Текст книги "Рута (СИ)"

Автор книги: Элина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 31 страниц)

Глава 3

Многие годы, прошедшие после заключения цинтрийского мира, никто не помышлял о войне, даже о самой маленькой. Все – от королей до последнего кмета, настолько устали от жестокости, разрухи и смертей, что всю свою энергию и помыслы теперь направили на восстановление разрушенного, созидание нового и рождение детей. Деревни и города уже почти полностью восстановились, и хотя некоторые поселения так и остались больше похожи на редкий лес обгорелых печных труб, в общем, мир приобрел более радостный и обновленный вид, даже чем до начала войны с Нильфгаардом. Везде кипела работа, новые срубы пахли смолой, кругом сновали шумные стайки детишек и люди, вместе пережившие все ужасы войны, забыли свои старые споры и, в большинстве своем, помогали друг другу.

Старые распри между королями также были забыты, а затевать новые пока не у кого не было желания. Всех пока все устраивало, всех кроме Хенсельта короля Каэдвена. Все эти годы он не мог смириться с тем, что ему пришлось вернуть Аэдирну Нижнюю Мархию. Как бы он тогда не возмущался, не упирался и не вопил, у Сабрины Глевиссиг нашлось достаточно аргументов и рычагов, что бы загнать его в угол и заставить подчиниться требованиям мирного договора, вернув не законно захваченные земли. Вернуть-то он вернул, но смириться так и не смог, да, и не хотел. Поэтому всегда очень пристально следил за тем, что происходит в соседнем государстве и в семействе короля Демавенда, следил и ждал удобного момента, что бы нанести удар, если не военный, то хотя бы политический или на крайней случай… Все люди смертны!

В Нижний Мархии активно работали его агенты и всячески пытались сеять смуту и недовольство нынешней властью, и конечно, нашлись недовольные, но посевы эти в желаемом объеме не разрастались, от части, потому что король Аэдирна был не плохим правителем, но больше от того, что многие жители хорошо помнили «спасительную» Каэдвенскую армию.

Хенсельт уже подумывал воспользоваться крайним случаем, как его опять неожиданно посетила Сабрина Глевиссиг, и со свойственной ей настойчивостью посоветовала отдать его внучку, которой через пол года должно было исполниться пятнадцать лет за сына Адды, дочери Фольтеста короля Темерии. Объяснив все это важными межгосударственными интересами, и тем, что так постановил Новый Совет чародеев или просто Ложа.

К этому времени Ложа, в состав которой входило десять чародеек, имела такую силу и авторитет, что мало кто даже из королей посмел бы спорить с их постановлением. Хенсельт тоже спорить не стал, но и выполнять сие распоряжение не спешил, потому как все это натолкнуло его на единственное, на его взгляд, возможные осуществление давней мечты. Он даже сам удивился, как это ему раньше не пришла в голову такая простая мысль. Выдать замуж младшую дочку своего сына Авеллану за сына Демавенда. У короля Аэдирна больше нет сыновей, значит, сын Авелланы будет единственным наследником после смерти короля и его сына, а это может произойти гораздо раньше, чем все ожидают, об этом уж правитель Каэдвена, как-нибудь позаботится.

План, казалось, был безупречен, если бы не то, что он абсолютно не совпадал с планами Ложи. Хенсельт был человеком неуравновешенным и даже сумасбродным, но не глупым, поэтому прекрасно понимал, что Ложа будет пристально следить за выполнением своей воли и, скорее всего, этому содействовать. Противиться было бесполезно. Да, и кто бы посмел?…

«А ведь посмела же! – осенило Хенсельта. – Эта Йеннифэр из Венгерберга, обманула Ложу и вместе со своим любовником ведьмаком уничтожила самого могущественного чародея. К тому же, она хорошо знает Демавенда. Вот кто мне нужен! Но как ее заставить сделать то, что я хочу? Ладно, сперва найду, а потом видно будет!»

Лучшие сыщики бросились на поиски Йеннифэр и скоро нашли ее спокойно живущую в какой-то глуши Хакланда со своим верным ведьмаком. Проследив за ней, они выяснили у местной знахарки, поставляющей чародейки травы, что Йеннифэр все эти годы безрезультатно пытается найти средство от своего бесплодия.

Все складывалось, как нельзя лучше. Хенсельт призвал к себе профессора, почти три года не выходящего из подземелья королевского замка. Причиной тому послужило то, что король тогда решил расширить свои кладовые и велел расчистить заваленные входы и помещения подземелья. Замок короля, как впрочем, и почти все замки и города, был построен на развалинах старых эльфьих построек. И вот расчистив несколько проходов, нашли древнюю эльфийскую библиотеку, некоторые пергаменты и фолианты рассыпались сразу же, как только к ним прикоснулись, поэтому король решил, что все это не кому ненужный мусор и приказал уничтожить. К счастью, в замке гостил профессор Оксефурдского университета, родственник одного из придворных. Он сумел убедить короля, что находка бесценна, и ее надо очень осторожно изучить. Король согласился, только с тем условием, что изучать профессор будет сам, и не станет публиковать результаты, пока ему не разрешат.

Поскольку ученый был медиком, он первым делом исследовал все, что касалось старой эльфийской медицины и то, что им было найдено относительно бесплодия, превзошло всякие ожидания короля. Это был точный рецепт лекарства, сделанного из легко доступных ингредиентов, но приготовить его мог только чародей.

Рецепт был переписан, но пропорции некоторых составляющих указывать намеренно не стали, затем король собственноручно спрятал оригинал в только ему известный тайник. Не точную копию рецепта Хенсельт вручил начальнику своей тайной службы дознаний барону Алану Газзу и отправил его на встречу с чародейкой.

Отдав Йеннифэр бумагу, барон объяснил вкратце, что ей следует сделать, что бы получить точный оригинал. Она рассмеялась ему в лицо, обозвав его и Хенсельта самыми, что ни наесть последними словами и посоветовала впредь не идти против Ложи. Но, выслушав ее совершенно спокойно, барон Газз, сообщил, что на раздумье ей дается сто дней, и ровно через это время он будет ждать ее Ридбруне в корчме «Глаз василиска».

Как только барон уехал, Йеннифэр попыталась приготовить зелье, надеясь, интуитивно найти нужные пропорции, и через десять дней ее подопытная бесплодная собака забеременела. Чародейка была на седьмом небе от счастья, но праздновать победу воздержалась и правильно сделала, потому что в положенный срок родился один мертвый щенок без лап и хвоста. На второй эксперимент уже не оставалось времени, к тому же даже не большой успех первого доказывал, то у Хенсельта действительно есть то, что может ей помочь. Не первый десяток лет она искала это средство, и не в ее характере было отступать, тем более что теперь цель была четкой.

С Геральтом они расстались еще в конце весны почти сразу после встречи с бароном, а сейчас наступил последний месяц лета, и время у нее осталось лишь на то, что бы добраться до Ридбруна. Не долго размышляя, она отправилась в путь и в назначенный день была в корчме «Глаз василиска».

– Мы не поедем через Аэдирн, – сообщил ей борон Газз, как только они покинули Ридбрун. – Вас знает там каждая собака, да и мало ли что! Обогнем Махакам с другой стороны и в Темерии переправимся через Понтар. Но все равно, лучше сделать так, что бы вас никто не узнал.

Йеннифэр укрыла лицо иллюзией, а свои роскошные волосы цвета ворона крыла заплела в косу. И, если не считать встречу с Лютиком, они без происшествий добрались до Каэдвена.

* * *

– Йеннифэр! Какая радость! – воскликнул король, раскрывая объятья появившейся в дверях тронного зала чародейке. – Сколько лет, сколько зим?

– Брось Хенсельт, этот спектакль ни к чему! Ежу понятно, что ты рад меня видеть так же, как и я тебя. – Устало произнесла Йеннифэр, обходя стороной раскрытые объятья короля. – Давай сразу перейдем к делу. Что ждет от тебя Ложа?

– Они хотят, что бы я выдал свою внучку за сына Адды Тимерской, бывшей упырицы. И объявить об этом я должен на дне рождения Авелланы, а это уже не за горами! Видимо с Фольтестом уже провели работу, потому что он прислал мне письмо, в котором изъявляет желание породниться, и прилагает портрет своего недоумка Трояна! – возбужденно прорычал король, усаживаясь на трон и доставая из кармана и протягивая, чародейке портрет.

Юноша изображенный на портрете был, мягко говоря, полноват, белобрыс и имел такое выражение лица, при виде которого, слово «недоумок» само возникало в голове. Если учесть, что придворные художники льстили своим моделям, гораздо больше, чем остальные, то следовало ожидать еще более неприятную внешность жениха в жизни. Но портрет был настолько наполнен магией, что Йеннифэр поспешила вернуть его королю. Было очевидно, что магия должна была подействовать только на определенного человека, то есть на принцессу Авеллану.

– Никто не должен меня больше видеть. Мне нужна комната рядом с тронным залом и обязательно со скрытым окошком в него, так что бы я могла видеть и слышать все, что здесь происходит. Я уверена – такая имеется! И прошу тебя Хенсельт, любая новость, даже на твой взгляд самая незначительная должна быть сразу же сообщена мне.

Чародейка подошла к королю, дотронулась до амулета в виде сферы с заключенным в нее кусочком хрусталя, висящим у него на шее:

– Интересная вещица!

– Таких в мире всего три, и я несказанно рад, что одна из них находится у меня! – усмехнулся король.

– Прикажи своему художнику, снять точную копию с этого портрета и как можно скорее, и не в коем случае он не должен попасть в руки принцессы. Я не стану использовать магию и снимать чужую без крайней на то необходимости, что бы не обнаружить себя. Но будь любезен, точно следовать всем моим инструкциям.

Король наклонился, пошарил рукой под троном, дернул за какой-то рычаг и трон со скрипом отодвинулся, открыв темный проход. Взяв свечу, Хенсельт вошел в него, пригласив рукой чародейку, следовать за ним. Через несколько шагов проход свернул налево и вывел в потайную комнату, не имеющую ни окон, ни дверей. Комната была довольно просторной, и содержала все необходимое для проживания: и мягкий широкий диван, и большое удобное кресло, и стол с письменными принадлежностями и много чего еще. У стены, смежной с тронным залом стояла высокая деревянная лестница, а над ней виднелось небольшое оконце, прикрытое занавеской.

– Устраивайся удобней и чувствуй себя, как дома. Все, что тебе потребуется, будет доставлено сюда немедленно. А это, – король потянул за висящий на стене герб, – открывает дверь изнутри.

– Хорошо. Сейчас я бы хотела перекусить, а позже пригласи в тронный зал Авеллану, и поговори с ней о чем-нибудь. Например: что она думает о замужестве вообще?

Йеннифэр села в кресло, сняла дорожные сапоги и вытянув ноги, блаженно откинулась на спинку.

– Да! Вот еще, срочно раздобудь портрет сына Демавенда. Как его, кстати, зовут?

– Ветслав.

– Надеюсь, что он окажется поприятней Трояна!

* * *

Солнце, подымаясь, разливает свой мягкий утренний свет на огромный ромашковый луг. Легким теплым ветерком белая ромашковая масса колышется подобно пушистому покрывалу, скрывая две спящие фигуры. Он крепкий мужчина с совершенно белыми волосами, одной рукой крепко сжимающий меч, а другой обнимающий обнаженные плечи, спящей у него на груди женщины. Лица ее не видно, его закрывают густые волнистые темные волосы.

Душа Йеннифэр наполняется радостью! Наверное, это будущее! Она и ведьмак на чудном ромашковом поле. Красиво!

Ведьмак просыпается, смотрит на женщину так… Ах, как он на нее смотрит! Нежно убирает волосы с ее лица и целует, она обвивает его руками, открывает глаза…цвета темной ночи.

Йеннифэр вскочила, не понимая, от чего проснулась. То ли он приснившегося кошмара, то ли от громкого стука в стену. Было впечатление, что кто-то со всей силы лупит об стену тронного зала пустой кастрюлей. Чародейка с трудом забралась на деревянную лестницу и отодвинула шторку. Весь зал был как на ладони. Возле трона стоял король и барабанил по висящему на стене щиту мечом.

– Хенсельт, ты с ума сошел, что ли? – воскликнула чародейка.

– Ну, наконец-то, проснулась! Внучка идет сюда, ты ж сама просила!

Он уселся на трон, изобразив при этом на лице добродушную улыбку. В зал стремительно влетело маленькое, изящное, воздушное созданье.

– Здравствуй, дедушка! Ты меня звал?

– Да, Авеля, звал. Я хотел с тобой поговорить. Да не крутись ты ради Бога!

– Дедушка, ну меня же ждут подружки! Мы собирались пойти погадать на зеркалах. Знаешь, мне сегодня ночью приснилась тетя Сабрина и сказала, что моего суженного зовут Троян. Он сильный и смелый, и он принц. Представляешь, как здорово?

– Да уж, здорово. Вот как раз об этом я и хотел с тобой поговорить. – Король встал и прошелся вдоль стены, заложив руки за спину. – Видишь ли, девочка, ты уже выросла и вполне созрела для замужества. Помнишь, я поклялся тебе и твоей матери своей короной, что не стану тебя неволить и выбор будет только за тобой? Так вот, на свой день рождения тебе предстоит выбрать себе жениха. Ты уже знаешь, кого выберешь?

– Конечно! Ведь тетя Сабрина…

– Я думаю, что тебе надо сперва взглянуть на женихов, а потом уже решать. Завтра утром ты получишь портреты тех, кто претендует на твою руку. А сейчас беги, раз тебя ждут!

Когда девушка ушла, король закрыл дверь зала на засов и прошел в потайную комнату.

– Нет, ну ты слышала? Эта ведьма ей сниться! Ты должна, что-то сделать, слышишь, должна! Я не могу допустить, что бы моя Авеля вышла замуж, за какого-то козла!

Лицо короля стало похоже на перезрелый помидор, готовый в любую минуту лопнуть, обрызгав окружающих.

– Прекрати истерику! Во-первых, я тебе ничего не должна, а во-вторых, тебе абсолютно все равно, кто будет у тебя зять – козел или осел. Главное, что бы он дал тебе то, что ты хочешь.

– Все хотят чего-то получить, и ты тоже. – Произнес король уже спокойнее. – Вот, мне доставили портрет Ветслава.

– Что ж, не плохая мордашка! Значит, так: к утру копия портрета Трояна и этот, – Йеннифэр отдала, королю изображение темноволосого юноши с красивым лицом и гордым взглядом, – должны быть показаны принцессе. Затем ты должен наступить на горло собственной песне и послать полное любезности приглашение Демавенду, поохотиться в твоих пограничных владениях. Наплети, что-нибудь о возрождении старых добрых традиций, когда ваши отцы… ну и все такое. И обязательно напиши, что все твое семейство с нетерпением ждет этого счастливого дня. Понял?

– Я постараюсь. – Было видно, что собственная песня Хенсельта вот-вот вырвется наружу. Он схватил портрет и спешно вышел, скрипя зубами.

* * *

Все дни, что короли обменивались посланиями, Йеннифэр провела в потайной комнате и только по ночам выходила подышать свежим воздухом в саду. Профессор принес ей старые рукописи эльфийских магов, и она полностью погрузилась в изучение бесценных документов. Хенсельт все время проводил на охоте, а юная принцесса в играх с подругами и гаданиях. Все остальные готовились к празднованию ее дня рождения.

Мать и отец Авелланы умерли через год после войны от тифа и, умирая мать, заставила короля поклясться, что дочь сама выберет себе мужа. С тех пор двумя старшими внуками занимался сам король, а воспитание девочки взяла на себя двоюродная сестра короля герцогиня Дишот, суровая и требовательная, и как все те кто не имеет своих собственных детей, четко знающая, как точно надо их воспитывать. Но как она не старалась сделать из подвижного жизнерадостного ребенка послушную томную куклу, так ничего и не вышло, поэтому работу свою она считала не выполненной и принцессу абсолютно не воспитанной и продолжала ее всячески допекать своими нравоучениями. К тому же частые обвинения со стороны тети в адрес умершей матери, породили в душе ребенка самую настоящую ненависть к своей воспитательнице.

– Ваше высочество, мне необходимо с вами поговорить, – тоном, не терпящим возражений, произнесла герцогиня, закрывая за принцессой дверь в тронный зал и бесцеремонно усаживаясь на трон. – Объясните, пожалуйста, как вы посмели выкинуть подаренный принцем Трояном портрет? Тетя Сабрина будет очень не довольна вашим поведением. Вы же знаете, что он вам предназначен, и ваша судьба быть его женой. А вместо того, что бы быть послушной девочкой, вы под подушкой держите изображение совсем другого юноши! Я жду объяснений!

Уголки ее тонких губ опустились вниз, и без того маленькие поросячьи глазки сощурились, став почти незаметными, казалось, на лице остался один крючковатый нос.

– Дедушка обещал, что я сама выберу того, кто станет моим мужем, – начала принцесса голосом полным неприязни. – И мне все равно…

– Король был вынужден дать обещание вашей ненормальной матери, потому что иначе она бы мучила его с того света! – чуть ли не до крика повысила голос герцогиня. – Но вы же не думаете, что он станет его исполнять, а мне просто не оставляете другого выхода, как сообщить обо всем Сабрине. Что я и сделаю немедленно, написав ей, письмо и отправлю самым быстрым курьером!

Она вскочила и стремительно направилась к выходу. Девушка продолжала стоять не подвижно с гордо поднятой головой, но в голубых глазах заблестели слезы.

– Да! И потрудитесь объяснить: откуда у вас этот портрет? – уже в дверях спросила герцогиня.

– Мне дал его король!

– Ах, вот как?! Ну-ну!

Как только за герцогиней закрылась дверь, девушка опустилась на колени и заплакала, закрыв лицо руками.

* * *

Йеннифэр не могла дождаться возвращения Хенсельта. К счастью, сегодня он не задержался на охоте. Выслушав рассказ чародейки, он со злостью хватил по столу кулаком, но потом вдруг рассмеялся, вспомнив, что все гонцы все письма посылаемые из замка, даже последней кухаркой, сперва приносили барону Газзу, а он уже решал посылать письмо дальше или нет. Поэтому послание герцогини никогда не дойдет до адресата.

– Вот и славно, – успокоилась чародейка. – А от Демавенда, есть что-нибудь?

– Есть, – раздраженно ответил король, – пишет, что очень рад, что я перестал дуться и сам пошел на примирение и возрождение старых соседских традиций. Он и его семья с удовольствием принимает мое приглашение и надеется, что это будет началом конца безобразий и пакостей чинимых мною в Нижней Мархии. Тьфу, зараза!

– Отличная новость! Когда назначена охота?

– Через пять дней.

– Завтра же отправь герцогиню, как можно дальше под благовидным предлогом. Например, пусть выберет подарок для принцессы, сошлись, что мечтаешь подарить ей что-нибудь экзотическое. На всякий случай дай ей побольше поручений, что бы она не вернулась до вашего возвращения. И не тащи с собой, кого попало, возьми только детей и прислугу. Мало ли кто еще может донести Ложе!

Йеннифэр открыла свою нефритовую шкатулку и достала оттуда маленький красный флакончик. Потрясла им, посмотрела на свет и отдала королю.

– Этого должно хватить. Это приворотное зелье, почти не содержит магии, поэтому его потом нельзя обнаружить. Конечно, нет на свете средства, способного разбудить в душе настоящее сильное чувство, но до дня рождения действия его хватит. Ты должен будешь добавить его в вино и дать им выпить, но в тот момент они должны находиться одни и выпить его одновременно. Успех теперь зависит только от тебя, поэтому постарайся быть любезен с Демавендом!

Немного подумав, чародейка добавила:

– Скажешь потом Сабрине, что второй портрет дал Авеллане только из-за обещанного пресловутого выбора, и сам удивлен, что она выбрала не того.

* * *

Мало, что изменилось с первого заседания Ложи. Тот же зал в том же замке Монтекальво защищенном мощным магическим щитом, вокруг того же массивного стола на стульях с высокими спинками, сидят роскошно одетые, сияющие красотой чародейки. Только тогда стульев было двенадцать, столько же предполагалось и участниц, но после исчезновения Цири и Йеннифэр, решено было, ограничиться десятью.

Тогда, пять лет назад, Ложа была создана только с единственной целью – спасение и укрепление магии. Она должна была находиться вне политики и решать вопросы, касающиеся магии и только, но интересы магии и политики были настолько тесно переплетены, что ни кто не захотел их распутывать, да, скорее всего бы и не смог. Поэтому по ходу пришлось решать и многие политические вопросы, всевозможными доступными способами, а поскольку способов у магичек было предостаточно, то вскоре не осталось почти не одного политического решения принятого без участия Ложи. И как любое благое начинание в последствии зараженное властью, деятельность Ложи превратилась в постоянный контроль над всеми торговыми, политическими и финансовыми процессами, происходящими в мире.

Чародейки, входившие в состав этой правящей организации, уже давно не состояли на службе у королей, теперь короли согласовывали с ними все свои решения. Мало кому из владык было это по душе, но сопротивляться было бесполезно. Дамы Ложи, как их теперь называли, всегда настаивали на своем, выбирая средства без всякой щепетильности.

– Главные вопросы нами сегодня решены, перейдем к второстепенным, – продолжила вести заседание Филиппа Эйльхарт, убрав за маленькое красивое ушко коротко остриженные волосы. – Мне стало доподлинно известно, что Геральт из Ривии, снова вышел на большак, оставив нашу с вами давнюю подругу в одиночестве.

При упоминании этого имени у некоторых чародеек заблестели глаза, а Фрингилья Виго, давно переставшая пользоваться мазью от покраснения, зашлась густым румянцем.

– Интересно, он сам от нее сбежал или она его выгнала? – ядовито усмехнулась Сабрина Глевиссиг.

– А мне интересно, чем сейчас занимается Йеннифэр, оставшись одна? – поинтересовалась Маргарита Ло-Антиль, ее шикарное платье брусничного цвета, все сверкало бриллиантовыми стразами.

– Так же как и раньше ищет средство от своей стерильности, – ответила Филиппа, – думаю, будет искать его еще лет сто, не меньше.

Она сделала движение рукой, прекращающее высказывания на эту тему. Выдержав паузу, продолжила:

– Ведьмак уже успел отличиться, убив щенка Трех Сестер, прошу прощения, уже Двух. А они, и вместе с ними и мы, возлагали на него, как вы помните, некоторые планы. Второго зверя уничтожила Белая Прядь. В связи с этим, сестры просят у нас содействия в поисках нового материала.

– Чем же мы можем им помочь? – огромные глаза Францески Финдабаир выразили полное недоумение. – Я изначально была против того, что бы мы прибегали к услугам подопечных этих сомнительных особ, и считаю делом не достойным для Дам Ложи любое содействие в производстве подобных тварей и…

– Перестань Францеска, – перебила ее Шеала де Танкарвилль, – если бы не эти твари, некоторые вопросы так и остались бы не решенными. Цели, порой оправдывают средства!

Все кроме двух эльфок и Трисс Меригольд одобрительно закивали. Францеска покачала головой и махнула рукой, мол, бесполезно спорить, но она остается при своем мнении.

– Уважаемые Дамы, – улыбнулась, только одними карминовыми губами Филиппа Эйльхарт, – если больше не у кого нет вопросов, то заседание Ложи объявляю закрытым.

– Есть еще одно незначительное дело! – обратилась Сабрина Глевиссиг, сверкнув своими черными хищными глазами. – Я не хотела обременять вас такими мелочами, но для решения этой проблемы мне понадобится магическое воздействие на члена королевской семьи, а это, как известно, возможно только с вашего общего одобрения.

– Мы слушаем тебя Сабрина! – с чувством собственной значимости произнесла Филиппа Эйльхарт.

– Сегодня утром я получила письмо голубиной почтой, о том, что наш план по женитьбе Трояна на Авеллане, находится под угрозой срыва. Хенсельт ведет, какую-то странную игру и я, зная его отвратительную натуру, подозреваю, что он решил ослушаться нашего совета! Как вы знаете, Фольтест не подпишет снижение торговых пошлин для Вэрденских купцов, смею напомнить уже оплативших лоббирование своих интересов, если мы не пристроим его выдающегося во все стороны внука. А принцесса Каэдвена, на сегодняшний день, единственная более-менее подходящая ему партия.

Фрингилья Виго вздохнув, покачала головой и поправила свои черные волосы так, что стали видны серьги из крупного черного жемчуга нанизанного на золотую спираль.

– Как только он женится на ней, Фольтест уступит ему трон! – озабочено сказала она. – Троян не предсказуем, своеволен и упрям, и это далеко не полный список его «достоинств». Вам не кажется, что мы сами создаем себе в будущем большие сложности? И стоит ли этого интерес, каких-то там купцов? Пускай даже хорошо оплаченный!

Лицо Сабрины, от возмущения пошло красными пятнами, и приобрело совсем хищное выражение. Она вскочила с места, но тут же села обратно под властным взглядом Филиппы.

– Давайте решать проблемы по мере их поступления! На данный момент, такой проблемы, как Троян, просто нет, а когда она появится мы, я уверена, решим ее без усилий. Я думаю, ни у кого не будет возражений? – Филиппа обвела присутствующих вопрошающим взглядом. – Вот и прекрасно! Да, Трисс?

– Послушайте, я хорошо знаю Авеллану. Она замечательная девочка, неужели обязательно ее отдавать этому чудовищу?

– Меригольд, ты опять за свое!? Когда же ты научишься отличать мух от котлет? Здесь замешаны высшие политические интересы, а тебе в голову лезут разные сантименты! – вставила молчавшая почти весь день Кейра Мец из Каррерраса, нервно откинув за спину свои прямые светлые волосы. – Действуй Сабрина, и давайте уже закончим, у меня сегодня есть еще дела!

– У твоих дел случайно не синие глаза и русые волосы? – ехидно вставила Шеала де Танкарвилль, поправляя на шее изумрудное колье необыкновенной красоты.

– С каких это пор ты стала заглядываться на чужие дела, – ответила Кейра, с еще большим ехидством, – Или может у тебя проблемы с мужчинами? Так я могу тебе одолжить парочку из запасника!

– Честное слово, как дети малые! – встала из-за стола Ассирэ вар Анагыд, ее элегантное лиловое платье спадающее до пола мягкими драпировками, не шло не в какое сравнение с тем нарядом, который был на ней на первом заседании Ложи. – До свидания Дамы!

Вслед за ней все тоже встали со своих мест и постепенно стали расходиться. Филиппа подошла к Сабрине, уже собирающейся уходить, и спросила, так чтобы не слышали остальные:

– Когда ты планируешь отправиться в Каэдвен?

– Сегодня.

– Погоди пока! Я бы хотела, что бы ты проведала, нашу бывшую подругу. Вдруг она заскучала одна в своей глуши, и еще чего доброго, подалась в наши края! Ты же знаешь, от нее можно ожидать чего угодно!

– Хорошо. Ко дню рождения принцессы я успею вернуться, а там уже дело магии!

– Удачи!

* * *

Хотя осень уже раскрасила деревья в яркие краски, погода стояла теплая. Желто-красный лес на фоне ярко голубого неба, казался пронизанным волшебством. Его можно было бы назвать застывшим в торжественной задумчивости, если бы не наполняющая его музыка охоты. Звуки рога, лай собак, ржание лошадей, крики загонщиков – все слилось в едином звучании. Опавшие листья разлетались разноцветным фейерверком из под копыт бешено скачущих лошадей. Разгоряченные, усталые кони храпели, разбрызгивая пену, но продолжали скачку подгоняемые ударом нагаек и шпор. Огромный лось с точащими из спины и крупа стрелами, стремительно уходил от преследователей, оставляя отчетливый кровавый след на земле.

Два монарха скакали рядом, им несколько раз за день меняли лошадей, поэтому они сильно оторвались от остальных, разгоряченные охотой, забывшие обо всем на свете, продолжали бешеную скачку. Тропа становилась все уже, ветви деревьев все ниже, приходилось сильно преподать к шее лошади. Вдруг впереди появился просвет, и через минуту наездники вылетели на крутой склон, ведущий к реке, еле успев остановить лошадей и не попасть на рога, разъяренному истекающему кровью сохатому. Лось хрипел, рыл копытами землю, низко опустив голову, выставив вперед тяжелые ветвистые рога и как, только всадники выехали из леса, бросился на них.

Хенсельт сильно рванул коня в сторону, конь споткнулся, протяжно заржал и тяжело упал на бок, придавив ногу короля. Лось со всего маху влетел рогами в грудь кобылы Демавенда, тот вылетел из седла, упав на спину, и чуть не угодил под копыта собственной лошади, дико молотящей в воздухе передними ногами. Разъяренный зверь развернулся, и рога прошли на расстоянии локтя от головы Хенсельта, окропив его каплями лошадиной крови.

Демавенд вскочил на ноги, выхватил меч, но тут же отлетел на десять шагов, под мощным ударом лосинного копыта. Сохатый пытался достать Хенсельта рогами, но лежащий на боку и бьющий копытами конь короля, не давал ему подойти близко. К счастью, в этот момент Ветслав вылетел из леса, на скаку мгновенно натянув лук, выстрелил, попав зверю прямо в висок. Покачнувшись лось рухнул на лежа отбивающегося коня. Король дико взвыл, пытаясь отодвинуть упершийся ему в ребро лосиный рог.

– Отец! Ты жив? – Ветслав спрыгнул с коня и подбежал к лежащему на земле Демавенду, но король был без сознания. Тут из леса появились внуки Хенсельта, увидев, что произошло, поспешили освободить его из-под придавившей тяжести.

* * *

Королей осторожно доставили к месту стоянки и аккуратно уложили на широкое ложе в охотничьем домике, устланное шкурами зверей. Демавенд уже пришел в сознание, держа руку на груди, пытался не делать слишком глубокие вздохи, сломанные ребра доставляли ему сильную боль. Хенсельт отделался ссадинами и сильным ушибом ноги, пока его несли, он выпил целую флягу крепкого вина и теперь смеялся и рычал подобно буйволу, вспоминая, как они чуть не лишились сегодня жизни.

– Еще б чуть-чуть и быть мне на том свете! Если бы не Ветслав, встретился бы уже сегодня с твоими родителями! – обратился он к сидящей возле ложа внучке. – Да не реви! Все обошлось ведь!

– Дедушка, ты всегда так не осторожен! – укоризненно произнесла принцесса.

– Радоваться надо, что все обошлось, а не слезы лить! Давай Демавенд, отметим, что живы остались! – Хенсельт налил вина в два больших кубка. – И за сына твоего тоже надо выпить! Молодец, парень, верная у тебя рука! Благодари его девка!

Девушка подняла на стоящего у двери принца большие васильковые, мокрые от слез глаза полные восхищения и признательности. Он тут же, что бы скрыть смущение, наклонился и потрепал за ухо большую белую собаку с обрезанными ушами и хвостом.

– Ну, ладно, дети. Идите погуляйте! – слабым голосом проговорил Демавенд, которому, наконец, удалось с помощью Хенсельта сесть, и отпить вина. – И скажите, что бы принесли мяса, как только будет готово. Мне прям, не терпится откусить кусок от покалечившей меня скотины!

Уже совсем стемнело, но во дворе было светло от горящих везде факелов и костров. Запах жареного мяса щекотал нос и пробуждал аппетит. Тут и там сновали слуги, одни готовили ужин, другие кормили, протирали и укрывали попонами лошадей, третьи помогали разделывать внукам Хенсельта туши.