Текст книги "Сенат"

Автор книги: Елена Ромашова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 35 страниц)

– Слушай меня, Деннард. Я знаю, что ты влюблена в Рэя, я знаю, как ты крысой жила в Саббате! Я всё знаю про тебя! Поверь, Сеннату это тоже понравится! Он даже отвлечется от других дел, когда заполучит тебя, так как ты слишком много нарушила законов.

– Сдавай Сенату! Я готова! Мне плевать.

– Мелани, она скоро умрет… – Голос Дэррила внезапно проносится в воздухе, что я изумленно оборачиваюсь, вспомнив о его присутствии. Друг стоит в стороне у входа в кладовку и сканирует Кристен своим фирменным странным взглядом.

В ответ на его реплику, девушка наклоняет голову чуть в сторону и становится нереально похожей на своего брата: тот же хищный полубезумный взгляд. Удивительно, что она еще душу не заложила демонам с таким характером.

Ненависть к ней становится бурлящей лавой внутри меня. Я готова к зверству и убийствам за любимого.

Я хочу вернуть себе мужа! Поэтому продолжаю разговор с Деннард.

– Твой брат пытал меня. Он ведь увеличивает воздействие магии?

– И что?

В ответ я показываю свою руку со знаком Древних. И вижу, как Кристен замирает, бледнеет и даже, кажется, забывает дышать.

– Может, мне поступить, как он? Я, как Древняя и жена Оденкирка, обладаю даром Рэйнольда. А он умеет обезболивать и транслировать свою боль другим. А с моим даром регенерации я могу себя резать сколько угодно. Поверь, тварь, я вынесу сколько угодно боли, пока ты мне не скажешь! Где Рэйнольд Оденкирк?

– Зачем же резать? Я и так скажу… Он у Моргана.

Неожиданное откровение отзывается во мне болью и паникой. Морган все-таки добрался до нас.

– Он убьет его? Да?

– Нет. Моргану нужен Оденкирк. Как ты сказала, он отлично умеет обезболивать.

– Так… Хорошо! – Я укладываю полученную информацию в голове и пытаюсь сдержать себя, чтобы не ударить Кристен или не расплакаться – вариантов не так уж много у меня. – А кто эта девушка была?

– Та, что увела Рэйнольда? Нора. Нора Грод. Раз ты действительно Мелани, то, возможно, уже слышала это имя.

– Да. Слышала. – Я отворачиваюсь от Деннард, в раздумьях смотря на свои розовые кроссовки. Так вот, кто это был… Нора Грод – последняя пассия Савова, которую он всё-таки успел завербовать.

– И какой у нее дар?

– Она хвасталась, что может управлять людьми. Закладывает мысли в голову, возводя до фанатизма. Кстати, она ненавидит тебя и Оденкирка. Считает, что вы убили Савова.

– Мстит?

– Да.

Я отворачиваюсь к Дэррилу, тот кивает: всё – правда. Всё, что произнесла Кристен, всё – правда.

Господи! Самое страшное случилось, а я не готова! Я потеряла самое дорогое, и в панике, я не знаю, что делать…

– А можно вопрос? Раз я тут так откровенничала, думаю, мне стоит ответить…

Тайком утерев слезы, я поворачиваюсь к Деннард.

– Как ты выжила, Мел? Или ты не сгорела?

– Какая разница, Деннард. Тебе достаточно того, что я жива.

– А где Варя тогда? Ведь она была тут. Я почувствовала ее. Я вышла на ее след.

– Как ты могла почувствовать, ведь здесь… – Я вовремя прикусываю язык, чтобы не назвать имя сестры Дэррила.

– Что здесь? – Она сразу хватается за эту нить.

– Ничего.

– А может быть кто? Ведь кто-то закрывал ее даром.

Я поднимаю глаза и смотрю внимательно на Деннард: синие злые глаза в обрамлении черных густых ресниц и бровей смотрят испытывающе и насмешливо. До меня медленно доходит, как она вышла на нас. Энергию Рэя, как мне сказала сестра, закрывали в Саббате Светочи. Оставалась Варя, которую укрывала Миа. Деннард имеет дар закрывать себя и других от воздействия чужих даров. Она просто воспользовалась даром на Варьку… Вот и всё. И расклад сошелся: Кристен перекрывает даром Миа и элементарно находит Варю. Тем более, вчера я отчетливо почувствовала всплеск магии от сестры – рана начала заживать, а знак проявлять себя.

Ошибка была в том, что Рэй и моя сестра забыли о даре Деннард. Поэтому Химера сразу подумала, что я – Варя, пытаясь, кстати, убить…

– А зачем тебе понадобилось убивать мою сестру?

Я слышу горький смешок и мрачное:

– Не люблю поражений.

После этого я разворачиваюсь и выбегаю из кладовки, чуть не сбив подходящего к нам Эйвинда.

– Что скажешь? – Дрожащим голосом интересуюсь у него, пытаясь сдержать рыдания.

– Кристофер пришел. На втором портале след исчез.

Всё, начинаю плакать, хлюпая носом и отворачиваясь в сторону, чтобы не видел моего лица. Но бесполезно. Эйвинд заключает меня в объятия и молча успокаивает. Даю волю слезам и рыдаю, зарывшись на его груди – горячее мужское тело, чужие объятия, незнакомый аромат.

– Мы его найдем. Не отчаивайся.

– Они его убили в прошлый раз… Эйвинд, она сказала, что Моргану нужен он из-за дара…

– Вот видишь! Значит, не убьют.

– Они его будут заставлять… Может быть, даже…

Слово «пытать» захлебывается и исчезает в моих рыданиях. Ларсен лишь сильнее обнимает меня. Слышится щелчок двери – Дэррил вышел из кладовой.

– Что?.. Что она еще сказала? – Я отстраняюсь от Эйвинда, чтобы посмотреть на Дэррила. Но тот смотрит сначала на Ларсена, потом быстро переводит взгляд на меня.

– Ничего.

– А что по поводу ее смерти? Я не поняла…

– Она умрёт скоро.

– Когда? Как? – Мне зачем-то захотелось знать это.

– Не знаю… Но я четко увидел ее смерть. Это последняя станция ее поезда.

– Ребята! Миа пришла!

Голос Оды резко и громко звучит из гостиной, и я пулей срываюсь к ней.

Я не шла, я летела в Саббат. Вылетев в темноту подземелий, слышала обескураженные голоса друзей.

Пронесясь по знакомому двору, влетела в замок – туда, где всё началось. Саббат! Имя ему, как дробь. Звук пушечного выстрела. Шабаш в нем и вокруг не прекращался с тех пор, как он приобрел его.

И вот я уже сидела за столом в кабинете Реджины, где всегда шли переговоры и собрания Инквизиторов. Длинный стол, вокруг родные люди, но дикое одиночество внутри. Варька сочувствующе и обеспокоенно смотрела на меня, Кевин длинный и худой обнимал ее. Он вел себя так же, как Рэй в первый день, когда нашел меня в Норвегии – боялся на секунду выпустить руку возлюбленной. Новоиспеченные Клаусснеры сидели один другого бледнее. За последний час Стефан раз пять сказал, что не стоило нас отпускать одних. Напротив меня сидел Курт, с боку с опаской примостились Ода и Питер, будто не доверяли присутствующим. Артур неизменно был у окна и смотрел на всех со стороны.

Отсутствовал Ной. Исчез и Рэйнольд…

– Значит, Деннард у вас в Норвегии? – Реджина, как всегда, командным голосом выпытывала ответы. Дэррил таким же тоном давал ответы, сидя напротив нее.

– Да. Она осталась с Миа и Эйвиндом Ларсеном.

– Не боитесь упустить?

– У Миа дар прятать вещи и людей. Она закрывает Деннард, чтобы ее сообщники не определили местоположение. А Ларсен – Светоч Инквизиторской школы. Он остался за охранника. У нас еще есть Кристофер Бьярке, он управляет электричеством, создает электроразряды. Он с помощью своего дара может находить погасшие порталы и снова «зажигать», пустив искру и добавив магии. Он сейчас ищет второй портал, в который увели Рэйнольда.

Мы доложили Реджине все, что знали и что произошло. Мне не терпелось приступить к действиям. Я вся горела, готовая нестись, сломя голову, хоть в сам ад.

– А вы очень необычные молодые люди… – Реджина смотрит на Дэррила, Оду и Питера. – Знаете достаточно много…

Она встает со скрипом стула и закуривает. Запах ее тонких сигарет тут же плывет по кабинету.

Всё так же курит с мундштуком.

– Если они увели Рэйнольда, то он спрятан от нас. И скорее всего он находится возле Моргана…

Следует долгая затяжка. И клуб дыма вырывается из губ Светоча. – Артур, твои мысли!

Это был не вопрос, это был приказ. Хелмак требовала озвучить брата свою точку зрения. Я же, чтобы занять свои руки, нервно кручу в руках прозрачную пепельницу, судя по всему, новую – раньше здесь стояли другие, с кристаллами Сваровски.

– Моргану нужен человек, чтобы обезболивать… Наверное, все дело в смене знака.

– Думаете, Морган попытается стать, как Древние? Ведь он хочет стать Старейшинами… – Я подаю голос со своего места, мысленно содрогаясь, сколько боли придется вынести любимому. Морган его живым не отпустит. Замучает…

– Одно другому не мешает. – Отвечает мне Артур, с которым я встречаюсь взглядом. В нем искреннее сочувствие, будто не Реджина, а он имеет дар чтения мыслей.

Все сидят и скорбно молчат, наблюдая, как я давлюсь в рыданиях и бессилии…

– Он даже не откликается… Почему?

– Скорее всего, он находится под воздействием этой Норы. – Артур подходит и протягивает мне носовой платок. Я с благодарностью принимаю, чувствуя как ободряюще приобняла меня Варвара. – Если ее способности схожи с моими, то Рэйнольд просто их не слышит – не распознает. И даже, если попытаешься войти в его сны, тоже будет безрезультатно. Но ты стала его женой, ваша связь еще не прочная, но со временем вам не нужно будет всяких ритуалов, чтобы определить местоположение друг друга.

– Вот именно времени! А есть ли оно у нас?

– Мел, пожалуйста, не сдавайся! – Внезапно оживает Ева со своего места. Но она пророк! Она должна знать!

– Что ты видишь, Ева? Скажи! Не молчи!

Ева протягивает руку и касается моего запястья со знаком. Жест кажется просто дружеским, заботливым, пока меня не кидает с огромной скоростью в центр вихря из картинок, размытых образов, где слышны чужие голоса. Все быстро вертится, как на карусели с плохой слышимостью, будто сквозь шум и хрипы старого радио.

Внезапно все останавливается, и я вижу комнату белого цвета, что аж в глазах больно. Пытаюсь сфокусироваться, но самое четкое – я вижу саму себя со стороны, кидающуюся к Рэю с объятиями. Но почему на моем лице ужас и паника? А дальше происходит взрыв, вспышка света становится ярче и меня «выкидывает» с подступающей тошнотой в реальность, где темный стол, огромные окна и озадаченные лица друзей вокруг.

– Что это?

– Ваше будущее. Точнее варианты. Последнее с каждым днем все четче.

– И что оно означает? Мы умрем?

– Нет! Но это какая-то… переломная точка…

– Ты чего не договариваешь? Ева!

– Если бы вы погибли, то не было варианта, что у вас Рэем будут дети…

– Дети? – Я жалостно скулю, готовая снова заплакать. Варя сочувственно обнимает меня и гладит по голове. Я пытаюсь успокоиться на груди у сестры.

– Я даже даром его не умею пользоваться… Почему вы с Рэем не сказали о своей затее раньше?

– Кто же знал, что так будет… Мы, действительно, думали, что тебе пойдет это на пользу.

Мне хотелось кричать, стонать, плакать, но больше всего хотелось бежать к Альфа. От своей слабости закрываю ладонями лицо и слушаю, как бьется мой пульс и звенит в ушах.

Сделайте что-нибудь! Умоляю…

– Сделаем, не беспокойся. – Звучит в ответ на мои мысли голос Реджины. – А пока проводите Мелани в какую-нибудь комнату. Пусть попробует поспать. Позаботьтесь о ней!

Я слышу звук отодвигаемых стульев и шевеление сбоку: судя по всему, встала Ева. Я отстраняюсь от сестры и твердым голосом произношу:

– Я хочу в комнату Рэя.

За моим требованием следует пауза. Все переглядываются, считая это не очень хорошей идеей. Но мне нигде не хочется быть, как кроме его спальни. Может, та незримая ниточка, которая сегодня образовалась между нами, приведет меня к нему?

И снова голос Реджины:

– Да. Отведите Мелани в спальню к Рэйнольду.

Я с благодарностью киваю, ощущая, как мне помогают встать со стула, и иду наверх, в спальни Саббата.

Примечания:

*Железная дева – орудие смертной казни или пыток, представлявшее собой сделанный из железа шкаф. Предполагается, что поставив туда осуждённого, шкаф закрывали, причём острые длинные гвозди, которыми была усажена внутренняя поверхность груди и рук «железной девы», вонзались в его тело; затем, после смерти жертвы, подвижное дно шкафа опускалось, тело казнённого сбрасывалось в воду и уносилось течением реки.

Ночь I

Попытка пошевелиться отдалась в теле покалыванием. По идее, должно быть больно, но из-за того, что я отлежала спину, потеряла всякую чувствительность.

Это было даже хорошо. Я вспоминаю то, чему научил меня когда-то Дракон: выгнуться телом через невыносимую боль, быстро просканировать вязь пут, найти слабое место или, если посчастливится, брешь и разорвать заклинание.

Сделав пару вдохов, я выгибаюсь всем телом, ощущая, как заклинание впивается в кожу, будто нитки. Одеревеневшее тело слабо реагирует на боль, но все же. Где ноги, я чувствую слабину пут и посылаю заряд Inter.

С пальцев срывается искра, сверкнувшая у щиколоток, но мимо. Я в бессилии, чертыхаясь, шмякаюсь обратно в привычное положение, в котором лежу вот уж несколько часов, пока не придет этот сопляк-Инквизитор.

Темнота моей тюрьмы уже привычна и помогает мне. Ослепнув, я полностью концентрируюсь на своих мыслях и злости.

Все превращается в структурированный список-план:

1. Варвара

2. Оденкирк

3. Нора

Хм… Найти Варвару оказалось легко, когда поняла, что ее прикрывают не магией, а даром. Я выжидала каждый день, памятуя, что в последний раз эта стерва была с раненой рукой. Ну, не вечно же она себе руку будет калечить?! Каждый день я торчала возле карт с иглами в поисковой комнате, была даже на грани того, чтобы вызвать демона. Жаль, что Инквизиция была под носом. Еще эта Нора… Морган пристроил нас через брата в одну Инквизиторскую школу, где поверили, что мы обычные поисковики из Сената. Наша же цель была – поисковая комната, которых нет у Химер.

– А почему у Химер нет такой комнаты?

Тупой вопрос был задан не к месту.

– Иди, спроси у Светоча. – Огрызнулась я. Неужели она не знала, что комнаты для поиска создаются Сенатом только для Инквизиции. Да и будут Темные держать такое! Главные и так могут контролировать свой клан, как стадо, а лишние знания их овцам ни к чему.

Насчет Вари я сразу поняла, что где она – там и Оденкирк. Эти двое улепётывали от меня, как будто у них было общее дело. Думала, что Шувалова повредилась мозгами, еще когда она была в отеле и помыкала мной, но я всё списывала на гормоны. А затем поняла: эта хитрая стерва ищет отца для своего приблуды. По ходу один Инквизитор был заменен другим. Но Рэйнольд! Как он повелся на такое? Не зря говорят, что мозг у мужчин ниже пояса.

Я от ярости прикусываю губу и чувствую солоноватый вкус крови. Как же ненавижу его и как же хочу этого мужчину. Я одержима им, как никем другим. С пятнадцати лет я только и мечтала об Оденкирке. Рэй даже не помнит нашу первую встречу, а я отлично запомнила. Даже сестрицу его помню…

Меня привели к Луизе – одна Химера, которая зналась с Савовым. Вот тогда я случайно и встретилась с ними. Мириам была с братом. Статный, красивый, резкие черты лица, падающая на глаза челка, колючий, самоуверенный взгляд, который с возрастом поменялся на грустный. Но если разозлить Оденкирка, то я снова вижу того восемнадцатилетнего парня. Ох! Как же я запала на него! Он словно сошел со страниц манги, которую я любила читать. А затем я все чаще слышала его имя – Рэйнольд Оденкирк. Кость в горле у всех Химер.

После смерти сестры, он стал обозленным и закрытым, числился среди лучших охотников. Его ненавидели. Ему желали смерти. А я обожала. Так произошла вторая встреча. Они с кучей Инквизов нагрянули на один шабаш. Я была в стороне за спинами и имела удовольствие смотреть на него. Пара шагов разделяла меня с ним. Я чувствовала огонь, желание. Он стал еще красивей. Он не был уже столь резок и беспокоен. Наоборот, за его сдержанностью чувствовался зверь. Надменный, немного печальный, тихий, никого и ничего не замечающий, пока не угрожает опасность. Его облик был сама невинность! Легко войти в заблуждение. Но я знала, что все это напускное. Он такой же, как я, он – хищник. Мой лев.

Я быстро навела справки – у него никого не было. Пока не появилась эта Мелани. И то случайно. Интрижка! Сколько они встречались? Пару месяцев? Но что в ней такого было? С чего вдруг такая любовь? Я слышала, что о ней говорили: кроме дара в ней не было ничего! Пустота, а не девушка. Скучная, глупая. Даже ее сестра интересней будет – у той, хоть характер есть.

Чем она его приклеила к себе? Любовные обряды? Привороты?

Мелани… Мелани… Тьфу! Даже имя при произношении блеет, как овца.

Ме-е-елани.

Заноза в одном месте, вот она кто! Не ожидала, что она и сестра так испортят всё. И вообще, как она выжила? Сожгли другую? Получается, Варвара знала всё? Поэтому и сорвалась к Оденкирку? Вот Морган обрадуется этому! Еще и знак эта тварь как-то себе сделала. Как? Когда? Неважно! Главное теперь добраться до Моргана и рассказать, что тут происходит.

О! Я уже предвкушаю, как за такие вести, я пойду вверх по карьерной лестнице. Пускай Нора радуется добыче, я принесу улов покрупнее Оденкирка.

Неужели Грод думает, что, бросив меня, она избавилась от соперницы? Наивная! Я им покажу всем, чего стою! Только надо отсюда выбираться.

Я снова делаю попытку. Резко выгибаюсь и со всего размаха шарахаю заклинанием по ногам. Ноги тут же обожгло, что от боли зашипела, но вязь пут стала слабее. Ага! Получилось. Резкий выброс магии от себя, и вот я свободна. Мышцы тут же стонут от боли, почувствовав свободу движения. Кровь быстрее течет по жилам. В некоторых местах нет чувствительности, спину, к примеру, я вообще не чувствую. Поэтому, сев в темноте и сдерживая стон облегчения, начинаю растирать себе руки и ноги.

Я медленно встаю, чувствуя слабость, и начинаю мелкими шажочками идти к стене. Найдя ее, начинаю двигаться вправо, потому что дверь должна быть где-то там. Наконец, я нахожу ее. Даже дергать ручку не надо, знаю, что закрыта: я отчетливо слышала щелчки замка, когда этот парень закрывал меня. Я в поисковой комнате их Инквизиционной школы, чтобы не могла дозваться до своих. Плюс пара заклинаний на двери, так что бессмысленно взламывать. А это значит, надо, чтобы сюда пришли. Я злая как черт, и готова ко всему. Сами напросились!

Я откидываюсь спиной к стене и поднимаю ногу. Эти неучи хоть и забрали мой глок и куртку с амулетами, но забыли кое-что еще посмотреть. Задрав штанину, я нахожу в кроссовке правой ноги маленький складной ножик, подаренный братом. Оружие сделано очень удобно: легкое, гладкое, маленькое, поэтому я всегда имела привычку класть его в задник обуви. Теперь вся надежда на него.

Привычным движением пальца я открываю его. Слышу, как легко щелкнуло лезвие.

– Ure.

И металл тут же вспыхивает огнем. Не знаю, зачем зажгла нож, но с помощью него я осматриваю пустую поисковую комнату. В голове моментально складывается план действий. Прислушиваюсь к энергетике за стенкой. Только он – парень-Инквизитор. Все его друзья ушли спать, оставив его, как моего сторожевого пса. Еще одна ошибка с их стороны.

– Эй! Помогите! Эй!

Я ору во все горло, слушая, как в темноте разносится мой крик. За стенкой энергетика Инквиза становится ярче – проснулся. Прислушиваюсь, держа наготове нож. Пламя тухнет на кончике ножа, и я попадаю во тьму. Резкий свет бьет по глазам, так как с той стороны включили свет. Морщусь. Но держу нож. Щелчок замка. Дверь осторожно открывается и входит он – тощий, высокий. Он оборачивается, заметив меня возле двери, но не успевает ничего предпринять.

Сначала кидаю заклинание Тьмы Египетской, а затем подскакиваю и всаживаю нож в горло, почувствовав, как туго входит лезвие в плоть.

Он смотрит удивленными глазами, легкое хлюпанье крови на каждом вдохе и скрипящий звук из горла. Кровь быстро течет из-под ножа.

Раз, два, три…

И он падает навсегда, оставшись удивленным. Его рот тут же наполняется кровью, и вот она уже выливается из приоткрытых губ. Странно… Я смотрю на тело парня и ничего не чувствую: ни угрызений совести, ни шока, ни ужаса.

Убивала ли я раньше? Да. Но никогда таким… грязным способом.

Я подхожу и вытаскиваю нож. Из раны еще сильнее начинает течь кровь, заливая теперь пол под телом. Протираю лезвие о край своей футболки, затем складываю и снова убираю в кроссовок. Пора сваливать. Бежать.

Выйдя из комнаты, я попадаю в коридор с щитом:

«Да свершится суд.

Да наступит день.

Dies irae, dies illa»

Я смотрю на этот глупый лозунг Инициированных. Какой день? Какой гнев? Божий суд? Хм… Сенат давно решил, что он в качестве Бога.

– Он никогда не свершится. И не наступит день гнева.

Я разворачиваюсь и начинаю осматривать помещение. В здании никого. Инквизиторская школа маленькая, похожая на офис фирмы. Двери, ведущие в маленькие комнатушки для подчинённых, сделаны под порталы и их немного. М-да. Не Саббат.

Сильное различие. Я смотрю на коридор с порталами: и куда могут они вести? Скорее всего, только в столицы больших стран, а там, через сеть других. Ну что же? Выбирать не приходиться.

Я решаю идти в третью дверь, из-под которой хотя бы сквозняк не чувствуется.

Рядом с входом висит что-то типа метрик о «служащих» здесь: имя, возраст, откуда родом, стаж и должность. Я тут же нахожу только что убитого Инквиза. Его унылая рожа смотрит на меня с прикрепленного на кнопку снимка поляроида. Угу…

«Эйвинд Ларсен. Первый директор школы».

Ничего себе! Он Светоч? Я только что прирезала Светоча!

Я начинаю нервно хохотать. Ну и дела! М-да…

Я уже столько совершила, что убийство Светоча лишь пополняет мой список. Моргану это понравится.

– Где я?

– Что простите?

– Город какой? Нью-Йорк?

– Да, чокнутая! Это Нью-Йорк. – Хохочет афроамериканец, и я тут же вижу у него два вставных золотых зуба. Да и выглядит он, как рэпер: черное с золотом. Услышанный ответ нравится мне. Даже больше. Я стою посреди улицы и думаю о том, куда податься. Ночь продолжается и здесь, но уже шумно, с яркими неоновыми вывесками и щитами рекламы. Первое желание – рвануть к Моргану. Его главный офис находится недалеко отсюда, но здравый смысл тут же дает о себе знать: может, тело Светоча уже нашли и на меня ведут охоту? Куртка-то у них осталась! Значит, нужно переждать где-то… Где?

Ответ приходит неожиданно в виде образа из детства – парни из соседнего двора окружили меня, готовые отпинать за воровство, и крик со стороны: «Эй! Только попробуйте тронуть мою сестру!»

Дэвид!

Я посылаю через кровь зов к своему брату. Приходится потрудиться, потому что наверняка дрыхнет или под дозой.

– Дэвид! Дэвид!

– Крис?

Удивление слышится в его голосе. Ощущать его зов внутри себя странно и одновременно привычно. Хех! А я, оказывается, соскучилась!

– Что случилось? Крис?

– Дэвид, мне нужна помощь!

– Ну?

– Мне нужно спрятаться… Переждать.

И он тут же диктует адрес, не спрашивая насколько всё серьезно. В этом мой брат.

Редондо Бич. Тишина. Рассвет стелется солнечными лучами по асфальту, крышам, путаясь в листве пальм. Свежо и запах океана. Иду по продиктованному адресу. Людей на улице нет, все спят, как сурки, в своих сладких ванильных домишках и, наверное, видят сны, как расплачиваются со всеми долгами, сжигают дом, разводятся, показывают средний палец начальнику и сбегают от цивилизации. Мелочная жизнь порождает мелочные сны.

Дом долго искать не пришлось. Большой, внушительный, с чистой облагороженной лужайкой. Но магическая «вонь» чувствовалась еще на подходе к нему. Любой Инициированный сразу же поймет, что тут Химеры. Кажется, именно возле него мы патрулировали с Оденкирком в поисках Мелани.

Пройдя по серой, выложенной камнем, дорожке, я снова посылаю зов брату, игнорируя звонок в дверь. Тишина. Но в доме чувствую присутствие Дэвида. Через некоторое время, передо мной открывается дверь, и я вижу зелено-серое худое лицо младшего.

– Привет, обдолбыш.

Дэвид щерится в ответ.

– Крыса, ты еще жива? Хвост не прищемила?

– Надеюсь, что нет.

Я вхожу в дом, сразу ощутив его странный дух и аромат – смесь тяжелого сладкого парфюма с запахом марихуаны.

– Ты тут живешь?

– Считай, что да.

– А дом Савова?

– Там уж нет никого…

Он плюхается на диван и трет глаза, громко зевая. Не могу понять – я его разбудила или он даже не ложился? Судя по одежде, он будто с вечеринки. И в то же время выглядит слишком потрепанно.

– В смысле, никого?

– Савов мертв, Тьма Египетская тоже, Карранца свернули шею, Слэйд – эта озабоченная амфибия – в офисе у Моргана, остался я и Суккуб. И то Суккуба сегодня-завтра в Сенат посадят. Сидит-ждет.

Он кидает мне в руки банку кока-колы, которую я ловлю, ощутив ее тяжесть и холод жестянки.

Надавив пальцем на крышку, я с хрустом алюминия вскрываю и жадно начинаю пить. Чересчур сладко, но мне плевать. Газировка пенится во рту, пузырится и пощипывает язык. Шипит…

То, что всех Химер захватывает Сенат – это не страшно, это задумка Моргана, главное было – не попасть в первую волну, которая служила отвлекающим маневром: всех, первых попавшихся в руки Сената, жгли и уничтожали. Поэтому в первую волну шли самые неугодные, тупые и бездарные. Удивительно, как мой братец-наркоман не попался.

– А ты чего не в Карцере?

Дэвид жмет плечами и трет глаза, полностью развалившись на диване.

– Я тоже жду…

– Понятно. А я вот, прикинь, Светоча убила. Случайно!

Дэвид начинает ржать над моей формулировкой, и я ловлю себя на мысли, что сказанное действительно прозвучало достаточно глупо.

– Я, правда, не знала, что он Светоч. Прирезала и всё. Так что не думаю, что мне стоит попадаться Сенату. Мне, короче, надо перекантоваться у тебя. Кстати, у инквизов осталась моя куртка.

И снова Дэвид противно ржет. Считает меня тупой.

– Эй! Они ее отобрали! Я не стала ее искать, сразу сбежала.

– Поэтому ты такая ободранная, как кошка.

Он кивает на мои царапины от кустарника, когда упала с этой дурой Ме-е-е-елани. Ветки жестоко прошлись по моей шее, рукам и лицу, оставив бордовые полосы.

Я плюхаюсь в кресло, ощущая, как сильно устала. Ночь не спала, да еще слежка. Я уже забыла, когда была в душе в последний раз. Тру лицо, пытаясь сосредоточиться на мыслях.

– Наверное, меня будут искать. В Карцер мне нельзя. Выяснится, что я была шпионкой. Еще и убийство Светоча. А это карается, как одно из самых тяжких…

– Иди к Моргану. Он тебя любит.

– А если за мной хвост? С ума сошел?

– Значит, тебя не будет в Карцере на момент разделения?

– Нет…

Я вздыхаю. Хотела бы я участвовать в восстании? Нет, но, может быть, придется. Многие независимые Химеры – элита – свалила куда подальше, спряталась. Я бы тоже спряталась. Да кто отпустит?

– В душ хочу. – Я изрекаю единственное решение, которое приходит в данный момент.

– Иди. Второй этаж, налево до конца.

– А похавать в этом доме есть?

– Найдем.

Я встаю и иду на второй этаж. Ванную нахожу сразу же: розовая с леопардовыми занавесками на окне и пушистым стульчаком на унитазе. Барби бы подохла от счастья иметь такую ванную. Над унитазом висел постер с Мэрилин Монро, игриво подмигивающий мне. Скинув белье, я с удовольствием встаю под горячие струи воды.

Я долго стояла, не двигаясь, ощущая кожей, как хлещет душ по моему немного потрёпанному телу с синяками, ссадинами и царапинами.

Надо позвонить Моргану и попросить защиты. Надо ему все рассказать. Только по телефону? Или лучше наедине?

Хм… Лучше наедине. Выйдя из душа, я хватаю чужое розовое полотенце и, вытираясь, ощущаю, как на коже остаётся незнакомый аромат – смесь сладких духов, клубничного геля и автозагара.

Накинув халат, я по-хозяйски направляюсь искать себе одежду – комнату обладательницы этого особняка и розовой ванной комнаты я нахожу сразу же. Там же нахожу футболку взамен своей. Набрав номер Моргана по телефону, слышу противные затяжные гудки.

– Здравствуйте! Вас приветствует компания «Альфа Тринити». С вами разговаривает секретарь Роуз Ким.

– Добрый день. Хочу услышать Джеймса Моргана. Скажите, что это Деннард звонит с ценной информацией.

– Подождите минутку. – И в телефоне врубается Чайковский. Минута, две. Классика начинает раздражать покруче сверла над ухом. И вот, наконец-то, я слышу довольный и тягучий голос Моргана.

– Да?

– Мистер Морган, это Кристен Деннард. У меня для вас есть ценная информация.

– Интересно, что же ценного ты можешь мне сказать?

Довольный тон меня бесит окончательно.

– Поверьте, я нашла куда более ценного вам человека, чем ваш Оденкирк. Обезболивать, конечно, круто, но как насчет ран, которые вы постоянно залечиваете после расщепления? Может, вернемся к прошлому плану?

– Ты о чем? – Его голос становится злой и грубый. Теперь я уже довольно ухмыляюсь в трубку.

– О «регенерации» в дополнение к вашему «обезболиванию».

– Регенерации? – Недоумение. Я впервые слышу его в голосе Моргана за все время нашего знакомства.

– Ага. Анна Савова выжила.

Я не скрываю удовольствия в голосе от информации, которую выдаю.

– Что?

– Что слышали.

– И где же она?

– А вот это я вам скажу при личной встрече. Только…

– Что «только»?

– Я сегодня убила Светоча. И, наверное, Сенат сейчас ищет меня. Мне нужно ваше магическое прикрытие, как Главного.

– Хорошо, ты получишь его. Так когда мне тебя ждать?

Я мысленно прикидываю в уме варианты. Но что-то мне не хочется идти сейчас. Пусть Темный подумает. Может, даже попытается расспросить зомбированного Оденкирка.

– Завтра. Завтра утром я буду у вас.

– Хорошо. Будь на связи.

И отключается.

Я довольно взвизгиваю и подпрыгиваю на месте. Да! Получилось! Ну, Грод, держись! Я тебе покажу, как оставлять своих же.

Вылетаю в коридор и, насвистывая, ищу кухню. Осталось поесть, как следует, и выспаться, а там можно двигаться к Моргану – вперед, к Химерской славе.

Я резко просыпаюсь от постороннего шума: снизу слышатся голоса. Кто-то с кем-то спорит. Притом голос девушки истеричен и очень быстро приближается ко мне. Не успев понять, что происходит, вскакиваю и бегу в коридор, налетая сразу на незнакомую девушку.

Я взвизгиваю от испуга: красные заплаканные глаза девушки, разъяренное лицо, спутанные и всклокоченные волосы.

– Именем Святой Инквизиции, ты арестована!

Она почти рычит на меня. Ее трясет от ярости. В руке у нее только силковый фонарь. Я узнаю ее. Эта та девчонка из Норвегии, одна из Инквизиторов.

Оценив ситуацию, понимаю, что между мной и ней пара шагов, сбоку перила. Недолго думая, я перепрыгиваю их, выкрикнув заклинание левитации, но все равно больно приземляюсь на ступени и падаю спиной, пересчитав оставшиеся метры лестницы позвоночником и плечом.

Все быстро. Резко. Считанные секунды.

Не мешкаясь, превозмогая боль, вскакиваю и пытаюсь добежать до входа, как рядом со мной материализуется тот парень, который помешал мне прикончить Мелани-Варвару.

– Не уйдешь!

Он больно хватает меня за грудки и бьет по щеке, оглушая звоном полученной оплеухи и опаляя ударом кожу. Больно. Я пытаюсь дать ему в пах коленом, но меня отшвыривает со всей силы посланный заряд. Удары сыплются на мое тело, так как я приземлилась на какую-то мебель с углами, да еще сверху что-то падает на голову. Больно. Опять. Вскрикиваю, закрыв лицо руками.

– Тварь, готовься сдохнуть! – Хрипит парень.

– Питер! Ее надо сдать Сенату! Все равно она – не жилец!