Текст книги "Сладострастие. Книга 2 (ЛП)"

Автор книги: Ева Муньос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 32 страниц)

Я качаю головой.

–Нет, к сожалению.

–Но вы можете помочь мне найти ее, если мы выберемся отсюда. Я не хочу, чтобы моя девочка росла без матери, – настаивает она, – ведь когда ей исполнится восемь, ее возьмут в рабыни, потому что так поступают со всеми детьми.

Дверь открывается, и девушка сразу же встает, когда входит Трончатора, или как там зовут эту проклятую.

–Ты еще не одела ее? – ругает она Фиореллу. – Ужин скоро начнется.

–Я уже собиралась, дайте мне еще пару минут...

–Чтобы ты еще час возилась? Убирайся, я сама!

Она не противоречит ей, а просто убегает, не сказав ни слова. Мне надевают расклешенное платье, другая девушка приходит причесать меня и наносит макияж, скрывая синяки, прежде чем вывести меня. Ходить с больными ребрами неудобно, и, к моему несчастью, Антони нет за столом.

Изабель, Брэндон, Алессандро, те, кто убил Гарри, и крестный отец Маскерано занимают места вокруг стола. – Ужин с гиенами, – говорю я себе, не зная, кого из них я ненавижу больше. Мне предлагают стул справа от старика, а помощники следят за моими движениями.

– Попробуй вино, – просит Изабель. – Если тебе понравится, я могу попросить, чтобы его подали на твоих похоронах.

Алессандро смеется, и шрам на его щеке расширяется, и я вспоминаю Фиореллу. У нее разбито лицо, она сказала, что он лишил ее всего.

– Это она виновата в том, что у Алессандро шрам на лице?, – спрашиваю я себя.

Я ни на кого не смотрю; если посмотрю, то снова взорвусь. Я чувствую на себе взгляд Брэндона, пока он ест, хотя и не смотрю на него, я чувствую напряжение и его желание убить меня.

На самом деле, все смотрят на меня с такой же жадностью, поднося вилки ко рту.

–Рэйчел, —говорит старик. – Я не успел представиться сегодня днем, я Анджело, крестный и дядя братьев Маскерано.

Он берет мою руку и целует мои пальцы.

–Антони не будет с нами, но я настоял, чтобы ты поужинала с нами, так как мне было любопытно познакомиться с прославленным солдатом спецназа.

– Но я не для вас, – отвечаю я про себя.

– Я так понимаю, ты американка и живешь в Лондоне, – продолжает Анджело. – Как долго ты в FEMF?

– Она тебе ничего не скажет, – говорит Алессандро. – Она...

– Всю свою жизнь, – перебиваю я, мне нужно понравиться старику. С детства я патрулировала военные части.

–Как хорошо, хотя жаль, что FEMF не ценит столько лет вашей службы. Нам подают вино. —Вы знаете, что это организация, полная коррумпированных людей, жаждущих денег и власти? Я годами был свидетелем всех преступлений, которые они совершают.

Я заставляю себя есть, пока старик произносит кровавую речь о том, как FEMF обманывала, пытала и убивала многих невинных людей.

–Мы хотим покончить со всеми, —завершает он, опустошая тарелку, – особенно с одним конкретным человеком. Ты его знаешь, он очень известен в своей должности полковника.

Я делаю вид, что его слова меня не трогают, поднимая бокал с вином. Удивительно, что никто не отрывает от меня взгляда. – Запугать меня, —говорю я себе, – вот чего они хотят.

–Он убил мою племянницу. —У меня мурашки по коже. —Мы приняли его как члена семьи, а он предал нас, потому что, когда соскучился по своему папочке, сбежал, разбив сердце моего бедного ангела. Она не вынесла его ухода и покончила с собой.

–Мне очень жаль, – это единственное, что я могу сказать.

–Да? – отвечает Брэндон. – Теперь, когда тебе жаль, я полагаю, ты поможешь нам убить его.

–Она сделает это, – уверяет Анджело. – Мы будем семьей, поэтому она будет верна нам.

Я смотрю на нож, который сжимает Брэндон, прежде чем посмотреть на Изабель.

– Это единственная гарантия, которая у тебя есть, дорогая, – продолжает старик. – Ты знаешь, что, если не сделаешь этого, вся твоя красота сгниет в гробу, а пытки Брэндона ничто по сравнению с моими.

Он долго не высказывал угроз, я оглядываюсь по сторонам, прежде чем посмотреть на старика и показать ему свое самое покорное лицо.

–Мне нужно время. —Я опускаю голову. —Ничто из этого не легко для того, кто всегда был на стороне закона.

–Ты его получишь. Моей сестре было трудно привыкнуть к мысли о браке с мафиози. Она была полицейской, хотела быть белой вороной в семье и в итоге стала одной из лучших помощниц Браулио. Стратеги-женщины хороши в мафии.

–Я понимаю. —Я встаю, и сразу же две охранницы встают за моей спиной. —Я хотела бы поговорить с Антони, прежде чем ложиться спать.

–Он занят, – отвечает Изабель, – и не хочет никого принимать.

Она знает, что это моя последняя ночь, так как она участвует в заговоре.

– Иди спать, он сам найдет тебя, когда захочет увидеть.

– Не думаю, что ему мешает увидеть меня сейчас, – следующие слова даются мне с трудом. – Я его жена, и он ясно дал мне понять, что я могу искать его, когда захочу.

Стакан с силой опускается на стол.

–Он в стрессе. Ему не помешает увидеть свою прекрасную даму, —соглашается Анджело. – Он в кабинете...

–Ты ошибаешься, —пристает Изабель. – Не пытайся ее поддержать, ты ее не знаешь, она ненавидит Антони и тебе не о чем с ней говорить.

–Но я...

Изабелла пытается встать, но Алессандро возвращает ее на стул. Убийственный взгляд говорит мне все, когда я ухожу, оставляя их в темноте.

– Четвертая дверь справа, – шепчет мне Фиорелла, когда я сталкиваюсь с ней на лестнице.

Впервые меня никто не тащит за собой, поэтому я наклоняю голову к стене и передумываю, что собираюсь сделать. – Или они, или я, – говорю я себе. Я слишком долго медлю, и вдруг Брэндон оказывается передо мной.

–Считай минуты. – Его рука скользит к моему горлу, указывая на настенные часы. – За каждый час, прошедший с этого момента до того, как я убью тебя, я вот так вот воткну нож.

Он с силой сжимает меня, прижимая к стене.

– Восемь? Двенадцать? – Он перекрывает мне доступ к воздуху. – Никто не знает, но я уверяю тебя, что будет меньше двадцати четырех.

Когда он отпускает меня, я падаю к его ногам. – Сумасшедший ублюдок, – думаю я. Появляется Изабель, которая помогает мне сразу же подняться, и смотрит на Брэндона, пока я убегаю в поисках двери, которую указала мне Фиорелла.

Оба продолжают искать способ загнать меня в угол, поэтому я не задумываюсь, когда хватаюсь за ручку четвертой двери, открываю ее и спешно вхожу. Темно, ветер проникает внутрь, колыхая занавески на большом окне.

–Какой приятный сюрприз. Включают лампу.

Антони выдыхает клубы дыма, сидя на длинном диване. Он кладет сигарету в пепельницу и обводит меня взглядом, как будто раздевая глазами. – Я обучена соблазнению, – повторяю я себе, медленно приближаясь.

– Ты занят?

– Для тебя нет. – Он указывает на пустое место рядом с собой.

Невозможно описать взгляд, который этот мужчина бросает на меня, потому что он не смотрит на меня, он поклоняется мне, демонстрируя, что является рабом моей красоты. Я сажусь, позволяя своим глазам встретиться с его, и моя близость заставляет его подбородок дрогнуть, когда я кладу руку ему на бедро.

–Ты знаешь, что я убью тебя, если ты попытаешься обмануть меня, верно?

От его предупреждения у меня закипает желудок.

–Если не можешь победить врага, присоединяйся к нему, – говорю я. – Ты уверял меня, что я сдамся, и вот я здесь, соглашаясь с тобой.

– Я тебе не верю.

– Тебе придется поверить, если ты действительно хочешь, чтобы я была твоей спутницей. – Я медленно поднимаю руку. Попытка изнасиловать меня изменила бы мнение любого. – Я опускаю взгляд. – Я не хочу, чтобы кто-то меня ранил.

Он откидывает волосы с моих плеч и гладит меня по спине, пока моя рука продолжает подниматься к мужскому органу, спрятанному в брюках. Он выпрямляется, и я глажу его сверху, одновременно увлажняя губы.

–Он твердый, —говорю я, описывая свои ощущения. —Ты слаб перед моим прикосновением?

–Довольно. —Я продолжаю ласкать его, приближая губы к его рту.

Наше дыхание сливается, я глотаю слюну, наблюдая, как он внимательно изучает мой рот, глубоко дыша, пытаясь обрести контроль, которого я ему не дам.

–Я хочу убить тебя, —шепчет он.

–И поцеловать тоже, —бормочу я. —Что ты сделаешь первым?

Его губы касаются моих, я впускаю его язык и он целует меня влажным поцелуем со вкусом опасности; я позволяю ему исследовать мой рот, пока скольжу руками по его торсу. Долгий момент, наполненный ненавистью с моей стороны, чего он не замечает, будучи так поглощен.

Кристофер застыл в моих зрачках, пока губы итальянца скользят по моей шее, а его руки ласкают мои ноги. Я смотрю на свое отражение в стекле и испытываю отвращение к себе, но это не может остановить меня, потому что я была обучена именно этому: обманывать и сбивать с толку врага.

Температура поднимается, я снова целую его, переплетая свой язык с его, я достигаю того, чего хочу, но... Он отстраняется, когда дверь открывается без стука, и появляется раздраженная Изабель.

–Что случилось? —спрашивает итальянец.

–Анджело хочет убедиться, что все идет по плану. —Она кладет руку на талию и показывает мне пистолет в угрожающей позе—. Все в порядке?

–Теперь ты его помощница?

–Я просто выполняю то, что от меня требуют.

–Все в порядке, можешь идти.

–Я провожу ее. —Она смотрит на меня—. Хочешь, я провожу ее в комнату?

Я встаю, поглаживая руку мафиози, ведь сопровождать ее – все равно что пуля в лоб.

– Я хочу разделить с тобой постель, – говорю я Антони. – Можно? Боюсь, что на меня снова нападут.

Я осознаю, что означает моя просьба, но это единственный вариант, который у меня есть, и карта, которая гарантирует мне успех первого этапа плана.

–Она останется со мной, – ясно дает понять он Изабель. – Уходи, мне не нужна охрана, чтобы проводить ее в мою комнату.

Антони

Я веду ее в укромный уголок своей спальни, подсознание кричит мне, чтобы я свернул ей шею и бросил на дно моря, но мой разум и сердце хотят совсем другого.

Мир не ошибся. Она опасна для меня и для моего клана, но мне нравятся такие: необычные, убедительные и страстные. Она ходит по комнате, осматривая все, вооруженная или нет, она будет со мной до конца моих дней. Она бросает на меня быстрый взгляд, показывая, что она из тех женщин, для которых я мог бы достать луну, если бы захотел.

Я устраиваюсь поудобнее, бросая оружие и снимая обувь вместе с ремнем; на мне только рубашка и брюки от костюма. Я беру ожерелье моей матери и подхожу к ней, она останавливается у подножия кровати, когда я открываю шкатулку, и проводит пальцами по камню.

–Твоя, —поясняю я. – В моем мире это корона, которую носит жена вождя.

Она рассматривает украшение, любуясь украшающим его нефритом, и я с нетерпением вынимаю его, чтобы увидеть на ее шее.

–Прежде чем связать свои жизни, мы должны договориться.

Она ласково гладит мою грудь, глядя мне в глаза, и моя разумная часть кричит, чтобы я убил ее, но часть меня хочет погрузиться в ее существо. В бесконечности ее глаз я вижу ту же женщину, которую встретил в Москве, когда почувствовал ее кокетливый взгляд и пламенное отношение, которое играло с моим разумом.

–Договоры? Я думаю, что это нелогично в твоей ситуации, принцесса.

–Я не сдамся, пока не буду уверена, что я неприкосновенна.

–Надень ожерелье и согласись быть моей женой. Я обо всем позабочусь.

–Дело не только в этом. —Она толкает меня на кровать. —Есть вещи поважнее, чем просто остаться в живых.

–Не путай меня, потому что это не сработает.

–Сбить с толку? —Она раздвигает ноги на мне. —Простолюдинам запрещено сбивать с толку членов королевской семьи.

–Ты не простолюдинка, – поясняю я, а она дерзко улыбается.

–Может быть, и нет... —Она кокетливо опускает застежку платья. —Один христианин утверждал, что Джеймсы были дочерьми греха.

Одежда летит в сторону, и мой член твердеет от того, что я вижу: идеальное тело, круглые груди и мутный взгляд. Она надевает ожерелье, и я должен признать, что оно смотрится лучше, чем я думал, потому что жадеит блестит на коже, похожей на фарфор.

– Тебе нравится? – Она касается камня, снова двигаясь. – Я чувствую себя могущественной и великой.

– Ты и есть. – Гипноз слишком силен, я словно стою перед нимфами. – Ты будешь моей женой, моей дамой.

Она опускается к моим губам, лаская мой нос своим дыханием, и медленно, не торопясь, расстегивает пуговицы рубашки, потому что знает, что мои губы жаждут ее, и поэтому играет с моим желанием.

–У меня три желания.

–Проси что угодно, я выполню все, что ты захочешь, когда захочешь.

Прижмись губами к моим.

–Больше никаких наркотиков, —шепчет она. —Я не хочу быть зависимой от этой дряни.

Ее губы скользят по моей шее, снимая с меня рубашку, а мой член набухает еще больше, я никогда не думал, что могу быть таким твердым. Я хочу обладать ею, но уступить – значит лишиться части контроля.

–Я не могу. —Я проглатываю слюну.

–Ты можешь, я буду твоей женщиной. Ты должен верить, что я буду следовать за тобой, без манипуляций.

Она снова целует меня, позволяя нашим языкам ласкать друг друга с нетерпением, со страстью. Поцелуй, который затуманивает все вокруг, лишая меня дара речи.

–Больше никаких наркотиков, правда?

–Больше никаких наркотиков, —повторяю я.

Она улыбается мне, лаская мои губы.

–Больше никаких допросов о FEMF. Если ты хочешь, чтобы я была здесь, ты должен забыть о моем прошлом, о том, что хранится в моей голове, —заявляет она. —Я хочу, чтобы ты довольствовался той Рэйчел, которую видишь сейчас.

–Нет. —Я пытаюсь оттолкнуть ее, но она не позволяет. Если я соглашусь, это разрушит половину моих планов. Я именно поэтому привез ее сюда, потому что мне нужно, чтобы она была на моей стороне.

–Я больше, чем оружие против них, и не хочу ввязываться в их войну. Если я буду с тобой, я хочу спокойной жизни.

Она творит волшебство своими руками, касаясь груди и не отрывая от меня взгляда.

– Подумай, как хорошо я буду выглядеть на твоих коленях каждый день, – говорит она по-итальянски. – Как хорошо я буду выглядеть рядом с тобой.

Она расстегивает мои брюки, вынимая мой член, который вот-вот вырвется наружу, и ее язык касается его, лаская головку.

– Хорошо, – уверяю я ее. – Больше никаких допросов о FEMF.

Я поворачиваю наши тела, оставляя ее под своей грудью и прижимая ее запястья к простыням. Я целую ее, спускаясь к ее грудям, созданным для греха, мой язык касается их, и ее спина выгибается от ударов языка.

Я нежно снимаю с нее трусики, опуская рот к ее половым губам, это то, что я хотел попробовать с ней в сознании. Она раздвигает ноги, показывая мне свою влажность, что еще больше разжигает мою страсть. Мой язык впивается в ее возбужденную щель, лаская складки и набухший клитор, который становится еще влажнее, когда я касаюсь его нежными и точными поцелуями, а моя рука скользит к ягодицам, сжимая их, пока я прижимаюсь и поклоняюсь ее запретной зоне.

Она мягко задыхается, и я снова поднимаюсь, целуя ее живот, но теперь она берет контроль на себя. Ее ноги снова раскрываются над мной, и я протягиваю руку, чтобы достать презерватив со стола. Я умираю от желания кожи к коже, но я не могу сделать ее беременной с таким количеством HACOC в ее организме.

Она ласкает мой член языком, прежде чем надеть презерватив, делая это медленно, глядя мне в глаза, полностью осознавая, как сильно я ее хочу, о чем свидетельствует моя твердость.

– Мое последнее желание. – Она кладет руку мне на плечо, а другой оставляет мой член в сантиметрах от своего лона.

–Какое? —Я держу ее за бедра. —Я уже сказал, что ты можешь попросить все, что хочешь, неважно, что это будет, ты получишь это любой ценой.

Она улыбается, сокращая расстояние между нами и позволяя своему половому органу обхватить головку моего члена, – божественный ад, – который угрожает уничтожить меня.

–Убей Брэндона, —шепчет она.

Я сдерживаю порыв, держа ее за бедра, ее черные волосы рассыпаются по груди, подчеркивая мутный синий цвет ее глаз.

– Он мой брат, – это все, что я могу произнести.

– А я буду твоей женой. Ты знаешь, что он убьет меня, и я не могу выйти за тебя замуж, не имея гарантии, что ты сможешь сохранить мне жизнь.

Она двигается, позволяя мне войти в нее, и жар охватывает меня, кожа встает дыбом, я слышу громкие удары своего сердца.

– Поклянись, что я убью его и ты будешь моей навсегда.

Раскачивание – это нож, который убивает мое мышление.

–Убей его. —Она движется вверх-вниз, впивая ногти в мою кожу. —Это то, что я хочу, чтобы ты сделал.

–Да. —Я замечаю удар по ее лицу и следы на ее запястьях. —Я убью его для тебя, это будет моим подарком на помолвку.

–Поклянись.

–Ты знаешь, что я держу слово.

Она сдается, яростно скача на мне, доводит меня до экстаза, пока мои руки скользят по ее телу. Я сжимаю ее грудь, позволяя ее киске напрячься вокруг моего члена, и делаю ее своей, скача на ней, как всегда хотел.

Ее толчки точны, поцелуи горячи, она покачивает бедрами под моим телом, доказывая, что она действительно опасна. Она только что доказала мне это, заставив пообещать, что я пролью кровь своего брата, и это нормально, мне все равно, потому что ради нее я сделаю это столько раз, сколько понадобится, чтобы она была такой.

Моей дамой.

Моей женой.

Моей принцессой.

78
ВЕНДЕТТА

Рэйчел

Рассвет, я лежу с закрытыми глазами на кровати итальянца, ожидая, когда он уйдет, осознавая свое вчерашнее поведение и все, что оно влечет за собой. Как солдат, я научена пользоваться всеми видами оружия, и умение обманывать – тоже одно из них. Я должна быть осторожна, если не хочу, чтобы мне снова вкололи эту дрянь, я должна убраться отсюда...

–Принцесса. —Он откидывает волосы с моего лица, и его итальянский акцент наполняет мои уши.

Я открываю глаза, он сидит на краю кровати, только что принял душ, и я горю желанием воткнуть ему иглу, чтобы он понял, каково это.

–Доброе утро. —Я притворяюсь улыбающейся.

–Прими душ. —Он целует меня в лоб. —Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

Я поднимаюсь. Фиорелла стоит у кровати с халатом, готовым прикрыть меня.

–Доброе утро, мисс, —приветствует она меня.

–Сеньора, —поправляет ее Антони. —Помоги ей принять душ, я пока позавтракаю.

Я позволяю ей накинуть на меня халат и проводить в ванную, где за закрытой дверью я тру шею, пытаясь избавиться от его запаха, вспоминая, как он поступил со мной, привезя меня сюда и подтолкнув к этому.

–Успокойся. —Фиорелла потирает мне плечи—. Он должен сойти с ума по тебе, у нас нет другого выхода.

–Ты говоришь, как будто это так просто, потому что не ты имеешь дело с этим сумасшедшим.

–Возьми это. —Она протягивает мне таблетку—. Это противозачаточное средство на следующий день.

Я не задумываясь принимаю лекарство, он использовал презерватив, но я не могу подвергать себя риску будущих сюрпризов. Я вхожу в душ и яростно тру кожу, но запах не исчезает, что наполняет меня яростью.

Фиорелла помогает мне одеться и причесаться, а я набираюсь терпения, сосредоточиваясь на том, что это всего лишь работа.

– Готова? – Антони заглядывает в дверь.

Фиорелла отступает, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня, прежде чем протянуть мне руку, чтобы помочь встать. Столько красоты, столько элегантности, а он вызывает у меня только ярость. Его пальцы касаются моего лица, и я улыбаюсь.

– Куда ты меня везешь?

Он кладет руку мне на спину и ведет меня наружу. Мы выходим из замка, и на мгновение меня охватывают сомнения: – А вдруг он заметил, что я его обманываю?.

Перед моими глазами появляется домик, в который меня вчера затащили.

– Я человек слова. – Он снова целует мои пальцы. – Я тебе кое-что обещал, и я хочу, чтобы ты увидела, как я выполняю свое обещание.

Двери открываются, и я вижу Брэндона Маскерано, висящего на том же крюке, где меня почти изнасиловали четыре его зверя.

– Что это, Антони?! – кричит он, вися в воздухе. – Я твой старший брат, ты должен мне хотя бы немного уважения.

Я не чувствую ни малейшего угрызения совести, я делаю обществу одолжение, потому что он – гребаный насильник. Маски снимают, и Антони готовит оружие, а Брэндон бледнеет.

– Что ты собираешься сделать?! – Он бьет ногами. – Я твой брат! Ради Бога, не делай глупостей!

Он не смотрит на него, только заряжает барабан патронами, прежде чем снять предохранитель.

– Хочешь, я что-нибудь скажу твоим дочерям перед смертью? – Он направляет на него пистолет.

– Мы братья, Антони! – умоляет он. – Ты не можешь позволить этой суке манипулировать тобой!

Он плачет, и его голос неоднократно обрывается.

– Опомнись, fratello – продолжает он, не переставая рыдать.

Я ищу хоть каплю милосердия, но ничего не вижу. Вчерашняя сцена повторяется, я вижу, как он трогает меня и целует, как отвратительная свинья, которой он и является.

–Прости меня! —умоляет он. —Я уеду далеко! Я никогда не вернусь!

Либо он, либо я, и если его брат оставит его в живых, он без колебаний отрежет мне голову. Я смотрю на Антони, который сжав челюсти, пристально смотрит на брата. Он уже готов нажать на курок, но на секунду я боюсь, что он не сможет.

–Сделай это, – прошу я, пока он не передумал. – Ты обещал.

Черные его глаза встречаются с моими голубыми, и я скрываю свой страх, снова улыбаясь ему.

– Сука! – кричит Брэндон, сотрясая цепи. – Манипулятивная сука! Антони, она обманывает тебя...

Раздаются выстрелы, когда мафиози выстреливает в своего брата, и я только закрываю глаза, наслаждаясь звуком пуль, пронзающих плоть. Когда шум стихает, Антони поворачивается ко мне.

–Надеюсь, ты не заставишь меня пожалеть об этом, – предупреждает он, – потому что если ты это сделаешь, я повешу тебя, как его, и сорву с тебя кожу.

Воздух застревает в легких, когда я смотрю на реку крови, льющуюся из его брата.

–Я женщина слова, – повторяю я, лаская его шею.

Я останусь с тобой, я уже сказала тебе.

Он поднимает мой подбородок, и его пальцы запутываются в моих волосах, когда он мягко прижимает меня к стене, вдыхая мое дыхание.

–Мне нравится, что ты принимаешь идею того, что у тебя нет выхода. —Он проводит пальцами по нефриту, украшающему мою шею. —Я хочу больше таких моментов, как вчера ночью.

Он отчаянно хочет меня, я чувствую это, его эрекция подтверждает это.

–Они будут. —Я целую его шею. – И следующие будут еще лучше.

Я позволяю ему целовать меня, ласкать мою шею, спускаться к груди, пока он прижимает меня к стене, а я смотрю на потолок, наполняясь терпением.

– Там праздник с лидерами всех кланов, – сообщает он, оставляя меня на полу. – Мне нужно, чтобы ты пошла со мной, я воспользуюсь этим событием, чтобы тебя представить.

В конце туннеля появляется луч света, он выведет меня наружу. На улице я смогу найти что-нибудь, что подскажет мне, где я нахожусь; если я буду знать окрестности, смогу придумать лучший план.

– Хорошо, – соглашаюсь я.

Я позволяю ему взять меня за руку, чтобы подняться, и мы выходим из хлева. Мы возвращаемся в дом, он целует меня в губы, прежде чем уйти по своим делам, служанки приходят за мной, а Берта (так зовут Трончаторо) ходит туда-сюда с платьем на груди.

– Кто знает, кого убили за такую красоту.

–Положи платье на кровать. Оно прекрасно.

Убирают спальню, в полдень приносят мне обед, а остальную часть дня заботятся обо мне, как о хозяйке дома. Я пытаюсь притвориться, что мне нравится эта идея, но с течением времени у меня начинает болеть голова, и меня охватывает отчаяние, от которого я начинаю потеть.

Когда наступает вечер, я сажусь перед зеркалом, и женщины приходят, чтобы привести меня в порядок для мероприятия. О Брэндоне шепчутся по всему особняку, несмотря на то, что Антони потребовал молчания по этому поводу. Он лидер, но я настороже, потому что знаю, что Изабель, Даника, Алессандро или Джаред могут в любой момент появиться, чтобы отомстить.

Руки чешутся, воздух кажется тяжелым, а пространство слишком маленьким. Я в состоянии панического страха. – Абстиненция, – говорю я себе. HACOC оказывает эффективное действие, и я уже более суток не принимаю психотропные препараты, что меня пугает.

Фиорелла помогает мне, я слабо позволяю ей надеть на меня платье и привести меня в порядок перед туалетным столиком. Я настолько подавлена, что хочу лечь, но не могу упустить возможность выйти.

Длинное платье доходит до лодыжек, на ногах высокие каблуки, волосы собраны в греческий узел, на груди блестит нефрит. Я смотрю на свое отражение в зеркале, задыхаясь от собственной слюны, когда Алессандро появляется за моей спиной. Фиорелла испуганно отступает, так как у итальянца покраснели глаза, и я не знаю, от алкоголя это или от смерти брата.

–Мне нужно поговорить наедине с новым членом семьи. —Этими словами он прогоняет всех женщин.

Служанки безропотно собирают все и покидают комнату. Я стараюсь оставаться твердой.

– Ты убила его, – начинает он. – Все видели, как ты вошла с Антони в конюшню.

– И ты пришел подтвердить то, что уже знаешь?

Он сжимает кулаки. Нет смысла отрицать очевидное.

– Если ты пришел убить меня, делай это сразу, потому что я устала от угроз.

– Чтобы Антони убил меня, как убил Брэндона? Нет, я не настолько глуп. —Он сует руку в карман. —Никто не будет заигрывать со смертью, ведь ты сама завяжешь узел на веревке.

Он достает серебряный шприц, мои рефлексы сразу же переходят в оборонительную позицию, и я пытаюсь встать, но он возвращает меня на стул, обхватив шею рукой.

– Даже не думай...

– Я уже подумал, – каркает он надо мной. – Я буду наслаждаться тем, как ты сойдешь с ума после тройной дозы препарата, от которого ты так бежишь.

Он обездвиживает меня и втыкает иглу в горло, позволяя жидкости проникнуть в мои вены, и через несколько секунд я чувствую головокружение.

–Эта доза сведет тебя с ума или убьет, я надеюсь на второй вариант.

Он отпускает меня, и я падаю на пол, дезориентированная. Пол качается, голоса возвращаются, и грудь начинает биться из ниоткуда, пока я слышу звук двери, когда он уходит.

– Мисс! – Лицо Фиореллы появляется в поле моего зрения. – Мисс! Вы в порядке?

–Он сделал мне укол. —Я потею, волосы прилипают к коже, и я чувствую, что мой мозг – черная дыра, полная беспорядка. —Уйди! Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел меня такой.

–Послушайте меня, не позволяйте эффекту контролировать вас, постарайтесь оставаться в сознании.

Адреналин бьет через край, а образ Брэндона и Джареда, прикасающихся ко мне, вызывает рвотные позывы. Моя ночь с Антони и смерть его брата захватывают мое сознание.

– Тебе плохо, милая? – Я узнаю голос Изабель. – Я волнуюсь за тебя.

– Мистер Антони ждет нас, – раздается третий голос на пороге.

– Ты не можешь так выйти, – говорит Фиорелла. – Передозировка может убить тебя.

– Какая неудача! – смеется Изабель. – К сожалению, мы не можем отложить мероприятие. Закончи собираться, мы будем ждать тебя в машине.

Они закрывают дверь, и Фиорелла поднимает меня на ноги.

– Послушай меня! – Она берет меня за лицо, чтобы я посмотрела на нее.

Если ты не пойдешь, тебя вытащат силой, и будет еще хуже, не провоцируй их и делай, что они говорят.

Я киваю.

–Держи это. —Она протягивает мне нож—. Используй только в случае необходимости, ты будешь окружена убийцами, поэтому ты проиграешь.

Я пытаюсь сосредоточиться на ее словах, но мои мысли блуждают в другом месте.

–Я хочу домой.

–Я знаю, но снаружи тебе никто не поможет. —Она прячет нож между моей грудью. —Все боятся их или они их подкупили, так что даже не думай просить ни у кого помощи.

Я чувствую себя, как на карусели, вращающейся со скоростью света. Я хочу остаться, но они подходят ко мне и сажают в лимузин. Ощущения внутри автомобиля усиливаются, голова готова взорваться, а пространство становится все меньше и меньше. Я говорю себе, что смогу, но это невозможно из-за абсурдного панического страха, который охватывает меня и парализует мозг. Мои мысли блуждают среди ностальгических воспоминаний, которые переносят меня в детство, когда я бродила по засушливой пустыне Феникса. Я скучаю по своей семье, коллегам и службе в армии.

Ситуация меняется в мгновение ока, когда машина останавливается, мы выходим из нее и входим на роскошную вечеринку, на которой собрались самые важные члены мафиозной пирамиды со своими опасными семьями, владеющими преступным миром.

Я продвигаюсь вперед, и Антони появляется в черном, ища меня глазами, но я не позволяю ему.

–Как ты красива, принцесса.

Его голос терзает мои чувства, он пытается поцеловать мне руку, и я отступаю, не в силах сдержать ненависть, которую вызывает во мне его проклятое создание.

–Ты в порядке? —Он продолжает искать мой взгляд.

–Да. —Я отворачиваюсь, заметив свою ошибку. —Представь меня своим коллегам.

Он выставляет меня напоказ, представляя как свою спутницу. Все подходят к нам, как к какой-то знаменитости, и обсуждают планы и меры, и в этих разговорах я снова и снова слышу название организации, в которой я работаю.

Я чувствую на себе взгляды и по спине бегут мурашки, когда мой взгляд встречается с членами русской мафии, чье присутствие вызывает ужас. Они и итальянцы в одном месте – это как оказаться между двумя смертоносными оружиями.

Экскурсия продолжается, и я замечаю, что некоторые раздражены, потому что повторяют одну и ту же последовательность слов: – потери, – бомбардировки, – нападения» и «захваты. – Мне кажется, что я сейчас вырву, я чувствую себя слишком плохо, переживая разные фазы действия наркотика.

Я смотрю на Алессандро и Изабель, которые поднимают бокалы в мою сторону в знак тоста. Убийцы Гарри делают то же самое. Я беру один из напитков, которые раздают, и подношу его к губам дрожащими пальцами. Я хочу уйти отсюда.

– Ты под наркотиками, – шепчет Антони.

Наши глаза встречаются. Я чувствую, как что-то шевелится внутри меня, как будто кто-то засунул руку в грудную клетку.

– Я в порядке. – Я отступаю.

Воздух душит меня, а в голове снова и снова повторяется «убей его»; однако сделать это здесь – верное самоубийство.

Кто-то говорит в микрофон, играет классическая музыка, и все выходят на танцпол со своими партнерами. Я не знаю, что это за танец и что это за мероприятие, потому что не обращала внимания, просто плыву по течению, как марионетка.

– Рэйчел, потанцуй со мной, – просит Антони.

Мы выходим на танцпол, моя рука лежит на его плече, а его – на моей спине.

–Кто тебе уколол? —спрашивает он посреди танца.

–Неважно, я чувствую себя хорошо.

Ответ вырывается автоматически, я снова чувствую, что это не я, и не знаю, хочет ли эта я продолжать быть под кайфом, потому что часть моего тела чувствует себя хорошо, пока я танцую... Часть моего мозга любит, когда в венах течет психотропное вещество.

Я потею, сердце бьется быстро, а мозг – как кассета, с которой сорвали ленту, полная воспоминаний, споров, ностальгии и страхов. Снова всплывает смерть Гарри... Я не узнаю себя, не выношу находиться здесь и знать, что психотропное вещество все еще в моем теле.

–Рэйчел, —Антони заставляет меня посмотреть на него, – ты плачешь.