Текст книги "Тайна доктора Авроры (СИ)"

Автор книги: Федулаева Александра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 33 страниц)

Тайна доктора Авроры
Сандра Барро

Глава 1

Кап. Кап. Кап… Монотонный звук капель, разбивающихся обо что-то металлическое, настойчиво вытаскивал моё сознание из пустоты.

Я медленно села, придерживая гудящую голову, и открыла глаза. Сначала было ощущение падения. Головокружение не резкое, а странно плавное, как будто кто-то нежно отрывал меня от земли, где-то под кожей разливалось тепло, но не живое, а будто чужое.

Комната…

Потолок. Высокий, с лепниной и потрескавшейся побелкой. Где неон, где лампа дневного света? Зрение сфокусировалось, вместо белых кафельных стен клиники вокруг были стены цвета слоновой кости, драпировки, камин…

Я моргнула, попыталась спустить ноги и тут же вскрикнула. Движение отдалось глухой болью в плечах, грудь стянуло, как будто я натянула на себя чужую кожу. В висках стучало. Я опустила взгляд.

Тело. Не моё. Худощавое, гибкое. Руки тонкие, как у девочки, под ночной сорочкой грудь, не та, к которой я привыкла. Волосы длинные, струящиеся по плечам, светлые, почти белёсо-золотистые. Я схватила прядь и уставилась на неё, будто на змею, холодные пальцы дрожали.

Что это? Где я? Кто я?

Это сон или наркоз. Это чёртов инфаркт и клиническая смерть?

На секунду захлестнула паника. Сердце забилось учащённо, в груди стало тесно, как будто грудную клетку обвили тугие ленты.

Я вскочила, ноги запутались в длинной ночной рубашке, пошатнулась, едва не упала. В комнате было холодно. Каменный пол жалил пятки, в камине давно погас огонь. Пол! Кто кладёт камень в жилых помещениях⁈

Зеркало.

Оно стояло в углу, огромное, в резной раме. Я подошла ближе. Отражение словно задержало дыхание.

На меня смотрела девушка. Совсем юная. С лицом, сошедшим с портрета, и с огромной ссадиной на лбу. Зелёные глаза, такие яркие, что казались нереальными.

Тонкая шея, чуть приоткрытые губы, в которых было удивление, страх и что-то ещё, будто она тоже не знала, кто перед ней.

– Это… я? – прошептала я.

Эхо проглотило слова.

В голове начали всплывать чужие образы. Мужской голос, тёплый, добрый. Сад, птица с перебитым крылом. Девушка, плачущая над умирающим щенком. Женщина в чёрном, холодная как лёд. И имя. Чужое имя, но почему-то знакомое.

Аврора.

Леди Аврора Рэдклифф.

Я закрыла лицо ладонями. Всё тело дрожало – не от страха, от чего-то более глубокого, необъяснимого. Душа, как будто сорвавшаяся с привычного крючка, пыталась вжиться в новую оболочку. Я снова посмотрела на отражение в зеркале. Светловолосая, с изумрудными глазами, полными тревоги. Черты лица… красивые. Слишком. Аристократичные. Но испуганные, как и я.

– Это… шутка? – выдохнула я. Голос прозвучал выше, чем я ожидала. Мягкий, мелодичный. Совсем не мой.

Я дотронулась до щеки – отражение повторило жест.

Нет, это не сон. Сон не может так пахнуть, древним деревом, гарью из камина, пылью, дождём и… розмарином? Слишком много запахов. Слишком чётких.

«Это тело не моё». Не Елены Борисовны Разиной.

В голову, как иголка, вонзилась мысль. Глупая, дикая, но неизбежная. Что-то пошло не так. Что-то случилось… там. В клинике. С котом. С лампой. Со мной.

Я схватилась за край туалетного столика, чтобы не упасть. Сердце билось, не моё, но бешено. Оно тоже боялось.

– Леди Аврора?

Голос снаружи. Женский, юный. Робкий.

Я вжалась в стену, как загнанный зверь. Всё внутри сжалось.

– Простите… – продолжил голос. – Я могу войти?

Что-то в тоне было искреннее, заботливое. Не угроза.

– Да… – прошептала я, не узнав свой голос.

Дверь открылась, и в комнату вошла невысокая девчушка в простой серой юбке и фартуке. Служанка. Настоящая. Как в кино.

Она остановилась, застыла на пороге, будто боялась дышать.

– Леди, вы… вы хорошо себя чувствуете?

Я посмотрела на неё. В голове крутилось одно слово: актриса? Но нет. Лицо у неё было такое настоящее, с веснушками, тонкой кожей, напуганными глазами. Никакая актриса так не сыграет.

– Как тебя зовут? – спросила я с трудом, чувствуя, как тяжелеет язык.

Служанка моргнула удивлённо, почти испуганно. И всё-таки присела в неловком реверансе.

– Бетси, леди. Простите… Я не хотела вас напугать… – пролепетала она. – Просто лорд Редклифф велел узнать, как вы себя чувствуете. И завтрак уже на столе.

Я судорожно вдохнула, пытаясь взять себя в руки. Сказать: «Я не леди Аврора»? Глупо. Кто мне поверит? Стоит признаться, и сразу окажешься в сумасшедшем доме. Или здесь всё куда хуже, за «ведьмовство» сожгут без суда.

– Спасибо, Бетси. Я… неважно спала. Голова немного кружится. И… – я замялась, проклиная себя за то, что забыла самую простую, человеческую вещь. – Скажи… а где тут… комната? Ну… ну… туалет?

Она моргнула. В её взгляде промелькнуло искреннее изумление, будто я попросила научить меня летать.

– Простите, миледи?

Я опустила глаза. Чувство неловкости накрыло с головой.

– Ну, ты понимаешь… справить нужду.

– А-а! – просияла Бетси, облегчённо кивнув, будто теперь-то всё стало ясно. – Конечно! Простите, леди, я сразу не подумала. Позвольте, я сейчас всё приготовлю. – И поспешно скрылась за дверью в соседнюю комнату, где, как я поняла, располагался некий аналог уборной.

Да уж… Насколько я понимаю, никаких удобств, никаких дверей с замками. Только эмалированные кувшины, тяжёлые ночные горшки и тихий стыд.

Минут через пять она вернулась и робко жестом пригласила меня.

– Всё готово, леди. Я вас подожду здесь, если угодно. Или… могу помочь?

– Нет! – выпалила я слишком резко. Бетси вздрогнула. – То есть… спасибо. Я справлюсь сама.

В маленькой комнате за ширмой стоял расписной фарфоровый ночной горшок. Рядом кувшин с водой, таз и крохотное полотенце. Окно было приоткрыто, в ноздри ударил запах дождя и влажного мха. Я подошла, приподняла подол и села, проклиная всё на свете: эпоху, судьбу… и, конечно, тот ламповый звон, с которого всё началось.

Когда я вернулась, наскоро закончив свои дела и даже немного умывшись, Бетси встретила меня взглядом, полным сочувствия и понимания.

– Всё в порядке, миледи?

– Пока да, – пробормотала я. – Хотя бы это.

Девушка стояла рядом и теребила передник, я искоса посмотрела на неё. Что ей ещё от меня нужно? Это же не отель, где всё включено и она не ждёт от меня чаевые?

– Леди. Лорд Рэдклифф. Он ещё интересовался, вы уже можете встать или вам принести завтрак сюда?

Ага. Понятно. Надо вставать, это не санаторий. Мне ужасно не хотелось выходить из комнаты, но бесконечно прятаться под одеялом я не могла, да и не в моих правилах было так поступать. Я всегда встречала неприятности с открытым забралом. Так, как там обычно в фильмах происходит? Нужно что-то надеть, вряд ли я сама с этим справлюсь.

– Спасибо, Бетси… Я встану. Помоги мне одеться… – я замялась. – Я… чувствую, что мне немного нехорошо, но нужно привести себя в порядок.

– Конечно, леди. Я всё приготовлю.

Бетси бросилась к гардеробу, явно радуясь возможности заняться привычным делом. А я отвернулась к окну. Снаружи расстилался пейзаж, не имевший ничего общего с Москвой: аккуратные газоны, фонтан, дорожки, вдали роща, с которой спадал утренний туман. А в центре всего этого сидел… кот. Рыжий, огромный, похожий на мейн-куна, мокрый от дождя, сидел прямо на каменном парапете и смотрел на меня. И снова этот жаркий холод по спине. Он был тот самый.

– Твою же… – прошептала она.

– Что, леди? – обеспокоенно отозвалась Бетси.

– Ничего. Показалось.

Бетси суетилась, расправляя платье, тяжёлое, вычурное, цвета старых фиалок, со сложной вышивкой вдоль корсажа. Я же не отрывала взгляда от окна. В комнате запахло лавандой и воском. Девушка расставляла туфли, поправляла шнуровку, приколотые банты. Всё это казалось диким, словно я попала в интерактивный музей, где посетитель оказался экспонатом.

– А… где остальные? – спросила я. Голос всё ещё был чужой, но уже немного слушался.

– Ваш отец, миледи, велел не тревожить вас до обеда, если вы ещё больны. Мисс Фелисити… Она очень переживала. – Бетси замялась. – Сказала, вы слишком впечатлительная.

«Переживала, ага», – мысленно скривилась я и с удивлением поняла, что это не мои мысли.

– А что случилось со мной? – осторожно спросила я.

Бетси подняла глаза, явно взвешивая, можно ли говорить:

– Вы… упали с лестницы. На нижнем крыльце. Ударились головой. Вы не помните?

Она явно пыталась казаться спокойной, но в её глазах мелькнул страх. Настоящий. Как у ребёнка, внезапно увидевшего, что мама говорит чужим голосом.

Я с усилием улыбнулась губами, которые не слушались.

– Просто… голова всё ещё гудит. Наверное, от удара. Я… чувствую себя странно. Как будто всё в тумане.

Она облегчённо выдохнула.

– Это нормально! После падения… И крови было много… Мы все очень испугались, особенно лорд. Он никуда не отходил от вас первую ночь.

Я села на стул, чувствуя, как ноги предательски дрожат. Лорд Рэдклифф. Её отец? Или брат? Я не знала. Почти всё, что касалось этой жизни, было для меня тем же, чем и сон, – зыбкой смесью чужих эмоций и образов. Но я чувствовала: притворяться придётся. Пока не узнаю больше. Я снова посмотрела в окно.

Кот не двигался. Просто сидел и смотрел, спокойно, выжидающе. Как тогда. Только теперь в его взгляде было нечто иное. Почти человеческое. Будто он знал. Знал, что я не она. И в то же время… Будто знал, что это не имеет значения.

Я прикусила губу. Чужие губы. И это отчётливо напомнило, я всё ещё не знаю, что делать.

«Спокойно, не паникуй, дыши, дыши всегда. Без паники не бывает чудес». Эти слова я повторяла себе множество раз, когда работала в операционной. Но сейчас… Сейчас я была не в своей роли врача. У меня не было ни халата, ни инструментов, ни понимания, где я оказалась.

– Леди, простите, но вы точно чувствуете себя лучше? – снова заговорила Бетси, на этот раз с нотками тревоги в голосе. – Вы так пристально смотрите на кота…

Я вздрогнула.

– Ты тоже его видишь?

– Конечно, миледи. Это же мистер Марстен. Ваш любимец. Вы его с улицы принесли прошлой весной, когда он был весь в грязи и с больной лапкой. Вы никому не дали его тронуть, сами выхаживали. Даже доктору не доверяли. Помните?

Марстен. Я резко обернулась, глядя на неё.

– Марстен… – прошептала я, пробуя имя на вкус. Оно не отзывалось в памяти, не было ни одной картинки, ни одного воспоминания, только пустота. Но в груди что-то дрогнуло, лёгкое, как затухающая искра. Возможно, это была эмоция Авроры. Или просто совпадение?

– Миледи… А вы… точно помните, кто он?

– Конечно, – я утвердительно кивнула. – Просто всё ещё кружится перед глазами, показалось, что это другой кот.

– Бетси… – Я заглянула ей в глаза. – Ты мне поможешь, если я… если я иногда что-то забуду? Моя память как будто стала немного не в порядке.

Служанка прижала ладони к переднику, глаза её округлились.

– Конечно, миледи. Конечно! Я буду с вами, честное слово. Я никому ничего не скажу… – Она понизила голос до шёпота. – Даже если вы совсем ничего не вспомните… Всё равно буду помогать. Вы всегда так добры к нам. Только не бросайте Марстена, он без вас совсем дикий станет.

Я невольно улыбнулась.

– Спасибо, Бетси. Я постараюсь вспомнить. Обо всём.

Она снова кивнула, чуть не плача от гордости, и тут же взялась за мои волосы – расчёсывать длинные светлые пряди, напевая под нос тихую песенку. Я смотрела в зеркало и видела лицо, которое постепенно начинало принимать моё отражение. Не Елены Борисовны Разиной. Не доктора, не женщины, обременённой делами и чувством долга. А совсем другую.

Леди Аврора Рэдклифф. Девушка с зелёными глазами и котом по имени Марстен.

И в этот момент мне показалось, что зеркало… чуть дрогнуло. Будто отражение, как и я, только училось жить в этом теле.

Глава 2

– Всё готово, миледи, – прошептала Бетси, затянув последнюю ленту на корсете. – Вы… прекрасны.

Я посмотрела на себя в зеркало. Лицо, которое начинало казаться моим, смотрело в ответ с тихой решимостью. Девушка в лавандовом платье, с высоко уложенными волосами, с тонкими бровями и ссадиной на чуть нахмуренном лбу. – Спасибо, Бетси.

– Помните… если что-то пойдёт не так, я буду рядом.

Я кивнула и шагнула к двери.

Коридоры дома Рэдклиффов были узкими и тёмными, с высокими потолками и причудливо расшитыми коврами. Лестница скрипела под ногами, но, к счастью, я не упала, хотя тело, казалось, всё ещё помнило последнее падение. Наконец, ступени закончились, и я оказалась в холле, откуда доносился аромат еды и приглушённые голоса.

– Аврора, наконец-то, – раздался мужской голос, и я тут же узнала его. Он.

Лорд Рэдклифф. Её отец.

Мужчина поднялся из-за длинного стола, улыбнулся тепло, по-настоящему.

– Как ты себя чувствуешь, дитя? Голова не кружится?

Я кивнула.

– Всё в порядке, отец. Немного слабость… но это, наверное, после падения.

– Конечно, конечно. Присядь. Тебе нужно поесть. – Он подвёл меня к стулу рядом с собой. – Суп с курицей, как ты любишь.

Словно по волшебству, передо мной появилась наполненная тарелка. Я была приятно удивлена, увидев стол, заставленный разнообразными блюдами. Однако затем я поняла, что завтрак, вероятно, самое значимое время для приёма пищи в этой семье. Я села, сложила руки на коленях и огляделась вокруг. Холл представлял собой просторное помещение с высоким сводчатым потолком, который поддерживали изящные колонны из тёмного дуба. Стены были покрыты старинными гобеленами, изображающими сцены охоты и мифологические сюжеты. Однако, несмотря на всю роскошь обстановки, в ней ощущался явный упадок. Ковёр на полу был выцветшим, а белая льняная скатерть – затёртой.

Осмотревшись по сторонам, я кинула быстрый взгляд на домочадцев.

Младшая сестра – Фелисити, лет шестнадцати, обладала кукольным личиком и надменным взглядом. Мне сразу же захотелось узнать, насколько я её старше. Вероятно, она была избалованной и капризной, как многие подростки. Увидев меня, она слегка дёрнула уголками губ и сразу отвернулась.

– Доброе утро, Аврора, – бросила она рассеянно. – Надеюсь, ты уже в состоянии отличить нож от вилки?

– Фелисити, – мягко, но строго заметил лорд. – Аврора едва не погибла.

– Конечно, отец, я просто шучу, – промурлыкала она и занялась своими тостами.

Дальше сидела вдова-тётя, леди Агата, в чёрном кружеве, с лицом, будто высеченным из сухого фарфора. Её взгляд был… оценивающим. И недобрым. Память Авроры подкидывала мне имена и ситуации. Это позволяло не впасть в панику и хоть как-то контролировать ситуацию.

– Падения, дорогая, – произнесла она с лёгкой жеманностью, – происходят не из-за лестниц, а из-за слишком лёгкой головы. Это может случиться, если проводить слишком много времени в обществе простолюдинов и животных.

Я чуть не подавилась ложкой.

– Агата, – рыкнул отец.

Но леди только пожала плечами, отпила чаю и продолжила, будто ни в чём не бывало:

– Что я сказала не так? Вместо того чтобы бегать с этим котом по лестницам, лучше бы ты не пропускала уроки музицирования.

Что⁈ Музицирование? Я не могу правильно пропеть ни одной ноты. А вид фортепьяно вводит меня в ступор, как космический корабль – африканского аборигена. Единственная песня, которая мне всегда удавалась и которую я осмелилась спеть в караоке в компании коллег, – это «Мои года, моё богатство» в исполнении Кикабидзе. И то лишь потому, что в ней не нужно обладать слухом, достаточно просто произносить слова.

Я опустила взгляд. Краем глаза увидела: под столом кто-то проскользнул. Кот. Марстен. Сел у моих ног, положив лапы, как страж. Он смотрел на них всех, как я, выжидательно. И молча.

– Не понимаю, зачем он в доме, – заметила Фелисити с отвращением. – Эта… тварь постоянно на лестнице, от него вечно шерсть и запах.

Я молча накрыла его хвост краем юбки.

– Он не мешает, – сказала я тихо.

Ответ повис в воздухе. Фелисити только фыркнула и отхлебнула чай. В этот момент дверь в столовую открылась. Сначала послышались шаги, лёгкие, размеренные, а затем в проёме появилась она.

Мачеха. Я поняла это сразу. Ни одна мать не смотрела бы на дочь с такой нарочитой любезностью, под которой сквозила настороженность. И раздражение. Она не подошла, не обняла, просто прошла мимо.

– О, Аврора, ты наконец-то решила нас почтить своим присутствием, – голос был мягкий, тягучий, как липкий сироп, и оттого только холоднее.

Она была невероятно красива. Высокая, хрупкая, с идеальной осанкой. Светлые волосы, убранные под шляпку с перьями, глаза цвета холодной стали и губы, которые никогда не улыбались без расчёта.

– Доброе утро, леди Мэриэн, – ответила я как можно вежливее.

– Как твоё здоровье? – поинтересовалась она, подходя ближе и склоняя голову с вежливым участием, которое не касалось её глаз.

– Лучше, благодарю, – сказала я, не в силах оторвать взгляда от её тонких пальцев, скользнувших по спинке кресла отца. Она задержалась рядом с ним ровно настолько, чтобы напомнить всем: здесь она хозяйка.

Лорд Рэдклифф поднялся, поцеловал её руку по всем правилам. Он всё ещё смотрел на меня с беспокойством, но Мэриэн уже успела встать между нами, не телом, взглядом.

– И всё же, – продолжила она, с королевским достоинством усаживаясь на стул, – мне показалось… или ты ведёшь себя немного странно? Ты смотришь на меня так, словно не узнала. Или это только мне показалось?

Фелисити тут же оживилась, скосив на меня глаза.

Я собралась с мыслями. Вся эта ситуация неимоверно напрягала. Я чувствовала себя «Штирлицем» в немецком гестапо, который был близок к провалу. То, что родственнички относились к Авроре пренебрежительно, было видно невооружённым глазом. Ну, кроме отца, конечно. Лорд питает нежные чувства к старшей дочери и пытается всячески оградить от нападок. Чтобы скрыть замешательство, я нагнулась и почесала рыжика за ухом.

– Видимо, я ещё не до конца оправилась от падения, – сказала я. – Простите, если это выглядело невежливо.

– Ну, бывает, – Мэриэн кивнула. – Но помни, милая, никто не станет ждать, пока ты вновь научишься смотреть на меня уважительно. – Её губы изогнулись в тонкой усмешке.

Я уже собиралась ответить, как вдруг дверь снова распахнулась, и в комнату ввалился молодой человек.

– Простите за опоздание, – весело объявил он, снимая перчатки. – Утренние дела в конюшне заняли больше времени, чем я думал. Фелисити, ты снова заняла моё место.

– Глупости, Генри, – пропела сестра. – У тебя нет места, пока ты не перестанешь пахнуть лошадьми.

– Генри, племянник, – с некоторой усталостью сказал лорд. – Рад, что ты присоединился к нам наконец.

Генри. Кузен.

Высокий, крепкий, с непослушными каштановыми волосами и озорной улыбкой, он быстро оглядел стол, затем задержался на мне. Его брови чуть приподнялись.

– Рад видеть, что ты снова на ногах, Аврора, – сказал он. – Ты ведь меня не ударишь, если я сяду рядом?

– Постарайся не упасть со стула, – фыркнула Фелисити.

– Тогда мы оба будем в равных условиях, – парировал он и с лёгкостью опустился рядом со мной.

– Ты всегда чересчур весел, – вмешалась леди Мэриэн, не поднимая глаз. – Особенно в неподходящее время.

– А я считаю, что завтрак – как раз подходящее время для веселья. Лучше, чем похоронный обед, – сказал он, и его взгляд мельком скользнул по Мэриэн. Между ними явно что-то было.

– Спасибо, что не забыл нас порадовать своим остроумием, – тихо буркнула тётя Агата.

Генри чуть повернулся ко мне и, понизив голос, спросил:

– А ты, сестричка, как себя чувствуешь? Падение было серьёзным, насколько я понял.

Я кивнула.

– Немного кружится голова. Но жить можно.

– Хорошо, что ты уцелела. Без тебя здесь было бы совсем скучно.

Я бросила на него взгляд. Он улыбался, но я не могла понять, чего ожидать от этого шутника. Его слова звучали как-то неопределённо: то ли он действительно был рад, то ли просто шутил.

Под столом Марстен тихо заурчал и ткнулся носом в мою лодыжку. Я осторожно потянулась, чтобы опять почесать его за ухом, и вдруг поняла: впервые с утра я чувствовала не напряжение… а лёгкую тень тепла, именно потому, что Марс был рядом. Я решила сократить его кличку до более удобной. Ведь моя голова и так шла кругом от такого потока информации.

Мэриэн пригубила кофе и, ни на кого не глядя, произнесла:

– Надеюсь, теперь ты будешь более благоразумна, Аврора. Мы так переживали. Особенно Фелисити. Она всю ночь не могла заснуть.

– Я прекрасно спала, – безразлично отозвалась язва, сестрёнка, хрустя тостом.

– Неудивительно, – пробормотала я и сама испугалась, что сказала это вслух. Мне вдруг показалась, что банка с пауками захлопнулась.

Наступила тишина.

Марстен фыркнул и ткнулся носом мне в щиколотку, словно поддерживая.

Генри усмехнулся уголком губ. Лорд Рэдклифф с тревогой посмотрел на меня, но промолчал. А Мэриэн… лишь холодно приподняла бровь.

– Кажется, наш маленький котёнок подрос, – тихо произнесла она. – Надеюсь, это не приведёт к новым… падениям.

Я посмотрела в чашку. Чай был тёплым и терпким, как будто бы напоминал о чём-то настоящем, но далёком. Я понимала, что этот дом, словно сцена, на которой мне предстоит играть свою роль, пока я не разберусь во всех правилах. Но в одном я точно была уверена: я никому не позволю обижать Марса. Ни кота, ни себя.

Я медленно поставила чашку обратно на блюдце, приглушённый звон разбился о гробовое молчание.

– Прошу меня извинить, – сказала я, поднимаясь со стула. – Кажется, у меня вновь начала болеть голова.

– Конечно, милая, – с подчёркнутой заботой сказала мачеха. – Отдых тебе не повредит. Это лучшее лекарство… особенно от излишней дерзости.

Я не стала отвечать. Просто слегка склонила голову и двинулась к выходу. Марс тут же встал, как маленький телохранитель, и последовал за мной. Я чувствовала на себе взгляды, некоторые с любопытством, некоторые с явным удовлетворением, как будто я сдалась в неравной схватке.

Но шла я с достоинством. По крайней мере, старалась.

В коридоре меня догнал Марс. Он пробрался незаметно, как всегда, и теперь ступал рядом, будто знал, что я на пределе. Я обернулась, чтобы убедиться, что нас никто не видит, и присела на корточки.

– Хороший мальчик, – прошептала я, почёсывая его за ухом. – Ты хоть один не двуличный.

Он ткнулся мордой мне в грудь и замурлыкал.