был бежать из Ломбардии. И между тем, как он истощал силы своего государства в борьбе с более могущественным, чем он, духом времени, папа подчинился требованиям этого времени. Исключительный ход событий привел к тому, что независимость республик была поставлена под охрану церкви и, наоборот, независимость церкви под защиту республик. Если бы содействие установлению гражданской независимости было свободным актом со стороны церкви, это составило бы ее великую славу. Но папы, поддерживая гражданскую независимость в Ломбардии, где ее противником был император, в то же время боролись с ней в Риме, где граждане, отстаивая свою независимость от папской власти, искали опоры у императора. Как бы то ни было, победа, одержанная демократией, спасла папство от схизмы и от императорской диктатуры.

Борьба союза ломбардских городов против Фридриха навеки украсила Италию ореолом благородного эллинского духа. Пышный расцвет гражданской независимости, сменивший эпоху глубокого мрака, составляет самое светлое событие в Средние века. Один только город Рим был обречен катить Сизифов камень и мучительно бороться с непреодолимым роком. Наряду с ломбардцами и их геройской борьбой римляне производят тягостное впечатление своими непрерывными войнами, которые они вели с мелкими соседними городами, желая отомстить на них невыносимый позор постигшего их поражения. В апреле 1168 г. они разорили Альбано, и в этом им помогли Христиан Майнцский и имперский префект. Оба эти лица, несмотря на августовскую катастрофу, стояли еще во главе германской партии в Риме, куда, покинув Витербо, вернулся антипапа. Некоторое время Пасхалий III мог жить в Ватикане, в котором он был принят сенаторами, надеявшимися добиться возвращения заложников, но сам город оставался для Пасхалия недоступным. Опасаясь нового сената, избрание которого должно было состояться 1 ноября 1168 г., Пасхалий принужден был искать приюта в транстеверинском замке Стефана Тебальди, но между тем уже 20 сентября умер, находясь в

Ватикане, после чего место антипапы было занято струмским аббатом Иоанном, получившим имя Каликста III.

И к тому, и к другому папе римляне относились, не проявляя к ним никакого почтения. Будучи довольны вынужденным удалением Александра III из Рима, они тем не менее мирились с присутствием в городе кардинала, его наместника. Последний прилагал старания к тому, чтобы привлечь римлян на сторону Александра, и в то же время Конрад Виттельсбахский в качестве генерала Александра грозил из Беневента нападением на Лациум. Целью вторжения Конрада должен был быть Тускулум, который уже одним своим именем приводил римлян в совершенную ярость и, по их мнению, должен был быть разрушен так же, как Альбано. Но прогнанный обратно графами Чеккано, Конрад не мог подойти к Тускулу, и тогда Райно, последний тускуланский граф, не обращая внимания на права папы, уступил город, которому грозила опасность префекту Иоанну. Последний принял город под свою власть, но римляне решили взять замок приступом, что заставило Иоанна бежать. Тогда Райно снова вернулся, но уже не был принят гражданами, так как они решили отдаться под власть папы, надеясь найти у него помощь; вследствие этого Райно все свои права уступил церкви. Таким образом, 8 августа 1170 г. знаменитый Тускул стал папским владением.

В то время Александр III имел местопребывание в Вероли и вел горячую борьбу с королем Англии из-за архиепископа Кентерберийского Фомы. Желая склонить папу на свою сторону, король подкупал с этой целью римлян; усилия его, однако, были тщетны; не менее безуспешно предоставлял он так же в распоряжение папы свои средства и свою помощь для покорения Рима. Александр принял послов Фридриха, пожелавшего заключить мир, и затем, призваниях им самим, послов ломбардских городов. В это же время явились и греческие послы с возложенными на них новыми предложениями; в своей предупредительности Эммануил Комнен пошел так далеко, что предложил выдать замуж за знаменитого вассала папы Оддо Франджипане свою собственную племянницу. Бракосочетание было торжественно совершено в Вероли; тем не менее Александр не принял предложений греков. Ничем не кончились так же его переговоры с Фридрихом; в Рим Александр, однако, надеялся теперь проникнуть. 17 октября 1170 г. он вступил в сопровождении войска в Тускул. Здесь, в неприступном замке, имея перед своими глазами Рим, знаменитый папа вынужден был оставаться более двух лет, так как римляне не соглашались впустить его в город. Здесь же им было получено известие о злодейском убийстве в Кентербери Фомы Бекета, которое в скором времени должно было стать для папской власти значение могущественным рычагом; но в то время как Александр, принимая послов английского духовенства и короля Генриха, был занят обсуждением самых важных церковных вопросов, его собственное вынужденное нахождение в Латинском замке оказывалось поразительным противоречием с таким значением папства. Христиан Майнцский не переставал теснить папу, и тускуланцам только с помощью большой суммы денег удалось откупиться от Христиана и уговорить отступить от города; не менее беспокоили папу так же римляне, негодовавшие на него за то, что он взял Тускул под свою защиту. В заключение они предложили папе коварный договор, по которому они соглашались принять его к себе, если он дозволит разрушить хотя некоторую часть стен Тускула. Этот договор был скреплен клятвой 800 римских граждан, и тем не менее римляне уничтожили все укрепления ненавистного им города. Обманутый папа не пожелал вернуться в Рим и не покинул беззащитного Тускула, но в начале 1173 г. перебрался в Сеньи, потеряв, по-видимому, всякую надежду, что его изгнанию наступит когда-нибудь конец.

Такое положение дел продолжалось еще несколько лет, но затем ломбардцы одержали великую победу, которая совершенно изменила обстоятельства. В сентябре 1174 г. Фридрих вернулся, чтобы дать городам решительное сражение: геройская защита Анконы и новой Александрии вдохновила мужество смелых граждан, и битва, память о которой никогда не умрет, обеспечила им их независимость. День битвы при Леньяно, 29 мая 1176 г., когда союзная гражданская милиция разбила наголову могущественного императора, был днем марафонской битвы ломбардских республик; эта победа юных городов была одной из самых благородных в истории: и они, и их родина получили свободу. Последствием этой победы были, конечно, прежде всего тайные переговоры императора с папой; в надежде сделать папу безучастным к интересам городов Фридрих отправил к нему в Ананьи послов для заключения мира. Чтобы достигнуть своей цели, Фридрих отказывался от тех существенных прав короны, в уступке которых он некогда отказал Адриану IV. Таким образом, имперская власть, не действовавшая в Риме уже со времени Лотаря, упразднялась теперь тем самым великим императором, который ставил себе задачей восстановление границ древней Римской империи. Александр не замедлил воспользоваться победой ломбардцев в интересах церкви, и города заподозрили его в измене. Но папе удалось рассеять эти подозрения: он прибыл на сицилийских кораблях из Сипонто в Венецию и затем на соборе в Ферраре торжественно обещал городам не заключать мира помимо совещания с ними. Ломбардские консулы могли бы сказать папе, что если он вел борьбу с грозным врагом речами и буллами, то они боролись с ним своими действиями; на этот раз городам пришлось, однако, удовольствоваться только вполовину теми результатами, которые были достигнуты их геройскими усилиями.

Затем в Венеции состоялся конгресс, один из самых замечательных; на этом конгрессе судьба народов еще не была поставлена в зависимость от решения дипломатов, заседающих за зелеными столами, но здесь впервые в качестве полноправных членов конгресса выступили наряду с императором и папой уполномоченные независимых городов. 1 августа 1177 г. между Александром III, Фридрихом I, городами, греческим императором и Вильгельмом Сицилийским был заключен мир. Каликст III был низложен, а Александр III утвержден в сане папы и во владении Церковной областью. Отказываясь от назначения префекта, император уже тем самым признавал, что папа отныне является независимым государем Рима и патримония. Последний, составляя церковную область того времени, простирался от Аквапенденге до Чепрано; теперь он снова переходил к папе. В свою очередь, папа придал Сполето, Анкону и Романью землями, бесспорно принадлежащими империи, Что касается союза ломбардских городов, то с ними был заключен мир на 6 лет, после чего была признана их независимость, Мир, заключенный в Венеции, составил великую эпоху в истории Италии, ознаменовавшуюся пышным расцветом гражданственности. Этим миром была определена так же прежде всего судьба Рима. Но по отношению к императору и папе Рим стоял в менее благоприятных условиях, чем ломбардские города. Фридрих, не колеблясь, поступился римской республикой, признанной им раньше, а его генерал, Христиан Майнцский, даже предоставил в распоряжение церкви свои силы, чтобы, согласно договору, вернуть под ее власть Рим и патримоний. Заключенный мир был встречен всей Италией с ликованием, и римляне, видя себя одинокими, уже более не чувствовали в себе мужества продолжать борьбу с папой, которого император признал властителем Рима. В середине декабря Александр вернулся в Ананьи; он знал, что его изгнанию наступает конец. Семь знатных римлян доставили папе письма от духовенства, сената и народа, приглашавших его вернуться в Рим. Не доверяя римлянам и хорошо помня нанесенные ему обиды, Александр не спешил последовать приглашению и отправил в Рим кардиналов и посредников, которые должны были вступить в объяснение с народом. После долгих переговоров было достигнуто следующее соглашение: сенаторы, избиравшиеся ежегодно 1 сентября, должны были приносить папе присягу на верность; собор Св. Петра и все церковные доходы возвращались папе; всем посетителям Рима гарантировалась безопасность. Затем римские послы, явившись в Ананьи, поверглись к ногам папы и присягой скрепили договор.

После изгнания, длившегося целых 10 лет и проведенного в скитаниях по Кампаньи, Александр III, сопровождаемый германским войском под предводительством архиепископа Христиана, возвращался наконец через Тускулум в Рим. 12 марта 1178 г., в день св. Григория, в торжественной процессии папа вступил в город и при звуке труб и пении гимнов был встречен сенатом, магистратом, рыцарями, милицией и всем народом с масличными ветвями в руках. Белый иноходец папы мог лишь медленно подвигаться вперед среди толпы, которая теснилась вокруг него, чтобы облобызать ноги у наместника Христа, и Александр достиг Латеранских ворот только уже к вечеру. Сопровождаемый ликующими возгласами народа, Александр вступил в древнее местопребывание пап и дал свое благословение римлянам. Наступившая затем Пасха завершила одно из самых пышных торжеств, которые когда-либо выпадали на долю пап.

Нигде в мире мы не встречаем подобного сочетания событий, свидетельствующего о глубоком трагизме, на которое обречено человечество своими бесчисленными нуждами и беспомощностью, своим непостоянством и в то же время настойчивостью. Сцена борьбы неистовых партий при звоне оружия и бегства пап неизменно сменялась сценой возвращения пап и встречи их ликующим населением; эти постоянно повторявшиеся удаление и призыв пап придают истории города Рима величественный эпический характер, и мы не знаем никакого другого, более великого эпоса, как эта история. Рим как бы постоянно превращался в Иерусалим, в который, подобно Христу, называясь Его наместником, вступал папа. Но при этом, наряду с духовным смирением, проявлялось так же и все мирское тщеславие, неизбежно наводившее на мысль, что наместник Христа возрождает вновь языческий триумф древних императоров. Траян и Север 12 марта 1178 г. были бы изумлены при виде римского сената и народа, шумно приветствовавших триумфатора, который сидел на белом лошаке, был одет в длинное женское шелковое платье, не имел при себе меча и оказывался не более как только священником. А между тем этот священник был вместе как бы и полководцем, вернувшимся после долгой войны; к его ногам склонялись со всем смирением самые могущественные земные властители, как некогда склонялись перед римскими императорами другие государи. Повинуясь велениям этого священника, король далекой стороны отдал себя в руки монахов, подвергнуться бичеванию на могиле убитого епископа, и сам римский император, герой, подобный Цезарю, пав к ногам Александра и облобызав их, признал, что он император, побежден священником.

2. Провинциальные бароны продолжают поддерживать схизму. – Префект города Иоанн принимает сторону Каликста III. – Война римлян с Витербо. – Каликст III отказывается от своих притязаний. – Ландо ди Сецце, антипапа. – Собор в Риме. – Смерть Александра III (1181 г.)

Менее всего, однако, папы могли доверять сочувственным ликования Рима: устилая при встрече путь папы коврами, римляне легко могли отнестись к нему на другой же день с полным презрением, укрываясь среди древних развалин и готовые при случае обнажить меч. Народ и сенат признали Александра III, будучи к тому вынуждены; но по вопросу о порядке управления городом борьба между республикой и папой как верховным главой по-прежнему не прекращалась. Папская власть была ненавистна и в тоже время не внушала страха; недовольство и готовность к новому восстанию чувствовались не только в самом Риме, но и во всей церковной области. Каждый город римской территории мечтал устроиться по примеру ломбардцев: иметь свой собственный муниципалитет с консулами или иными правителями во главе общинного совета. Уже успев привыкнуть к независимости, многие провинциальные бароны Тусции и Сабины, сторонники схизмы, не находили нужным соблюдать покорность и не признавали над собой власти ни сената, в состав которого по заключении мира нобили вошли еще в большем числе, ни папы. Поэтому бароны эти были заинтересованы в том, чтобы схизма не прекращалась. Отказавшись прежде всего подчиниться решениям, принятым в Венеции, антипапа затем избрал своим местопребыванием Витербо, который в это время, как некогда Сутри и Тиволи был средоточием церковного раскола. Что касается поддержки, то она была оказана антипапе членами знатного рода Вико, к которому принадлежал префект города Рима Иоанн, владевший в окрестностях Витербо обширными имениями. Так как по договору в Ананьи назначение префекта Рима было предоставлено папе, то Иоанн, будучи во враждебных отношениях к Александру III, прилагал все свои старания к тому, чтобы сохранить за собой этот сан. Но народная партия в Витербо, не чувствуя в себе более сил служить честолюбию знати, высказалась в пользу мира, заключенного в Венеции. Тем не менее, когда Христиан Майнцский как уполномоченный императора стал приводить население Витербо к верноподданнической присяге Александру, нобили, подговоренные префектом Иоанном, отказались присягать, завязали сношения с Конрадом, сыном маркграфа монферратского, имея в виду отдать Витербо под его власть, и вступили в открытую борьбу с народом и с архиепископом майнцским. Терпя затем жестокие поражения, провинциальные бароны обратились, по совету префекта Иоанна, за помощью к римской республике, которая уже много раз вела войну с Витербо, и римляне, совершенно игнорируя мир, заключенный ими с папой, выступили против Витербо, только что присягнувши тому же папе.

Александр отдал тогда приказание архиепископу майнцскому и населению Витербо уклониться совсем от войны; в результате такого приказания было то, что римляне, опустошив поля, вернулись назад. После этого префекту Иоанну уже не оставалось другого выхода как только присягнуть папе и принять из его рук назначение в сан префекта. Это изъявление покорности со стороны Иоанна лишило мужества его единомышленника Каликста III; некоторое время он еще продержался в замке Монте Альбано близ Номентанума, но затем сдался, будучи принужден к тому войсками Христиана. Прибыв в Тускул, куда Александр снова перебрался на более долгое время, антипапа бросился к ногам своего великого противника и получил от него прошение, как было условлено по договору в Венеции. Впоследствии Александр, чтобы вознаградить его, предоставил ему ректорство в Беневенте.

Несмотря на все это, ландграфы уже в сентябре провозгласили нового антипапу в лице ди Сецце, принадлежавшего к одной из немецких фамилий мелких тиранов Кампаньи. Этот антипапа, назвавшийся Иннокентием III, нашел себе прибежище в Паломбара; но здесь он стал жертвой предательской измены. Владельцы замка, близкие родственники прежнего антипапы Виктора IV, были подкуплены и выдали Ландо, после чего он был заключен в монастырь La Cava.

В марте г 179 г. Александр созвал в Латеране вселенский собор в числе 300 епископов, которому предстояло залечить раны, нанесенные церкви долго длившейся схизмой. На этом соборе было постановлено, что избрание папы отныне решается большинством двух третей кардиналов. Затем снова было объявлено, что по каноническому закону папа избирается исключительно коллегией кардиналов и независимо от всякого вмешательства светской власти. Таким образом, и в этот раз независимость папы явилась в результате воины, которую Александр вел со схизмой и с императором.

Так, после долгой борьбы Александру удалось наконец достигнуть того, что он был признан единодержавным главой церкви. И только в Риме и в церковной области он по-прежнему не имел власти. Капитаны все так же боролись с папой; эти непокорные вассалы, заключив ленные договоры со Святым престолом, вели с ним такую же войну, как и с римской республикой, которая не обладала достаточной силой, чтобы, подчинив этих вассалов муниципальному правопорядку, превратить их в римских граждан. Сенат, как и прежде, лишь номинально получал свои полномочия от папы и в сущности был от него независим, опираясь на силу милиции. Последняя, в свою очередь, не переставала бороться с Христианом Майнцским, который все еще вел войну из-за Витербо с Конрадом Монферратским и некоторое время даже находился у него в плену. Одержав изумительные победы, Александр тем не менее чувствовал себя в Риме, как в стане своих врагов. Уже летом 1179 г. он покинул Рим и с той поры, будучи снова в положении изгнанника, жил то в городах Лациума, то в Тускуле. В июне 1181 г. он отправился из Тускула в Витербо, чтобы свидеться со своим защитником, Христианом Майнцским, и вскоре затем, 30 августа, умер в Чивита Кастелана. Римский народ, осыпавший при жизни триумфатора путь его цветами, теперь по смерти его бросал на его фоб камни, и кардиналам лишь с большим трудом удалось похоронить в Латеране величайшего из пап.

Со времени Адриана I ни один из пап не оставался так долго на Св. престоле, как Александр III; но из 22 лет своего правления 18 лет он провел в борьбе со схизмой и 20 лет в изгнании. Своей продолжительной борьбой с Фридрихом Александр стяжал себе всемирную славу; он упрочил и расширил приобретения Григория VII и Каликста III и ослабил еще больше имперскую власть, которая в лице своего героического представителя вынуждена была просить мира у ног папы. Со времени конгресса в Венеции и покаяния Генриха Английского всемирный авторитет папства достиг небывалой до того высоты, и этот авторитет оказывался еще более значительным потому, что личность самого Александра была полна истинного достоинства. Время правления этого папы освещается так же первыми лучами зари освобождения итальянских городов; но это было только счастьем, которое выпало на его долю, а не заслугой его. Союз с независимыми городами, в котором по условиям времени оказался представитель духовенства, был не естественен; но мы не можем все-таки не чувствовать удовлетворения, видя, что церковь, обычно исходящая из начал деспотизма, на этот раз явилась руководительницей человечества в его движении по пути к свободе и культуре, т. е. была тем, чем она по существу своему всегда должна быть. И лишь постольку, поскольку церковь удовлетворяла этому условию, она проливала истинный свет и обладала могуществом; когда же служители церкви, во имя своих властолюбивых замыслов, вступали в борьбу с благородными стремлениями народов, мир отвечал церкви не любовью, а ненавистью. По своей природе Александр III был человеком более сдержанным и спокойным, чем Григорий VII, и мог бы считаться самым счастливым между папами, если б у него не было раздора с Римской республикой.