Текст книги "Вершина мира(СИ)"

Автор книги: Евгения Прокопович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 69 страниц)

– Аня, прекрати! – возмутился майор. – Такое ощущение, что все врачи эталоны добродетели.

– Может мы и не эталоны, – огрызнулась я, – но, по крайней мере, такого себе не позволяем! Ты принесешь то, что я просила или мне самой сходить?

– Принесу, конечно, – предпочитая не вступать в дальнейшие споры, вздохнул Эжен.

– И еще воды для Влада, желательно бутылочку с соломинкой.

Я вернулась в комнату, тихонько притворив за собой дверь.

– Ань, ты поругалась с Эженом?

– Да, поругалась, – не стала отрицать я, раскладывая на столе все, что может понадобиться.

– Зачем?

– Потому что мне не нравится, когда тебя бьют по лицу, а он начальник, значит, отвечает за своих людей, – пожала я плечами, вскрывая пакет с тонкими марлевыми салфетками.

– Но Эжен, ни в чем не виноват, – попытался заступиться за него Влад, – его и рядом-то не было! Мне не нравится, что вы поссорились из-за меня.

– Не переживай, как поссорились, так и помиримся, правда, Аня? – в комнату ввалился Эжен груженый ведром с водой, полотенцами и большой махровой простыней.

– Правда Эж, – исключительно ради Влада согласилась я, окатив друга ледяным взглядом, – ты все принес?

– Все, кроме льда, – кивнул Эж, передавая мне полотенца. – Я тебе еще нужен? Нет? Тогда я пойду, у меня еще дела есть.

Я кивнула, и Эжен направился к выходу.

– Эж, – остановил его Влад на пороге, – вам сильно достанется от генерала?

Я улыбнулась, вытряхивая из полотенец бутылочку воды, похоже, лекарство начало действовать и парню лучше, раз он уже в состоянии задавать глупые вопросы.

– Не больше, чем досталось тебе, – хохотнул Эжен, берясь за ручку двери, – не дергайся из-за этого, ты лучше отдыхай. Да, Ань, там генерал передал вам кое-что из одежды. Сумка у входной двери стоит.

– Эж, подожди! – опять остановил его Влад.

Брови Эжа удивленно взлетели вверх, впрочем, как и мои, отчего-то подозрительно смахивающего на отчаяние, прозвучавшего в голосе Влада. Эжен захлопнул уже открытую дверь, быстро пересек комнату и опустился на корточки рядом с Владом.

– Эй, парень, ты чего? – в тоне Эжена сквозила настороженность. – Я понимаю, тебе сегодня здорово досталось, но...

– Эж, если у тебя есть время, проводи меня в туалет, – смущаясь, еле слышно попросил Влад, – пожалуйста.

– Да что за вопрос! – удивленно нахмурился Эжен.

Я ошиблась Владу совсем не лучше, если он, переступив через себя, просит помощи. Я с беспокойством следила, как Эж помогает Владу подняться и выводит из комнаты, удерживая себя, чтоб не вмешаться. По моему разумению совсем не обязательно куда-то идти, вполне можно изобрести нечто похожее на больничную утку.... Хотя, Влад ни за что не согласится на такое, даже выйди я из комнаты. Я устало потерла глаза и вернулась к аптечке.

Эжен втащил едва переставляющего ноги Влада в комнату и помог ему лечь. Раны на спине Влада опять открылись и сильно кровоточили.

– Я достану перевозку, – вплотную подойдя ко мне, тихо проговорил Эж и вышел из комнаты.

Наплевав на слабые протесты, я стянула с парня штаны и, смочив в теплой воде полотенце, начала смывать пыль и кровь, стараясь не задевать открытых ран, что было, не так уж и просто, до боли прикусывая губу, борясь с подступающими слезами. Этого мне уж точно не простят.

– Очень меня? – спросил Влад, косясь на меня через плечо.

– Достаточно, что бы Костик из меня душу вытряс, – невесело ухмыльнулась я, промокая ссадины антисептиком, – придется несколько дней вылежаться.

– Я не могу, – запаниковал Влад, – у меня экзамены скоро.

– Подождут твои экзамены, – успокоила его я, прикрывая мужскую спину тонкой марлевой салфеткой, – тебе много двигаться сейчас нельзя, иначе раны будут открываться и долго не заживут.

– Ань, может, не стоит закрывать? Присохнет же, с мясом потом отдирать...

– За это не волнуйся, как только на станцию прилетим, аккуратно сниму, – пообещала я, – ты и не почувствуешь. Мы ж на планете, а здесь насекомых полно.

– Ну, давай, начинай, – после недолгого молчания, неуверенно пробормотал Влад.

– Что? – не поняла я, укрывая его простыней.

– Воспитывать, – безнадежно пояснил он, – все равно мне от этого не отвертеться, так чего тянуть до дома?

– Какой же ты у меня глупый, – вздохнула я, вставая на колени, рядом с его кроватью, – Как я могу тебя воспитывать? Я тебе сказала, ты меня не послушал... Ты взрослый мужчина, ты принял решение, тебе и так за это порядком досталось. Тебя не за что ругать – ты все правильно сделал. Слышишь? Ты молодец! Ты сильный и смелый, ты меня прикрыл.

– Что ты мне вколола? – сонным голосом пробормотал заметно успокоившийся Влад.

– Ничего такого страшного. На, попей, – я поднесла соломинку к его губам. Влад подхватил тонкий пластик зубами и жадно потянул воду.

– Тихо, тихо – не спеши, – ласково проговорила я, погладив его колючую щеку.

Влад выпустил трубочку из губ и пробормотал что-то неразборчивое. Снотворное, наконец, начало действовать, погружая его в сон. Я поправила простыню, плотно завесила шторы и тихо выскользнула из комнаты. По моим расчетам до вылета не меньше двух часов, так что у меня куча времени, что б привести себя в порядок. Проинспектировав сумку, присланную отцом я, с удовольствием обнаружила в ней брюки, белье, рубашку, носки и легкие матерчатые туфли, взамен моим пришедшим в совершеннейшую негодность. Все новое, даже магазинные бирки не сорваны. Для Влада то же была куплена новая одежда. Забота вещь приятная, но это совсем не извиняет того, что они опоздали.

Собрав вещи, я отправилась на поиски ванны. Теперь, когда все неотложные дела сделаны, можно позаботиться и о себе. А для себя очень хотелось горячую ванну, можно даже без пены, чтобы смыть всю мерзость этого дня. Я брела по темному коридору, мечтая, как гулко будут петь трубы, наполняя глубокую ванну, аж глаза закрывались от предвкушения блаженства.

Ага, блаженство, как же! Толкнув очередную дверь, я обнаружила микроскопическое помещение с кое-где отвалившейся плиткой, которое при наличии немалой фантазии можно было назвать ванной комнатой. Правда, ванны в ней не наблюдалось, места едва хватило на тесную душевую кабину, крохотный рукомойник и три крючка, на которых болтались на удивление чистые полотенца. Я склонила голову на бок, чувствуя себя обманутой. Это оказалось последней каплей для моих и без того расшатанных нервов.

Шагнув на холодный кафельный пол, я плотно прикрыла дверь, накинув на петлю доисторический крючок. Прижавшись спиной к шершавой, кое-как выкрашенной двери медленно сползла на пол, бросив рядом сверток с одеждой, предалась самой бессмысленной вещи, которую только можно себе вообразить. Я зарыдала, оплакивая этот длинный день, совершённые ошибки и все последствия, к которым они привели, беспрепятственно жалея избитого Влада. Слезы крупными, горячими горошинами текли по щекам, падая на грудь, а из глотки рвался тихий вой. Предчувствуя близкую головную боль, я заставила себя успокоиться, уселась на бортик душевой, набрала в ладошки горячей воды и принялась отмачивать присохшие к ободранным коленкам колготки. Скинув одежду, забралась в кабинку и, закрыв стеклянную дверцу, открыла воду. Трубы мерно гудели, успокаивая, а горячие струи приятно массировали напряженную спину, прогоняя усталость.

Я уперлась ладонями в стену, раздумывая о том, что многое бы отдала сейчас, что б поменяться с Владом местами. Так было бы гораздо легче. А еще думала о том, что все это странно. Вводить в выверенную и подготовленную операцию девицу пусть и не совсем с улицы и совсем неопытного парня, который завис где-то посередине – вроде уже не раб, но уж точно еще не свободный, это несколько, хм, непрофессионально, но... Но разрешение было получено! И хуже того, все пошло не так, как должно было пойти. Стоп! А кто вам сказал, доктор, что пошло не так? С чего вы это взяли? Вы же, доктор, лучше, чем кто знаете, что генерал, ваш папенька, великий путаник и любитель многоходовок. Сложите два и два и поглядите, что получится, а получится, как вы уже полагаете – четыре. Я тряхнула головой, прогоняя непрошеные мысли, а заниматься столь поганой арифметикой сразу расхотелось. Генерал, конечно не светоч добродетели (а другим при его профессии ему быть и нельзя), но не до такой, же степени! Или до такой? Да нет, глупости...

Приняв душ, досуха растерлась мохнатым полотенцем и с удовольствием надела чистые вещи. Теперь неплохо выпить кофе, но прежде нужно проверить Влада.

В полутемной комнате было душно. Я приоткрыла форточку, впуская посвежевший к вечеру воздух. Влад судорожно вздохнул, завозившись во сне. Я склонилась над парнем, с беспокойством пощупала его лоб. Лоб был прохладным и влажным от испарины. Взяв полотенце, промокнула лицо и шею Влада. Осторожно потрогала пальцами припухшую мужскую щеку, чувствуя, как утихшая ярость, поднимается с новой силой, похоже, пришло время задать кое-кому парочку неприятных вопросов. Стараясь не шуметь, подцепив все еще лежащую на столе аппаратуру, вышла из комнаты, плотно притворив дверь. Прислонившись лбом к двери, постояла несколько секунд, заставляя себя успокоиться, иначе я сейчас точно кого-нибудь порешу.

В комнате, куда тянулись несобранные провода, слышалась возня и тихий смех, техники заканчивают паковать аппаратуру. Это хорошо, это значит – скоро домой. Я прошла по коридору и заглянула в комнату.

– Ребят, это куда?

Послышался глухой стук и стол, стоящий у окна заметно подпрыгнул, оттуда послышалось раздраженное шипение и приглушенные ругательства. Двое других техников картинно схватились за сердце, демонстрируя силу своего испуга.

– Аня Дмитриевна! – с укоризной послышалось из-под стола. – Ты бы хоть стучалась, что ли! Сидим, никого не трогаем, провода крутим и тут твой загробный голос! Так и инфаркт схлопотать недолго!

Эван пятясь, выбирался на свет божий. Я с любопытством разглядывала крупного мужчину, облаченного в черный форменный комбинезон с капитанскими погонами, удивляясь, как Эван мог уместиться под достаточно небольшим столом.

– Инфаркт ты не схватишь, – успокоила я его, – поскольку у тебя начисто отсутствует нервная система.

– Ага, отсутствует, – недовольно проворчал Эван, потирая ушибленный затылок.

– Так куда это? – я протянула Эвану ошейник и колье.

– Марко, прикрой рот и забери у девушки технику, – названный Марко вздрогнул, залился румянцем и торопливо забрал у меня имущество отдела.

Я с удивлением наблюдала за нервными движениями парня, даже забыв возмутиться, когда колье, стоимостью в двенадцать моих зарплат небрежно запихивали в какую-то коробку.

– Подпиши коробку, – приказал Эван, – если ты потеряешь колье, Анна Дмитриевна отвернет тебе голову.

– Не делай из меня чудовище! – я с укоризной посмотрела на капитана. – Тем более что колье никуда со склада не денется. Эван, вы долго здесь еще будете?

– Пока не улетим. Там, – он махнул рукой на окно, за которым виднелась серая стена забора, подсвеченная разноцветными сигнальными огнями, – нам делать нечего, так что, будем торчать в квартире.

– А что это у нас там за дискотека творится? – заинтересовалась я, выглядывая в окно.

Я с любопытством разглядывала журналистов, перегородивших проспект разноцветными фургонами и плотную толпу зевак. Полицейский кордон даже не пытался разогнать столпотворение, выбрав высшим смыслом своей жизни не пускать проныр на огороженную черно-желтой лентой площадку у ворот поместья.

– У нас там творятся не дискотека, а журналюги, – с нескрываемой злобой откликнулся Эван.

– Набежало мух на хм... мед, – поморщилась я, – Присмотрите за Владом? Он сейчас спит, но мало ли чего.

– Хорошо, – пожал плечами Эван, – а ты куда?

– Генерала поищу, очень мне интересно, когда закончится этот день, и мы полетим домой.

– Судя по всему часа через три, – закатил глаза Эван, – генерал там крепко застрял с долбанными аристократами.

– Что – лютуют? – развеселилась я, сочувствуя, однако отцу, ему сейчас приходится несладко.

– Ага, права требуют, прессы и адвокатов.

– Может, есть смысл корабль до станции зафрахтовать? – я задумчиво почесала нос.

– Может быть, и стоит, – откликнулся Эван, накручивая очередной кабель на руку, – об этом действительно лучше с генералом поговорить. Я с Эжем несколько минут назад связывался, он сказал, что соцзащита детей только что по приютам развезла.

– Вот и хорошо, – кивнула я, вспомнив переполненные тоской карие глаза.

Воспоминание кольнуло почти осязаемой болью, и я постаралась поскорее отогнать его, убеждая себя, что все равно ничего не могла сделать. 'Ты не можешь спасти весь мир, – успокаивал дедушка, хирург с пятидесятилетним стажем, рыдающую над первой смертью молодую внучку, только-только получившую врачебную степень, – можешь лишь то, что в твоих силах. Ну, в твоем случае, несколько больше...' И вот теперь мне не хватило смелости на это 'несколько больше'.

– Ань, – я обернулась на оклик Эвана, – ты ж все равно вниз, помоги коробки занести.

Я рассеянно кивнула, принимая у Марко несколько коробок. Эван без видимых усилий взвалил на плечо тяжелый ящик и ногой распахнул дверь квартиры. Выйдя следом за ним на лестницу, не спеша потащилась вниз, слепо нащупывая ногами ступеньки. Не хватало еще на Эвана рухнуть.

– Что-то я этого Марко раньше не видела, он новенький? – поинтересовалась я, только чтоб не молчать.

– Новенький, – недовольно буркнул капитан, бросив на меня взгляд через плечо, – это была его первая и последняя боевая операция. Представляешь, он забыл поставить дублирующий канал связи, и когда нам основной заглушили, мы даже ничего пикнуть не успели, что б предупредить тебя или Влада, что вы зависли без поддержки!

– Не вали все на Марко, – спокойно возразила я, – наказать – накажи, но от работы не отстраняй.

– Вот поражаюсь я тебе Анька, – Эван придержал подъездную дверь, – тебя чуть не прибили, а ты какого-то олуха защищаешь!

– Я его не защищаю, – задумчиво проговорила я, мостя коробки в открытый багажник, – просто я не хуже тебя знаю инструкции при внештатках и то, что вы сработали, мягко говоря, через задницу никак нельзя переложить на плечи новичка.

Эван скрутил унылую рожу и захлопнул дверцу.

– Держи, – Эван вручил мне пропуск, на длинной цепочке, – а то на территорию не пустят.

Распрощавшись с капитаном, надела на шею пропуск и, закинув его за ворот рубашки, побрела к выходу со двора. Солнце нехотя катилось к закату, погружая город в легкие сумерки. Температура упала на несколько градусов, и город постепенно оживал, наполняясь звуками и жителями до этого спасавшимися у кондиционеров. Во дворе появились старушки, важно рассевшиеся на лавочках у подъездов орлиным взором следящие за орущим молодняком, копошащимся на детской площадке. Меня провожали подозрительными взглядами, бубнящим шепотом обсуждая незнакомую девицу, нахалку с голым пузом. И куда только мир катится!? Я покосилась на рубашку, так и есть – три нижних пуговицы расстегнуты. Старательно пряча улыбку, я устранила беспорядок в одежде, получив в спину очередную порцию нотаций. И куда только полиция смотрит? Вон по дню, я сама через окно видела!, она вся расфуфыренная, мужика за поводок дергала, а чего б его не дергать – раб же! И откуда, только деньги? Наверное, что-то с девицей не так, раз мужика себе купила и на поводке, как собачонку... Вот из-за таких, как она...

Где ж вы были, бдительные старушенции, когда ваших же детей воровали и продавали? Куда ж ваши глазоньки назойливые смотрели, когда девочку отец за долги продавал какому-то проходимцу? Я прибавила шагу, спеша проскочить брюзгливый дозор.

Выскочив на улицу, я на мгновение застыла, пораженная количеством народа – сверху все выглядело не так печально. Кое-как продралась сквозь плотную толпу, добралась до ограждения и, сунув пропуск под нос ближайшему полицейскому, проскользнула под ограждение.

– Группа генерала Романова, – отчеканила я, что б уж вовсе не оставалось никаких сомнений в моем законном здесь пребывании.

Полицейский кинул короткий взгляд на мой пропуск, кивнул и пробормотал что-то в рацию, висящую на груди, тут же приоткрылась калитка. Я поблагодарила его кивком и просочилась на территорию поместья, сопровождаемая яркими вспышками фотокамер. По эту сторону забора было тихо, как будто в другой мир попала. Сгущающиеся сумерки превратили парк во что-то таинственное и почти сказочное, где за каждым стволом дерева тебя поджидают лешие, кикиморы и прочие лесные ауки.

По кромкам дорожек прокатилась волна света. Включились маленькие лампочки, мягким светом очерчивая тропинки и не давая сбиться с пути заблудившись в парке. Наземное освещение дополнили белые шары фонарей, испускающие неяркое свечение. Шары словно парили в воздухе, среди высоких крон деревьев, отбрасывая причудливые тени. Не знай, я о световых датчиках, решила бы, что действительно попала в сказочный лес. Тишина, напоенная терпким запахом ночных цветов, нарушалась едва уловимым шепотом листьев. 'А ведь есть вкус у подлеца', – усмехнулась я. Мысль о белобрысом хозяине поместья, враз прогнала ощущение сказки. Я раздраженно цыкнула зубом и заспешила в сторону замка.

Еще только подходя к замку, я услышала папашин рев, раздававшийся из приоткрытого окна первого этажа. Я приподнялась на цыпочки и, вытягивая шею, постаралась увидеть, на кого гневается генерал. В окне появился Эжен, загородив собой весь обзор. Майор скорчил страшную рожу и глазами приказал мне убраться подальше.

– Я смотрю, майору совсем не интересно, то, что я говорю! – близкий рык генерала заставил Эжена вздрогнуть и резко отвернуться от окна, а меня инстинктивно отступить глубже в тень.

Я тряхнула головой и, пренебрегая молчаливым советом друга, направилась к входу в замок. С этим пора кончать. Мне жутко надоел этот день. Я хочу, есть и спать. У меня на руках избитый до потери сознания мужчина, за которого я несу ответственность и еще завтра на дежурство! Я посмотрела на часы, нет, на дежурство уже почти сегодня. И я не хочу, что б мои друзья получали незаслуженный нагоняй. Ну, или почти незаслуженный. Я рывком распахнула тяжелую дверь и влетела в холл. Полицейские из папиной бригады, проводили меня удивленными взглядами, когда я фурией пронеслась мимо, разыскивая комнату, где генерал прочищал мозги замам.

– Мне нужно с тобой поговорить! – с порога заявила я, прерывая отца на полуслове. Никита и Эжена взирали на меня полными ужаса глазами. Никто не смел, прерывать Романова.

– Анна, закрой дверь с той стороны! – меня окатили свирепым взглядом, на который я не обратила особого внимания.

– Нет, – спокойно возразила я. – И я думаю, что ни майор, ни капитан не обидятся, если я попрошу их подождать за дверью.

– Анна!

– Я сказала – нет! – четко проговорила я. – И если я прерываю твою важную беседу – мне жаль, но мне нужно с тобой поговорить. Прямо сейчас!

У генерала дернулось левое веко, но он пересилил себя, и резко мотнул головой, приказывая подчиненным удалиться. Парни выскочили за дверь, как ошпаренные.

– О чем ты хотела со мной поговорить? – процедил отец.

– О том, что ты орешь на подчиненных, срывая на них свое плохое настроение из-за неудачного дня, – сложив руки на груди, заявила я.

– Да как ты... – наливаясь краской, зарычал генерал.

– Смею? – подсказала я. – Очень просто. Ты, именно ты, сработал не так, как следовало, и нечего перекладывать ответственность на других. Это ты должен был разбираться с местными, которые мешали работать твоей бригаде!

– Ты не понимаешь, – уже более спокойно проговорил отец.

– Ты знаешь – да, я не понимаю, – и тут в мозгах словно щелкнуло, складывая разрозненные кусочки мозаики по своим местам. Два сложилось к двум и получилось четыре. Твою в бога душу мать! – Я не понимаю, как кучка явно прикормленных полицейских начальников какого-то заштатного городишки на задворках вселенной мешают работать генералу Романову, ставя под угрозу безопасность его людей. А после всего этого ты вынужден ругаться с адвокатами кучки аристократов, подкупивших тех самых полицейских!

– И что ты еще можешь сказать? – внезапно приходя в хорошее расположение духа, поинтересовался отец.

– То, что тебя вынудили ввести в операцию балласт, в виде нескольких местных бойцов, и что ты, конечно, посопротивлялся для виду, и позволил этому самому балласту одному из первых попасть в комнату с главным компьютером, последствия всем известны. Естественно, ты так же знал, что нужной информации ничего не грозит. Зная свою дочь, как облупленную ты понимал – если она появилась на улице, то уже успела скачать информацию. Вот интересно, что было бы с твоим планом, если бы я полезла спасать Влада до того, как закончила перекачку информации? Что с лицом, господин генерал? Такое развитие не просчитал? И местные в твоей бригаде были нужны лишь для того, что бы убедить восторженных окружающих, что информация потеряна безвозвратно. Что Эжен, что Никита – они выговор получили незаслуженно, а ты, по-моему, тупо тянешь время!

– Я горжусь тем, что ты моя дочь, – расплывшись в улыбке, признался генерал, не предприняв и попытки отпереться, – и мне очень жаль, что ты работаешь не у меня. Ты классный аналитик. Я жду ребят из собственной безопасности. Как только они прилетят, я передам им дело, и мы полетим домой.

– Ах ты... ты... – задохнулась я, не в состоянии подобрать сравнение, когда до меня в полной мере дошло, в какой многоходовой комбинации мне сегодня не посчастливилось участвовать, – вы форменная скотина, господин генерал! Как вы посмели... Ладно я, черт со мной, я фартовая, но... но Влад! Его-то за что!?

– Анька, ты чего? – нахмурился генерал несколько смущенный моей реакцией, – Да ты в него влюбилась! – ухмыльнувшись, возвестил отец, ничуть не обидевшись за скотину.

– Да пошел ты! – презрительно скривив губы, огрызнулась я.

В кармане генерала телефон запел похоронный марш. Отец, жестом попросив меня подождать, ответил на звонок. Подавив желание кинуть в отца ближайшей статуэткой, вышла в коридор, тихо притворив за собой дверь.

Я никак не могла решить чего мне хочется больше – поубивать всех вокруг или самой повеситься. Я устало потерла глаза и побрела к выходу. Похоже, доктор, вы на грани нервного срыва.

– Ань, – остановил меня тихий окрик Эжена, – ну, что там?

– Ничего. Ваш начальник – сука, – спокойно разъяснила я.

– В тебе говорит злость, – принялся увещевать меня Никита, – когда ты успокоишься, то поймешь, что Дмитрий Петрович был прав. К тому же возможность накрыть всех и сразу подвернулась совершенно внезапно...

– Никита, еще одно слово и получишь по морде, – подпустив угрозы в голос, предупредила я.

– Да уж, сегодня все Романовы не в духе, – возведя очи к потолку прокомментировал Эжен.

– Слушай, майор, ответь мне честно – когда в ваших светлых головах возникла эта комбинация?

– Честно? Это вопрос не ко мне, а к генералу, – покачал головой Эж, – ты прекрасно знаешь, что Петрович никого в свои планы не посвящает.

Я пожала плечами и, развернувшись, побрела по коридору. Вопрос был глупый, ясно же – Эжен даже если и знал все изначально, не ответит, сколько не спрашивай. Меньше знаешь, крепче спишь. Здесь слишком много всего намешено. И привычная боязнь утечки, не по злобе душевной, а так, по недосмотру. И фактор неожиданности. Для меня. Чтоб игра была натуральной – знай, мы все, не дергались бы и не сработали так убедительно, не столько я, сколько Влад. Меня отец знает, а вот Влада впервые вводит... И, по большому счету, обижаться на них нет смысла – сделано все правильно. Ни отец, ни Эжен с Никитой не стали от этого не хуже и ни лучше. Они остались такими же какими и были. Но, отчего же, так пусто и пакостно на душе?

Глава 11.

Холл опустел, полицейские разбрелись по своим делам. Притихший дом казался холодным и осиротевшим. Я потянула тяжелую дверь спеша выбраться наружу. Определенно парк мне нравился гораздо больше. Я остановилась на мосту, слушая живую планету, глубоко вдохнула вечерний воздух, и медленно выдохнула, смакуя и запоминая оттенки запахов. Остывающий песок, ароматы незнакомых мне цветов и травы, прохладу плещущейся под мостом воды. Минута тишины. Я подняла глаза к небу, любуясь далекими звездами, вспоминая сегодняшний день, события которого уже казались далекими и зыбкими, похожими на бредовый сон. Где-то, совсем рядом, слышались мужские голоса, изредка прерываемые смехом. Хозяев голосов я видеть не могла из-за густых кустов. Все правильно. Полицейские до этого толпившиеся в холле замка выбрались на улицу, как всякий житель космических станций, ловя короткие минуты пребывания под открытым небом. Я грустно улыбнулась, только сейчас подумав, как нелегко приходится Владу, привыкшему к жизни на планетах, а сейчас вынужденному находиться взаперти на космической станции, накрепко привязанному к нерадивой хозяйке. Я хоть знаю, почему там нахожусь и это мой выбор. А он жертва обстоятельств. Обстоятельств непреодолимой силы. Очень удобная формулировка, изобретенная изворотливыми юристами.

Хлопнула дверь, едва слышно скрипнули камушки под чьими-то ботинками. Я стояла, не шелохнувшись, продолжая разглядывать небо. Кто бы это ни был пусть идет своей дорогой.

– А, вот ты где! – в голосе Никиты слышалось облегчение.

– Сейчас ты должен сказать, что искал меня, – подсказала я.

– Да, искал, мне надо...

Парень замялся, не сумев с ходу выдумать, что ему такого от меня надо.

– Штатного клоуна прислали? – понимающе усмехнулась я.

– Ну, что-то в этом роде, – покаялся Никита, – генерал боится, что ты можешь наделать глупостей.

– Дурак, – пожала я плечами.

– Дурак гораздо лучше, чем сука, – задумчиво пробормотал Никита, таким нехитрым способом оценивая накал моих страстей, заставив меня слабо улыбнуться.

– Ты куда сейчас? – поинтересовался Никита.

– К Владу.

– Пошли, провожу, – предложил Никита, – там репортеров куча.

– Я видела, – безразлично откликнулась я.

Мы спустились с мостика, и пошли по широкой аллее, ведущей к воротам поместья. Пройдя живую изгородь, миновали группу бездельничающих полицейских, тех самых, чьи голоса я слышала стоя на мосту. При появлении начальства парни подтянулись, но, видя, что Никита не обращает на них внимания, заметно расслабились. Мы уже отошли от компании на несколько метров, когда до меня долетел обрывок разговора, заставивший меня остановиться.

– Не понимаю, чего с этим рабом так носятся! Давить таких надо. Он испортил мои ботинки, совсем новые! Ну, и я ему по роже! Он аж на задницу сел...

Я резко развернулась, отыскивая глазами говорившего. Среднего роста, лет двадцати восьми, и совершенно мне незнакомый. Вот он, тот, кого я искала полдня, на него можно излить радужное настроение, не заботясь, как это будет выглядеть. Подарок судьбы!

– Аня... – Никита дернулся схватить меня за руку.

– Только попробуй... – сквозь зубы прорычала я, заставляя Никиту отпрянуть, и не спеша двинулась к полицейским.

– Ботинки теперь только выбросить... – в голосе полицейского слышалась неподдельная тоска. Из-за каких-то чертовых ботинок!

Накал бешенства достиг критической массы. Стоящие рядом с говорившим ребята, благоразумно отодвинулись при моем приближении. Не размениваясь на никчемные разговоры и предупреждения, я провела простейший, но от этого не менее действенный блок. Пяткой по ступне, яркой вспышкой боли на короткий миг, обезоруживая противника, остро жалея об отсутствии каблуков, под колено и с особым наслаждением коленом со всей дури в пах, так что б искры из глаз посыпались. Не ожидавший нападения мужчина не успел и пискнуть, не то, что ответить. Я смотрела на его скорчившуюся фигуру, чувствуя, как губы против воли кривятся оскалом, подумав секунду, добавила локтем меж лопаток, заставляя обидчика Влада рухнуть на колени. Как жаль, что по роже нельзя – следы останутся. Стоп! А кто сказал, что нельзя? И плевать на то, что нельзя, раз очень уж хочется. И пусть потом в суд подаст! Ухмыльнувшись собственным мыслям, я сжала кулак...

– Аня! Пальцы! – за какую-то секунду до удара взвыл появившийся из-за кустов Эжен, понимая, что остановить меня каким-то другим способом просто не успевает.

Действительно – пальцы жаль, холодно пронеслось в голове, а колено не очень. Уже не особо усердствуя заехала коленом по лицу врага стоящего на четвереньках, заставив того повалиться в колючие кусты.

Безнадежно опоздавший Эж сгреб меня в охапку, оттаскивая подальше, на безопасное для поверженного врага расстояние, справедливо опасаясь, что я не до конца выполнила программу минимум.

– Вы что, не могли ее оттащить!? – напустился Эжен на подчиненных, крепко удерживая меня за плечи.

– Оттащить кого? – невинно изумился один из свидетелей.

– А что здесь что-то было? – подхватил второй.

– Майор, да если бы здесь... то мы бы уж... – скроил зверскую рожу третий, всем своим видом выражая готовность предотвращать и искоренять.

– Ну, да... – подтвердил Никита.

– Хуже коросты, – проворчал Эж, и добавил мечтательно, – вот вернемся на базу, уж я вас там...

Слушая этот нестройный хор, я захрюкала от еле сдерживаемого смеха. Ушибленное колено тихонько ныло, но я, ни о чем не жалела.

– Ты чего, Анечка? – враз меняя тон, залепетал Эжен, не распознав в невразумительных звуках смех. – Тихо, тихо, девочка... – майор погладил меня по плечам. – Все хорошо. Никита, глянь, он там живой хоть.

– Живой, – подтвердил Никита, с любопытством заглядывая в кусты, – вон, шевелится даже.

– Помогите ему вылезти, что ли, – брезгливо поморщился Эж.

– Вот еще, как залез, так пускай и вылезает, – буркнул кто-то.

– Рразговорчики! – нахмурился Эжен, мигом восстанавливая порядок и субординацию, – Ланс, достань его, Вадим, помоги. А ты, – майор выразительно посмотрел на меня, – пошли со мной. Никита, ты тоже.

– Совсем с ума сошла? – строго спросил Эжен, когда мы оказались на значительном удалении от места происшествия. – Ты чем думала? Бросаешься на окружающих, что цепной пес! Ты соображаешь, что было бы, если бы повредила пальцы?

– Ничего бы не было! – буркнула я, стряхивая с плеча руку майора. – На больничный бы пошла.

– На больничный бы она пошла! – передразнил меня Эж, зло сплюнув. – А о людях ты подумала? А ты куда смотрел!? – без перехода напустился он на шагающего рядом Никиту.

– Да кто ж знал, что она в драку полезет? – попытался оправдаться Никита. – К тому же, Аньку не так уж просто остановить!

Я улыбнулась, слушая их перепалку, прощая им все. Да и не могла я на них долго злиться, слишком многое нас связывает в этой жизни и не так уж просто перечеркнуть это из-за одного неудачного дня.

– А ничего, что я рядом иду? – невинно поинтересовалась я, прерывая спорщиков.