Текст книги "Рута (СИ)"

Автор книги: Элина Гончарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

Из древнего седого старца Борисий превратился в симпатичного молодого человека, с лучезарными глазами и пепельными кудрями. Молодой человек, погладил Цири по голове и взял за руку. Ей стало не по себе. Осторожно высвободив руку, вся напряглась.

– Вот видишь, – продолжил он, приняв прежний вид. – Изменилась лишь форма, содержание осталось прежним, но от доверия и понимания не осталось и следа. Так и во всем – форма не важна, она может быть любой удобной для нас, важно только то что укажет нам нужный путь и расставит на нем знаки, а дальше каждый решает для себя сам, следовать этим знакам или нет, и с какой скоростью двигаться.

– Разве каждый решает сам? – усмехнулся Басто. – Посмотри, что они сделали с твоим учением. Они исказили его до неузнаваемости и теперь тащат за собой толпы, думающие что обрели веру.

– Эти толпы действительно обрели веру, и несмотря на все искажения указано верное направление. Общество так же должно пройти свой путь, только он гораздо длиннее и сложнее чем у одного человека.

– И все же я не понимаю. Жестокость, несправедливость, нищета, отчаяние – как из всего этого может родиться что-то хорошее?

– Как из грязи, праха и навоза может произрасти прекрасная роза? Все это только питает и укрепляет ее корни. А как ты – зверь, кровожадное чудовище и монстр, однажды заглянув себе в душу, обнаружил свет любви в кромешной тьме? И познав всю сладость и боль, которую он несет не смог больше быть прежним. Почему?

– Ты слишком добр ко мне, Борисий. Я тот же, что и раньше. Думаешь я испытывал терзания убивая людей и нелюдей? Нисколько. Да я люблю Руту и сына, и теперь есть те кого я готов убить или не убить ради них. Вот и все, что изменилось.

– Не только. Но это твой путь и твои поиски.

– Мои поиски зашли в тупик, – горько усмехнулся Басто. – Чтобы спасти Руту и Инсона я должен убить Марата, но если я его убью, то навсегда потеряю Руту.

– Ну, во-первых в мои планы совсем не входит умирать, – сказал до сих пор молча сидевший в тени человек. – А во-вторых, умереть сейчас было бы очень кстати.

– Познакомься – это и есть Марат Гинваэл.

Басто встал и протянул ему руку. Не ожидавший этого Марат на мгновение замешкался, но потом улыбнулся и пожал, протянутую руку.

– Так вот о чем я, – продолжил он садясь рядом с Борисием. – Участвовать в военных планах кого-либо, у меня нет ни малейшего желания. Поэтому я готов временно умереть для всего мира, к тому же это даст хоть какую-то надежду на спасение Руты. Я уйду в лес со всеми своими людьми и возьму книгу, таким образом Дамы не смогут узнать, что я жив. Шейлона в оплату за мою смерть, скорее всего отправит войска на помощь Ложе, и пока она будет отсутствовать, мы тут кое-что исправим.

– План не плохой, но Дамы все узнают вывернув наизнанку мои мысли, – высказал опасения Басто.

– Для этого ты должен сам поверить…Я мог бы это сделать, – предложил чародей, – но ты не вспомнишь наш разговор и тебе придется пережить…

– Я согласен. Позаботьтесь о Шэво.

Скинув одежду, Басто приготовился. Граф взял кинжал и сделав небольшой надрез на своей руке, окропил его кровью. Старец поднял руки…

* * *

Геральт очень удивился, когда на подъезде к Вызиме, его окружили чародеи и потребовали сдать оружие. Поняв, что на вопросы они отвечать не намерены, ведьмак подчинился и все двинулись по направлению к замку.

Улицы города были сплошь заполнены военными и торговыми людьми, что сильно затрудняло движение. Народ готовился к празднованию коронации Фольтеста, о которой на всех углах провозглашали глашатаи. Все радовались, славили нового короля и украшали лавки и жилища цветными лентами и цветами. У королевского замка работы шли еще более энергично. Не меньше сотни гномов и низушников чистили, мыли, скребли старые стены и приводили в порядок клумбы и дорожки. Несколько краснолюдов разбирали и грузили на телеги эшафот с шибеницей. Фольтест распорядился лобное место перенести за стены города, что вызвало ликование народа. Об этом судачили во всей Темерии и за ее пределами, словно перемещение эшафота на другое место, меняло его назначение.

Стоило ведьмаку приблизиться к Башне Плача, как медальон чуть было не выскочил из-за пазухи. Такое сосредоточие магии, ведьмак наблюдал пожалуй только в Монтекальво. Только сейчас он понял, что война с Реданией – это война чародеев.

– Здравствуй, Геральт. Как съездил? – Не вставая со своего кресла, холодно произнес Дийкстра, когда ведьмака завели в библиотеку.

Граф там устроил себе кабинет, еще и потому что за библиотечным камином находился потайной ход в Башню Плача.

– Съездил я не плохо, зато вернулся как арестант. Может, объяснишь? – резко ответил ведьмак.

– Конечно, но позже. А сейчас ответь мне на вопрос: как ты собирался это сделать?

Геральт почувствовал как грубо и бесцеремонно чародеи копаются у него в голове.

– Я не понимаю, о чем ты? – разозлился он. – Хочешь узнать что-либо – спроси напрямую!

– Он не знает, – сказал Велор графу.

– Вот и славно.

С трудом выбравшись из глубокого кресла, Дийкстра подошел к ведьмаку и положил руку ему на плечо:

– Видишь ли, Геральт. Пока тебя не было много, чего произошло… Например, Дамы отвели тебе в своей игре очень интересную роль – убить меня!

– И ты решил, что я соглашусь? – удивился Геральт.

– Рута, Миранд и ребенок у них в руках! И за их спасение Дамы требуют мою голову.

Сердце ведьмака подпрыгнуло от радости. Они живы!

– Не волнуйся Дийкстра, я сторгуюсь на пол твоей головы, и зверя могут оставить себе, – зло пошутил он.

– Ладно, я понял. – Нахмурился граф. – Что там с Борисием?

Достав из-за пазухи письмо, Геральт протянул его Энкелею, но тот указал положить его на стол. Подошли чародеи долго водили над свитком руками, потом сообщили, что оно безопасно. Граф жестом приказал им выйти, развернул письмо и прочитав, удивленно поднял брови.

– Это послание, не только мне, но и тебе.

«Помни, что тебе сказала Книга, ведьмак! – прочитал он вслух. – Каждое слово имеет смысл. Правильное решение не лежит на поверхности, надо потрудиться, чтобы его найти. Брат даст ключ, граф откроет двери, дальнейшее зависит только от тебя».

– Мне надо срочно встретиться с Эскелем! – сказал Геральд.

Дийкстра вызвал слугу и приказал разыскать и привести ведьмака.

– Из письма Борисия, я понял, что он не станет участвовать в войне. Хотя мне бы такой союзник не помешал! – принялся размышлять вслух граф. – По приказу Ложи, зверь убил Марата – значит монах если и не станет мстить, то и помощи им не окажет. Мне доложили, что вчера на воротах Ард Каррайга повесили изуродованное тело Линье, хотя барон Алан Газз утверждает, что не давал подобных распоряжений и понятие не имеет, кто учинил расправу над любовником Вэгиры. Дальнейшие события очевидны и младенцу.

Монах предлагает мне остановиться и не атаковать Реданию, организовать альтернативную Ложу из своих чародеев, и мирным путем выдавить Дам из власти. Если я соглашусь на его предложение, он примет мою сторону.

«Если две силы столкнуться, мир не выдержит и все что мы любим превратиться в прах» – процитировал он строки из письма.

– Мир выдержал войну с Нильфгаардом! И чем же моя компания, скажи пожалуйста, опаснее для него?

– Не знаю, – пожал плечами ведьмак. – Но раз Борисий так считает, то так оно и есть.

Граф задумчиво прошел вдоль книжных шкафов, заложив руки за спину. Затем остановился, хотел, что-то сказать, но в дверь постучали и слуга доложил, что ведьмак пришел.

– Пусть войдет, – распорядился Дийкстра.

Ведьмаки молча обнялись. Эскель выглядел усталым и подавленным.

– Если верить некоторым источникам, – Дийкстра постучал по лежащему на столе письму. – У тебя есть что-то важное для Геральта.

– Да… Понимаешь, брат, Йеннифэр жива…

– Где она?

– Не знаю. Знаю, что не погибла.

– Зато я знаю у кого можно это выяснить! – сказал граф, поворачивая голову каменной саламандре, украшающей камин.

Медленно и шумно отъехав в сторону, камин открыл довольно большой проход.

– Я не пойду, – твердо произнес Эскель.

Лицо его ничего не выражало, но Геральт видел, что дается ему это с большим трудом.

Взяв факел и запалив его от свечи, Дийкстра вошел в проход. Геральт последовал за ним. Несколько раз свернув, затем спустившись вниз и опять поднявшись, проход вывел на небольшую площадку. Пошарив по стене рукой, граф нашел нужный камень, нажал на него и открылась потайная дверь. Ведьмачий медальон заплясал, как бешеный. Вошли в светлую круглую комнату, еще поднялись по лестнице и очутились в небольшом помещении без окон. На стенах трещали факелы, и освещали бледное лицо измученной женщины, сидящей в высоком кресле и закованной в браслеты и металлические кандалы. Не сразу ведьмак узнал в ней Даму Ложи Фрингилью Виго.

– Мы взяли ее когда, она пыталась внушить Эскелю необходимость моей ликвидации, – пояснил Дийкстра.

– Здравствуй, Фрингилья, – тихо произнес Геральт.

Чародейка подняла на него красные, припухшие глаза и слегка кивнула. Сердце ведьмака сжалось. Сейчас перед ним сидела не Дама Ложи, а обычная измученная женщина, которая когда-то была ему не безразлична. Словно поняв его терзания, она грустно улыбнулась и протянула руку. Двимеритовый браслет слегка позвякивал на трясущейся руке. Встав на колено, ведьмак успокоил ее в своих ладонях.

– Прошу тебя, скажи, – начал он, с трудом проглотив ком, мешающий говорить, – Где Йеннифэр?

– Я не знаю, – ответила Фрингилья, слабым голосом. – Знаю только, то что жива и теперь другая.

– Что значит: другая?

– Птица. Черная чайка… Она была рядом, но ты не замечал. Однажды чайка сразилась с совой, чтобы спасти тебя.

Ведьмак и граф переглянулись, вспомнив случай на Теодуле. Должно быть Филиппа была в ярости!

– Я действительно, хотела твоей смерти Дийкстра, – обратилась она к Энкелею. – Но не потому, что Ложа так решила, а потому что не вижу другого способа прекратить войну. Мне не нужна власть, я сыта ею по горло, но мне не безразлично – погибнет мир или нет.

Граф удивленно взглянул на нее, взял табурет и поставив рядом с креслом тяжело на него опустился.

– Ты вторая, кто сообщает мне о гибели нашего мира, в случае продолжения мною войны с Реданией. Не понятно, по какой причине должно сие произойти. Может, объяснишь?

– Что бы ты там себе не думал, силы наши примерно равны, и я не имею в виду армию. В этой войне участвуют почти все чародеи нашего мира. Исключение составляют только Борисий и Цири. А теперь подумай, может ли подобное столкновение привести к катастрофе?

– Но ведь в Нильфгаардской войне тоже приняли участие все чародеи?

– Магия не стоит на месте. Именно война с Нильфгаардом подсказала, как из нее можно сделать невероятной силы оружие, если части объединить в одно целое. И ты не хуже меня знаешь о чем речь! Битва в Соддене – детские игры, по сравнению с нынешними возможностями.

Не надолго задумавшись, Дийкстра спросил с усмешкой:

– Филиппа ведь тоже знает о катастрофе?

– Конечно.

– Ну, тогда, отдайте Реданию, и я гарантирую Ложе безопасность.

Фрингилья тяжело вздохнула и покачала головой. Зная Филиппу такой, какой она стала, даже предположить, что она уступит Дийкстре озаботившись возможными последствиями, было не мыслимо.

– Но ведь Филиппа – не вся Ложа! – возразил граф на ее не высказанные сомнения.

– Но ведь граф Гувот – не весь Совет армии Трех Королей! – усмехнулась в ответ чародейка. – Ваша с Филиппой битва за власть, за Реданию и за старые обиды бывших любовников, может обернуться крушением мира, но разве вас это остановит?

Дийкстра встал и медленно прошелся по комнате, поглаживая гладковыбритый подбородок. Для его большой фигуры это помещение было слишком маленьким и тесным, поэтому дойдя до стены он остановился и замер погруженный в свои мысли. Наконец, он повернулся, подошел и снова опустился на табурет. Улыбнулся.

– Если ситуацию нельзя изменить, ее следует заставить работать на себя.

Он сделал долгую паузу. Ведьмак и чародейка спокойно ждали продолжения.

– Скажи-ка мне Фрингилья, – продолжил он. – Кто еще из вашей дивной Ложи, так же как и ты озабочен спасением мира?

– Только те кто доверяет Борисию, – ответила она. – В том то и дело, что есть те кто верит ему, а есть – кто не верит. Филиппа, к примеру, считает, что выдумал эту катастрофу, лишь бы остановить войну.

– А кто думает иначе? Ну, кроме тебя разумеется.

Чародейка услало на него посмотрела и усмехнулась.

– Да, ладно, тебе, – улыбнулся граф еще шире. – Это, в общем-то, ни какой не секрет. Я знаю, как трепетно относится к монаху твоя подружка Ассирэ. А, близкий друг Марата и Борисия, Вадилим уж наверняка оказал свое влияние на мировоззрение Маргариты.

– К чему ты ведешь? – насторожилась Фрингилья.

Опять выдержав театральную паузу, Дийкстра полез за пазуху и извлек свиток. Ни чего не говоря, он протянул его чародейке. Она удивленно приняла его, прочитала и подняла на графа недоверчивый взгляд.

– Это письмо от Борисия. Его подлинность может подтвердить Геральт, он, кстати, мне его и принес.

Она перевела взгляд на ведьмака, он утвердительно кивнул.

– Не могу сказать, что я безоговорочно доверяю монаху, – продолжил граф, – но и не верить оснований у меня нет. Его предложение, в принципе, меня устраивает… Единственное условие: в новый Совет Чародеев должны войти Борисий и три Дамы Ложи, как минимум.

– А твои мальчики не будут против? – спросила с усмешкой чародейка.

– Я смогу убедить их в целесообразности такого решения. Проблемы могут возникнуть с твоими девочками!

Фрингилья задумалась. Теперь Дийкстра ждал, стараясь не мешать ее размышлениям.

– Если Борисий войдет в Совет – я и Ассирэ примем твое предложение, но за Маргариту говорить не могу.

– И не надо, – улыбнулся граф довольной улыбкой. – Мне нужно некоторое время, чтобы встретиться с монахом, поэтому, прошу тебя, потерпеть еще немного заточение.

* * *

Вернувшись в библиотеку, граф распорядился принести обед прямо туда. Пока слуги накрывали стол и несли еду, он отдал несколько распоряжений Велору по организации встречи с Борисием. Все это время ведьмак сидел в кресле и ждал, так как Дийкстра попросил его остаться и разделить с ним трапезу. Геральта мало занимало происходящее вокруг, он полностью погрузился в свои мысли.

Йен жива! Она была рядом, спасла ему жизнь! Почему он так легко, поверил в ее гибель? Ведь они Предназначены друг другу: если умрет один, то и другому не жить.

«…если только того д'йини, что привязал нас друг к другу не сцапает чародей, знающий – чтобы гений обрел максимальную силу, следует аннулировать все ранее выполненные им желания».

Он закрыл глаза. Слова Йеннифэр звучали в его воспоминании, словно эхо. За словами в памяти возник ее образ, ее глаза. Фиолетовые, горящие, любящие…родные… Сердце сжалось, к горлу подкатил ком.

Спокойно! Самобичевание, копание в чувствах, желаниях – это потом. Сейчас надо продумать дальнейшие действия.

«…Правильное решение не лежит на поверхности, надо потрудиться, чтобы его найти…»

– Геральт! Заснул?

– Нет. Задумался.

– Тогда давай к столу, – позвал Дийкстра, наполняя тарелку. – На сытый желудок думается легче.

Геральт встал, посмотрел в окно. Башня Плача упиралась острым шпилем в голубое, бездонное небо, в котором ласточки и стрижи носились на головокружительной скорости.

– Не бери в голову. Посидит еще немного.

– Я думаю не о Фрингилье, а о Руте с Инсоном, – ответил ведьмак, усаживаясь за стол.

– Об этом я и хотел с тобой поговорить.

Дожевав кусок мяса и запив вином, граф продолжил.

– Если мои переговоры с Борисием будут удачными, в чем собственно я не сомневаюсь, мы сможем Фрингилью обменять на всех троих.

Ведьмак удивленно взглянул на графа.

– Она вернется и приведет с собой Ассирэ. Если я ее просто отпущу, возникнут подозрения, а так и Руту с Мирандом вернем, и внедрим ее обратно.

– А ты не думал, что если Дамы откажутся от обмена? – спросил Геральт, предчувствуя неладное.

– Конечно, думал. Но давай будем решать проблемы по мере их поступления. Тебе нужна Рута, а мне – зверь.

Вид у Дийкстры был очень довольный.

– Все складывается наилучшим образом. Еще вчера я не знал, что делать, когда Хенсельт уведет свои войска защищать Каэдвен, а сегодня рад этому. Все участники компании получили, то что хотели, кроме него, да пожалуй, еще Вельмериуса, но этот не счет. Поэтому можно изменить планы, или отложить до возвращения Хенсельта войну с Реданией. А уж насколько он задержится…? Это ведь тоже можно подрегулировать.

Демавенду также следует пока отправиться в Аэдирн. Эльфы мутят воду, Разрушительница совсем распоясалась. «Петушок» бедный окончательно выбился из сил, пытаясь спасти свой примариат.

Покуда короли наводят порядок у себя дома, я создам Совет…А дальше видно будет.

* * *

Пока Дийкстра вел переговоры с Борисием, Дамами, чародеями, королями и всеми остальными фигурами новой шахматной партии, ведьмак не находил себе места. Желание отыскать Йеннифэр, преобладало над всеми остальными, но дав обещание графу дождаться обмена, был вынужден торчать в Вызиме.

Узнав от Ветслава и Ардена о смерти Нэннеке и странном поведение черной птицы, будто коршун разящей своих врагов, он сходил с ума от бездействия. Все на свете он готов был сейчас отдать, за возможность бежать в храм Мелитэле и найти… увидеть вновь свою Йену. Она простит! Рута поймет…

Думать о Руте было больно. Проявил слабость, дал надежду, сам поверил в невозможное, а теперь… Где найти слова? Как смотреть ей в глаза? Как объяснить, то что сам не в состоянии понять?

Еще эта головная боль! Не надо было вчера так напиваться!

С трудом оторвав голову от подушки, Геральт медленно сел и попытался восстановить цепочку вчерашних событий.

Вот они с Эскелем уже изрядно приняв на грудь за ужином, вышли из трактира. Вот какой-то мужик, как-то плохо на них посмотрел…но нет, драки не было…вроде.

Ведьмак взял небольшое зеркало и осмотрел свою небритую физиономию. Нет, точно не было!

Ладно. А почему? Врезать этому верзиле, хотелось до чесотки в руках… ну конечно. Появился Арден и все испортил. Геральт снова почувствовал вчерашнюю досаду. Так пойдем дальше. Парень ведь не просто так его нашел, он сообщил что-то важное… Сегодня на полдень назначен обмен!!

Ведьмак вскочил как подброшенный. Струсил, нарезался как свинья, и проспал…

Быстро напялив одежду и кое-как приведя в порядок волосы, он спешно отправился к Дийкстре. Тот уже ждал его сидя в карете.

– Не нравишься ты мне что-то последнее время, – оценивающе осмотрел его граф.

– Да я сам себе не нравлюсь, – горько вздохнул ведьмак.

– Это видно. Подайте ведьмаку лошадь, а чародейку в карету.

После того, как распоряжения Дийкстры были выполнены, карета в сопровождении чародеев и ведьмака отправилась к северным воротам города. На большом мосту через Понтарр, было договорено совершить обмен. Подъезжая, Геральт увидел на другом берегу реки большой белый шатер Дам Ложи.

Все шло по плану. Велор выехал на середину моста и протрубил в рог, к нему подъехала Сабрина и махнула платком, это означало начало обмена. Пленников подвели к мосту и по сигналу чародеев, они медленно направились к центру.

Сердце ведьмака сжалось при виде Руты. Она шла впереди гордо выпрямив спину и подняв голову, исхудавшая, бледная, казалось на лице остались одни глаза. И эти глаза смотрели на него с такой радостью, с такой надеждой – он понял, что скорее умрет, чем ее обидит.

За ней так же гордо, но еле перебирая ногами шел Басто. Было видно каких ему стоит это сил, и если бы не маленький мальчик, держащий его за руку, он скорее всего еще в начале моста потерял бы сознание.

– Отвези меня в поле, – попросила Рута Геральта, когда Басто и Инсона усадили в карету графа. – Мне нужен воздух и простор, прошу тебя.

Солнце стояло в зените, пахло травами, щебетали птицы. Бескрайнее белое ромашковое поле, колышущееся ветром и манящее, раскинулось что хватает глаз. Рута улыбаясь блаженной улыбкой, соскочила с коня и пробежав по пояс в ромашках, упала раскинув руки и глядя в синее бездонное небо.

Спешившись, ведьмак медленно подошел к ней опустился рядом.

– Знаешь…мне стало известно… – начал он.

– Я все знаю, Геральт. – Она улыбнулась и обвила руками его шею. – Но сейчас не хочу ничего знать и ничего помнить. Понимаешь? Сейчас.

Страшный груз упал с его плеч. Она рядом, она лучшая и он действительно любит ее, всей душой, всем сердцем. И ни чего и ни кого не существует больше. Сейчас.

* * *

Вернувшись к вечеру в Вызиму, Рута и Геральт сразу направились к Дийкстре. Очень удивились, не встретив в замке ни одного чародея.

Дверь библиотеки была слегка приоткрыта, и в щель можно было рассмотреть всесильного графа. Он сидел за столом мрачнее тучи и сопел, как выброшенный на берег кит. Дурное предчувствие ведьмака зашевелилось еще сильнее. Он вошел без стука.

– Что случилось?

– Случилось! – рявкнул в ответ Энкелей. – Эти суки толи отравили, толи навели на зверя и ребенка порчу. Да такую, что все мои чародеи вместе взятые не могут ничего сделать!

Дийкстра в сердцах хватил по столу кулаком и резко встал.

– Обыграла меня, тварь! Обставила…

– Где они? – в один голос спросили ведьмаки.

– В башне. Скорее всего они умрут.

Ведьмак бежал по потайному ходу не чувствуя под собою ног. Инсон умирает! Эта мысль пульсировала в голове нестерпимой болью.

Вбежав в башню ведьмаки с трудом удержали бьющиеся на груди медальоны. Инсон и Басто лежали на большой кровати все в подушках и одеялах, тяжело дыша. Их бледные осунувшиеся лица выражали ужасные страдания. Мальчик время от времени стонал. Вокруг кровати, сомкнув руки, стояли все восемь главных чародеев Дийкстры. Губы их шевелились, пот струился по напряженным лицам. Так продолжалось какое-то время. Геральт и Рута старались не мешать.

Вдруг магики затряслись, словно страшная лихорадка поразила всех их разом и разомкнув руки, тут же повалились, кто без чувств, а кто без сил.

– Ормо, что с ними? – спросил Геральт чародея, который выглядел лучше других.

– Страшное заклятие, невероятной силы, – ответил тот слабым голосом. – Мы в башне, еще тридцать два чародея внизу и никакого результата.

– Сколько у них есть время?

– Не знаю. Мало.

Рута опустилась на колени рядом с Инсоном и поцеловала его горячую ладошку. Он открыл глазки. На бледном осунувшемся личике, появилась слабая улыбка.

– Юта!.. Не плачь.

– Не буду, – ведьмачка вытерла слезы, но они снова побежали двумя блестящими дорожкам. – Мальчик мой, прошу тебя борись. Басто не сдавайся, ты нужен сыну… ты нужен мне… Басто… Да сделайте же что-нибудь! Чародеи вы или фокусники, в конце концов?

На лестнице послышались шаги и в комнату спешно вошли Борисий и Цири.

– Цири! Родная моя!

Ведьмачки обнялись. Борисий ничего не говоря подошел к кровати, взял за руки Инсона и Басто и зашептал заклинание. В ушах у всех зашумело, воздух заколебался. Отстранив подругу, Цири будто на ватных ногах приблизилась к старцу.

– Сердце матери, кровь отца и жизнь дитя связано неразрывно! – произнесла она чужим хриплым голосом. – В этой связи заключена огромная сила, подобная могучей горной реке сносящей все на своем пути.

Когда сердце перестанет биться, а кровь станет чистой – дитя встанет на ноги, если успеет…

Цири затряслась в жутком, хриплом и зловещем хохоте. Прикосновение ко лбу мягкой руки Борисия, вернуло ее в нормальное состояние.

– Геральт! – позвала она оглядывая комнату, но ведьмака в ней уже не было.

* * *

Воздух искрился от магии. Даже прозрачная органза на окне, излучала мерцающий магический свет. Резким движением Филиппа одернула ее в сторону и жадно вдохнула влетевший с улицы свежий утренний ветерок. Еще одна бессонная ночь пережита. Страхи, тревоги, досада – все ушло вместе с мраком. Медленно выползая из-за горизонта, солнце изгоняло ночных демонов, но не наполняло душу ни надеждой, ни радостью. Пустота! Ведьмачка права!

– Да будь она неладна, со всей своей правотой! – разозлилась сама на себя чародейка. – Не об этом надо думать.

Отвернувшись от окна, она обвела мрачным взглядом сидящих за столом женщин, и пустующие стулья с высокими спинками. Поганые крысы! Асирэ, Фрингилья, Маргарита и обе эльфки. Сбежали! Встали на сторону врагов!

– Дийкстра похоже списал нас с вами со счетов. – Начала она с нарастающим раздражением. – Напрасно. Пусть нас всего пятеро – мы сможем дать достойный ответ и на предательство наших бывших подруг, и на Новый Совет Чародеев, и на всю эту мирную чепуху. Скажи мне, Сабрина, что выбираешь ты? Крушение мира или прозябание и слабые попытки вернуть власть?

Вскочив с места, Сабрина улыбнулась улыбкой дьявола, глаза ее горели одержимым огнем.

– Плевать мне на весь этот засратый мир, пусть летит ко всем чертям! Лучше сдохнуть сражаясь, чем гнить в ожидании лучших времен!

– Кейра? – обратилась Филиппа к другой Даме.

– Согласна с Сабриной, – произнесла она торжественно, но уверенности в ее голосе было гораздо меньше чем у подруги.

– Юная?

– Мир погряз в дерьме по уши! – воскликнула темноволосая чародейка, блеснув зелеными глазами. – Его не отмоешь и не очистишь, не от мерзости, ни от похоти, ни от скверны! Пусть исчезнет вместе со всей своей пакостью и дрянью!

– Вэгира?

Подняв на Филиппу миндалевидные глаза, она молча, но твердо кивнула. После смерти Линье, Вэгира стала очень не разговорчива и крайне жестока.

– Ну тогда за дело! – горячо начала Филиппа. – Мы не будем ждать, когда армия Трех Королей снова наберет полную силу. Не станем надеяться, что нас пощадят если мы добровольно отречемся от власти. Не позволим кому-то кроме нас самих решать, быть миру или войне, или не быть! Ударим неожиданно, всеми силами и посмотрим чья возьмет?

Она медленно обошла стол и снова подошла к окну. Вокруг замка, на сколько хватало глаз, раскинулись шатры темерской армии. В самом центре лагеря, словно облака на сером небе колыхались ветром, белые палатки отряда ведьм. Созданная Сабриной боевая единица, насчитывала сорок пять чародеек. Некоторых из них, вытащили прямо из пылающих костров или сняли с дыб. Каждая из ведьм, готова была растерзать любого чародея мужского пола, любым доступным способом. Свирепее и беспощаднее обиженных и оскорбленных женщин, обладающих силой магии, вряд ли можно было бы кого-нибудь сыскать.

– Сейчас готовимся и отдыхаем, – продолжила она. – Завтра на рассвете Вэгира выступает во главе армии, Сабрина с ведьмами расчистят ей дорогу и переправу через Понтар. Ну, а мы девочки ударим в самое сердце!

Кейра от этих слов словно оцепенела, а Юная радостно хохотнув потерла руки.

* * *

Храм Мелитэле встретил ведьмака скрипом болтающихся на веру ворот. В его коридорах и залах было пусто, и только безраздельно властвующий сквозняк то шелестел бумагами и занавесками, то хлопал дверью, то стучал раскрытым окном.

– Судьбу можно изменить, было бы стремление, – всплыли в памяти слова Борисия, преградившего ему дорогу на выезде из Вызимы.

– Выбор сделан уже давно, – ответил спокойно Геральт. – Дорога определена и нет ни сил, ни желания ни чего менять.

– Тогда прощай! Хоть мы и мало знакомы, но мне будет тебя не хватать. И не только мне…подумай над этим тоже.

Он зашептал заклинание и перед Геральтом вырос светящейся портал.

– Иди.

Ведьмаку послышался слабый стон. Он напряг слух и осторожно направился туда, где некогда располагались комнаты Нэннеке. Приоткрыл дверь и в самом темном углу, заменил как что-то маленькое неловко спряталось за висящую на полке ветошь.

– Йена! – тихо позвал он.

Из тряпок показалась черная головка птицы. Увидев его, она хромая вышла из своего укрытия.

– Йен…! – опустился он рядом с ней на колени. – Что сделать чтобы помочь тебе? Как вернуть…

Чайка резко крикнула, будто приказывая ему не раскисать. Он взял ее в руки, прижал к щеке, она уткнула голову ему в висок. Ведьмак почувствовал, как стекает по щеке капля. Одна слеза на двоих.

* * *

Дийкстра ждал. Затевая эту партию, он не на минуту не сомневался, что Филиппа не станет сидеть сложа руки и дожидаться, когда ее выдавят из политики. Он знал – она ударит, и поэтому ни кому не позволял расслабляться. Посему, получив сообщение о наступлении Реданской армии, он ни чуть не удивился и даже вздохнул с облегчением. Он ведь все условия выполнил, договоренности осуществил и получил все, на что рассчитывал… и даже больше. В байки о крушении мира, он конечно же, не верил, поэтому отдавая приказ о приведении армии в боевую готовность, сердце его ликовало. Фил, все-таки, ответит… за все!

– Видите, Борисий, – граф расстроено покачал головой. – Не смотря на все наши усилия, войне все равно быть.

Старец внимательно посмотрел на него и улыбнулся. От этого взгляда Дийкстра на мгновение почувствовал себя нашкодившим мальчишкой.

– Мы оба знали это, – грустно ответил тот. – Но выбор сделан, как сказал Геральт. И мир уже никогда не будет прежним.

– Как там наши больные? – поспешил сменить тему граф, опасаясь снова услышать надоевшие уже пророчества.

– Плохо. Я останусь с ними и постараюсь помочь.

– Я надеялся, что вы поддержите нас на поле боя!

– Нет, Энкелей, – тяжело вздохнул чародей. – Это дело Цири.

– Ну, что ж Цири, так Цири, – Дийкстра встал из-за стола и надел перчатки. – Пора!

Вдруг раздался ужасный дребезжащий грохот. Он летел со стороны Понтара, заставляя всех на своем пути прикрывать уши.

– Началось! – доложил Велор. – Ведьм встретили наши магики.

– Надо торопиться!

Вскочив на коней, граф, Цири и чародеи, во весь опор поскакали к ратному полю.

Река горела огнем, земля стонала и корчилась под ударами, воздух дрожал так, что казалось – еще немного и он осыплется пылью у ног сражающихся чародеев. Хотя это мало напоминало драку.

С одной стороны реки ведьмы схватившись за руки образовали закрученный по спирали круг, с другой чародеи Дийкстры, положив руки друг другу на плечи образовали свою сферу. То из ведьминого центра вырывалась бушующая стихия, то из круга чародеев. Силы сталкивались образуя сводящий людей с ума звук, врезающийся в мозг сотнями острых кинжалов. Солдаты обеих армий побросав оружие, падали на землю затыкая уши и крича от боли. Некоторые уже не шевелились. Среди них, разбросав руки и устремив к небу миндалевидные глаза, лежала Вэгира, из ушей и носа ее бежали струйки крови.

Восемь чародеев графа и пять сбежавших из Ложи чародеек, быстро нырнули в центр своего круга, сомкнули руки и небо почернело в то же мгновение, будто ночью. На другой стороне к своим подоспели Филиппа с Кейрой и Юнаей – все вокруг озарил ослепляющий свет.

Дийкстра с магическими берушами на ушах, дернул Цири за рукав требуя присоединиться к чародеям, но она растерянно глядела на происходящее, не собираясь двигаться с места. Ее изумрудные глаза выражали ужас. Арден! В этой панике, его не найдешь! Он скорее всего в самом центре этого кошмара… Сердце заныло, в голове застучало. Она ощутила каждой своей клеточкой, что если его не станет, жизнь для нее кончится тут же. И руки сами взлетели в воздух, ноги понесли, а губы зашептали…