Текст книги "Вершина мира(СИ)"

Автор книги: Евгения Прокопович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 69 страниц)

– Может это покажется смешным, но я так часто ел с самых отвратительных местах, что теперь предпочитаю это делать за чистым столом и с тарелки.

– Тарелку я тебе обеспечу, а вот со столом все же проблемы.

Она махнула рукой и принялась взбираться на дюну, оставляя за собой, осыпающиеся змейки песка. Владу ничего не оставалось кроме как карабкаться следом.

Взбираться на дюну то еще развлечение, зарываясь по щиколотку в обжигающий песок, сползавший под весом Влада целыми пластами. А Аня уже стояла на гребне следующей дюны, пританцовывая от нетерпения ожидая медлительного спутника.

Влад заполз на вершину, чертыхаясь, обливаясь потом, полный до краев праведного негодования, которое уже готов был излить на причину всех своих мучений. Аня наблюдала за ним с плохо скрываемой улыбкой, и стоило мужчине открыть рот, как ткнула пальцем куда-то в сторону и потребовала:

– Смотри!

Влад захлопнул рот, так и не успев произнести ни звука, послушно проследил, куда указывал палец девушки, мигом позабыв все те обидные глупости, что хотел сказать. Вода! Как же много здесь воды! Насколько хватало глаза, везде была вода, обрамленная белой полосой песка. Лазоревая вода, голубая, темно-синяя у самого горизонта, где глаз едва замечал цвет и белая, взбитая в легкую пену у самого берега. Цвета перетекали оттенками из одного в другой, блестели на солнце яркими искрами, захватывали, манили опустить руки, попробовать на ощупь. Волны набегали на берег, вылизывая белый песок, меняя его цвет на темную охру. И рокот. Несмолкающий ни на мгновенье, словно море, добродушно ворчало на нежданных пришельцев. Двух человечков, посмевших потревожить величественный покой. Порыв ветра обдал свежестью, пахнувшей водой, солнцем и немного солью.

– Эй, ты дышать не забывай, – в ее голосе слышалась обычная усмешка.

Влад заставил себя отвернуться от моря и посмотрел на девушку. Налетающий порывами ветер перебирал ее волосы, отбрасывая их за спину. Владу припомнился шумный порт, когда впервые услышал совет дышать. Слова те же и девушка та же, но теперь все гораздо сложнее и... опаснее.

От чего зависит степень свободы? Где ее грань? Как оказалось, эта самая грань не очерчивается ошейником на шее и клеймом на бедре и та бледная копия, дрожащая от любого громкого звука, еще помнящая тяжесть кандалов была куда свободнее. Теперь же не ограниченный практически ничем, давно забывший, как сдавливает шею тесный ошейник, накрепко повязан с этой женщиной. Страшно и думать, что будет, стань он ей неинтересен или она от него устанет. А впрочем, черт с ней, с этой свободой! Да что там свобода, за один благосклонный взгляд Влад, пожалуй, готов и душу заложить. Если кому-нибудь придет в голову запросить подобную цену.

– Влад!

– А?

– Я тебя спросила – спускаемся? Или отсюда любоваться будем?

Ответить не успел – бок дюны, казавшийся достаточно прочным поехал из-под ног, Влад и охнуть не успел, как очутился у ее подножья, рядом с немного обалдевшим видом сидела Аня, перепачканная песком и, кажется, абсолютно счастливая.

– Вопрос решился сам собой, – философски заметил Влад, снимая с себя корзинку с припасами, которую нежно прижимал к груди во время падения.

Аня хмыкнула, посмотрела на него и, не выдержав, хохоча, повалилась на спину.

– И чего ты смеешься? – сощурился Влад, горстью смахивая с волос набившийся песок и, потянув за ручки, вытащил из-под задницы сумку.

– Ты смешной, – промокнув слезинку, пояснила она, – у тебя обиженное лицо и ты весь в песке, но еду спас!

– И это не смешно, – постаравшись изобразить оскорбление, пробормотал Влад.

Ничего не вышло. Аня зашлась новым приступом смеха. Влад старался держаться, прикусил губу, но она смеялась так заразительно, что хрюкнул, а потом упал рядом, загребая пригоршнями мягкий песок. Влад и забыл, когда он так смеялся, впрочем, он никогда так не смеялся. Легко и без повода.

– Ты похож на старую свинушку, – задыхаясь от смеха, заявила Аня.

– Это почему? – поднял брови Влад, блаженно улыбаясь в высокое небо.

– Ты грязный и с тебя песок сыпется. Тебя нужно в воду.

– Я не пойду в воду, – наотрез отказался Влад, – она холодная и мокрая. И... и мы собирались поесть! И вообще!

Влад набрал полные ладони песка и высыпал на девушку.

– Теперь нас две старые свинушки! – удовлетворенно кивнул он, любуясь на дело своих рук.

– Ах, так! – шутливо нахмурилась Аня и на Влада высыпалась небольшая лавина песка.

– Я ж тебя сейчас закопаю, – приподнявшись на локтях, пригрозил Влад, по-собачьи помотав головой.

– Не сможешь, – фыркнула она.

Аня проворно вскочила и побежала в белую пену прибоя. У Влада с резвостью были проблемы, после вчерашнего злоключения и когда он поднялся, она уже стояла по колено в воде. Набежавшая волна намочила подол платья, но Аня и не думала выходить, дразня мужчину нерешительно топтавшегося на берегу. Владу не хотелось лезть в воду. Штаны непременно намокнут, и будет противно.

– Аня, выходи, – попросил он, – ты сейчас совсем промокнешь и заболеешь, а я обещал твоему отцу за тобой присматривать!

– И что? – Аня насмешливо скрестила руки на груди.

– Если с тобой что-то случится, Дмитрий Петрович с меня шкуру спустит, – пожаловался Влад, – выходи, а?

– Тебе надо ты меня и доставай, – Аня отступила еще на несколько шагов, теперь вода доходила ей до бедер.

– Ань, ну хватит, выходи, – Влад по щиколотку зашел в воду.

Она показала язык и, продемонстрировав известную комбинацию из трех пальцев, спиной вперед упала в набежавшую волну. Черта с два он полезет ее вытаскивать! Сама вынырнет. Влад досчитал до десяти. Аня не выныривала, когда счет пошел на двадцать мужчина заволновался не на шутку, и, разгребая ногами воду, поспешил к месту, где исчезла девушка. Нырнул, отыскивая ее под водой – ничего. Только светлая песочная муть, поднятая прибоем и им, Владом. Мужчина вынырнул, отфыркиваясь и стараясь проморгаться, но и это не удалось – что-то ухватило его за ноги и утащило под воду. Влад извернулся, слепо нашаривая ту, что так мерзко подшутила, уцепился, рывком притянул к себе и, прижав покрепче, с громким плеском вынырнул на поверхность. Аня смеялась, фыркала и старалась вывернуться, чего Влад, конечно же, не позволил. Держа девушку на руках, шагал к берегу, подталкиваемый в спину прибоем. Такая Аня ему нравилась гораздо больше, чем та, к которой он привык – серьезной и рассудительной. Влад отошел подальше от воды и сурово вопросил:

– Ты зачем меня топила?

– Я тебя не топила, я тебя купала, – Аня тряхнула головой, обдав мужчину дождем соленых брызг.

– Так я тебе и поверил!

– Можешь мне не верить, только отпусти, – притворно захныкала Аня.

– А ты больше в воду не полезешь?

– Пока нет, нужно немного обсохнуть. Да ладно тебе, скажи еще, что не понравилось! Вода просто замечательная.

– Понравилось, – вынужден был согласиться Влад, осторожно опуская Аню на землю.

– А купаться еще пойдешь?

– Пойду, – смиренно согласился он, – эй! Что это ты делаешь!?

Аня стянула с себя платье, оставшись лишь в лифчике и трусиках, и принялась выжимать его.

– Собираюсь сушить платье, – ухмыльнувшись, объяснила Аня, встряхивая отжатое платье, – и нечего так смущаться и отворачиваться.

– Но, ты же... ты не одета! – возразил Влад, косясь на нее через плечо, тоскливо раздумывая о том, что тех секунд, когда видел, как она снимает платье вполне достаточно, что бы заполучить неудобство в штанах, тягучую боль в паху и как следствие долгую бессонную ночь.

– Влад, это всего лишь купальник. Их все девушки носят на пляже.

– Я не знаю, что носят все девушки, – Влад усилием воли заставлял себя говорить спокойно, – но я вижу то, что вижу. А вижу я лифчик и трусики...

– Может и их снять, если они тебя так нервируют? – со слабо уловимой иронией осведомилась Аня.

– Ну, знаешь ли!.. – взвился Влад и, развернувшись на пятках, направился в воду. Освежиться.

– Эй, ты куда?

– В море! – уже откровенно прорычал он.

– У-ти, какая злобная, – развеселилась девушка и только что 'козу' не сделала, – Штаны-то сними, чудушко, в них неудобно.

Влад уже собирался огрызнуться, наорать, что сам все знает и штаны у него и без того мокрые, так что никакого неудобства он уже не испытывает. Но в последний момент поймал себя за язык, осознав, что со стороны походит на капризного подростка, с которым разговаривают до предела терпеливо, стараясь не задеть тонкие душевные струны. Думать про себя и тонкую душевную организацию было несколько странно и... неловко.

Влад досадливо поморщился, гася остатки гнева, и поплелся обратно, расстегивая на ходу брючный ремень, раздумывая, как половчее стащить с себя мокрую тряпку, да так, чтобы Аня не заметила некоторых проблем. А проблем встало целых две и если на воспалившиеся клейма можно натянуть трусы, то вторую проблему, стоящую с основательной твердостью, трусами особо не прикроешь.

– Трусы тоже снимай, – скомандовала Аня, доставая из бокового кармана сумки его плавки, которым Влад обрадовался как родным.

Проблема с клеймами отпадала сама собой, купленные еще для занятий в бассейне шорты надежно прикроют воспаленную кожу. Вот только как переодеться? Интересно, а если...

– Ань, а ты не могла бы отвернуться? – с некоторой обреченностью попросил Влад, ожидая неизбежных вопросов по поводу его стихийно возникшей стеснительности.

– Да, конечно.

Влад несколько секунд ошарашено таращился в спину хозяйки, никак не мог привыкнуть, что его просьбы тоже выполняются.

С переодеванием возился долго, хотя и спешил. Мокрая одежда никак не желала отлипать от тела, а потом еще с собой договаривался, стараясь уместиться в ставших тесными плавках. Вроде получилось. В приличном обществе, конечно, в таком виде не появишься, но гораздо лучше, чем было.

– Все, я переоделся, – сообщил Влад.

– Есть хочешь? – Аня старательно не замечала, его попыток не поворачиваться к ней лицом.

– Нет. А можно я еще искупаюсь?

– Иди. Далеко не заплывай, хорошо? А то мне как-то лениво твой труп вылавливать.

Влад только закатил глаза, решив не развивать тему про утопленников, хотя и мог бы, при других, менее тесных, обстоятельствах. Аня расстегнула сумку и вывалила на песок содержимое. Пару огромных полотенец, тюбик какого-то крема, книгу и темные очки. Мужчина не спешил уходить, ожидая возможных распоряжений.

– И чего ты тут топчешься? – Аня посмотрела на него снизу вверх, Влад неопределенно пожал плечами, – Если ты по своей дурной привычке ждешь, что я... Знаешь, Влад, иди-ка ты... в море! Расстелить пару полотенец я и сама пока в состоянии. Так что давай, давай – проваливай!

Влад хмыкнул и, покрутив головой, заковылял к морю. И когда он к ней привыкнет? Волна приятно окатила ноги, Влад зашел в воду и, сложив руки, нырнул с головой. Вода охладила разгоряченное тело, снимая возбуждение. Вынырнул, мотнул головой, стряхивая с лица воду и сильно загребая, поплыл наперерез прибою...

Солнце медленно ползло к закату, расплескивая у горизонта расплавленное золото. От моря тянуло прохладой, но над остывающим песком еще дрожало марево. Я приподнялась на локтях, отыскивая взглядом своего подопечного. Влад отплыл достаточно далеко и, перевернувшись на спину, покачивался на волнах, отдыхая. Вытаскивать парня из моря оказалось не менее тяжело, чем в первый раз загнать туда, почти весь день пробултыхался в воде, выбираясь лишь после моих настоятельных требований, что бы чуть обсохнуть и перехватить пару бутербродов.

Отчасти это моя вина. Его слишком смущал и будоражил мой купальник. Но с другой стороны, у меня тоже есть какие-то желания, и я не могу сидеть на пляже, завернувшись в паранджу, чтобы лишний раз не потревожить его нежную душу. Н-да, доктор, похоже, у вас не осталось ничего, кроме как иронизировать над идиотской ситуацией.

Парню жизненно необходима разрядка и я ума не приложу, как к нему подойти с этим. Можно, конечно, все сделать самой, да и чего греха таить, будь Влад любым другим парнем, сделала не задумываясь. Я сотворена далеко не из железа и сама нуждаюсь в подобной разрядке. Но Влад это Влад, и я просто не имею права так его подставлять. Я не имею права настолько привязывать его к себе.

Надо что-нибудь придумать, только вот что? Боюсь, на посещение борделя он не согласится. Можно, конечно, вызвать девушку прямо в номер. Как вызвать и как договориться с ней я еще себе кое-как представляла, но вот как предложить ее мужчине? И согласится ли он воспользоваться услугами этой девушки вопрос не меньший, а уж когда поймет, что услуги проплачены... Я словно наяву увидела серые глаза, затуманенные разочарованием, вперемешку с осуждением. Меня аж передернуло, даже думать не хочется. Я ж потом в эти глаза смотреть не смогу. О, боги, боги, за что же мне это наказание!? Ладно, черт с ним, как-нибудь.

Я поднялась с полотенца и помахала Владу, призывая выбираться из воды, он махнул в ответ и поплыл к берегу. Я подхватила его полотенце, встряхнула от песка и пошла встречать.

Влад, пошатываясь, выбрался из воды и, отойдя на несколько шагов от кромки прибоя, тяжело осел на песок, положив локти на согнутые колени. Я накинула на его плечи еще теплое полотенце и опустилась рядом. У ног шумело море, накатывало на берег белой пеной, шелестело песком. Вдоль берега смешно семеня острыми ножками, спешил по своим делам краб, неся высоко клешни, кажущиеся совсем не опасными.

Солнце дарило уходящему дню остатки тепла, плавящимся красным шаром подкатываясь к горизонту, небо из розового становилось сиреневым, плавно перетекая в темно-синий и черный. Мы молчали, мы слушали шепот моря, а к нам скользя по волнам, с востока подкрадывалась ночь. На небе показались первые звезды, пока еще далекие и слабо различимые.

Влад зябко поежился, поглубже закутался в полотенце и, откинувшись на спину, уставился в темнеющее небо.

– Ань, я тут думал...

– И о чем ты думал? – я покосилась на него, стараясь предугадать, какую глупость у меня спросят на этот раз.

– Мы сюда шли, я видел солнце, песок, кое-какую растительность и ни одного человека кроме нас, а в отеле гостей много, вот я и думаю, почему мы на пляже одни? Это случаем не из-за меня?

– С чего ты это взял?

– Ну... ты скрываешь кто я такой на самом деле. Мы не пошли через таможню и в отеле я зарегистрирован, как свободный, еще с вечера на моей двери висит табличка 'не беспокоить', что бы служащие отеля случайно не увидели ничего лишнего, а точнее меня выходящего голым из ванны. А теперь еще и пустынный пляж, до которого добираться черте сколько времени. Я тебе мешаю? Ты меня стесняешься?

– Так, слушай меня внимательно, больше я повторять не буду. Я тебя не стесняюсь. При регистрации я тебя представила, как свободного, потому что иначе для тебя отдых превратится в кошмар. А на этом пляже мы именно потому, что здесь никого нет. Я за последнее время так наобщалась, что хочу тишины и одиночества. Если тебе здесь плохо, то, пожалуйста, можешь ходить на общий пляж, а для меня там уж очень много народу толчется.

– Да нет, здесь хорошо и лишний народ мне тоже не особо нужен.

– Я рада, что мы все выяснили, – кивнула я, мысленно переводя дух. Я была в полушаге от провала, настолько точными оказались его выводы. В одном он ошибся, я его действительно не стеснялась, а не хотела, чтобы ему в спину тыкали пальцами.

Я поднялась и отправилась собирать вещи, становилось прохладно и пора возвращаться в отель. Подошел Влад, помог вытряхнуть песок из полотенец и собрать сумку.

– Ань, стало совсем темно, – заметил он, – как мы возвращаться будем? Я в том смысле не заблудиться бы, хоть и с навигатором. Я помню, как-то убегал из оазиса посреди пустыни, дней пять бежал, почти не останавливался...

– И что? – подбодрила я, доставая навигатор. Истории про пустыню я еще не слышала.

– Да ничего, – мрачно усмехнулся он, – я пережил песчаную бурю, чуть не сдох от жажды, основательно обгорел на солнце и, в конце концов, вышел к тому же оазису, только с другой стороны, хотя до сих пор могу поклясться, никуда по дороге не сворачивал. Мне потом один из наших рассказывал, что мне еще очень повезло, что я обратно вышел, а то мог и до смерти по пустыни ходить. Вот насчет повезло, я ему тогда не очень верил. С меня шкуру почти до костей ободрали. И знаешь, что самое обидное – меня даже никто не искал, хотя у пустынников, тогдашних моих хозяев, было много всяких хитрушек.

– Не волнуйся, на этот раз блуждать не придется. Держи фонарик, услышишь гудок – включай.

– Какой гудок?

– Самый обычный. С катера, который за нами придет, что бы отвести в отель, пока ты рассказывал увлекательную историю очередного побега, я его вызвала.

– Погоди, – в его голосе появились подозрительные нотки, – если катер может увезти нас отсюда, значит и привести сюда мог?

– Мог, – пожала я плечами.

– Так зачем мы тогда... Ах, ты вредина, – беззлобно протянул он.

– Ага, – расплылась я в счастливой улыбке.

...Не прошло и десяти минут, как в ночной тишине заворчал, приближаясь, мотор. Влад зажег фонарь, разрывая темноту ярким лучом, выхватив острый нос небольшого катера. Катер сбавлял ход, подойдя к берегу почти вплотную, но все равно между берегом и светлым бортом оставалась колышущаяся полоска черной воды. Влад подхватил Аню на руки, несмотря на ее возмущение и требование поставить на ноги, вошел в воду. Бережно опустив девушку на палубу, перевалился через невысокий борт, стараясь не раскачать суденышко. Капитан посмотрел на все еще ворчавшую Аню и понимающе улыбнулся мужчине, очевидно, приняв их за бранящихся влюбленных. Влад вернул капитану улыбку, не подтверждая и не опровергая его выводы.

– Господин, не желаете ли до возвращения в отель совершить с вашей дамой небольшую морскую прогулку? – предложил капитан, обращаясь почему-то к Владу. – У нас как раз сезон светящегося моря начинается, а побывать на Альвардане и не увидеть это чудо, это пропустить полжизни.

Владу стоило громадных усилий сохранить невозмутимое спокойствие. И что теперь делать? Как ответить? К нему никогда еще так не обращались и уж тем более не спрашивали, что делать дальше. И Аня, как назло молчала не спеша придти на выручку. Капитан вопросительно смотрел на мужчину.

– Ты очень устала? – обернулся Влад к девушке, стараясь, что бы голос звучал непринужденно, – Может, прокатимся?

– Давай, – пожала плечами Аня и ободряюще улыбнулась.

– Да, мы с удовольствием прогуляемся, – кивнул Влад капитану.

Взревел мотор, и катер, описав плавную дугу, окунулся в темноту. Влад опустился на низенькую скамеечку, загородив Аню от брызг и ветра. Вокруг стояла непроглядная темнота, разрываемая лишь узким лучом прожектора на носу катера, в котором плясали, отливая серебром черные волны. Капитан уверено вел катер, изредка сверяясь с навигатором. Становилось прохладно, Влад покосился на Аню, ее открытое платье никак не предполагало ночных путешествий.

– С ума сошел? – в ее голосе прозвучало приятное удивление, когда он накинул на девичьи плечи рубашку. – Замерзнешь, дурак!

– Ничего со мной не случится, я привычный, – небрежно отмахнулся Влад.

– Спину пожалей! – Аня повела плечами, скидывая мужскую рубашку.

Влад поднял ее и упрямо вернул на Анины плечи.

– И не спорь со мной! – веско проговорил он, в точности копируя генеральские интонации, заставив девушку весело фыркать.

Темнота полоснула по глазам, ослепила, Влад подобрался, чуть повернулся на левое плечо, закрывая Аню собой, готовый броситься, и только спустя мгновение понял, что ничего страшного не случилось, капитан всего лишь выключил прожектор.

Темноту за бортом прорезали молочно жемчужные всполохи, поначалу едва заметные, они набирали силу с каждой секундой, маня и заставляя свешиваться над колышущейся водой. Жемчуг сменил изумруд, в него влился сапфир, рубин, опал и вот уже вся поверхность искрится и вспыхивает завораживающим неоновым живым светом. Огни моря танцевали и переплетались, складываясь в замысловатые узоры. Ленты свивались в круги, круги осколками разлетались, наталкиваясь на невидимые препятствия, осколки сливались в ленты, и возникало знание, что маленький катерок на троих на одну маленькую жизнь стал центром мироздания. Искры человеческих жизней посреди бесконечности разноцветных всполохов, сливались с биением вечной жизни, таящейся на глубине и выплывающей на поверхность в короткий сезон светящегося моря.

Порыв ледяного ветра бросил в лицо соленые брызги, заставив задрожать. Влад обернулся, Аня зябко куталась в его рубашку. Пора возвращаться. Капитан перехватил его обеспокоенный взгляд и чуть наклонил голову в знак того, что все понял. Тихонько заурчал мотор и капитан, развернул катер, правя к пристани.

Влад слушал шум ветра и наблюдал, как на горизонте появляется цепочка огней, оповещая, что конец путешествия близок. Аня дремала, доверчиво ткнувшись носом в его плечо. Влад пошевелился, и позволил себе вольность приобнять девушку, устраивая ее поудобнее. Без рубашки было холодно, но мужчина терпел, стараясь не клацать зубами. Впрочем, он согласен ехать так вечно, лишь бы чувствовать ее, отогревая собственным телом ощущать щекотное дыхание на своей шее. Унявшееся было возбуждение, накатывало колкими волнами, но и на это было плевать. Ну, помучается ночку, так оно не впервой.

Катер мягко стукнулся бортом о доски причала. Аня вздрогнула и распрямилась, сонно потирая глаза, боку сразу стало холодно. Влад с неохотой убрал руку, которой придерживал девушку. Перед тем, как выбраться на причал Аня протянула ему рубашку, Влад хотел отказаться, но она лишь покачала головой.

– Мы сейчас идем в отель, – напомнила она, – мало того, что полуголым ходить неприлично, так еще демонстрировать дизайн на твоей спине лишнее.

Пришлось согласиться и натянуть еще теплую рубашку. Влад первым выбрался на поблескивающие солью доски причала и, подав руку, помог подняться Ане. Поблагодарив капитана за прогулку, неторопливо пошли в сторону отеля.

– Ну, что? Сперва в душ, а потом в ресторан ужинать?

– Как скажешь, – пожал плечами Влад, ему было действительно все равно. Впрочем, нет – не все равно. Он только сейчас понял, насколько хочется в душ – кристаллики засохшей соли противно скребли кожу, заставляя ее гореть.

Прозрачная душевая кабина наполнилась молочными клубами пара, из отверстий в потолке упругими струями била горячая вода, смывая морскую соль и усталость долгого дня. Надо сделать воду попрохладнее, что бы привести себя в менее разгоряченное состояние, но сама мысль о том, что придется мерзнуть, вызывала отвращение. Он еще успеет. У него на это будет целая ночь. В животе заурчало, напоминая, что время ужина давно прошло. Влад тронул ладонью сенсор, выключая душ. Стеклянная дверь мягко отъехала в сторону, и пар вырвался наружу, капельками воды оседая на стенах. Влад потоптался на коврике у кабинки и, подхватив с круглого держателя полотенце, вышел в комнату, вытираясь на ходу, и уже спустя пять минут, полностью одетый, стучался в дверь смежного номера.

Аня вышла из спальни в халате, вид у нее был усталый, но она пообещала, что будет готова через минуту.

– Ань, да к черту этот ресторан, – помаявшись немного, предложил Влад. Возможность оспаривать решения и предлагать свои по-прежнему кружила голову, – давай в номер закажем и поедим спокойно, тебе и одеваться не придется.

– Ты думаешь? – с некоторым сомнением спросила она.

– Ну, конечно, – кивнул он, направляясь к телефону, – ты же знаешь, я общества боюсь, а ты устала, к чему над собой издеваться? Ты садись, а я все сделаю.

Почти насильно усадил ее в кресло, притащил из спальни плед и укрыл ноги девушки. Подтащил столик поближе к креслу, чтобы Ане не пришлось вставать.

– Владка, там у меня кошелек в сумке, достань кредов пять, – попросила она, наблюдая за приготовлениями.

– Зачем? – он недоуменно оглянулся на нее.

– Официанту дашь на чай, когда он нам ужин принесет. Так всегда делают.

– А вот чего официант с утра ждал, – мрачно хохотнул Влад, – а я все думал, почему не уходит.

В дверь постучали, и Влад посторонился, пропуская официанта катившего тележку с едой. Отдав положенные чаевые, Влад подивился, той ловкости, с которой денежка растворилась в затянутой в белую перчатку ладони.

Ужин вышел тихий, почти не разговаривали. Влад собрал грязную посуду на тележку и выкатил ее в коридор. Вернувшись в комнату, с жалостью посмотрел на девушку. Аня явно клевала носом.

– Я пойду к себе? – Влад указал подбородком на дверь своего номера, будто она не знала, куда он пойдет.

– Да, конечно, – Аня кивнула, поднимаясь с кресла, – ты извини, что с ужином так вышло, я сегодня плохой собеседник.

– Ничего страшного, спокойной ночи.

Влад уже открыл дверь, когда Аня окликнула его. Он повернулся и с недоумением уставился на банкноту в тридцать кредов, которую протягивала Аня.

– Это зачем?

– На тот случай, если тебе захочется пройтись, еще ведь совсем рано.

– Ань, ну куда мне захочется пройтись одному? – возразил Влад не спеша брать деньги.

– Да хоть прогуляться перед сном. Рядом с отелем есть несколько кафе, работающих допоздна, и я не хочу, что бы ты, проходя мимо, не мог туда зайти, потому что у тебя нет денег.

– Хорошо, – сдался Влад, беря протянутую купюру, хотя был совершенно уверен, что никуда не пойдет, а ляжет спать.

– Да, вот еще, – Аня достала из кармана карточку гостя, служащую так же ключом от номера.

– У меня такое ощущение, что ты собираешься от меня избавиться, – покачал головой Влад, вкладывая карточку в купюру.

– Не говори глупостей, – тряхнула головой девушка, – я не хочу, что бы ты чувствовал себя стесненным, только и всего, а теперь проваливай, я спать хочу.

– Спокойной ночи, – коротко кивнул Влад, входя в свой номер.

Закрыв дверь ногой, задумчиво повертел в руках, ставшую жесткой от карточки, купюру, и небрежно бросил ее на столик. Карточка вылетела из денежки и, проехав по полировке стола, скользнула на пол. Влад безразлично проводил ее взглядом, лезть за карточкой было лениво, да и никуда она не денется, будет смирно лежать на ковре.

Наверное, по Аниным размышлениям, получив деньги и карточку, он должен почувствовать себя увереннее. Но Влад не чувствовал ровным счетом никакой уверенности, да и откуда ей взяться, если сама мысль о том, что б в одиночку шататься по ночным улицам вызывала справедливые опасения. Незнакомое место, чужие люди и треклятая рабская трусость перед свободными, а значит, более сильными, которую Влад выдавливал из себя всю сознательную жизнь, но так и не сумел до конца. Это в бараках он был уверенным в себе и его отвага, зачастую граничащая с глупостью, нагоняла на окружающих страх. Искорки страха, мелькавшие в глазах соседей, вызывали презрение, и они же в глазах хозяев льстили самолюбию. Но все это нужно было лишь для того, что б заглушить в себе, то унизительное и мелко дрожащее, что разъедало душу, делая его одним из них, серых и безликих скотов, безропотно выполняющих свой кусок работы, жующих свой кусок жесткого хлеба и получающих свой кусок плетей. Влад ненавидел их и ненавидел себя за это, но состояние постоянного страха надламывает и меняет людей, даже таких непокорных как он.

Полную меру своей ущербности он осознал, лишь оказавшись у Ани, и старался изо всех сил соответствовать ее окружению. Но даже эти старания не подразумевали одиноких ночных прогулок. А если потеряется? Прецеденты были. Он же не сможет обратиться в полицию, потому что там очень быстро распознают, кто он такой. Если уж на станции, где по определению некого опасаться, при входе в полицейский отдел стоят металлоискатели, то у наземных служб эти штуки будут и подавно. Да и простая проверка документов ночным патрулем может закончиться все тем же посещением местного участка, что в любом случае грозит Ане неприятностями.

В глубине номера под сквозняком хлопнуло приоткрытое окно, заставив вздрогнуть, отвлекая от мрачных размышлений. Мужчина мотнул головой, окончательно прогоняя неприятные мысли, и с силой потер глаза, бессознательно копируя Аню. Никуда он не пойдет, точнее, пойдет – спать! Широко зевнув, Влад стянул рубашку через голову и, волоча ее за собой, поплелся в спальню...

Глава 16.

...Влад проснулся от собственного судорожного вздоха. Как же он ненавидел эти ночные пробуждения! Нет, кошмары на этот раз не донимали, он вообще не помнил, что бы хоть что-то снилось. Рухнув на подушки, он словно в черную дыру провалился, что случалось в последнее время крайне редко.

Покосившись на часы, досадливо поморщился, четверть двенадцатого. Проспал всего-то пару часов, но их вполне хватит, что бы испортить предстоящую ночь. Ну, вот – начинается! Захотелось пить. Черта с два он встанет, потом непременно еще чего захочется и он так и будет бесцельно шататься по номеру до самого рассвета. Он сердито перевернулся на другой бок, заставляя себя заснуть. Где там! Минут через десять лежания с плотно сомкнутыми веками показалось, что в комнате жарко. Влад выставил ногу из-под простыни, надеясь, что станет чуть прохладнее. Не стало, только нога запуталась в простыне. Пить хотелось все больше. Еще какое-то время, покрутившись на кровати, и безнадежно сбив постель, мужчина раздраженно откинул простыню и поднялся, ругая себя на всех известных ему языках, что совсем забыл прихватить из Аниного номера что-нибудь попить, так что пришлось опять довольствоваться водой из-под крана. Вытерев губы тыльной стороной ладони, вернулся в комнату. Настежь распахнул окно, проигнорировав наличие в номере кондиционера. Ему до смерти осточертел искусственный воздух. В открытое окно сладко пахнуло ночью. Влад поглубже вдохнул, смакуя смесь живых запахов травы, остывающего песка и ночных цветов, издающих чуть дурманящие ароматы.

Влад еще немного постоял у открытого окна, прислушиваясь к ночным звукам. Ветер тихонечко шелестел листьями высоких деревьев, еле слышно играла музыка, поскрипывали качели, и все это дополнял далекий рокот моря, днем почти не слышный за обычной людской суетой, теперь хорошо различимый в тишине.

Едва уловимое движение в темноте заставило настороженно замереть и сделать плавный шаг в сторону, под прикрытие стены. Постояв несколько секунд неподвижно, Влад позволил себе осторожно выглянуть. Живая изгородь веранды, заменяющая балкон, здорово мешала обзору. Мужчина застыл, чуть подавшись вперед, и затаив дыхание до рези в глазах всматривался в темноту, чуть разбавленную призрачным светом. Владу все не давала покоя встреча с Кречетом и каждое непонятное шевеление, каждый шорох казались подозрительным. Но через секунду коротко выдохнул, обругав себя за излишнюю мнительность – на дорожку вышла парочка. Мужчина по-хозяйски обнимал спутницу за талию, впрочем, девушка не возражала подобному обращению, доверчиво склонив голову не его плечо. Лунный свет патокой стекал с неба, окутывая их серебристой вуалью. Владу оставалось лишь позавидовать, тоскливо вздыхая о своей незавидной участи. Парочка, словно дразня, остановилась напротив окна и принялась самозабвенно целоваться, не подозревая о нечаянном наблюдателе. Подавив тяжелый вздох и отпрянув от окна, вернулся в постель. Подглядывать нехорошо!