Текст книги "Сладострастие. Книга 2 (ЛП)"
Автор книги: Ева Муньос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 32 страниц)
–Мы потеряли ее, – заявляет он.
Плач и крики близких – как нож, пронзающий мне грудь.
–Попробуй еще раз, – приказываю я.
–Она умерла...!
Я бросаюсь на него и хватаю за шею.
–Попробуй еще раз! – кричу я. – Дай ей столько, сколько нужно, но она должна очнуться!
– Кристофер! – Алекс подходит сбоку.
– Нет! – я лаю на него. – Не пытайся меня утешить, потому что она не умрет!
Медик повторяет манипуляции, делает еще один укол и снова подключает дефибриллятор.
Я оглядываюсь вокруг и вижу, что большинство солдат уже считают все потерянным, когда она не реагирует. Братт отворачивается, чтобы никто не видел, как он плачет, а я не могу принять то, что происходит.
–Рэйчел! —Я беру ее за плечи—. Рэйчел, открой глаза!
Я дрожу вместе с ней, как будто меня медленно убивают. Я не могу смириться с этим, с тем, что я все испортил и больше никогда ее не увижу.
Очнись! – кричу я в отчаянии. – Детка...
Удушье заглушает мои слова, и я прижимаюсь лбом к ее лицу.
Рэйчел, пожалуйста...
Ее молчание лишает меня рассудка, и я начинаю реанимировать ее. Я делаю ей искусственное дыхание, применяю все известные мне приемы и не отпускаю ее, не сдаваясь.
–Дефибриллятор! —приказываю я. —Поставьте полную мощность!
–Сэр, все делается по протоколу и...
–Поставьте!
–Хватит, Кристофер! —вмешивается Братт, пытаясь оттащить меня.
–Нет! —рыча я. —Смирись ты, но я нет!
Он снова встает между нами, и я вытаскиваю пистолет.
–Оживите ее. —Рука дрожит, когда я целюсь.
–Министр! —восклицает парамедик, увидев лицо Братта.
–Оживите ее! —Я приставляю ствол к ее лбу.
–Кристофер! —вмешивается Алекс.
–Заткнись! —кричу я. —Мне плевать, что ты выше меня, ты должен реанимировать ее, пока она не придет в себя, потому что я не дам ей умереть.
Дыши глубже.
–Сэр! —Медик нервно смотрит на него.
–Выполняй, блядь, приказ, пока я тебе башку не отстрелил! —отвечает Алекс.
Аппарат издает звуковой сигнал, когда достигает максимальной мощности. Я отступаю, они снова окружают ее, и ее грудь подпрыгивает, когда они повторяют манипуляцию дважды.
Она должна очнуться, потому что мне нужно сказать ей тысячу вещей, сотни наказаний, которые я должен ей назначить, я должен отругать ее за то, что она вела себя как глупая героиня, за то, что она мне солгала... Она должна знать, что...
Парамедик надевает стетоскоп, проверяя ее запястье и жизненные показатели.
– Пульс есть! – сообщает он. – Слабый, но есть.
Она кашляет, выплевывая воду изо рта, и я не могу сдержать желание броситься к ней.
– Черт, я так тебя люблю... – Я покрываю ее лицо поцелуями. – Не делай больше глупостей.
–Боже, это не может быть, —шепчут за моей спиной.
Я обнимаю ее крепко, как будто ее у меня отнимают, клянясь себе, что никогда не позволю этому случиться.
–Я умерла? —шепчет она.
–Я никогда не позволю этому случиться.
Я обнимаю ее, и она снова теряет сознание.
85
ПОСЛЕДСТВИЯ
Кристофер
5 ноября 2017
Лондон, Англия
Семь дней спустя
Охрана развернулась вокруг больницы, мне открыли дверь фургона, на каждом углу стоят камеры журналистов и снайперы. Я смотрю на часы, до конца посещения осталось совсем немного.
Я иду по коридору к отделению интенсивной терапии. Вокруг полно полицейских и тайных агентов, которые проводят меня в охраняемую зону.
Я останавливаюсь перед стеклом. Это была нелегкая неделя: Рэйчел чуть не умерла, Антони сбежал, я едва не застрял в Италии, а на довершение ко всему на меня набросились пресса и Совет. Я только что прибыл в Лондон, а вызовы в суд не заставили себя ждать.
Маскерано используют свою власть лидеров пирамиды, и FEMF пришлось переодеться, чтобы с ними бороться; мы противостоим им как DEA, Интерпол и ФБР.
Центральные органы хотят заслушать показания Рэйчел, поскольку пресса занялась очернением ее имени с помощью сенсационных обвинений, которые ухудшают ее положение, выдумывая предполагаемый роман с Антони. Ее обвиняют в том, что она подвергла Лондон преследованию со стороны мафии. Она не успела выйти замуж за итальянца, но многие спекулируют и утверждают, что он ее партнер и рано или поздно приедет за ней.
Нападения со стороны итальянца становятся все более жестокими. Я отнял у Рейчел, Изабель бросила его, Алессандро погиб, а Филипп по-прежнему считается пропавшим без вести. Он не оставляет ни следа и считает, что лейтенант принадлежит ему.
Ее ввели в искусственную кому, потому что рана вызвала внутреннее кровотечение, и она не пришла в себя после интенсивной реанимации, которую я ей провел. Я не могу к ней подойти, так как по внутреннему распоряжению ее могут навещать только родители. После реанимации Марина предоставила нам более современные медицинские услуги. Ее усыпили и доставили на самолете сюда. Лондон – наше самое безопасное убежище, и министр не колебался, когда речь шла о ее безопасности.
Я смотрю на нее через стекло, она окружена мониторами. – Она еще не пришла в себя» – говорю я себе.
Рик не отпускает ее руку, а мать расчесывает ей волосы у кровати. Я чувствую усталость, мышцы напряжены и болят. Я метался туда-сюда, планируя, придумывая и контратакуя, так как пирамида дышит мне в спину за то, что я связался с лидером.
– Ты выглядишь ужасно, – говорит Алекс за моей спиной.
Я смотрю на свое отражение в стекле окна: усталость видна за версту, я не спал несколько дней.
–Войны не дают времени на красоту.
Братт появляется в коридоре.
–Льюис действительно настойчив, – говорит Алекс, глядя на него. – Он здесь всю неделю. Интересно, у него что, нет военной группы, которой нужно руководить? Мы же, вроде, под прицелом.
–Он влюблен и этим оправдывает свою бесполезную трату времени.
–Ты тоже, и это первый раз, когда ты появился за всю неделю.
–Ты меня упрекаешь?
–Вовсе нет, я просто делаю простые выводы; он яркий пример образцового мужчины, который жертвует собой до последнего, надеясь остаться с девушкой. —Он поправляет рукава. А ты, наоборот, ставишь мир выше чувств. Поскольку она у тебя в кармане, тебе плевать на то, что происходит вокруг.
–Не говори о том, чего не знаешь.
Не то чтобы мне плевать, просто я не могу сидеть сложа руки, когда стадо маньяков развязывает войны. В отличие от Братта, я знаю, с чем имею дело.
–Ее выведут из комы, —продолжает Алекс. —Завтра утром отменят лекарства.
–Я хочу войти.
–Нет, —перебивает он меня. —Установлены правила, и их нужно соблюдать. Как министр, я не могу действовать беспристрастно, и Совет прав, желая держать ее подальше, пока не прояснится, что на самом деле произошло с итальянцем.
Братт встает, когда видит, что выходят родители Рэйчел.
–Как она? —спрашивает он.
–Без изменений. —Лучиана обнимает его.
–Идите отдыхайте, —приказывает Алекс. —Вы не сможете увидеть ее до нового распоряжения, но я постараюсь держать вас в курсе всех новостей.
Рик поворачивается ко мне, прежде чем уйти.
–Есть новости об Антони Маскерано? —Лучиана поддерживает вопрос.
– Вы полковник? – перебивает он. – Это вы отправили ее в Россию?
– Лучиана... – вмешивается Рик.
– Я не оставлю это так, – утверждает он. – Все это ваша вина, вы отправили ее на эту грязную операцию.
– Я не отправлял ее, она сама записалась, – поясняю я.
Слезы наполняют ее глаза.
– Мою дочь пытали убийцы, а вы только и говорите, что «она сама записалась. – Вы умываете руки, зная, что ваша работа заключалась в том, чтобы ее не нашли, – обвиняет она меня. – Вы подвергли ее жестокому обращению, накачали наркотиками, и это то, что ваша организация никогда не сможет компенсировать.
– Мы не виноваты в этом, Лучиана, – вмешивается Алекс.
Если бы не Кристофер, она бы до сих пор сидела в тюрьме.
– Не трать время. – Братт берет ее за руку. – Он не придаст значения тому, что ты говоришь, потому что ему важен только он сам.
Я вижу его таким, каким он есть на самом деле – отвратительной тараканом. Клянусь, если он будет так себя вести, я его застрелю.
– Машина готова, – сообщает один из телохранителей.
–Я провожу тебя, —предлагает Братт.
–Я дойду через минуту, —сообщает Рик и ждет, пока его жена уйдет с Браттом.
–У меня нет новостей об Антони Маскерано, —говорю я, прежде чем он снова спросит.
–Спасибо. —Он выглядит уставшим. —Извини мою жену, она не знает Рэйчел так хорошо, как я, не знает, какая она упрямая.
–Не беспокойся. —Алекс похлопывает его по спине. —Мы все напряжены.
Он кивает.
–Слово «напряжение» не отражает моего беспокойства и разочарования. В мгновение ока мы превратились из спокойной семьи в людей, молящих Бога о спасении Рэйчел, – отвечает Рик. – Она решила все держать в себе... и это заставляет меня задуматься, насколько я хороший отец. Я не знал, что мою дочь преследует преступник, я не имел понятия, что у нее есть отряд телохранителей... Я даже не знал, что она больше не встречается с Браттом.
Я молчу, если он знает о Братте, значит, он знает и о нас. Я не особо скрывал, что целую ее на глазах у солдат.
– Мы в опасности, – продолжает он. Я запер Эмму и Сэма. Я не знаю, что делать с Рэйчел, и боюсь, что ее посадят за измену.
– Этого не будет, – утверждаю я. – Она останется тем, кем является, лейтенантом FEMF.
Он кивает.
– Надеюсь.
– Иди отдыхай, – говорит Алекс. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы все было хорошо.
Они обнимаются перед уходом. Голова у меня пульсирует, и я могу думать только о том, что Антони не может прикоснуться к ней, пока я рядом. Я прижимаюсь лбом к окну. Мне нужно, чтобы она пришла в себя, заговорила и сказала все, что нужно, чтобы они перестали ее мучить.
–Кофе?
Это Патрик с двумя стаканами в руках. Министр получает звонок и уходит в глубь коридора. Я беру стакан и иду на диван в комнате ожидания.
–Говори, – прошу я.
–Не знаю, с чего начать, – начинает он. – Думаю, ты будешь ненавидеть меня за то, что я не дал тебе полную информацию, когда ты звонил.
–Что?
–Я упустил некоторые детали. —Он опускается рядом со мной. —Восстановление Рэйчел сложнее, чем мы думали.
–Конечно, это не будет легко, она была на грани смерти.
–Я видел ее перед тем, как ее ввели в кому. Рэйчел, которую я видел, не похожа на ту, которую мы знали.
У меня сжимается горло. Я знаю, о чем он говорит, и не хочу это слышать.
– А что ты ожидал увидеть? Хайди на лугу? Ее накачали наркотиками, это же очевидно, что она не та. Ей нужна профессиональная помощь.
– Она наркоманка, Кристофер, – перебивает он меня. – Травма – ничто по сравнению с тем, что HACOC сделал с ее организмом.
Я знаю, как действует этот наркотик, я видел это, он как паразит, который съедает тебя изнутри.
– Я видел ее... – запнулся он. – Я видел ее, когда она очнулась от седативного... Она бредила, говорила бессвязные вещи, а я кричал ей, чтобы она проснулась. Эффект прошел, и мы оба знаем, что происходит, когда ты поддаешься.
– Наркоманка. – От такого наркотика не так легко избавиться.
– Я займусь этим.
Он кивает, проводя рукой по шее.
– Пора уходить, – предупреждает Алекс. – Совет ждет тебя завтра утром, и ты не можешь появиться в таком виде.
Я вот-вот все испорчу.
– Готовьте машины, – приказываю я охранникам, – и расчистите дорогу к штабу.
– Нет, – возражает Алекс. – Ты едешь домой отдыхать. Ты полковник, а выглядишь не так.
– Я не ребенок, которым ты можешь командовать, как тебе вздумается. – Я встаю.
–Нет, но я твой начальник, и приказы начальника должны выполняться. —Двое мужчин встают за моей спиной. —Не заставляй меня тащить тебя силой.
Честно говоря, я не хочу драться, поэтому просто направляюсь к выходу. Фургоны ждут с открытыми дверями, я надеваю бронежилет и выхожу на тротуар в окружении четырех мужчин.
– Надеюсь, эта херня быстро закончится.
–На заднее, куколка. —Алекс скользит на кожаное сиденье.
–Что ты делаешь?! —Ненавижу, когда он слишком серьезно относится к своей роли. —Я выполняю приказ.
–Я позабочусь об этом. —Он садится рядом со мной. —В Хемпстед.
– приказывает он водителю. Я игнорирую его и просто достаю MacBook, составляя план действий и отправляя необходимые сообщения. Мне нужно соорудить крепость, поэтому я возьму одну из своих недвижимостей за пределами Лондона, укреплю ее всеми возможными средствами и запру Рейчел там на столько, на сколько будет необходимо.
Я могу предоставить ей врача или психолога, если понадобится. Я оставляю сообщение единственному человеку, который может мне в этом помочь.
– Полагаю, ты пригласишь своего обеспокоенного отца выпить, – говорит Алекс, когда фургон паркуется перед моим домом.
– Ты ошибаешься. – Я собираю свои вещи. – Я приехал, можешь ехать.
–Я все равно поднимусь.
Он толкает меня, проходя мимо.
–Я позаботился о том, чтобы тебя снарядили лучшей защитой, – говорит он, когда мы оказываемся внутри. – Теперь твой дом – неприступный бункер.
Мы входим в лифт.
–Я бы поблагодарил тебя, но ты сделал то, что должен был сделать по долгу службы.
–Похоже, тебя воспитывали троглодиты.
–Не троглодиты. —Двери лифта открываются. —А тебя – да.
Он закатывает глаза, следуя за мной в прихожую, и останавливается, когда я описываю окружающую обстановку.
Комната заставлена картинами, есть и новая мебель, которую я явно не покупал.
– Кристофер? – Мари заглядывает в холл.
– Что, черт возьми, здесь происходит?
– Дорогой, – Сабрина появляется сзади, – наконец-то ты пришел!
Я ее не узнаю, так как на ней нет ни капли макияжа. На ней цветочное платье и низкие сандалии, нет ни малейшего следа той вычурной и элегантной женщины, на которой я женился.
–Алекс! —Она бросается в объятия моего отца. —Как приятно, что ты приехал.
Министр поворачивается ко мне с нахмуренными бровями.
–Что ты здесь делаешь? —Я пытаюсь сохранить самообладание.
Она целует меня в губы.
–Ты приехал в хорошем настроении... Я твоя жена, где же мне еще быть?
Мари дает мне знак успокоиться, пока Сабрина обнимает меня, как будто мы обычная пара.
–Я приготовила тебе ужин.
–Сабрина...
Она игнорирует меня и уходит в столовую.
–Она приехала три дня назад, —тихо объясняет Мари, – я пыталась выгнать ее, но она сошла с ума. Привезла свои вещи, выгнала Миранду и стала хозяйкой в доме.
Кристофер, ей нужна помощь, она думает, что у тебя есть дочь.
–Это твоя крепость? —спрашиваю я Алекса.
–Пожалуйста, никто не помешает твоей жене пройти. Ты же женат.
–Присаживайтесь, —просит она из кухни.
– Только этого мне не хватало, – думаю я, сумасшедшая, притворяющаяся моей женой.
–Я вызову охрану, чтобы они ее вывели.
–Подожди! —останавливает меня Мари. – Она не в себе, ей нужна медицинская помощь, ты не можешь просто так ее выгнать. Это опасно.
–Стол накрыт. —Она снова выглядывает.
Мари и Алекс подыгрывают ей, а я следую за ней на кухню. – Она моет посуду в раковине.
– Как поездка? – Не смотри на меня. – Наша малышка скучала по тебе.
– О чем ты говоришь? – спрашиваю я, и она смеется.
– Ты уезжаешь на неделю и забываешь, что у тебя есть дочь? Вот почему мы поженились, Кристофер.
– Черт возьми! – восклицаю я про себя. Мое терпение начинает иссякать.
–Собирай свои вещи, я отвезу тебя домой.
–Это мой дом. —Она улыбается.
–Я не в настроении...
–Не груби. Ты разбудишь...
–У нас нет дочери!
Она швыряет стакан в раковину.
–Есть! —кричит она и снова успокаивается. —Не начинай опять.
Мари и Алекс входят, обеспокоенные.
– Простите, – улыбается она, – стакан выскользнул из рук. Идите за стол, я сейчас подойду.
Она закатывает рукава платья и собирает осколки стекла. Я теряю дар речи, когда замечаю следы на ее запястьях.
Алекс кладет мне руку на спину, чтобы я следовал за ним. Я хочу быть терпеливым, но мне это невозможно, потому что я слишком ее ненавижу. Я отправляю Братту сообщение, чтобы он приехал за ней.
Я сажусь за стол, украшенный цветами. Было очевидно, что она не воспримет это хорошо, сплетни летают быстрее молнии. Я предполагаю, что она была первой, кто узнал о том, что случилось с Рэйчел.
Все молчат, когда начинают подавать еду. Я ничего не пробую, у меня сейчас слишком много проблем, чтобы иметь дело с кошмаром Льюисов.
–Я запланировала семейную поездку. —Налейте вино. —Будет приятно, если ты поедешь с нами.
Алекс смотрит на меня с недоумением.
–Можешь пригласить Сару, если хочешь.
–Ты выглядишь уставшей, —говорит Мари. Тебе нужно полежать, я обо всем позабочусь.
– Я в порядке, спасибо, Мари.
Я отворачиваюсь, когда она наклоняется, чтобы поцеловать меня.
– Садись, – приказываю я ей.
– Тебе не понравилась еда? Я могу приготовить что-нибудь другое.
– Я не хочу, чтобы ты ничего готовила.
– Принести тебе еще вина?
– Нет!
–Ты хочешь, чтобы я...
–Я хочу, чтобы ты ушла! —вырывается из меня.
–Любимый...
–Не называй меня любимым, потому что мы ничто. —Я теряю последние остатки терпения. —Мы находимся в процессе развода, черт возьми!
–Я принесу десерт, – она игнорирует меня.
Я беру ее за плечи и сажаю обратно.
–Тебе нужна помощь!
– В чем? – рычит она. – В твоих шлюхах? Мне все равно, знаешь? Они всего лишь шлюхи, которых ты не любишь.
– Ты не в себе.
Она снова пытается поцеловать меня, заставляя меня встать из-за стола. – Это уже слишком. – Она следует за мной, как сумасшедшая.
– Давай поговорим. – Она пытается снять с меня куртку.
– Не трогай меня. – Я отталкиваю ее.
– Кристофер, ты разбудишь ребенка.
– У нас нет ребенка!
Она отрицательно качает головой, прижимаясь спиной к стене.
– Она настраивает тебя против меня, да?
– Я отвезу тебя домой. – Я беру ее за руку.
–Нет! —Она толкает меня. —Если я уйду, ты засунешь ее сюда, а я не могу этого допустить. Она обманула моего брата! Теперь она хочет обмануть тебя! Эта сука хочет разрушить мою жизнь.
Она запирается в гостевой комнате. Я бью кулаком по стене. – Льюисы – это проклятие, – думаю я.
Я возвращаюсь в гостиную, и Алекс предлагает мне коньяк, чтобы я успокоился.
– В следующий раз проверь, нет ли у твоей будущей жены суицидальных наклонностей. – Он опускается на диван. – Мне эта женщина никогда не нравилась.
– Я боюсь, что она может совершить какую-нибудь глупость, – говорит Мари.
– Не знаю, как ты мог впустить ее в дом! Теперь я не смогу от нее отделаться.
Я снова отправляю сообщение Братту.
– Боже мой! Эта бедная женщина на грани сумасшествия, а тебя беспокоит только то, что ты не сможешь от нее отделаться, – ругает он меня. – Будь человеком.
Что ты хочешь, чтобы я сделал? Обновил наши клятвы и повез ее путешествовать по миру, чтобы она избавилась от своего сумасшествия?
– Ей просто нужно немного внимания, тебе это ничего не стоит.
– Мне это стоит, потому что я не хочу, чтобы она была в моей жизни!
– Конечно, ей ты ничего не можешь дать, но этой злобной...
– Она не «эта злобная, – она Рэйчел Джеймс, и я не позволю тебе ее оскорблять.
Если ты так беспокоишься о Сабрине, займись ею сам и не пытайся заставить меня отвечать за то, что не мое.
– Я тебя не знаю.
– Не драматизируй, – вмешивается Алекс. – Никто не должен быть с кем-то из жалости, если она сумасшедшая, это не проблема моего сына.
– Посмотри, кто говорит: великий циник.
В дверь стучат.
–Хватит оскорблять, иди открывай, —перебивает Алекс. – Так ты перестанешь высказывать свое мнение там, где тебе никто не давал слова.
Она послушно открывает дверь, бросая на него сердитый взгляд. Для Алекса Мари – всего лишь сотрудница.
–Где она? —Братт сбивает Мари с ног, когда она открывает дверь. —Что ты с ней сделал?!
–Братт? —Сабрина появляется в прихожей. Как я рада тебя видеть!
Она бросается в объятия брата.
– Ты в порядке? – Он осматривает ее. – Мама и папа волнуются, они три дня ничего о тебе не знают!
– Я в порядке, просто была дома, присматривала за семьей.
– Иди домой к брату, – предлагает Алекс. – Тебе нужно побыть одной.
– Я не оставлю своего мужа. – Она берет брата за руку. – Пойдем, малышка будет рада тебя видеть.
Она ведет его в гостевую комнату, которая завалена игрушками и бутылочками.
– Проснись, малышка, – говорит она кукле, – дядя Братт хочет тебя видеть.
Все смотрят друг на друга. Она поднимает игрушку, как будто это настоящий ребенок.
–Подойдите ближе, —просит она.
–Это не ребенок, Сабрина. —У меня нет терпения для этого.
–Возьми ее, Братт. —Она игнорирует меня.
–Сабрина... —слова застревают у него в горле, —ты никогда не была беременна.
Он отрицательно качает головой.
–Тогда что это? Перестаньте смотреть на меня, как на сумасшедшую.
–Ты сумасшедшая! —Я теряю контроль. —Хватит выделываться и убирайся из моего дома.
–Не говори с ней так! —Братт набрасывается на меня. —Ей нужна помощь всех, ты идиот!
–Не включай меня в свои планы! —Я толкаю его. —Убери ее, пока я не вызвала охрану.
Он бросает меня на лампу, ударяя кулаком в челюсть, и я остаюсь с подставкой, готовый врезать ему по голове.
Сабрина выбегает, а Мари пытается ее остановить.
– Хватит! – Алекс встает между нами. – Нет времени на ссоры!
Братт следует за сестрой, которая в итоге запирается в ванной.
–Открой дверь, – умоляет он. – Пойдем домой.
–Нет! – кричит она. – Ты тоже позволил этой шлюхе промыть тебе мозги. Она промыла мозги всем, а теперь они хотят запереть меня.
–Послушай меня, – настаивает Братт. – Никто не хочет тебе вреда, я просто хочу отвезти тебя домой, чтобы мы поговорили.
–Я хочу остаться с мужем.
–Выходи. —Мари прижимается к дереву. —Мы только хотим тебе помочь.
–Сабрина...
–Нет! —Ее голос дрожит. —Я здесь три дня, а ты даже не вспомнила о моем существовании, никто не вспомнил, потому что все беспокоятся о бедной Рэйчел. Они хотят защитить ее от мира, чтобы никто не причинил ей вреда, а как же я? Я тоже ранена, ведь она отняла у меня брата и мужа и разрушила мой брак. Вы защищаете ее, не замечая тех, кто страдает по ее вине.
–Открой дверь! —требую я.
–Это единственный способ заставить их сосредоточиться на мне, а не на ней.
Она обманула моего брата, а он смотри на нее, как будто она единственная женщина на свете, – рыдает она по ту сторону двери. – Посмотри на себя, ей осталось только отсосать тебе, чтобы ты отдал за нее жизнь, хотя ты никогда и пальцем за меня не пошевелил. Но, конечно, это то, что делают, когда влюблены...
Это чувство так изменило тебя, что ты был способен кричать ей о своей любви на всех, оставив меня на полу, как будто наш брак не значил ничего.
Разбивается стекло.
– Я не хочу такой жизни! Я не хочу жить, зная, что у меня украли счастливый финал!
– Назад. – Я отталкиваю всех и пинком открываю дверь.
Она сидит на краю ванны и сильно режет себе запястья, кровь заливает пол, а она падает в обморок.
– Боже мой! – восклицает испуганная Мари.
– Я просто хочу, чтобы ты меня любил. – Я поднимаю ее. – Тебе же ничего не стоит дать мне немного своей любви.
Кровь пропитывает мою одежду, и Алекс бежит за полотенцем.
–Сабрина! —плачет Братт—. Вызовите скорую!
Я поднимаю ее на руки, но кровотечение не останавливается... Кровь пачкает ковер, когда я выношу ее.
Алекс давит на раны.
–Готовьте машины, —приказываю я охранникам. Я не собираюсь брать на себя вину за ее смерть.
Я кладу ее на заднее сиденье, Алекс садится за руль, а Братт садится рядом со мной. Прижимать раны бесполезно, я не могу остановить кровотечение.
– Держись, пожалуйста, – рыдает Братт, прижимая ее к себе.
Алекс прорывается через пробки, потому что порезы довольно сильные.
–Мне очень страшно, —шепчет она, а Братт накрывает ее курткой.
Колеса пикапа заскрежетали по асфальту, когда Алекс въехал в зону скорой помощи больницы Хэмпстед.
Он кричит, прося о помощи. Санитары и медсестры приносят носилки и спешат унести ее в отделение неотложной помощи. Следующие тридцать минут проходят в вопросах, приказах и бумажной волоките. Братт ходит туда-сюда, умоляя не дать ей умереть, а я жажду этого, как воды в пустыне, чтобы наконец-то избавиться от нее.
Дежурный врач выходит через два часа. Алекс должен был уйти, так как FEMF нуждается в нем в штабе, а Мари пришла час назад с сумкой одежды и вещей для Сабрины.
–Нам удалось остановить кровотечение, —объясняет врач. —Пришлось сделать переливание крови. Раны были глубокими, рана на левой руке дошла до кости запястья. Она находится под наблюдением, мы не знаем, может ли Гамбрамол повлиять на ее выздоровление.
–Гамбрамол? —спрашивает Братт, вытирая глаза.
–Да, пациентка принимает этот препарат уже несколько месяцев, я обнаружила его в анализах крови. Странно, что в медицинской карте нет записей о том, что ей его назначали.
–А для чего он нужен?
–Его назначают в небольших дозах пациентам с высоким уровнем депрессии. Используется нечасто, так как в высоких дозах он ухудшает работу сердечно-сосудистой системы. Проще говоря, он может привести к медленной смерти.
– Она не страдает депрессией.
– Тот факт, что вы не знаете, что она принимает это лекарство, заставляет меня думать, что Сабрина давно хотела покончить с собой.
Мари обнимает Братта, утешая его.
– Я попрошу психиатра пересмотреть дело, – продолжает доктор. – Судя по вашему описанию, возможно, мы имеем дело не только с депрессией, так как есть признаки более серьезного расстройства.
– Спасибо.
–Я буду держать вас в курсе, —прощается доктор.
–Я не сказал родителям. —Братт проверяет карманы—. Не знаю, где оставил телефон.
–Я позвоню, —предлагает Мари—. Я позвоню им и скажу, что ты здесь.
Она оставляет нас наедине. Он опускается на стул, закрывая лицо руками.
– Думаю, ты доволен. – Он вытирает лицо. – Ты уничтожил все, что у меня оставалось.
Я смотрю на него, разбитого и покрытого кровью.
– Еще одна жертва в твой список.
– Если ты хочешь, чтобы я почувствовал себя виноватым, то зря тратишь время.
Он смотрит на меня.
–Ты уничтожил все, что было для меня важно. —Его голос дрожит. —Мою девушку и мою семью. Ты думаешь, мы будем жить спокойно после того, что с ней случилось? Что мы будем жить в мире, зная, что она уже несколько месяцев хочет покончить с собой?
–Мне жаль, что тебе не повезло, но я не виноват в том, что ни ты, ни Сабрина не понимаете, что значит «все кончено.
– Ты...
– Я не закончил, – перебиваю я его. – Да, ты прав, говоря, что она в таком состоянии из-за меня, но признай, что это вы силой втянули ее в мою жизнь и настаивали на нашей свадьбе. Так что я не понимаю, с какого перепугу ты на меня набрасываешься, зная, что так и будет, ведь я никогда не любил ее.
–Потому что ты никогда не пытался, никогда не старался сделать ее счастливой.
–Зачем, если она мне была не нужна? Я не гребаный Санта-Клаус, раздающий счастье. Если ты хотел, чтобы она была счастлива, ты должен был забрать ее от меня, а не давать ей ложные надежды.
– А как же Рэйчел? Ты скажешь, что я подал ее тебе на блюдечке с голубой каемочкой? Потому что это была не только Сабрина, ты также отнял у меня любовь всей моей жизни, – упрекает он меня. – Ты отнял ее у меня, зная, что я люблю ее, зная о моих планах на будущее; ты знал, как сильно я ее люблю, ты был там, когда я сказал своим друзьям, что хочу жениться, и ты был свидетелем всего.
Дыши быстрее.
–Я уехал в Германию, думая, что ты позаботишься о ней, а ты насмехался мне в лицо. Я вел себя как идиот на глазах у всех, не зная, что мой лучший друг украл ее у меня. Друг, для которого я всегда был – продолжает он. Друг, которому я протянул руку, когда он больше всего в этом нуждался. Я рисковал жизнью ради тебя, а ты так мне отплатил, даже не смог уйти, когда я просил, и продолжаешь здесь, вонзая мне нож в грудь. – И я буду втыкать его еще глубже, – говорю я, глядя ему в глаза, – потому что я не уйду и не уеду. Мне жаль, что тебе и твоей семье придется преодолевать свои травмы, видя меня каждый день.
Мне жаль, что тебе пришлось смириться с тем, что ты потерял Рэйчел по моей вине. Ты был моим другом, и, хотя это и не похоже, я ценю все, что ты для меня сделал, я думаю, что в глубине души я все еще хорошо к тебе отношусь, но это не дает мне права уйти и оставить тебе дорогу свободной. Я не собираюсь уходить, чтобы ты был счастлив.
Он толкает меня.
– Я не сожалею, что обманул тебя, – продолжаю я, – как не сожалею о том, что сделал с Рэйчел; более того, если бы я мог повторить это, я бы с удовольствием сделал это, потому что я люблю ее и хочу, чтобы она была моей так же, как ты хочешь, чтобы она была твоей.
Пусть он это, блядь, наконец-то поймет.
–Мне кажется, что вся эта элегантность и галантность не наполняют ее достаточно, мне жаль, что, несмотря на то, что ты был таким хорошим парнем, она предпочитает меня тебе. Я был бы лицемером, если бы сказал, что не рад, что она любит меня больше, чем тебя, потому что мне нравится, что она любит меня такой, какой я есть, и мне нравится, что, несмотря на то, что я сукин сын, она продолжает любить меня так, как любит.
–Ты себя слышишь? – отвечает он. – Ты худшее, что могло случиться в моей жизни.
–Прости. – Я похлопываю его по плечу. – Не все в жизни получается так, как мы хотим, к сожалению, ты столкнулся со мной, я разрушаю и уничтожаю все, что мешает мне. Я искренне желаю, чтобы Сабрина умерла. Я отправлю ее вещи к тебе домой.
Я покидаю больницу в сопровождении охранников. Может, это звучит плохо, но это правда, а правду не приукрашивают, ее говорят в лицо.
