Текст книги "Рута (СИ)"

Автор книги: Элина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 31 страниц)

* * *

В высоком прозрачном небе, два орла, раскинув широкие крылья, парили изредка перекрикиваясь друг с другом. Все живое, будто напуганное этим криком, попряталось кто куда, оставив природу во власть тишины. Ни ветерка, ни жужжания комара. Горы, замерли в ожидании зимы.

Ехать приходилось очень медленно. С одной стороны отвесной стеной возвышались, то рваные каменные скалы, то поросшие ежевикой склоны, с другой – обрыв, далеко внизу, ощенившийся черными верхушками елей. Узкая дорога то поднималась, то спускалась вниз, то резко сворачивала. Карета, порой занимала всю ширину перевала и на особо крутых поворотах, грозила соскочить в пропасть.

Чародеи разделившись, находились спереди и сзади, помогая ей пробраться на опасном участке. Заднее колесо, почти свисало над пропастью, некоторым пришлось спешиться и придерживать ее руками, другие старались провести как можно ближе к скале нервничающих лошадей. Магию не использовали, чтобы не привлекать внимания. В суматохе дела никто не заметил, как пролетая высоко над ними, бурая сова выронила из лап маленький камушек. Чем ниже падал камень, тем больше он набирал в размерах. Почуяв магию и заметив надвигающуюся тень, мужчины в последний миг успели отскочить от кареты, сложившейся, словно карточный домик под огромным валуном. Лошади заржали и заметались. Успокоив их, чародеи закричали заклинания и валун, вместе с остатками кареты полетел вниз. Приготовившись отбить атаку, они укрыли себя куполом. Прошло довольно много времени, но никто не собирался больше нападать, тут стало ясно, что помощь нужна сейчас тем, кто едет на две стае за ними. Вскочив верхом, чародеи во весь опор понеслись назад, но камнепад заставил снова спрятаться под купол.

Тем временем Геральт, ощутив присутствие зверя, резко остановил лошадь. Остальные последовали его примеру. Не успели еще чародеи понять, что к чему, как над головой возникла сова, бросив им под ноги два семечка, поднялась высь и исчезла. Мгновенно из-под земли выскочили два мощных ростка, оплели всадников вместе с лошадьми так, что даже дыхание давалось с трудом, подняли и поползли вверх по скале.

Ведьмак в один прыжок оказался рядом, выхватив меч, он хотел подрубить под корень поганое растение.

– Нет! – закричал Дийкстра. – Они разобьются!

И действительно, ужасный вьюн утащил чародеев на такую высоту, что падение грозило неминуемой гибелью. Тут же из-за поворота появился огромный леопард. Неспешно двигаясь, он не отрываясь смотрел на графа, своим горящими кровавыми глазами. Дийкстра нервно сглотнув, вжался что есть силы в каменную стену. Все что он смог, это мыча показать ведьмаку на надвигающегося зверя.

Геральт оставив утащившее чародеев растение, вышел на середину дороги. В одной его руке сверкал древними рунами серебряный меч, в другой длинный тонкий кинжал.

Зверь остановился как вкопанный, затем попятился назад. Сверху раздалось уханье совы и как будто крики чайки, какая-то возня. Несколько камушков скатились со скалы. Когда все смолкло ведьмак двинулся на аниота, но тот поджав хвост и скалясь отступал, пока не уперся в камень.

– Уйди, прошу тебя, – зарычал зверь, когда Геральт подошел почти вплотную. – Я не могу убить тебя и ты меня не сможешь!

– Это еще почему? – зло усмехнулся ведьмак.

– Она не простит ни тебе, ни мне.

– Зато я выполню просьбу Йеннифэр!

– И навсегда потеряешь Руту!

Геральт убрав за пояс кинжал, резко схватил аниота за ухо и притянув к себе, заглянул в красное пламя его глаз.

– Что между вами?

– Ты! Тупое белоголовое чучело, не способное ни любить, ни прогнать!

Ведьмак помрачнел. Отпустив ухо зверя, убрал за спину меч.

– Уходи.

– Я должен убить графа.

– Даже не думай.

– Тогда Дамы убьют меня, также как убили Йеннифэр и Трисс.

– Трисс мертва!?

Из-за поворота показался отряд чародеев. Дийкстра завидя подмогу, смело подошел к ведьмаку и зверю.

– Извините, конечно, что прерываю вашу милую беседу. Но может быть мое предложение покажется вам интересным?

Жестом показав подоспевшим чародеям, не трогать зверя, а заняться пропавшими коллегами, граф не мог оторвать взгляд, заворожено рассматривая великолепное животное, чья голова находилась вровень с его головой. А что будет если он встанет на задние лапы?

– Говори Дийкстра. Не томи! – раздраженно проворчал ведьмак.

– Ах, да! – как будто очнувшись ото сна, воскликнул граф и уже спокойно предложил аниоту. – Мои магики смогут обеспечить защиту от Дам. Останься со мной. Не пожалеешь!

– Сменить одну неволю, на другую? – замотал головой тот.

– Нет. Я предлагаю тебе не рабство, но службу. Работу. Вот как у них.

Дийкстра указал на окруживших их со всех сторон оборотней.

– Ты раб мне, Силигург? – спросил он белого лохматого волка.

– Нет! Я воин, – прорычал в ответ тот.

– Вот видишь, – продолжил граф, – решай. Оставайся или уходи.

Басто тяжело вздохнул. Отличный выбор! Либо служба, либо рабство, либо смерть.

– Я остаюсь.

Он обернулся человеком. Откинул густые волнистые черные волосы за обнаженные мускулистые плечи. Восхищенно осмотрев, свое новое приобретение, Дийкстра уже обдумал план его применения.

– Миранд! Вот отличное для тебя имя, – предложил он, после недолгого молчания. – Прежнее оставь для своих врагов и друзей!

– Согласен.

– Одежду и коня господину Миранду! – распорядился граф.

Чародеям удалось справиться со зловредным растением и заставить его вернуть всадников целыми и невредимыми. Сами еще не совсем оправившись от потрясения, Ормо и Велор пытались успокоить испуганных лошадей. Другие чародеи принялись исполнять распоряжение графа. Одни наколдовали одежду, другие седло и узду для одного из маллеорских рысаков.

Силигург обернувшись человеком, подошел к Басто и протянул ему руку.

– Ты всегда можешь рассчитывать на меня брат.

– И ты на меня, воин!

Мысленно потерев руки, Дийкстра умиленно посматривал на рукопожатие оборотней. Какая удача! Остался в живых да еще и заполучил себе такого зверя, который стоил всех его перевертышей вместе взятых. В первый раз за столько лет открыто столкнулся с Филиппой, и одержал верх!

– А кстати! Где сова? – вспомнил он.

– Там наверху, болтаясь над пропастью, я видел, как черная птица набросилась на сову и выклевала ей глаз, сама получила удар когтистой лапой, – рассказал Ормо. – Сова тут же исчезла, а птица истекая кровью поднялась ввысь, но потом метнулась вниз и скрылась в зарослях ежевики. Будь она менее расторопной, оказалась бы в лапах, камнем бросившегося на нее орла.

– Ну, что ж, все на нашей стороне. Это отлично! Пора двигаться дальше.

– Я выполнил наш уговор, Дийкстра, – вскочив в седло, сказал ведьмак.

– Значит, не хочешь остаться? – зная ответ, все же поинтересовался граф.

– Не хочу. Прощай.

– Подожди, – подъехал к Геральту аниот. – Помнишь просьбу, которую ты просил меня выполнить? Вот теперь я прошу тебя о том же! И скажи Руте: если понадоблюсь, то у нее есть одна вещь, которая вытащит меня даже из-под земли.

Ведьмак кивнул, не удостоив Басто даже взглядом, повернул кобылу и поскакал назад. Свернув и полностью потеряв из вида графа с его охраной, Геральта не покидало ощущение постороннего взгляда. Взгляда гораздо более сильного и волнующего, чем безразличные взоры парящих над пропастью орлов. Один поворот, другой, третий и ощущение исчезло, а после и воспоминание о нем.

Глава 12

Встреча, на которую так спешил граф Энкелей Гувот, должна была состояться в Альдерсберге. Этот город выбрали не случайно. Во-первых, подальше от лишних глаз и ушей, а во-вторых, здесь на зиму была расквартирована армия собранная графом Литой.

Тихо и без всякой помпы, в простых каретах, а то и верхом в город въехали первые лица трех государств. Заехав разными воротами, направились к центру города, там в большом красивом доме их поджидал опальный бывший советник короля Фольтеста.

Камин пылал жаром, слуги были отпущены, охрана выставлена только снаружи. В доме остались преданные и необходимые для дела люди. Все говорило о чрезвычайной секретности и важности предстоящей встречи.

– Опять опаздывает! Будь он неладен! – возмутился Демавенд, указывая на пустой стул, где должен был уже давно восседать король Каэдвена.

– Да ладно, пусть не спешит, – ответил Лита, – некоторые вещи даже лучше обсудить без него.

– Тогда давайте поспешим, – суетливо предложил примар Вельмериус.

Король Аэдирна презрительно глянул на него, но промолчал. Сказать что он недолюбливал примара, это не сказать ничего. Смесь отвращения и презрения которую король питал к этому не симпатичному во всех отношениях человеку, скрыть было совершенно не возможно, но Демавенд старался.

Вельмериус же будто вовсе этого не замечал. Хотя вряд ли что-либо могло ускользнуть от его маленьких, быстрых черных глазок. Примар всегда все знал и находился в центре всех важных событий, даже если его не приглашали. Так же как и в этот раз, он просто увязался за королем, а по дороге выяснив причину тайного собрания, внес с десяток собственных мыслей и условий, которые собирался озвучить после того как выскажутся все остальные. Изучив королей и Литу настолько хорошо, что мог по выражению лиц, жестам и движению глаз безошибочно угадать ход их мыслей, он понятия не имел, что представляет из себя этот загадочный граф Гувот. Тайком присматриваясь и заводя с неизвестным гостем ничего не значащие беседы, он всячески пытался понять: какой интерес в задуманном предприятии имеет фактический правитель далекого Гесо? И каким образом это использовать в своих целях?

Понятно, что вся эта игра только веселила бывшего супершпиона. Он, то напускал на себя важный вид, то напротив простодушно улыбался, то сверлил примара подозрительным взглядом, совсем запутав бедолагу. Кто-кто, а Дийкстра отлично знал всю подноготную этого сорокалетнего святоши, хитрого и пронырливого.

В донесениях в избытке поступающих графу, примара всегда именовали «петушок», за острый крючковатый нос, толстые отвислые щеки и красную треугольную шапочку, сидящую на, слегка вытянутой голове, и прикрывающую редкие бесцветные волосенки. Прозвище это настолько подходило ему, что вскоре укоренилось и в народе, мало кто уже называл его иначе чем «петушок» Вельмериус, разумеется не в глаза. Примар, конечно, это знал, и страшно злился и оскорблялся, некоторые особо не осторожные, поплатились даже жизнью, но молву, как известно, не задушишь не убьешь.

Ростом он тоже не задался, но в жажде величия и власти, мало кто смог бы с ним потягаться. В прошлом вор и поберушка, укравший одеяние монаха и представляющийся священником, долгое время обирал доверчивых кметов, пока барон Алан Газз случайно не заприметил его на главной площади Ард Каррайга, читающим наставление народу. Конечно, не примитивное содержание назидания, так впечатлило начальника тайной службы дознаний короля Каэдвена, а хорошо поставленный драматический голос псевдо монаха, настолько проникновенный и душевный, что слушающие его горожанки рыдали, а мужчины всенародно каялись. Это единственное достоинство «петушка», проявлялось во всей красе только во время публичных выступлений, в обычной же беседе голос первосвященника был суетливым и бесцветным.

– Хенсельт будет кричать и браниться, – продолжил Вельмериус, – уж лучше тихо и спокойно все предварительно обсудить без него.

– Нет. Мы его дождемся, – сказал, как отрезал Дийкстра. – Если между нами не будет согласия и доверия, то наш союз и петушиного яйца не стоит.

Вспыхнувшее алой злобой лицо Вельмериуса, сделало эту шутку настолько смешной, что король и Лита, прыснули от смеху.

– По какому поводу веселье? – раздался в дверях голос Хенсельта.

– Да уж заскучали, тебя ожидая, – весело ответил Демавенд.

Хенсельт прошел в зал, уселся на предложенный стул, обвел всех взглядом и остановил его на Дийкстре.

– Я смотрю ты все растешь, Ди…Энкелей! – усмехнулся он хлопнув себя по бокам, давая понять, что имеет в виду габариты бывшего шпиона.

– Да уж выше некуда, – сделав акцент на слове «выше», ответил граф.

– Господа! Давайте оставим шутки и веселье, – встал Лита. – Нам предстоит решить судьбу Темерии, и не только ее.

– Где он? – спросил Хенсельт.

– В соседнем зале. Ждет нашего решения и условий.

– Начнем с условий, – предложил Демавенд.

– Начинай, – улыбнулся Дийкстра.

После недолгого молчания, король Аэдирна высказал свой интерес:

– Элландер и все приграничные земли до него.

– Но там есть и мои владения! – воскликнул Лита.

– Твои бывшие владения, – напомнил Демавенд. – Да и то совсем не много.

– Тогда мои условия, – засопел бывший советник. – Возвращение всех моих владений, кроме приграничных, и добавление к ним королевского замка рядом с Горе Веленом.

Все кивнули в знак признания высказанных условий и в ожидании посмотрели на Хенсельта.

– Сперва ты Энкелей, – отказался тот от своей очереди.

Граф улыбнулся, выдержал паузу.

– Меня не интересует Темерия. Единственная причина, по которой я сейчас здесь нахожусь, это Ложа, то есть ее уничтожение. Для осуществления мною задуманного, придется после достижения нашими общими усилиями ваших замыслов, не останавливаясь двинуться дальше, вторгнуться в Реданию и очистить мир от Дам.

– Ты в своем уме?! – подпрыгнул на месте Вельмериус. – Они сотрут нас в порошок!

– Не сотрут. Мне есть, что им противопоставить.

– Но позвольте! – возмутился Лита. – О захвате соседнего государства никогда и речи не было.

– Не было, потому что время не настало, – ударил кулаком по столу Хенсельт. – А ты, что ж думал мы все ввязались в это дело, только затем, что б тебе земли и положение вернуть? Ну уж нет! Я тоже хочу свой кусок пирога, и он не в Темерии. Мои условия аналогичны условиям Демавенда, но в Редании. Дракенборгское герцогство, все до последнего камня!

Лита развел руками и обреченно кивнул.

– Раз все высказались, надо составить соответствующий документ и…

– Подождите! – возмутился Вельмериус. – Я не высказался!

– Это кто же тут прокукарекал? – нахмуря брови навис, над ним король Каэдвена. – Условия выставляют только короли и правители, а засратым святошам…

Примар словно уж вывернулся из-под нависающего короля и отскочил в сторону.

– Я правитель мыслей и душ человеческих! – приняв величавый вид, возопил он своим знаменитым голосом. – Мне внемлют толпы! Народ ловит каждое сказанное мною слово, и каким оно будет, таким станет судьба государств ваших!

– Да ты, что о себе возомнил?! – заорал Хенсельт, и подскочив к нему уже занес кулак, намереваясь как следует отходить наглеца.

– Подожди, – схватил его за руку Демавенд. – Успеешь еще. Пусть выскажется.

Усмехнувшись так, словно медведь рыкнул, король отошел от Вельмериуса. Того словно в лихорадке била дрожь. Снова сели на свои места.

– Я считаю необходимым, – начал обиженно примар, – в Темерии создать не менее пяти монастырей с поместьями достаточными для их содержания, и для начала – порядка двадцати храмов. Понятно, что средств на войну будет затрачено очень много, поэтому все, что мне надо, так это после полного завоевания, страну особым указом обратить в истинную веру, при этом другие запретить. Соответственно, все существующие там обители передать под крыло истинной веры.

– Да это в совокупности будет побольше всех моих владений! – ухмыльнулся Лита.

– Чем больше храмов, тем эффективнее влияние на народные массы. Поход на Реданию объявим священным. Все как один придут под знамена борцов с предателями Творителя!

В зале наступила тишина. Без поддержки примара осуществить задуманное будет очень сложно, в то же время, очевидно, что это только самое начало его притязаний. За короткий срок этот мошенник добился такой власти и почитания верующих, что королям приходилось согласовывать с ним некоторые свои указы и распоряжения. Еще немного и за подтверждением любого королевского слова, народ будет оглядываться на Вельмериуса!

– Хорошо, – первым нарушил молчание Дийкстра, – Мало того, и в Редании обязательно следует сделать тоже самое.

– В Редании… но… – начал заикаться примар, побледнев.

– Именно, – радостно рявкнул Хенсельт. – Пора тебе, Великий Примар, наконец-то изгнать выскочку и мерзавца Борисия.

– Ради такой святой миссии, никаких земель не жалко, – серьезно сказал Лита, хотя в глазах играли насмешливые огоньки.

– Раз все согласны, то пусть так и будет, – высказался Демавенд. – Но смотри Вельмериус, Борисий на твоей совести.

На «петушка» жалко было смотреть. Не последнее место среди сомнительных достоинств примара, занимала трусость. На расстоянии потрясать кулаками и подзуживать толпу, было гораздо более предпочтительнее, нежели чем вступить в единоборство с могущественным магом и обладателем Священной книги. За переживаниями он даже забыл, еще как минимум девять своих условий.

– Все!? Тогда приступим к завершению, – поспешил закончить Лита. – Пригласите короля!

Вскоре слуга открыл дверь зала, и перед собравшимися предстал Фольтест, бывший король Темерии. Поздоровавшись, он сел напротив Дийкстры.

– Вот кондиции, – Лита взял у писца документ. – Здесь изложены наши предложения о помощи и условия. Причти и подпишем.

Король долго и вдумчиво читал. Лицо его становилось все более хмурым и серым. Он понимал, что все изложенное уже решено и исполниться с его согласия или без. Зачем он посадил на трон никчемного внука? Вот расплата. Его любимую Темерию бессовестно рвут на куски, втягивают в жестокую войну и он совершенно не в силах противостоять! Пока не в силах!

– Я подпишу, – голос его был твердым, – но, я хочу, что бы Троян и Адда остались живы. И пусть это внесут в документ.

– А ваша невестка? – поинтересовался Лита, передовая кондиции писцу.

Король ничего не ответил, но посмотрел на своего бывшего советника так, что тот все понял и без слов.

* * *

Серую картину поздней осени, белыми штрихами раскрасил, первый выпавший снежок. Смеркалось. Ведьмак торопил уставшую кобылу. Искать ночлег в Половинках бесполезно, все постои заказываются заранее, да и стоят дорого. Надо дотемна добраться до Омутов, небольшой деревеньки до которой через лес рукой подать.

Конечно, было бы гораздо быстрее и короче от перевала отправиться через Бухар к месту встречи Цири и Руты, но очень сильное тревожное предчувствие заставило его сделать огромный крюк. Это чувство породил недавний сон, в котором женщина с белыми, коротко стрижеными волосами, будто волчица выла на луну прижимая к груди младенца, вторившего ей слабым рычанием. Геральт не мог разобрать, слышавшийся сквозь вой и рык шепот тревожный и зловещий, похожий на сопение гулей рвущих друг у друга добычу. В этом странном сне не было и намека на Руту, но он чувствовал, что все это как-то с ней связано, и она в опасности.

Тропа вывела его из леса и привела на пригорок с которого деревушка, расположившаяся на берегу небольшого заболоченного озера, была видна как ладони.

«Странно, – думал ведьмак, глядя на небогатые избы и покосившиеся заборы. – Ни огонька в окне, ни дымка из трубы, ни людей, ни скотины. Словно чума прошла».

Спустившись с пригорка, он подъехал к крайней избе, соскочил с лошади и постучал в дверь. В ответ тишина. Постучал сильнее. Показалось, будто кто-то всхлипывает. Прислушался. Звуки доносились из– под стоящего рядом с избой хлева.

Подойдя к хлеву поближе, Геральт разглядел, ведущий под него лаз. Опустившись на колени, он нагнулся и заглянул в него. С диким визгом, что-то немыслимого вида, лохматое и смердящее выскочило из норы и бросилось на ведьмака, метясь длинными острыми когтями в горло. Геральт отскочил, и как только существо, осознав свой промах, попыталось снова нырнуть под хлев, ловким движением схватил его за шкирку и приподнял над землей. Зверь хрипел и извивался, пытаясь то лягнуть ведьмака, то укусить, но вскоре выдохся и повис в крепких руках словно тряпка. Осторожно взяв прислоненный к стене старый ухват, Геральт раздвинул длинную свалявшуюся шерсть, там где должна была быть морда животного и несказанно удивился, увидев вместо звериного оскала детское чумазое овальное личико.

– Ты кто ж такой? – спросил он, заметив на шее ребенка ошейник с острыми загнутыми крюками с внутренней стороны.

– Неднаю… нычиво неднаю! – страшным воем завопило существо.

– Да-а… говоришь ты неважно, но гляжу все понимаешь. Отпущу если скажешь: куда все подевались?

– Неднаю!.. – снова было начал орать найденыш, но заметив, что незнакомец бросив ухват, извлек из сумки кусок хлеба, тут же засопел и заскулил, не сводя голодных глаз с краюхи.

– Хочешь? – поднес к нему поближе вожделенный кусок, ведьмак. – Где все?

– В лэс… огон…ведм жечь… – одной рукой существо замахало в сторону леса, а другой ловко выхватило у ведьмака хлеб и почти целиком запихало в рот.

– Ладно.

Геральт разжал пальцы и не то ребенок, не то зверь словно хорь юркнул в свою нору. Вскочив в седло ведьмак во весь опор поскакал в указанном направлении. Очень скоро в темноте среди деревьев и кустов замелькали желтые языки высокого пламени. Дабы не сразу обнаружить себя, он спешился, привязал кобылу и осторожно подкрался к большой лесной поляне, полной народу от мала до велика.

Посреди поляны пылал большой костер, над ним возвышалось сооружение похожее на висилцу, с петлей закрепленной на маленькой высокой платформе. На площадке, размахивая руками и шепча что-то непонятное, стоял упитанный старик не высокого роста, одетый в длинный красно-желтый балахон. Закончив бубнить, священник скомандовал двум крепким помощникам, стоящим немного поодаль у телеги:

– Давай ее!

Стащив с воза большой извивающийся куль, парни волоком подтащили его к платформе и развязали стягивающие его веревки. Из мешка показалась женская голова с растрепанными темными волосами. Сердце ведьмака сжалось, руки сами потянулись к мечу. Женщина мотнула головой и волосы приоткрыли лицо, красивое, но чужое. Геральт вздохнул с облегчением, выпрямился и выбрался из укрытия, оказавшись за спинами зрителей. Растолкав кметов, он вышел к костру, бесцеремонно разглядывая священника и его жертву.

– А ты еще, кто такой? – грозно сдвинув седые брови, спросил старик.

– Геральт из Ривии. Мне нужен ночлег, – он достал из-за пояса мешочек с деньгами, – и если найдется работа для ведьмака, было бы не плохо.

Звон монет в мешочке, заставил глаза священника святиться особенным, ни с чем не сравнимым блеском.

– Ночлег у меня в хате самый лучший, – поспешил старик заполучить постояльца, – а что до работы, то опоздал ты маленько. Ден десять назад, ведьмачка с дитем и кормилицей у нас ночувала, так жряка да еще одно чудище болотное зарубила. Да… уж уходить хотела, а тут лесное чудо объявилось, она и пошла на него, да только не вернулась… и чудо тож пропало, видать порешили они друг друга. Правда сколь не искали, так тел и не нашли.

– А кормилица с ребенком? – ведьмак попытался придать своему голосу безразличный тон, хотя горло сдавило так, что стало тяжело дышать.

– Два дня ждала, а потом как в воду канула, только одежа осталась.

– Ладно. Где твоя хата? Пойду, не буду вам мешать.

– Крайняя самая, что на въезде, – махнул старик рукой, указывая направление.

Геральт сделал несколько шагов, посмотрел на обреченную женщину. Она стояла гордая и высокомерная, не обращая внимания ни на связанные руки, ни на путы на ногах.

«Действительно чародейка», – мысленно отметил ведьмак.

Пройдя еще немного, он развернулся и вплотную подошел к священнику.

– Это, конечно, не мое дело, – почти шепотом проговорил он, – Зачем ты ее жечь-то собрался?

– Так ведь ведьма она. Предатель Творителя! Огнем чистить надыть.

– Я слышал: в Сехтсенге граф Гувот за каждую настоящую ведьму по двести золотых дает.

– Сколько!? – у старика от изумления чуть глаз не выпал.

– А ты говоришь: огнем надыть, – усмехнулся ведьмак. – Буду ждать тебя во дворе, лошадь сам поставлю.

* * *

Вскоре Геральт снова стоял у того дома, где под хлевом обитало странное существо. Достав из сумки немного сыра, он поводил им у норы и отошел. На сей раз детеныш, не стал бросаться и визжать, а осторожно вылез, сам убрал волосы с лица и протянул грязные руки с отросшими ногтями к еде.

– Э, нет, – улыбнулся ведьмак, убирая сыр за спину. – Сначала ответь на вопросы.

Существо закивало, жадно сглотнув.

– Ты кто такой? И почему живешь в норе?

Найденыш сморщил лоб, с трудом вспоминая слова. Несколько раз открывал рот, что бы что-то произнести, но потом снова закрывал и хмурился. Геральт опять показал ему сыр.

– Баха, – ткнул себя грязным пальцем в грудь детеныш. – Эл… э…

Он отодвинул волосы и показал длинное заостренное ухо.

– Эльф?

Баха утвердительно закивал, обнажив в улыбке мелкие эльфьи зубы.

– Ты не видел, куда подевался ребенок в корзине?

Маленький эльф затрясся и если бы ведьмак снова не провел сыром под его носом, то непременно сбежал бы обратно в нору.

– Вок… лэс… – Баха встал на четвереньки и страшно зарычал, потом завыл, затем словно схватив в зубы невидимую корзину, сделал вид, что бежит.

– Волк или волчица унесла ребенка в лес?

Снова закивав, эльф задрал голову к луне и завыл, указывая пальцем в сторону леса.

– Ты слышишь, как она воет там по ночам. На держи.

Отдав ему сыр, ведьмак задумался:

«Значит Дийкстра отправил с Рутой оборотня. Ну, что ж, учитывая особенности ребенка, в лесу с волчицей он в безопасности. Куда же подевалась Рута? Надо…»

Доживав сыр, Баха подкрался к ведьмаку и осторожно дернул его за рукав.

– Чего тебе?

Эльф вскочил, схватил старый ухват, оседлал его и сделав вид, что скачет верхом, подбежал к крыльцу. Бросил ухват, поклонился в землю невидимому хозяину, достал из-за не существующего голенища сапога, вымышленный мешок с деньгами и протянул его вперед. Тут же вскочил на крыльцо и подобострастно улыбаясь и кланяясь, очень удачно изобразил священника принимающего кошель. Затем подобрал длинные грязные свалявшиеся волосы и закрутил их пучком на затылке, снова схватил ухват, проскакал на нем до калитки и большим пальцем резко провел по горлу.

– Ты хочешь сказать, что священник кому-то продал Руту? Ведьмачку?

Кивнув, Баха изобразил, как старик сыпет что-то в кружку, а затем снова собрав волосы в пучок, показал, как Рута это выпивает.

– Спасибо, Баха, – потрепал его по голове ведьмак, затем достал остатки сыра и отдал ему.

Счастливо улыбаясь, эльф схватил еду и юркнул в свою нору. Геральт поразмыслив немного, расседлал кобылу и завел в хлев. Луна заглядывала сюда через маленькое окно и ласкала своим тусклым светом черные лоснящиеся бока вороного коня, привязанного в стойле на растяжки, так, что он не мог даже повернуть головы. Услышав вошедших, он дернулся захрапел, но веревки крепко держали.

– Шэво, дружище, – ведьмак подошел ближе, провел по спине коня рукой и отвязал растяжку.

Почувствовав свободу, жеребец взвился, заржал, но тут же затих успокоенный ведьмачьим знаком.

Дав ему и своей кобыле сена, Геральт вышел на улицу. У леса виднелись приближающиеся факелы и слышались голоса возвращающихся селян. Когда к воротам подкатила телега, он помог одному из помощников старика, открыть ворота.

– Всё по местам, чертову бабу в подпол, – скомандовал священник, слезая с телеги. – А вас, милсдарь ведьмак, прошу в дом. Мы гостям всегда рады.

Тщательно вытерев ноги, старик вошел в избу и зажег свечу. За ним последовал и Геральт, затем помощники втащили упрятанную в мешок чародейку, и сняв с пола несколько коротких досок, грубо скинули ее вниз. Женщина слабо застонала.

– У, воет еще, вредное отродье, – заворчал священник. – Давай, Ранета, тащи на стол ханку, гостя накормить надыть.

Молодая, симпатичная женщина быстро метнулась к печи и принялась доставать оттуда пироги и глиняный горшок со щами.

– Дочь? – спросил ведьмак.

– Жена, – обиженно ответил старик. – Я хоть и сед, да любому молодому фору дам!

Геральт заметил, как женщина бросила на мужа грустный взгляд и тяжело вздохнула.

– Бывало, иду по селу, а бабы чуть подолы не задирают, как меня увидят, – усевшись за стол продолжил старик излюбленную тему. – «Гинох, – кричат, – иди поболтаем!» Да и сейчас тож, любят меня шибко.

Щи были вкусные и наваристые, ведьмак с удовольствием принялся за еду. Отправляя в рот очередную ложку, он поднял глаза и даже замер, заметив каким взглядом глядит на него жена священника. Довольная своей семейной жизнью женщина, на первого встречного так смотреть не станет, если конечно, у нее все в порядке с головой. Видимо Гинох, большой любитель выдавать желаемое за действительное. Геральт улыбнулся ей. Раскрасневшись, Ранета опустила глаза, но не отвернулась.

– А ведьмачка, что до тебя тут ночувала, прям, так и сказала: «Если б не жена твоя, то я за тебя бы пошла», – выпив залпом пол кружки самогона, хвастался священник. – Только вот кормилица ее дитяти, такая курва! Как и не баба вовсе, а кикимора какая. Подходить страшно!

– А когда ведьмачка, та пропала? – продолжая поглядывать на кокетничающую с ним женщину, спросил ведьмак.

– Ну вот десять дён назад она приехала, побыла три ночи, пока охотой на чудищ промышляла, а потом и сгинула.

– Если она с дитем была, да еще и с кормилицей, зачем же она тогда охотилась?

– Так и не хотела. Всей деревней просили, в ноги, так сказать, падали. Донимали нас страховидлы шибко. Детей воровали.

Осушив еще пол кружки самогона, Гинох снова принялся рассказывать о своих любовных похождениях и прям таки не человеческих мужских способностях, но Геральт его не слушал.

«Значит Руту похитили в тот день, как я спустился с перевала на большак, – думал он, делая вид, что заинтересовался болтовней священника. – Куда ее могли отвезти? Дийкстре она не к чему, он приставил к ней шпионку. Если бы хотел, то не выпустил бы из Сехтсенга. Значит в Гесо путь отпадает.

Кто еще? Ложа? Нет, им нужен ребенок, а не Рута. Значит порталы и прочая магия, тоже отпадают.

Троян? Охотники за головами? Тогда у них один путь, через Теодуль! Если мы примерно в одно время начали движение друг другу на встречу, то должны были бы встретиться… где-то неподалеку от Бухара. В самом городе мы не могли разминуться, там только один трактир с постоялым двором, стоящий на единственной широкой улице. Не верхом же они ее везли. Наверняка, в телеге или карете, или другой повозке.

А если ее убили и везли только доказательства… – ведьмак побледнел так, что Ранета испугалась. – Нет, это глупо! Живая она стоит гораздо дороже, чем мертвая. Неужели ее провезли мимо меня, а я даже не заметил!? Столько телег и карет проехало мимо за весь путь! Разве поймешь сейчас, в какой из них она могла быть!»

– Ведьмак! Заснул что ли? – окрикнул его Гинох, нагнувшись и пытаясь заглянуть ему в полуприкрытые глаза.