Текст книги "Вход для посторонних (СИ)"

Автор книги: Евгения Бор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 41 страниц)

Глава 68 Пристрастие с допросом

– Серьёзно поговорить, – сурово сказал инспектор.

Пока Алька пыталась вернуть себе душевное равновесие, утрата которого ускорила биение её встревоженного сердца, Катания, кинув на инспектора насмешливый взгляд, сказала, ни к кому не обращаясь:

– Этикет так утомителен! Но его нарушения не прощаются…

– Вы правы, госпожа Катания, я бы предпочёл остаться с госпожой Астрой наедине.

– Остаётся только узнать, что по этому поводу думает сама госпожа Астра.

– А о чём мы с вами говорить будем? – стараясь скрыть беспокойство спросила Алька и очень удивилась, услышав игривые нотки в своём голосе.

– Наверно о погоде, – выдвинула предположение Катания.

– О вашем брате, – коротко и резко ответил мужчина.

«Ой!» – Пискнула Мелина и отодвинулась подальше от неприятностей.

– О моём брате? – Переспросила Алька и тяжело опустилась в ближайшее кресло.

– Да, о нём. Об Але…

– Катания нам не помешает, – Алькины мысли метались в беспорядке, возвращая почти забытую головную боль.

– Так вы с ним знакомы? – слегка удивился инспектор.

– А как же, – Катания вернулась на своё законное место с видом человека готового давать ложные показания. – Очаровательный молодой человек.

– Абсолютно с вами согласен, – инспектор расположился на оставшемся свободным диване. – Очаровательный сорванец, который постоянно оказывается в ненужное время в ненужном месте.

– Что он натворил на этот раз? – только из вежливости спросила Катания, косясь на молчаливую подругу.

– Мне бы тоже хотелось это узнать, – вздохнул инспектор. – Мой приятель уверяет, что парень настоящий герой, спасший ему жизнь, но есть свидетели, утверждающие обратное.

– Какие свидетели? – подала голос Алька.

– Не вызывающие особого доверия свидетели, – признался господин Тонис, – но их показания, какими бы бредовыми они не казались, следует учитывать.

– Делать вам больше нечего, как учитывать показания каких-то подонков, – пробурчала себе под нос Алька, но инспектор её услышал.

– Откуда вы знаете, что речь идёт о подонках? – поспешил он с вопросом.

– Вы же сами так сказали. Или вы полагаете, что недостаток доверия не является чётким определением? Если хотите знать, слово подонок означает социальный статус человека преступившего черту дозволенного, – зачастила Алька, оседлав любимого конька, – не соблюдающего общепринятую мораль и, как результат, не достойного доверия. Конечно, вы можете уверять, что есть лжецы, которые, не опустившись до уровня подонка, тем не менее, доверия не заслуживают. Но тут, позвольте вам напомнить, всё зависит от ущерба нанесённого пострадавшей стороне… – Алька уже набрала побольше воздуха в лёгкие чтобы продолжить свои философские изыскания, но заткнулась под тяжёлым взглядом двух пар глаз.

– Всё это очень интересно, но вы не ответили на мой вопрос, – инспектор был невозмутим, но Алька чувствовала, что эта невозмутимость серьёзной проверки не выдержит.

– Вы меня о чём-то спрашивали? – удивилась Алька и даже ресницами похлопала.

– Да спрашивал. Я хотел услышать вашу версию событий.

– Зачем вам ещё одна версия, – удивилась Алька, – если вы в двух не можете разобраться?

– Я могу разобраться и в большем количестве, но тогда ваша версия будет мне уже неинтересна, – инспектор впился в Альку пронзительным взглядом. – Вы же не будите отрицать, что там были.

– Почему не буду. Буду, – продолжала юлить Алька, – пытаясь понять как лучше себя вести в создавшейся ситуации.

«По-моему, лучше честно признаться.» – Подала голос Мелина.

«В чём признаться?» – Возмутилась Алька – «Я ничего плохого не сделала.»

«Вот и скажи ему об этом. Он же готов нам верить.»

«Отлично! Он готов поверить, что одна взбалмошная идиотка напялила на себя мужские штаны и всех разом победила? Да я бы сама этому бреду не поверила.»

«Ну не такими словами…»

«А какими? Я других не знаю. Может ты попробуешь? Ты же у нас специалист по лапшеобвешиванью.»

«Я не специалист. Я его боюсь.»

«Что значит – боюсь? Ты же в него влюблена. Он же такой замечательный…»

«Уже нет. Ты меня отговорила.»

«Я рада, что ты прислушиваешься к моему мнению, но может быть побудешь влюблённой ещё немного?»

«Ты за кого меня принимаешь?» – Возмутилась Мелина. – «И вообще, я тебе говорила чтобы ты в драку не вмешивалась. Вот теперь сама и разбирайся.» – И Мелина бросила Альку на произвол судьбы.

«Я тебе это ещё припомню.» – Заорала ей вслед Алька. – «Попросишь меня о чём-то…»

Ответом ей была тишина.

– Так мы будем говорить, или мне продолжить опрос свидетелей? – настаивал на своём инспектор.

– Давайте уже, опрашивайте, – вздохнула Алька, – только не забывайте – я только свидетель…

– Ну да, свидетель… Как вы вообще там оказались?

– Сиану искала, ясное дело.

– Вам же братья Широн объяснили какого рода там место.

– Ну объяснили. И что с того? Что я уже и с подругой встретится не могу?

– Было бы разумней договорится о встречи где-нибудь на нейтральной территории.

– А как бы я с ней договаривалась? – вспылила Алька. – До неё и записка моя бы не дошла. Она же невольницей там была.

– Хорошо. С этим мы разобрались, – признал очевидное инспектор. – А теперь, расскажите мне, что вы там делали.

– Пряталась, – Алька начала аккуратно разглаживать складки на пышной юбке.

– От, кого прятались? – инспектора не удовлетворил лаконичный ответ.

– От всех пряталась, – Алька с вызовом посмотрела на своего дознавателя, – не буду же я, у всех на глазах, под дверьми борделя околачиваться.

– Я думал, что в мужском наряде вам и море по колено…

– Если вода чистая, то можно и в море, а там ведь болото, – Алька оценила слова Арита, как комплемент, хоть и несколько ироничный.

– Ну это и понятно, – одобрительно кивнул инспектор. – Там ещё кто-то прятался?

– Они и не прятались вовсе. Сидели и во что-то играли.

– Вас они видели?

– Если и видели, то внимания не обратили…

– Логично. Мало ли пацанов по подворотням шляется… А как вы Вивона Лонге узнали? Он ведь не в форме был и лицо прятал…

– Грош цена той маскировке, – высказала своё пренебрежение Алька. – Я ещё на Круглом рынке на него внимание обратила. Всё из-за маскировки этой дурацкой.

– Выходит, что не такой уж дурацкой, – впервые за всё время разговора улыбнулся инспектор. – Если бы вы его не узнали это приключение могло ему дорого обойтись. Я думаю, что вы не стали бы вмешиваться если бы нападению подвергся совершенно вам незнакомый человек.

– Ну… – замялась Алька. – Что-то бы я всё-таки сделала.

– Знаю, знаю. Не любите вы когда двое на одного…

– Их было больше, – Алька опять занялась юбкой.

– Да? – удивился господин Тонис, – А поточнее.

– Точнее не помню, – решила не увлекаться подробностями Алька, – Страшно было очень. Я испугалась, – добавила она доверительно.

– Кого-нибудь ещё вы видели? – продолжал допытываться инспектор.

– Да не знаю я! – Воскликнула жалобно девушка. – Я же говорю, испугалась очень.

– Предположим, – принял объяснение Арит. – И как же вы поступили?

– Как, как. Орать начала.

– И только? – высказал сомнение собеседник.

– Ну ещё ящик схватила и размахивать им стала, – смутилась Алька.

– А они?

– А что они? Удивились наверно.

– Удивились и разбежались?

– Да не знаю я! – с досадой выкрикнула Алька. – Я на них не смотрела. Я к приятелю вашему кинулась.

– А приятель мой?

– А он лежал. Скрюченный весь такой, в крови весь и за голову держится, – Алька даже голосу позволила задрожать от полноты чувств и эмоций.

– Ну и вы его в чувство начали приводить, – напомнил тронутый её смятением мужчина.

– Ну да, – с готовностью согласилась Алька, – я же боялась, что эти типы вернутся…

– Значит они всё же убежали? – сделал свой вывод инспектор.

– Ну вы странный какой-то! Говорю же – не знаю. У меня же нет глаз на затылке.

– Ну да, ну да, – закивал головой инспектор, – а когда Вивон в себя пришёл, что было?

– Ничего такого особенного не было. Люди из бордели вышли и Сиана с ними. Я, конечно, к ней бросилась и ничем другим уже не интересовалась. Да вы у своего друга спросите. Он же вам врать не станет.

– Врать не станет, но и толком сказать ничего не может. Его хорошо по голове стукнули, – погрустнел инспектор. – Значит ничего больше не видели и не слышали?

– Нет, – твёрдо заявила Алька, – никого и ничего не видела и не слышала.

– А почему так поспешно убежали? Полиции не дождались?

– Во-первых Сиана всё твердила – уходи, да уходи, а потом, зачем мне ещё и с полицией разбираться. Меня уже один раз чуть в воровстве не обвинили…

– Ну да, ну да, – опять закивал инспектор и задумался.

Алька перевела дух и притихла. В глубине её сознания блеснула слабая надежда, что всё обошлось и новых вопросов не последует. Но надежда, блеснув, тут же погасла когда инспектор, потерев висок кончиком указательного пальца, продолжил:

– Ваши поступки и мотивы я понимаю, но почему нападавшие отступили я понять не могу…

– Может им показалось, что с заданием своим они успешно справились? – Предложила свой вариант Алька.

– В том-то и дело, что не справились, – грустно вздохнул инспектор. – На Вивоне никаких видимых следов нападения не осталось.

– А должны были? Может плохо старались? Знаете, – обрадовалась Алька своей новой версии, – бывают такие. Деньги у заказчика возьмут, а работу спустя рукава сделают…

– Наверно, – господин Тонис потянулся к виску, но на пол пути замер. – А женщина?! – воскликнул он.

– Что женщина? – Не поняла Алька.

– Ведь была ещё женщина! Вы её видели?

– Ах, эта. Ну да, видела, но мельком. Она в самом начале сбежала, – Алька вспомнила мелькнувший женский силуэт.

– Куда? – Инспектор подался вперёд, словно к броску приготовился.

– В каком смысле – куда? – Алька вжалась в спинку своего кресла.

– Куда она сбежала? – Почти прорычал инспектор. – Вспоминайте, это может быть важно.

– К выходу побежала, я думаю. Куда же ещё.

– Вы уверены?

– Я на неё не смотрела, – Алька шипела от злости. – Предполагаю, что к выходу на улицу. Куда ещё могла побежать перепуганная женщина.

– Предполагаете, но уверенности у вас нет, – сделал неожиданный вывод инспектор.

– С уверенностью могу сказать только то, что в тот момент её судьба меня совершенно не волновала.

– Надо будет расспросить хозяев соседних лавок, – сам себе посоветовал инспектор.

– Зачем такие сложности, – пренебрежительно фыркнула Алька, – расспросите своего друга…

– Уже расспрашивал, – признался молодой человек, – но имя женщины он и под пытками не назовёт. Благородный герой – любовник… Туда его…

– Я тоже не назову, так что даже начинать не стоит, – поспешила предупредить Алька.

– Что не стоит? – Арит поднял на неё потухшие и усталые глаза.

– Пытать не стоит, – Альке даже жаль стало бедного инспектора. Суетится, бегает, вопросы задаёт, а ему или врут, или не договаривают.

Нет, неблагодарное это занятие – шпионство.

– Благодарю, что уделили мне время, – инспектор резко поднялся и вежливо поклонился обеим дамам. Алькину просьбу он благополучно пропустил мимо ушей.

– Минуточку, господин Тонис, – окликнула его Катания когда инспектор уже взялся за дверную ручку, – может быть вы нам всё-таки объясните, что за допрос вы тут устроили?

– Разве это был допрос? – густые брови инспектора игриво приподнялись, – просто дружеская беседа. Вы со мной согласны, госпожа Астра?

– Конечно, – мрачно подтвердила Алька, – очень дружественная.

*****

– Тебе не показалось, что интерес господина Тониса выходит за рамки обычного любопытства? – Катания в задумчивости крутила в пальцах обгрызаную ручку.

– Он вообще ни в какие рамки не входит, – пожаловалась Алька, – я думала он из меня показания физически вытряхивать будет.

– Мне так не показалось, – не согласилась ведьма. – Он, конечно, был требователен, но и терпелив безмерно. Ты несла такую ахинею, что мне самой тебя встряхнуть хотелось. А он ничего, сдержался…

– Считаешь, что я не была убедительна? – Альку обеспокоили слова подруги.

– Нет, почему же, очень убедительна, – успокоила её Катания, – просто я знаю, что ты далеко не дура, а именно в этом ты пыталась убедить нашего гостя. Так что у вас там случилось?

Алька оглянулась на дверь, словно хотела убедится, что она плотно закрыта, потом подошла к Катании и, облокотившись на стол, доверительно прошептала:

– Лучше тебе этого не знать.

– Так всё плохо? – присвистнула ведьма.

– Даже ещё хуже, – созналась Алька. – Он сейчас побежал искать какую-то таинственную женщину, а когда найдёт, то обязательно сюда вернётся и вот тогда уж точно трясти начнёт.

– Ситуация не из приятных, – посочувствовала Катания. – Что делать думаешь?

– Пока ничего, – решила Алька, – а там видно будет. Не думаю, что он так просто справится с поиском незнакомки. Она ведь не чай с кавалеристом пила в борделе…

– Мы, женщины, когда нам это нужно, очень хорошо умеем заметать следы, – обнадёжила Катания подругу. – Не думала, что когда-нибудь скажу это, но мужчины своих женщин очень недооценивают. Хитрых женщин значительно больше, чем умных мужчин.

– Но мы сохраним эту тайну, – хихикнула Алька.

Глава 69 Королевские тайны

Алька не верила своим глазам.

Вместо ожидаемого балдахина она смотрела на мужской профиль, светлым пятном выделяющийся в тёмном пространстве слабо освещённой комнаты.

Профиль был чётким и мужественно красивым.

Но не красота мужского лица поразила Альку, а его выражение.

Да, в нём был и характер, и ум, и даже внутренняя сила присутствовала, но поражало оно выражением трепетной нежности, и какого-то, почти детского восторга, совершенно не гармонирующего с квадратом подбородка и чёткой твёрдостью губ.

Рядом раздался томный вздох и Алька, повернувшись к Мелине, ткнула пальцем в картину, потребовав ответа.

– Это что ещё за новый ориентир у нас тут нарисовался?

– Красивый, правда? – Мелина ещё раз вздохнула не обращая внимания на Альку и её, полный жёлчной укоризны, вопрос.

– Правда, – вынужденна была признать подруга, – но это не повод красоваться на этой картине. Ты же собираешься отправится в свою спальню, а не туда, где этот красавчик ошивается…

– Он в моей спальне и ошивается, – ещё один тяжёлый вздох. – Представляешь, сидит и на меня целыми днями смотрит.

– Нет. Не представляю. Ему что, больше делать нечего…

– Не знаю, – задумчиво протянула Мелина, – но мне так с ним хорошо, так спокойно…

– Не поняла, – растерялась Алька, – тебе где хорошо? Ты здесь, а он там. Сидит и смотрит. На твоём месте я бы уже беспокоится начала.

– А мне вот наоборот – спокойно.

– Совсем дура, – вздохнула Алька.

– Ничего я не дура, – возмутилась Мелина. – Он мне ещё вслух книжки читает.

– Какие книжки? Про путешествия? Как твой кузен Девиан? Помнится он тебе тоже вслух читал, но почему-то его чтение у тебя такого восторга не вызывало.

– Так ведь Девиан свои книжки читал, – пояснила Мелина, не отрывающая глаз от портрета, – а он мне книжки о любви читает.

– Нет, это уже клиника, – беспомощно развела руками Алька, – Взрослый мужик, красивый, следует отметить, сидит целыми днями в тёмной комнате и читает бесчувственному телу книжки о любви… И тебя это нисколько не напрягает?

– А почему меня это должно напрягать? Мне нравится, – Мелина с вызовом посмотрела на Альку.

– Потому, что ни один нормальный мужчина такого делать не будет. Следовательно напрашиваются два вывода: либо он работает твоим охранником, либо больной на всю голову…

– А может быть…

– Конечно же это любовь! – Алька цинично ухмыльнулась, – ты же у нас натура влюбчивая. Кому, как не тебе понять как можно влюбится в незнамо кого с первого взгляда и до первого разочарования.

– Ты хочешь сказать, что я ветреная?

– Ну что ты, моя прелесть, назвать тебя ветреной у меня язык не повернётся. Я бы назвала тебя буйной, от слова буря…

– Ну почему ты такая бесчувственная? – воскликнула Мелина, заламывая руки.

– Потому, что ещё совсем недавно объектом твоих воздыханий был совсем другой!

– И ты, да ты, растоптала мои чувства!

– Я растоптала?! – возмутилась Алька.

– Да, ты. Ты сказала, что он шпион…

– Ну сказала. И что с того? Шпионов тоже любят!

– Вот и люби своего шпиона. А я, – Мелина демонстративно отвернулась к картине, – я буду любить своего охранника. И мне совершенно наплевать на твоё мнение.

– Жаль.

– Не надо меня жалеть! – фыркнула ведьма.

– Мне жаль, что я не увижу продолжения этого трогательного романа. Разбираться со всем этим ты уже будешь без меня, – Алька говорила медленно, без выражения выговаривая слова, но к концу монолога её голос звенел громким набатом, – со своей любовью, со своими проблемами и со своим телом…

Мелина ничего на это не ответила. Только вздёрнула выше упрямый подбородок и растворилась в таинственном полумраке картины.

Охранника в комнате не было.

Ну вот, с горечью подумала ведьма, стоило из-за него с Алей ссорится…

Тело на кровати, накрытое покрывалом до самого подбородка, пребывало всё в том же блаженном стазисе.

На матово блестящей белоснежности лица, крутыми дугами выгибались тёмные брови и густые ресницы под ними повторяли миндалевидный разрез закрытых глаз.

Мелина смотрела на это лицо, стараясь увидеть его чужими глазами. Понять, что могло привлечь интерес взрослого мужчины к этому, больше похожему на маску, лицу. Ведь Алька, по сути, права. Можно фыркать и возмущаться сколько угодно, но факты все на лице… А лицо, хоть десять раз красивое, ничего не может поведать человеку незнакомому. Разве что предоставить широкое поле для домыслов и фантазий.

О чём думает, долгими часами, сидящий рядом мужчина, что привлекает его, чего он хочет?..

И почему ей приятно его присутствие?..

Из глубокой задумчивости Мелину вырвал свет ворвавшийся в широко распахнутые двери.

Двое слуг, одетые в ливреи, внесли нечто, похожее на паланкин и установили его на место занимаемое, обычно, её красавцем охранником.

Мелина зависла над странной конструкцией, а ливрейные лакеи удалились, прикрыв, с вежливым поклоном, тяжёлые двустворчатые двери.

Крепкая рука, украшенная кольцом с крупным чёрным камнем, раздвинула нарядные шторки, и приятный мужской баритон, лаская слух нежными нотками спросил:

– Ну как ты, моя девочка, соскучилась?

***

Алька отпаивала Мелину на кухне горячим чаем.

Слёзы капали в покрытую рябью кружку, а Алька даже не пыталась их остановить.

Ещё там, на их террасе она поняла, что подруге плохо и, не смотря на то, что всё ещё продолжала сердится, кинулась к мольберту протягивая руки с помощью и поддержкой.

Понадобилось и то, и другое, и терпение.

Объяснить причины своего состояния Мелина не могла. Из стонов, вздохов и всхлипов Алька только поняла, что рану ведьма получила душевную и что ОН стал причиной всех страданий.

– Ну, ну, – завела было привычную мантру Алька. – Мужики они все такие…

Но Мелина гневно её прервала. Даже рыдания для этого остановив:

– Не смей говорить о нём так. Он самый лучший! – и опять разрыдалась.

Можно было повернуться и уйти, предоставив ведьме возможность насладится собственным горем – оснований так поступить у Альки было предостаточно, но она этого не сделала. Потащилась на кухню, ругая себя за мягкотелость и, захлёбываясь слезами заварила крепкий чай, так любимый подругой, и даже лишнюю ложку сахара добавила.

Всё на свете кончается.

И слёзы кончились вместе с чаем, и начался рассказ. Не очень гладкий. Перемежающийся всхлипами. Но вполне вразумительный.

Его зовут Алиан. И он действительно Мелину любит. Потому, что у него с ней много общего. Он так же одинок и беспомощен как и она.

Алька молча пережила ещё один бурный, но короткий всплеск эмоций, хотя ей было, что сказать, и дождалась продолжения.

Алиану тяжелее, потому, что у неё, у Мелины, было нормальное детство, а вот у него детства толком и не было. Сколько он себя помнит, он всегда был таким – тайным позором своей семьи.

Алька заинтересовалась. И у какой же семьи есть позорная тайна, обитающая в королевском дворце? Неужели у королевской?..

– С Алианом общаются только целители и учителя. Его прячут от любопытных глаз и делают вид, что он одержим наукой и избегает общества. А он одержим одиночеством и чувством вины. А в чём его вина? В том, что он разочаровал своих родителей и родился калекой? Так это вина тех, кто проклял целую семью и тех, кто заслужил это проклятие. Он ведь хороший, добрый, умный… Почему он один должен расплачиваться за грехи предков? Это несправедливо!..

Пока Мелина боролось с очередным приступом неконтролируемых рыданий, Алька напряжённо размышляла.

Из того немногого, что удалось понять из бессвязных Мелининых объяснений, можно было сделать несколько неожиданных выводов. Во-первых, в королевской семье не всё так гладко, как принято считать, а во-вторых, ведьмовское проклятье всё-таки сработало.

Наверно семейство Зиев этой новости очень обрадуется.

Мелина, справившись со всхлипами, перешла к более детальному повествованию.

– Ты наверно думаешь, что проклятие навели эти злобные старухи – а вот и нет. Это уже давно тянется. С тех пор, как сожгли первую ведьму. Короли всегда о проклятьи помнили и всегда могли его отвести. Случались конечно ошибки, но королевский род не вымер и королевство своё сохранил. А тут такая вот беда приключилась. Принц – калека родился. И ведь никто ни сном, ни духом… Может если бы сразу проклятье заметили… Теперь об этом жалеть уже поздно. Алиан так никогда на ноги встать не сумеет. Сидит. Красивый наполовину, а на другую половину – карлик уродливый…

Очередной приступ рыданий.

Алька, которой уже порядком надоел этот потоп, решила уточнить:

– Мелина, но ты же сама ведьма. И сама королей проклинала. Во всех бедах, на твою семью свалившихся, их обвиняла, а сейчас жалеешь, слёзы вот льёшь… Ты бы уж как-нибудь определись со своими симпатиями.

– Но ведь Алиан ни в чём не виноват. Почему он за чужую вину отвечать должен, – Алька почувствовала, что от Мелининого гнева у неё глаза подсохли.

– Так ведь проклятие как бомба растянутого действия. Тут немножко напакостит, здесь слегка подгадит… И так будет тянутся пока пакостить и гадить будет некому.

– Но ведь это несправедливо, – возмутилась ведьма, – виновные уже в могилах давно, а за их грехи невинные страдают.

– А ведьм на костры отправлять справедливо? – выставила встречный аргумент Алька и получила неожиданный ответ.

– Лично я, как потомок тех самых ведьм, от своей доли в проклятье отказываюсь, – провозгласила юная ведьма и носом шмыгнула.

– Под амнистией значит подписываешься, – зафиксировала это историческое событие Алька.

– Да, подписываюсь. И пусть Всевидящий будет тому свидетелем, – прониклась важностью момента Мелина, – и ты тоже, – она тихонько прижалась к самосознанию подруги.

– Ты чай пей, пока горячий, – тронутая лаской, проворчала Алька, подливая горячую заварку, – и давай, рассказывай, что у них там с принцем происходит и от куда ты всё узнала.

– Так он мне сам всё рассказал.

– Вы что, общались? – поразилась Алька.

– Почти. Так сказать, в одностороннем порядке. Он мне рассказывал, а я слушала. Сам всё рассказал, мне даже вопросы задавать не пришлось.

– И почему он возле тебя сидит тоже сказал?

– И без объяснений понятно. Мы с ним оба никому ненужные. Оба ущербные. Ему высказаться некому, а мне без внимания зябко и грустно.

– Это как „встретились два одиночества“ – прокомментировала Алька.

– Можно и так, – согласилась Мелина. – Только он говорит, что вокруг меня ореол доброты и искренности сияет…

– Что, действительно сияет?

– Ну он так говорит. А ещё он говорит, что я прекрасна как нежная роза в лучах расцвета и что я хрупкая мечта из его сновидений…

– Всё, всё, я поняла. Ты мечта всей его жизни, а он твой прекрасный принц на белом коне…

– Да, он прекрасный принц и мне его жалко, – Алька почувствовала как начинает мутнеть зрение.

– Довольно уже слёз, – взмолилась она, – нас завтра за кролика примут. Может расскажешь, что у твоего принца за диагноз.

– Какой ещё диагноз? Проклятие и него.

– Это понятно. А проявляется как?

– Ну родился он совсем нормальным и хорошеньким. На него все нарадоваться не могли. А потом заметили, что он на ножки не спешит становится и вообще как-то неправильно для ребёночка двигается. Целители только плечами пожимали… Решили ждать. Думали наверно, что со временем всё наладится. А оно не налаживалось, а потом заметили, что ноги у него медленнее растут, чем туловище. Вот тогда и поняли, что проклятие до королевской семьи дотянулось…

– И это хранится в глубокой тайне… – догадалась Алька.

– Ну да, в тайне, – всхлипнула Мелина. – По легенде он учится в далёком заморском королевстве. Перед народом всего пару раз появлялся. Всегда верхом и в мантии. А Король с Королевой только о том и заботятся чтобы тайну сохранить. Им и в голову не приходит, что сын от такого к себе отношения страдает…

– Действительно нехорошо получается, – согласилась гуманная Алька.

– Чего уж там не хорошо – подло получается, – Мелина не была сдержанна в своих суждениях.

Погрустили, повздыхали, запивая свои огорчения и чужие беды остывшим чаем и, уже желая подруги спокойной ночи, Мелина вспомнила, что об одной новости сообщить забыла.

– Тётка моя донос Королю уже подала.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – всполошилась Алька.

– А чего паниковать, если Король никаких шагов не предпринимает и меня на цепь не сажает. Даже наоборот, к тётушке моей с большой неприязнью отнёсся, о чём сейчас при дворе все судачат.

– Значит суда может и не быть?

– Алиан сказал, что в ведьм уже давно никто не верит, а если бы хоть одна нашлась её бы на руках бы носили.

– Так и сказал? – удивилась Алька.

– Так и сказал, – заверила Мелина.

– А как же…

– Внешняя политика, – зевая пояснила, успевшая побывать за кулисами власти, Мелина, – ну и внутренняя тоже.