Текст книги "История города Рима в Средние века"

Автор книги: Фердинанд Грегоровиус

6. В Генрихе возрождается мужество. – Рудольф Швабский, король. – Генрих возвращается в Гер манию, Григорий – в Рим. – Падение последних лангобардских династий в Южной Италии. – Значение лангобардского народа. – Роберт присягает Григорию как вассал. – Вильгельм Завоеватель и Григорий. – Папа признает королем Рудольфа и снова отлучает от церкви Генриха. – Виберт Равеннский, антипапа. – Счастье Григория изменяет ему

Мужественная решимость Генриха вернуть себе королевское достоинство окрепла в его душе; он понял предстоявшую ему задачу и смело взялся за разрешение ее. Во вторую половину своей жизни Генрих боролся с папской властью, как герой, и эту борьбу продолжали затем Гогенштауфены, которых Генрих пожаловал в сан герцогов Швабии.

Германские мятежники пригласили папу приехать в марте в Форхгейм, где должен был состояться суд над королем, и, согласно договору в Каноссе, Григорий потребовал, чтобы Генрих дал ему пропуск и явился сам в Форхгейм. Но Генрих уклонился от исполнения этого требования, и папа послал в Германию своих легатов. Григорий едва ли мог иметь намерение устранить от престола смирившегося короля и, вероятно, желал только подчинить его как вассала Св. Престолу, а затем так же заставить его отказаться от права инвеституры и признать все другие папские декреты. Но неожиданной помехой всем этим планам папы явилось избрание нового короля: 13 марта 1077 г. в присутствии папских легатов Рудольф Швабский был избран германским королем, а Генрих объявлен низложенным. Это избрание, в котором Григорий не принимал никакого участия, что и было подтверждено им позднее торжественной клятвой, совершенно изменило весь ход дел. Оно нарушало договор, заключенный в Каноссе, и превращало германских противников Генриха в бунтовщиков, восставших против короля, который между тем был уже прощен папой. Благоразумие, конечно, требовало, чтобы папа воздержался на первое время от всякого вмешательства и сохранил за собой выгодное положение судьи двух враждующих королей, из которых ни один еще не был им признан. Таким образом, это неожиданное перемещение власти поставило германскую империю в то же положение, в котором папство находилось при Генрихе III.

Генриху пришлось спешить в Германию, чтобы начать борьбу за корону. Он назначил своими наместниками в Италии Тедальда, архиепископа Миланского, и Дионисия Пьяченцского и в апреле перешел через Альпы. Покинув свою отчизну малодушным трусом, он возвращался в нее теперь как настоящий король. Его прекрасная, мужественная фигура, царственная манера держать себя, энергия и смелость, все это впервые сказалось в нем во всей своей силе и поставило его наряду с самыми знаменитыми монархами германской империи.

Между тем Григорию, остававшемуся в замке Матильды, стали угрожать непокорные ломбардцы, с которыми Генрих успел примириться. Благодаря привилегиям, которые были дарованы Генрихом городам, независимость последних значительно возросла; великий папа, охваченный властолюбием, казался для Италии более опасным, чем обессиленный король с его суверенитетом. Все ломбардские города и вся Романья примкнули к знамени Генриха; они преградили папе проход через Альпы, взяли в плен папских легатов и затем решили, созвав в мае в Ронкалье сейм, вновь подтвердить постановления пьяченцского собрания и объявить папу низложенным. Только войска Матильды спасли папу от вооруженного нападения на него.

Еще несколько месяцев Григорий оставался в Верхней Италии, но затем увидел, что проникнуть в Германию для него не представляется возможным. Вернувшись в Рим, он понял, что положение, в котором он очутился, было почти безвыходное, что борьба с германским королевством, которую он надеялся в короткое время привести к концу, только начиналась. Правда, Рим был спокоен; но успехи норманнов внушали Григорию опасения. Генрих приложил старания к тому, чтобы выставить против папы этих серьезных врагов, а хитрый Роберт Гюискар весьма искусно избегал принять чью-либо сторону. Не встречая для осуществления своих планов помехи вроде римского похода или какой-нибудь папской затеи, Роберт приступил к завоеванию Кампаньи. Случай к тому был дан гор. Амальфи, и Гюискар направил свое оружие против своего собственного зятя, Гизульфа Салернского страшного деспота и самого преданного друга Григория. Усилия папы предупредить это нападение оказались тщетными; Роберт заключил союз со своим прежним соперником, Ричардом Капуанским, в мае 1077 г. обложил Салерно, овладел им и принудил самого Гизульфа, затворившегося в цитадели, сдаться. Последнему лангобардскому государю, сыну некогда столь блестящего Воймара, были дарованы жизнь и свобода, а папа приютил его в Риме у себя на службе и затем сделал правителем (rector) римской Кампаньи.

Так прекратилось существование в Южной Италии лангобардских государств. Замечательна та стойкость, которую проявило лангобардское племя, создавшее эти государства; правда, древний язык его был вытеснен романским наречием, но сам народ еще сохранялся и знатные фамилии по-прежнему гордились своим происхождением от завоевателей, участников походов Альбоина. Еще далеко за половину XII века мы встречаем в документах древнелангобардские имена Махенульфа, Ландульфа, Пандульфа, Аденульфа, Гизульфа, далее Маральда, Кастельмана, Ромуальда, Авдоальда, Мусанда, Адемара, Лидта, Арехиса, Радельгрима, Адельберта, Адельфара, Радельхиса, Визельгара, Родерика. Добрая слава этого германского племени заключается в том, что, слившись с итальянским народом, оно явилось его существенной и благородной частью. В течение 500 лет оно сохраняло свою индивидуальность, неся в себе определенный правовой порядок; он был дарован этому племени ее мудрыми королями в то время, когда среди итальянцев царило варварство. Только с середины XII века этот порядок перестал существовать. Раньше мы уже много раз отмечали, что лангобарды на протяжении целых столетий стояли во главе духовной и политической жизни Италии; в позднейшую эпоху в лице графини Матильды, Григория VII и Виктора III мы все еще видим цвет лангобардского племени.

В то время как Ричард осаждал Неаполь, Роберт решил присоединить к своим владениям так же и Беневент. Предлогом к этому походу Роберту послужило то обстоятельство, что Гизульфу был дан приют в Риме, удобный же случай осуществить этот план представился, когда умер бездетный Ландульф VI, последний государь Беневента и вассал папы. В конце 1077 г. Роберт осадил Беневент и стал делать опустошительные набеги на римскую территорию и на мархии анконскую и молетскую. Беневент оказал, однако, мужественное сопротивление. Роберта не пугало Церковное отлучение, на которое он был осужден; но по отношению к капуанским государям папская политика оказалась более действительной. В 1078 г. Ричард умер под стенами Неаполя, примирившись с церковью. Его сыну Иордану папа сумел внушить, что успехи Гоберта могут со временем погубить самого Иордана. Тогда последний снял осаду с Неаполя, принес как вассал присягу в Риме, вступил в союз с беневентцами, разбил войска Роберта и призвал к восстанию баронов Апулии и Калабрии. Таким образом, Роберт был принужден вступить в соглашение с папой. Григорий оказался уступчивым, так как нуждался в защите норманнов против Генриха, с которым он во второй раз открыто порвал сношения и который уже готовился к походу в Италию. Нельзя, конечно, не считать басней легенду о том, что папа, желая привлечь на свою сторону опасного норманнского государя, будто бы соблазнял его надеждой на получение императорской короны; тем не менее он предоставил ему достаточно преимуществ. Роберт Гюискар, принесший ленную присягу папе при личном свидании с ним 29 июня 1080 г. в Чепрано при Лирисе, снял осаду с Беневента, и с той поры этим городом владели всегда папы. Но затем Григорий уже не счел нужным восстанавливать Гизульфа в его правах и оставил Салерно, Амальфи и даже некоторые части мархии Фермо, владения св. Петра, временно во власти завоевателя, которого позднее наделил еще Апулией, Калабрией и Сицилией. Взамен всех этих уступок герцог обязался платить ежегодную дань и быть защитником церкви, что уже было обещано им еще Николаю II.

Гордый норманн послушался голоса благоразумия и направил свои помыслы на завоевание Греции; он признал законность панской инвеституры, дарованной «Милостью Господа Бога и св. Петра», и с той поры в течение более чем 600 лет короли обеих Сицилии считались вассалами Св. престола. Ленной присяги Григорий потребовал также от короля Англии, Вильгельма Завоевателя, который в то самое время, когда его соплеменники завоевывали Италию, овладел Британией. Папы надеялись что ту же роль, которую они так удачно исполнили в Италии, им удастся сыграть и в Англии, где норманнским пиратам предстояло так же завоевать земли, чтобы затем получить их в ленное владение от Рима. Вильгельм вторгся в Англию с папского разрешения, с хоругвью св. Петра в руке, и на затем – то обстоятельстве римская курия основывала свои верховные права на Англию. Но король отнесся к притязаниям Григория только с усмешкой и в своем лаконическом письме ответил на них отказов

Между тем папе приходилось принять какое-нибудь решение относительно Генриха, который и ноябре 1077 г. в Германии уже был снова отлучен от церкви кардиналом-легатом Бернгардом, Потерявшим терпение саксам удалось упросить папу признать наконец, Рудольфа королем, а Генриха – низложенным с престола В марте 1080 г. в Риме был созван собор. На этом соборе Григорий объявил Генрихи лишенным германской и итальянской корон и проклял как заклинатель его оружие. Затем Григорий торжественно признал Рудольфа королем и в заключение призвал апостолов Петра и Павла явить миру доказательств того, что им дана власть не только вязать и разрешать на небе, но что они точно так же и на земле обладают властью раздавать и отнимать государства, княжества, графства и всякие другие владения. В этот момент страстная борьба, достигшая крайнего напряжения, помутила великий ум Григория.

Отлучение от церкви, объявленное во второй раз, не имело того действия, которое оно произвело в первый раз; Генрих как государь, опытный в ратном деле, теперь был готов к бою, имея за собой всю Северную Италию. 31 мая в Майнце был созван собор из 19 епископов, сторонников Генриха, и они снова объявили папу низложенным. Таким образом, обе враждовавшие стороны еще раз повторили то. что ими уже было проделано однажды; но затем Генрих сделал еще дальнейший шаг. 25 июня 1080 г. в Бриксене состоялся собор многих итальянских епископов, и здесь, согласно желанию Генриха, папой был избран Виберт Равеннский. Благодаря этому избранию борьба Генриха против Григория получила церковный характер. Как папа боролся с королем, выставляя против него в Германии другого короля, так и Генрих, в свою очередь, выдвинул против Григория антипапу. Большое значение имело в особенности то обстоятельство, что в паны был избран архиепископ равеннский. Будучи с давних времен врагами пап. патриархи Равенны начиная с X века стали так же могущественны, как владетельные князья. Затем с течением времени Экзархат, самая древняя провинция каролингского церковного государства, совершенно отделился от Рима и сделался достоянием равеннских архиепископов. Передавая отдельные Города графам как своим собственным вассалам, которые вскоре же стали наследственными, равеннские епископы вместе с тем считали древнее папское достояние леном, полученным ими во владение не от пап, а от императоров.

Давний противник Григория, вполне понимавший политические условия того времени, Виберт, неизбежно должен был принять как антипапа самое деятельное участие в борьбе. Это был полтинник опасный, каким Кадал не мог быть. Человек знатного происхождения, образованный, одаренный государственным умом, честолюбивый Виберт давно мечтал о тиаре, надеясь отнять ее у Григория. Теперь Виберт достиг своего избрания, но посвящение и власть могли быть получены им только в базилике Св. Петра. Покинув Бриксен, Виберт немедленно направился в Ломбардию, а Генрих, назначивший свой поход в Италию на следующий год, пошел против саксов. В октябре на Эльстере Генрих был побежден в кровавой битве, но в то же время избавился от своего врага, так как Рудольф был убит. Прошла зима, и весной 1081 г. Генрих с войском спустился с Альп, чтобы наказать своего римского противника.

Этот момент является поворотным пунктом в истории Генриха и Григория. Прилив, вознесший Григория на высоту, сменился отливом, и для Григория наступили времена, когда несчастие стало преследовать его в Риме; затем последовали падение Григория и смерть его в изгнании. Но изумительный гений Григория сказался во всей своей яркости и на закате дней этого человека, когда одинокая звезда его величественно опустилась за горизонт истории, скрывшись в безбрежном море прошлого.

Глава VI
1. Генрих IV идет в поход на Рим (1081 г.). – Первая осада Рима. – Вторая осада весной 1082 г. – Отступление к Фарфе. – Поход в Тиволи. – Климент III делает его своей резиденцией. – Опустошение земель маркграфини

Борьба между обоими ожесточенными противниками, императором и папой, длившаяся многие годы, происходила в самом Риме и составила в его существовании особую эпоху, которая сопровождалась полным разорением города. Эта замечательная война из-за Рима в противоположность тем, которые происходили раньше, не была ознаменована никакими героическими событиями, так как она велась очень небольшими силами. Тем не менее важное значение самой борьбы, удивительная судьба короля, осаждавшего Рим, и нравственное величие папы, защищавшего осажденный город, придают этой борьбе исключительный интерес. Генрих IV, Григорий VII, Роберт Гюискар и великая маркграфиня были действующими лицами этой трагедии.

С лета 1080 г. Виберт оставался в Равенне и собирал здесь войска, между тем как Григорий прилагал все свои старания к тому, чтобы возбудить против него крестовый поход. Норманны, однако, изменили папе. Гюискар, правда, уклонился от союза с Генрихом, но увещаниям папы так же не последовал, так как готовился к походу в Грецию, чтобы восстановить на византийском троне самозванца Михаила Дука. Этот замысел лишал папу необходимой для него в то время помощи норманнов; но, вынужденный обстоятельствами, Григорий не мог не одобрить его. Что касается Иордана Капуанского, то он принял сторону Генриха. Таким образом, единственным союзником Григория оставалась Матильда. Тем не менее приближение врага не лишило Григория его мужества; по примеру Велизария он решил защищаться от нападения, оставаясь за стенами Рима. Когда Рудольф пал, Григорию настойчиво советовали примириться с Генрихом, указывая, что на поддержку Германии нет никакой надежды, что сопротивление графини Матильды, по мнению ее вассалов, есть не больше как одно безумие. Но Григорий не поддался на эти советы и потребовал от германцев, чтобы они выбрали нового короля и при этом напомнил, что король, который будет избран ими, должен быть покорным вассалом церкви. Генрих вступил в Италию весною 1081 г. В Германии все еще продолжалась междоусобная война; но приверженцы Генриха были достаточно сильны для того, чтобы одолеть римскую партию. Три года ужасной борьбы, которую Генрих вел как воин и политик, сделали этого человека, богато одаренного от природы, вполне мужественным. На этот раз он явился в Италию, чтоб отомстить за свой позор в Каноссе, добиться императорской короны и заставить папство снова служить имперской власти. В страстной борьбе Генрих провел еще целых три года; но из тез целей, к которым он стремился, были достигнуты только две первые: папство, освобожденное гением Григория из-под ига имперской власти, сохранило навсегда свою независимость от этой власти.

В Равенне Генрих надеялся усилить свое войско и привлечь на свою сторону Гюискара; эта надежда, однако, не оправдалась. Хитрый герцог, не внимая одинаково и просьбам Григория, уже в Пасху 1081 г. отплыл в Дураццо. Тогда Генрих возложил на себя итальянскую корону и созвал в Павии собор, на котором Виберт был провозглашен папой под именем Климента III. Затем, не встречая на пути никаких преград со стороны маркграфини Матильды, Генрих двинулся на Рим.

22 мая Генрих расположился лагерем на Нероновом поле, и Григорий имел случай убедиться при этом, как были предусмотрительны его предшественники, воздвигшие укрепленный город Леонину. Норманны, тосканцы и городская милиция охраняли стены Леонины; зато в самом Риме королевская партия была слаба и не имела предводителя. Со времени Тотилы Рим ни разу не подвергался такой продолжительной осаде, к которой Генрих намерен был теперь приступить. Но силы его были недостаточны, и первый поход не дал никаких результатов. Генрих призвал в свой лагерь римлян, принадлежавших некогда к партии Кадала и Бенцо; некоторые ландграфы, и в частности Тускуланские, перешли на сторону Генриха. Он учредил свой сенат или курию и назначил придворных должностных лиц, новых судей и нового префекта. Все это было целесообразно, так как усиливало партию короля. Но Рим остался верен папе и на предложения Генриха ответил отказом. На Пасхе в лагере была устроена процессия, и Генрих принял в ней участие, надев на себя корону. При виде этой процессии сторонники папы могли торжествовать: императорская корона и папская тиара, которыми король и его ставленник-папа так страстно желали овладеть, хранились в базилике Св. Петра, остававшейся недоступной для осаждавших город. Спустя 40 дней Генрих снял свой лагерь и направился в Тоскану. Бессильный враг на этот раз должен был ограничиться лишь одной угрозой своему противнику.

Города Пиза, Лукка и Сиена, бывшие тогда в цветущем состоянии, воспользовались случаем освободиться из-под власти маркграфини и получили императорские декреты, благодаря которым их гражданская независимость возросла еще более. Только одна Флоренция оказала Генриху сопротивление и выдержала осаду. В Равенне, в которой король проводил зиму, к нему явился посол императора Алексея. Теснимый Гюискаром, император просил Генриха о помощи и в надежде получить ее возможно скорее послал королю большую сумму денег. Между Генрихом и императором был заключен договор. Получение византийских денег оказалось вполне своевременным, так как победить Рим, по-видимому, было легче золотом, чем мечом. Весной 1083 г. судьба оказалась, однако, все так же неблагосклонной для короля. Сторонники папы по-прежнему мужественно защищали Леонину; пролом в стене не послужил на пользу осаждающим; пожар в базилике Св. Петра, изменнически подожженной, был так же вскоре прекращен. Генриху пришлось снова отступить в Кампанью; он миновал Соракте, с большим трудом переправился через Тибр и 17 марта остановился в Фарфе.

Подчиненное непосредственно имперской власти, это аббатство явилось для Генриха превосходной точкой опоры в Сабине. Фарфские монахи вели постоянную борьбу с Кресцентиями из рода Октавиана (Кресцентий, сын Октавиана и Рогаты, был отцом Иоанна, Гвидо, Ченчия и Рустика) и к папам относились враждебно, так как последние стремились отнять у аббатства его независимость, которая была исстари дарована ему императорскими декретами. Аббат Бернард остался верен Генриху; почтив приезд своего верховного властителя подобающими празднествами, аббат затем помог ему провиантом и деньгами.

Свой поход в Сабину Генрих совершил с той целью, чтобы оградить себя здесь от нападений маркграфини и быть ближе к Лациуму, в котором via Latina охранялась Тускуланскими графами, затем он занял Тиволи и сделал его резиденцией нового папы который должен был продолжать осаду Рима и в то же время поддерживать возмущение на соседней норманнской территории. В отсутствие Роберта его врагам удалось поднять восстание в итальянских провинциях, принадлежавших этому герцогу. Подпав под иго норманских пиратов, лангобарды испытывали те же бедствия как и англосаксы под тиранической властью Вильгельма – Завоевателя.

Свои надежды лангобарды возложили на Генриха. Взяв греческие деньги, он, однако не пошел дальше Тиволи. Византийскому императору было крайне желательно чтобы Генрих совершил поход в Апулию и тем избавил императора от Роберта. Для короля, напротив, было более выгодно, чтобы Роберт оставался в греческой земле, вдали от Италии; оба союзника думали воспользоваться один другим как громоотводом. Таким образом, Генрих не оказал никакого содействия императору. Между тем восстание в Апулии, особенно усердно поддерживаемое Иорданом Капуанским, приняло настолько обширные размеры, что Роберт вынужден был вернуться в Италию. Передав начальство над войском в Греции своему сыну Боэмунду, Гюискар поспешил в Апулию, где после долгой и упорной борьбы ему удалось наконец подавить восстание.

После Пасхи Генрих перешел в Ломбардию. Судьба, казалось, обрекла его в вечную борьбу со священником и амазонкой. В Верхней Италии, в Аппенинах и по берегам По, где у Матильды было много укрепленных мест, Генриху пришлось вести трудную партизанскую войну. Но и здесь он так же не имел решительного Успеха. Города подвергались опустошению; церкви сжигались; борьба велась с фанатической яростью, присущей религиозным войнам. Летописец того времени называет дворец великой маркграфини гаванью, в которой искал спасения католический мир; здесь урывались гонимые королем священники, аббаты и всякие другие лица, и средства Матильды, владетельные права которой простирались на половину Италии, были вполне достаточны для того, чтобы помогать еще и Григорию VII трудных обстоятельствах.