Текст книги "Вершина мира(СИ)"

Автор книги: Евгения Прокопович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 69 страниц)

Влад оторвал глаза от предполагаемого врага и украдкой огляделся. Они находились в огромном помещении, поразившем раба количеством самой разнообразной летательной техники, такой он раньше никогда не видел, хотя и успел побывать во многих портах. Все корабли были ярко подсвечены мощными прожекторами и искрились в их лучах разноцветными боками. В воздухе витал еле уловимый запах машинного масла и полироли. Почти под самым потолком виднелись огромные панорамные окна, за которыми копошилось большое количество народа, в окружении странной аппаратуры.

– Влад, – непривычный звук его имени, оторвал его от окружающей обстановки и заставил сосредоточиться на новых хозяевах, – это генерал Романов Дмитрий Петрович, по совместительству мой папа.

Влад, по привычке, стиснул зубы и поклонился старшему господину. Тот, кого Аня назвала Дмитрием Петровичем, в мрачном молчании разглядывал Влада, оценивая приобретение дочери. Владу снова показалось, что он не больше таракана, которого этот здоровяк с удовольствием прихлопнет одним щелчком. То ли Аня могла читать мысли, то ли еще что, но она так посмотрела на своего отца, что тот выдавил из себя приветливую улыбку более всего походившую на оскал и совсем не размахиваясь, хлопнул Влада поперек спины. Это была явная демонстрация силы, молодой раб был к ней почти готов, но когда тяжелая рука прошлась по свежим рубцам, покрывающим спину в глазах потемнело, а в мозгу ярким фейерверком разорвался приступ боли. Влад резко побледнел и почти до крови прикусил губу, в попытке сдержать невольный стон. Видя такое развитие событий, Аня сделала то, чего для раба еще никто не делал...

– Ну-ну, поаккуратнее, – я влезла между ними, загораживая собой парня, – ты же силы своей не рассчитываешь, так же и убить можно.

– Ань, я же легонько, – удивился отец.

– Знаю я твое легонько, – проворчала я, – Ладно, пойдем, устала я, да и есть хочу.

– Что у него с шеей, почему замотана? – полюбопытствовал папаня, кивая на Влада.

– Ничего страшного, – пожала я плечами, беря обоих мужчин под локти и заставляя двигаться в сторону лифтов, – натер ошейником, он был Владу тесен. А для страдающих жестокой амнезией, повторяю еще раз – его зовут Влад.

– Ты права, – нарочито серьезно согласился со мной папа, – завтра же закажу ему новый ошейник.

– Твои шутки не уместны, – пробормотала я, косясь на расстроенного Влада.

– Я так и не понял, что ты там про казино говорила? – заинтересовался генерал, видно решив, что уже достаточно поглумился над парнем, резко меняя тему разговора.

– То, что выиграла огромные деньги, – пожала я плечами, нажимая на кнопку вызова лифта. – Я помню, что мы с тобой договаривались, что я не подойду больше к игорному залу, ну так получилось. И к тому же, я не проигралась, я выиграла бешеные деньги. А еще, – похвасталась я, с некоторым усилием заволакивая Влада в тесное пространство кабинки. – Я делаю успехи, я смогла вовремя остановиться.

Отец от моих успехов был явно не в восторге, но памятуя о присутствии Влада, почел за благо промолчать. Лифт остановился на нужном нам уровне, и его двери бесшумно распахнулись. Владу лифт не понравился, очевидно, все дело в слишком маленьком пространстве и странном способе передвижения. Всю дорогу парень нервничал. Генерала забавлял несколько бледный вид молодого человека, но он отмолчался, предпочитая не нарываться на грубость.

...Небольшую комнату с синими стенами и зеркалом вместо двери едва заметно потряхивало, что вызывало беспокойство. Аня разговаривала с отцом, который, казалось, напрочь забыл про стоящего рядом Влада, будто его и не существовало на свете. Парень за такое отношение в обиде не был, получив временную передышку. Безжалостное стекло отражало его бледное лицо и страх, мелькавший в глазах, каждый раз, когда эта странная комната дергалась. Влад был рад, что Аня отвернувшись от него, сосредоточилась на отце и не видит этих искорок страха, которые могли дать ей в последствие еще одно оружие против него. Бояться и проявлять слабость нельзя никогда, это как парша, поедающая тебя изнутри, если ты заболеваешь этим, то рано или поздно ты проиграешь в жестокой игре под названием выживание.

Комнату в очередной раз тряхнуло, и она остановилась, будто под нее кто-то подложил надежные сваи, на таких сваях когда-то стоял один из бараков, где Владу довелось жить. Зеркало отъехало в сторону, открывая за собой длинный коридор с множеством дверей, расположенных друг напротив друга. Непонятно куда подевался зал, в котором они высадились из корабля. Эта маленькая комната, скорее всего, была каким-то транспортным устройством, решил Влад. Это вполне объясняет, что комнату постоянно дергало.

Войдя в коридор вслед за хозяйкой и ее отцом, у Влада снова возникло ощущение тошноты, как и в тот момент, когда его вытолкнули на твердь планеты, после нескольких недель полета. Правда, тогда не было времени обращать на это внимание, не оступиться бы и не скатиться по крутому трапу. Потом аукцион, где его продавали и физические ощущения отошли на второй план. Теперь же, когда в его жизни появился относительный островок спокойствия, чувство тошноты и ноющей боли неотступно следующие за ним на протяжении почти всей жизни нахлынули с удвоенной силой.

Старший хозяин уверенно подошел к одной из множества совершенно одинаковых, дверей и распахнул ее перед дочерью...

Только переступив порог родной каюты поняла, насколько вымоталась. Очень хотелось развалиться на диване и отдохнуть. Совсем немного. Ага, отдохнешь тут, как же! Я оглянулась на Влада, сиротливо стоящего у двери и комкающего в руках ремешок сумки.

– Располагайся, – предложила я, делая приглашающий жест.

Но Влад так и остался стоять на месте. Ну и черт с ним, хочет стоять пусть стоит. Для его размещения придется пожертвовать кабинетом. Необходимо разобрать комнату, мне некогда его уговаривать. На то, чтобы превратить кабинет в полноценную жилую комнату потребовалось около часа. Книги были удалены, ящики стола выпотрошены, стол задвинут в угол, а из стены извлечена встроенная кровать. Я оглядела плоды своих трудов и осталась вполне собой довольной. Остается застлать кровать чистым постельным бельем, и в комнате можно будет жить. На какой-то момент все происходящее показалось законченным бредом, хотелось щелкнуть пальцами, как это делает фокусник, и проснуться от щелчка, и что б жизнь снова стала размеренной и принадлежащей мне одной.

...Молодого раба не отпускало ощущение неправильности происходящего, казалось еще мгновение и наглого раба пинками выпроводят вон. Влад успел кое-что повидать в своей жизни, но ни один хозяйский дом, даже самый богатый, в окна которых он заглядывал, томясь от огромного детского любопытства, за что ему частенько попадало, не был таким красивым как эта комната. Стены приятного теплого оттенка, пушистый ковер на полу. Большой красно-коричневый диван посреди комнаты и такие же кресла по бокам, между креслами низкий столик в черно-белую клетку. Вся стена напротив занята высоким стеллажом с книгами, такого количества книг в одном доме Влад еще не видел. На этот же стеллаж хозяйка натаскала еще книг из комнаты, куда удалилась сразу же после их прихода. Теперь издания стояли так тесно, что взять какое-нибудь из них представлялось проблемой.

Влад наблюдал за суетой хозяйки с нескрываемым интересом. Он вполне мог помочь ей, но она не приказывала, так что он предпочел изображать из себя приличного раба без спроса не лезущего в хозяйские дела, продолжая с любопытством разглядывать обстановку комнаты. На стене у стеллажа висело странное зеркало, по мнению Влада совершенно бесполезное – отражало оно плохо, к тому же поверхность его была темная. Влад до отказа вытянул шею, пытаясь разглядеть, что стоит за диваном, но так и не понял, что это было, скорее всего, стеклянный стол, еще одна ненужная вещь. Почти напротив входной двери Влад увидел узкий коридор с тремя дверями по одной стороне и всего одной по другой.

Госпожа продолжала чем-то громыхать в комнате и объяснить Владу его место не спешила. Он прерывисто вздохнул, размышляя разрешено ли ему присесть на корточки. Из открытой двери в коридоре потянуло соблазнительным запахом жареного мяса, совсем как из хозяйских кухонь, где готовились к праздникам. Рот наполнился слюной, а изголодавшийся желудок громко заурчав, свернулся тугим узлом. Влад сглотнул и напомнил себе, что хоть к нему пока и относились достаточно сносно не стоит сильно надеяться на кусок хорошей еды с хозяйского стола...

Восхитительный запах из кухни, где орудовал отец, предательски пополз по каюте подгоняя закончить дела. Пришлось признать, что происходящее хоть и далеко от сна, но в некоторых случаях очень даже неплохо. Влад свой пост у двери так и не покинул, мне осталось лишь глубоко вздохнуть и приказать ему идти на кухню.

В кухне было чисто, стол застлан белой скатертью. Перед натиском генерала Романова отступает не только преступность, но и грязная посуда. Впрочем, далеко не всегда. На столе возвышались два огромных блюда, одно с жареной картошкой, другое с отбивными. Папа взял тарелку Влада и уже собирался наложить на нее кусочки ароматного мяса.

– Ему нельзя! – почти выкрикнула я.

– Это почему это? – вытаращил папа глаза, подозрительно оглядывая Влада.

– Ты посмотри на его живот, он же прирос к позвоночнику! – пояснила я.

– Вот и хорошо, кусок мяса ему не помешает!

– Ага, давай накормим его жирной свининой, чтоб он к ночи скончался от заворота кишок? – я повернулась к Владу, – Я тебе сейчас каши сварю...

– И ты к ночи скончаешься от голода, – в тон мне продолжил папа.

Я фыркнула и, повернувшись к плите, достала из шкафчика пакет с овсяными хлопьями. Быстро закончив с приготовлением, признаюсь жутко нелюбимой мною, но весьма полезной каши я выложила ее на тарелку Влада, и мы наконец-то устроились за столом и принялись за еду. Утолив первый голод, я заметила, что Влад к своей порции не притронулся. Он сидел перед тарелкой, рассматривая свои руки, даже не взяв ложку.

– Ты чего не ешь?

– Я не... мне не хочется, – я удивленно подняла глаза.

– Врешь, – со вздохом констатировала я.

– Я не вру! – испугался Влад.

– Так, понятно, – я вздохнула, хлопнув ладонями по столешнице, – папа, мы отлучимся ненадолго.

– Аня... – я покачала головой, призывая отца не вмешиваться.

– Пошли, – позвала я Влада, мотнув головой в сторону двери.

Сделав несколько шагов в глубину коридора, я остановилась, и резко повернулась к плетущемуся за мной парню.

– Говори, – тихо потребовала я.

– Я не хочу есть, – упрямо повторил он.

Я глубоко вздохнула, раздумывая, как поступить. Я могу сколь угодно долго спрашивать его, уговаривать ответить, он же будет, как заведенный повторять одно и то же, а проблема так и останется нерешенной. Может, сделать проще? Не вдаваясь в психологическую муть. А что, это мысль. Начать разговаривать с ним на том языке, к которому он привык.

– Кому ты вкручиваешь? – грубовато поинтересовалась я, упираясь ладонью в его грудь и стараясь не думать, как выгляжу со стороны, – Ты, когда ел в последний раз, если не считать чашки бульона влитой мною сегодня? Вчера? Позавчера?

– Позавчера, – вынужден был признаться он, отводя глаза. Похоже, пока давление дает, куда лучшие результаты, чем хваленая мягкость. Ничего, у меня будет время это изменить. А пока приходится признавать правоту деда, который учил меня разговаривать с людьми на том языке, к которому те привыкли.

– И после этого ты пытаешься меня убедить, что не голоден? – усмехнулась я.

Так и не дождавшись ответа, взяла его за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть мне в глаза.

– Ну, так что могло случиться, что бы ты отказался от еды? – мягко спросила я, в корне меняя тактику.

– Я не умею... я руками всегда ем... – с отчаянием пояснил Влад.

– Это не повод, отказываться от ужина, – убежденно заявила я, – пошли, я кое-что тебе покажу.

Взяв его за руку, втащила Влада на кухню. Папа наблюдал за мной с нескрываемым интересом. Я вложила ложку в руку Влада и показала, как с ней надо обращаться. Получилось сначала немного неуклюже, а потом, вроде и ничего.

– Вот видишь, – подбодрила я его, – ничего сложного, за пару дней освоишь.

В комнате застрекотал видеофон я выругалась и, извинившись, поспешила на его зов.

...Едва Аня пропала из поля зрения, как генерал поднялся со своего места и, обойдя стол, навис над Владом грозовой тучей. Раб медленно положил ложку и уперся ладонями в стол.

– Значит так, голуба моя, – ласково пророкотал Анин отец, от этого ласкового говора у Влада пробежали мурашки по спине, – что касаемо тебя я ничего против не имею, хочется моей дочке, что б все было так – пожалуйста. Но видишь вот этот ремень? – Генерал указал головой на широкую кожаную полоску, опоясывавшую его талию.

– Вижу, господин, – угрюмо подтвердил Влад, не придуриваться же, не слепой ведь!

– Очень хорошо, – кивнул генерал, – так вот, коли забалуешь, сразу же попробуешь, каков он на деле, хоть и в обход Аньке, но я тебе это обеспечу, понятно?

– Да, господин, – покорно вздохнул Влад. Что ж непонятного не дурак все-таки. Ну, вот началось – угрозы, а там и побои не за горами. Влад раскрыл рот желая уточнить, что грозный папаша подразумевает под словом 'забалуешь', но не успел – в коридоре послышались шаги, заставившие генерала вернуться на свое место...

Я оглядела своих мужиков, похоже, оба живы даже подраться не успели, но что-то произошло, даже к гадалке соваться нечего. Я подозрительно глянула на папаню, слишком мирно жующего кусок мяса и раскрыла рот, жаждая объяснений, но меня снова прервал звонок. Я начала машинально хлопать себя по карманам, отыскивая пейджер. Милое устройство, изобретенное некогда умными предками. Конечно, в пределах галактики оно бесполезно, но на станции очень удобно. Наконец, пейджер нашелся, но не у меня, а у папы. Его вызывали на службу. Папа попрощался, сказав, что завтра обязательно навестит меня и починит посудомоечную машину, стремительной походкой покинул каюту.

Глава 9.

Закрыв за родителем дверь, я покопалась в сумке с немногими вещами, в спешке приобретенными для Влада. Разыскав халат, отнесла его в ванну, определив на крючок рядом со своим. Пока он принимает душ, у меня будет время кое-что почитать. Весьма свежая идея, доктор, самокритично подумала я, вот только читать надо было до, а не после! Зацепив пособие по психиатрии, вернулась на кухню. Влад все так же сидел за столом разглядывая пустую тарелку, при моем появлении он медленно поднялся, ожидая приказов.

– Иди в душ, дверь вторая от кухни и помойся.

Раб молча развернулся и потопал в указанном направлении.

– Да, когда из душа вылезешь, там, на крючке рядом с полотенцами висит халат, будь добр, его надеть.

Через некоторое время до меня долетел звук льющейся воды. Я откинулась на спинку стула, день показался неправдоподобно длинным. Так хотелось плюнуть на все и завалиться спать. Я открыла глаза и придвинула к себе умную книжку, попыталась найти в ней что-нибудь по интересующему меня случаю. Мысли скакали, как блохи на раскаленной сковородке, я никак не могла сосредоточиться на изысканиях коллег психиатров.

Как я буду жить в одной каюте с парнем, которого совсем не знаю и который, похоже, ненавидит меня, хоть и скрывает это достаточно умело. Что у него на уме? Может, прирежет ночью по тихой грусти. Хотя нет, для того что бы прирезать нужен нож, а вот подушкой придушить в самый раз – и ходить далеко не надо. Можно, конечно, на ночь запереть его дверь, но это не выход тем более это совсем не будет способствовать налаживанию отношений. Вот и что мне делать? Над головой раздалось тихое покашливание, подняв глаза, увидела перед собой Влада. Парень смущенно переступал с ноги на ногу и виновато смотрел на меня.

– Ты уже помылся? – рассеянно поинтересовалась я.

– Нет, – покачал он головой, – можно с вами поговорить, госпожа?

– С тобой и без госпожи, да, можно. Что случилось?

– Ан...на, – я подперла рукой щеку и изобразила на лице безмерное внимание, – я должен вам кое-что рассказать... – он замолчал.

– Что же ты хотел мне рассказать? – подтолкнула его я, когда пауза слишком затянулась и добавила то, что по-моему мнению ему сейчас больше всего хотелось услышать, – Влад, что бы ни произошло, я обещаю сдержать свое обещание и не наказывать тебя.

– Я хотел сбежать от вас в порту и если бы не Эжен, мне бы это удалось. Он поймал меня и заставил вернуться к вам, и приказал обо всем рассказать, – выпалил он на одном дыхании, глядя куда-то в сторону, – я хотел вам признаться еще там, но вы были заняты...

– Эж не ударил тебя? – прервала я объяснения.

– Нет, – твердо ответил Влад, и лицо его превратилось в непроницаемую маску – врет, опять врет, но оставила свое мнение при себе.

– Хорошо, – кивнула я, снова опуская глаза в книгу и не видя во всем этом ничего хорошего – этого дурака вполне мог пристрелить портовый патруль или он мог попасть в поле взлетающего корабля – насмерть не зашибет, а покалечит запросто... да и мало ли что еще! Но он, очевидно, ни о чем не догадывается, прибывая в блаженном неведении, что с взлетного поля можно вот так просто уйти. Будь оно так, стоянка кораблей превратилась бы в проходной двор!

– Это все? Я могу идти? – севшим от волнения голосом поинтересовался он, все еще не веря, что наш разговор не возымеет никаких последствий.

– Естественно, – вызверилась я, – или ты предпочитаешь, что бы с тебя шкуру за глупость ободрали?

– Нет, – испуганно моргнул он.

– Извини, – вздохнула я, – я не хотела, просто очень устала и поэтому говорю гадости. Иди и не задерживайся, мы оба вымотались сегодня, а еще предстоит тебя осмотреть, так что давай поскорей закончим со всем этим и пойдем спать. Иди.

Через полчаса Влад облаченный в халат, пересек порог смотровой. Я щелкнула пальцами, и лампы залили нас ярким бестеневым светом.

– Проходи, садись вот сюда, – я указала на стоящий рядом со мной высокий табурет. – Прежде чем начать я хотела бы тебя предупредить, что все происходящее в этой комнате будет неприятно, и я постараюсь поскорее закончить. Я не собираюсь скрывать – некоторые вещи могут показаться отвратительными, и заранее прошу у тебя прощения. Ты меня понимаешь?

– Что мне до того, – с вызовом откликнулся он, то ли по глупости, то ли по каким другим причинам продолжая проверять на крепость мое терпение, – я – раб, вы – хозяйка. Приказывайте.

– Да ты раб, – мягко возразила я, гася раздражение, – но ты так же и человек. У тебя точно такая же кровь, ноги и руки, что и у меня, мы с тобой ничем не отличаемся, если не считать, конечно, некоторых половых признаков. Просто тебе повезло много меньше, чем мне и то, что за тебя заплачено некоторое количество денег, не дает мне права издеваться над тобой. Я хочу, что бы ты знал – я не хотела бы проводить этот осмотр прямо сейчас, но время меня поджимает и если завтра не будет отчета о твоей скромной персоне, начальство отвернет мне голову, а ты пойдешь в карантин.

Я помолчала некоторое время, ожидая хоть какой-то реакции с его стороны, но Влад продолжал молча смотреть на меня, глазами полными усталости и покорности судьбе. Черт! Кажись, из-за своей невоздержанной реплики на кухне я потеряла все завоеванные высоты. Ну что ж, начнем сначала.

– Хорошо, – улыбнулась я, убирая руку и поднимаясь, – будем считать твое молчание знаком согласия. Давай начнем? Ответь на несколько вопросов...

Попытка собрать анамнез закончилась полным провалом. Он никак не желал рассказывать ни о своем состоянии, ни о травмах и болезнях, которые у него когда-то были. Очень скоро стало ясно – даже начни на куски резать, все равно ничего не добьюсь! Мои расспросы наталкивались на угрюмое молчание или откровенное вранье. По большому счету мне как хозяйке давно пора призвать зарвавшегося раба к ответу, но это не выход черт вас всех задери!

– Молчать глупо, – вздохнула я, в последний раз взывая к его благоразумию, – я и так все узнаю, когда начну тебя осматривать, только осмотр затянется...

Все тот же упрямый взгляд исподлобья.

– Хорошо. Сними халат.

Снова оказавшись передо мной без одежды Влад занервничал, но в следующий момент глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться и сдаться на волю победителя.

...Сперва ему показалось, что все как всегда. Раньше его тоже осматривали новые хозяева, правда, они занимались этим во время покупки, и все ограничивалось тем, что снимая одежду, смотрели насколько он крепок физически и обязательно заглядывали в рот, что б увидеть, здоровы ли зубы. Поэтому предстоящий осмотр никакого беспокойства не вызывал и ему даже стало смешно, когда она начала рассказывать о возможных унижениях и даже попросила у него прощение за это. Оказаться в еще большей выгребной яме, чем сейчас Влад просто не мог и поэтому пропустил ее слова мимо ушей.

Начался осмотр довольно глупо. Она стала спрашивать его о том, как он себя чувствует. Раб предпочел отмолчаться. И ребенку известно, что за жалобы на плохое здоровье можно поплатиться не то что спиной – головой. На его счастье терпение хозяйки было безгранично. Пока.

Она усадила его на странное кресло стоящее посередине этой комнаты, застланное белым мягким материалом, так что никаких неудобств пока не чувствовал. От кресла отходили в разные стороны какие-то трубки, заканчивающиеся небольшими утолщениями с металлическими шариками. Возле кресла стоял столик на колесиках, до поры до времени прикрытый куском ткани.

– Постарайся отнестись ко всему с юмором, – вполне дружелюбно попросила она, откидывая со столика ткань, под ней обнаружилось много странных металлических штук угрожающего вида и разного размера.

Влад и представить себе не мог, что осмотр превратится в настоящую пытку. Никто и никогда еще не осматривал его с таким тщанием, как это делала Аня. Он очень удивился, обнаружив, что у этой маленькой с виду хрупкой девушки оказались сильные пальцы, причиняющие иногда нестерпимую боль. Она, не гнушаясь ничем, ощупывала такие уголки его тела, в которые не осмеливался заглянуть самый придирчивый покупатель живого товара.

Она крутила молодого человека в разные стороны, брала кровь, сливая ее в узкие стекляшки, просвечивая их специальными приборами. Влада самым натуральным образом воротило оттого, что она с ним проделывала. Мало всего, так для ее удобства в ход шло многое из того, что лежало на столике. Холодные железки проникали в тело, оставляя неприятные, а подчас и болезненные ощущения.

Под конец ему стало казаться, что он не более чем кусок мяса, попавший на разделочный стол. Даже самые жестокие ее предшественники проявляли к его измученному телу, куда большее почтение. По крайней мере, придерживались некоторых рамок нынешней хозяйкой неведомых. Влад теперь не удивился бы, начни она резать его на куски. В какой-то момент ему стало совершенно безразлично, чем это все закончится, пусть она даже разберет его на составные части. Влад устал, и дела ему до этого нет никакого.

Проделывая все эти мерзкие штуки, она не переставала болтать, так, словно они сидели за столом в кухне. Не смотря ни на что, за это раб был ей благодарен. Болтовня позволяла хоть чуть-чуть отвлечься от происходящего.

Парень терпел долго, но и его терпение истощилось, когда она, повернув его на бок, приказала подтянуть колени к груди, а потом воткнула иголку чуть ниже поясницы. Сначала появилось ощущение давления, он перестал чувствовать ноги, а спустя мгновение адское пламя вихрем пронеслась по оголенным нервам, топя человека в океане боли. Показалось, будто в его теле взорвалась толовая шашка и его рвет на части. Влад вцепился в край стола, что есть силы, сдерживая рвущийся из горла крик. На лбу выступили крупные капли пота. Стиснутые зубы крошились в пыль. Мышцы казалось, вот-вот порвутся от неимоверного напряжения, а измученное сознание скатится в бездну безумия. От этого стало еще больнее, хотя он думал, что такого быть уже не может. Сквозь отупляющий океан боли прорвался ее рык.

– Кричи, идиот! Легче же будет. Кричи! Слышишь!?

И он заорал. Терпеть это было просто невозможно. Показалось или с криком немного схлынула боль?

– Вот так, Владушка, молодец! Только не двигайся, еще немножечко, – упрашивала она, – ты же у меня умница.

А потом все закончилось. Боль ушла, оставляя лишь ноющие отголоски. Через некоторое время Аня помогла ему сесть обняла и, притянув его голову на свое плечо, долго успокаивала, укачивая словно ребенка. От этого стало только хуже...

– Продолжай, со мной все нормально, – заявил Влад, отстраняясь напоследок шмыгнув носом.

– Может не стоит? – усомнилась я, – Давай отложим на завтра.

– И еще раз пройти через все это? – вздрогнул Влад, оглядывая брошенные в лоток инструменты. – Ну, уж нет.

– Ты прав – растягивать удовольствие не стоит, – все-таки согласилась я, – ничего, осталось совсем немного, я тебе обещаю, так больно уже не будет, просто я ввела тебе один хитрый препарат...

– Можешь не объяснять, – покачал он головой, – я все равно ничего не пойму.

Я кивнула соглашаясь. О таком пациенте можно только мечтать, с уважением думала я, возясь с аппаратурой – парень стоически переносил все, что бы я с ним не делала.

К концу осмотра я могла констатировать, что серьезных повреждений у него не наблюдается. Если не считать нескольких застарелых травм и легкой простуды. А что касаемо свежих следов кнута, то после его полного осмотра, их вообще за травмы не считала, так, легкие царапины.

– Да уж, мечта пластического хирурга, – констатировала я, еще раз внимательно оглядывая его спину, – Хорошего же мнения были о тебе твои прежние хозяева. Чем же ты им так насолил?

– Огрызался, врал, воровал, не работал, – пожал он плечами, – дальше продолжать?

– Я думаю, не стоит. Интересно, как же ты мог огрызаться, если и слова лишнего не вытянешь?

– Это только по началу, – хмыкнул Влад, – потом характер начинает портиться, а хозяевам вообще закон не писан.

– Сейчас обработаю спину и можно идти спать, – поспешила я уйти от неприятной ему темы.

Влад без приказа, улегся на кушетку, подставляя спину.

– Ничего, – задумчиво проговорила я, – когда все подживет, я отведу тебя к знакомому пластику, он сделает несколько операций и уберет все шрамы, будешь как новенький.

– Не надо меня жалеть, – попросил он, голос его звучал глухо и как-то странно прерывался.

– Извини, больше не буду, – пообещала я, – можешь положить руки под голову, так будет удобнее. Слушай, а что это за безобразные татуировки на бедре?

– Это не татуировки, – спокойно пояснил он, после прививки он относился ко мне более благосклонно, – это клеймо хозяина. А безобразные они потому, что ставят их каленым железом. Это хорошо если нормально сделают, а то, иной раз, недели три ходить невозможно.

– Повернись на бок, я хочу их рассмотреть.

Влад послушно повернулся. Я направила на его бедро пучок света. Последнее, совсем свежее клеймо нуждалось в срочной обработке сожженная кожа пузырилась мелкими волдырями, некоторые из них лопнули, а попавшая в незащищенные кожей места грязь вызвала воспаление грозившее перерасти в глубокую гнойную рану.

Осторожно, стараясь не задеть волдыри, я вычистила грязь и вскрыла нарыв. Несмотря на обезболивающий укол, парень слегка дернулся, и с шумом втянул в себя воздух.

– Тихо, тихо, – успокаивающе бормотала я, – потерпи. Можешь не геройствовать, как ты помнишь я вполне в состоянии вытерпеть твой крик, только не дергайся, – попросила я, но Влад на этот раз от моего предложения предпочел воздержаться.

– А ты молодец, – похвалила я, приклеивая пластырем мягкую салфетку.

– Спасибо, – сдавленно пробормотал Влад, – но та сволочь, что ставил это клеймо, был пьян, и ему не мешало повыдергивать ноги.

– Скорее голову, – внесла я встречное предложение, Влад хмыкнул, полностью со мной соглашаясь.

– По клейму можно установить хозяина? – поинтересовалась я.

– Всех, – откликнулся Влад, – от первого, до последнего. А ты когда свое ставить будешь?

– Не буду я ничего ставить, – возмутилась я подобному предположению, – поворачивайся на живот, придется еще немного пострадать. Не больно? – спросила я, звякая инструментами о лоток.

– Совсем нет, – отозвался он и глубоко вздохнул, отчего его спина пришла в движение.

– Ты когда вздыхать собираешься, предупреждай, пожалуйста, – попросила я, – я все-таки ножом орудую, отрежу чего лишнего, беда будет!

– А там резать нечего, – мрачно откликнулся Влад, – кожа да кости. Разве что шкуру на ремни попробовать...

– Прекрати сейчас же глупости говорить! – прикрикнула я.

– А я чего! Я же правду сказал! – поспешно заговорил он, – Там действительно кожа да кости.

– Не расстраивайся, я тебя быстро в норму приведу, – утешила я. – На внешней стороне бедра это уже понятно – клеймо, а что на внутренней? Там-то точно татуировка. Рисунок и буквы какие-то.

– Где? – удивился Влад и, приподняв голову, оглянулся на меня.

– Вот здесь, – я легонько провела пальцем по внутренней стороне бедра, он вздрогнул, а повернутую ко мне щеку покрыл густой румянец.

– Извини, – пробормотал он и уткнулся носом в сложенные руки.

– Ничего, – вздохнула я, надо бы поосторожнее, мужик все-таки, – так что это за татуировка?

– Я не знаю, я ее раньше никогда не видел, – буркнул он в стол и добавил с досадой, – да и как увидишь, если на тебе постоянно слой грязи! Я ведь сегодня впервые в жизни отмылся!

– Ну, не знаешь и не надо, – легкомысленно проговорила я, – ты только не нервничай. Я же должна о тебе хоть что-то узнать, а спросить кроме тебя не у кого, вот и пристаю.

Влад тихонько хмыкнул и покачал головой, не отнимая лицо от рук. В кабинете воцарилось недолгое молчание. Я поспешно заканчивала работу, очень не хотелось, что бы парень уснул как тогда в номере и провел первую ночь в моем доме на неудобной больничной кровати.

– Вот интересно, – продолжил он, чуть погодя, – я у тебя целый день, а ты на меня еще ни разу не ударила, со мной такое впервые.

– Ты мне скажи, тебе что – плохо? – Влад отрицательно покачал головой. – Вот мы с тобой сейчас нормально разговариваем, начни я тебя избивать, смогли бы мы вот так? Нет. И к тому же, ты забываешь про подзатыльник в коридоре.

– Это не считается, я сам, намерено, лез на рожон, – пожал он плечами.

– Не дергайся, я еще не закончила! – шикнула я, – А почему ты не стал мне говорить о том, как себя чувствуешь?

– Потому что нельзя, – неохотно признался он.

– Что нельзя?

– Хозяевам об этом говорить нельзя, за нытье к столбу приковать могут, а если решат, что повреждение нанесено намерено, ну, что б не работать, то высекут. Потому и нельзя.