Текст книги "Вход для посторонних (СИ)"

Автор книги: Евгения Бор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 41 страниц)

Глава 31 Сёстры по цеху

Алька накручивала вокруг таинственного особняка уже второй круг.

– Скоро уже? – нетерпеливо вопрошала из глубин подсознания Мелина, загнанная туда осторожной Алькой, после того как рванула, не оглядываясь по сторонам, к центральному входу.

Алька от этих вопросов только отмахивалась. Она хотела понять как, не привлекая чужого внимания, оказаться по другую сторону декоративной, когда-то, ограды. Сейчас эта ограда больше напоминала колючую проволоку которую пытались вскрыть консервным ножом. Грязно-бурого цвета она скалилась корявыми зубцами, похожими на акульи и светилась чужой, угрожающей магией. Альке даже казалось, что она шипит, следя за ней с настороженной готовностью.

– Скоро уже? – в очередной раз напомнила о себе Мелина.

– На тот свет торопишься? – неласково поинтересовалась Алька, – слыхала, что сапёр ошибается только раз?

– Причём здесь какой то сапёр, – не поняла Мелина.

– При том, что минное поле у нас уже есть.

– До поля мы ещё не добрались и, если так дело и дальше пойдёт, до темноты не доберёмся, а в темноте ещё хуже будет.

– В темноте чужая магия виднее …

– Так ты действительно собираешься здесь целый день торчать? Хочешь чтобы зеваки собрались?

– Нет, не хочу. Хочу лазейку найти. Должна быть лазейка. Я чувствую, что должна…

– Давай я своей магией пощупаю. Мы на безопасное расстояние отойдём и я пощупаю. Хуже ведь не будет. Если что, мы всегда отбежать успеем…

– Хорошо, давай, только осторожно. Старайся прямого контакта с этой гадостью избегать.

– Ты наверно забыла, что я магию глазами не вижу. Ни свою не вижу, ни чужую. Так что тебе поводырём быть. Сама осторожничать будешь.

– Давай уже, колдуй нам щупальцы. Для начала один на указательный палец прицепим.

От Алькиного указательного пальца потянулась почти невидимая голубоватая муть и вытянулась тонкой указкой.

Она аккуратно пошевелила пальцем, следя за кончиком указки, а потом ткнула им в свободное от свечения место в ограде.

Ничего не произошло.

Ободрённая успехом, Алька сделала кружок, потом, увеличив радиус, круг, потом ещё один и ещё – всё было спокойно до тех пор пока Алькины круги не продвинулись слишком близко к сероватому мареву. По всей, видимой поверхности ограды, прокатилась лёгкая волна и сияние магии уплотнилось в районе ожидаемого контакта.

Алька застыла. Её охватил такой страх, что заболел позвоночник, а пальцы скрутило крюками.

– Ну что там, – почему то прошептала Мелина.

– Почти ничего. А ты, что почувствовала? Должна была почувствовать, – Альке только оставалось порадоваться, что стук зубов не помеха мысленному диалогу.

– Что то почувствовала, но ничего такого из-за чего надо было так пугаться.

– Я и не пугалась. Не успела, – почему то соврала Алька, – просто у меня рефлекс сработал.

– Держи свои рефлексы под контролем, – посоветовала Мелина, – без контакта нам не обойтись. Я уже поняла, что тут всё, словно сеткой затянуто. Надо будет разрез делать.

– Разрез это слишком агрессивно. Может давай сперва постучим?

– Ну давай, стучи. Только трястись перестань.

– Я и не трясусь. Я сеть раскачиваю… По-моему ты слишком много магии выпускаешь. Это уже не вежливый стук получается, а грохот настоящий.

– Ничего. Я враждебности не ощущаю – как будто в мягкую перину проваливаливаюсь.

– Перина эта не очень мягкой выглядит. Тут прямо шторм назревает. Там, куда твоя магия воткнулась, цвет стал почти фиолетовым и выглядит как толстая плёнка, – с замирающим от страха сердцем, описывала Алька происходящие перед её глазами метаморфозы.

– А мне нравится. Тёпленько, – и окончательно добивая Альку, Мелина хихикнула.

Добитая Алька руку отдёрнула и к груди прижала. Ей очень хотелось спиной к какой-нибудь опоре прижаться, но за спиной никакой опоры не было, и Альке ничего другого не оставалось как только стоять столбом, надеясь, что задница не перевесит и ватные ноги помогут сохранить вертикальное достоинство.

Мелина, не обращая никакого внимания на их общее, между прочим, физическое состояние, вливала обилие своей магии в центр нарушения охранной системы. Система реагировала появлением светлого просвета, напоминающего иллюминатор. Когда диаметр окна достиг почти метра, Мелина потянулась к нему, волоча на себе, всё ещё растерянную, Альку.

– Ты уверена? – только и смогла та спросить, и даже не возмутилась не получив ответа. Да и зачем тратить энергию на ненужные слова когда и так всё ясно.

Их приглашали войти.

И они приняли приглашение.

По ту сторону забора их ожидали дрессированные джунгли. Они отступили, открывая узкий проход, но продолжали агрессивно топорщится, намекая на возможные последствия неправильного поведения.

– Офигеть, – выдохнула Алька, сокращая своё присутствие до состояния малозначительной точки.

– Я могла бы с двумя кустами справится, но держать под контролем целый лес…

– Ты что, хочешь сказать, что это ведьмовских рук дело?

– А кого же ещё? Маги такой ерундой не занимаются.

– Ты это ерундой называешь? – Алька обвела взглядом воинственные ряды вечнозелёных кустов, – они же нас на клочки порвут, если захотят.

– Нужна ты им очень, – фыркнула Мелина, – они защитники, а не разбойники. Их дело территорию охранять.

– А вдруг они решат, что мы этой территории угрожаем? – Алька немного успокоилась, но решила уточнить, на всякий случай.

– Выгонят, – ответ был коротким, но ёмким.

– Так ты считаешь, что в конце этой дорожки нас ожидает ведьма?

– Может и ожидает, а может и нет. Скоро всё узнаем, а пока радуйся, что получила разрешение на визит.

– Это потому, что ты тоже ведьма?

– Наверно, – Мелина украсила Алькину физиономию широкой улыбкой и потянула на себя тугую дверь.

В доме было темно и сыро.

– Эй! – крикнула Мелина, – есть кто дома?

– Давненько в этом доме гостей не было, – прозвучал скрипучий голос, и Алька поспешила закопаться поглубже.

– Надеюсь, что законы гостеприимства здесь ещё помнят? – ответила наглым, с точки зрения Альки, вопросом ведьма недоучка.

Темнота отозвалась хрипло и насмешливо: «Законы все с той стороны ограды остались. Здесь у нас беззаконие.»

– Значит можно без церемоний? – продолжала хамить Мелина.

– Можно, но имя своё назвать прийдётся, – Алька заметила как темнота недружелюбно шевельнулась.

– У меня их много, – усмехнулась Мелина, – вам какое?

– Для начала то, каким мать нарекла.

– Таких у меня два, – Алька напряглась, услышав намёк на своё присутствие.

«Мелина, не дури. Мы не знаем с кем дело имеем.»

«То, что не с врагами – я точно знаю, а для того чтобы друзьями назвать постараться надо.»

– Оба назови, а я уж сама решу каким называть буду, – в хриплом голосе Альке послышалось любопытство.

– Мелина из славного рода Таулес, – с гордым достоинством сообщила молодая ведьма, – на имя Александра Прошина тоже откликнусь.

– Однако, – удивилась хриплая темнота, – не знала я, что талезорский славный род талант сохранил.

– Талант может и сохранил, только от рода ничего не осталось, – с горечью ответила Мелина и Алька почувствовала, как с ресницы сорвалась тяжёлая капля и поползла по горячей щеке.

– Этого имени будет достаточно. Добро пожаловать в Дом бесславного рода Зиев.

– Как видишь, от нашего рода тоже ничего не осталось, – с горечью говорила древняя старуха, сидящая на неудобном стуле с высокой спинкой.

В большой комнате было мало мебели: стол и скамья рядом, кресло-качалка, трёхногая табуретка и занятый старухой стул.

В кресле покачивалась почтенная дама, а за её спиной стояла совсем молодая женщина. Их лица, явно связанные близким родством, напоминали о неотвратимости времени. В этой небольшой комнате, у ярко пылающего камина собрались три женские ипостаси – Дева, Матрона и Карга, и Алька с Мелиной чувствовали себя здесь очень неуютно от насмешливой улыбки девицы, под сочувственным взглядом почтенной дамы и оценивающим холодом бесцветных глаз старухи.

– Но мы не рыдаем, – сообщила девица с вызовом, – мы боремся.

– Ты бы придержала свой язычок, Катания, – оборвала её старуха.

– Ну Ба, ты же сама сказала, что от неё прока не будет.

– Можно подумать, что от тебя он есть…

– Мама, мне кажется, что сейчас не время для выяснения отношений, – вмешалась дама в качалке, – у нас гостья которую мы рады видеть…

– Я не была бы столь категорична, – старуха остановила поток банальностей взмахом руки, – она сюда пришла из корысти.

– Мы нищим не подаём, – со злорадством сообщила Катания.

Этой наглой ухмылки не выдержала Алька.

– Конечно не подаёте, у вас же тут нищих нет. Отвоевали себе подвал с забором и охраняете своё завоевание. Воюют они! Как же…

– Да как ты смеешь, – возмущённая девица начала мигать сероватой дымкой.

«Мелина, она сейчас пакость собирается сделать.» – забеспокоилась Алька, отступая на задний план.

«Вечно ты против себя людей настраиваешь, а мне потом разгребай.» – Мелина тоже выпустила голубоватую дымку.

– Прекратите! Обе прекратите, – каркнула старуха, – никогда ещё ни одна ведьма на другую силу не подымала. Не позорь нас Катания, а ты, молодая Таулес, думай, что говоришь. Мы может быть и в подвале сидим, но наш подвал в самом сердце королевства. Из наших окон Дворец виден.

– Ваше упорное сопротивление вызывает уважение, – поспешила замять неловкость Мелина, – но и мои усилия не стоит недооценивать. Вы у себя дома, вам даже стены помогают, а я совсем одна. У меня даже наставницы нет.

– Тем не менее, своим талантом ты пользуешься ловко, – улыбнулась ей благодушная дама.

– Мне случайно в руки попал старинный гримуар, – Мелина обрадовалась доброжелательной улыбке, – мои достижения его заслуга.

– Интересно было бы на него взглянуть, – с алчным интересом сказала старуха.

«Даже не вздумай.» – зашипела Алька всё ещё обиженная на негостеприимный приём.

– Надеюсь, что наступит день, когда я смогу принять вас в своём Замке…

– Как! Ты оставила его в своём Замке? – воскликнула с неподдельным отчаяньем дама в кресле.

– Не могла же я рисковать им, отправляясь в путешествие, – Мелина не ожидала такой реакции и растерялась.

– Моя дочь относится с большим трепетом к гримуарам, чем к родовым замкам, – старуха сказала это с намёком на насмешку, только осталось непонятно над чьей глупостью посмеивается старая карга.

Алька вообще считала, что к ним здесь плохо относятся. Мелина тоже была не в восторге от приёма но, вспоминая рассказы кучера, думала, что им ещё повезло. Конечно, уже давно следовало сидеть, а не стоять столбом под перекрёстными взглядами, да и чашка чая могла бы разрядить обстановку, но дам не беспокоил дискомфорт гостьи, а гостья не решалась нарушить традиции. Их нарушила Алька.

Не дожидаясь приглашения, она перекинула ногу в штанах через длинную лавку и с комфортом расположилась у стола, поставив на него локти.

Повисло напряжённое молчание, а потом взгляды всех присутствующих обратились к старухе восседавшей на своём стуле с видом то ли королевы, то ли судьи.

– Ты полагаешь, что вместе с мужским костюмом натянула на себя толстую шкуру? – спросила она, и сжала бледные губы, морщинистой гармошкой, в ожидании ответа.

– Моя шкура одинаково толста под любой одеждой, – ответить пришлось Альке, потому что сама Мелина дар речи потеряла.

– Ты так же самоуверенна как и моя покойная внучка, – плечи старухи опустились, глаза потухли и вся она словно съёжилась.

– Ба! – кинулась к ней Катания. Дочь тоже качнулась в ту же сторону.

– Расскажи ей, – сухонькая рука отмахнулась от внимания и затерялась в складках чёрной юбки.

– Но Ба, она же чужая, – попробовала возразить самая младшая.

– Это надо исправить. Расскажи ей всё, Ланэла. Начни с самого начала. Начни с рождения близнецов.

– Как скажешь, – покорно согласилась дочь, а Катания, не говоря ни слова, уселась у ног старухи и опустила голову той на колени. Всем своим видом показывая, что рассказ, хорошо ей знакомый, будет долгим.

Глава 32 Начнём сначала

Близнецы родились в Залезоре.

Беременность проходила тяжело, и меня отправили подальше от столичной суеты и поближе к природе. Как оказалось, это было очень разумное решение.

К близнецам всегда относились настороженно. Если бы родились мальчики, их могли бы даже объявить благословенными, девочек считали бы убогими, но у меня родились девочка и мальчик.

Мы с мужем растерялись, не зная как поступить.

Выход из положения нашла моя мать.

Мы сохранили в тайне рождение двойняшек.

Следующим родился ещё один мальчик, слабый и болезненный, он прожил чуть больше года. Его смерть тоже была сохранена в тайне – позор для славного рода не сберечь младенца.

После трёхлетнего отсутствия мы вернулись в столицу с двумя сыновьями. Старшим – Таботом и младшим – Тимотом.

Через год я родила ещё одного сына.

Так и вышло, что Тимота так и осталась Тимотом.

Её это вполне устраивало.

У нас же просто не было другого выхода. Мы надеялись отправить её в провинцию и там, обеспечив хорошим приданным, выдать замуж, но судьба распорядилась иначе.

В нашей семье всегда хранили тайну женского таланта.

Мама лично занималась воспитанием Тимоты, но ту больше интересовала чистая наука.

Она получила образование вместе с братьями и радовала наставников своими успехами.

Много раз её пытались образумить, но куда там. Её пытливый ум рвался к знаниям и не хотел смериться с традиционными ограничениями.

Она стала настоящим Учёным и с этим уже никто ничего сделать не мог.

Братья, ранее посмеивающиеся над её стараниями в классе, настороженно наблюдали за успехами сестры, гордясь ими и завидуя.

Странная сложилась ситуация.

Мы все это понимали.

Все, кроме самой Тимоты.

Свой талант она совсем не развивала, но в научных разработках пыталась соединить мужское и женское начало. Её достижения поражали оригинальностью – неудивительно, что Мудрецы обратили на неё внимание.

Вернее не на неё, а на Тимота.

Мы все боялись разоблачения, но она блестяще справлялась с ролью молодого и талантливого Учёного, увлечённого наукой и отказавшегося от других радостей в жизни.

Носила она мужскую одежду, волосы стригла…

Молодым Учёным, Тимотом Зиев, гордился весь наш славный род.

О том, что незаслуженно она имя Учёного носит только самые близкие знали.

Знали и молчали, потому, что честь рода берегли. Потому, что от маскарада этого никакого вреда не было, польза только.

Беда пришла откуда не ждали.

Влюбилась наша глупышка.

И ведь не наивной девицей уже была – могла догадаться чем ей любовь эта грозит.

Но нет – не подумала – открылась своему избраннику.

Тот, надо отдать ему должное, скандала устраивать не стал. Поговорил с мужем, очень приличное приданное ему обещано было. Свадьбу собирались тихую устроить и в провинцию проводить. Но тут оказалось, что братья с таким решением не согласны.

Они, хоть и жили своими семьями отдельно, но работали все вместе во славу своего рода, а когда оказалось, что жених невесту увозить собрался, возмутились.

Если бы, говорили они, была она девица обычная, они бы только рады были, но Тимота Учёный, а значит должна в семье остаться.

Муж мой всех этих склок семейных не выдержал – за сердце схватился, да и умер.

Выдержали братья положенный траур и опять скандалы в семье начались.

Тимота с братьями работать отказывалась, к матери моей за тайными знаниями кинулась – всё старалась талант в себе разбудить. Но то ли не было его у неё, то ли возраст уже не тот был, но только ничего у неё не получалось.

Жила она со своим женихом, невенчанной, в этом самом доме. Братьев от своих разработок совсем отстранила, а они, ей в отместку, свои собственные затеяли.

Тягостные времена то были.

В доме тишина, и только шепотки по углам.

Страшно.

А потом жених Тимоты пропал.

Она уже в тягости тогда была, из дома не выйти. Мы сами искали как могли, но в полицию ведь не заявишь – он нам никто…

Братья только посмеивались, мол не нужна она жениху без приданного, сбежал он от любви её постылой.

Тимота артефакт-поисковик собственными руками сделала и нашла своего любимого.

Не сбегал он никуда. Здесь, в родовом доме Зиев остался.

Навсегда остался.

От всего этого у Тимоты преждевременные роды начались.

В ту ночь жизнь две ведьмы обрели.

Боль душевная и физическая, приправленная ужасом и злостью, разорвали цепи, талант удерживающие, и вырвался он на свободу: могучий, гневом полыхающий, мести жаждущий.

Мы с матерью ничего поделать не могли.

С новорожденной Катанией здесь спрятались и молили Всевидящего чтобы защитил невинных и наказал виноватых.

Глазам Всевидящего открыта истина.

Не нам судить.

Наказанными все оказались.

Братья Тимоту предали.

Тибот, её брат-близнец, лично Королю на сестру донёс – в ведьмовстве обвинил.

Её сожгли на площади.

Я там была.

Я видела.

Я слышала свою девочку.

Боли она не чувствовала, но горькая обида жгла её душу сильнее языков пламени.

Нет, не на брата – предателя она гневалась, а на весь мужской род, который, как она считала, нас предал. Использовал и предал.

Я не была великодушной.

Я прокляла.

Сыновей прокляла.

Короля с его Мудрецами…

Славный род Зиев прокляла.

Это из-за них, из-за тщеславия их непомерного, девочка моя прожила жизнь короткую и безрадостную.

Жадность их границ не имела.

Брали всё, что у неё было, а взамен ничего дать не захотели.

Даже в смерти они её обокрали – имя так и не вернули.

В тот день на площади не ведьма Тибота Зиев сгорела, а Тибот Зиев – с ума сошедший Учёный.

С тех пор мы здесь живём – Катанию растим.

Нас магия Тиботы охраняет, да и сами мы за себя постоять можем.

Обиды и предательства мы не забыли и врагов своих не простили.

И никогда не простим.

Глава 33 Переговоры в атмосфере

Последние слова Линэлы повисли в густой тишине комнаты. Все молчали не в силах сбросить с себя гнетущую тяжесть.

Катания беззвучно плакала, а сухонькая ручка прабабки, привычно гладила тёмный затылок. Глаза старухи были прикрыты, но Алька заметила влажный блеск в лабиринте морщин.

Рассказчица тоже глаза прикрыла, но слёз на её щеках не было. Только мраморная бледность застывшего миловидного лица говорила о том, что рассказ ей дался нелегко.

Мелина всхлипнула и Алька почувствовала на своих щеках холод остывающих слёз. Самой Альке плакать не хотелось. Она злилась, и лицо утёрла, со злости сжатыми кулаками.

– Ваша дочь права была, – сказала хриплым, от долгого молчания, голосом, – во всём мужчины виноваты. Законы под себя скроили и именем Всевидящего прикрылись. Никогда не поверю, что искра таланта в женщине не с божьего благословения загорается…

Алька, под горячую руку, готова была и больше сказать, но поперхнулась словом под внимательным взглядом бесцветных старушечьих глаз.

– А ты кто такая будешь? – Алька вопросу не удивилась. Поняла, что сама себя выдала.

– Алька Прошина, я же уже говорила, – прошептала Алька и выставила вперёд щит в виде Мелины, – когда имена спрашивали я так и сказала, – бодро застрекотала та, уверенная, что правда на её стороне.

– Постойка девочка, не спеши. Вас что двое? – глаза старухи раскрылись неожиданно широко.

– Ну да. Я же так и сказала. Два из них назвала, а вы больше и не спрашивали.

– Так что, вас там много?

– Нет, только я и Алька. Остальные имена у нас для конспирации.

– Для чего?

– Для конспирации. Ну чтобы никто не догадался.

– Мама, я ничего не понимаю, – Линэла попыталась вытащить своё грузное тело из кресла-качалки, – Тана, помоги, – и потянулась рукой к внучке.

– Сидите, сидите, я сейчас всё объясню, – Мелина подскочила со скамьи и вытянулась как школьница, отвечающая урок, – дело в том, что это тело не моё – не Мелины Таулес. Это тело Александры Прошиной. Она любезно помогает мне в своё тело вернуться и поэтому мы называем себя Астра Орбис – это у Али псевдоним такой. А ещё, когда мы в штанах, как сейчас, мы называем себя просто Алем…

– А куда твоё тело делось? – спросила самая молодая ведьма, потому, что старшие, судя по всему, дар речи утратили.

– Это личное, – Мелина надеялась, что такого объяснения будет достаточно, но встретив подозрительный взгляд старухи, поспешила добавить, – я обязательно вам расскажу, потом, когда мы ближе познакомимся и когда время будет.

– А мы и сейчас никуда не спешим, – сообщила наглая Катания.

– Зато мы спешим, – не выдержала Алька, – у нас куча дел, а времени совсем мало.

– Сами в гости напросились. Мы вас не звали, – Катанию задела грубая Алькина отповедь.

– Погоди внучка, – остановила, готовую начаться перепалку, старуха, – кто такая Мелина Таулес мы знаем, а вот кто такая Александра Прошина узнать бы хотелось.

– Я не местная, – сообщила Алька, надеясь, что этого объяснения будет достаточно.

– Это мы уже поняли. Хотелось бы знать откуда именно. Или это ещё одна тайна?

– Нет, почему же. Я могу сказать, только это вам ни о чём не скажет. Я из России.

– И где у нас Россия?

– У вас России нету. Россия на Земле. Только не надо у меня спрашивать где Земля, – поспешила опередить вопрос Алька, – я и сама не знаю. Вы бы лучше спросили для чего мы к вам пришли.

– Зачем спрашивать. Итак понятно. За тем же, за чем все остальные приходят, – насмешливо прокомментировала Катания.

– Все помещение под женский клуб ищут? – с наигранным удивлением спросила Алька.

– Под какой такой клуб? – удивилась молодая ведьма.

– Под женский, – чётко проговаривая слова, сказала Алька, ощущая себя коварной совратительницей.

– Так, довольно, – потребовала властная старуха, – я ничего не понимаю из того, что говорит эта девка. Пусть говорит та, другая, которая из Тауресов.

– Я вам не девка, – обиделась Алька.

«Не обращай внимания.» – посоветовала Мелина – «Она просто медленно соображает. Возраст всё-таки.» Так что вы хотите услышать? – голос Мелины звенел напряжением.

– Вразумительного объяснения, – старая ведьма расслабилась, готовясь к долгому рассказу, – за чем явилась?

– Как уже было сказано ранее, нас заинтересовал особняк. В хорошем месте, достаточно большой и совершенно заброшенный, по крайне мере, на первый взгляд. Мы навели справки, и услышали совершенно фантастическую историю о сумасшедшем Учёном и злобной ведьме. Сами понимаете, история нас заинтересовала. Вот мы и и отправились на разведку. Боялись очень, – подумав, добавила Мелина, – о вас в городе такие истории рассказывают – мороз по коже.

– Это хорошо, что боятся – меньше лезть будут, – со злой удалью влезла в разговор Катания.

– По-моему вы ошибаетесь. Меньше не будут. Отчаянных голов всегда хватало, а тут ещё и о богатствах несметных молва идёт.

– А я говорила, что охрану надо за ограду выставить. Да повыше, чтобы дурь из отчаянных голов повышибало, – с усталостью в голосе сказала Линэла.

– Всё надеешься меня за вышивание засадить? Не выйдет. Скажи ей Ба. Мы же не захватчики какие то – мы свои границы блюдём…

– Что за манера у вас такая, разговор от темы уводить, – с раздражением оборвала правнучку старуха, – мы сейчас пытаемся понять чего этой, вернее, этим, от нас надо. Что за клуб такой?

– Женский клуб, – с готовностью напомнила Мелина, благодарная старухе за настойчивость, – мы решили открыть в столице такое место где женщины могли бы отдохнуть душой и телом, пообщаться со старыми друзьями, новых завести…

– А детей воспитывать и хозяйство вести кто за них будет? – пробурчала недовольная старуха.

– Вот! Вот он – яркий пример тупого поклонения стереотипам, – вырвалась вперёд Алька, – даже после того, как лично узнали, что женщины на многое способны, вы продолжаете засовывать себя в рамки созданные для вас мужчинами. Хозяйство, дети, – передразнила она интонацию старухи, – можно подумать, что ничего другого в жизни у женщины нет и быть не может.

– Может, – попыталась успокоить Альку миролюбивая Линэла, – но дети и хозяйство это главное.

– У нашей девочки было всё кроме детей и хозяйства, но счастливей она от этого не стала, – каркнула вредная старуха.

– Да ничего у неё не было! Как вы не понимаете? У неё даже имени своего не было…

– У неё на лице всегда улыбка была, – с тяжёлым вздохом вспомнила мать.

– Надеюсь, что не горькая…

– Да как ты смеешь нас поучать, девка безродная, – взорвалась криком старуха.

– За моей спиной может и нет славного рода, зато образование есть и профессия, между прочим, тоже имеется.

– Ты бутылка с этикетками – вот ты кто, – выкрикнула Альке в лицо молодая ведьма, – твоё дело молчать и идти куда скажут.

– Это кого ты бутылкой обозвала? – пошла вразнос Алька, кулаки сжимая, – и не надо мне тут магией пыхтеть. Я тебе и безо всякой магии фингал под глаз поставлю…

«Алечка, милая! Не надо драться! Не надо, пожалуйста. Ну прости ты эту дуру малолетнюю. Она просто не понимает с кем дело имеет.»

– Эта дура постарше тебя будет, – пробурчала Алька, стараясь взять себя в руки и позабыв, что вслух говорит.

«Так ведь всю свою жизнь ничего кроме подвала этого не видела.» – продолжала увещевать её Мелина.

– Незнание не оправдывает, – вспомнила Алька латинскую мудрость, – я же не называю её недорослем.

«Назови как хочешь, только кулаками не маши,» – взмолилась Мелина.

«Пусть тогда извинится.» – пробурчала Алька и неохотно уступила трибуну.

– Катания, ты не права. Александра не заслуживает грубых эпитетов. Она мой партнёр и подруга, – слова Мелины, произнесённые всё ещё зло поджатыми губами, звучали довольно странно и вызвали растерянность у присутствующих, – она действительно очень хорошо образованна и занимает достойное место в обществе. Помощь, которую она мне оказывает, бесценна и мне бы очень не хотелось чтобы, обидев её, вы испортили наши с вами отношения.

– Ты что, хочешь сказать, что она главная? – недоверчиво воскликнула молодая ведьма.

– Я хочу сказать, что мы равноценные партнёры. Возможно тебе это сложно понять, но мы с Александрой умеем договариваться. Мы взрослые люди. У нас общие цели, и мы научились сотрудничать, а не выяснять кто главнее.

– Взрослые? – улыбнулась Линэла, – выглядите как подросток.

– Возраст определяется жизненным опытом, а не внешним видом, – подала голос Алька и снова отошла на задний план.

– С вами двумя очень сложно разговаривать, – заметила почтенная матрона, – совершенно невозможно понять с кем имеешь дело.

– Обычно у нас таких проблем не возникает, просто Алька очень обиделась. Она человек вспыльчивый, и мне пришлось её успокаивать. Она требует извинений и, должна сказать, что без них мы вынужденны будем откланяться.

– Скатертью дорожка, – выпалила грубая Катания, но тут же заткнулась под прабабкиным тяжёлым взглядом.

– Извинение она получит, но так ли уж нужна нам ваша дружба? – с великосветской надменностью спросила старая карга.

– Настаивать и уговаривать я не буду, но хочу напомнить, что без нас у вашей, так называемой войны, будущего нет. Неважно сколько вы здесь продержитесь, сто лет, или двести. Конец возможен только один. Да вы и сами всё знаете какой…

«Молодец,» – одобрила Алька – «Хорошо ты им всё объяснила. Мы и без них справимся, а они пусть тут крестиком вышивают.»

Перспектива вышивания крестиком до конца дней своих, видимо не казалась ведьмам такой уж привлекательной. Старшие сидели задумавшись, а младшая, растеряно переводившая взгляд с одной на другую, стремительно бледнела.

– Я извиняюсь. Я ляпнула не подумав. Я не хотела оскорбить, – в её глазах блестели слёзы искреннего раскаянья.

«Не хотела она, как же. Представляешь, что бы она сказала, если бы захотела.»

«Да ладно тебе. Ты тоже не подарок.»

– Ба, ну скажи им, – потребовала Катания, – у нас ведь настоящая война. Мы же мстим, а не просто прячемся.

– Успокойся, милая, – ласково проворковала её бабушка, – конечно мы не просто прячемся. Надо только понять какая нам польза от пары этой будет.

– У этой пары, да будет вам известно, есть силы, знания и возможности. А главное, есть чёткий и эффективный план действий, – с достоинством полководца сообщила Алька.

– А цели у вашего плана какие? – насмешливо поинтересовалась старуха, – может нам ваши цели не понравятся.

– Военный переворот мы точно устраивать не собираемся. Мы хотим, для начала, женщин чуть-чуть счастливее сделать, а там уж как пойдёт, – сказала Алька не задумываясь, а задумавшись, поняла, что сказала чистую правду.