Текст книги "Рута (СИ)"

Автор книги: Элина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)

– Пусть, так, – Рута поднялась и достав монету положила ее на стол. – Вам виднее. Я ведь не занималась изучением вашей персоны, поэтому поверю вам на слово. Мне пора. Приятно было…

– Прошу уделить мне еще несколько минут, – мужчина улыбнулся обворожительной улыбкой, ничем не уступающей той, что Рута недавно так щедро одарила сына трактирщика. – Я бы хотел вас предупредить об опасности.

Только эти последние слова заставили ее остановиться и сесть обратно.

– Слушаю, вас.

– Не знаю, чем вы насолили королю Темерии, но за вас назначено целое состояние. За вас и вашу подругу, если быть точным.

– Интересно: охотник вдруг решил предупредить разное существо о начавшейся охоте, – ведьмачка сощурив глаза поглядывала на неподвижное лицо незнакомца. – Может быть гонорар все же не так велик, как хотелось бы?

– Меня не интересуют деньги.

– Хм…А что вас интересует?

– Вы, – ответил он совершенно серьезно.

– В виде трофея? Куда вы собираетесь поставить мое чучело?

– Вы сейчас похожи на маленькую развредничавшуюся девочку. Зачем вы меня кусаете? Я вам не нравлюсь или наоборот? – понимающе улыбнулся он.

Самоуверенность Басто, была понятна, но не приятна. Рута восприняла ее как вызов, тем более, что еще ни кто не позволял себе такую снисходительность по отношению к ней.

– И не нравитесь и наоборот, – насмешливо произнесла она, – что, в общем-то в результате дает ноль. Но так или иначе, я благодарна за предупреждение. Буду осторожна…очень осторожна и внимательна, особенно к так называемым коллегам.

Глаза его на мгновение нехорошо блеснули, но тут же снова стали непроницаемыми.

– Позвольте мне сопровождать вас.

– Это еще зачем? – искренне удивилась она.

– В случае нападения, я бы мог оказать вам помощь. Разумеется, как коллега коллеге.

– Спасибо, конечно, но я постараюсь обойтись своими силами. Как обычно.

– Тогда просто, как простой попутчик, для того что бы дорога, не казалась такой скучной. И если вдруг на вас нападут, обещаю, не вмешиваться, – на этот раз его улыбка была хорошей.

Рута на минуту задумалась. Разницы, оттого, что он будет тащиться рядом или, сидеть в засаде вместе с теми головорезами, если он с ними в сговоре, нет никакой. Чем ближе он будет, тем проще его достать мечом. К тому же ей не нравились новые ощущения, в которых так и не удалось разобраться, а все что не имело ясность, приносило дискомфорт в душу и потребность понять. Проще говоря, любопытство взяло верх.

– Куда вы направляетесь? – уже ровно спросила она.

– В Ард Каррайг.

– Ну, что ж, нам действительно по пути. Не вижу причин, отказывать вам в своем обществе.

Она ждала увидеть самодовольную, высокомерную улыбку победителя, но вместо этого обнаружила возбужденный блеск в его глазах.

– Благодарю. Думаю, что все-таки смогу быть вам полезен.

Он встал и подал ей руку. Прикосновение было приятным, даже с лишком.

Проехав мимо помпезного, украшенного колоннадой и лепниной, здания гимназии для мальчиков чародеев, они свернули к северным воротам Бан Арда. На улицах было пустынно и тихо. Не большое оживление царило у длинного, напоминающего конюшню, здания с большой и яркой вывеской «Больница».

– Еще один, вполне можно воткнуть вот сюда, – утверждал длинноносый мужчина средних лет с редкими волосами вокруг небольшой лысины, подстриженными на уровне шеи и развивающимися на ветру сальными кудельками, указывая на узкую незанятую полосу в телеге, до верху заставленной свежесколоченными гробами.

– Не можно! – рычал в ответ возница, бородатый краснолюд с густыми мохнатыми бровями и причудливой формы носом. – Лошади не выдюжат.

– Поймите, уважаемый, – уговаривал длинноносый, теребя в руках льняную зеленую шапочку и поправляя такого же цвета накидку. – Нам не куда их ставить. Не можем же мы, право, выставлять их на улице.

– А я что ль должен родить вам это место! – отвечал краснолюд, возбужденно размахивая короткими но увесистыми ручищами. – Говорил, еще тот день: на кой ляд эти ящики, навалом было бы шибче.

– Имейте же уважение хоть каплю! Это же люди!

– А мне, доктор, накласть, что люди, что нелюди! Им уже все равно, а мои коняги того гляди падут! Уже пятый день без роздыху туда обратно. А этих все едино в печь, они и без дров хорошо горят, только масло подливай.

Врач бессильно махнул руками и скрылся в дверях больницы, бормоча что-то себе под нос, а возница чмокнул лошадям и тронул поводья.

– Люди, понимаешь! Уважение им подавай!

Рута подъехав к телеге обратилась к краснолюду:

– Как бы мне узнать жива моя знакомая или нет?

– А никак, – подбоченился возница, – доктора сами уж не знают: кто есть кто и от чего помер. Раньше-то хоть имена на гробах малевали, а нонче уж не ясно кто тама в ящике лежит баба, аль мужик или дитя. Так что если оклемался значит придет до дому, а коли нет – стало быть мой клиент.

– Тем не менее, прошу тебя, – ведьмачка протянула ему несколько золотых монет. – Узнай, что с Велешей с улицы Ремесленников и ее мужем, и сообщи родным.

– Ну за такие деньги, можно и узнать, – пересчитывая монеты, радостно усмехнулся краснолюд. – Ладно, сделаем! Вот этих отвезу, тогда…

– Куда их? – поинтересовался у него Басто.

– Сжигать, ясно дело! Нашу большую плавильную печь приспособили. Нельзя, говорят, заразу в землю, только в огонь. Хорошо хоть второй день ветер в сторону гор дует, а до этого вонь такая здесь стояла, что сортир казался цветущим садом. Ну, бывайте!

Он свернул к восточным воротам.

Конь Руты шел не ровно, высоко подняв голову, косил глазом на Басто. Не помогало даже частое похлопывание по шее.

– У вас превосходный жеребец, Рута. Но похоже, я ему не нравлюсь.

– Похоже на то.

– Как его зовут? – поинтересовался он.

– Шэво.

– В переводе значит: ночь.

– Вы знаете зерриканский язык? – удивилась Рута.

– Немного.

Они миновали ворота и выехали на тракт. На дороге было так же пустынно, как и в городе. Те кто мог и хотел, видимо, уже давно покинули город, а большинство оставшихся ждал унылый последний путь на восток.

– Смерть не от войны, так от чумы, – произнес он задумчиво. – Вы никогда не задумывались, что десяток или пусть сотня спасенных вами жизней, совершенно ничего не значат в масштабе даже одного государства, не говоря уже о мире.

– Мой мир, господин Басто, – усмехнулась Рута, – там где я нахожусь в данный момент, и не важно, что это одна семья или деревушка. Мне вполне достаточно, потому что моя роль соответствует размерам моего мира.

– Хм… Бывает, что и маленькая букашка способна изменить судьбу всего человечества.

– А еще бывает, что одному большому человеку все остальные кажутся маленькими букашками, судьбу которых можно решать не задумываясь. И уж конечно, ему и в голову не придет – взять лупу, рассмотреть каждого и заглянуть ему в глаза.

– И часто вы видите в этих глазах благодарность? – с усмешкой спросил он.

– Гораздо реже, чем хотелось бы, но мне вполне хватает денежного вознаграждения.

– А разве человек не должен испытывать морального удовлетворения от своего ремесла?

– Человек, наверное, должен, но я не человек.

– Но ведь и не зверь.

Рута снова попыталась успокоить коня, но Шэво затряс головой и захрапел.

– Ну хорошо. Для меня это не просто ремесло, это моя натура. Не жажда убийства или крови, но возбуждение схватки с равным по силам противником, радость победы и конечно же, удовлетворение от хорошо проделанной работы, осознание того, что это чудовище уже ни кому не принесет вреда. Даже если спасенные пытаются швырнуть мне в спину камень.

– Бывают и такие?

– А как же! В основном женщины, – улыбнулась Рута.

Басто рассмеялся и отдернул в сторону своего солового флегматичного мерина, слишком близко подошедшего к нервно подрагивающему вороному жеребцу.

– Ничего удивительного. Видимо многие мужья начинают пускать слюни, при одном только взгляде на вас.

– Я думаю, – усмехнулась ведьмачка. – Слюней и камней, вы получаете ни чуть не меньше.

Он опять рассмеялся. Руте вдруг стало приятно его общество.

Дорога свернула объезжая поросшие мхом развалины замка. Небольшой не разрушенный фрагмент стены, словно парус возвышался над руинами, просвечивая дырами бойниц.

Еле уловимый шорох… Рута напрягла слух. Звук спущенной тетивы… Мгновение и оба застыли недоуменно глядя друг на друга. В руке Басто держал пойманную в полете стрелу, ведьмачий меч замер на расстоянии волоска от его пальцев. Еще мгновение. Свист. Ловко соскочив с коня он в мановение ока скрылся за камнями. Рута уже скакала на перерез бандитам, мелькающим в прорезях бойниц.

Ведьмачка была уверена, что увидит только трупы, но вопреки ее ожиданиям из-за стены показался щербатый тип залитый кровью товарища, которого он тащил на закорках, за ними появился и ее попутчик.

– Что будем с ними делать? – спросил он, очищая плащ от репейника и паутины.

– Это ваши пленники, вам и решать, – Рута соскочила с коня и подошла ближе к убийцам.

Раненый был без сознания. Кровь сочилась из глубокой раны в груди, скорее всего нанесенной кинжалом.

– Прошу вас, милсдарыня, пощадите! – заныл щербатый.

– Положи-ка раненого вот сюда. – Она указала на большой камень. – Я хочу задать тебе пару вопросов. Отойдем.

Басто оторвался от чистки плаща и усмехнулся.

Щербатый, как побитая собака поплелся в сторону.

– Стой, – приказала она, когда они отошли достаточно далеко. – Давай выкладывай все по порядку: кто, когда и почему?

Хлюпнув носом, он испуганно уставился на ведьмачку.

– Ден двенадцать назад граф Дилон скликал поди сотню добрых вояк и заслал во все веси, дабы сыскать двух ведьмин, – сообщил он дрожащим голосом. – А почем, того не ведаю, токмо заплатить обещался звонкой монетой. Ежили живьем – то больше, а ежели мертвяком – то меньше, но не на много.

– Граф Дилон? Это кто ж такой?

– Воевода поди, али еще как, при короле Темерии служит. Однорукий.

– Хлой?! Выжил значит, собака, – хлопнула она себя по бедру.

– Рука-то, что ли ваша работа? – поинтересовался мужик, немного расслабившись.

– Моя работа, не твоя забота, – прошипела она, резко повернувшись к нему. – Того, что там стоит откуда заешь?

– Да чаво вы милсдарыня? – в ужасе отпрянул он. – Знать его не знаю. Кабы знал, что у вас такой охранник, да близко бы не подошел.

– Ладно. Давай обратно.

Пока шли назад, мужик беспрестанно ныл, перебирая руками подол куртки.

– Милсдарыня, прошу пощадите. Деньги тому виною, детев кормить надобно. Не стану боле разбоем безобразить и к Дилону не пойду. Пусть меня оборотни раздерут, коли вру!

– Проваливай, да этого забирай, – Рута кивнула в сторону раненого.

– Вы надеюсь не против? – поинтересовалась она у Басто, правящего подпругу седла.

– Мне все равно.

Закончив он подошел к мужику, пытавшемуся нащупать у раненого пульс и похлопав по спине, произнес тихим, но малоприятным голосом.

– В этот раз тебе повезло, но в следующую нашу встречу…

– Да чаво вы? Какой уж следующий раз?… Пусть меня оборотни раздерут!

Басто улыбнулся так, что мужик почувствовал, как на лбу выступил холодный липкий пот и почему-то сильно зудела спина.

* * *

– Слышь браток! Помер, что ли? – тряс щербатый своего приятеля, когда ведьмачка с попутчиком скрылись из виду. – А, да что б тебя, паскуда!

Спина чесалась так, что не было сил терпеть. Схватив валяющуюся под ногами палку, он что есть мочи принялся чесать между лопатками, ругаясь и усмехаясь.

– Щас, все покидаю, да примусь лавки сколачивать! Иш, раскатали губошлепы. Вы у меня еще волоса рвать будете, что не пришили меня тутачки.

Зуд в спине перешел в боль, нарастающую и разливающуюся по всему телу. Он умирал долго и мучительно, лежа на земле среди молодой травки и развалин старого замка, а воспаленный мозг рождал страшные образы.

* * *

Постоялый двор «Старый» вполне оправдывал свое название. Притулившийся у самой дороги трактир, опирался перекошенным боком на маленькую конюшню, сзади его подпирали хозяйственные постройки, и скорее всего благодаря этому, он все еще не завалился на бок. Внутри, так же все давно требовало ремонта, но столы были всегда чистые, а стряпня – отменная. Даже в лучших городских трактирах не всегда можно было отведать таких вкуснейших блюд, как в этом разваливающемся сарае, стоящем на середине пути от Бан Арда до Ард Каррайга.

Седло барашка в сливочно-чесночном соусе было почти уже съедено, второй графин красного вина из Цедариса – почат на треть, воздушный брусничный пирог ждал своей очереди, источая чудесный аромат.

– Вы знаете обо мне почти все, – глаза Руты блестели под действием вина, которое казалось на ее собеседника не действовало вовсе, – я же не знаю о вас ничего. Может, восполните этот пробел?

– В моей биографии нет ничего интересного, – улыбнулся Басто снова наполняя кубки.

– И все же?

– Давайте лучше поговорим о вас, – он взял ее руку, перевернул ладонью вверх и провел пальцем по линии жизни. – Я немного знаком с хиромантией. Позвольте заглянуть в вашу судьбу?

– Не позволю, – улыбнулась Рута, мягко и медленно высвободив руку, не столько для того, что бы не услышать предсказания, в которые все равно не верила, сколько для того, что бы прекратить дурманящее приятное чувство, рожденное его прикосновением. – Расскажите о себе.

Он внимательно смотрел на нее какое-то время, указательным пальцем поглаживая висок, затем улыбнулся, откинул назад волосы.

– Что бы вы хотели услышать?

– Ну…например, где вы научились такой быстрой реакции? Поймать стрелу на лету, даже не каждый ведьмак сможет, – спросила она непринужденно, отрезав небольшой кусок пирога.

– Природа наградила меня необычно хорошим слухом, зрением и реакцией. Я не учился этому специально. Возможно вы не поверите, но стрелу я поймал чисто машинально, до этого ловить на лету стрелы, бельты, кинжалы и прочее оружие мне не доводилось.

Рута с интересом посмотрела на его руки, мягкие, гладкие и холеные, явно не видевшие ни тяжелой работы, ни изнурительных тренировок.

– Действительно, очень странно. А кто были ваши родители?

– Понятия не имею, – ответил он так, как будто это было последнее в жизни, что могло его интересовать.

– Ну, хорошо. Оставим ваше происхождение в покое, – продолжила она допрос, немного помолчав. – Скажите, на какие конкретно разные существа вы охотитесь и, что берете в оплату, если деньги вас не интересуют.

Не спеша прожевав кусок пирога и запив вином, он вытер рот белоснежным платочком и откинулся на спинку лавки.

– Объектом моей охоты может стать любое существо из ныне живущих, а оплата зависит от нанимателя.

– Хм… Значит если у короля Трояна найдется то, что может вас заинтересовать, вы не раздумывая приметесь за меня? – спросила она с вызовом.

– Нет, – спокойно коротко ответил он.

– Почему: нет? – не унималась Рута. – Чем я лучше скажем, дриады?

– Различие, на самом деле, не велико, – улыбнулся он. – Разве что любую из них вы способны затмить своей красотой.

– Дело только в этом? – она почувствовала, что начинает злиться.

Поняв ее настроение, он стал совершенно серьезным, не спуская с нее пристальный взгляд, выпрямился.

– Нет не в этом. Просто я предпочитаю подождать, возможно, когда-нибудь вы сами примитесь за меня.

– Я?… – удивилась ведьмачка.

Он продолжал молча смотреть на нее.

– В отличие от вас, у меня есть довольно длинный список существ, на которых я не охочусь принципиально. Люди, эльфы, краснолюды, гномы и тому подобные – находятся во главе этого списка.

– В таком случае мне не о чем беспокоиться… и вам тоже.

Рута почувствовала легкое головокружение, вино и усталость сделали свое дело. Басто поднялся и предложил проводить ее до комнаты. Казалось, будто он читает ее мысли.

Уже лежа в постели она с радостью и удовольствием отметила, отсутствие поползновений с его стороны улечься рядом. Скоро сон сморил ее.

Ей снилось, словно в комнате вдруг вспыхнула свеча…

* * *

Колышущийся свет свечи выхватил из темноты силуэт мужчины стоящего у окна. Он медленно и бесшумно подошел к ее кровати. Из одежды на нем был только дымчатый платок на бедрах. Его атлетически прекрасно сложенное тело блестело, будто намазанное маслом, красивые черные волнистые, словно грива Шэво волосы, спадали на широкие мускулистые плечи.

Он опустился рядом с ней, нежно убрал с ее лица непослушные прядки, в глазах играло пламя свечи. Рука скользнула ниже, коснулась груди… руки такие мягкие, гладкие…совсем не такие как у Геральта…Геральт…Геральт!

* * *

Она сидела на кровати массируя вески, пытаясь отогнать головную боль. Никогда еще после крепких возлияний ей не удалось проспать больше трех часов. Ощущение опасности, стало настолько сильным, почти осязаемым, что не смотря на боль, Рута быстро вскочила, оделась и схватив сумку, бегом отправилась в конюшню.

«К Марату я не поеду, – думала она, на развилке направляя Шэво в сторону Синих Гор. – Поеду сразу в Каэр Морхен. Басто скорее всего отправиться дальше по большаку, а я, пожалуй, поеду вдоль гор.

Странный, все-таки, этот господин Торе. Такое ощущение, что я с ним давно знакома…или что-то знакомое улавливается в глазах, в движениях…он как красивый дикий зверь: завораживает и вселяет страх. Дикий зверь…леопард? Нет, не может быть! Хотя…»

* * *

Рассвет окрасил розовым цветом некогда белые стены замка Риан. Природа вокруг просыпалась. Взволновав гладкую как стекло поверхность, с озера поднялся клин диких гусей, пронизав округу резкими криками.

На широкой каменной балюстраде балкона замка, щурясь и помахивая хвостом лежал огромный леопард. Он с интересом наблюдал за тающим вдали шумным птичьим строем, даже стремительно вошедшая на балкон светловолосая женщина, в накинутом поверх воздушного пеньюара шелковом алом халате, не отвлекла его от этого занятия.

– Ты что себе позволяешь? – закричала она, вцепившись в перила. – Да, как ты посмел не выполнить задание? Что ты возомнил о себе? Задрипанная паршивая кошка!

Зверь не шелохнулся, ни повел даже ухом, продолжая заворожено смотреть в лазоревую даль.

– Ты испытываешь мое терпение, Басто! – зашипела чародейка, ее щеки от гнева пылали под цвет халата. – Видимо, придется тебя серьезно наказать!

Леопард грациозно соскочил с перил на пол, и не глядя на женщину, мягкой походкой направился к выходу. В дверях обернулся и спросил, хриплым и глухим голосом:

– Скажи, Наира, ты когда-нибудь бывала в джунглях Гарана?

– Что я забыла в Зеррика… Почему ты спрашиваешь? – удивилась она.

Басто не ответил, повернулся и вышел в зал. Наира поспешила за ним. Дойдя до пушистого ковра и покрутившись немного, удобно улегся. Чародейка села в кресло напротив.

– Вместо того, что бы усыпить ее и доставить Хлою, – уже спокойно начала она, – ты дал ей уйти, хотя она поверила тебе и была очень уязвима. Возможно, такой возможности уже представится никогда! Ну, ладно, я решила что это хитрый ход, для того, что бы выполнить задание Нобижона, и дать ей возможность вывести тебя в логово Марата. Но ты не стал следить за ней, а явился сюда и изображаешь из себя недвижимое чучело. Надо было заглянуть в шар…если бы я знала, что ты один, ни за что не открыла бы портал! Это уже второе проваленное тобою дело!

Леопард положил голову на лапы, тяжело вздохнул и закрыл глаза.

– Значит, не хочешь по-хорошему? – зло усмехнулась Наира. – Терпеть не могу копаться в твоих кошачьих мозгах…

Она сощурилась от напряжения, потирая правый висок указательным пальцем. Басто не шевелился, казалось он спит глубоким сном. Вдруг чародейка откинулась на спинку кресла и разразилась гомерическим хохотом.

– Она отвергла тебя! – вытирая выступившие от смеха слезы, констатировала она. – Великолепного тебя! Само совершенство, грацию и ум! Этому чуду природы, у ног которого лежат сердца многих женщин, в том числе и чародеек, причем порой в буквальном смысле, она предпочла потрепанного ведьмака. Конечно, ты не мог вынести такого удара и бросив дело, притащил сюда свое истекающее кровью самолюбие. Я хотела наказать тебя, но это уже прекрасно сделала ведьмачка, не доставая меча, нанесла смертельный удар высокомерному и надменному красавцу. Ради этого я даже готова выслушать упреки заказчиков!

Наира встала подошла к большому, стоящему в углу зеркалу и поправила волосы.

– Как бы там ни было, но это не избавляет тебя от обязанности выполнить начатое дело, – серьезно и властно заявила она. – Как только станет известно куда она направилась, ты последуешь за ней…и попробуй только опять выкинуть, нечто подобное.

* * *

Серые тяжелые тучи нависли над бушующим морем. Волны бешено с ревом налетают на скалы и разбиваются, поднимая брызги до ног стоящей на краю обрыва женщины. Сильные порывы ветра поднимают и треплют гриву черных непослушных волос, плащ развивается на ветру подобный черно-белому стягу. Гроза разрезает небо сверкающими молниями, раскаты грома разрываются над головой. Женщина поднимает руки, кричит заклинание и пучки зеленых молний летят и подобно волнам разбиваются об матовую стену выросшую в мановение ока, перед тремя закутанными в плащи фигурами.

– Сейчас ты умрешь, Йеннифэр, – кричит одна из трех, сверкая темными хищными глазами. – Наконец-то ты сдохнешь…

Геральт сильно тряхнул головой, что бы отогнать приснившийся кошмар. Погода портилась. Вершины Синих Гор почти полностью, скрывал плотный темный войлок грозовых туч. Рядом с беседкой Цири и Трисс о чем-то оживленно тихо беседовали. Ведьмак напряг слух.

– Да пойми же ты, Цири, – голосом полным досады и отчаяния просила чародейка, – я не могу узнать где она. Я сделала все, что в моих силах, но это место известно только Сабрине, а она, ты знаешь…

– Знаю, конечно, – Цири закрыла глаза рукой, – но мне сегодня приснилось будто Йеннифэр стоит на краю обрыва…

– …и трое пытаются ее убить – громко закончил Геральт.

Женщины на мгновение замерли, затем медленно, опустив глаза вошли в беседку.

– Рассказывайте все по порядку, – спокойно, но настойчиво произнес он. – Раз нам с Цири было одно и тоже видение, то значит Йен действительно угрожает смерть.

Немного помявшись, они рассказали все, что знали. Цири попеременно то краснела, то бледнела, когда речь шла о том, как Йеннифэр забеременела. Ведьмак же казался совершенно спокойным.

– Давайте все тщательно разберем с самого начала, – после долгого раздумья предложил он. – Начнем с Трех Сестер. Кто они? Подробно.

Трисс сморщилась, тряхнула золотой гривой и начала:

– Очень давно их маленькими девочками подобрала Тиссая де Врие. Тройняшки наделенные особыми способностями, сильно заинтересовали тогда всех преподавателей в Аретузе. Им уделяли особое внимание, изучали, но чародейки из них вышли очень посредственные. Зато амбициозные, злющие, не желающие подчиняться чужим требованиям. Многим адепткам, тогда пришлось не сладко от этой безобразной троицы, вскоре за неподобающее поведение их всех изгнали из академии.

Погуляв немного на воле, набедокурив так, что Советом Чародеев им было назначено суровое наказание, они спешно собрались и отправились путешествовать по свету. Долго о них ничего не было известно, а после появились слухи, что они поселились у южных границ Мак-Турга. Так же говорили, что много интересного привезли они из своего путешествия, в том числе и детеныша пятнистой дикой кошки.

Жили они тихо, спокойно, ни кому не доставляя хлопот, и постепенно про них забыли. Когда в Стоках во время охоты произошло страшное убийство почти всей королевской семьи, каким-то пятнистым чудовищем, никто не связал это с Тремя Сестрами. Даже когда взошедший после этого на престол король Беригор, подарил им свой любимый замок, ни к кому и в голову не закрались какие-либо подозрения.

После этого чудовище совершило еще несколько убийств, причем в основном влиятельных вельмож и тогда чародеи объявили на него охоту, но ему всегда удавалось ускользать от преследователей. Охота длилась вплоть до войны с Нильфгаардом, нанимали охотников, и ведьмаков… Ты должен был слышать об этом.

– Да, что-то припоминаю, – Геральт задумчиво потер подбородок. – Кажется, Койон рассказывал, как месяц пытался его выследить, но так и не удалось. Говорили, что оно всегда появляется в разных местах, а потом бесследно исчезает.

Трисс усмехнулась, и покачав головой, продолжила:

– Много, что говорили тогда, но вся правда стала известна только, когда Ложа начала свою деятельность. Сестры сами связались с Филиппой и предложили свою помощь в решении некоторых проблем. Оказалось, что у них два хорошо тренированных аниота. Я, Францеска, Ида и Фрингилья были категорически против, одна чародейка воздержалась, остальные были «за». С тех пор сестры стали оказывать, Ложе «неоценимые» услуги.

Две из сестер могли оборачиваться другими животными. Наира – крысой, Рокзана – кошкой, и только она была не бесплодна. По началу они не собирались плодить оборотней, но Рокзана без памяти влюбилась в Ватилу, это тот аниот, которого сестры привезли из Зеррикании, в результате чего на свет появился ребенок или котенок, в общем, детеныш точная копия папочки. Мать не могла воспитывать свое чадо, так, что бы в последствии он стал управляемым и послушным, поэтому Наира забрала детеныша и укрывшись в глуши вырастила его.

Шло время, Ватила стал плохо справляться с заданиями и сестры решили воспитать еще одного монстра. Рокзана отказалась рожать, тогда они нашли щенка оборотня-волка и принялись с помощью древней темной магии делать из него вурдоволка. Все шло нормально, пока щенок не вырос и не убил Рокзану, а ты прикончил его.

Рута охотилась на второго аниота, имя его Сестры держат в секрете даже от нас, но ей подсунули старого Ватилу, тем самым прекратив ее охоту и избавившись от уже негодного слуги. Но одного зверя и сестрам, и Ложи было уже недостаточно, тогда сестры попросили у Дам помощи в поисках нужного детеныша. Связываться с оборотнями-волками, они уже не решались, нужна была способная родить чародейка…

– А тут, очень кстати, нарисовалась моя благоверная, со своим неиссякаемым желанием забеременеть, – скрипя зубами, подытожил ведьмак. – Я думаю, ее не пришлось долго уговаривать переспать с этим перевертышем! Я даже…

Он осекся увидев в глазах Цири слезы.

– Прости дочка! Это я виноват. Не надо было оставлять ее одну. Сидели бы спокойно в Хакланде и не случилось бы с нами всех этих бед.

Трисс взяла за руки Цири и Геральта.

– Мы все прекрасно знаем Йен, – глядя ведьмаку в глаза сказала она. – Ни кто не смог бы ее удержать, если она чего-то решила. Так, что ни кто из нас не виноват и закончим на этом. Надо думать, как вытащить ее из лап Сабрины.

Цири тяжело вздохнула. Задумалась.

– Мне кажется, что я уже была в том месте, – немного подумав, сказала она. – В том, что видела сегодня во сне. Не могу вспомнить, где это. У меня ощущение, что раньше я смотрела на него с верху, как будто летя. Волны, ветер, скалы, в скалах стены храма…Нет не получается!

– Подожди, – Трисс принялась ходить по беседке, грызя ноготь. – В скалах стены храма, говоришь? Я знаю, только одно такое место: Скеллиге, храм Великой Матери.

– Точно, – вскочила с места Цири, сияя радостью. – Как я раньше-то не поняла! Только туда она бы и отправилась, что бы стать матерью, только там ее никто не может потревожить, даже Дамы Ложи.

– Значит, Сабрина не в состоянии причинить ей вред, пока она и ребенок будут находиться в стенах храма, – возбужденно подхватила чародейка. – Надо предупредить ее, а лучше тайно вывезти малыша и спрятать, если отцовская наследственность проявиться сразу и сильно, жрицы могут изгнать Йен, а младенца…

Геральт так сильно хватил кулаком по подлокотнику, что кресло затрещало и покачнулось. Женщины с испугом посмотрели на ведьмака.

– Я должен встать, – прошипел он, сквозь стиснутые от напряжения зубы. – Я должен ей помочь!

Он изо всех сил пытался подняться, но не смотря на нечеловеческие усилия, получилось только пошевелить пальцем ноги. Обессиленный, в отчаяние, закрыв глаза рукой, он замер в кресле.

– Вот теперь дело, точно пойдет на поправку, – радостно сообщила Трисс.

* * *

На поле поросшем молодой зеленой травкой, маленький барон Тойво Вельмон с детьми прислуги и несколькими детьми эльфов играли в салочки, громко и радостно крича.

Вдалеке паслись лошади. Цири лежала на стоящей у плетня телеге и любовалась, игрой солнечных лучей на лоснящихся боках Кэльпи. Рядом, откинувшись на стоящую на телеге бочку и болтая ногами, сидела дочь барона Натин. Ей недавно исполнилось 15 лет и все помыслы ее были заняты мыслями о любви, весне и замужестве. Это была милая невысокая девушка с кукольным лицом и светлыми, почти белыми вьющимися волосами.

– Ты не поверишь, – томно вдохнула девушка. – Мне кажется, я влюбилась!

– Не может быть, – улыбнулась Цири.

– Точно, – серьезно подтвердила Натин.

– И кто же, тот счастливый юноша? – весело поинтересовалась ведьмачка.

– Это секрет. Пока секрет. Потом я скажу тебе его имя. Он красивый и благородный, очень умный и смелый. Знаешь, он единственный кого я хотела бы видеть своим мужем…

Натин продолжала щебетать, то вздыхая, то смеясь, то мечтательно глядя в небо, но Цири ее не слушала. Она думала о том, что сама она была лишена беспечной и наивной юности, вместо того, что бы мечтать о чистой любви и счастливом браке, она грабила и убивала, а вечером тонула в ласках Местле. Ох, Местле! Перед глазами всплыло перекошенное от боли лицо и… Все хватит!

Она резким движением села.

– Что с тобой? – испуганно спросила девушка, глядя в почерневшее лицо Цири.

– Ничего… продолжай…просто шея затекла.

– А, – протянула Натин, недоверчиво глядя на ведьмачку, но увидев, что та снова улыбается, продолжила. – Еще когда я смотрю в его глаза…

– Натин! – послышался зов баронессы. – Тойво!

– Ах, мама, – произнесла она с досадой. – Всегда так не вовремя.

Она ловко соскочила с телеги, подобрала юбки и побежала навстречу матери, за ней вприпрыжку поскакал брат. Как только Тойво покинул друзей, игра перестала ладиться и вскоре все разошлись.

Цири вдруг стало грустно и одиноко.

«…когда я смотрю в его глаза… – вспомнились слова Натин и тут же само собой пришло продолжение. – …чувствую как теплота разливается по моей душе, как будто теплый весенний ветерок заставляет таять снежные сугробы, и подснежники распускаются, и слышна песня соловья…»

– Привет, – отвлек ее от мыслей, неожиданно подошедший Арден.

Цири вздрогнула. Он стоял близко, глядя в ее огромные зеленые глаза, а она в его.

«…и все вокруг становиться прекрасным, и радостным, и весенним, и кружится голова».

– Тебя трудно застать одну…я хотел… – начал он, и сбился, удивленный ее взглядом.

– Что ты хотел? – ласково улыбнулась она.

– Поговорить…сказать…я, конечно понимаю, что ты старше и опыт для тебя гораздо важнее…