Текст книги "Королева войны"

Автор книги: Феликс Крес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 49 страниц)

19

– Не бывает таких ядов, – сказала Кеса.

Йокес кружил возле постели княгини, словно охраняя спящих на ней женщин. Он только что поднял Хайну с пола и уложил в ногах кровати.

– А как ты это объяснишь? – спросил он. – Им дали какое-то снотворное… намного больше, чем требуется.

– Кто им мог его дать? Да и кроме того, даже самые сильные снотворные снадобья не вызывают таких последствий. Каждой из них пришлось бы выпить целый кувшин отвара.

– Я слышал… будто иногда хоронили людей живыми. Потому что они выглядели как мертвые.

– Успокойся. Они ведь так не выглядят.

– Невозможно спать столь крепко!

– Сам же видишь, что возможно, комендант.

– И как ты это объяснишь? – Йокес уже забыл, что только что спрашивал о том же самом.

Он не владел собой, а тем более ситуацией. Это было не солдатское дело. Кеса понимала, что чувствует комендант.

– Лучше иди отсюда, ваше благородие, – сказала она. – Все равно ты ничем мне не поможешь.

– Идти? А куда, Кеса? И что мне делать? Скажи.

Их внимание привлекло какое-то движение на постели… но княгиня лишь изменила позу и продолжала спать, откинув руку за голову.

– Не знаешь, что тебе делать? Я думала, что готовится покушение. – Она спокойно подошла к окну и посмотрела в сад. – Что тебя так испугало, комендант? Ты ведь, пожалуй, знаешь больше меня о том, что происходит в этом доме. Это мне следует бояться и теряться в догадках.

Йокесу потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что имеет в виду Жемчужина.

– А что ты об этом знаешь? О том, что происходит в этом доме?

– Я ничего не знаю, комендант. Наш князь женился на невольнице, ты и Анесса начали ей верно служить… Вчера княгиня в один миг изменила цвет и даже длину волос, на что не способен никто на свете, а теперь она спит, тоже как никто другой на свете. Рядом с ней спит Жемчужина, купленная, насколько я знаю, специально для нее. А в Сей Айе приехал мудрец-посланник. Он что, приехал на охоту, ваше благородие? – Жемчужина наклонилась ближе к стеклу, пытаясь разглядеть край живой изгороди. – Так же как и толпы мудрецов Шерни, которые были здесь до него?

Она повернулась, выжидающе глядя на коменданта.

– Я… что ты вообще несешь, Кеса?

– Ах ты, интриган… Иди же наконец и займись своими делами, ваше благородие, – слегка раздраженно поторопила она его. – Что касается покушения – предоставляю тебе полную свободу действий, ты лучше всего знаешь, что следует предпринять, а я в этом не разбираюсь. Когда поймаешь этого несчастного, приведи его ко мне, комендант, и тогда подумаем, что с ним делать. А посланнику я уже рассказала, он без труда выяснит, что все это означает. – Она посмотрела на постель и слегка пожала плечами. – Надеюсь, это нисколько не страшнее, чем изменившийся цвет волос.

Йокес немного пришел в себя. Спокойствие невольницы подействовало на него благотворно.

– Я ничего не скажу тебе, Кеса, потому что не могу.

– Я так и думала. Ваше благородие, ты идешь или не идешь? Я хочу ее во что-нибудь одеть, прежде чем появится посланник. Она совершенно голая под этой простыней, а вряд ли можно сказать, что она спит мертвым сном.

Она покачала головой. Эзена снова пошевелилась, перевернувшись на другой бок. Комендант невольно бросил взгляд на постель, где из-под простыни виднелись спина и гладкое плечо княгини, а с другой стороны ноги – одна была соблазнительно согнута в колене. Под взглядом Жемчужины он чуть смутился – рассматривать полуобнаженную княгиню не подобало коменданту войска Сей Айе.

– Ну ладно, уже иду, не кричи…

Она и не кричала. Йокес ушел.

Посланник появился чуть позже. Если бы Йокес задержался еще на пару минут, Кеса не успела бы одеть Эзену. Хрупкая Жемчужина отнюдь не была силачкой, ее высочество же, что уж там говорить, обладала по-настоящему здоровым женским телом… Основательно намучившись, Жемчужина добилась своего. Покрасневшая и немного запыхавшаяся, она поправила волосы перед зеркалом и успела как раз вовремя, чтобы выйти навстречу Готаху, о приходе которого доложила Сева.

– Проходи, ваше благородие, – сказала она. – Спасибо, что отказался от купания.

– Ни один мужчина еще не слышал такого от женщины, ожидающей в дверях спальни, – заметил Готах.

Невольница прикрыла рот изящными пальцами, едва скрывая смех и улыбаясь одними глазами.

– У меня никак не получается с тобой разговаривать, ваше благородие, – сказала она. – Я все время говорю не то, что следует. И мне все время хочется смеяться.

– Мне нравится, когда ты смеешься, госпожа.

– Но сейчас я не могу, мне даже не пристало. Княгиня заболела – я просто не знаю, как это назвать иначе…

В нескольких словах она рассказала о случившемся. Готах внимательно ее выслушал, потом подошел к постели и посмотрел на спящих женщин.

– Ты спрашивал про волосы княгини, ваше благородие, – добавила в конце Жемчужина. – Сейчас, наверное, мне следует об этом сказать… У нее были длинные, иссиня-черные. Еще вчера.

– В самом деле? – удивился Готах. – И как это случилось?

– Я даже не знаю.

Он вопросительно взглянул на нее.

– Я действительно не знаю, ваше благородие. Я тут почти никто. Сегодня мне приходится просто разрываться, но только потому, что в доме гости, а княгиня и первая Жемчужина спят. Обычно я помогаю княгине раздеться перед сном, и это самая важная из моих обязанностей. Или, может быть, скорее… самая большая привилегия.

Мало кто заметил бы тень старательно скрываемой горечи. Но Готах умел слушать. Он кивнул и снова посмотрел на спящих.

– Насколько я понимаю происходящее, с ее высочеством могут случаться разные необычные вещи. Ты много знаешь о Полосах Шерни, госпожа?

– Только то же, что и все.

– Ну да, как же, – пробормотал он. – Я не слишком долго знаком с тобой, госпожа, но не заметил ни единой черты, которую можно было бы назвать «как у всех».

У Кесы порозовели щеки.

– Ты сумеешь разбудить их, ваше благородие?

– Вряд ли смогу, госпожа. Даже если бы хотел.

– Не можешь и не хочешь, ваше благородие?

– Не могу потому, госпожа, что не знаю, что происходит, и мог бы наделать немало дурного. А не хочу, потому что иначе для меня все было бы кончено.

– Не понимаю?

– Сейчас поймешь, и даже быстрее, чем кто-либо другой. Ты Жемчужина, госпожа, и можешь в этом доме замещать княгиню, я не ошибаюсь? Но ты не можешь менять ее явных распоряжений, поскольку тогда перестанешь быть Жемчужиной, и все. Так вот, госпожа, я тоже Жемчужина, хотя, может быть, и не похож. Символически я – сама Шернь, но я не могу вмешиваться в то, что она творит, ибо тогда я перестану быть ее символом. Как человек я могу сделать что угодно, как посланник – ничего, поскольку из Готаха-посланника превращусь в Готаха-изгнанника. Я могу самое большее понимать и объяснять. Но того, что происходит сейчас, я не понимаю, потому не могу и объяснить.

Кеса внимательно посмотрела на него.

– В самом деле очень легко понять, – упрекнула она его столь мягко, как только могла.

Он смутился.

– Прости меня, госпожа… Когда я чем-то взволнован, я всегда говорю чересчур много и иногда забываю с кем. Прерывай меня иногда… Кеса.

Ноздри ее слегка дрогнули. Она снова была готова улыбаться.

– Как я понимаю, мы не знаем, ваше благородие, сколько это может продлиться? – спросила она, показывая на постель.

– Мы ничего не знаем, госпожа. Я приехал сюда, чтобы увидеть Трещину Шерни, это такое прикосновение Полос, иногда проникающих в наш мир. – Он постучал пальцем по подлокотнику стоявшего перед зеркалом кресла. – А знаешь, госпожа, какое оно тут? – Он сжал кулак и на мгновение задумался.

– Пожалей руку, – сказала она. – Я поняла.

– В этой комнате больше Шерни, чем лежит на земле в Ромого-Коор, там, где я живу. Это даже уже не тень Полос, это скорее сами Полосы… Я готов поверить во что угодно. За всю историю мира нечто подобное случалось только дважды. Ронголо Ронголоа Краф был создан из осколков всех Полос, это живое мыслящее существо, возникшее из мертвой и бездумной могущественной силы.

– Краф сотворил разум в Шерере, – сказала Жемчужина.

– Именно так. Потом нечто подобное произошло еще раз, но, судя по всему, вопреки законам, правящим Шернью. Что-то… пошло не так, и появились три женщины, которых в Шерере быть не должно. Одна из них якобы до сих пор спит где-то в этой пуще, вместе со своим войском. – Готах показал подбородком на окно.

– Но ведь это же легенда, ваше благородие?

– Конечно, легенда, госпожа. Этот вечный сон – чистая сказка, вся же история – в первую очередь легенда. Проблема в том, что в Книге всего записаны достаточно точные математические модели Ронголоа Крафа, перед лицом же этой «легенды» математики Шерни бессильны. Ибо в Полосах существуют пробелы и дыры, которые невозможно объяснить давно закончившейся войной Шерни с Алером или каким-либо другим событием. Они вписываются лишь в дартанскую легенду о трех сестрах.

Кладбище князей К. Б. И. располагалось на пологой возвышенности, уже за краем поляны. Окруженные белой стеной надгробия образовывали второй город Сей Айе. Усыпанная гравием аллея сначала вела к воротам, а потом исчезала в лесу… Ибо город-кладбище поросло настоящим лесом. Властители Буковой пущи хотели покоиться в единстве с лесом, который дал им могущество и величие. В этом месте никогда не вырубили ни единого дерева и даже не убирали мертвые, упавшие. Бывало, что столетние, а иногда и более старые стволы разрушали каменные надгробия, пробивали своды склепов. Тогда делали новые надписи, на остатках стен укрепляли новые таблички, тщательно собирали и перекладывали в каменные урны человеческие останки, вытолкнутые корнями из саркофагов, – но с пущей здесь никогда не сражались.

Эзена только однажды была на кладбище – когда хоронили князя Левина. Она много раз думала о том, чтобы в одиночку отправиться на могилу доброго господина, который отдал ей все свое величие, не требуя ничего взамен. Но она чувствовала, что пришла бы именно ни с чем. А ей хотелось прийти и сказать не только: «Спасибо тебе, господин». Больше всего ей хотелось сказать: «Я уже поняла».

Она никогда не думала о нем как о муже. А должна была, хотя бы потому, что на дартанском суде ей предстояло говорить не «мой господин», но «мой супруг князь К. Б. И.».

Он бы тоже наверняка этого хотел.

Стоявший поблизости дом кладбищенского сторожа зиял пустотой. Дверь была приоткрыта. Никто не вышел им навстречу.

– Останься, Хайна, – сказала она перед железными воротами. – Я должна пойти туда одна.

– Я бы хотела повсюду ходить с вашим высочеством.

– Хорошо. Но не туда.

Надгробия, множество надгробий… Некоторые просто огромные, другие поменьше. Полностью разрушенные деревьями сооружения соседствовали с другими, нетронутыми. Она прошла мимо склепа, от которого остались только два фрагмента стен и небольшой кусок потолка. Тяжелый саркофаг был передвинут в угол, под крышу. Он почти врос в землю – крышка едва была видна из-под слоя сухих листьев.

Тут это было обычным делом.

Не хватало места, чтобы укрепить новую плиту на место старой, треснувшей. Ее просто прислонили к саркофагу. Эзена прочитала надпись и пошла дальше.

Стрельчатая арка вела в другую гробницу, мрачное нутро которой источало тишину и спокойствие. Но не ужас… В этом безлюдном месте, среди могил, ужас селиться не желал.

И снова саркофаги в открытом спереди склепе. Разрушенная стена образовывала каменный вал. Прапрадед князя Левина… его супруга… и ребенок. Крошечная каменная шкатулка, скрывавшая мелкие, словно камешки, кости новорожденного. Саркофаги стояли рядом, соприкасаясь боками.

На широкой каменной плите она заметила нечто, чего на других плитах не было. В самом низу, посередине, было выбито одно слово. Она наклонилась, содрала немного мха и прочитала: «ВАНАДЕЙ».

Она медленно отступила назад.

Ванадей. Рыцарь королевы.

С сильно бьющимся сердцем она продолжала отступать, пока не уперлась спиной в дерево. Дальше, в глубине кладбища, виднелись самые старые надгробия. Она пошла в ту сторону, но все медленнее и медленнее… Потом повернулась и побежала к могиле его высочества князя К. Б. И. Левина.

Под выбитой на камне эпитафией более мелкими буквами было выбито слово, которого во время похорон она даже не заметила. Самое важное слово. «ВАНАДЕЙ».

Чувствуя комок в горле, она снова двинулась в глубь кладбища, ища везде, то быстро и лихорадочно, то методично и не спеша. Она снова побежала к самым старым могилам – и нашла сперва там. А потом еще в одном месте, на стене небольшого, почти не разрушенного склепа. И все. Больше надписей не было.

Пять рыцарей королевы. Двое первых служили Роллайне.

На утопавшем в лесу кладбище покоился род воинов, которые в течение веков жили и умирали, готовые служить, рядом со своей королевой. Спал вечным сном властитель Сей Айе, который с гордостью приказал выбить на своей могиле, что он был рыцарем девушки, лишь чертами лица похожей на Роллайну. Покоился другой – рыцарь обезумевшей несчастной. Был и третий – последний из прямой линии рода… Ванадей. Рыцарь невольницы, о которой ничего еще не знал.

Она вернулась к той могиле и долго стояла возле нее, пока надпись не стала расплываться в глазах из-за выступивших слез. Но она знала, что больше никогда не заплачет и сдержит слово. Она откинула голову назад, дыша открытым ртом и глядя на кроны деревьев, пока слезы не высохли. Потом поклонилась каменной плите и долго так стояла перед ней.

– Я уже все поняла. И клянусь, что верну тебе Дартан, рыцарь. Верну его вам всем. Я еще не знаю, кто я, но уже знаю, кем должна и хочу быть.

Она коснулась надписи внизу плиты, сбросив кончиком пальца сосновую иглу, зацепившуюся за краешек буквы. На мгновение она заслонила рукой часть надписи, так что прочитать удавалось только «вана…»

– Спи спокойно, господин. Я уже все поняла.

Подойдя к воротам, она кивнула самой дорогой невольнице Шерера, Черной Жемчужине, купленной лишь затем, чтобы она всегда и везде охраняла свою госпожу.

Будущую королеву Дартана.

Княгиня снова перевернулась и спала теперь на животе. Она выпрямила ногу, коснувшись пальцами щеки Хайны. Невольница пошевелила головой, а вскоре открыла мутные глаза и снова их закрыла.

Мудрец-посланник и Кеса негромко разговаривали у окна. Хайна с удовольствием потянулась, лежа у ног княгини. Посланник оборвал фразу на полуслове и нахмурился, словно прислушиваясь. Он обернулся, но Кеса посмотрела на постель раньше.

– Несколько столетий это не продлится, ваше благородие…

Хайна смотрела на них, еще не до конца проснувшись.

– Я уже полдня убеждаю тебя, госпожа, что наверняка нет. А вот и доказательство… Так что, как видишь, выносить ее высочество из спальни не придется.

Хайна, уже проснувшаяся окончательно, удивленная и испуганная, сперва поспешно села, а потом вскочила с постели, на которой лежала вместе со своей госпожой. Окинув взглядом помятое платье, она подняла лежавшую возле кровати порванную серебряную цепочку, машинально пытаясь ее застегнуть, и огляделась вокруг.

– Долго же я спала, – сказала она, пытаясь понять, что Кеса и посланник делают в спальне Эзены.

– Кажется, и я тоже, – пробормотала в подушку княгиня, не открывая глаз. – Мне снился очень странный сон…

20

Орущего благим матом, крепко побитого несостоявшегося убийцу тащили в сторону дома двое дворцовых гвардейцев. В саду полно было алебардщиков княгини, перетряхивавших каждую живую изгородь и каждый куст. Нашли только арбалет, который бросил убегающий стрелок, однако поиски не прекращались. Подозревали, что у негодяя были сообщники.

Агатру привлек к окну звук разбитого стекла – довольно отдаленный, но вполне отчетливо раздавшийся в обычной тишине дома княгини Сей Айе. Она пыталась разглядеть, что происходит в парке, но заросли заслоняли вид; впрочем, от южного крыла, где находились комнаты для гостей, было достаточно далеко до центральной части здания. Подсотница увидела только каких-то людей, сперва двоих, бежавших по аллейке. Потом их стало больше. Наконец она узнала цвета дворцовой стражи Сей Айе. В саду продолжалась беспорядочная погоня. Чувствуя недоброе, Агатра надела пояс с мечом, вышла в коридор и стукнула кулаком в дверь соседней комнаты.

– Керита, Веза, ко мне!

Вскоре они уже быстро шли по коридору. Свернув в сторону выхода в парк, они едва не столкнулись с бегущим офицером. Командир алебардщиков в сопровождении нескольких солдат остановился и воскликнул при виде мундиров гвардии:

– Я как раз хотел послать за тобой, ваше благородие! Пригодится каждый солдат. Твои лучницы могут усилить стражу у дверей? Комендант Йокес сейчас пришлет еще людей!

Агатра, не раздумывая, жестом показала своим лучницам, чтобы они бежали к входным дверям. Офицер дворцовой стражи двинулся дальше, даже не поблагодарив. Бежавшие впереди него двое алебардщиков бесцеремонно отталкивали перепуганных невольников, появлявшихся отовсюду. Подсотница понятия не имела, что в доме столь многочисленная прислуга. Почти бегом она догнала гвардейца.

– Что-то случилось?

– Покушение! – коротко бросил офицер. – Стреляли в ее высочество!

Предчувствия Агатры оправдались.

– Что с ней? – нервно спросила она.

– Ничего не знаю! – крикнул гвардеец, явно не владея собой. – Я как раз иду к княгине, стреляли в окно ее спальни! Я послал туда несколько солдат, а сам бегал по парку… Ничего не знаю, не знаю, – лихорадочно повторял он.

– А покушавшийся?

– Поймали. К сожалению, только одного, а у него наверняка были помощники.

Подсотница несколько раз глубоко вздохнула.

Не спрашивая разрешения, она последовала за комендантом до личных покоев княгини. Там было полно людей, бежавших куда-то и возвращавшихся. Все двери были распахнуты настежь.

В спальне, вокруг пустой постели, крутились двое солдат, еще двое стояли у разбитого окна.

– Что с ее высочеством?

– Ее здесь нет, – тупо ответил алебардщик.

– Она жива или нет?! – рявкнул разъяренный комендант гвардейцев. – Я сам вижу, что ее нет!

Агатра подумала, что солдат на столь ответственном посту все же должен лучше владеть собой. Но для него княгиня была примерно тем же, что для нее императрица… Подсотница вздрогнула при одной только мысли. Наверняка она кричала бы точно так же.

– Жива, ваше благородие… Ее увели отсюда, она в безопасности.

Офицер кивнул своим двоим солдатам и развернулся кругом. До Агатры дошла очевидная истина: покушение закончилось ничем. Честно говоря… она была к этому готова. Но придурок дал себя схватить. Его не убили.

Кто? Кто это мог быть? Кого нашел домовладелец Колотушка?

– Ваше благородие… Комендант!

Молодая невольница в коротком белом платье наверняка прислуживала кому-то лично; наблюдательная Агатра уже немного познакомилась с порядками в Дартане, а в особенности в доме княгини Сей Айе – слуги, работавшие по дому, носили длинные одежды. Девушка поспешно приблизилась.

– Сева! Где княгиня? – нетерпеливо спросил офицер.

– Она как раз меня послала… Я провожу.

Они двинулись через дневные комнаты ее высочества. У третьих дверей стояла первая Жемчужина Дома с военным поясом, застегнутым прямо поверх изящного домашнего платья. Она слегка ударяла плашмя по открытой левой ладони мечом, который держала в руке, внимательно наблюдая за крутившимися повсюду солдатами, невольниками и придворными. Выглядело это довольно необычно… но Агатре подобное было знакомо. В Кирлане тоже держали Жемчужин. Даже при дворе императора.

Офицер и двое гвардейцев скрылись за дверью; Агатра пройти не успела.

– Ваше благородие, – сказала невольница, бесцеремонно преграждая ей дорогу.

– Я подсотник имперской гвардии, – раздраженно ответила Агатра. – Я знаю, что это дело дартанских легионеров, но нужно их сперва сюда привести. Я не в отпуске, и моя обязанность – действовать, когда дело доходит до беззакония. Где угодно в Вечной империи, то есть везде. С дороги.

Жемчужина отступила. Агатра шагнула в комнату.

В углу, с платьем в руках, терпеливо ждала молодая невольница, кроме того, у стен стояли четверо гвардейцев. Эзена ходила туда и обратно, спокойно грызя яблоко и слушая взволнованного коменданта стражи. На ней было точно такое же платье, как и на Севе, – видимо, когда ее разбудили, другая невольница как можно быстрее разделась и отдала госпоже собственное платьице, которое очень легко было надеть. Но княгиня не спешила переодеваться. Короткое платье простой невольницы явно никак ее не смущало. Однако она успела позаботиться о волосах – они были стянуты очень густой золотой сеткой, мерцавшей при каждом движении головы.

– Как он мог в меня попасть? В постели? – язвительно спрашивала Эзена.

– Мог, ваше высочество. Он подкрался к самым окнам.

– Каким образом, Охегенед? Сад охраняется. Как кто-то с арбалетом мог туда проникнуть?

– Не знаю, ваше высочество. Но арбалет нашли самое большее в тридцати шагах от твоего окна. Он выбросил его или потерял.

– Я могла погибнуть? – не верила Эзена.

– Да, ваше высочество. К сожалению.

Ошеломленная княгиня машинально отдала ему надкушенное яблоко, подошла к столу и медленно, задумчиво хмуря широкие брови, взяла с блюда другое, точно такое же. Потом вопросительно посмотрела на Агатру.

– Слышишь, госпожа, что тут творится? Может, лучше бы было, если бы лучники гвардии, вместо того чтобы болтаться по всей империи, начали ловить убийц?

Агатра прикусила губу.

– Ваше высочество… – начала она.

– Нет, нет, – прервала ее Эзена. – Ты еще не знаешь, госпожа, что это не первый подобный случай в Сей Айе. Два дня назад покушались на моего гостя. И это покушение, увы, удалось. Сегодня оказывается, что я осталась жива лишь случайно. Не помогла даже усиленная охрана, они пригодились лишь для того, чтобы гоняться за наемным убийцей… К счастью, его схватили, но, как я слышу, только одного. А если их было больше? Может, как раз сейчас кто-то целится в меня через это окно? – гневно спрашивала Эзена. – Может, нам следует об этом поговорить, ваше благородие? Ибо мне кажется, что вчера я чересчур поспешно закончила разговор!

– А о чем ты хочешь поговорить, ваше высочество? – У Агатры промелькнула в голове мысль, что очередной порции унижений она не примет ни от кого, даже от хозяйки дома. – О чем ты хочешь поговорить? Ты выгоняешь меня из Сей Айе, и вместе с тем требуешь, чтобы я поддерживала тут порядок? Ты выступаешь против имперских законов, но кричишь, что они нарушаются?

Наступила короткая пауза.

– О нет… – сказала Эзена. – Никто не будет так со мной разговаривать. Не в моем доме. Ты сама выйдешь из этой комнаты, ваше благородие, или тебя выпроводить?

– Прикажи меня выпроводить, ваше высочество, – с неожиданным спокойствием ответила подсотница. – Но я буду защищаться. Как офицер империи, я неприкосновенна для любого. Можно обвинить меня в незнании хороших манер, но никто не смеет до меня дотрагиваться.

Эзена широко открыла свои разноцветные глаза, и Агатра задала себе вопрос, не перегнула ли она палку.

– Чего не смеет?.. Ну ладно, стой тогда тут, ваше благородие, – сказала княгиня, направляясь к двери. – У меня очень много комнат, а удовольствие не видеть твое лицо я ценю выше, чем гордость. Ты выгнала меня из моей собственной комнаты. В твоей военной карьере это, пожалуй, значительный успех.

Она остановилась.

– Но ты, конечно же, сразу пойдешь за мной? Я буду убегать, а ты будешь вламываться в очередную комнату, я угадала? Как я понимаю, придется загородить дверь креслом? – Она снова двинулась вперед. – Идем со мной, Охегенед, а эта тварь пусть тут стоит. Ты уже допросил пленника? – спросила она, снова останавливаясь и оборачиваясь в дверях. – Ну, чего ты ждешь? Я хочу немедленно знать, кто он!

Агатра поняла, что шутки кончились. Она даже не знала, кого поймали… Невозможно было представить, чтобы отважный Колотушка сам отправился сюда с арбалетом. Наверняка нашел каких-нибудь придурков. А если нет?.. Она не знала, что делать. Показаться перед схваченным? В любом случае, она должна была находиться в центре событий. Узнать все, что можно.

– Ваше высочество, – сказала она в спину Эзене, – прошу простить мне мой выпад… Я очень расстроена тем, что случилось под боком не только у твоей стражи, но и у солдат армектанской гвардии.

Княгиня мгновение стояла неподвижно, а потом удивленно повернулась.

– Я нахожусь в личных владениях, – добавила Агатра, – и слишком часто об этом забываю. Ваше высочество, прошу меня простить. Я хочу помочь… и должна помочь. Это моя обязанность.

Эзена слегка поморщилась.

– Принимаю твои объяснения. Но пока ничего не прощаю. Тем не менее, раз ты так ставишь вопрос, можешь меня сопровождать, ваше благородие.

С этими словами она вышла из комнаты. Охегенед тотчас же послал вперед двоих алебардщиков расчистить дорогу. Первая Жемчужина пропустила княгиню и коменданта, но остановила Агатру.

– Нет, госпожа, – сказала она. – Мы пойдем в десяти шагах позади. Кажется, ты только что решила быть солдатом на службе, а не гостем?

Подсотнице ничего не оставалось, как только кивнуть. Шедшая через комнаты Эзена удостоверилась, бросив короткий взгляд, что Агатра ничего не услышит.

– Охегенед, ты просто великолепен, – негромко сказала она идущему рядом гвардейцу. – Я готова была поверить, что в меня и в самом деле кто-то стрелял.

Комендант дворцовой стражи, обнаруживший столь неожиданные способности, откровенно веселился. Он пропустил ее высочество вперед, остановившись у следующих дверей, и тоже мимоходом глянул на Агатру, после чего догнал Эзену.

– Стараюсь, ваше высочество.

– Ты уже заслужил коня, которого сам выберешь в моих конюшнях. Если и Кеса столь же отличится…

Светловолосая Жемчужина уже шла им навстречу.

– Кеса, где пленник? – громко спросила Эзена.

– Под стражей, ваше высочество. Но нам не следует туда идти.

– А это еще почему?

К ним присоединились Хайна и Агатра.

– Этот человек должен дать показания, – сказала Кеса. – Я уже послала гонца в город, скоро прибудут урядники трибунала. Думаю, ваше высочество, что допросить его должны именно они.

– Он не подданный Сей Айе?

– Подданный, ваше высочество. Но будет лучше, если преступником займутся те, кому положено. Любая неосторожность может принести больше вреда, чем пользы.

Неожиданно на помощь княгине пришла армектанская подсотница.

– Ее высочество имеет право допрашивать этого человека. И я готова добиваться соблюдения этого права. Даже урядниками Имперского трибунала.

Эзена посмотрела на Кесу и сделала жест рукой: мол, слышала?

– Да, ваше высочество, – сказала невольница. – Я не утверждаю, что у тебя нет права его допрашивать. Я лишь советую воспользоваться любезностью и помощью имперских урядников. Этот пойманный негодяй, если он достаточно хитер, может узнать от нас больше, чем мы от него. Позднее это облегчит ему защиту и укрытие сообщников покушения, а возможно, и организаторов, если таковые были. А вполне можно предполагать, что были.

Эзена вопросительно посмотрела на Агатру.

– Похоже на то, ваше благородие, что моя Жемчужина может быть права. У нас нет опыта допросов убийц. Думаю, что и ты, хотя наверняка преследовала преступников, отдавала их затем в руки урядников?

Агатра не любила Сей Айе, терпеть на могла Эзену – но Кесу попросту ненавидела.

– К сожалению, это правда, ваше высочество, – призналась она, с трудом владея собственным голосом. – Алерцев на северной границе допрашивать невозможно, это всего лишь тупые звери. А в городском гарнизоне… мои солдаты ловили воров и грабителей. Потом, как ты и сказала, ими занимался трибунал.

Эзена пожала плечами.

– Значит, лучше всего будет вооружиться терпением. До города недалеко, а следователь трибунала умеет ездить верхом. Второй, думаю, тоже, хотя он человек уже немолодой. Полагаю, оба скоро будут здесь. Спасибо, ваше благородие, – официально произнесла она, – за предложенную тобой помощь.

– Это моя обязанность. Я поеду навстречу урядникам трибунала, а если они еще не выехали, потороплю их. Чем быстрее они здесь появятся, тем лучше.

– Ценю твои старания, ваше благородие, но в этом нет необходимости. Моего гонца будет вполне достаточно.

– Ты ограничиваешь мою свободу передвижения, ваше высочество?

Эзена разозлилась не на шутку.

– Да, ограничиваю. Мне не нужна твоя помощь, ваше благородие, хватит с меня того, что ты постоянно везде суешь свой нос, а хлопот у меня и без тебя достаточно. Мне не нужны никакие скачки по дорогам, мои солдаты ищут сообщников схваченного мерзавца, и болтаться по всему Сей Айе тебе незачем. Сиди в своей комнате, пока я не пришлю кого-нибудь, кто скажет, что ты можешь забирать своих людей и убираться из моего леса. Потом можешь жаловаться на меня кому угодно, это меня уже не волнует.

Несмотря на захлестнувшую ее новую волну гнева, Агатра поняла, что княгиня действительно больше не шутит. Хоть и с неохотой, армектанская подсотница вынуждена была признать, что грудастая вдовушка с разноцветными глазами, вдвое моложе ее, оказалась отважной и неприступной как скала. Она готова была доказать, что не собирается бегать от кого-то из комнаты в комнату, а неприкосновенность офицера гвардии – миф.

Агатре вдруг захотелось посмеяться над собой. Над своими мыслями о том, что она может кого-то напугать одним своим появлением в Сей Айе. Продолжая в том же духе, она могла оказаться во главе своих лучников с носом, разбитым подручными ее высочества Эзены.

Не ответив даже кивком на воинский поклон подсотницы, княгиня в сопровождении коменданта и двух Жемчужин Дома свернула в сторону своих покоев. Подсотница пошла по коридору через редеющую толпу невольников.

– Охегенед, распорядись, чтобы ее никуда не выпускали. Даже если потребуется применить силу. А урядников трибунала провести сюда так, чтобы она о них не знала.

– Так точно, ваше высочество.

– Я с ним еще поговорю, – сказала Кеса. – Но он не дурак, ваше высочество, хотя наверняка трус. Он очень быстро понял, от чего зависит его жизнь.

– Но ведь он же не признается в убийстве Денетта? Денетт не был моим подданным, и наш несостоявшийся убийца… – Эзена покачала головой и развела руками. – Ты уже об этом подумала? У меня еще не было на это времени, я только что встала с постели!

– Не признается, но укажет на своих таинственных заказчиков в Роллайне. Можно будет строить предположения, будто те же таинственные заказчики заплатили кому-то другому за убийство его благородия Денетта, не желая допустить заключения брака, который мог повлиять на решение дартанского суда. Урядники за это сразу же схватятся, поскольку оно соответствует их самым сокровенным желаниям, и смогут передать расследование трибуналу в Роллайне.

– Ты считаешь возможным, – спросил Охегенед, – что наши урядники не знают сидящего в Сей Айе шпиона трибунала?