Текст книги "Сенат"

Автор книги: Елена Ромашова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 35 страниц)

Утопия

Меня воскресили десять дней назад, а ощущение, что я прожила с этими людьми не меньше года. К тому же, память почти восстановилась и я могла с уверенностью сказать, что не знаю этих людей, что понятия не имею, что делать дальше и чего искать. Да и Дэррил не облегчал задачу – постоянно говорил загадками. В последний раз вспомнила, что я была оружием у Химер, что сама была Химерой, а не Инквизитором, как считала после того разговора на кухне. Самое противное, что теперь знала, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО могла стать Инквизитором и ничего из того, что случилось, не произошло бы. Последний спор с Дэррилом был о том, что мне делать: я рвалась найти Рэя, он же уверял меня сидеть и ждать, мотивируя тем, что память до сих пор полностью не восстановилась, магии у меня нет, и любой враг из прошлого легко меня обнаружит и снова убьет. Опять же, я для всех мертва из прошлой жизни – это была любимая фраза Миа.

Кстати, о ней. Сестра Дэррила была чудом! Правда, с гонором: если что-то ей не нравилось, она делала всё по-своему. Я удивлялась, что мисс Финч вообще не смотрит, чем занимаются и где пропадают её дети. Миа вместо того, чтобы заканчивать школу – рьяно её прогуливала, а зарабатывала тем, что через Инквизиционные порталы шастала по блошиным рынкам Европы, отыскивала вещи и продавала через свой сайт. Бизнес у нее явно шел. Дэррил же после окончания школы и Начала ушел к Патрициям, и тоже зарабатывал чем под руку попадется. Ода с Эйвиндом по легенде для своих родителей работали в мелкой конторе, офис которой находился в Осло – это была Инквизиторская школа.

Вообще вся эта группа представляла нечто необыкновенное и непривычное для всего Инициированного мира. Я нашла ответ на вопрос: «Как такое возможно?».

Они просто дружили! Я не могла представить Химер из клана Альфа, водящих дружбу с Саббатом, а тут…

Я задала прямой вопрос ребятам и получила ошеломительные ответы. Оказывается, что на территории Норвегии есть только одна Инквизиторская школа, которая даже названия не имеет. Так и зовут «школа в Норвегии». И в ней числятся всего четыре Инквизитора! Где двое из них давно женаты, живут со своими семьями в Осло и редко наведываются в контору. А главенствующую роль отдали Эйвинду – самому молодому Светочу в современном Инициированном мире. Официально кланов Химер в Норвегии нет: Миа, Кристофер и Питер просто вольные. Притом Басс специально сбежал сюда по приглашению Дэррила. Говорят, что есть еще пара Химер, осевших тут, но они так же, как и Инквизиторы, обзавелись семьями и бизнесом, и живут тут в свое удовольствие, независимо от Инициированного мира. Как рассказывал Кристофер, если в Норвегии рождаются колдуны и ведьмы, то они обычно уходят в кланы или школы и уезжают из страны. Так случилось и с его братом Сивертом, он ушел в клан и не понимал, почему Крис водится с Инквизиторами.

Так или иначе, ребята жили спокойной жизнью, которая совершенно отличалась от той, которую я когда-то знала. Самое забавное, что Химеры свободно пользовались Инквизиторскими порталами, помогали им с бумагами, а когда заглядывали Архивариусы, делали вид, что они плохие и боятся их. Они даже тянули жребий пару раз в год, чтобы кто-нибудь из Инквизиторов подал жалобу в Сенат и наказал провинившегося Карцером или работами – так они поддерживали видимость работы школы и ее необходимость, заставляя Сенат продолжать финансировать её.

Я могла лишь находиться с ними и поражаться услышанному и увиденному. Полюбила ли я их? Знаете, сложно не проявлять симпатию к таким милым людям, где каждый старался ради другого. Эти ребята были семьей друг для друга.

– Бьярке, помоги машину завести! – И Кристофер с помощью дара заводит маленький неказистый грузовичок Бассу, чтобы тот вовремя смог доставить заказ.

– Эйвинд, замиксуй! – Просит Миа, и Ларсен воздействует на миску, а после мы все лакомимся обалденным безе. В Новый год Ода своим даром задерживала фейерверки, чтобы те выстрелили единым залпом в небо.

Сегодня я помогала Миа отправлять посылки, после чего сходили в кино, где я ни слова не поняла по-норвежски. Поэтому мне переводила Миа, горячо шепча на ухо и вставляя свои комментарии, из-за которых я еле сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос. Ода же сегодня была на своих занятиях по экономике, после чего присоединилась к нам после кино. Единственное, что я не могла взять в толк – почему Миа не Начале и, вообще, была она там или нет?

– Что будем делать? – Мы с Одой и Миа шли по заснеженным окраинам Дрёбака. Полчаса езды отсюда и ты в Осло – столице Норвегии. Но девчонкам это кажется долгим, потому что имеют под боком портал в школу.

– Можно Мелани сводить в музей Санта-Клауса.

Миа недобро косится на Оду, та сразу же замолкает.

– Пойдемте в бар к ребятам? Сегодня там играет группа «Под небом».

– Что за группа? – Я успеваю спросить, прежде чем упасть всем под ноги.

– Да есть одна местная. Нам нравится. Играют смесь рока и электрики. – Ода поднимает меня под руки, а я тру коленку – еще один синяк в мою коллекцию. Девочки раздобыли мне новую одежду, а вот обувь досталась от Оды, которая была на размер больше и подошва была сильно раскатана, поэтому я постоянно ковырялась на улице.

Через час мы уже сидели в баре «Драккар». Сегодня работали Эйвинд и Питер, но когда мы пришли, их смена как раз закончилась. Кристофер закончил с делами в мастерской отца и по пути прихватил Дэррила. Теперь мы сидели все за столиком и пили местное пиво. Миа же налегала на Колу и орешки, в которые свою руку часто запускал Дэррил.

– Сегодня слышал, что произошло еще два обращения в Инквизиторов.

Эйвинд кивает и вытаскивает лист из кармана, сложенный вчетверо, и кидает его на стол.

– Вот! Сенат лихорадит.

Все начинают читать, передавая листок по кругу. Когда до меня доходит, я уже слышу ответ:

– Они делают запросы во все школы мира, предлагая работу всем Инквизиторам.

– Паника на борту?

– Да. У них не хватает людей.

– Как бы они принуждать не начали… – Бормочет Ода, прижимаясь к Бассу, который играет с ее волосами, методично наматывая себе на палец локон.

– Пусть только попробуют. Закон выбора еще священен. – Бурчит Эйвинд, отхлебывая пиво. Я читаю:

«Эйвинду Ларсену,

Светочу школы Инквизиторов в Норвегии.

Совет Старейшин святого Сената просит исполнить долг Инквизиции. Требуются Инквизиторы для исполнения некоторых обязанностей Архивариусов третьего типа. В обязанности входит: разрешение спорных моментов, сопровождение обвиненных в Карцер, регулирование, наблюдение за обвиненными на общественных работах, отбывающих наказание.

Да свершится суд.

Да наступит день.

Dies irae, dies illa.

Совет Старейшин святого Сената»

– Что происходит? – Я смотрю на ребят, которые притихли сразу же после моего вопроса.

– Химеры свободу почуяли.

– Но их же сейчас сжигают за любой повод.

Я смотрю на их мрачные лица. Ощущение, что они не хотят говорить на эту тему, а я, будто суровый учитель, выжимаю ответы из них.

– Сжигают сейчас мелких сошек, подставных да дураков. Крупняк не попадается. А если попадается, то идет в Карцер.

– Карцер переполнен сейчас… – Бурчит Эйвинд, хмуро крутя стакан в руках. – Слышал, что Старейшины готовят расширение здания.

Некоторые аж присвистывают от удивления. За меня озвучивает вопрос Бьярке:

– А разве такое возможно?

– Они же Старейшины! Они могут все.

– Когда происходит вмешательство Старейшин, идет нестабильная магия, мир Инициированных слабеет. Я читала… – Подает голос Миа, после чего оборачивается к Дэррилу и толкает его локтем: – Чего молчишь? Скажи что-нибудь.

– Что сказать?

– Что-нибудь хорошее!

– Ничего хорошего в этом нет…

Миа в ответ наигранно закатывает глаза и тяжело вздыхает.

– А что сейчас у Химер происходит? – Я спрашиваю у Дэррила. Он единственный из ребят, кто находится в клане Патриций и имеет доступ к слухам и сплетням другой стороны мира Инициированных.

– Что и сказал Эйвинд. Мелких и ненужных убирают за счёт Сената.

– Тогда, может, все нормализуется? Мы придем к равновесию?

– Не придём. Моргану не это нужно.

– А что нужно Моргану?

– Объединение.

Я смотрю в глаза Дэррила, отмечая, какое у него худое лицо с женственными чертами, и этот бледный цвет кожи – я при первой нашей встрече тогда причислила Дэррила к наркоманам из-за него. Хотя… он на той вечеринке был под кайфом. Немудрено, что я его приняла за собрата Деннарда.

– Зачем ему объединение всех? Я не понимаю логики! Он же сейчас своих убирает!

– Посмотри на Эйвинда. – Я перевожу взгляд и сталкиваюсь с серьезными, серо-голубыми, но сейчас кажущимися синими, глазами Ларсена. Он удивленно смотрит на Дэррила, не понимая, почему я должна рассматривать его. Мне кажется, он даже смутился. У меня вообще подозрение, что я ему нравлюсь. От того становится еще сильнее не по себе. – Перед тобой самый молодой Светоч.

– Ну?

– Смог бы он управлять Саббатом?

Я понимаю, что нет. Это даже не обсуждается. Поэтому отрицательно мотаю головой. Дэррил не унимался, медленно подводя к сути:

– Но он же управляет здесь Инквизиторской школой. В чем разница?

– Ну, Саббат – это Саббат. – Дэррил начинает смеяться над моим ответом. Раздражение тут же вспыхивает в душе и я пускаюсь в рассуждения: – Саббат – это огромный замок. Древний. Куча обслуживающего персонала: кухарки, уборщицы, садовник, мажордом. И это только Смертные! У них установленный распорядок дня.

– А Инквизиторы?

– Они тренируются, разрабатывают дары, а Светочи следят за этим, они подыскивают им задания из Сената.

– А чем отличается Саббат от нас? – Дэррил продолжал гнуть свою линию.

– Вы самые невероятные люди! Вы дружите! Общаетесь, хотя должны враждовать.

– Эйвинд! Сколько Инквизиторов в Норвегии приходится на Химер?

– Где-то, один к двум.

Дэррил снова поворачивается ко мне и смотрит своим необычным пространным взглядом.

– Понимаешь, мы – идеальная модель мира для Моргана! Мы сосуществуем вместе. А главное, нас мало. Проще управлять мелкой конторой в Осло, чем Саббатом в Блэкбёрне.

Я перевариваю только что услышанное. Морган сокращает своих людей, чтобы легче было управлять, при этом внося смуту в ряды Сената, практически обездвиживая его чрезмерной работой. Но для чего? Ответ находился сам: чтобы отвести всевидящее око Старейшин от себя. Всё гениальное просто. Воистину так!

– Но разве это плохо? Объединение? Если ваша модель работает, значит будет работать и с другими? – Я задаю вопрос всем. Многие жмут плечами. Ответ находится у Эйвинда:

– Мы утопия. А когда люди пытаются достигнуть ее, начинается апокалипсис.

– Точно! Я читал «Скотный двор» Оруэлла! – Питер щелкает пальцами в знак того, что он понял Ларсена.

– Угу. Ты бы его не прочитал, если бы я не настояла. – Бурчит недовольно Ода, за что получает поцелуй от Питера, чтобы не возмущалась понапрасну.

– То есть Морган гоняется за мечтой? – Я продолжаю выпытывать ответы у Дэррила.

– Морган не гоняется… Морган делает ее.

– Ты же сам сказал, что это все утопия! – У меня сейчас голова взорвется!

– Я этого не говорил! Это ты пришла к выводу, что объединение – это хорошо и что Морган святой.

– А кто тогда он?

– Он – человек жаждущий власти! Он хочет стать сам у руля всего мира Инициированных.

– А разве такое возможно? – Я спрашиваю у сидящих людей, которые, как мне кажется, знают больше, чем я. Все жмут плечами или качают головой. Я же продолжаю думать и говорить вслух:

– Если встать у руля, то надо сместить Старейшин. Так ему никто не даст…

– Бинго! Чем сейчас и занимается Морган. – Дэррил довольно отпивает пиво из своего стакана, опять схватив горсть орешков у Миа. – Когда он станет у руля, от Инициированного мира останутся единицы: раболепие и полная власть Моргану.

– Но почему Сенат сидит и ждет? Почему вы знаете что будет и ничего не можете сделать?

Кристофер усмехается на мое изумление:

– Ты уже попыталась. Мы видели, как тебе поверили Архивариусы.

Ему вторит Басс из объятий Оды:

– Почему же Архивариусы сидят? Они не сидят! Наоборот, вон, расширяют владения!

– Тогда что делать? Что делать? – Последний вопрос я адресую Дэррилу.

– Тебе пока ничего. Придет время, и сама поймешь.

– Ты знаешь, что мне иногда хочется тебя убить?

Он посылает мне флиртующий взгляд с хитрой улыбкой.

– Когда задашь правильный вопрос, вот тогда и будем думать, что делать. А еще у тебя магии нет.

– Да ну тебя!

Я раздраженно вздыхаю и делаю глоток пива.

Весь остаток вечера прошел весело и тепло. Я танцевала, как сумасшедшая, отплясывая вместе с Эйвиндом и изображая с ним сцену из фильма «Криминальное чтиво», где я была Ума Турман, а Ларсен – Траволта. Под конец мы смогли всех утянуть на танцпол, и я впервые видела, как Химера и Инквизитор танцуют канкан под песни The Beatles.

Безумие. Ребячество. Утопия!

Около двух часов ночи, мы стали расходиться. Ларсен вызвался проводить домой меня и Миа, а остальные разбрелись: Кристофер и Дэррил делись куда-то, Басс ушел с Одой.

По пути домой, мы, словно дети, устроили баталию снежками. Самой меткой и быстрой оказалась Миа, которая одним ударом могла сшибить меня с ног и кинуть снег за шиворот Ларсену.

– Так! Всё! Я сдаюсь! – Крикнул Эйвинд из сугроба. Миа с поднятыми руками и визгом начала носиться вокруг нас. Я, еле-еле переводя дыхание, аплодировала ей, как победителю. Мы были ужасно запыхавшиеся, красные, вспотевшие и утомившиеся. Я поражалась, откуда у Миа столько энергии! Такое ощущение, что это у нее новое тело, а не у меня.

– Помоги встать. – Стонет Эйвинд из сугроба. Я протягиваю руку, чтобы вытащить его. Но он резко дергает меня – и я лицом падаю в снег, ощущая царапающие льдинки на своих горячих щеках. Слышится дикий хохот Эйвинда и Миа. Всё. Я устала. Даже нет сил бороться. Я откидываюсь на спину и смотрю на небо, которое разлилось над нами своими чернильными красками. Изнеможение такое, что не могу руку протянуть.

– Можете закапывать. Я не могу даже двинуться…

Хихиканье Эйвинда еще больше делает ситуацию комичной. Через секунду рядом со мной падает Миа. Так и лежим, как три дурака, в сугробе и смотрим на ночное небо Норвегии. Молчим.

– Хорошо. – Изрекает Миа. Мы молча соглашаемся, ощущая каждой клеточкой усталость. Вечность так бы лежать! – Представьте, мы умрем, а звезды так же будут светить…

– Представляю…

Мне ли не знать! Я месяц, даже больше, не существовала на этой планете. А что изменилось? Я имею в виду, в мировом масштабе. Ни-че-го! Мое отсутствие заметили лишь пара человек. А звезды всё такие же холодные. Колючие. Им все равно. Они горят на космических расстояниях, каждая на своем костре.

– Кстати, а что делают Древние? – Оборачиваюсь к Ларсену и встречаюсь с красивым серьезным взглядом. Но этим глазам далеко до других, тех, что из моих снов.

– Кто?

– Ну, которых Дэррил и я воскрешали.

– А! Эти… Ничего. Дэррил говорит, что они где-то у Альфа.

– Наверное, невероятно сильные колдуны.

– Неа.

– То есть?

– Они потеряли магию.

– Как так? – Я даже приподнимаюсь и смотрю теперь сверху вниз на Ларсена.

– Ну, смотри на себя. Ты была мертва месяц. На восстановление тебе нужно несколько недель. А эти несколько веков. Они просто не могут восстановиться.

– Тогда зачем они?

Ларсен, как Дэррил, указывает пальцем на висок и произносит: «Память. Знания».

Я задумываюсь… Они видели, как произошел раскол, как появилась та система, в которой мы существуем уж несколько веков. Не эти ли знания нужны Моргану? Знать, как произошло, чтобы всё воссоединить заново? Интересно…

– Как думаешь, что с ними произойдет?

– А ты как думаешь?

Мы улыбаемся холодными улыбками друг другу, зная ответ.

***

– Оливия, прекрати. Ты просто зациклилась на этом деле. Это не профессионально!

Жерар Бурон смотрит на меня испепеляющим взглядом. Я чувствую себя глупо. Замолкаю.

Но знаю, что вернусь домой и снова открою дело о сожжении Анны Савовой.

Мы выходим из портала, который оказался закусочной в Лидсе*. На нас сверху льется неприятный мелкий дождь. Жерар застывает на мгновение, воздействует своим даром на участок неба над нами и вот выглядывает солнце. Отлично! А то не хочется заболеть из-за непогоды.

Мы спускаемся со ступеней и идем к огороженному полицейскими месту в парке.

Жерар достает Pollaroid, настроенный на обнаружение чужой магии, и начинает фотографировать.

– Не понимаю, что мы тут делаем? – Бурчит он. – Не проще ли отдать новичкам это дело? А не заниматься Архивариусам первого типа.

Молчу. Я его понимаю. Дело даже не тянет на второй тип.

Я стою и вижу место, где был убит мужчина. Мой дар – видеть мертвецов, точнее их призрачные оболочки перед смертью. Они, как старая фотография, как легкая дымка лежат там, в том положении, где умерли. Это не призраки – это отпечатки их последнего вздоха перед смертью. Дар бесполезный, как и у сестры – видеть нерождённых детей. Но я смогла пробраться в Сенат с такой способностью, это намного больше, чем иметь суперсилу и не уметь ею пользоваться.

Между деревом и кустарником вижу «призрак» мужчины. Но я останавливаюсь как вкопанная и смотрю, не понимая, что вижу: мертвец плавает чуть касаясь земли, но не это странное, странное то, что я вижу разложившийся труп мужчины. Что за бред! Серо-зеленый с гниением. Как такое возможно?

– Оливия, ты чего? Не можешь найти, где было убийство? – Жерар в курсе моего дара. Поэтому он знает, как я работаю.

– Ты знаешь, если я не могу найти оболочку мертвого, значит он был убит не здесь… Но я вижу оболочку!

Я продолжаю удивленно пялиться на этот отвратительный след в воздухе. Я никогда такого не видела! Единственное объяснение только одно и оно самое дурацкое: кто-то убил зомби. Только так я могу объяснить разлагающегося призрака.

Обычно, когда человека убивают, на его месте, когда увозят труп, остается отпечаток здорового обыкновенного человека. Даже ран не запоминают оболочки. А тут…

– Добрый день. Архивариус Ной Валльде третьего типа. Прибыл заместить Архивариуса Жерара Бурона.

Мы оборачиваемся и видим молодого человека со светлыми волосами и серо-голубыми глазами. Нордическая внешность. Внутри меня начинают шевелиться воспоминания, будто змеи: этот парень был на том самом аутодафе. Он горел вместе со мной.

Ной протягивает бумагу Жерару, тот внимательно читает и сухо кивает, соглашаясь с написанным.

– Вызывают на другое место. Разбился самолет. Есть подозрение, что магическое вмешательство. – Я вижу, как блеснули возбужденно глаза у Бурона. Ему куда интереснее расследовать масштабное, чем это дело. И да, он прав, данный случай как раз для Валльде, чем для нас.

Мы сухо прощаемся, Жерар отдает мне фотоаппарат со снимками, и я остаюсь наедине с новеньким.

– Оливия Барона. – Я протягиваю ему руку, решив представиться на случай, если он не помнит меня. Но нет, надежда завязать с ним знакомство на новой, свежей ноте рассыпается пеплом – Ной видно память не стирал:

– Я помню. Вы были Дознавателем по делу Анны Шуваловой-Савовой. Итак, что у нас тут?

Я передаю ему папку.

– Найден неопознанный труп мужчины. Лет тридцати-тридцати пяти. Умер от ножевого ранения.

– Почему Сенат заинтересовался делом?

– Две причины. Во-первых, нож, брошенный возле тела, ритуальный и на нем производилась магия.

– Был заряжен на момент убийства? – А он хваткий! Мне нравится. Знает, за что цепляться.

– Нет. Нож к этому моменту был разряжен.

– А что было во-вторых?

– К делу приложена фотография. – Ной открывает и находит фотоснимки трупа из морга. Я знаю, что привлечет его внимание – татуировка на левом запястье. Очень необычная. Сочетание Инквизиторского солнца и Химерской луны. И знак мне кажется смутно знакомым, и дело не в известных линиях. Где-то я уже видела такое слияние символов.

Валльде поднимает на меня взгляд – и я не могу расшифровать, что это: испуг, настороженность, вопрос? Наверное, волнение.

– Успокойтесь, Архивариус. Это просто татуировка. Не знак. Магии в мужчине нет. Обычный смертный. Только возникает вопрос о том, как много этот человек знал об Инициированных? Являлся он чьим-то Смертным? Ведь откуда-то он взял эти знаки для своей татуировки.

Валльде присмирев, снова обращается к написанному. Я же зачарованно смотрю на разлагающийся образ трупа. Да что же это такое?

– Ной? Так ведь?

– Да, мисс Барона.

– Не называйте меня так! У меня есть имя.

– Хорошо, Оливия. Вы что-то хотели спросить?

– Ваш дар ведь видеть прошлое, если мне изменяет память?

– Именно.

– Вы можете воздействовать на место и посмотреть, что случилось?

– Да.

Он подходит ко мне, снимает перчатку и берет за руку. И на парк внезапно падает ночь. Я не слышу. Ощущение, будто смотрю телевизор с выключенным звуком. Я иду за жертвой – это тот самый убитый мужчина. Он беззаботно идет куда-то, смотрит себе под ноги, а потом оборачивается на меня. Что-то спрашивает. Кажется, по губам можно прочесть: «Кто вы?». Я – убийца в черном плаще и перчатках. Не могу понять, кто я – мужчина или женщина. Я резко достаю нож и кидаю, будто в дерево, четким быстрым выбросом руки. Нож вонзается в грудь мужчины почти по самую рукоять от силы удара. Жертва падает на землю, под лезвием начинает расплываться кровавое пятно. Я подхожу к телу, чтобы заглянуть в глаза мужчины – они широко раскрыты и удивленно обращены к небу. И темнота.

– Вы видели это?

Валльде кивает.

– А только так действует ваш дар?

– Только так. В случаях места, я не выбираю, чьими глазами смотреть на ситуацию. Это неконтролируемо мной.

– А сможете повторить?

Он кивает и снова вижу, как иду за мужчиной, как тот оборачивается, наверное, почувствовал меня, как резко выкидываю нож. Но даже на повторе мой глаз не цепляет ничего лишнего. Кто я? И снова темнота развеивается, и я уже пялюсь на разлагающуюся невидимую оболочку жертвы. Кто убил его? Почему убили, как смертный смертного? Что знал этот мужчина?

И почему он видится мне в таком облике?! Еще одна головоломка в моем маленьком мире.

Я беспомощно начинаю пялиться на снимки в руках, только что сделанные Жераром.

– Пофотографируйте. – Я отдаю фотоаппарат Ною. И тот начинает делать снимки. Я же рассматриваю то, что успел нащелкать Жерар. Бурон успел уже сделать штук пять карточек и они уже проявились у меня в руках.

Пустая. Пустая. Пустая. И снова пусто. Стоп! На последней карточке запечатлен оранжевый всплеск, будто искра от зеркала.

– Смотрите. – Валльде подходит и смотрит на фотографию. Мы начинаем искать глазами это самое место. Оно находится чуть дальше от трупа, возле дорожки. Ной делает еще одну фотографию этого места. И мы смотрим, прижавшись плечом к плечу, как проявляется картинка. Есть! Снова всплеск на фотографии – отпечаток чьей-то магии.

– Валльде, вы взяли сличитель? – Я спрашиваю его, хотя у самой всегда в портфеле лежит подготовленный аппарат. Но новичков надо проверять.

– Да.

– Отлично! Тогда продемонстрируйте мне свое умение работать им.

Примечания:

Лидс (англ. Leeds) – город в Йоркшире, на реке Эйр; третий по величине город Великобритании.