Текст книги "Рута (СИ)"

Автор книги: Элина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

– Нет, ты только посмотри! – воскликнул Хлой, сняв с пояса мешочек для денег и вывернув его наизнанку. – Не осталось ничего! Эти шлюхи вытряхнули из меня все мои деньги! Вот сучье племя! Передушил бы всех!

Арден посмотрел на него с сочувствием, как на тяжело больного человека.

– Вот скажи мне, Хлой, почему тебе в голову не приходит обвинять то жаркое из какой-то редкой рыбины, за которое ты заплатил бешеные деньги или повара его приготовившего? Или то вино какого-то лохматого года, в котором ты себе не отказывал почти каждый день? Я думаю, что на это ты потратил денег не меньше чем на проституток.

Теперь Хлой на него взглянул как на прокаженного.

– Все-таки ты какой-то странный или просто еще сопляк, – ухмыльнулся он. – Мне повезло, я встретил в борделе святошу из храма Двух Стихий, он каждый день приходит туда, что бы изгнать демона из какой-нибудь проститутки. Так вот он мне объяснил, что женщины это порождение тьмы. Их создал Творитель, но демоны добавили кое что от себя, дабы вводить нас мужиков во искушение. Если не было бы баб…

– … то мужики, вроде тебя, перетрахали бы друг друга! – усмехнулась подъехавшая к ним Цири.

– Ну вот, – Хлой одарил Цири сальным взглядом. – Что от нее еще ожидать? Баба! Все мысли только об одном!

Девушка не удостоила его ответом.

– Арден! Нам необходимо сделать привал, а то твою сестру хватит тепловой удар. Посмотри она и так уже похожа на вареного рака. – Обратилась она к юноше.

– Через милю будет большая деревня, там и остановимся. В местном трактире кормят без изысков, но прилично и не дорого. Правда, в кредит не дают, – Арден весело посмотрел на Хлоя.

Тот сперва надулся, поджав губы, но быстро нашелся, и криво усмехнувшись, хлопнул Ардена по плечу.

– Значит, ты сегодня угощаешь дружище!

* * *

Выйдя из трактира, Нобижон осмотрелся по сторонам, удостоверившись, что ни кто за ним не наблюдает, достал из кармана флягу и сделал из нее несколько глотков.

«Все, – думал он. – С завтрашнего дня больше не пью, а то сегодня утром было хуже, чем вчера… хотя может и не хуже!»

Ноги плохо слушались, но трясучка стала понемногу уходить. Проковыляв до конца деревни, он опять осмотрелся, и юркнул в густые заросли орешника. Здесь вздохнув с облегчением, он уселся на пенек и достав флягу, облизнул сухие губы.

«Завтра опохмеляться будет уже не на что, – он пощупал пустой кошель. – Ну ладно, еще пару глотков, а остальное оставлю на опохмелку».

Когда содержимое фляги иссякло полностью, Нобижон снова выбрался на дорогу, пошатываясь, и сильно хромая, побрел в деревню. Дойдя до крайнего дома, самого большого и красивого, он заглянул за забор.

Во дворе дома два тощих, как скелеты парня копали большую яму. Один, был точной копией Нобижона в юности, такой же кудрявый, черноволосый, с редкими гнилыми зубами, единственным отличием был взгляд маленьких черных глаз – наивный и простодушный. Взгляд другого был таким же, только с внешностью ему повезло гораздо больше, чем первому.

– Бахтин! – громким шепотом позвал Нобижон, стараясь не высовываться из-за забора. – Пойди сюда!

Выбравшись из ямы, кудрявый парень направился к зовущему, с опаской озираясь на дверь дома.

– Зачем ты пришел, отец? – спросил он, приятным мелодичным голосом. – Хозяин сказал, сто если ты еще раз сюда явишься, то он спустит на тебя своих цепных псов.

– Что ж я теперь на своих собственных детей и посмотреть не могу? – заныл Нобижон состроив плаксивую физиономию. – Что ж мне теперь так и умереть в нищете и забвении?

– Успокойся! – парень тяжело вздохнул. – Мы отработаем еще три дня, и хозяин нас отпустит. Только прошу тебя, не наделай новых долгов! Мы с Хуршеном очень устали.

– Что ты! Что ты! – замахал руками отец. – Никаких больше долгов. Что ж я враг своим детям? Вот закончите, и поедем навестим мать с сестрами. Обещаю!

Бахтин покачал головой, еще раз тяжело вздохнул и побрел снова копать яму. Яростно орудуя лопатой, он старался не смотреть на брата и вообще не поворачиваться к нему лицом, что бы тот, не заметил блестевшие в его глазах слезы.

После длительного молчания Хуршен не выдержал:

– Зачем он приходил?

– Соскучился.

– Вот гад! – Хуршен ударил кулаком о край ямы. – Сейчас опять назанимает денег, а нам придется горбатиться здесь до конца жизни.

– Он обещал не занимать, – постарался его успокоить старший брат.

– Ты сам-то в это веришь? Каждый раз, перед тем как наделать новых долгов он приходит посмотреть сдохли мы с тобой или нет, и хватит ли у нас сил на очередной его запой!

– Ты не прав брат! Он любит нас! Ты же знаешь, какой он бывает хороший, когда трезвый!

Хуршен горько усмехнулся, стараясь сдержать слезы, воскликнул:

– Я уже не помню его трезвым, а уж тем более хорошим! Все его слова – ложь, все его поступки – мерзость! Ни когда не было иначе! Вспомни как он бил маму!

– Раз уж ты вспомнил маму, то вспомни и то, чему она нас учила! – нахмурив брови, серьезно проговорил Бахтин. – «Быть терпимым и терпеливым, почитать отца и слушаться его, что бы он ни делал и что бы ни говорил».

Хуршен закрыл глаза. В памяти всплыло лицо матери, доброе и покорное. Карие глаза лучатся любовью и нежностью. Самое счастливое время в их семье наступало тогда, когда отец надолго уезжал из дома, по только ему известным делам.

– Это что еще за посиделки? – заставил его подскочить на месте, грубый окрик хозяина. – Я не намерен платить вам деньги за протирание штанов!

– Милсдарь, прошу вас: дайте кусок хлеба моему брату! Его уже качает от голода! – взмолился старший брат.

– А разве отец не принес вам еды? – сурово спросил хозяин, крепкий мужчина со светлыми волосами. – Не далее как вчера он выпросил денег у моей жены, якобы на то что бы подкормить вас немного!

Юноши потупили взоры и обречено взялись за лопаты.

– Ладно уж! Не зверь же я подобный вашему папаше! Идите в кухню, жена даст вам каши и хлеба. – Сказал он с сочувствием и добавил громко и грозно, что бы слышно было притаившемуся в кустах Нобижону. – Если эта лысая скотина только попадется мне на глаза, я вот этими руками подравняю ему правую ногу под левую.

Как только двор опустел Нобижон вылез из кустом и быстро заковылял к трактиру, пнув сидящего на дороге кота. Зло кипело в нем и бурлило.

«Это мои дети! – кричал он мысленно светловолосому мужчине. – Что хочу с ними то и делаю. Вот вырою яму, закопаю и это мое право! А ты сволочь белобрысая, если будешь их настраивать против меня, дорого заплатишь за это! Узнаешь еще, кто такой Ноби…»

Он даже присел от неожиданности. Во двор трактира въехала, качаясь и поскрипывая, большая блестящая, как ему показалось, вся из чистого золота карета, запряженная дорогими тальгарскими тяжеловозами. У сопровождающих карету двух мужчин и двух женщин лошади были не менее дорогими и красивыми, особенно вороная кобыла. А какой жеребец!

Он мысленно прикинул сколько может стоить эта парочка на ярмарке в Элландере в торговый день, и от этой цифры закружилась голова.

Присмотревшись, повнимательней он заметил за спинами у женщин мечи, а за поясом кинжалы и желание красть у них коней несколько поубавилось. Рыжий здоровяк тоже показался ему крайне опасным. На тяжеловозе далеко не уедешь и не уйдешь от погони. Осталась только каурая кобыла мальчишки. Вырученных за нее денег тоже вполне хватит, что бы привести в порядок свою жизнь… хотя бы на первое время.

– Эй ты, образина! – крикнул Хлой указывая плеткой на Нобижона. – Чего пялишься? Проваливай давай отсюда, а то хвачу нагайкой по лысой-то башке!

– Оставь его в покое! Стоит человек спокойно ни кого не трогает, – сказал Арден, помогая вылезти сестре из кареты.

– Не хрен тут стоять! Проваливай, я сказал!

Нобижон раболепно поклонился, повернулся, делая вид что уходит, и как только Хлой отвернулся быстро прохромал на задворки трактира, пробрался в конюшню и зарылся в сене.

«Нет у рыжего точно красть не стану, а вот мальчишка – сразу видно тряпка. Может все-таки вороную кобылку, уж больно хороша! Да, но ее хозяйка свой шрам получила, скорее всего, не веретеном от прялки, да и приметна очень коняга. Это слишком опас…»

В конюшню вошли две женщины, ведя лошадей.

– Хлой сказал, что в крепость с оружием пускают только знатных вельмож, а нам с тобой придется сдать все принцу или остаться за воротами. – Произнесла темноволосая, расседлывая вороного жеребца.

– Может нам лучше притаиться в соседней деревушке, и схватить его на охоте, а потом просто поменять на всех четверых? – задумчиво спросила девушка со шрамом.

– Ты думаешь, он даст нам, потом уйти? – ответила вопросом на вопрос первая. – По мне, так лучше отдать эту дуру принцу по-хорошему, забрать всех и спокойно отправиться восвояси! К тому же ей так этого хочется, что она, скорее всего, сбежит и вернется к нему, если даже мы посадим ее на цепь. Поэтому не вижу не малейшего смысла рисковать столькими жизнями для спасения девицы против ее воли.

– Я, в общем-то, с тобой согласна, но как объяснить это Ардену?

– Арден уперся как осел! Вместо того, что бы думать, как нам выпутаться из этой истории малыми жертвами, он занят тем, что следит, как бы мы не нарушили его условие!

– Но, Рута, его тоже можно понять! Все-таки это его сестра!

– А если бы она не была его сестрой? Просто какая-то сумасшедшая девка с улицы? – с усмешкой спросила Рута, укрывая попоной каурую кобылу. – Тогда ей было бы дозволено, самой выбирать свою судьбу?

Они не надолго замолчали. Нобижон старался даже не дышать и не шевелиться. Ноги затекли, мыши бегали чуть ли не по лицу, но он с жадностью ловил каждое слово незнакомок… ловил и запоминал.

– Я попробую с ним поговорить еще раз, – наконец произнесла та, что со шрамом.

– Да, и постарайся ему объяснить, что для того, что бы все сделать, как хочет он, нам придется убить Трояна и всех его людей, возможно даже погибнуть самим. Лично мне принц ничего плохого не сделал! Так уж получилось, что мир кишит мерзавцами и извращенцами, но не наша задача очищать его от них. Просто пускай каждый возьмет то, что ему надо и все спокойно разойдутся по своим делам.

Как только женщины покинули конюшню, Нобижон выбрался из сена и опрометью бросился на край деревни. Доковыляв до красивого дома, он буквально повис на плетне, не в силах сразу отдышаться и успокоить сердцебиение.

– Бахтин! – захрипел он.

Тяжело вздохнув, парень снова вылез из ямы.

– Бросайте свою работу, мы сегодня же уезжаем отсюда!

– Куда и на чем? – усмехнулся юноша.

– Не твое дело – куда? А на чем – я уж как-нибудь позабочусь об этом!

Сын с тревогой посмотрел на отца.

– Ты что снова решил заняться конокрадством? Разве ты не помнишь, сколько это принесло бед нашей семье? И мы не можем бросить работу, мы еще не отработали все наделанные тобою долги!

– Плевать мне на долги! Ты не представляешь, какая удача сегодня попала мне в руки. Мы немедленно должны отправляться в дорогу. Я сказал!

Юноша потупился, но потом, решительно взглянув на отца, твердо сказал:

– Мы с братом ни куда не поедем.

– Что! Ах, ты гаденыш! – заорал Нобижон, пытаясь через забор дотянуться до сына и ударить его. – Я тебя сейчас изобью всего! Перечить мне надумал?

Бахтин не сопротивлялся, даже не отошел, просто сел на корточки, закрыв голову руками, покорно сносил сыплющиеся на него удары. Хуршен видя это, выскочил из ямы и, подбежав к брату, обнял его, закрывая собой от разъяренного отца.

– Говнюки паршивые! – орал Нобижон, не обращая внимания на вышедшего на крыльцо и скрестившего на груди руки хозяина дома. – Подтираловки хозяйские! Я научу вас слушаться!

Он так же не заметил, как светловолосый мужчина, постояв немного, спустился с крыльца, и подойдя к заливающейся истошным лаем огромной лохматой псине, отвязал ее, приоткрыл калитку и громко крикнул:

– Ату его!

Только услышав, грозное рычание у себя за спиной он перестал колотить сыновей и, выхватив из кармана нож, принялся яростно махать им у оскаленной морды собаки.

Сыновья тут же бросились в ноги хозяину, собравшемуся было отвязать второго пса.

– Господин, пожалуйста, отзовите собаку! – взмолились они. – Он сегодня же уедет отсюда! Он обещал! Вы больше его не увидите!

Мужчина тяжело вздохнул. Он был добрым человеком и Нобижона то гонял, только из жалости к мальчишкам.

– Ко мне, Рей! – крикнул он как раз в тот момент, когда пес приготовился к решительному прыжку. Собака тут же развернулась и помчалась на зов хозяина.

Нобижон не разбирая дороги, поковылял прочь, пробившись через заросли чертополоха, растущего вдоль плетня, выбрался на дорогу. Оказавшись на безопасном расстоянии, отряхнулся, гордо выпрямился и заорал, что есть мочи:

– Ты еще заплатишь мне за это, белобрысый! Я еще вернусь и пущу в твои хоромы красного петуха! Запомни это!

* * *

Комната была слабо освещена чадящем огарком, стоящей на столе свечи. Было нестерпимо душно. За окном, где-то далеко полыхали зарницы, но скорее всего гроза должна придти и сюда.

Ведьмачки лежали на широкой кровати и смотрели в замызганный потолок, пестреющий тут и там размазанными пятнышками крови, следами чьей-то удачной охоты на комаров. Они и сейчас роились и противно звенели в воздухе, но женщины не обращали на них внимания. Вытяжка из гвоздики и полыни, которой они намазали друг друга, отпугивала и комаров, и клопов, и вшей притаившихся в тюфяке.

– Переживаешь из-за матери? – спросила Рута, не поворачиваясь.

– Ох! – тяжело вздохнула девушка. – Просто не выходит из головы.

– Как ты думаешь, что они с ней сделают?

В глазах Цири заблестели слезы.

– Я знаю их всех. Почти всех. Они и раньше не отличались милосердием, а уж сейчас…

Голос ее дрогнул, и она замолчала.

– Может, стоит найти твоего отца и сообщить ему?

– Ох, Рута! Ты не знаешь Геральта! Он отправится в Монтекальво и разнесет там все к чертовой матери, и скорее всего погибнет, но спасти ее не сможет!

Рута повернулась к ней и погладила по руке.

– Ладно, подружка, не переживай, – произнесла она с сочувствием. – Все как-нибудь уладится, вот увидишь.

Цири грустно улыбнулась, но старалась не смотреть на Руту, что бы та ни увидела в ее взгляде то, что она пыталась изгнать из своей жизни.

– Меня беспокоит еще, и то, что сейчас происходит! – она села и взяла Руту за руку. – Вера, конечно, дает людям многое, я сама видела это в храме Мелетеле, но здесь столько агрессии, столько злобы. Народ начинает бурлить и закипать, и не сегодня-завтра могут объявить охоту на чародеев. Ты заметила, сколько людей, да и нелюдей тоже, носят эти злосчастные Треуглы?

– Было бы не плохо, если бы и чародеи это заметили!

* * *

Большой магический шар освещает голубым мерцающим светом массивный стол и серьезные, напряженные лица сидящих вокруг него десяти женщин. В магическом сиянии драгоценные камни в многочисленных украшениях чародеек, светятся фосфоресцирующим светом.

Чародейки молча смотрят на то, что показывает им голубой шар, на лицах одних – тревога, на лицах других – страх, глаза третьих горят яростью.

Сидящая во главе стола чародейка, произносит заклинание, и шар медленно начинает опускаться на стол, постепенно теряя четкость изображения и потухая.

– Что скажете на это? – ледяным тоном спросила Филиппа Эйльхарт, лицо ее тоже казалось высеченным изо льда.

– Да что тут говорить? – вскочила с места Кейра Мерц. – Давить их надо! Позвольте, я разберусь с этими голодранцами!

– Со всеми сразу? – ехидно спросила Шеала де Танкарвилль. – А силенок-то хватит?

– Спокойно Дамы! – прекратил споры голос Филиппы. – Душить это надо было тогда, когда оно только родилось, а теперь надо искать другие пути. Мы расслабились и потеряли бдительность, за это так или иначе придется расплачиваться. Пока это движение разрознено и не имеет яркого лидера, оно не несет в себе большой для нас опасности, но нам надо постараться не допустить появления такового. Да, Ассирэ?

Чародейка поднялась со своего места, лицо ее было озабоченным и тревожным.

– Я не понаслышке знаю, что такое «охота на ведьм», да и Фрингилья тоже! – произнесла она взволнованным голосом. – У меня еще свежи в памяти костры и кровавые эшафоты Нильфгаарда! Это нельзя оставлять без внимания, мы должны отбросить все дела и заняться устранением этой чумы, которая распространяется с невероятной скоростью!

– Брось, Ассирэ, паниковать! – зло усмехнулась Сабрина Глевиссиг. – Можно заниматься и другими делами, параллельно улаживая и это. Подумаешь рвань со всех сторон ударилась в веру в какого-то божка!

– Есть конкретные предложения? – Обиженно поинтересовалась у нее Фрингилья Виго.

Сабрина лениво потянулась, демонстрируя полное свое спокойствие и уверенность в этом вопросе.

– Конечно, есть, – лениво проговорила она. – Надо подсунуть им еще парочку таких божков и тогда они начнут лупить друг друга. Нам останется только позаботиться о том, что бы не осталось победителя!

– Ты, Сабрина, недооцениваешь проблему, – сказала Фрингилья. – На этот раз это не просто «какой там божок»! Они талдычат, как зачарованные, о едином и всемогущем боге-мужчине, который непременно должен урезонить распоясавшихся баб, то есть нас с вами! И увлечена этой идеей не только рвань, но и знатные вельможи, да что там – короли! Только в отличии от простого народа, внимают они не проповедям рыночных святош, а книгам и сановитым священникам. Откуда в таком количестве взялись и те и другие, до сих пор ума не приложу, хотя последние дни внимательно изучаю это явление.

Народ назвал это – «истинная вера». Многие считают ее новой и единственно верной, но на самом деле в ее основе лежит древнее эльфийское учение. Я имею в виду то учение, которое основывается на Священной Книге и предсказания прорицателей, и проповедуется в северных государствах. Уже несколько лет истинная вера, собирает последователей, но за последний год произошел скачек сродни эпидемии. Кстати, Священная Книга, в которой содержится основа истинного учения, произвела на меня очень даже положительное впечатление, и не только своим содержанием. В ней заложена сильная энергия, я не знаю кто ее создал, но не простой смертный – это точно. А вот «Толкования» к ней…! Следовало бы оторвать голову их составителю, жаль что он неизвестен. Они не имеют ничего общего со Священной Книгой, в которой нет никаких глав и в помине, мало того они полностью искажают смысл самого учения, заключенный в равновесии и единстве двух начал, провозглашая только одно: «мужское». Но, самое печальное то, что «Толкования» эти можно найти в любой лавке и в любом храме, в то время как сама Священная Книга одна и аналогов не имеет.

Она небрежно взмахнула кистью правой руки, прошептав, что-то под нос и на столе перед ней появилась толстая книга, изукрашенная золотым узором и в золотом же переплете. С верхнего края книги свисали разноцветные ленточки закладок. Фрингилья нашла розовую закладку и открыла книгу.

– Великий Творитель создал наши души из огня и воздуха, двух своих стихий. Создавая все живое, только в нас Он вложил разум и частицу себя, поэтому все мы без исключения, независимо от происхождения и расы, несем в себе Его часть, – начала она читать. – Каждому из нас Он дал право выбора на все в своей жизни. Мы даже можем не верить в Него, можем поклоняться другим богам, даже не понимая, что они тоже часть Его и созданы, как все вокруг Им же. Он милостив и прощает все за исключением предательства, но об этом позже.

Она перебрала пальцами ленточки, нашла красную и открыла книгу на заложенной ей странице.

– Толкование главы 18 «О Бездне». Он создал ее из воды заточенной в недра земли. Туда Он изгнал восставших против Него и предавших Его учение учеников, но им удалось освободиться. Покинув Бездну, они поселились в нашем мире, а возможно и в других. Эти предатели Господа нашего, нарекли себя правителями мира сего и сеют вокруг не правильное понимание вещей и неверие. Наделенные особыми способностями, они почти совсем поработили нас. Знание, дарованное им Богом, как знак высшего доверия и любви, они используют во зло и исключительно в своих пагубных целях. Только то что сама Разрушительница не смогла выбраться из Бездны, спасло наш мир от гибели. Но рано или поздно она освободиться, и тогда…

Она остановилась и, обведя глазами внимательные лица чародеек, спросила:

– Есть еще такие, которые не почувствовали запах разложенных для нас костров?

Все молчали. Она подождала немного, затем перевернула книгу на желтую закладку.

– Толкование главы 29 «Об очищении». Предатели Господа боятся огня и не могут черпать свои силы из воздуха. Они словно упыри высасывают их из воды и земли, единственных доступных им стихий. И только наше не знание того из чего созданы наши души, дает им возможность чинить свои безобразия в дарованном нам Творителем мире. Огонь души и есть частица Его в каждом из нас. Чем больше нас объединится, тем сильнее разгорится Божественное пламя, поглощая все Богопротивное и предавшее Его, очищая и давая всему этому новую жизнь и новый выбор.

Она опять внимательно посмотрела в еще больше помрачневшие лица чародеек.

– А это уже руководство к действию, – констатировала она. – Ну что скажите теперь?

– Да, – задумчиво произнесла Францеска Финдабаир. – Это уже не бред больного людского воображения, а развернутые против нас военные действия.

В зале воцарилась мертвая тишина, было слышно, как легкий весенний ветерок, шелестит портьерами из расшитой серебром органзы. Молчание нарушил голос Трисс:

– Зло всегда порождает еще большее зло. Добро, конечно, не всегда приносит желаемые плоды, но все же притягивает хорошее. На мой взгляд, надо больше заниматься благотворительностью, заботой о больных и нищих, построить больницы, вспомнить то, что мы давно забыли…

– А это не плохая идея! – задумчиво сказала Филиппа. – Надо немного успокоить народ. Ни что так не отвлекает от дел общественных, как собственное здоровье. Несколько пробирок из нашей лаборатории, дадут народу такую возможность. А затем разместим повсеместно бесплатные больницы, откроем богадельни. Наши агенты, будут слушать и доносить нам обо всем, что там происходит. К тому же так будет проще решать проблемы с самыми активными и буйными. Смерть на больничной койке от оспы или дизентерии, гораздо менее привлекательна, с героическо-мученической точки зрения, чем на эшафоте.

– Я не это имела в ввиду!.. – В глазах Трисс заблестело отчаяние.

– Ты права Филиппа! – Воскликнула Кейра, улыбаясь и потирая руки. – Лучше всего, что бы дохли они от дизентерии. Вряд ли на пьедестал святого мученика возведут засранца!

Трисс снова хотела что-то возразить, но Филиппа жестом попросила ее помолчать.

– Все согласны с предложенным мною планом действий по этой проблеме? – спросила она.

Все кроме Трисс утвердительно кивнули головой.

– Посмотрим, какие это даст результаты, и дальнейшие действия обсудим на следующем собрании. – Продолжила Филиппа. – Теперь еще одно: Король Недомир просит нас о помощи в поимке опасного государственного преступника бывшего графа Марата Гинваэл.

– Обязательно надо помочь, – высказалась Шеала де Танкарвилль. – Иначе еще и Каингорн отвернется от нас.

– Каингорн, это не только король, но еще и люди и нелюди. И в отличие от первого, Ледяного Марата они уважают и любят, он для них герой. – Трисс нетерпеливо тряхнула гривой своих роскошных волос. – Уничтожим его и вся чернь, а ее, стараниями «доброго» короля, в Каингорне подавляющее большинство, восстанет против нас. К тому же мне известно, что некий наказанный нами чародей постоянно находится вместе с изгнанным графом.

Она многозначительно глянула на побледневшую Маргариту Ло-Антиль, глаза которой наполнились мукой.

– Давайте проголосуем по этому вопросу, – так же холодно произнесла Филиппа. – Я за то что бы помочь. Чернь чернью, но король это власть и армия! Чернь не бросится нам на помощь, а вот король может, если конечно будет, что предложить ему в замен.

– Я то же «за» – с усмешкой проговорила Сабрина, вызывающе поглядывая на Трисс.

– Я – «за» – равнодушно сказала Кейра.

– Мы с Фрингильей категорически «против». – Произнесла бывшая нильфгаардская чародейка. – Пускай этот Марат будет нашей разменной монетой в торге с Недомиром, если вдруг придется такой вести.

Трисс и две эльфки, тоже высказались «против».

– А я категорически «за»! – серьезно ответила Шеала де Танкарвилль.

Все уставились на бледную, как мел Маргариту. Воцарилась тишина.

– Ну же, – поторопила ее Филиппа.

– Я – «против», – тихо ответила бывший ректор академии в Аретузе, и покраснела, словно молоденькая студентка.

На ледяном лице Филиппы на мгновение отразилось презрение.

– Вопрос снят, – произнесла она так же бесцветно, как раньше. – Перейдем к следующему. Сабрина твой отчет.

Чародейка оживилась, похоже, что это было единственное дело, которое ее вообще как-то волновало.

– Йеннифэр находится у меня под контролем.

Глаза ее загорелись хищным блеском, как у сокола, с которого только, что сняли клобук и указали на дичь.

– Все идет соответственно нашему плану, и совершенно без каких бы то ни было осложнений. К осени мы получим, то, что хотим, а ее можно будет ликвидировать.

– Что, значит, ликвидировать?! – воскликнула Трисс, бледнея от ужаса. – Было решено только забрать у нее ребенка! Мы не собирались ее убивать!

– Если мы оставим ее в живых, – ответила Сабрина, растягивая слова и наслаждаясь отчаяньем и болью, наполнившими Трисс, – она начнет мстить, подключится ведьмак и эта сопливая недоделанная чародейка и тогда нам придется расправиться со всеми, а так обойдемся малыми жертвами.

– Я бы хотела увидеть ее, в последний раз, – с трудом проговорила Трисс, сдерживая подступивший к горлу ком. – Прошу Филиппа: позволь?

– Мне тоже любопытно на нее взглянуть, – зло усмехнулась Кейра.

Минуту подумав, Филиппа протянула руки сидящим по обе стороны от себя Сабрине Глевиссиг и Шеале де Танкарвилль, остальные тоже взялись за руки. Когда круг замкнулся, Филиппа произнесла заклинание эхом повторенное другими чародейками. Голубой шар медленно поплыл вверх, пронизывая все вокруг голубым светом.

Послышался шум прибоя и крики чаек. Изображение сперва замелькало, потом стало ясным и четким.

На крутом обрыве, опершись спиной о большой валун, сидит Йеннифэр и мечтательно смотрит в небо, улыбаясь своим мыслям и поглаживая слегка округлившийся живот. Вокруг только море и скалистый берег и больше ничего. Ничего такого, что могло бы подсказать ее местонахождение.

Через минуту изображение угасло, и шар снова опустился на стол. Чародейки расцепили руки.

– Как видишь, она счастлива и довольна, – усмехнулась Сабрина, глядя на Трисс. – И так хорошо замаскировала свое убежище, что если бы я не следила за каждым ее шагом, то вряд ли смогла бы найти. И знаешь ли? Это очень хорошо! Никто не сможет ее побеспокоить и лишить того состояния счастливого неведения, в котором она сейчас пребывает.

– А я, на всякий случай посмотрела бы, где сейчас ведьмак и чем занимается? – предложила Фрингилья, не опустив глаз и не покраснев, когда на нее уставилось девять пар насмешливых глаз. – Лучше подстраховаться, может он трется где-то рядом с ней.

– Успокойся, Фрингилья, – наигранно заботливым голосом сказала Сабрина. – Там где сейчас Йеннифэр, Геральта быть никак не может.

* * *

Когда все чародейки начали расходиться, Трисс подошла к Филиппе и тихо попросила:

– Отдай мне письма.

– Какие еще письма?

– Ты знаешь какие.

– О чем ты? Объяснись!

– Я уже большая девочка и сама могу решать свои проблемы, без постороннего участия.

– А вот ты о чем! – усмехнулась Филиппа. – Знаешь? Как сказала бы Сабрина: «Самым счастливым в жизни, может быть только наше неведение». Но раз тебе непременно надо помучить себя: прошу.

Она взмахнула рукой, и к ногам Трисс плавно опустился возникший из воздуха увесистый холщовый мешок.

– Здесь все, Меригольд. И твоя боль, и слезы – все. Но мой тебе совет лучше как можно скорее избавься от этого.

– Я сама разберусь во всем, – ответила она гордо и, взяв мешок, шагнула в светящийся овал.

Как только Трисс исчезла, Филиппа подозвала к себе Сабрину и Кейру.

– Последнее время, что-то неладное творится с Меригольд, не мешало бы посмотреть, чем она занимается в свободное время. Займитесь этим, девочки. Не сегодня-завтра могут настать тяжелые времена, и мы не можем допустить, что бы среди нас оказалось слабое звено.