Текст книги "Сенат"
Автор книги: Елена Ромашова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)
Скучаешь по Инквизиции
После моей истерики в плечо Оденкирка, мы проговорили с ним до глубокой ночи, каждый вспоминая свое детство и обучение на Начале. Конечно же, Оденкирку интереснее было слушать про Аню – его Мелани, чем про меня, но и я нашла в его откровениях много интересного. Удивительно было то, что у нас оказались точки соприкосновения. Например, он также ненавидел свою мать, как и я – Ксению, он также был зависим от сестры и считал Мириам своей совестью, как я Аню. Впервые в жизни задумалась, что будь я более честнее перед собой, то могла бы стать Инквизитором, и, судя по вчерашнему дню, неплохим. Я старалась не думать о Кевине, который сейчас в Саббате пытается справиться с новым знаком. Но мысленно пообещала себе, что доберусь до этого проклятого замка, на котором постоянно спотыкается моя жизнь.
Я отключилась во время нашей беседы из-за усталости и нервов. Утром обнаружила себя лежащей в кровати, заботливо укрытой одеялом. Как мило! Рэйнольд, судя по всему, спал на диване или не спал, потому что увидела его сидящим в той же позе, что и ночью. Он пил кофе, шепча заклинание с бумажки.
Кстати, мне тоже надо проделать этот ритуал, чтобы зов Марго не выносил мне мозг.
– Что? Твоя Главная зовет?
– Доброе утро… – Голос у него уставший, а под глазами тени. – Завтрак вон там.
Он указывает на столик, где уже стоит поднос, заманчиво блестя металлическими крышками. Я медленно встаю с кровати. Опа! А я еще в халате! Понимая, что надо приводить себя в порядок, иду в душ. Но выйдя из ванной, все еще обнаруживаю Рэйнольда в том же положении, в каком он было до моего ухода. Сидит, молчит, о чем-то думает.
– Ты уже ел?
– Да…
– План действий? – Я открываю крышку и нахожу овсянку с фруктами. Эх! Лучше бы там был шоколадный торт. Но, тяжело вздохнув, приступаю к еде.
– Мы недалеко от Сокраменто. Прогуляемся, сменим одежду, найдем оружие. Я уже знаю, где можно его добыть. А дальше двинем к Лос-Анджелесу.
– Окей. Уговорил.
Я чувствую себя отдохнувшей, будто на курорте побывала. Что весьма странно после вчерашнего безумного дня.
– Эх, закурить бы сейчас. – Я вспоминаю горький запах сигарет и вкус дыма на языке.
– Лучше ешь шоколад.
– Знаю. Я бросила, когда узнала, что жду ребенка. Точнее, я бросила от шока, а потом уже из-за ребенка. – Я беру со стола бумажную салфетку, ручку и повторяю ритуал, которому меня научил Кевин. Прочитав слова на бумаге, сжигаю и вместе с пеплом выпиваю чай.
– Гадость! Чай и пепел! Даже сахар не помогает.
– Зато твоя Темная не дозовется.
Я смотрю на хмурого серьезного Оденкирка. Выглядит он не ахти, немного помятый, волосы не свежие, щетина отросла. Хотя надо отдать должное – красивый. Собственно, я отметила это еще в первый раз, когда увидела его на крыше Нью-Йорка, но как-то не придала значения его личности: подумаешь какой-то Инквизитор, увлечение сестры. Но Аня на нем конкретно зависла, и только потом поняла, что у них всё серьезно. Даже очень. Он любит Аню – это видно невооруженным глазом, сможет сделать ее счастливой, и, собственно, какая разница, откуда он и кто. Мне бы со своей жизнью разобраться. Я горько вздыхаю, что не ускользает от его взгляда. Черт! Глаза красивые. Но я люблю карие, медовые.
– Ты чего?
Я пытаюсь сменить тему, не раскрывая собственных мыслей.
– А давай ты выучишь русский?
– Зачем?
– Для Мелани. Ей приятно будет! – Он скромно улыбается на мое заявление. Ну, наконец-то, а то с его выражением лица можно молоко в простоквашу делать – скисать будет только при одном его хмуром взгляде. – А ты сколько языков знаешь?
– Английский, французский, немецкий, итальянский. Это языковая база Инквизиторов Саббата. Потом я выучил китайский, японский не до конца. Когда был на охоте, заклинание не завершилось.
– Ну, вот видишь! Тебе обязательно надо выучить русский. Могу без заклинания обучить матерным словам!
Он начинает смеяться.
– Да, Мелани очень удивится, если я буду ругаться на русском.
– Да ладно… Кевин, умел. Я его научила.
И оба замолкаем, так как вернулись к тому же от чего уходили – к своим демонам.
– Пойду, душ приму, а ты собирайся, день будет долгим.
Я киваю. Оденкирк встает и направляется в ванную. Слышу, как там включается вода и идет движение – это немного приводит мои мысли в порядок. Надо одеться. Я скидываю одежду, беру блузку, которая уже высохла, разочарованно отмечая, что некоторые пятна крови все равно не отстирались, да и отсутствие пуговиц тоже не добавляло ей очков. Хорошо, что кофта из такого материала, который не надо гладить, а то я бы была еще и мятая. Одевшись, я причесываюсь и сажусь на диван, понимая, что готова. Шум воды все еще доносится из душа, добавляя нервозности моему нетерпению. И тут приходит мысль, что пока Оденкирк моется, я могу спуститься в ресторан и купить себе чего-нибудь вкусненького.
Недолго думая, так и делаю. На лестнице гостиницы меня встречают тишина и сквозняк, как холодное дыхание кого-то невидимого. Ступени все также противно скрипят под ногами, будто возмущаясь, что нарушаю их покой.
Найти ресторан – несложно: он находился за массивными деревянными дверями с витражами в стиле арт-нуво, из которых многообещающе доносились сладкие ароматы еды.
– Доброе утро! – Улыбкой расцветает некая пожилая мисс. Судя по форме на ней, она отвечает за ресторан.
– Здравствуйте! Спасите меня.
– С удовольствием! А как? – А она приятная! Короткая стрижка, седые волосы, милая улыбка. Морщины добавляют ей шарма.
– Принесите самое шоколадное, что есть у шеф-повара!
– Я могу предложить вам шоколадный чизкейк, трюфель, шоколадный кекс с вишнями, меренги.
– Давайте чизкейк, кекс и трюфеля. И чаю, пожалуйста!
Через пару минут у меня на столе все уже было, и я поглощала десерты с аппетитом пещерного человека. Когда был съеден последний кусок шоколадного кекса, я почувствовала себя удовлетворенной. О да! Не зря его считают афродозиаком. Почти как секс. Боже, ну когда прекратятся эти перепады настроения и безумные желания?! Хорошо, что у меня сдвиг на шоколаде; я слышала, у некоторых беременных вообще появляются странные гастрономические пристрастия что-то вроде селедки с вареньем или горелой курицы. Представляю наш разговор в ресторане:
– Что мы можем предложить вам?
– А у вас есть тухлая рыба?
– Простите?
– А сгоревшее мясо, желательно жесткое и с угольками. Ну, или на крайний случай, мне спагетти с джемом.
М да… Ладно. Доза шоколада получена, пора возвращаться в номер для молодоженов. Интересно, Оденкирк помылся? Или продолжает себя намыливать? Хм… А у него чертовски соблазнительное тело. Анька имеет вкус на мужчин! Один Савов чего стоил.
Кстати, мы сегодня сможем узнать что-нибудь про Дэррила? Нам еще Патриций надо отыскать в городе. Но у Оденкирка, вроде как, план есть. А если нет? Можно пойти к Альфа и расспросить их. Ладно. Пора идти. Распрощавшись с милой седой мисс, я отправилась наверх в приподнятом настроении, но, подходя к двери, чувствую неладное – магия неприятно покалывает кожу, что я тут же покрываюсь гусиной кожей. Энергетика Инициированных почти звенит в воздухе.
Зайдя на лестницу, ведущую к флигелю, слышу приглушенный шум – топот и удары падения. Дверь в наш номер приоткрыта и там идет возня.
– Чего стоишь? Проверь номер. – Голос Деннард звучит грубо и резко, что я дергаюсь от испуга. Стерва, нашла нас! Я, крадучись, подхожу к двери и вижу в щель лежащего полураздетого Оденкирка в силке, а возле него Кристен. Его, очевидно, поймали почти на выходе из душа: без рубашки, но в джинсах и с мокрыми волосами. Кажется, он без сознания, потому что от него ни единой реакции. Кто-то еще ходит по номеру и что-то ищет.
– Оденкирк! Эй! Оденкирк! Очнись! – Она трясет его. Слышу мычание. – Очнулся? Где Шувалова?
– Никого больше нет в номере. – Слышу писклявый робкий женский голос из ванной комнаты. Я ее не знаю.
– Она должна быть рядом! Ее вещи все еще тут.
– Откуда ты знаешь? Может, она уже сбежала? – Подает голос Рэйнольд.
– Я вообще не понимаю, какого она к тебе сунулась? А? Ты не хочешь открыть мне эту тайну, как своей ученице? А? Оденкирк! Или тебе совершенно плевать с какой из Шуваловых спать? Главное, чтобы лицо было одно. Так?
– Знаешь, а ты не изменилась. Смотрю, все еще мечтаешь прыгнуть ко мне в постель?
– Что ты с этим ублюдком общаешься? Доложи Моргану, что нашли Оденкирка! И пошли искать Шувалову. – Снова пищит мерзкий голос. Замечаю, что он дрожит то ли от страха, то ли от возбуждения.
– Заткнись, Нора! Лучше сходи вниз, проверь. Может, эта дура, как обычно, свои шоколадные торты пожирает!
Вот сучка-то! Я успеваю спрятаться за дверь, прежде чем выходит Нора. Она даже не замечает меня, уходя в сторону лестницы. Единственно, что я могу рассмотреть – это очень длинные прямые русые волосы, хилое тощее тельце; не похожа на опасную колдунью. Я остаюсь одна в коридоре. В комнате слышится продолжение разговора между Оденкирком и Кристен. Начинаю соображать, чем бы ему помочь? Что же делать?
Я оглядываюсь в поисках оружия или чего-нибудь, чем можно обороняться, и мой взгляд падает на разметанную соль под ногами. Горсть сметена в угол под дверь для прохода внутрь комнаты, но ее так просто в руки не возьмёшь. Черт! Я судорожно снимаю бинты с раны и наматываю их на правую руку, чтобы меньше было ожогов. Но когда беру в руки крупицы, понимаю, что соль меня не обжигает! Я смертная! Поэтому так беспрепятственно и проскочила из номера в коридор! Ну что же? Это сейчас мое преимущество! Недолго думая, я загребаю всю горсть в ладонь, ощущая мелкие крупицы простого вещества, но столь ненавистного всеми Инициированными. А дальше делаю всё быстро и спонтанно: стучусь в открытую дверь, привлекая к себе внимание Кристен, та оборачивается, и я с порога кидаю в нее соль, попадая прямо в глаза, будто песком.
Девушка взвизгивает и хватается за свое лицо. В эту же секунду непостижимым образом Оденкирк рвет силок и одним мощным зарядом ударяет Деннард в голову. Кристен тут же теряет сознание, распластавшись рядом с ним.
– Как не умела плести силки, так и не научилась… – Бормочет Оденкирк, а я закрываю дверь и хватаю свой рюкзак, запихивая туда свои вещи. Пока нахожу свою куртку и надеваю ее, Рэйнольд в это время обыскивает Деннард, лежащую на полу.
– Ты чего делаешь? Валить надо! Сейчас же вторая придет!
– Говоришь, Инквизиция шопинг любит? – Он извлекает из кармана Кристен мои пуговицы с блузки.
– Вот сучка! – Я не сдерживаюсь и пинаю бессознательную Деннард. Тварь! Успела срезать! Наверное, еще на дискотеке. Поэтому так легко и отпустила меня из клуба!
– Давай уходить отсюда! – Он начинает быстро собирать карту, кошелек, нож и хватает свою куртку. Только сейчас замечаю, что все его вещи валяются в одном месте – на кофейном столике. Даже это продумал! Не то, что я – раскидала всё по комнате: рюкзак на диване, расческа на кровати, одежда черт-те где.
Неожиданно раздается стук в дверь, и мое сердце замирает от ужаса. Мы с Рэем застываем в своих позах, в ожидании что будет дальше.
– Кристен! Это я! Открой.
Смотрю на Оденкирка, тот легко кивает мне, и я резко толкаю дверь ногой. Следом от него летит заряд, который почти сносит дверь с петель. Девушка от удара отлетает к противоположной стене и хватается за лицо, сползая на пол. Я вижу, что кровь начинает сочиться из-под ее пальцев. Кажется, мы только что ей сломали нос. Но извиняться времени нет и желания. Оденкирк хватает меня за руку и тащит к лестнице.
А дальше мы несемся вниз на всех порах. Рэйнольд бежит под изумленными взглядами постояльцев и метрдотеля: накинутая наспех рубашка открывает его голый торс, а волосы так и не высохли после душа.
Мы вылетаем на улицу, где нас встречает солнечная погода и зелень красок. Я смотрю на блестящий ряд припаркованных постояльцами машин:
– К стоянке?
– Нет. Бежим до трассы! – И он устремляется к проезжей дороге. Приходится нестись за ним. Только успевай!
– Ты должен выглядеть, как Химера! А сейчас ты просто Инквизитор. Твоя натура пробивается даже через этот пиджак.
Мы находимся в Сокраменто и покупаем новую одежду. Я уже была полностью в обновках, а мои старые тряпки были сожжены на мусорке. Сейчас мне предстояла задача, придать Химерской пафосности Инквизитору. В принципе, немного ярких красок, гламура, звездной пыли в глаза и всё получится, но Оденкирк никак не соглашался на яркие вещи, его Инквизиторская душонка тяготела к костюмам и простым, серым, безликим вещам.
– У меня знак есть. – Он показывает мне свою Луну на запястье. – Мне не нужно выглядеть, как Химера.
Морщусь. Знак – это одно, а быть Химерой – другое. Но чувствую, его не уломаю. Он покупает себе джинсы, рубашку и легкую куртку, очень похожую на пиджак. Я же одета почти в то же самое, но выбирала все модное и цветное. Надоело ходить в черных шмотках по правилам Теней. В конце концов, мой побег говорит о том, что, скорее всего, в свой клан я не вернусь.
Одетые с иголочки, теперь мы наблюдаем, как горит одежда Оденкирка между баками на помойке. Судя по всему, ему было жалко свою старую куртку.
– Не плачь! Новая тебе больше идет. – Смеюсь, ударив по плечу Рэя. Тот лишь криво ухмыльнулся.
– Пошли.
– Куда?
– За оружием.
– Будем грабить оружейный магазин?
– Вот еще! – Он заворачивает за угол и чуть проходит вдоль улицы, затем ловко и грациозно взбегает по ступеням кафе с большими окнами и дурацким названием «Лиса и гусь».
Интерьер заведения носил британский оттенок: кожаные сидения, деревянные столы, постеры, фотографии и плакаты с королевой и Дамблдором из «Гарри Поттера», и все это на фоне оранжево-красной старой кирпичной кладки. Так и хочется подколоть Оденкирка по поводу его ностальгии по Британии, но сдерживаюсь.
– Мы рано пришли. – Он садится за стол и заказывает нам кофе, притом мне, как назло, берет без кофеина, а чтобы я не возникала, дополняет шоколадными маффинами.
– Кого мы ждем?
– Инквизитора… – Бурчит Оденкирк, углубившись в чтение брошюры «День жизни». Уже битый час, как мы тут торчим. И вся эта зелень на окошках с постерами и британскими флагами порядком надоела. Я вздыхаю, складываю руки, как делала в школе во время скучных занятий, и утыкаюсь в них лбом.
Не знаю, сколько времени проходит, но я почти заснула, как бывало во время уроков на задней парте, пока не слышу над собой голоса:
– Привет.
– Что происходит, чёрт возьми? Где тебя носит? Это кто?
– Знакомься, Варвара.
На свое имя я поднимаю взгляд и вижу перед собой симпатичного незнакомца с не очень дружелюбным взглядом: черные глаза, темные волосы, щетина, смуглая кожа. Итальянец? Похож на него.
– Привет. – Я протягиваю руку, чтобы мужчина хоть каплю ожил, потому что он стоит и таращится на меня.
– Это Стефан Клаусснер. – Довольно произносит Оденкирк.
Клаусснер… А фамилия-то немецкая! И я вспоминаю, что это еще один профи из охотников на ведьм. Черт! Такими темпами я со всем высшим эшелоном Инквизиции перезнакомлюсь.
– Оденкирк, ты в своем уме? – Снова взрывается итальянец.
– Ну, судя по тому, что я из психбольницы, то нет.
Я невольно издаю смешок, чем снова привлекаю внимание Стефана, который теперь смотрит разъяренно на меня.
– Садись! – Оденкирк грубо дергает итальянца за руку, что тот почти падает на диван к нему. – Варвара, организуй моему другу кофе, двойной, пожалуйста.
***
Я смотрю, как горела моя одежда. Моя любимая куртка полыхает, подожжённая заклятием. Всего лишь вещь – ерунда! Я сжигал людей, сжег любимую, а тут какая-то куртка… Но, все равно, ее огонь будто знаменует, что все когда-нибудь также кончится и для меня.
– Не плачь! Новая тебе больше идет!
Варвара в дружеском жесте ударяет меня по плечу. Ну, да… Она думает, что мне жалко куртку.
– Пошли. – Я разворачиваюсь и, не дожидаясь ее, иду к назначенному Клаусснеру месту. Звонок я сделал еще ночью из гостиницы, пригласив Стефана на встречу в кафе, что находится рядом за углом.
– Оденкирк, ты где?
– Рядом с Сакраменто. Двигаюсь к Лос-Анджелесу.
– Что у тебя там, черт возьми, происходит?
– Мне нужно оружие, Стеф.
– Что? Ты там под наркотой больничной? Тебя Архивариус ищет! Реджина всеми способами закрывает информацию! А сам на ее зов не откликаешься? И ты еще просишь оружие!
– Стеф, заткнись и послушай, я расскажу тебе, в чем дело, но только при личной встрече! Жду тебя в два часа дня в «Лисе и Гусь» на 1001-R стрит.
Кафе было аляповатое, оформлено безвкусно: хаос фотографий и плакатов на стенах, с табличками наименований марок пива, дартсом, растениями на окнах, даже была сцена и, как было написано в брошюре, здесь часто давали концерты аж с тысяча девятьсот семидесятого года.
Мы с Варварой приходим слишком рано, но делать нечего. Так или иначе, я морально готовлюсь к встрече с Клаусснером и тому, что он меня не поймет. Вполне возможно, придется с ним даже драться, если он не даст мне оружия. Но все-таки я надеюсь на то, что Стеф не будет столь настырным.
Варвара за время ожидания совсем сникает. Она, сложив руки на столе и уткнувшись в них лбом, замирает в нашем затянувшемся ожидании. Надо отдать должное, без нее я бы так быстро не справился с этими двумя Химерами. Хотя, вторая – Нора – была явно новенькая и не понимала, что нужно делать.
Я смотрю на макушку Варвары: волосы чуть вьются, но не так, как у Мел и, кажется, у них цвет чуть темнее. Интересно, как распорядилась судьба талантами. Мелани была беззащитная, наивная, ее хотелось постоянно оберегать, укрывать, прятать в ласке, боясь, что кто-нибудь обидит. Варвара была другая: хваткая, целеустремленная, колкая, опасная, и будь она Инквизитором, то думаю, у Романовой явно была бы соперница в ее лице. Но в отличие от Мел, Варвару не хотелось оберегать и защищать, да она и не стремилась вызывать эти чувства. Хотя позаботиться о девушке всё равно надо, как бы она не выпячивала свою независимую сильную натуру.
Я скорее чувствую Клаусснера, чем слышу его шаги, идущие к нашему столику. Он выглядит вполне здоровым, похорошевшим, а главное, вернул себе щетину, так бездумно сбритую по неведомой мне причине. Подготовка к свадьбе идет явно ему на пользу, хоть Ева и жаловалась в письме на их постоянные ссоры на эту тему.
– Привет.
Стеф сходу начинает мне выговаривать, будто мы и не заканчивали ночной разговор.
– Что происходит, чёрт возьми? Где тебя носит? Это кто?
Клаусснер кивает на Варвару, которая неспешно начинает поднимать голову. Наверное, проснулась, если вообще спала.
– Знакомься, Варвара. – И наблюдаю за реакцией Стефа: чистое удовольствие видеть, как он бледнеет, а глаза расширяются от шока и ужаса. Согласен, Варвара со своей беременностью стала копией Мелани, особенно, когда не накрашена и выглядит чуть уставшей. Девушка пристально смотрит на Стефана своим излюбленным оценивающим взглядом. На мгновение мне даже кажется, Стефан забыл, что нужно дышать и готов хлопнуться в обморок. Но положение исправляет сама Варвара, протягивая моему другу руку:
– Привет.
– Это Стефан Клаусснер.
Я называю имя, которое не меньше известно в кругах Химер, чем мое. Уверен, оно тоже находится в их черном списке. Но Стеф не реагирует на протянутую руку Варвары, а разворачивается и, блестя своими потемневшими от гнева глазами, начинает отчитывать:
– Оденкирк, ты в своем уме?
– Ну, судя по тому, что я из психбольницы, то нет.
Я слышу смешок со стороны Варвары, оценившей мою шутку – это еще больше приводит Клаусснера в бешенство. Зная его, сейчас пойдет ругань – смесь английского, немецкого и итальянского. Чтобы не привлекать внимания посетителей, я хватаю его за руку и дергаю вниз к себе на диван.
– Садись. Варвара, организуй моему другу кофе, двойной, пожалуйста. – Я специально отсылаю девушку, чтобы она не услышала площадную Клаусснеровскую брань. Девушка правильно понимает, нехотя вставая из-за стола и направляясь к барной стойке.
– Оденкирк, я тебя не узнаю. Может, и вправду, у тебя мозги давно в кашу превратились, а я потакаю тебе?
– Я смотрю, Реджина и тебе мозги промывает. Я тоже отлично повелся на ее доводы!
– Не знаю, какие доводы тебе Реджина предъявляла, но это, – он тычет пальцем в направлении ушедшей Варвары, – доказывает, что у тебя не все дома. На кой черт, тебя к ней понесло? Она не Мелани!
– Я знаю, что она не Мелани! И не меня понесло, а сама Варвара нашла меня и рассказала очень много интересного. – Я говорю спокойно, глядя в глаза Клаусснеру, которого, кажется, сейчас разорвет от ярости, его магия так и взвивается, будто предо мной огнедышащий дракон – еще чуть-чуть и полыхнет пламя. – Дай мне шанс, Стеф! Только выслушай. А дальше, делай, что хочешь.
– Вот кофе. Взяла двойной эспрессо. – Варвара подходит и ставит перед Стефаном чашку черного кофе, небрежно кинув к ней два бумажных пакетика сахара. Друг хмуро смотрит на напиток, будто оценивает степень риска – есть там яд или нет.
– Итак, Стеф посмотри на меня.
– Ну?
– А ведь меня не должно было быть здесь.
– Конечно! Ты, мать твою, должен сейчас быть в психушке! Придурок гребаный!
– Я не про это, кретин! Я умер в ту ночь, когда уехал за Мелани. Меня вы искали и не могли найти! Она, – я указываю на Варвару, которая сидит и хмуро пялится на нас, – свернула мне шею. И ты это знаешь. Не отрицай! Это знает и Реджина, которая ловко закрывает глаза и отговаривается другими причинами. Вспомни: меня не было ни на одной карте! Я не существовал. Ева видела грядущее, и это произошло!
Я вижу, как Клаусснер крепко сомкнул челюсти и смотрит на ручку чашки. Он недоволен, зол, но Стеф знает, что я прав.
– В ту ночь, меня воскресила Мелани и один парень. Этот парень, сумел не только меня воскресить, но и восстановил тела трех сильных Древних колдунов, которые видели раскол Инициированных. – Клаусснер издает скептический смешок. И теперь я уже начинаю беситься на него! – Не смейся! Ты же сам знаешь, для чего натаскивали Мелани!
– Ну, знаю это! И что? Как она связана с твоим побегом? – взрывается Стеф, злобно смотря на Варвару, копающуюся в своем рюкзаке.
– А связано так, что этот парень…
– Вот! – Варвара громко хлопает ладонью на стол, одёргивает руку и на ее месте оказывается белый обрывок листочка. Почерк я узнаю сразу же. – Мелани прежде, чем пойти в Сенат и сдаться, оставила мне это. Оденкирк пытается тебе донести, что Мел не совершала самоубийственный щедрый поступок, подставившись под факел Сената. Она планировала, чтобы я ее воскресила. Это, – она указывает на лист, – адрес того парня, который участвовал в воскрешении Рэйнольда. И нужно его найти.
Варвара смотрит тяжелым взглядом на Стефана, мне кажется, но Клаусснер даже чуток присмирел от ее четкого командного голоса, по крайней мере, уже нет такого раздражающего фона магии с его стороны. Стеф берет лист и пытается прочесть. Слышится его легкий шепот: «Essentia omnium».
– Что за бред?
– Мы сами не знаем. Знаем, что этот Дэррил находится в клане Патриций, и он точно в курсе, как восстановить Мел, даже больше, он нас ждет.
Стефан задумчиво обводит нас взглядом. Видно, что у него идет тяжелый мыслительный процесс, где его баранья упрямость борется с доводами разума.
– А почему ты одна не пошла? Какого дьявола его потащила?
– Потому что этот Дэррил приходил ко мне. Он забрал урну с прахом Мелани и сказал ждать сигнала от нее. Когда призрак Мелани появился, он сказал мне, чтобы я нашла Оденкирка и пустилась на поиски Дэррила вместе с ним.
В этот момент, судя по ошалевшему взгляду Клаусснера, понимаю, что начинается самая бредовая часть, и подключаюсь к разговору:
– Стефан, я не придумал Мелани, не видел галлюцинации, как уверяла меня Реджина, она действительно была рядом со мной! Ее призрак постоянно находился со мной в палате. И исчез он именно тогда, когда Мелани одновременно пришла к Варваре, сказав, чтобы начала поиски меня.
– Она сказала, что так надо! Нам с Оденкирком надо найти ее. В одиночку мы не справимся – это ее слова.
Клаусснер громко выдыхает и начинает лохматить свои волосы в задумчивости. Представляю, у него, наверное, сейчас просто крышу рвет от информации и бреда. Но, твою мать, Клаусснер, колдун или кто? Неужели его мозг так засорён смертными представлениями, что он на секунду не может представить, что магия способна и на такое?
– И ты ей веришь?
Изрекает Стефан, глядя в упор на меня. Я чувствую, как внутри меня рвется последняя нить надежды. Варвара возмущенно вздыхает, по лицу видно, что она готова грубо послать Клаусснера, но я успеваю опередить ее. Нет! Я не сдамся:
– Стеф, она сбежала от Деннард! Она лишила себя магии, чтобы уйти от преследования! Она беременная пошла против своих же! Ты понимаешь, чем она рисковала ради этой авантюры? По-моему, стоит поверить, хотя бы ради такого.
– Кстати, о Деннард! Откуда ты знаешь, что они не в сговоре? – Стефан продолжает гнуть свое. Я вижу, что Варвару аж перекосило от разочарования к Клаусснеру.
– Деннард хотела найти не меня, а в первую очередь ее… Я это понял по разговору с ее второй напарницей. Они напали на нас сегодня утром, еле ушли.
– Ладно, Оденкирк. Судя по его лицу, ты не убедил! – Варвара взрывается, раздраженно вырывая из рук Клаусснера записку Мел и засовывая ее в рюкзачок, после чего, закинув его на плечо, встает из-за стола, готовая уходить. Я вздыхаю. Черт! Варвара права. Раздраженно смяв салфетку, начинаю подниматься следом за девушкой.
– Стойте! Оба. – Голос Клаусснера звучит резко и раздражённо, что мы замираем, ожидая продолжения. – Допустим, я поверил… Допустим! А от меня, что вы хотите?
Я с Варварой встречаюсь взглядом – есть, убедили! Я плюхаюсь на место к Стефану.
– Нам нужно оружие. Сегодня утром нас снова обнаружила Деннард. Защищаться солонкой соли уже невозможно.
– Так. А каков ваш план?
– Наш план добраться до Патриций в Редондо Бич. Найти там Дэррила и вытрясти из него всю информацию по воскрешению Мелани.
Стефан вздыхает так, будто имеет дело с двумя непокорными детьми.
– Мне Реджина голову откусит, а Ева в сексе откажет… Черт! Придется отказаться от тех испанских танцоров!
Он явно расстроен. Я же вспоминаю из последнего письма Евы, что один из камней преткновения в их спорах был выбор, как развлекать гостей – Стефан завис на зажигательной группе с горячими испанками, чем неимоверно злил Еву, которая писала, что «свадьба станет похожа на мальчишник Стефа».
– Ладно. Я пойду с вами. Как вы хотели добираться до Редондо Бич?
– До этого мы гипнозом брали попутки.
Клаусснер достает свой айфон и включает Инквизиторскую программу, подсоединенную к карте Гугл. Я своего телефона давно лишился, поэтому не имею доступа к информации обо всех порталах.
– Чуть южнее есть портал Инквизиторов, который ведет в Лос-Анджелес. Сэкономите полдня.
Варвара наклоняется через стол и смотрит на экран телефона, после чего озвучивает мою мысль:
– Нам нужно оружие. Или что у вас там есть у Инквизиторов?
Стеф поднимает взгляд сначала на Варвару, затем на меня.
– У меня есть с собой силок, фонарь и Ругер.
– Можешь еще достать на меня и Варвару?
– Да. Только… – Стефан кривится и косит в сторону Варвары, намекая, что ей бы не доверял.
– Стеф! Я ее без оружия не оставлю. Она должна хоть что-то иметь.
По глазам вижу, Стефан соглашается, мысленно ругая себя. Могу только представить, какие он слова подбирает! Через минуту он вытаскивает пистолет из-под полы куртки и протягивает незаметно мне, затем на стол кладутся силок и фонарь.
– Ждите меня. Через два часа буду у портала.
Мы соглашаемся.
– Уффф… Жарко! – Варвара стягивает с себя куртку, оставаясь в тонкой кофточке белого цвета. Она сидит на скамейке у дома и играется с браслетом на руке. Я же не могу и куртку снять, так как за поясом джинс у меня спрятан Ругер. Фонарь и силок ушли к Варваре в рюкзак.
– А он точно не кинет нас или не донесет в Сенат?
– Не должен…
Я ухожу в тень за угол дома и смотрю на портал: обычный запасной выход в какой-то пекарне – синяя свежеокрашенная дверь. Пару раз из нее выходили люди – все Смертные: они настороженно косились на нас, не понимая, что мы делаем тут битый час.
– Хочешь мороженого?
Я оборачиваюсь на Варвару. Ну что же? Это выход. Спасение.
– Да.
– Я быстро. – Она кивает на угол улицы, где находится магазин. – Тебе какое?
– Не шоколадное. – Бурчу я, наблюдая, как кривая ухмылка появляется на ее лице. Черт возьми! Где Клаусснер? Я смотрю на часы: время еще есть. Еще где-то полчаса. Полчаса… Под этим жарким солнцем! Даже и не скажешь, что сейчас январь. Я смотрю, как удаляется Варвара: ровная спина, маленькая фигурка, распущенные волосы. На мгновение представляю, что это Мелани. И жгучая боль начинает разрастаться в сердце. От этого я закрываю глаза и приваливаюсь к стене, представляя с невероятной реалистичностью любимое лицо.
Милая моя…
Я верну тебя, Мел! Ты столько раз уходила, ускользала, будто песок сквозь пальцы, но когда-нибудь найду тебя: либо тут, либо на небесах. Хотя, рай мне не будет обещан, как бы священники ни молились за всю Инквизицию, но, поверь, я найду способ быть рядом с тобой.
Внезапно меня привлекает странный шум со стороны конца улицы: резкий взвизг тормозов, женский вскрик и чье-то шарканье ног. Открыв глаза, вижу, как Варвара возле магазина пытается вырваться из рук мужчины, который заломив ей руки, ведет к подъехавшей машине.
– Эй! Отпусти ее!
Я срываюсь с места, несясь к ним, чувствуя, что не успеваю. Из машины выходит Деннард и ударяет мощным заклинанием Варвару, что та моментально теряет сознание, обмякая в руках незнакомца. Мужчина пытается запихнуть ее на заднее сидение машины, под взглядом нетерпеливой колдующей Деннард. Все что могу, это достать пистолет и сделать пару холостых выстрелов по машине. Деннард тут же пугается и садится за руль. Мужчина, загипнотизированный ведьмой, стоит столбом, закрывая мне видимость и подставляясь под мои пули. Черт возьми! Почти звериный рев мотора и истерический визг шин режет слух. Что же делать? Я моментально прицеливаюсь и начинаю стрелять по шинам.
Есть! Попадаю! Кристен не справляется с управлением и с неимоверным грохотом металла влетает в ближайший столб. Хлопок и белая подушка безопасности заполняет салон машины. И я снова кидаюсь к машине. Деннард поняв, что она в проигрыше, почти вываливается с водительского места и несется на всех парах, пытаясь скрыться от меня. Бегу за ней под изумленные взоры прохожих. Жарко. Точнее адское пекло! Пот струится по мне ручьями.
Мы сворачиваем за угол и бежим по новой улице. Яркие всполохи блестящих машин и витрин режут глаза, но плевать. Мы несемся! Я снова на охоте! Вижу только черную, вздымающуюся от бега, куртку Кристен и ее темные волосы. Впереди виднеется шоссе с чередой мчащихся машин. Сердце громыхает, легкие разрываются, но я всё еще преследую ее, не приблизившись к ней и не упуская.
