Текст книги "Сладострастие. Книга 2 (ЛП)"
Автор книги: Ева Муньос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 32 страниц)
–Ты умна. —Антони проводит руками по моей шее. —Давай договоримся...
–Единственное соглашение, на которое я согласна, – это мое освобождение. Отпусти меня, и я скажу своим, чтобы они пощадили твоих.
Он улыбается, лаская мои губы указательным пальцем.
–Принцесса – он погружается в мои глаза – недооценивать врага – плохое качество, особенно когда противник готов на все ради абсолютной власти.
– Уверяю тебя, что без меня ты этой власти не добьешься.
– На твоем месте я бы так не говорила, жизнь полна неожиданных поворотов.
– Гори в аду!
–Я предлагаю тебе весь мир, а он не предлагает тебе ничего.
Он опускает руки до моего лона и мягко вводит их под мое платье, от чего я тут же выпрямляюсь.
–Если ты отдашь мне всю себя, я отдам тебе всего себя; все просто. —Он касается тканью моих трусиков, которые я ношу, костяшками пальцев. Деньги, власть, роскошь... все, что ты хочешь. Просто попроси, и я подам тебе на блюдечке с серебряной каймой.
Он быстро дышит, лаская мою интимную зону через ткань. Это может быть очень привлекательно, элегантно и опасно, но мне это не нравится.
–Убери от меня руки.
–Ты похожа на испуганного олененка, я не хочу, чтобы ты выглядела как мертвый олененок, – угрожает он. – Ты будешь говорить?
–Нет.
–Мне нужно, чтобы ты сдалась, отдала мне свое тело. —Продолжая ласкать. —Давай станем одним целым: твой мозг, твоя способность строить стратегии и руководить группами в сочетании с моим интеллектом, проницательностью и способностью контролировать. —Его дыхание касается моих губ. —Представь, мафия будет в восторге.
–Нет.
Он пытается поцеловать меня, я отворачиваю лицо, его лоб прижимается к моему виску, а пальцы впиваются в мои бедра, сжимая их с силой.
–Amore...
–Я не твоя amore! —выпаливаю я. – Ты вызываешь у меня только отвращение.
Он смеется.
–Ты придешь ко мне, мне остается только сидеть и ждать.
Дверь снова открывается, и входит Алессандро Маскерано. Двое охранников окружают меня и снимают цепи, а Антони наблюдает за мной.
–Покажи ему последствия HACOC, – приказывает он своему брату. – Пусть посмотрит, чем она может стать, если не будет мне подчиняться.
Меня поднимают и выводят с территории.
За этим домом стоит еще один, тоже каменный, четырехэтажный. Открывают двери и заталкивают меня в помещение, полное женщин и мужчин.
Слезы подступают к горлу, когда я вижу, в каких ужасных условиях они живут. На них кричат, их бьют и избивают, а другие борются с антонеграми, которые лапают их, чтобы проверить действие препарата покорности.
Их оскорбляют, потому что они выглядят потерянными, как зомби, лишенные сознания и разума.
– Ты видела рай, – говорит Алессандро, стоя рядом со мной. – Теперь мы посмотрим на ад.
Худшее находится в комнатах, используемых в таких местах в качестве камер, то есть в комнатах, где запирают бунтарок. Запах рвоты невыносим, повсюду фекалии и моча, а женщины ползают с руками на головах, умоляя о наркотиках.
Они выкрикивают имя Алессандро, как мессию: – Господи, пощади, – Господи, немного, пожалуйста. – Они бледны, истощены и слабы.
–Не обращай внимания на новичков.
Меня берут за лицо и заставляют смотреть на группу, лежащую в углу. Три потерянные женщины кричат, другая судорожно дергается, из ее рта течет пена, а еще одна в отчаянии царапает себя.
–Так заканчивают те, кто не слушается и пытается нам противоречить, – говорит мне Алессандро.
Я закрываю глаза, потому что не хочу больше смотреть на то, что они делают, это слишком жестоко. Это люди, а не животные для экспериментов.
– Забавно наблюдать, как они становятся своими собственными врагами из-за абстиненции. Как только ты становишься наркоманом, ты заканчиваешь так, пленником своего собственного страха и нищеты. Вот что делает наркотик, который вы так тщательно исследовали, – объясняет он.
Смирись, марионетка, и не позволяй жертве убежать от преступника.
Он тянет руку в карман, и я узнаю шприц, который был у его брата, когда он впервые сделал мне укол. Сердце бьется как сумасшедшее, я не хочу, чтобы эта дрянь снова попала в мой организм. Я отступаю, хотя мужчины, стоящие за нами, не дают мне выйти.
–Не помешает доза, которая заставит тебя развязать язык.
Они берут меня за руки, и паника снова сжимает желудок.
–Нет!
Он быстро достает шприц и втыкает его мне в руку, веки тяжелеют, пока он опустошает его в моих венах. Все кружится, когда реальность постепенно исчезает.
Мои конечности не весят ничего, я теряю способность двигаться, и моя голова перескакивает с одной сцены на другую среди галлюцинаций, которые заставляют меня плакать во сне.
Я вижу, как меня насилуют, вижу Гарри, просящего меня о помощи, умоляющего не дать ему умереть. Я вижу, как моя семья в опасности, как ее преследуют, как мои сестры сидят в клетках, как мои родители кричат мое имя... Кристофер... Мертвый полковник и тысячи гробов с телами людей, которых я люблю.
– Каковы планы полковника? – спрашивают они. Голос звучит отдаленно. – Почему он вернулся в армию? Что он собирается делать?
Пот бежит по спине, голова так тяжела, что я чувствую, что не могу ее держать.
– Отвечай! – Крик пронзает мне барабанные перепонки. – Какие дальнейшие действия после нападения в Герреро? Какие планы на будущее у лондонского командования?
– О чем ты говоришь? – Я чувствую, что язык не слушается меня.
Меня хватают за волосы, и лицо Алессандро Маскерано искажается передо мной.
– Какие дальнейшие действия после нападения в Герреро? – повторяет он. – Каковы дальнейшие планы полковника?
Образ его трупа в гробу пронзает меня изнутри. Я снова впадаю в панику и начинаю неконтролируемо рыдать. Это реально? Я не знаю, я только плачу и рыдаю, глядя на этот грязный гроб.
– Это бесполезно, – говорят они. – Мы уже два часа над ней, а она не произнесла ни слова.
– Фиорелла! – снова кричат они. – Унеси ее и дай ей еще одну дозу. Мне не нужны скандалы в полночь.
Я позволяю им схватить меня и утащить неизвестно куда, а слезы не перестают течь, потому что я все еще вижу ужасные вещи, которые не могу выбросить из головы.
–Сеньорита! —Она откидывают волосы с моего лица, голос звучит отдаленно. —Посмотри на меня!
Я отшатываюсь в ужасе, когда меня оставляют на кровати.
– Я не причиню тебе вреда. – Сквозь слезы я узнаю женщину с обожженным лицом. – Вы должны меня выслушать, пожалуйста.
Она собирается сделать мне укол, и я пытаюсь найти какой-нибудь выход.
– В вашем расследовании, – говорит она, оглядываясь по сторонам, – вы нашли что-нибудь об этой девочке?
Она показывает мне фотографию, и я отталкиваю ее.
– Уйди.
– Вы под воздействием наркотиков, ничего из того, что вы себе представляете, не является реальностью, – говорит она мне медленно. – Успокойтесь, я не причиню вам вреда.
Я закрываю уши.
–Вы агент FEMF, —настаивает он. – Вы должны были видеть эту девочку во время расследования. Посмотрите на фотографию, пожалуйста!
–Отпустите меня!
Дверь открывается, я прячу голову в подушки. Я хочу исчезнуть, я хочу умереть.
–Оставь ее в покое. —Я узнаю голос Изабель.
– Все, что вы видели, – ложь, – шепчет девочка, прежде чем встать.
– Ты дала ей дозу? – спрашивает Изабель.
– Да, – отвечают они, прежде чем закрыть дверь.
Они выключают свет, а я обнимаю подушку, мне трудно отличить реальность от вымысла, потому что каждый раз, когда я закрываю глаза, в моей голове проносятся бесконечные трагические картины.
– Ничего из того, что я видела, не является реальностью, – говорю я себе. Я вспоминаю слова девушки, не знаю, кто она, но ее утверждение – единственная надежда, которая у меня есть. Психотропное средство теряет свое действие, лишая меня сил. Они входят, чтобы проверить, я не открываю глаза, потому что, если они заметят, что в моем организме нет наркотика, они дадут мне еще.
Я должна бежать, но как? Если кто-нибудь увидит, как я сбегаю, они воспользуются этим, чтобы разнести мне голову; Брэндон, Алессандро, Изабель и Строуала ждут этого момента.
Даже думать больно, а угроза Антони по-прежнему висит над головой, что усиливает панику. У меня есть только один выход, и, хотя он мне противен, это единственный шанс.
76
ЛИМИТ
Кристофер
17 октября 2017
Лондон, Англия
Я сжигаю весь мир и не могу найти ни черта. Уже пять дней прошло, я в таком отчаянии, что даже спать не могу. Пойманные мне не нужны, а информация, которую они мне дали, бесполезна. Она все еще у них в заложниках... Я чувствую, как внутри меня все горит, когда я об этом вспоминаю.
Антони умеет скрываться, это одна из его сильных сторон, ведь он держит Италию у своих ног, и поэтому его скрывают те же власти.
То, что я должен вернуться в Лондон, не способствует осуществлению моих планов. Я не должен сидеть в этом чертовом офисе, я должен вешать людей в обмен на информацию. Вмешательство Совета ограничивает мои действия, они заставили меня вернуться в Лондон, и я даже не знаю, почему.
–Вас ждут в зале заседаний, полковник, – сообщает Лоуренс из-за двери.
Я набираюсь терпения, надеюсь, что встреча будет короткой, так как мне нужно убираться отсюда как можно скорее. Я не настроен слушать мнения кучки стариков.
Крупные руководители FEMF расселись вокруг большого стола. Стул министра пуст, что странно, потому что я первым хотел увидеть его. Марта и Джосет Льюис стоят рядом с Риком Джеймсом, подбадривая его. Лицо бывшего генерала отражает тот ад, в котором мы все живем. Присутствуют также представители внутренних дел.
– Полковник, – приветствует меня Олимпия Мюллер.
Она вторая после министра. Когда его нет, она принимает решения и контролирует ситуацию. Я занимаю свое место.
–Прежде чем перейти к обсуждению вопросов, позвольте поблагодарить вас за проделанную в последние дни работу, —продолжает она. —Мы не сомневаемся в таланте, унаследованном вами от вашего отца.
Я игнорирую ее слова, как будто она испытывает к министру нечто большее, чем восхищение.
–Не тратьте мое время. —Я смотрю на часы, через час у меня самолет в Швецию. —Буду признателен, если мы обсудим все необходимое, так как мне нужно уходить.
Она встает, привлекая всеобщее внимание.
–Мы собрались сегодня, – объявляет она, – чтобы обсудить ситуацию с лейтенантом Рэйчел Джеймс.
Я знал, что они затягивают с высказыванием своих мнений, которых никто не просил, а я ненавижу, когда меня ограничивают.
–Я здесь главный...
–Но Совет является важной ветвью этой организации, – вставляет Марта, и я игнорирую ее.
–Как все мы знаем, она была похищена братьями Маскерано, и был развернут поисковый отряд, который не дал никаких результатов, – продолжает Олимпия. – Прошло уже пять дней, и неизвестно, жива ли она.
– Она жива, – утвердительно говорю я.
Я не приму никаких возражений.
– Этого мы все хотим, полковник, ведь она очень хороший солдат.
– Да, – один из членов Совета встает, – однако мы сделали все, что в наших силах, и пока ничего не нашли. Уже пять дней потеряно, и за это время враг может получить преимущество.
–Потеряно? —перебиваю я. —Это поисковая операция, всегда будут потерянные дни, так что не знаю, на что вы жалуетесь. За эти пять дней мы уничтожили бордели и организации, связанные с Маскерано.
Мой резкий ответ ошеломляет всех.
–Я понимаю вашу точку зрения, полковник, – говорит Олимпия. – FEMF удовлетворена вашей великолепной работой, но бывший генерал Джонсон прав, когда говорит, что мы не можем продолжать терять время. Маскерано – лидеры пирамиды.
–Кроме того, нам не ясно, на чью сторону перешла лейтенант Джеймс, – добавляет старик из семьи Лайонс.
Я сжимаю ручки кресла, сдерживая гнев, я хочу верить, что не услышал того, что только что услышал.
–Не делайте вид, что удивлены, полковник, – продолжает представитель внутренних дел, скользя папкой по столу. – Лейтенант Джеймс знала о угрозе, которая над ней висела, однако она неоднократно обманывала нас.
Она заставила вас поверить, что Антони не представляет опасности, солгала полиции и скрыла информацию от FEMF.
– Мы не можем игнорировать ее поведение, – вмешивается генерал из штаба в Германии. – Никто не может гарантировать, что она не сотрудничает с врагом.
– Моя дочь не способна на такое, – встает Рик Джеймс. Если она скрыла информацию, то по какой-то важной причине, а не потому, что она предательница.
– Это твоя дочь, Джеймс, – отвечает Джонсон. – Твое свидетельство не имеет значения, очевидно, что ты будешь защищать ее, даже если она виновна.
– Она участвовала в нападении в Герреро, – утверждает Хосет. – Если бы она работала на Маскерано, она не рискнула бы своей жизнью, чтобы освободить похищенных. Вы не можете выдвигать такие предположения просто так.
– Это твоя невестка, – снова перебивает Джонсон, – твое мнение тоже не имеет значения, Льюис.
Я открываю папку и, действительно, да: она знала, что за Антони охотится ФБР, и промолчала, теперь FEMF воспользуется этим, чтобы лишить меня поддержки.
–С сегодняшнего дня поиски приостанавливаются, —приказывает Джонсон. – Ваша задача будет...
–Нет! —перебиваю я. – Я не подчинюсь вашему приказу и не поверну спиной к своему лейтенанту, как бы вы ни хотели этого.
Мужчина смотрит на меня с яростью.
–Вы забыли, с кем разговариваете? Я ваш начальник, —горячо говорит он. – Неважно, что вы сын министра...
–Мы не будем спорить между собой! —перебивает Олимпия—. Оба аргумента верны, мы не знаем, в каком положении находится лейтенант Джеймс; кроме того, мы должны понимать, что Маскерано могут использовать ее, чтобы нанести нам ущерб.
В зале раздается шум, одни встают на мою сторону, другие – на сторону Джонсона. Рик напряженно сидит в кресле, ведь в плену находится его дочь.
–Семь дней! —требует Олимпия—. Поиски будут продолжены еще семь дней с сегодняшнего дня. Если за это время ее местонахождение не будет установлено или не будет найдена полезная информация, FEMF прекратит всяческую помощь в этом деле.
Недели недостаточно, потому что мы имеем дело не с новичками. Мне придется пятикратно увеличить усилия, потому что я должен найти ее любой ценой. С помощью или без, я буду продолжать поиски, но без инструментов это займет больше времени, а в это время она будет находиться под вражеской крышей.
–Заседание окончено, —Олимпия встает.
Зал опустел, Рик остался в своем кресле, а Хосет подошел ко мне и похлопал меня по плечу.
–Спасибо, – сказал он. – Я знаю, что ты делаешь это ради Братта, твоя забота о женщине, которую он любит, достойна уважения.
Мне хотелось крикнуть ему, что я делаю это не ради Братта, а ради себя. Я не ответил, просто встал, я должен был уходить и не мог больше терять время.
Я иду в свой кабинет, никогда еще не чувствовал себя таким разочарованным. Это один из тех моментов, когда ты даешь все, что можешь, и все равно этого недостаточно, потому что ситуация ставит меня в безвыходное положение; в довершение ко всему, я не знаю, куда, черт возьми, мне деваться.
В кабинете меня ждут пять человек: Лайла, Бренда, Скотт, Александра и Луиза.
–Убирайтесь отсюда. Я выгоняю вас. Я не хочу ни с кем разговаривать...
–Мы не хотим вас беспокоить, полковник, —первой заговорила Лейла, – но мы хотели бы знать, какое решение было принято.
–Вы будете продолжать ее искать, верно? —спросил Скотт.
–В течение недели, —раздраженно ответил полковник. – Так что постарайтесь, чтобы это время не прошло зря.
–А если нет? —спрашивает Александра.
–FEMF прекратит помощь.
Некоторые кивают, а другие просто опускают головы.
–Спасибо, сэр, – голос Бренды дрожит, когда она говорит, – и простите за прерывание.
Они направляются к выходу.
Луиза не переступает порог и ждет, пока все уйдут, прежде чем повернуться ко мне со слезами на глазах. – Я не вправе просить вас о том, о чем я собираюсь попросить, – рыдает она, – но, пожалуйста, не отворачивайтесь от нее. Я знаю, что вы ничего к ней не чувствуете, что не обязаны ей помогать, но я умоляю вас... я прошу вас, не оставляйте ее на произвол этого преступника.
Она вытирает слезы.
– То, что с ней происходит, несправедливо. – Плач прерывает ее слова. – Рейчел не плохой человек, у нее могут быть недостатки, она может совершать ошибки, но она хорошая девушка и хороший солдат, который мужественно сражался в этой армии.
Я глубоко вздыхаю. Я больше всех хочу найти ее, потому что, если я этого не сделаю, я буду чувствовать себя виноватым.
–Я знаю, что вам все равно, что вам все безразлично, но я прошу вас, проявите немного милосердия и помогите ей. Сделайте это не из-за моей жалкой просьбы, сделайте это из-за любви, которую она испытывает к вам.
Дышать тяжело, потому что крюки угрызений совести впиваются в меня, усиливая мое отчаяние.
–Я пообещал себе найти ее еще до того, как ты попросила меня об этом. —Я указываю ей на дверь—. Так что уходи и дай мне делать мою работу...
–Но...
–Просто сосредоточься на том, что я не брошу человека, которого люблю. —Я возвращаюсь на свое место, а она уходит, оставив меня одного.
77
ИГРА С ОГНЕМ
Рэйчел
21 октября 2017
Я смотрю на себя в зеркало в ванной и пытаюсь убедить себя, что HACOC больше не в моей крови. Я хочу думать, предполагать, что я в порядке и что я та же самая женщина, что и раньше, пока смотрю на свои руки: у меня дрожат пальцы и учащенное сердцебиение. Мне пришлось встать с постели, потому что беспокойство убивало меня.
Я хочу пить, чувствую себя потерянной и боюсь охватывающего меня отчаяния, я сосредотачиваюсь на том, что я не испытываю тяги к наркотикам. Заключение в четырех стенах мне не помогает, я не могу ясно мыслить, меня постоянно тошнит, и как бы я ни пыталась накормить свое тело, мой желудок отказывается принимать пищу.
С трудом я вхожу в душ и опускаю голову под холодную воду, позволяя сердцу успокоиться. Антони не появлялся в последние дни, только вчера мне дали передышку с HACOC, и я воспользуюсь этим временем, чтобы придумать, как больше никогда не прикоснуться к этой дряни.
Когда я выхожу, уборщица прибирается. Я одеваюсь и иду к окну в поисках солнца, но вид из окна не вселяет оптимизма, так как сзади здания находится дом наркоманов. Туда привозят новых людей, которые кричат, когда их силой заталкивают внутрь, а на крыше бродяги просят у охранников психотропные вещества.
– Я должна уйти отсюда, – говорю я себе. Работница застилает кровать, и в коридоре поднимается шум. Я понимаю, что это громкая ссора, которая усиливается с каждым шагом и быстрыми шагами, которые слышны на полу. Я прислушиваюсь к двери и...
– Этот ублюдок нас трахает! – кричат они. Я узнаю голос Брэндона. Он снова нас побил, уничтожив половину наших ключевых моментов.
–Антони уже идет сюда! —Я не узнаю второй голос.
–Пусть возьмут Антони! – отвечает Брэндон. – Он во всем виноват.
–Он здесь главный.
–Нет! Он не справляется со своими обязанностями, и я покажу ему, как здесь все устроено.
Шаги приближаются, и я отступаю, когда дверь открывается с сильным ударом. Я пытаюсь найти что-нибудь, чем можно было бы защититься, но не нахожу ничего подходящего, когда Брэндон Маскерано входит в сопровождении трех мужчин.
– Я знал, что привести тебя сюда – это не просто проблемы. – Он бросает газету мне под ноги. – Я знаю таких сучек, как ты.
Я держу подбородок высоко. Я не удосуживаюсь читать то, что он бросил мне, поскольку он хочет застать меня врасплох.
– К сожалению, твои чары действуют только на моего брата.
Он делает шаг вперед, а я – назад.
– Не подходи ко мне, – предупреждаю я.
– FEMF прислала нам сообщение, – он ухмыляется, – так что давай ответим им.
Его люди набрасываются на меня, хватают за волосы, а я бью ногами.
–Твой полковник бьет по всему, что попадается ему на пути, —ругает итальянец.
Я сопротивляюсь, когда меня вытаскивают в коридор, но я настолько слаба, что не могу вырваться.
–Антони придет через несколько минут. —К нам подходит черно-белая машина, когда мы спускаемся по лестнице.
–Мне не нужно много времени, —беспечно отвечает мафиози.
–Ваши приказы ясны, сэр! —отвечает мужчина. —Вы не хотите, чтобы трогали пленницу.
–Да, но его сейчас нет, а когда нет того, кто отдает приказы, приказы отдает я. —Он смотрит, как я бью ногами по полу. —Отведите ее в конюшню.
Я становлюсь центром внимания всех, когда меня вытаскивают из дома и тащат по саду в сторону конюшни. Они выбивают деревянные двери и заталкивают меня внутрь, бросая на пол. Я вся в грязи, волосы полны травы. Я поднимаю лицо, и Брэндон рукой сбивает меня на пол.
–Слушай внимательно, сука, —рычит он мне в лицо—. Твои друзья играют в солдатиков, а полковник выставляет себя с лучшей стороны, ставя нас на место и унижая наш клан.
Он бьет меня ногой в ребра.
–Вы всегда ведете себя как господа и хозяева, недооценивая врага, —продолжает он. – Ну, не все. —Он вытаскивает из кармана листок бумаги. – Я получил трогательное письмо, в котором просят освободить тебя. У армии полковника есть слабое место.
Я вспоминаю Братта.
–Бедный идиот, кажется, немного соображает, но твой полковник – нет, поэтому я должен сообщить ему, как хорошо ты проводишь время.
Джаред присоединяется к группе с видеокамерой в руке.
–Снимай! —приказывает Брэндон, прежде чем поднять меня. —Я хочу, чтобы твои друзья видели, как я мучаю тебя, и наблюдали, как ты истекаешь кровью, пока я вонзаю тебе кинжалы в кишки.
Он сжимает мне горло, не давая дышать, я бью его коленом и заставляю отпустить меня, но у меня нет сил, чтобы защищаться, как следует, потому что наркотик лишает меня сил, и он поднимается, держа меня за шею.
– Ты перегрелась, я тебя немного охлажу.
Он тащит меня к контейнерам с водой и опускает мою голову, не давая мне дышать. Вода попадает мне в уши и нос, и мои легкие начинают гореть, а я тщетно бью ногами и царапаю его руки.
– Тебе нравится, шлюха?
Я зажмуриваю глаза, пытаясь выдержать давление, но мои усилия постепенно исчезают, так как я не могу продержаться больше трех минут. Он вытаскивает меня, и я кашляю, прежде чем он снова опускает меня в воду, на этот раз он дольше держит меня и позволяет мне ползти по полу с последними остатками сил.
– Не убегай, веселье только начинается.
Как мешок с мясом, меня поднимают и вешают на крюк, подвешенный к потолку. Я съедаю себя от стыда, видя себя в таком уязвимом положении, с ногами, свисающими как у чертового животного.
Он улыбается, а я горю от ярости.
Столько кармы и страданий, чтобы закончить так, мертвой, как скотина на скотобойне, и стать травмой для следующих солдат, потому что, если это видео попадет в FEMF, его будут повторять снова и снова в качестве наказания.
Лезвие его ножа разрывает мою одежду и оставляет меня почти голой.
– Попробуем? – спрашивает один из черных.
Я выдыхаю воздух, раскачивая цепи, когда они начинают окружать меня.
–Нет. —Слезы не сдерживаются, пока Джаред продолжает снимать.
–Мы не будем долго, сэр, – предлагает другой, расстегивая ремень на брюках. – Растрачивать еду – это божье наказание.
Брэндон становится передо мной, вытирая слезы, текущие по моему лицу.
– Все в порядке, на самом деле, мы все этим насладимся.
Я кричу и не знаю, откуда беру силы, чтобы толкнуть его, когда мне удается ударить его в грудь, он шатается и снова достает нож. Джаред хватает меня сзади, закрывая мне рот и позволяя остальным доделать то, что осталось от моей одежды.
– Тебя когда-нибудь трахали в задницу? – спрашивает Джаред мне на ухо. – Надеюсь, что да, иначе будет слишком больно.
– Ты первый, босс, – говорит тот, кто теперь держит камеру.
Я отрицательно качаю головой и начинаю лягаться, когда чувствую, как мой мир рушится, потому что я не выдержу такого. Если они хотят убить меня, пусть сделают это сразу; я не хочу пройти через изнасилование четырьмя нечеловеческими зверями. Они трогают и лапают меня, пока я сопротивляюсь и плачу, борясь в воздухе.
–Трудная кобылка. —Мне приставляют нож к горлу, раздвигая ноги.
Брэндон освобождает свой член, осторожно приближаясь, и скользит руками по моим бедрам, что сразу же вызывает у меня отвращение, и я не перестаю дрожать, пытаясь сдержать плач.
–Не шевелись! —шепчет Джаред, прижимая свою эрегированную член к моей спине.
Брэндон подносит пальцы ко рту и направляет их к входу в мою вагину. Я зажмуриваю глаза и...
Из ниоткуда раздается выстрел, заставляющий всех отступить, когда большое количество Соколов выстраивается вдоль конюшни, пропуская Антони.
–Спустите ее! – приказывает мафиози.
–Нет! – вмешивается его брат.
Я привез ее сюда, чтобы убить.
– И изнасиловать, – добавляет Антони. – Осталось только убрать кота, чтобы мыши устроили праздник.
–Она должна умереть, – указывает на меня Брэндон, направляя на меня пистолет. – Она приносит нам одни проблемы.
–Убирайся с моей территории, или я забуду, что ты мой брат, – угрожает он.
С пола я молю его сделать это, потому что уже не знаю, кто из них больше свинья. Если бы у меня было достаточно сил, я бы засунула Брэндону гранату в задницу.
–Ты выгоняешь своего брата из-за шлюхи? Подумай и вспомни, сколько ты мне должен, дорогой fratello.
–Твоя жизнь – плата за долги, так что убирайся и забирай своих людей с собой.
Брэндон направляет пистолет на брата, и Соколы поднимают оружие на него.
– Ты забыл, что девиз Маскерано – «семья превыше всего»? Я твой партнер.
– Не когда ты смеешь трогать мою даму, – спокойно отвечает Антони.
– Брэндон прав, – говорят сзади, – он твой брат. Может, он и беспринципный нерадивый человек, но он все равно твоя семья.
По месту событий проходит седой старик.
–Если мы будем сражаться между собой, мы никогда не победим.
Я сдерживаю гнев. Что же делать? Позволить им изнасиловать меня?
–Я не могу доверять тому, кто не удосужился выполнить мои требования, – говорит Антони.
–Нам невыгодно держать ее здесь! —кричит ему брат.
Я просто пытаюсь защитить семью!
– Она невеста твоего брата, – поясняет старик. – Нравится тебе это или нет, она – женщина, которую он выбрал, и ты должен уважать его выбор.
– Убирайся! – требует Антони от брата.
– Она не может уйти, – отрезает старик, – не во время войны. Она нужна тебе, Антони.
Мафиози обменивается убийственными взглядами с братом. Я не знаю, кто этот старик, я слишком потрясена, чтобы понять, но ясно одно: он имеет власть над ними обоими.
– Забудьте о том, что только что произошло. Брэндон больше не будет приставать к твоей жене, Антони.
– Крестный прав, – вмешивается Алессандро, – мы должны держаться вместе.
Антони не отвечает, просто поворачивается к ним спиной, позволяя им поднять меня на ноги.
–Я все равно убью тебя, – тихо говорит мне Брэндон, и я ему верю.
Но он не убьет меня, если я сделаю это первым. Меня оставляют в спальне, и женщины снова моют меня, пока я держу колени прижатыми к груди. На лице остались отпечатки пальцев Брэндона, и я чувствую унижение от того, что меня так отвратительно трогали.
– Они хотели меня изнасиловать, – думаю я.
– Я займусь ею, – говорит женщина с обожженным лицом, – уйдите.
Я вытираю слезы и игнорирую боль в ребрах, выходя из ванны.
Девушка встречает меня с полотенцем и ведет к кровати. – Ты в порядке? – спрашивает она с беспокойством. – Я позвонила мистеру Антони, когда услышала о его намерениях.
Я не знаю, какую роль она здесь играет и что ей в этом нужно, но она ведет себя как лайка, принося все, что нужно Трончаторо.
– Я украла это из кабинета. – Она предлагает мне две таблетки обезболивающего.
Я не задумываясь принимаю их, так как боль разъедает меня изнутри. Я глотаю таблетки и начинаю плакать, вспоминая то, что произошло несколько минут назад. Мне не предвещают ничего хорошего, и я знаю, что следующая встреча будет еще хуже.
–Успокойся, успокойся, —пытается утешить меня она. —Не сдавайся, ты должна быть сильной.
–А ты что знаешь? —Я отталкиваю ее. —Ты не переживаешь это на себе.
–Не злись, я знаю, что сейчас не время об этом говорить, —она достает фотографию, —но мне нужно, чтобы ты посмотрела на эту фотографию и сказала, видела ли ты ее в своих исследованиях.
Я качаю головой. Я не в настроении для допросов.
–Я хочу побыть одна.
–Пожалуйста, – умоляет она, – просто посмотри, тебе это ничего не стоит.
–Уйди! —Я не хочу ни с кем связываться, здесь все сумасшедшие или убийцы.
–Только секунду...
–Уйди! – кричу я.
Она отступает в страхе, пряча фотографию в карман.
–Мне приказали привести ее в порядок к ужину.
–Я сама могу. —Я пойду в туалет. Мне сейчас не хочется, чтобы меня накачали наркотиками.
Девушка направляется к выходу.
–Он убьет тебя, —предупреждает она, прежде чем открыть дверь. —Я слышала, как они разговаривали в коридоре, мистер Брэндон сказал, что убьет тебя завтра до захода солнца.
Я не шевелю ни одним мускулом, осознавая, что это мои последние часы жизни, ведь я умру от рук этого свиньи.
–Подожди, —останавливаю я ее. —Почему ты мне это рассказываешь?
Она возвращается и становится на колени передо мной.
– Потому что я хочу вам помочь.
– У тебя нет никаких причин для этого.
– Есть, я пережила то же, что и вы; меня накачали наркотиками, пытали и изнасиловали. – Она снова достает фотографию. – И, как и вы, я хочу выбраться отсюда, потому что у меня есть дочь, которая ждет меня снаружи.
–Что заставляет тебя думать, что я смогу выбраться отсюда живой?
–Вы можете, вы агент FEMF; кроме того, у вас есть господин Антони на вашей стороне. Вы просто должны действовать умно. —Она приближается ко мне. —Я знаю каждый уголок этого дома, а также расписание и выходы каждого. Вместе мы сможем сбежать.
– Если ты такая эксперт, почему ты все еще здесь?
– Мне некуда идти, потому что у меня нет никого, кто бы меня защитил или помог. Я одна, бежать бессмысленно, если меня снова поймают, но у вас есть шанс, потому что ваша организация защитит вас, когда вы выйдете. Я знала молодого Кристофера, я знаю, что если кто-то отвезет меня к нему, я смогу убедить его помочь мне.
– На улице я – главное блюдо, – слезы застряли в горле, – поэтому мой побег невозможен.
– Это не легко, но и не невозможно, – продолжает она. – Господин Антони вас любит; если вы перейдете на его сторону, он не позволит вам навредить.
– Я не совсем уверена...
– Если вы не сделаете этого, вас убьют. Миссис Изабель только и делает, что хвастается тем, как она вас убьет. Попытайтесь сделать что-нибудь, это моя единственная надежда. – Она показывает мне фотографию. – Посмотрите на эту фотографию, это моя дочь, ей четыре года, ее у меня отобрали, когда она была еще младенцем.
Я смотрю на фотографию новорожденной девочки.
–Алессандро отнял у меня семью и хочет заставить меня поверить, что моя дочь мертва, но я знаю, что она жива. —Она достает еще одну фотографию из фартука. —Я нашла эту фотографию в его офисе, она из архива приюта, и девочка на ней носит имя моей дочери, ее зовут Наоми. Посмотрите, пожалуйста. Вы ее когда-нибудь видели? Или слышали ее имя?
