Текст книги "Сенат"

Автор книги: Елена Ромашова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)

– Познакомься с моим новым кланом. Мне их подарил мой Темный. – В голосе Виктора слышна гордость. Он с наслаждением смотрит на мое лицо, которое, наверное, перекосило от ужаса. – Анна, давайте поближе познакомимся? Говорят, у женщин-Инквизиторов богатый внутренний мир…

И шарик из его руки молниеносно превращается в железный прут, который в мгновение ока схватывает меня за ногу и сваливает на пол. Я падаю, больно ударившись лопатками. Прут тут же комкается в шарик на ладони Виктора.

– Inter! – Я ору, пытаясь сбить Виктора, но мой заряд вспыхивает искрой и потухает. Твою мать! Виктор хохочет, громко и некрасиво. Отмечаю, что его клыки напоминают звериные, что еще больше наталкивает на мысль об его заражении демонами.

– Анна! Магия не работает! Сейчас всё по-честному, как никогда! Только ты и твой дар. А мой дар, явно превышает твой.

И снова шарик из его ладони превращается – блестящий тонкий хлыстик моментально накидывается на меня, окольцевав, несмотря на мои попытки увернуться и отползти. Я визжу во всю силу своих легких. Хлыстик щелкает об пол и резко поднимает меня в воздух под самый потолок коридора, затем кидает со всего размаха, будто какую-то вещь. Боль от удара о пол проходит по всему телу, болезненно отдаваясь в легкие, что не могу вздохнуть. Мне не дают передышки, со мной даже не играются, меня просто методично избивают – хлыстик окольцовывает ребра и сильно сжимает, почти до хруста. Снова кричу, но не от страха, уже от боли. А затем меня кидают в стену между дверей комнат. В этот раз тело не отреагировало, лишь усилилась в районе позвоночника. Обмякаю в стальном обхвате жгута.

Секунда – и я прикована к стене, ноги даже не касаются пола. Жгута уже нет, он превратился в кучу острых скоб, идущих вдоль моих рук и один вокруг талии, чтобы не упала вниз. Скобы ужасно больно впиваются в кожу и вены, в некоторых местах от них остаются порезы.

Я не сдерживаю стон с плачем.

Виктор тем временем, подкидывая еще два шарика в руке, довольно улыбается, видя мои страдания. Я пытаюсь собраться силами и воздействовать на него.

Будь прокляты все Викторы вместе взятые!

– Ах, ты сучка! – Он шипит, хватаясь то за руку, то за плечо, но через секунду контролирует себя и с перекошенным от ярости лицом выпаливает: – Проецирование боли… Интересный дар…

Да что же это такое! Вместо желанного дара Вари сработал дар Рэя! Может, он только на крысах работает?!

– Твои способности понравятся моему Хозяину – Люциферу. Эй, давайте устроим новой подружке прогулку в преисподнюю? – Он оборачивается к этим немым и бездвижным свидетелям моих мучений, которых он назвал своим кланом. Те бездвижно стоят, как солдаты, и смотрят немигающим взглядом.

– Жаль, что магии сейчас мало. А то я бы отдал тебя в жертву Люциферу. Придется обойтись твоими пытками. А чтобы ты не воспользовалась проецированием, я буду делать всё быстро. Считай, что тебе повезло.

Он раскрывает ладонь и металлические шарики моментально трансформируются в огромные тесаки для мяса.

В этот момент проходит странный шорох и непрерывные глухие удары слева. Я оборачиваюсь и вижу, что стоящие люди один за другим падают на пол, как части домино. Последний мужчина сваливается прямо у ног Виктора.

– Охренеть! – Доносится со стороны входа. – У меня никогда так не получалось!

Стефан стоит у двери и смотрит то на кучу тел, то на Виктора, то на меня, прикрепленной к стенке. Химера делает взмах рукой, а я ору Стефу:

– Осторожно! Ножи!

Тесак пролетает в миллиметре от Клаусснера, с громким ударом вонзившись в дверь. Пока я с ужасом смотрю на дрожащий торчащий нож, слышу очередной звук падения тела – Виктор падает, как подкошенный, а вместе с ним тесак и мои оковы превращаются обратно в шарики. И я падаю на пол с небольшой высоты.

– Ты в порядке?

– Мел! Как ты?

Теперь к обеспокоенному голосу Стефа добавляется панический крик Кевина. Отшвыривая со своего пути тела, спотыкаясь о них, они подбегают и в четыре руки начинают меня ощупывать на наличие ран. Но мой дар уже излечил меня раньше них.

– Я в порядке! Я в порядке! Правда! Не тормошите меня так!

– Ты зачем сбежала? Совсем ум потеряла?! – Кевин кричит на меня. Я вижу, что его лицо блестит от влаги, а на лбу пульсирует рана, которую из-за боли сначала принимаю за свою. Я касаюсь его лица, чтобы заживить. Мой дар работает в полную силу, что я залечиваю не только его лоб, но еще кучу синяков и царапин. Кешка нетерпеливо ёрзает под моей рукой.

– Это ты их? – Спрашиваю, чтобы отвлечь, рассматривая кучу тел, пока Клаусснер в ужасе закрывает одну дверь комнаты за другой.

– Нет. Стефан. Я просто ему помог. У Стефа дар разработан только на пару человек. Пришлось разогнать до максимума.

Я убираю руку с его лица и Кешка бесцеремонно ставит меня на ноги, поправляя одежду, как маленькой, что вызывает у меня возмущение.

– Пойдем! Мы, может, еще успеем прорваться живыми из Сената.

Он хватает меня за руку и тянет к лестнице. Я тут же начинаю упрямиться, как ослица:

– Нет! Мне нужно на двадцатый этаж! Мне нужно к Рэю!

– Слушай! Количество трупов растет с каждой секундой! Морган почти закончил обряд! У нас на глазах убило пару друзей, а моего брата сильно покалечило, и ты думаешь после этого еще спасти кого-то? Очнись, Мел! Всё! Мы проиграли!

– Я могу ее выключить! – Реагирует на мое упрямство Клаусснер. Но Кешка отбрасывает эту мысль как непрактичную:

– На четвертом этаже будет проще, если она его пройдет на своих ногах, а нам нужны свободные руки.

Стеф задумывается, Кевин чуть разжимает хватку, и я делаю то, что делала всегда, и что у меня получается лучше всего: я сбегаю.

Ловко выкрутив руку, я даю деру так, будто за мной понеслись все насильники, все Химеры и Архивариусы вместе взятые. Перепрыгнув пару тел, я в одно мгновение оказываюсь у двери в новый Карцер.

– Мел! – Они даже не поняли, что произошло. Их крик раздается только тогда, когда я уже хлопаю дверью и что есть силы несусь по новому коридору. Я бегу, куда глаза глядят, слыша крики и звуки шагов позади себя. Я сворачиваю без разбора то в один коридор, то в другой, то поднимаюсь куда-то вверх по лестнице. Под конец, я прячусь в каком-то маленьком помещении, слыша, как мимо меня проносятся Стефан и Кевин. Пока у меня есть время и они не сообразили, что я их обманула, решаю вернуться на исходную. Но дойдя до развилки, останавливаюсь, как вкопанная. Откуда я прибежала? Где я? Пытаясь прийти в себя и успокоить сбивчивое дыхание, я начинаю оглядываться: большая квадратная площадка, напоминающая ту, на которой я когда-то дралась с Савовым и Стивеном Морганом. Только без мебели, жалюзи и ощущения, что здесь когда-то были люди. Собрав волю в кулак, я пытаюсь логически мыслить: если эта площадь копия той, значит здесь должна быть лестница на этажи. Двигаясь наитием в один из коридоров, снова попадаю на развилку. Справа – обычная глухая дверь, слева – железная с окошком, в котором виднеется главная лестница. Есть! Выхожу на нее. Такая же, как западная и восточная в старом здании, только здесь пахнет свежей краской.

Неоном горит номер этажа: «17». Я смело поднимаюсь наверх. Здесь чисто, эхо отражает каждый звук, но нет чувства опасности, поэтому пролетаю три этажа на одном дыхании, ощущая, как адреналин несется по венам. Рэй, я иду! Слышишь? Иду! Если уготовано умереть возле тебя, даже если умру опять от твоей руки, то согласна. Но я надеюсь на лучшее! Я чокнутая. Я больная. Я давно повредилась умом, поэтому доверяю только сердцу. А оно хочет быть с тобой. Я знаю, что ты поступил бы так же, будь я на твоем месте. Ты бы кидался из последних сил, чтобы спасти меня.

Я выхожу на двадцатом этаже нового здания на такую же площадку, что тремя этажами ниже, что это кажется оптическим обманом, дьявольской ловушкой, что вовсе и не уходила, а пришла в то же самое место. Но раздумывать долго не приходиться, поэтому начинаю двигаться по уже знакомому пути до развилки. И вот стою перед двумя коридорами, уходящих неизвестно куда в противоположные стороны. Что же делать? Может, считалочкой воспользоваться? Я делаю пару неуверенных шагов в один коридор, но оборачиваюсь – вдруг не тот? Вдруг ошиблась? Идти неизвестно куда, надеясь, что приду, в конечном счете, в нужную точку? Я тяжело вздыхаю и опускаю взгляд себе под ноги, где мои сенатские кроссовки уже обагрены чьей-то кровью. Внезапно замечаю маленькую табличку под цвет стен, прикрепленную у пола вначале коридора. Она сделана так, что ее незаметно, если не знать о ее существовании. На ней выбиты маленькие черные цифры «102378». Словно током ударяет: «Видно, это твоя станция, не моя. Иди в западную часть, двадцатый этаж, через коридор 102378».

Ну вот… Я пришла.

Мой поезд прибыл в нужный пункт и, надеюсь, не последний.

Я набираю побольше воздуха в легкие, храбрюсь из последних сил, и смело иду к двери.

Последняя станция

Войдя в новый коридор, снова попадаю в этот жуткий темно-красный свет, и осознаю – я в старом здании Карцера. Запах стоит жесткий, противный, вонь нечистот с жженной пластмассой – разит серой. Первый признак, что без демонов не обошлось. Удивительно, как они смогли вызвать кого-то, когда магия слаба! Я иду, осторожно ступая по коридору, боясь произвести малейший шум. Многие комнаты открыты, в них пустота. Нет ничего и никого. Даже мебели.

Я уже ничему не удивляюсь. Морган, как когда-то мне признался, коллекционер даров, поэтому, возможно, он нашел способы обойтись без магии.

На полу все чаще появляются щепки и обломки, пока не вижу впереди, что межкоридорная дверь между отсеками этажа выломана и раскурочена вдребезги. И оттуда из темноты доносятся звуки: чей-то тихий голос. Я медленно и бесшумно двигаюсь на звук. Под ногой оказывается отличный для обороны кусок дверной коробки. Поэтому, не долго думая, я беру его и, приготовившись к удару, начинаю подкрадываться к проходу. Звук голоса становится четче, по тону ясно, что кто-то кого-то умоляет. Пока в дыре, бывшей когда-то проходом между коридорами, не замечаю пару. Сердце замирает, потому что я их знаю.

– Нина… Пожалуйста, не надо… Ты не такая… Борись! Борись с собой… Нина…

Субботина стоит спиной ко мне; знакомые светлые прямые волосы, резкие контуры тела, тощие руки, как всегда, девушка чуть сутулится из-за своего роста. Возле ее ног лежит никто иной, как Валльде. Он явно ранен, потому что его боль резкими толчками отдается в моем теле. Что-то не так с его животом и ногами. Ной умоляет тихим, сходящим на нет, голосом, призывая опомниться, а сам из последних сил пытается отползти от нее. Запах крови щекочет ноздри, он будто усилился, а вонь серы исчезла, уступив первенство. Я не спрашиваю, что происходит – и так всё понятно. Сегодня стираются рамки человечности: исчезла любовь, надежда, дружба. Хотя мы, глупцы, цепляемся за это до последнего, как Ной, твердящий имя Субботиной и прося вспомнить, кто она такая.

Я резко замахиваюсь и что есть силы ударяю деревяшкой по затылку Нины. Подруга даже не схватывается за место удара, а сразу падает, как подкошенная, прямо на Ноя, вызывая у того спазмы боли.

Он с ужасом смотрит на Нину, а потом на меня, и только спустя мгновение узнает.

– Мелани?

Я кидаюсь к нему, спихиваю Нину с его груди, случайно задевая рану, и сразу пускаю свой дар в дело. Валльде тихо выдыхает со стоном, полностью доверяясь мне. Он исцеляется с невероятной скоростью, намного быстрее, чем все остальные. Наверное, я настолько готова ко всему, так настроена на битву и смерть, что мои способности работают, как отлаженный механизм.

– Спасибо.

Ной благодарит и тут же начинает осматривать Нину.

– Прости, я не буду ее лечить. Иначе, она очнется.

Валльде понимающе кивает.

– Она напала на меня. Я пытался увести ее отсюда… Но она была не в себе. Присоединилась к Моргану и его людям. Я с ней боролся…

Я киваю, слушая шокированного Ноя, отмечая, что даже этот Кай до последнего оставался тут и пытался сражаться за того, кого любит. Что уж говорить обо мне и Рэе?

– Ты знаешь, где сейчас Морган и остальные?

– Там… в конце коридора, на площадке. Наверное, заканчивают обряд.

– Ты найти выход сможешь? – Глупый вопрос для Архивариуса, но кто его знает, может, Ной тоже дезориентирован с появлением нового здания Сената.

– Да. А ты разве не пойдешь? – Он встает и берет Нину на руки. Я отмечаю, что Ной сейчас очень похож на Еву, именно не лицом, а чем-то большим, чем внешность: то ли тоном голоса, то ли заботой о Нине, то ли способностью держаться, когда все плохо. Он не смотрит холодно и равнодушно, сейчас Валльде глядит на меня взглядом Евы: по-родному.

– Нет. Я не пойду. Там Рэйнольд. Я должна быть рядом с ним.

Ной молча кивает, при этом стиснув зубы, будто удерживает себя, чтобы не высказать вслух, что думает. После чего вздыхает и говорит просто и лаконично:

– Удачи.

И покидает меня. Я смотрю, как он уходит к лестнице. Вскоре я остаюсь одна. В этом темно-красном аду. Сглотнув слезы, я иду к Моргану, прокручивая мысль, что, возможно, это остались считанные минуты моей жизни.

Пройдя длинный пустой коридор, который стал одним из декораций лабиринта Сената, я осторожно нажимаю на ручку двери. Запах нечистот становится невыносимым. Я слышу, как монотонно читают там мантру.

Посмотрев в щель, замечаю, что могу проскользнуть незаметно внутрь. Расположение двери делает так, что не видно, кто входит сюда, из-за стены, косо уходящей вперед.

Я вхожу и подбегаю к этой стене, осторожно двигаясь вперед. Спрятавшись за углом, могу рассмотреть помещение. Оно круглое, большое, белое со стеклянным куполообразным потолком. Народу здесь – человек шестьдесят. Не знаю: остатки это армии, или только часть, а остальные где-то дожидаются, но все равно жутко – это самый настоящий шабаш. Все напоминает сон или фантастический фильм, только это реально. Пятнадцать человек читает мантру, создав круг, еще несколько человек создают малый круг, и все они неведомым образом соединены энергонитиями, так похожие на Essentia omnium, ведущие к центру, в котором, будто зависшая картинка в телевизоре, замерли Старейшины. Эти три старика смотрятся, как какая-то голограмма.

Далее несколько человек со стеклянным взором стоят в неподвижном онемении, ожидая приказа, еще пара без гипнотического влияния, тихо перешептываются между собой, что-то говорят и шутят.

Его я замечаю сразу же. Рэйнольд стоит в последней, но главной группе всего этого шабаша. С отсутствующим видом и с присущей ему серьезностью он находится в окружении людей, которые поломали всю мою жизнь: сестры Кирсановы, Мейса Саката, Майкл Слэйд с Такером, Гроховски, Нора Грод, еще пару человек, одетые с иголочки в строгих костюмах, будто они на какой-то конференции, и сами Джеймс и Стивен Морганы. Оба прохаживались, перекидывались словами со своей компанией, даже шутили между собой. Им всем явно не хватало бокалов шампанского в руках, чтобы отметить кровавую победу.

Будь вы все прокляты! Надеюсь, наши смерти вам еще отзовутся!

Только как мне вызволить Рэя? Я должна попытаться привлечь его внимание. Только как?

Я начинаю искать в зале хоть какую-то зацепку для решения. Может…

Внезапно горячая ладонь схватывает меня и зажимает мне рот, что я от страха выдаю слабый писк.

– Тс-с-с! Мелани! Тихо! Только тихо! Это я!

Жаркий умоляющий шепот Кевина опаляет ухо. Я почти обмякаю в его руках от облегчения.

– Ты что здесь делаешь? – Я не шепчу, скорее выдыхаю слова, чтобы никто не услышал.

– Пришел за тобой.

– Но как?

– Мы со Стефаном натолкнулись на Ноя.

Всё понятно! Валльде выдал меня.

– Где Стеф?

– Прикрывает Ноя, чтобы тот смог выбраться из Сената.

– Уходи, Кевин, уходи… – Я начинаю его умолять, судорожно вцепившись в его местами окровавленную и порванную рубашку. – Пока есть возможность, уходи. Тебя убьют!

– А тебя нет? Мел! Ты не неуязвима! Твой дар тебе не поможет!

– Плевать на мой дар! Я не могу уйти! Здесь мой муж! Понимаешь? Рэй тут!

Кевин чуть отстраняется и осторожно заглядывает за угол. Затем возвращается ко мне и выпаливает тоном Вари:

– Дура! Он уже не Рэй!

– А кто он тогда?

Кевин осекается и молчит. Я же продолжаю выдыхать слова, чтобы он понял меня:

– Ной не бросил Нину, несмотря на то, что она хотела его убить. Курт искал свою девушку. Мы должны быть с теми, кто нам дорог! Ты понимаешь? Ты должен спастись, пойти к Варе и защищать ее!

Кевин вздыхает, а затем грустно шепчет:

– Курт так и не смог спасти Амелию. Вон она. Третья в кругу справа. Та, что ближе к нам.

Я осторожно выглядываю и высматриваю девушку, одетую в одежду заключенных Карцера, как и многие здесь: красивая, бледная, высокая, струящиеся волосы цвета золота. Она стоит с тем же безразличным видом, что и Рэй – Амелия под гипнозом.

– Курт пытался ее вытащить, но не смог. У Моргана были планы на нее. У нее дар – управления воздухом, как раз для третьего обряда.

– Обряда?

– Да… Чтобы стать Старейшинами, Морган прошел три обряда со стихиями: огонь, вода и воздух.

От открывшейся истины будто все в голове разложилось по полочкам: теперь понятно, что это был за пожар, волна и ветер.

– Мел, ты понимаешь, что я хочу сказать? Брось! Пошли со мной! Они теперь другие! Они убивают любимых, даже не понимая, что делают! Будь мы на их месте, то умоляли бы бежать и прятаться от нас самих же. Рэй не хотел бы, чтобы ты была тут, так же как и Амелия не хотела бы, чтобы Курт кинулся в центр обрядового круга! А Ною просто повезло, так как Нину…

Но Кевин внезапно замолкает и резко выпрямляется.

– Не может быть! Вот это встреча! – Звучит за моей спиной голос, который всегда узнаю, в любое время дня и ночи, так как слышала не раз внутри себя – он проходил зовом через мою кровь, что знаю все мельчайшие оттенки. Оборачиваюсь. Маргарита стоит и улыбается, разглядывая нас, будто действительно встретила старых друзей.

Кевин резко дергает меня к себе, привлекая в защитном движении.

– Варя? – Марго смотрит то на меня, то на Кевина. Кажется, она в замешательстве, потому что знает, как выглядит моя сестра, но так же помнит, что Анну Савову сожгли и горсткой пыли стряхнули в погребальную урну. Кевин значится у нее в тех же списках, что и я.

– Джеймс, посмотри, кто к нам заглянул на огонек!

Она резко переходит на русский, что родной язык кажется странным и непонятным набором звуков, настолько я уже привыкла к английскому. Через мгновение в проеме показывается недовольный Морган, но увидев нас, сначала шокировано смотрит, а затем приказывает, гаркнув кому-то вне круга: «Гордон! Лови их».

– Бежим! – Командует Кевин и резко толкает к двери, но не успеваем выскочить, как нас обездвиживает: тело просто отказывается слушаться. И я падаю на пол, будто кукла, больно ударившись челюстью. Еще секунда, и звучит приказ:

– Тащите их в центр!

Нас грубо берут за ноги и волокут по полу, как мешки.

– Поставь их на ноги, Гордон. Не хорошо, что такие ценные гости валяются.

Внезапно наши тела оживают и сами начинают работать, не слушаясь и не подчиняясь. Мы встаем и вытягиваемся, как солдаты. Ужасное ощущение собственной беспомощности!

Я стою в паре шагов от Рэйнольда, смотрящего на зависших Старейшин, которые все больше и больше начинают напоминать размытые образы из телевизора. Рэю даже не интересно, что творится вокруг! Я отмечаю, что любимый выглядит лучше, чем ожидала: здоровый цвет лица, аккуратно побрит, уложены волосы, ему даже выдали новый и дорогой костюм. Сейчас Оденкирк ничем не отличается от этой холеной вычурной компании, разодетой так, будто это был светский прием.

– Итак, конечно, в первую очередь, хочется задаться вопросом, как вы выжили, мои милые друзья?

Джеймс Морган стоит напротив нас и улыбается во всю ширь своего лица. Довольный и зеленоглазый, как кот. Конечно! Мы для него, словно дорогие подарки на Новый год.

– Кевин! Я так понимаю, Реджина нашла способ тебя вылечить. Интересно, какой? Я перебрал много всего, ничего не помогало. Даже библиотеку сжег для этого. Ну-ка! Позволь взглянуть!

Ганн пыхтит и молчит, не зная, что ответить, в то время как Морган берет его запястье и находит знак.

– Так и думал. – Заключил опасно Морган, поменявшись в лице: его натянутая дружелюбная улыбка сменяется зверским оскалом.

– Что там? – Удивленно спрашивает Наталья, выглядывая из-за плеча Марго.

– У нас пополнение, девочки. Еще один Древний.

Я вижу, с какой ненавистью смотрит на Кевина Наталья. Уверена, дай ей волю, она тут же разорвет Ганна на куски. Притом не побрезгует сделать это своими руками без помощи магии.

– А вы, моя милая, кто? Варвара или Анна?

Морган переключается на меня, заглядывая в глаза. Я стараюсь взглянуть на него чуть свысока и дерзко, как сделала бы моя сестра. Но не получается.

– Кристен звонила прежде, чем ее прирезали, как курицу. Сказала, что ты выжила, Анна. Так что не строй из себя свою сестру – сильно фальшивишь!

Он больно хватает меня за руку и находит мой знак.

– И ты – Древняя. Хм… Интересно, как ты выжила? Тебя же сожгли на глазах у Инквизиции. Рэйнольд! Ведь это ты сжег Мелани?

Морган обращается к Рэю, мое сердце делает кульбит: ну посмотри же на меня! Посмотри! Но Рэйнольд с болью в глазах смотрит не на меня, на Джеймса и сухо произносит:

– Да. Архивариус доверил эту миссию мне.

После чего снова отворачивается к распадающимся Старейшинам в центре круга. Теперь на его бесстрастном лице читается мука. Узнал? Играет на публику? Но нет, Оденкирк ушел весь в себя, словно представив из прошлого моего любимого холодного Инквизитора.

– Возможно ли, что он не знал кого сжигал? Или нашел способ навести иллюзию на всех? – Задумчиво бормочет Морган, глядя на моего мужа, как на интересный экспонат в музее. Я же не выдерживаю и начинаю звать любимого, вызвав резкий смех у Сакаты:

– Рэй! Рэй! Посмотри на меня! Я жива! Рэй! Помнишь Норвегию? Помнишь, как ты меня нашел? Мы же поженились! Вспомни!

Уже не только Саката хихикает надо мной, вместе с ней громко смеется бездушная Наталья, а вот Стивен, брат Джеймса, внезапно подходит к своему близнецу и хитро произносит:

– Норвегия? Похоже, без твоего Дэррила тут не обошлось…

Джеймс смотрит шокировано то на брата, то на меня, а затем издает не приказ, а рык, перекрывая монотонный звук мантры:

– Где он?! Где этот сопляк!

Все, кто не под гипнозом, начинает шушукаться, переглядываясь между собой.

– Ты о ком, дорогой? – Сладким испуганным голосом спрашивает Марго.

– О том парне! Поисковике! Который нам Древних воскрешал! Дэррил! Где он?

Но никто не находит ответа, чем сильнее вызывает ярость у Темного. Пытаясь справиться с приступом гневе, Морган подносит кулак к губам, делает пару вдохов и оборачивается ко мне:

– Ладно… Я еще узнаю, как ты воскресла. Просто времени нет. Скоро наши Старейшины превратятся в энергию, и я ее впитаю, став новыми Старейшинами. И вот тогда, ни один колдун не сможет от меня спрятаться.

Морган смотрит мне в глаза, будто ищет там какие-то ответы, а затем расплывается в противной сочувствующей улыбке:

– А что до твоего Рэя, он тебя не видит, так что не лелей надежды. Оденкирк! – Мое сердце вздрагивает, когда он окликает Рэйнольда: – Посмотри на эту девушку внимательно.

Тут сердце и вовсе остановилось, так как вижу, что Рэй поворачивается и скользит по мне равнодушным взглядом, как когда-то это делал в начале нашего знакомства: я для него никто. Это страшно понимать после всего, что мы прошли вместе.

– Кто это? Ты ее знаешь?

– Нет, мистер Морган. Я вижу впервые ее.

– Странно. А говорят, что она похожа на Мелани Гриффит – ту девушку из вашего Саббата.

Морган явно наслаждается происходящим, как и остальные, для которых мы были чем-то вроде театрального зрелища, которое скрашивает минуты ожидания во время шабаша.

– Нет, мистер Морган. Я не нахожу их похожими. Если честно, они настолько разные внешне, что трудно уловить хоть какое-то сходство.

И отворачивается. Со стороны женщин слышатся ядовитые насмешки надо мной, Морган же меланхолично грустно вздыхает:

– Вот так вот. А ты, наверное, так надеялась, что он тебя заметит. Что поделаешь? Красивые мужчины всегда жестоки в словах.

– Оставьте ее! Не видите, она плачет! – Внезапно рычит на него Кевин, защищая меня. Я действительно плачу, не скрывая и не пытаясь удерживать слезы. Морган лишь косится на него и ухмыляется в ответ.

– Ну раз ты так просишь… Знаете, что я первое обнаружил при объединении знака? – Громко обратился Джеймс к присутствующим, в задумчивости начиная расхаживать туда-сюда перед нами. – Невыносимую адскую боль! В первые минуты обращенные умирают, корчась в муках, взывая и крича. Это была первая моя проблема, которую надо было решить. Но, что самое интересное, те, у кого объединялся знак, в первые минуты неконтролируемо применяли свой дар, а еще дар брата или сестры… Я заметил это и начал наблюдать. Потом вспомнил легенду, что раньше Инициированные могли пользоваться даром своего родственника и даром мужа или жены. Я рассчитывал, что Савов возьмет твой дар, Мелани. Но видно не судьба. Но, кажется, я ничего не потерял, а, Мелани? Или Анна? Какое тебе имя больше нравится? Ты же сейчас имеешь не только свой дар, но и дар Оденкирка и своей сестры Варвары. А ты, Кевин, значит, имеешь дар брата… Я прав?

Он оглядывается на мрачного Ганна и довольно делает заключение:

– Прав. Что же! Отлично! Поздравляю вас обоих – убивать вас не буду. Пока! Вы – очень выгодные для меня приобретения.

Ну, да! Я помню, как ты себя коллекционером называл, кровопийца. Во мне поднялась такая волна бешенства, что если бы во мне была магия, то она загудела бы, как самолет. Я найду в себе силы и научусь пользоваться Вариным даром. Ты хуже крыс, Морган! Дай мне только время.

– Джеймс, пора! – Неожиданно кричит Стивен брату, указывая на круг. Мы рефлекторно смотрим в указанном направлении: Старейшин уже нет, вместо них клубится, переливаясь какой-то звездной пылью, облако, будто кто-то создал огромное заклинание Essentia omnium. Завораживающе красиво! Так и хочется рассмотреть поближе его. Облако дает радужные отблески на белые стены и аромат! Оно источает морозную свежесть, будто окна открыли, запах серы исчез, поэтому все радостно вдыхают этот волшебный воздух. И с каждым вдохом на душе становится легче, радостней, легче. Облако выдает плотные энергетические колебания, громко гудя и потрескивая в воздухе. И его звук начинает возрастать с каждой секундой, что сердце начинает биться от предвкушения, что сейчас что-то произойдет – что-то огромное, сильное, никогда невиданное и никем еще не испытанное. По спине бегут мурашки. Ты ощущаешь всем телом эти мягкие плотные энерго-волны Essentia omnium, будто погруженный в ванну с вибро-массажем.

– Гордон, отведи Мелани и Кевина в сторону! – Голос Моргана приводит меня в сознание. Я вспоминаю, кто я и где нахожусь. Смотрю на остальных – многие так же заворожены волшебным облаком. И вдруг мое тело под воздействием дара тощего паренька шевелится. Не контролируя себя, я и Кевин проходим к небольшой группе людей и встаем рядом с Амелией. Я отмечаю, что мы близки к выходу. Только мы не владеем собой, поэтому надо как-то высвобождаться из-под воздействия Гордона.

– Ну что же! Начнем!

Джеймс радостно потирает руки, храбрясь войти в Essentia omnium. Ему явно страшно, не смотря на улыбку, на лбу Моргана блестят капельки пота, а сам он резко бледнеет. – Саката, Оденкирк, идите сюда.

И Мейса с Рэйнольдом двигаются к нему. Марго подходит вместе с ними и кошкой ластится к Джеймсу, целуя его в губы своей бордовой помадой и громко шепча: «Не бойся, мой Темный! Ты сможешь!». Нора Грод кривится от этого неприкрытого флирта, а Наталья заигрывающе косится на безразличного ко всему Гроховски, который вовсе не под гипнозом, ему действительно скучно.

– Мел, ему нельзя туда входить.

Панический шепот Кевина отвлекает меня от разглядывания этих людей. Я насколько могу поворачиваю голову и вижу, что он не на шутку перепуган и смотрит на клубящееся энергией облако.

– Ты о Моргане беспокоишься?

Вот уж на кого мне плевать. Я даже желаю, чтобы его разорвало в клочья внутри круга!

– Нет. – Продолжает Кевин, завороженно глядя на то, как теперь Марго зачем-то пишет знаки врат у круга черным скрипящим маркером. – Мел, я боюсь за нас. Ты знаешь, что это такое? Ты знаешь, что произойдет?

Знаю, но судя по испуганному до чертиков Кевина, не до конца.

– Это же вся наша магия, Мел! Вся наша магия! Матерь Божья! Если он войдет туда, то его не только она поглотит, но и нас! Это же, как атомная бомба будет!

– Ты уверен? – Я проникаюсь ужасом. Нет! Это надо остановить! Неужели никто не осознает?

– Это же магия, Мел! Если он войдет туда, он освободит ее и она пройдется по нам, как каток!

– И что нам делать?

Я смотрю на любимого возле круга, который грустно смотрит на свои сложенные в замок руки. Интересно, о чем он думает? Вспоминает ли меня? Неужели сердце не подсказывает, что я рядом?

– Знаешь, раз все мы умрем, то какая разница как?

Снова доносится голос Кевина. Я удивленно смотрю не него, продолжающего завороженно глядеть на гудящее облако, которое явно все больше и больше набирает силу.

– У меня есть идея, Мел. Она безумна, но стоит попытаться.

– И?

Я кошусь в сторону остальных, не подслушивает, кто из нас, но нет. Гул такой, что мы вполне можем говорить вполголоса, да и не заметят, так как все завороженно смотрят на Моргана. Кто-то так же шепчется, как и мы.

Кевин говорит, будто в лихорадке, что мне приходится напрячься и превратиться в слух, боясь упустить малейшее слово:

– Морган не знает о том, каким я стал. Я могу сдвинуть их дары. Только это будет, как сыграть в русскую рулетку: мы можем выиграть время, а можем усугубить. Хотя… Какая разница! Все равно мы тут спечемся, как в микроволновке. Ну, или нас разорвет на куски… Не важно! Но можно попробовать! Мел, ты как?

– Я согласна. Если честно, я тоже не вижу разницы, как умирать. А так… хоть попытаемся. Что нужно делать?

– Как только Морган войдет в облако, на него будут сразу работать Саката и Рэй. В этот момент, я и сдвину их дары. Надеюсь, что их способности никому из нас не достанутся.

– Кевин, здесь так же работают и другие дары… – Я легонько киваю в сторону Гордона и Норы Грод. Кевин согласно кивает.

– Мел, у нас будет мало времени, чтобы добежать до выхода. Там я, боюсь, отключусь… Я все еще не способен быстро восстанавливаться после такого.

– Кевин!

– Но попытаться стоит! За дверью, возможно, магическая волна нас не тронет.

Возможно, не тронет… Звучит не очень оптимистично. Вот она, трансформаторная будка, и нам придется в нее залезть.