Текст книги "Сладострастие. Книга 2 (ЛП)"
Автор книги: Ева Муньос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)
Антони Маскерано, высокий, с темными глазами и элегантностью, которая особенно заметна, когда он делает мне благородный поклон, одновременно растягивая губы в улыбке, которая полностью замораживает меня. В мгновение ока мы окружены, и моя попытка убежать остается в воздухе, когда меня возвращают.
–Я победил, принцесса. —Его акцент пробуждает все мои страхи.
Они хватают Паркера, а я оказываюсь прижатой спиной к металлу. Итальянец приближается, а я отчаянно хватаю нож и прижимаю его к нему... Если я умру, я убью его первым. Я нападаю, но его рука хватает мою и прижимает к двери.
– Все кончено. Я победил тебя, amore.
Я не согласна. Пойти с ним – значит копать себе могилу, я знаю его методы. Он убьет меня после пыток.
На этот раз страх слишком велик, когда я смотрю в его черные глаза. Он слишком мрачен, слишком опасен даже для меня, которая сталкивалась со всеми видами преступников. Я дергаю руку, а он сжимает ее еще сильнее. Он прижимает меня всем телом, и я глотаю слюну от исходящего от него запаха. Все во мне дрожит, я хочу плакать, бежать и спрятаться в самой глубине Земли.
– Я сдержу свое слово, а ты исполнишь свое пророчество.
– Убить тебя?
Он качает головой, и его дыхание, ласкающее мое ухо, вызывает мурашки по коже.
– Стать женой дьявола.
Нож выпадает из рук от ужаса, вызванного его словами, как будто он знает, что меня ждет ад. Паркер сопротивляется, его кулаки погружаются в лицо и живот. Его бьют несколько раз, пока его колени не касаются пола.
–Убейте его, – приказывает Алессандро.
Они готовят оружие, и я возвращаюсь к пустоте Гарри... – Нет, – я не могу снова это видеть.
– Стоять! – приказывает Антони, поворачиваясь ко мне.
Человек, который пытается выстрелить, отступает.
– Я не хочу, чтобы его убивали, у меня для него задание. – Он смотрит на меня. – Прощайся, потому что ты его больше не увидишь.
Он уходит, и я с слезами на глазах бегу к месту, где лежит мой товарищ.
–Беги! —Он пытается найти что-то в жилете, но я его останавливаю.
Я знаю, что силой он не выберется живым.
–Это бессмысленно.
–Он убьет тебя, я не могу этого допустить. —Он отчаянно цепляется за мои руки, и я обнимаю его.
–Скажи моей семье, что я люблю их, – прошу я.
Его сила нарастает, он дрожит вместе со мной.
–Я никогда не ненавидел тебя, – шепчет он. – Я только ненавидел то, что всегда восхищался тобой издалека.
Легкая улыбка появляется на моих губах среди боли.
–Я всегда была польщена тем, что ты был моим поклонником. —Я целую его в лоб. —В другом мире мы были бы прекрасной парой.
Меня берут за плечи и заставляют отпустить его. Рука Антони обхватывает мою шею, а Алессандро направляет пистолет на мою голову.
–Отпусти ее! —кричит Паркер, лежа на полу.
Его поднимают, и мне тяжело от того, что в глубине души он все-таки любит меня после всего, что произошло по моей вине.
–Я оставляю тебя в живых, потому что мне нужен гонец.
Железная дверь открывается, пропуская холодный вечерний воздух.
–Скажи своему полковнику, что его лейтенант теперь моя! —Он указывает на него оружием. —И что как верховный лидер мафии я потребую его голову на блюде!
Угроза пожирает меня. Антони не отпускает меня, вытаскивает и ведет за собой, пока его люди покидают подвал. В нескольких метрах стоит машина, Изабель Ринальди ждет нас и, увидев нас, достает нож.
–Я вытащу чип, – говорит она с улыбкой на губах.
Итальянец вырывает у нее нож и толкает меня в машину. Я скрываю слезы, глядя в окно, когда машина трогается. Сан-Фернандо исчезает на моих глазах, когда огромный особняк превращается в пепел под взрывами FEMF.
–Ни капитана, ни полковника. Моя, моя прекрасная королева.
73
ТО, ЧТО НЕ УСТРАИВАЛО МИР
Кристофер
Пепел того, что когда-то было Сан-Фернандо, разносится по дороге, на горизонте появляются первые лучи заката, и операция считается завершенной.
Мои люди собирают все и отправляются в обратный путь к месту отправления. Время не на нашей стороне, через несколько минут на нас набросятся все мексиканские картели.
–Отряд J089 в полном составе и готов к отправке. —Томпсон первым докладывает по радио.
–Отряд M014 в полном составе и в пути, полковник, —докладывают солдаты Саймона.
Я мысленно просматриваю всех, пока они сообщают о своем состоянии и местонахождении. Братт докладывает одним из последних, и я подсчитываю, что не хватает одного.
Я связываюсь с Патриком.
– Что с отрядом спасателей? – кричу в рацию. – Паркер не вышел на связь.
– Должно быть, он пропустил, его люди прибыли пару минут назад. Они готовятся к выходу.
Я вешаю трубку, борясь с болью в ключице. Ситуация последних недель изматывает меня с каждым днем, подрывая концентрацию и силы.
Я должен был бы праздновать с помпой и фанфарами, ведь я совершил один из лучших ударов за последнее время. Не каждый способен освободить более тысячи пропавших без вести, которые месяцами не выходили из плена. У меня будет еще одна медаль на форме, я получу большое денежное вознаграждение и множество приглашений в другие штабы. Я хотел бы придать этому событию должное значение и почувствовать гордость, но это не так. Я не горжусь, я не чувствую себя хорошо. В последнее время ничего не приносит удовлетворения, ничего не наполняет, ничего не радует.
Все остается позади. Проводится предотвратительная операция, пока солдаты прибывают на место на грузовиках, вертолетах и самолетах.
– Полковник, поздравляю, – обращается ко мне Патрик. – Операция прошла на отлично.
– Все возвращайтесь к своим обязанностям! – приказываю я, прежде чем войти в палатку. – Нам нужно уходить как можно скорее!
Патрик следует за мной внутрь.
– Полковник, – перебивает меня Гауна, – можете гордиться собой. За свою короткую карьеру вы получили уже восьмое звание.
Это было то, что мне нужно, чертовы медали пригодятся мне для того, что мне нужно, а именно для должности Алекса. Анджела улыбается перед импровизированным столом, пытается встать, но я качаю головой. Министр здесь и с важным видом подходит, чтобы поздравить меня.
–Я горжусь вами, полковник Морган. —Он кладет руку мне на плечо—. Вы вошли в историю, когда другие считали все потерянным.
Победа для вас, для меня и для нашего рода.
– Пока потерь нет, – сообщает Гауна. – Если мои данные верны, мы вернемся с полным составом.
– В нескольких километрах от нас зафиксировано подозрительное движение, – сообщает Патрик с экрана управления.
Контрнаступление было предсказуемо.
– Сколько у нас времени?
– Десять-пятнадцать минут, не больше.
– Собирайте снаряжение и оружие! – приказываю я Анджеле. – Выходим через пять минут!
Выполняй приказ.
– Прибыли последние солдаты, – сообщает Мередит у входа.
– Пошли.
Лейла толкает Мередит, входя в палатку.
– Мы не можем уходить, полковник, – в отчаянии говорит она. – Лейтенант Джеймс и капитан Паркер еще не прибыли.
Я ошеломлен, ее слова означают так много, что я не знаю, что хуже.
– Невозможно! – восклицает Гауна. – Они ушли первыми.
– Да, но они не уехали с нами. В подземных камерах были люди, и они спустились за ними, – объясняет Лайла. – Был отдан приказ отправляться, и я подумала, что они прибудут с остальными солдатами, но этого не произошло.
– Они должны быть где-то здесь.
– Нет, мы с Александрой искали их. Они не появляются и не выходят на связь.
– Я снес дом. А вдруг они были еще внутри?.
Я чувствую, как будто мне вонзили кол в живот.
–Чип, – приказываю я Патрику, уходя к пульту управления. – Отследи чип и сообщи мне его местонахождение.
–Они должны были уйти, – настаивает Гауна. – Никто не погиб, и терять время нельзя. Мы должны уходить!
От Патрика ответа нет, поэтому я отвожу его от экранов, перемещая пальцы по операционной системе отслеживания. Ничего не появляется, и воздух становится таким же тяжелым, как мышцы груди.
– Цель не найдена, – сообщает система.
– Полковник, я не могу бросить своих коллег, – дрожит его голос. – Я искал их, их нет с нами.
– Время уходить, полковник, – приказывает Гауна. – Мы теряем время.
Я игнорирую его и использую другой метод поиска, но получаю тот же ответ.
– Давай, покажись, – молю я про себя. Делаю третью попытку. – Цель не найдена, – повторяет система.
Холодный пот пробегает по моей спине.
– Чип отключен. – Сеть прекращает поиск, моя грудь дрожит, и я в конце концов ударяю кулаком по экрану.
–Сформируйте поисковый отряд, – приказываю я. – Мы вернемся...
–Капитан Паркер прибыл! – сообщает Алан.
На секунду я снова обретаю душу – буквально на секунду, – поскольку она снова покидает меня при виде ужасного состояния Паркера. Он избит, весь в крови, лицо в синяках.
–Что, черт возьми…? —спрашивает министр.
Двое мужчин поддерживают его, так как его избили до полусмерти.
–А Рэйчел?
Я ищу ответа у сопровождающих его солдат, но в ответ слышу только гробовое молчание.
Паркер поднимает подбородок, смотрит на меня и качает головой.
Я чувствую, что теряю контроль. – Где Рэйчел? – снова спрашиваю я.
– Ее увезли, – отвечает он слабым голосом. – Антони Маскерано увез ее.
Его ответ ударяет меня как пуля в грудь. Мой мир затуманивается, пол колеблется под ногами, дыхание останавливается.
Острая боль пронзает меня до последнего мускула, сжигая абсолютно все. – Антони Маскерано? – Мысль о том, что она может быть мертва, разрывает меня на части.
– Прости, – дрожит его голос, – мы пытались сбежать и...
– Ты бросил ее. – Все превращается в ярость. – Как ты смел ее бросить?!
– Нет, сэр, я...!
Я хватаю его за шею и бросаю на пол; солдаты отступают, и в мгновение ока я наваливаюсь на него, избивая его. – Ты оставил ее в руках этого ублюдка!, – стучит в моей голове. Я горю изнутри, мои молекулы сжигаются огнем моего собственного гнева.
Меня оттаскивают, и я прихожу в себя, почувствовав онемение пальцев в кулаках.
– Ты не виноват! – вмешивается министр.
– Я не хотел ее бросать! – Паркер плачет на полу, закрывая лицо. – Я не хотел этого, клянусь!
Боль сдавливает меня и давит. У меня в голове столько мыслей, что я не знаю, куда идти и что делать. Горят глаза, горло, вены...
–Уведите его, – приказывает Гауна Лайле. – Посадите в самолет и обработайте раны.
Я вырываюсь из рук министра, причесывая волосы руками. – Я должен думать, придумывать, действовать... Я не могу ее оставить, она не может умереть, – это единственное, что повторяет мой мозг.
–Мы уходим. —Министр снова хватает меня.
–Отпусти! —Я толкаю его. —Я не оставлю ее!
–Ты не останешься! —Он смотрит на меня. —Ты будешь подчиняться приказу своего начальника!
–Я не прошу твоего разрешения! —Я пытаюсь прорваться.
–У нас осталось всего пять минут, —говорит Гауна. Четырнадцать бронированных грузовиков едут сюда.
Я пытаюсь уйти, но он хватает меня за шею и бросает на стол.
– Ты подвергаешь опасности жизни всех!
– Я не прошу тебя идти со мной! – Я борюсь с ним.
– Она мертва, это безнадежный случай!
Я чувствую, что достиг дна пропасти.
–Они в трех минутах, – сообщает Гауна. – Надо эвакуироваться.
–Последний самолет ждет! – сообщает младший лейтенант.
Боль продолжает жжечь меня, и я чувствую пустоту, которой никогда раньше не испытывал. – Сколько времени я потратил впустую, а теперь они ее у меня отняли, – сетую я.
–Уезжай без меня. —Я вырываюсь из рук Алекса. Я не могу уехать без нее.
–Кристофер…! —Патрик пытается подойти.
–Не вмешивайся! —рычу я, чтобы он замолчал.
–У меня нет времени на твои истерики! —предупреждает меня министр.
Ярость горит в его стальных глазах, челюсть напряжена, форма смята.
–Не заставляй меня увозить тебя силой.
Я не отвечаю, просто беру оружие, готовясь к поиску. Алекс впивается пальцами в мое плечо, останавливая мою попытку бегства.
– Сэр, время истекает, – настаивает младший лейтенант, пока министр отказывается отпустить меня.
– Я не могу оставить тебя здесь. – Он снова толкает меня. – Ты не можешь рисковать своей жизнью ради одного солдата!
Я отталкиваю его руку, и он снова хватает меня еще сильнее.
– Возьми себя в руки!
– Это ты возьми себя в руки и пойми, что я хочу спасти ее! – бросаю я.
– Ты сошел с ума! – Он снова швыряет меня на стол. – Она всего лишь солдат! – подчеркивает каждое слово. – У тебя тысячи таких, как она!
– Она не одна из тысяч! Она женщина, которую я люблю! – Я толкаю его. Я глубоко вдыхаю, стараясь не сломаться. – Для меня она не солдат, она женщина, которую я люблю. Не пытайся заставить меня бросить ее, потому что я не сделаю этого!
Он отступает, глядя на меня, как будто не знает меня, а я продолжаю свое. Однако на этот раз Гауна встает между нами.
– Простите, полковник, но приказ есть приказ.
– Не смей...!
Он вытаскивает меня за ворот, и трое солдат поддерживают его, бросая меня лицом в грязь, когда они швыряют меня на землю. Сапог генерала остается на моей спине, когда он надевает на меня наручники, а я сопротивляюсь.
–Не принимайте это на свой счет, – говорит Роджер Гауна, – но министр сказал, и солдат выполняет приказ своего начальника.
Мне хочется плюнуть ему в лицо и сказать, чтобы он засунул свою гребаную иерархию себе в задницу. Алекс выходит, чтобы посмотреть на меня, я даже не удосуживаюсь посмотреть на него.
–Я не хочу быть злодеем, —яростно кричу я, —но я не могу оставить ее здесь.
–Это мое решение...
–На этот раз нет, Кристофер. Я уже однажды чуть не потерял тебя, я не буду снова рисковать. Я не могу позволить тебе рисковать своей жизнью ради солдата. Ты до сих пор не понял, кто твой отец?
– Я его ненавижу, – говорю я себе, всегда давая ему повод ненавидеть его.
– Она дочь Рика, – продолжает он, – поэтому мы сделаем все возможное, чтобы узнать, жива она или мертва, но я не буду рисковать жизнями. Рик может быть моим другом, но я уверен, что он понимает, что мы теряем десятки людей каждый день.
Он отворачивается от меня. Сразу же Гауна и трое солдат толкают меня в самолет, а Патрик следует за нами. Меня запирают в кабине и силой приковывают к стулу.
– Когда успокоишься, выпустим, – сообщает мне Гауна перед уходом.
Я киплю от ярости, никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным. Она в руках грязного мафиози, и я клянусь Богом, что если он ее тронет, я похороню его заживо.
–Брат, – Патрик заглядывает в дверь, – мы сделаем все, что в наших силах...
–Уходи, – прерываю его. Мне не нужны слова поддержки от кого бы то ни было.
Часы идут, я повредил запястья, пытаясь открыть наручники. Но все тщетно, я все равно заперт в этом проклятом самолете, пленник чертовых чувств, которые я не хотел признавать. У меня ком в горле, когда я думаю о том, что они могут с ней сделать. Я знаю Антони, я знаю его поступки, его методы и его чертовы способы подчинять себе людей.
Я злюсь еще больше, на протяжении всей своей жизни я сталкивался с бесчисленными препятствиями, которые я игнорировал, идя прямо и с высоко поднятой головой, потому что я такой: упрямый, гордый и своенравный. Я научился, что лучший способ не дать никому себя ранить – полагаться только на себя.
Я укрылся под ледяной броней, чтобы защититься от таких людей, как мои родители, как Сабрина. Я создал щит, потому что знаю себя и знаю, что не умею любить, поскольку я слишком эгоистичен для этого. Рейчел пришла со своей мечтой о жизни и своими типичными пуританскими наклонностями. Думаю, в какой-то момент я злился на нее, но как я мог не злиться? Как бы я справился с тем, что ее тело не лежит в моей постели? Мои глаза знали, что никогда раньше не видели женщину, похожую на нее. Она казалась идеальной, но на самом деле таковой не была, и мне хотелось сломать ее броню.
Я хотел, чтобы она поняла, что запретное часто стоит того, когда грешишь с правильным человеком. Она не была такой невинной, ведь невинные не смотрят так, как смотрела она, и этот чертов взгляд сбивал меня с ног снова и снова. Признаюсь, я не доверял ее любви и проводил ночи, думая о том, что будет, если я влюблюсь. Я уже видел, как она подвела Братта, и, хотя виноват был я, я боялся, что не смогу контролировать свою страсть. У меня был период отрицания, когда я не принимал реальность и замыкался в пузыре лжи, притворяясь, что все в порядке; однако ничего не было в порядке, потому что я был и остаюсь влюблен.
Я был идиотом, не заметив, что после нашей встречи на вечеринке у Братта ничего не было прежним. Это было не влечение и не сексуальная привязанность, это было что-то большее, и это отражалось в ревности, в желании иметь ее все время, в иррациональной ненависти к Братту и в постоянном желании избавиться от него. Я понял это, когда ее «я люблю тебя» заставило меня почувствовать себя великим, несмотря на то, что барьеры только отнимали у меня время.
Было абсурдно верить, что я изменюсь, если это она изменила меня, показав свою плохую сторону, потому что мне не нравится, когда она милая и нежная, мне нравится, когда она такая, какая есть. Мне нравится Рэйчел, которая посмотрела на меня с вожделением в день нашего знакомства, которая наполнилась злобой, прежде чем соблазнить меня в моем офисе, и которая не боится смотреть мне в глаза и говорить, как сильно она меня любит.
Братт входит в кабину с покрасневшими глазами.
– Такое происходит, когда ставишь хорошего человека рядом с плохим.
Я молчу.
– Это все твоя вина, – рычит он. – Ты заставил ее поехать в Москву, поставил рядом с тем, кто всегда ее ненавидел. Видишь, я не лгал, когда говорил, что все, к чему ты прикасаешься, превращается в гниль?
Я думаю, как бы ему мозги выбить.
–Видишь, что ты делаешь, когда появляешься?! Ее убьют, если еще не убили!
–Заткнись! —требую я. Об этом думать – все равно что ножом в грудь.
–Ты превратил ее жизнь в дерьмо, а теперь еще и отдаешь в руки преступнику!
– Я не брошу ее, так что не приходи сюда и не разглагольствуй о том, чего не знаешь!
– И что же сделает уважаемый полковник? – спрашивает он с сарказмом. – Скажет своему заклятому врагу, чтобы тот вернул ее живой и невредимой?
– Что я могу ему предложить? – Я встаю, сбрасывая с себя наручники. Твое гнилое тело в качестве дани его воронам.
Он бледнеет, потому что знает, что я не святой, что когда я открываю двери того, что у меня заперто, меня никто не остановит. Моя рука не дрожит, когда я убиваю кого-то.
–Рэйчел не останется ни с Антони, ни с тобой, —заявляю я. Я предупреждаю тебя здесь и сейчас, так что хватит уже, потому что так же, как я могу убить его, я могу убить и тебя.
–Капитан Паркер хочет вас видеть, сэр, – сообщает Алан из-за двери.
Я использую остатки самообладания. Как бы я ни хотел запереть его за измену, я должен выслушать подробности похищения.
–Пусть входит, – приказываю я Алану. А ты убирайся.
–Это мою девушку похитили, —настаивает он. – Паркер тоже должен мне объяснения.
Я не замечаю, как жалко звучат мои слова.
Паркер входит, опираясь на плечо Алана. Он неузнаваем с опухшим лицом, на шее у него горловой бандаж, а рука зафиксирована в повязке.
–Зачем ты пришел? —спрашивает Братт. —Обвинять ее в своих травмах и переломах?
Он опирается на металлическую стену и приказывает Алану отойти.
–Говори! —требует Братт. —Расскажи нам, как ты отомстил за шесть лет тяжелой обиды, бросив ее.
Как бы он ни пытался удержаться на ногах, ноги отказывают ему. Немец обращается прямо ко мне.
– Я не хотел ее бросать, полковник, – прочищает горло. – Может, у нас не были лучшие отношения, но я никогда не хотел ее бросать.
– Ты лжешь! – восклицает Братт. – Ты хотел отомстить мне!
– Нет, как бы я ни ненавидел тебя, я не способен покушаться на жизнь Рэйчел.
– Лжец! – кричит Братт. – Не притворяйся хорошим, я знаю, что ты ее ненавидел. Ты просто лицемер.
– Я лицемер? – защищается он. Ты забыл, что это я пытался сблизиться с ней раньше тебя? Ты забыл, что это ты лишил меня всякой возможности поговорить с ней?
–Это было в прошлом.
–Да, это было в прошлом, но то, что у меня ничего не получилось, не значит, что я отдам ее мафии только потому, что ее тупой парень мне не нравится.
–Я видел, как ты с ней обращался. —Я подавляю желание кричать на него. —Как ты хочешь, чтобы я тебе поверил, когда я был свидетелем всех твоих злодеяний?
–Вы ошибаетесь, полковник, доказательства могут быть против меня, но я не виноват в том, что ее увезли. Антони Маскерано остался там ради нее.
Мне кажется, что меня ударили в самое больное место. Одно дело выбрать солдата наугад, а другое – рисковать жизнью только для того, чтобы забрать конкретного человека.
–Алессандро Маскерано крикнул ей, чтобы она не убегала, что они знают, где она, и не уйдут без нее.
Еще один сильный и лаконичный удар. Я знал, что в Москве будут проблемы, но не предполагал, что Антони будет в Герреро.
–Он оставил меня в живых, чтобы я передал вам сообщение: он сказал, что Рэйчел теперь его, и что как лидер мафии он потребует вашу голову на блюдечке с серебряной оправой.
Мое лицо горит... – Его. – Я должен умереть, чтобы это произошло.
–Я знал. —Братт заложил руки за голову. – Твой чертов план был полным провалом. Наверняка он уже убил ее...
– Может, он ранен, страдает и не доверяет мне, – продолжает Паркер, – но я не собираюсь отворачиваться от этой проблемы. Я готов сделать все, что в моих силах, чтобы вернуть ее.
– Нам не нужны люди с героическими иллюзиями, – вмешивается Братт. – Нам нужно договориться, пока ее не разорвали на куски.
С Маскерано никакой договоренности не будет.
– Он объявил нам войну, – отрезает Паркер, – вряд ли с ним можно договориться.
– Это ваша вина. – Он указывает на нас. – Вы проклятые, если бы вы не пришли, ничего этого бы не случилось. Рядом со мной была...
– Хватит! – Я навожу порядок. Иди вывали свои жалкие жалобы на кого-нибудь другого, они никому не нужны.
– Он ее убьет! Он чертов король мафии.
– И что с того? – спрашиваю я. – Я его не боюсь. Пусть объявляет мне войну, сколько хочет, я буду стоять и сражаться. То, что у него в руках Рэйчел, только дает мне еще больше причин разнести ему башку.
– Можете рассчитывать на мою поддержку, полковник.
– Вы пошли не тем путем, потому что его поддерживают международные преступники. Диалог – лучший способ вернуть ее.
– Давайте. – Я указываю на дверь. – Найдите его номер в телефонной книге и пригласите на чашку чая. Может, он найдет для вас время перед завтраком.
Он смотрит на меня.
–Иногда нужно склонить голову и признать, что ты проиграл. Ради женщины, которую я люблю, я сделал бы это тысячу раз, не задумываясь, к тому же он лидер всех преступных группировок...
–Уходи! —перебиваю я его—. Попробуй вернуть ее, вылизывая ему ноги, а я, со своей стороны, буду отрывать головы всем, кто встанет у меня на пути.
–Ты доведешь ее до смерти.
–Нет! Я знаю, с кем имею дело, и не собираюсь сглаживать ситуацию. Пусть он придет за мной, я тоже пойду за ним!
Я направляюсь к выходу.
Я убью тех, кого нужно убить, и буду сражаться с теми, с кем нужно сражаться. Я никогда не боялся Маскерано, и тем более не буду бояться сейчас, когда моя ненависть усилилась в тысячу раз.
Мне плевать, что они лидеры мафии. Я полковник одной из самых важных армий в мире, и их объявление войны более чем приветствуется. В конце концов, я тоже объявил им войну, как только узнал, что они похитили Рэйчел.
Самолет приземляется, и я начинаю планировать, как, черт возьми, я ее найду.
