Текст книги "Рута (СИ)"

Автор книги: Элина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

Рута не удивилась. Она была уверена, что старый банкир узнал об их приезде, сразу, как они пересекли окружающий город ров.

– Рута! Как я рад тебя видеть! – встав из-за обтянутого зеленым сукном стола, приветствовал ее седой, холенный, упитанный человек. – Присаживайтесь вот на этот диванчик.

– Здравствуй, Гай! Позволь тебе представить мою подругу Цири!

Банкир привстал и учтиво поклонился девушке.

– Цири, рекомендую: самый надежный и честный банкир Каталини Гай!

Цири кивнула и улыбнулась, расплывшемуся в довольной улыбке владельцу банка.

– Перейдем к делу. Во-первых, я бы хотела снять немного наличности и оставить у тебя на хранение вот это, – она сняла с руки подаренный Маратом браслет и протянула его банкиру.

– Хорошая вещица! – оценил тот. – Не хочешь продать?

– Нет, не хочу. По крайней мере, пока, – улыбнулась Рута, глядя в загоревшиеся глаза Гая. Его страсть к драгоценностям была уже притчей во языцах. – Во-первых, я хочу чтобы ты запомнил: если кто-нибудь, когда-нибудь, кроме меня, придет за этим браслетом, ты сразу же предупредишь Марата Гинваэл об опасности. Можешь взять из моих сбережений за эту услугу плату на свое усмотрение. Во-вторых, нам срочно надо отправить послание.

– Нет, проблем Рута. Будет доставлено в самый кратчайший срок! – пробормотал банкир, не отрывая восхищенных глаз от золотого браслета. – Ах, да! Чуть не забыл! Тебе тоже кое-что прислали.

Он открыл ящик стола, долго там копался, потом извлек оттуда кожаный мешочек и передал его ведьмачке. Заглянув в него, Рута побледнела.

– Давно это лежит у тебя?

– С середины зимы.

Рута побледнела еще больше. Это не ускользнуло от внимательного и все всегда замечающего Гая.

– Я могу помочь? – спросил он.

– Нет. Спасибо! – Она достала из кармана конверт, вынула из него письмо и протянула Цири. – Измени место встречи на Хаггу, трактир «У ристалища».

Цири удивленно посмотрела на нее, но спрашивать ничего не стала, взяла перо, внеся изменения в письмо, запечатала его в конверт и положила на стол.

– В Монтекальво, Даме Ложи!? – округлил глаза банкир, прочтя названия адресата. – Ты уж прости меня, но это по двойному тарифу. Знаешь, нынешние настроения в Каэдвене не в пользу чародеек. Если кто узнает…

– Не важно. По двойному, так по двойному! – сказала Рута, вставая. – Извини, но мы спешим.

Гай опять отодвинул ящик стола и достал оттуда мешочек с деньгами.

– Сколько? – спросил он.

– Как обычно.

– До встречи и будь осторожна! – он улыбнулся ей теплой, почти отцовской улыбкой и протянул деньги.

Выйдя из здания банка на яркий солнечный свет, Цири зажмурилась и, повернувшись к солнцу спиной посмотрела на Руту. Она стояла серьезная и задумчивая, на ее темных, почти черных глазах, сузившиеся в тонкую ниточку зрачки были почти совсем незаметны.

– Что произошло? – спросила Цири.

– Один хороший человек попал в беду и нуждается в моей помощи. Мы немедленно должны выехать в Хаггу.

– В Хаггу, так в Хаггу! – улыбнулась Цири.

Они сели на лошадей отправились в трактир за вещами. Выехав на главную площадь, удивились большому скоплению народа. В центре площади на бочке, стоял худой как палка и сморщенный как печеное яблоко священник. Коричневая длинная роба, подпоясанная пеньковой веревкой, пестрела заплатами и грязными пятнами. Он возбужденно размахивал руками, и что-то кричал, а толпа отвечала ему одобрительным гулом.

– Магическая защита! – подъехав ближе, они расслышали его слова. – От кого? От них же самих! За что мы должны платить этот налог? Что бы они не трогали нас, и не грабили? Но это и есть самый настоящий грабеж! Наши дети должны голодать, что бы они могли повесить на себя еще больше драгоценностей! Они отрицают богов, ставя себя выше их. А к кому еще обратиться нам, простым людям за помощью и справедливостью? К королям? Что они могут, против магии? Только Бог единый и всемогущий наша с вами защита, надежда и опора! Помолимся ему и попросим его: свержения этих грешниц в царство тьмы и хаоса! Туда откуда они и вышли!

Священник опустил голову и, закрыв глаза, что-то монотонно забубнил. Толпа проделала тоже самое, и площадь наполнилась приглушенным гулом.

С трудом, пробравшись сквозь толпу к дверям трактира, ведьмачки спешились, разглядывая стоящего на крыльце трактирщика с опущенной головой и закрытыми глазами.

– Думается мне, что не надо никому знать, кто мы такие, а то еще попадем под раздачу, чего доброго! – прошептала Цири подруге на ухо.

Рута кивнула. Тут откуда-то выскочил взъерошенный веснушчатый мальчишка и громко у них спросил, протягивая целый пучок металлических двойных треугольников, подвешенных на пеньковые веревочки, один находился выше другого, получалось, что нижняя сторона первого делила второй пополам:

– Не хотите купить Треуголы?

Подруги оглянулись по сторонам и увидели, что толпа в ожидании смотрит на них. Трактирщик тоже оставил свою молитву и пристально уставился в зеленые удивленные глаза Цири. Рута заметила у него на шее такой же металлический символ.

– Конечно, хотим, – быстро проговорила она. – Дай-ка нам парочку!

– Два золотых, – протянул грязную ладонь мальчишка.

– Сколько?!

– Два Треугла – два золотых! Чё тут непонятного? – удивился он.

– Действительно, – Рута положила деньги в раскрытую ладонь, поглядывая на наблюдающих за ней людей. – И что это я?

Спешно собрав вещи и купив в дорогу немного еды, они покинули город.

– Создается впечатление, – сказала Цири, рассматривая висящие у себя на шее Треуглы. – Что мы отсутствовали несколько лет.

– Да-а! Вот так вылезешь весной из своей берлоги, а тебя под белы рученьки и на костер, – с усмешкой проговорила Рута.

* * *

Когда снег растаял на дорогах, рано по утру из северных ворот Венгеберга выехал дородный мужчина на ленивом старом мерине. Вряд ли кто-нибудь смог узнать в этом располневшем человеке поэта и барда, веселого повесу Лютика. Старания вдовушки не прошли даром, а отложились складками во всевозможных местах тела бедного поэта. Хорошо, что она последнее время увлеклась истинной верой, и часть времени, которое раньше отводилось приготовлению изысканных блюд, она стала проводить в храме читая молитвы и слушая проповеди. Если бы не это ее новое увлечение, он вряд ли теперь смог бы влезть на коня.

Все это ему порядком надоело, он уже не чаял поскорее убраться из этого ненавистного болота, и как только пришла весна, собрался в дорогу. Куда ехать он сперва не знал, но потом до него дошли слухи, что кто-то видел Геральта у Синих Гор, потом выяснилось что скорее всего это был не Геральт, а позже оказалось что и вовсе его ни кто не видел. Но ехать куда-то было надо, и Лютик подумал: «Почему бы и не туда?»

Перед дорогой он хотел попрощаться с Йеннифэр. Ему, на самом деле, не очень-то и хотелось встречаться с чародейкой после ее толи просьбы, толи предупреждения, но надежда на то что она передумает и поможет найти друга, заставила его вновь постучаться в знакомую дверь, но служанка сказала, что та уже давно уехала вместе с красавцем эльфом, а куда ни кому не сообщила.

«Ладно, – думал Лютик. – Я сам его найду. Могу себе представить его физиономию, когда он увидит меня в таком виде. Уж и посмеется от души!»

Глава 7

Он ждал в трактире уже шестой день. Благо Хлой все эти дни провел в борделе. Ардену даже не пришлось что-либо выдумывать, что бы тянуть время. Рыжий здоровяк сам предложил не спешить с делами, и дать ему возможность насладиться всеми прелестями свободной жизни. Он напоминал Ардену цепного пса, который, сорвавшись с цепи, пытается пометить, как можно большую территорию, прежде чем его снова привяжут к будке.

Нарастающее с каждым прошедшим днем беспокойство, что Рута не получила послание и он напрасно ждет, доводило его до отчаяния. Он так на нее надеялся, что даже не продумал запасной план и теперь понятия не имел, что ему делать, если она не появится.

Арден в сотый раз выглянул в окно. С противоположной стороны площади, от борделя вразвалочку, насвистывая что-то себе под нос, шел довольный Хлой. По мере его приближения сердце юноши начинало отбивать все более быстрый ритм. Что-то подсказывало ему, что здоровяк решил закончить свои развлечения и начать выполнять распоряжение принца.

Зайдя в трактир, Хлой изобразил на лице, что-то вроде улыбки и плюхнулся на лавку рядом с Арденом. Растопырив колени, раскинув широко руки, и откинув назад голову, он блаженно вздохнул. Затем, тряхнув рыжей шевелюрой, уставился на юношу насмешливым взглядом.

– У тебя седалище не болит? – мерзко ухмыляясь, спросил он. – Сидишь возле окна, словно девка на выданье, только прялки не достает! Пошел бы со мной, трахнул кого-нибудь. Или тебе денег жалко? Или, правда, ты на нашу Сезку запал? А может, ты баб не любишь?

– А может, я после тебя брезгую!

Зеленые злые глаза Хлоя превратились в две узкие щелочки, лицо исказила кривая усмешка.

– А после Трояна не брезгуешь? Он твою подружку куда только…

Дверь трактира распахнулась, и на пороге появились две женщины, моментально приковавшие к себе внимания всех присутствующих. Обе в темной коже расшитой вензелями, стройные, большеглазые, с перекинутыми через спину странными мечами. Та, чьи волосы были темны как ассенгардская парча, обвела трактир внимательным взглядом и остановила его на Ардене. Он с трудом подавил в себе желание броситься к Руте на встречу и, отвернувшись, уставился на Хлоя, оценивающе осматривающего ведьмачек. Рута сразу все поняла, сделав вид, будто его не знает, села за соседний стол. Ничего не подозревающая Цири села рядом и не обращая внимание на устремленные на нее сальные взгляды рыжего верзилы, подозвала трактирщика.

– У меня назначена встреча в этом заведении, – начала она, как только он подошел. – Никто не спрашивал Цири?

Не успел трактирщик, что-либо ответить, как Хлой одним прыжком очутился за их столом и с невероятно глупой физиономией, приподняв брови и, улыбаясь во весь рот, проворковал:

– Здесь я жду тебя, дорогуша!

То, что произошло в следующий момент заставило его вжать голову в плечи, при этом к идиотскому выражению лица прибавилось еще и недоумение. Молниеносно вылетевший ведьмачий меч, столкнулся с таким же прямо перед носом ошалевшего от неожиданности рыжего здоровяка.

– Оставь его, – Рута незаметно подмигнула подруге, убирая свое оружие обратно в ножны. – Он вроде бы ничего! К тому же у него есть еще и приятель!

Хлой тут же выпрямился и заказал напуганному трактирщику еды и вина, а Арден поспешил присоединиться к компании, не сводя восхищенных глаз с обоих ведьмачек.

Что говорил рыжий детина, никто не слушал, к тому же нес он полную чушь. Цири с интересом рассматривала юношу, про которого ей всю дорогу рассказывала подруга, а он то краснел и тушевался под взглядом огромных зеленых глаз девушки, то улыбался детской улыбкой глядя в веселые черные глаза Руты.

– Ну, здравствуй, Арден, – протянув ему руку, сказала она, когда Хлой захрапел на весь трактир под действием успокоительного зелья, прихваченного у Весимира. – Что случилось?

Он схватил ее руку и выпустил только когда закончил рассказ о своих злоключениях. Выслушав его, ведьмачки ненадолго задумались.

– Сколько их там? – спросила Цири, доставая из-за пояса храпящего Хлоя, необычной формы кинжал.

– Около двадцати человек. Все искусные воины и крепость хорошо укреплена, – ответил юноша, показывая ей, как правильно надо держать это оружие.

В трактире становилось душно и шумно. Только, что закрылось ристалище, и возбужденная молодежь разошлась по питейным заведениям, что бы праздновать победу и заливать вином поражение.

В дверь трактира ввалилась шумная компания юнцов, судя по радостным физиономиям, одержавших победу. Среди них Арден заметил Патрика. Он стоял как вкопанный и переводил ненавистный взгляд от Руты к своему бывшему другу.

– Мерзкий трус! – заорал он, как только к нему вернулся дар речи. – Вызвал меня на бой, а сам сбежал, опозорив себя и свою даму!

Он сделал попытку выхватить меч, но на него со всех сторон повисли приятели.

– Отпустите! – вопил он, пытаясь вырваться. – Я разделаюсь с ним прямо сейчас! Порву, уничтожу, урою!

Арден сидел пунцовый с низко опущенной головой. Тогда после встречи с чудовищем, он совершенно забыл о назначенном бое. А это считалось среди местной молодежи самым позорным и непростительным поступком.

– Что сидишь и молчишь? – продолжал орать Патрик, брызжа слюной. – Отвечай подлый трус! Ты такой же тронутый, как и твоя сестрица от которой зимой сбежал муж и такой же напыщенный индюк, как твой…

Он осекся, заметив насмешливые лица ведьмачек. Отправив наполовину вытащенный меч обратно в ножны, он выпрямился, и рывком освободившись, надменно взглянул на них и произнес:

– Если бы вы были мужчинами, то я бы оказал вам честь, вызвав на поединок! И наверняка бы стер с ваших лиц насмешку, но бабы еще менее достойны сражаться с рыцарем, чем даже этот опозоривший себя сопляк!

– Да, что ты милый несешь? – спросила, смеясь, Рута. – В твоих-то поступках много смелости, достоинства и чести?

– Он герой! – из толпы вылез, тщедушный и женоподобный мальчишка. – Он не побоялся братьев Росомах и победил обоих!

– Да ты что? – всплеснула руками Рута. – И как же это произошло?

Мальчишка откашлялся, вопросительно взглянул на выпятившего грудь и подбоченившегося Патрика, тот высокомерно кивнул, разрешая поведать о своем героическом поступке.

– Значит, шел он темной ночью по узкой улице… – начал парень.

– И вдруг от стены отделились двое, – продолжила за него Рута. – Один упал тут же пораженный кинжалом промеж глаз, а другой поймал кинжал в шею.

– Точно! – удивился мальчишка.

Рута встала, взяла со стола яблоко, и нацепила его на торчавший из стены крюк для плащей. Подошла к Патрику, оценила расстояние и улыбаясь предложила:

– Покажи!

– Что прям здесь? – растерянно пробубнил тот.

– А какая разница где?

– Я оставил кинжалы дома.

Рута протянула ему свой. Он нехотя взял, оглянулся на застывших в ожидании приятелей, прицелился и метнул оружие. Кинжал со звоном отскочил от стены на расстоянии локтя от яблока и упал на пол.

– Просто не мое оружие… – Начал оправдываться юноша, глядя в разочарованные лица друзей. – Рука не привыкла…

Рута подошла к одному из них и жестом попросила дать ей его кинжал. Взяв, не глядя и почти не целясь метнула, попав точно в середину намеченной цели.

– Дело не в оружие, а в том, что некоторые благородные рыцари, забыв о всякой чести, совершенно бессовестно врут! – сурово произнесла она.

Юноша весь сжался, побледнел, в глазах заблестели слезы. Не выдержав, бросился к двери.

– Постой Патрик! – Арден вскочил, желая остановить опозоренного «героя», но тот уже скрылся за дверью.

– Зачем ты так, Рута? – спросил он с упреком, когда ведьмачка снова села за стол. – На самом деле он не плохой человек, только немного хвастливый. К тому же он прав на счет меня! Я, действительно, совсем забыл о поединке!

– Это потому что ты повзрослел и понял, что в мире существуют гораздо более важные и интересные вещи, чем махать сабельками перед носом своих приятелей. – Недовольно ответила Рута.

– Да, ладно вам! – примирительно проговорила Цири. – Все это ерунда! Мне показалось, что он сказал что-то интересное по поводу твоей сестры.

– Он сказал, что от нее сбежал муж, еще зимой, – отпив вина, вспомнила ведьмачка. – А это значит, что…

– Нет, я не могу отдать свою сестру этому чудовищу!

– Два чудовища: неплохая пара! Тебе не кажется? К тому же, насколько я поняла из твоего рассказа, она единственный наш ключ к дверям крепости.

Некоторое время молчали. По неподвижному упрямому взгляду Ардена было понятно, что он не согласен с Рутой, а молчит, потому что спорить с ней бесполезно. Она же делала вид, будто этого не замечает, и налила себе еще вина.

– Послушай, – обратилась Цири к юноше. – Может просто как-то договориться с твоей сестрой, что бы она помогла нам.

Рута усмехнулась, покачав головой. Арден посмотрел на нее исподлобья, потом тяжело вздохнул:

– Это вряд ли. Легче с чертом договориться, чем с Тиной!

– Я уверена, что она обрадуется перспективе стать королевой Темерии, причем любой ценой! – снова заговорила Рута. – И не известно: кто в этом браке больше пострадает? Скорее всего, бедные темерцы!

– Вот хотя бы ради бедных темерцев, нельзя допускать этого брака! – снова возразил Арден.

– Можно до свадьбы дело и не доводить. Вытащим твоих друзей, а потом вернем ее обратно.

– На это я согласен.

– Тогда дело за малым: иди и поговори с ней. Только сделай так, что бы она сама захотела нанять себе в охрану двух ведьмачек и поручила это дело этому сонному красавцу.

– Ладно. Что-нибудь придумаю. – Проговорил он вставая, и указывая на спящего Хлоя, спросил. – А с ним что делать?

– Он проспит столько, сколь будет нужно. У нас целая бутылка зелья. – Потянувшись, как кошка, ответила Цири. – Нам надо еще кое с кем встретиться.

* * *

Герцог встретил сына сдержано, как этого требовал этикет, но по всему было видно, что он рад его возвращению. Арден уже было обрадовался, но очень скоро отец вновь забыл о его существовании, полностью погрузившись в изучение книги «Толкований», по уверениям священников дарованной самим Творителем грешному человечеству.

Мать же на удивление, не отходила от него не на шаг, беспрестанно повторяя:

– Сыночек, сыночек.

Арден даже стал сомневаться в здравом ли она уме. За всю жизнь, она его не разу так не назвала, а тут вдруг такой поток любви, что ему стало аж не по себе. Но вскоре стала ясна причина, такого поведения герцогини. Как только Тина, узнав о возвращении брата спустилась в библиотеку, поток материнского любвиизвержения стал еще более бурным и безудержным. Из этого юноша сделал вывод, что мать с дочерью в ссоре, потому что герцогиня всегда так поступала, зная сумасшедшую ревность и зависть сестры к брату. Что при этом чувствовал он, и как плакал от разочарования и досады, будучи ребенком, когда мать, померившись с дочерью, опять переставала его замечать, никого не волновало, и не беспокоило, кроме верного и мудрого слуги.

– Посмотри Тина, какой он вернулся возмужавший и красивый! Ах, просто загляденье! – ворковала герцогиня, поглаживая руку сына. – Какие сильные стали у него руки, а какой взгляд! Это взгляд настоящего мужчины! Да, достойного мы вырастили с тобой наследника отец! Ты слышишь меня Дреас?

На это герцог промямлил, что-то не членораздельное не отрывая глаз от заинтересовавших его строк, а Тина покрылась бурыми пятнами. По тому, что мать первый раз при дочери назвала его наследником, Арден понял, что в ссоре они давно и очень серьезно.

Сестра же так боролась со своими вновь разбуженными чувствами, пытаясь изобразить радость и умиление, что и без того ее не блещущее красотой лицо превратилось вовсе в обезьянью физиономию. В конце концов, она не выдержала этот спектакль и, сказав, что у нее болит голова, поспешила удалиться.

Как только она ушла, мать, тоже сославшись на неотложные дела, весело хихикая, отправилась к себе, а Арден постояв немного и поняв, что отец больше не проявит к нему интереса, грустно поплелся в свою комнату.

Стоило ему открыть дверь, как из своей каморки шаркая валенками, вышел старый Засима. Завидев Ардена, глаза его заслезились, подбородок затрясся, он протянул к нему трясущиеся руки и слабым, полным радости и счастья голосом, промямлил:

– Сынок! Ты вернулся!

И в этом «сынок», было гораздо больше любви, правды и радости, чем во всех словах родителей вместе взятых. Ком подкатил к горлу юноши. Он обнял старика, расцеловал, погладил седую голову.

«Какой же ты уже старый! – подумал он. – Такой маленький и трогательный. Все лучшее в моей жизни, подарил мне ты. И ты, пожалуй, единственный на всем белом свете, кто действительно любит меня. А я столько дней провел в Хагге и только сейчас пришел навестить его. Какой же я дурак!»

Когда старик, утомившись, заснул на его кровати со счастливой улыбкой на лице, Арден заботливо укрыл его пледом.

Спать совсем не хотелось, хотя был уже поздний вечер. Постояв у окна, глядя в черное затянутое облаками небо, он решил пройтись по дому и заглянуть в кухню, выпить чашку теплого молока. Открыл дверь и тут же отскочил от неожиданности, в дверях стояла Тина в ночной рубахе и со свечой в руках.

– Как же ты меня напугала! – отдышавшись, прошептал он.

– Я хочу поговорить с тобой, – не обращая внимания на спящего Засиму, в полный голос, властно заявила она.

– Тина, прошу тебя, говори тише. А лучше пойдем, поговорим в библиотеку.

Она фыркнула и вышла, он последовал за ней.

– Не понимаю. Почему ты носишься с этим прислужником? Он же такой старый, от него уже ни какого толку. Отправил бы его в кухню, может там, от него был бы еще какой-то прок.

Гнев вспыхнул в нем словно факел, но, взяв себя в руки, он промолчал. На ум пришли слова Руты:

«Два чудовища: неплохая пара».

– Знаешь, братец? – начала Тина, как только они вошли в библиотеку. – Пока ты болтался неизвестно где, здесь произошло много интересных событий. Во-первых, я больше не замужем, во-вторых, наша мать сошла с ума, и в третьих, отец подготовил завещание, и я точно знаю, что ни какой ты не наследник.

– Все это для меня не новость, – сдерживая гнев и презрение, ответил он. – Но мне все это не важно. Я приехал сюда вовсе не для того, что бы здесь остаться. Я приехал, что бы отвезти тебя к твоему жениху!

Тина уставилась на него как на умалишенного, потом, откинув голову, засмеялась подобно каркающей вороне. Отсмеявшись, махнула рукой и направилась к выходу.

– И привез тебе от него подарок. Не хочешь взглянуть?

Она резко развернулась и, увидев у него в руке изящную коробочку, подбежала, засопев от нетерпения приказала:

– Открывай!

Золотой перстень изумительной работы с огромным сверкающим алмазом, заставил ее застонать от восторга. Но стоило ей протянуть к нему руки, как Арден тут же захлопнул коробочку.

– Он будет твоим, как только мы отправимся в дорогу, – объявил он, глядя в полные возмущения глаза сестры.

– Кто он такой? Гуль меня побери! – топнув ногой, воскликнула Тина.

– Ты знаешь его. Вы в Ковире, вместе издевались над бедными лягушками.

Она задумалась, пытаясь припомнить. Вдруг глаза ее округлились и сглотнув, она прошептала охрипшим голосом, полным изумления:

– Принц?

Арден кивнул.

– Не может быть!

– Может.

– Ты, наверное, врешь. Решил поиздеваться? Да?

– Клянусь честью, что говорю правду. Со мной приехал слуга принца, но, не рассчитав свои силы, заснул в трактире.

Тина заметалась из стороны в сторону, сама не понимая, что делает, и что ей делать дальше.

– Я согласна. Когда мы должны выехать?

– У тебя есть время собраться и приготовиться. Дату отъезда я скажу тебе позже.

– Мне не надо много времени, я соберусь очень быстро, так что если отъезд зависит от этого…

– Нет, не от этого.

– А от чего?

– Понимаешь: в тех местах, где находится поместье принца, водится очень много чудовищ. Я не могу подвергать тебя такой опасности, поэтому считаю разумным нанять в сопровождение ведьмака, а лучше двух.

– Но искать ведьмака, можно очень долго! – захныкала она. – А вдруг принц передумает? А вдруг он найдет другую?

Арден мысленно усмехнулся. Если бы принц мог найти себе другую, то давно бы уже сделал это, даже не вспомнив о существовании его сестры.

– Не передумает и не найдет. К тому же, я слышал, что Рута Белая Прядь в Хагге.

– Найди ее, – сестра вцепилась в его руку так, что ногти впились ему в кожу. – И как можно быстрее.

– Хорошо. Давай поручим это слуге принца. – Он высвободил свою руку. – А теперь пошли спать. Поздно уже.

* * *

Цири не спалось. Она лежала на кровати и смотрела в потолок. В голове носились обрывки каких-то мыслей и картин, но она даже не старалась вникнуть во что-то определенное.

Рута уже давно спала на соседний кровати, раскинув руки и чему-то радуясь во сне. Вдруг в дверь постучали.

– Кто там? – спросила Цири.

– Милсдарыня! Вы просили сообщить, если кто будет Цирю спрашивать!

Цири вскочила. За дверью стоял трактирщик.

– Там дама, говорю, Цирю спрашивает. Что сказать-то?

– Зови ее сюда.

Она быстро разбудила Руту. Не успела еще ведьмачка понять, что к чему, как в дверь снова постучали.

И не дожидаясь ответа, дверь распахнулась и в комнату стремительно вошла молодая, блещущая красотой женщина с гривой пышных отливающих золотом волос.

– Трисс! – бросилась ей на встречу Цири.

– Здравствуй девочка. Рада тебя видеть, – в голосе чародейки радости было не больше чем в, стоящем под кроватью, ночном горшке.

Цири остановилась в нерешительности, пытаясь разглядеть: не скрывается ли кто-то другой в обличии Трисс.

– Зачем я тебе понадобилась? – спросила чародейка, тряхнув головой так, как это делала только Трисс.

– Помнишь, что ты сказала мне при последней нашей встречи?

– Я сказала, что явлюсь по первому твоему зову. Вот я здесь.

Как бы Цири не хотелось думать, что это кто-то другой, но было совершенно очевидно, что это самая настоящая «милая сестренка».

– Я позвала тебя, что бы…

– Что бы, просить за свою ненормальную мать! – перебила ее Трисс.

Глаза Цири округлились, беспокойство нахлынуло такой волной, что чародейка это почувствовала.

– При чем здесь Йеннифэр? – спросила девушка дрогнувшим голосом.

– Так ты не знаешь, что твоя мамаша в дерьме по уши? – с сомнением в голосе, спросила чародейка.

– Прошу тебя Трисс: расскажи все по порядку!

– Сперва она без разрешения покинула Хакланд, потом вмешалась в планы Ложи, все испортив, а затем скрылась, как ей кажется, в неизвестном направлении.

– А Геральт?

– А ведьмак, отправился ведьмачить. Что он еще может делать? От него пока, сильно большого вреда не было.

Цири ошарашено села на кровать. Зачем Йеннифэр сделала все это? Почему отец допустил такое?

– Что с ней теперь будет? – спросила она в слух.

– Ее накажут.

– Трисс, прошу тебя… – взмолилась девушка.

– Это бесполезно. От меня ничего не зависит. Только она сама может себе помочь, если явится с повинной и попробует выпросить себе прощение.

– Ты же знаешь, что она не станет этого делать!

– Знаю, – тяжело вздохнула чародейка, и голос ее стал немного мягче. – Действительно, Цири, я ни чем не могу ей помочь. Я даже не знаю, где она и что с ней сейчас.

Не много помолчав, тихо добавила:

– От меня это скрывают.

– Ну и бардак твориться в этой вашей Ложе! – произнесла до сих пор молчавшая Рута.

– Это еще кто? – удивилась чародейка, тому, что не заметила присутствия постороннего.

– Рута Белая Прядь. – Сама себя представила ведьмачка.

Трисс гневно глянула на расстроенную Цири и раздраженно спросила:

– А она, что здесь делает?

– Она, – опять ответила ведьмачка. – Здесь за тем, что бы предупредить одну высокомерную чародейку об опасности и спасти от помешательства одного несчастного ведьмака.

Чародейка попыталась проникнуть в мысли ведьмачки, но не смотря на огромные усилия ничего не вышло.

– Вот не понимаю я вас чародеев, – усмехнулась Рута. – В место того, что бы тратить силы и сразу же лезть в чужую голову, не проще ли просто спросить?

С трудом подавив в себе желание, превратить эту нахалку во что-нибудь очень неприятное, Трисс гневно начала:

– Ты забываешься!..

– Прошу тебя, не злись! – Цири встала между ней и Рутой. – Мы действительно, вызвали тебя, что бы предупредить об опасности. Мне было видение, а по дороге мы видели, как против Ложи настроены целые города. А Эскель…

– Я ничего не хочу про него слышать, – закричала чародейка, замотав головой так, что ее роскошные волосы стали похожи на бушующий водопад.

Отодвинув Цири, Рута подошла к чародейке:

– Нет уж, придется! Лучше бы ты его убила, чем так мучить!

Трисс тяжело вздохнула и опустилась на кровать. Цири села рядом, взяв руку чародейки.

– Ни одна из нас не имеет право иметь привязанности, что бы не одна сентиментальная мысль не помешала интересам Ложи, – произнесла она с грустью. – А если ты не в состоянии справится со своими чувствами, то объект, к которому ты их питаешь, просто уничтожается.

Ведьмачка села напротив, посмотрев с сочувствием на несчастную «всемогущую» чародейку, спросила:

– А оно того стоит?

Чародейка пожала плечами.

– Ладно! Каждый сам делает свой выбор, – продолжила Рута. – Ты хотя бы ответь ему на письма, обругай последними словами и отпусти. Иначе он прибежит в Монтекальво спасать тебя и наломает дров, а то и шею себе сломает!

– Письма?

– Он написал тебе море писем. Ну, с этим сама разберешься, я думаю. – Рута встала, накинув плащ, взяла меч. – Пойду пройдусь немного. Прощай Трисс!

– Прощай Рута! Удачи тебе!

* * *

Впереди вяло плетущейся процессии, ехали две ведьмачки. С начала Рута злилась, на медленную монотонную езду, а потом начала засыпать в седле. Цири же не покидали мысли о Йеннифэр и Геральте. Она все продолжала недоумевать: как чародейка, такая разумная и осторожная, вдруг решила бросить вызов Ложе? И почему они разошлись? Ведь когда она была у них последний раз, все было вполне благополучно. Все это просто не укладывалось в голове. Но хуже всего было то, что она не имела ни малейшей возможности, хоть как-то помочь матери, или хотя бы предупредить. Трисс, правда, пообещала узнать, где она сейчас находится, но Сабрина Глевиссиг, которой было поручено дело Йеннифэр, ни кого близко к нему не подпускала, поэтому Трисс могла только постараться, но шансы были ничтожно малы.

За ведьмачками на расстоянии десяти шагов плелась, поскрипывая, огромная блестящая золотыми гербами, груженая под завязку вещами невесты, тяжелая карета, запряженная парой мощных, но медлительных тяжеловозов. Сама Тина, выглядывая из окна кареты, постоянно обмахивалась веером, и вытирала платочком выступающий на лице пот.

Погода стояла на удивление жаркая и душная. Солнце здорово припекало, но тем, кто ехал в седле, это не доставляло неудобств, потому что прохладный ветерок приятно обдувал и ласкал кожу. А в раскаленной карете, находиться было просто не возможно, но Тина на отрез отказалась ехать верхом, заявив, что будущей королеве не подобает направляться к своему жениху, будто какая-то простолюдинка.

За каретой следовали мужчины. Хлой без конца болтал, рассказывая пошлые и совершенно не смешные анекдоты из жизни борделя, а Арден думал о том, что как только закончит с этим делом, сразу же отправиться домой, и вообще, впредь будет, как можно чаще навещать старого Засиму. Перед глазами у него стояло доброе и трогательное лицо старика, а из головы не выходили сказанные им на прощанье слова: «Я буду ждать тебя, сынок! Я всегда буду ждать тебя».

Родители же были настолько поглощены новостью о скором родстве с королевской семьей Тимерии, что беспрестанно крутились возле Тины давая наставления и советы, а про него не вспомнили даже когда, он, вскочив в седло, крикнул им: «Прощайте!»