Текст книги "Сенат"

Автор книги: Елена Ромашова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)

Я всхлипываю, шмыгая носом и утирая его кулаком. От его слов стало чуточку спокойней. Рэй смотрит на меня нежным взглядом с кривой усмешкой на губах. Его все это забавляет, в отличие от меня. Оденкирк тяжело вздыхает и привлекает меня к себе со словами: «Тоже мне убийца». Зарывшись носом в его одежду на груди и ощущая запах его пота и парфюма, смешанный с ароматами улиц других городов, я чувствую себя под его защитой. И хочется толики его уверенности во мне, что никого не смогу убить.

Собственник

– Вот. Как вам? – Мы осматриваем дом, той умершей ведьмы – хозяйки салона, которая оставила после себя дом в Дрёбаке и квартиры в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. Если квартиры ушли во владение к Химерам, то дом с помощью Ларсена запросила Инквизиция для Клаусснера и его подопечных.

Я прижимаю к себе Мелани, стоя посреди полупустого зала, наслаждаясь тем, что могу позволить коснуться ее. Она уже не призрак, что поет заунывные песни, а живая, не изможденная, как была у Альфа, а здоровая, спокойная и невероятно красивая. Её волосы стали длиннее, чем раньше и пышнее, поэтому я постоянно касаюсь ее локонов. Эти шелковые нити струятся меж пальцев, заставляя замереть и забыться, будто под гипнозом. Мелани же льнет и прячет лицо у меня на груди.

– Сойдет. Осталось дождаться Варвару. – Клаусснер постоянно что-то ест. Вот и сейчас он грыз снеки, закидывая горстью в рот.

Я вспоминаю, что Варвару не видел с самого утра, поэтому обращаюсь к Мелани:

– А где она, ты знаешь?

– Нет. Куда-то с Миа ушла.

Хм… Если Варвара прихватила Миа, то, наверное, не хочет, чтобы Деннард вышла на нее. Значит, она где-то вне пределов Норвегии. Я ловлю настороженный взгляд любимых глаз – Мелани явно подумала о том же.

– Не беспокойся. С ней все будет в порядке. Твоя сестра не даст себя в обиду.

– Я знаю.

– Тогда в чем проблема? Хотя, ты правильно беспокоишься: Варвара опасна для окружающих. Но опять же – с ней рядом Миа!

Мел, смеясь, легонько щипает меня. Я же снова зарываюсь носом в ее волосы, ощущая дивный цветочный аромат любимой и запах шампуня – адская возбуждающая смесь.

– А Еве здесь понравилось бы! – Стефан появляется на лестнице, спускаясь к нам со второго этажа. Он оборачивается к следующему за ним по пятам Дэррилу. – Я смотрю, твоя подруга была очень даже не с дурным вкусом! И при деньгах, раз могла позволить такой дом.

– Да. Эльза специально нанимала дизайнеров. Хвасталась, что дом из экологически чистых материалов: дерево и камень. В нем много света и обалденный вид из окна на Дрёбак на втором этаже. Ну и ее гордость – камин.

Дэррил кивает в сторону камина из грубого серого камня внушительных размеров с древками поленьев, уложенных стопкой возле него.

– А вот и мы! – Звучит со стороны двери резвый голос Миа, и через минуту за ней появляется Варвара, стряхивающая снег с ботинок. Стоит появиться Шуваловой, как Мелани тут же разменивает мои объятия на объятия сестры. Ревностно. Ощущение покинутости. Хотя понимаю, что для Мелани Варвара так же нужна, как я. И все-таки желание быть единоличником оказывается сильнее здравого смысла. Чувствую себя ненужным, пока Мелани обнимает Варвару за талию и улыбается ей.

– Ты где была?

– У доктора. К гинекологу ходила.

– Что-то серьезное?

– Нет! Все в порядке. Просто проверялась после всех этих бегов от Деннард. Ну и заодно сделала УЗИ. Смотри!

Варвара достает какую-то бумажку из рюкзачка, и, судя по возгласам умиления, это фотография ребенка в утробе. Я любуюсь Мелани – тем, как она радуется: ее глаза сияют, голос стал мягче, а улыбка так вообще залюбуешься. Сколько же скрыто в ней нежности!

– Рэй! Смотри!

Она замечает мой взгляд и подходит, показывая снимок, где среди серых всполохов резкими белыми пятнами читается силуэт большеголового младенца. Ну да, это уже не эмбрион, а человек.

– Гляди: вот ручки, а вот ножки. Видишь? – Мелани в полном восхищении водит по фотографии пальчиком, а я завороженно смотрю на нее. Мне не интересен ребенок, мне не интересен этот черно-белый снимок, мне интересна она и ее восторг. Я ее такой прежде не видел. На мгновение моя больная фантазия слетает с предохранителя и рисует Мелани, воркующую над своим ребенком, так же умилительно вздыхающую и нежно улыбающуюся ему. Она будет потрясающей матерью! Дэррил и его друзья дали ей этот шанс…

– Тебе разве не интересно? – Она удивленно смотрит на меня, широко распахнув глаза. Небесный цвет изумлен и ищет ответа. А я думаю, как бы корректней объяснить, что нет.

– Почему? Очень интересно.

– А, по-моему, нет… – Озадаченно бормочет она, хмуря брови. Теперь я себя чувствую дураком.

– Оставь его! – Голос Варвары звучит неожиданно, как спасение. Она подходит и забирает фотографию, притом улыбаясь сестре. – Не видишь, что ли? Он с тебя глаз не сводит. А ты ему какие-то снимки показываешь. Если бы ты показывала вашего ребенка, думаю, восторга было бы больше.

Она, ухмыляясь, убирает фотографию, а у меня в голове словно эхо: «Если бы ты показывала вашего ребенка»… Я смотрю на Мел – она, закусив губу, в смущении отворачивается от меня. Почему? Ей не нравится мысль иметь детей? Или же дело во мне?

– Слушай, там Дэррил тебе шоколадные батончики купил. Умоляю только, оставь хотя бы мне парочку! – Стефан тащит Варвару показывать дом, Мел следует незаметно за ними, оставляя меня одного, в то время как Миа, плюхнувшись на диван, включает телевизор, будто у себя дома, а Дэррил, не зная, куда себя деть, торчит посреди зала и озирается по сторонам с постной миной на лице.

– Мелани сегодня воспользовалась даром Варвары и убила крысу. Но не отключилась, как вчера. Почему? – Не знаю зачем, но задаю этот мучающий меня вопрос Дэррилу. Парень замирает и с задумчивым выражением лица садится на диван к Миа.

– А она все сильнее с каждым днем… – Бормочет Миа, озадаченно смотря на брата.

В комнате повисает молчание, где Дэррил думает о том, что происходит с Мел, мы же ждем его ответ, слыша наверху голоса сестер и Клаусснера. Через несколько минут парень оживает:

– Я думаю, что она не отключилась, потому что это был не ее дар.

– Я видел, как Кевин воспользовался даром брата и отключился. Так что твоя теория не подходит.

– Значит, не такой уж было энергозатратное воздействие или она контролировала себя.

– Скорее всего, первое… – Я задумчиво опускаюсь на диван рядом с ними и задумчиво начинаю смотреть телевизор, не понимая, что там показывают. После случая в подсобке, я осознал, насколько сильной стала Мел: она может убивать, она может лечить, а та, созданная вязь утром, – нечто потрясающее.

– Интересно, именно этого хотел Морган, когда делал ставку на сестер Шуваловых? – Бормочу вслух свои мысли.

– Делал ставку на Шуваловых?

– Ну, да… Когда они появились у Химер, поползли слухи об оружии против Инквизиторов.

– А ты уверен, что они говорили про Шуваловых? – Я изумленно поворачиваюсь и встречаюсь с хитрым взглядом Дэррила. Он смотрит так, будто сканирует меня и все окружающее. Неприятное чувство.

– Имен не называлось… Просто, когда пропала Мелани, Химеры принялись ее искать… – Чем больше я говорил, тем больше моя уверенность таяла. А ведь и вправду: с чего вдруг решил, что именно они были оружием Химер. – Тогда кто?

Я смотрю на Дэррила, который явно знает намного больше, но не говорит. Но тот лишь грустно отворачивается и тихо произносит:

– Те же, кого считают выдумкой.

– Эй! Оденкирк, слышал? Я занимаю комнату с шикарным видом! – Варвара появляется предо мной внезапно, что я вздрагиваю.

– Что?

– Говорю тебе, я занимаю комнату с шикарным видом из окна и балконом.

– Да, конечно. Мне все равно…

– Я так и думала! – Она радостно восклицает, обнимая за плечи Мелани, которая заметила мой растерянный вид. – Дэррил, а пожрать здесь чего-нибудь есть помимо батончиков?

– Да. Там много чего. Загляни на кухню.

И Варвара, насвистывая, исчезает из комнаты.

– Пустили к холодильнику… Этот аллигатор сейчас всю еду нашу съест. – Бурчит недовольно Стефан, за что получает шлепок по руке от Мел со словами: «Эй! Она беременна!».

– Ладно. – Дэррил резко встает с дивана. – Мы пойдем. Мел, думаю, ты сегодня захочешь остаться здесь?

Я вижу, как расцветает улыбка на любимом лице. Мелани кивает в ответ и от радости закусывает нижнюю губу. А у меня в душе разливается теплота и нежность к ней. Ребята прощаются с нами, лишь когда Дэррил подходит ко мне, от него проносится зов:

– «Рэйнольд. Ты это… хотел сказать тебе… У Мелани тело новое. Понимаешь»?

Я растерянно пялюсь на него. Но он не продолжает, лишь стушевавшись, обнимает за плечи Миа и уходит. У Мелани тело новое… Что он этим хотел сказать?

Любимая, ничего не заметив, счастливая кидается ко мне в объятия. Милая, нежная, любимая. Я подхватываю и усаживаю ее к себе на колени, позволяя теперь бесстыдно при Стефе и Варваре нежно гладить по лицу. Ее глаза оказываются на уровне моих так близко, что могу рассмотреть все переливы радужки – голубые, как небо летом. Глаза ангела… Моего ангела.

Мелани сидит у меня на коленях и смущенно отвлекается на бурчание Стефана, который разжигает камин на предложение Варвары поужинать всем вместе возле него.

– А здесь мило… Хороший дом. Теплый.

Я впервые за все пребывание здесь начинаю рассматривать его. И вправду, милый, не такой уж он пустой, как мне показалось сначала. Просто здесь все сведено к минимуму, что дает очень много пространства. И вокруг повсюду дерево золотистого цвета. Дом напоминает фотографии в журналах по дизайну интерьера, где все натуральное и экологически чистое.

Вскоре мы располагаемся на полу возле пылающего камина, поедая оставленные для нас рыбу, овощи, мясо, запивая вином и соком. Мелани рассказывает о ребятах, о том, что было с ней, мы с Варварой, преувеличивая некоторые моменты, описываем, как искали ее, заражая моего ангела смехом.

– А что случилось в подсобке? Ты зачем нос сломал Питеру?

– Получилось по-дурацки. Просто мы так все устали от поисков этого Дэррила, что пошли на крайние меры. У Охотников по карте отыскали его местоположение. Но, когда прибыли к нему в дом, его мать сказала, что он ушел, а вот его сестра Миа скорее знает, куда ушел брат. И дала адрес бара Ларсенов.

– Если честно, я была против этой затеи! Предлагала им подождать возле дома! Но эти двое, – Варвара указывает вилкой на меня и Стефа, – будто с цепи сорвались! Они рванули в бар с оружием наперевес.

– Конечно, рванули! – Возмущается Стефан, всплеснув руками, при этом испачкав себе джинсы кетчупом. – Потому что уже терпения не хватало! Решили действовать, как на охоте: накрыть их шайку и вытрясти всю информацию.

– Всё ясно! И вы решили действовать кулаками. Придется Басса подлечить. А то у него такой синячище на лице. – Смеется Мел, которая полулежит в моих объятиях, откинув свою голову мне на грудь. Я же сижу, привалившись спиной на огромное тяжелое дубовое кресло, которое даже Стеф сдвинул с трудом.

– Ага. И снова вырубишься? – Варвара недовольно смотрит на сестру.

– Нет, я постараюсь аккуратно.

Я зарываюсь носом в волосы Мелани, ощущая рай в душе, что уж позабыл, как такое бывает: когда есть всё, а главное – нет боли.

– Я сегодня крысу убила… – Тихо произносит Мел Варваре.

– И чего? – Хмыкает та, отпивая сок из стакана. Я прямо ощущаю, как Мелани волнуется: она напряглась в моих руках, готовая сесть, тем самым выскользнуть из моих объятий. Поэтому, чтобы предотвратить это, я отвечаю за нее:

– Она сегодня воспользовалась твоим даром. Вот, что хочет сказать Мелани. Она убила крысу, сломав ей шею.

Варвара и Стеф замирают, не веря услышанному.

– Так, значит, все-таки она, как Кевин. – Клаусснер недовольно шмыгает носом. Варвара кидает мимолетный взгляд на него, а затем снова переключает свое внимание на нас.

– Ты воспользовалась моим даром?

– Ага…

– Я ничего не почувствовала… Хотя, может, потому что я смертная? – Она поднимает руку с повязкой. – Значит, ты действительно стала, как Древние… Как Кевин.

Я слышу, как тяжело далось Варваре произнести имя Ганна. Но Мел словно не заметила этого:

– Так Кевин жив?

– Да. Он сейчас в Саббате.

Мел, будто птичка, встрепенулась в моих руках, а меня уколола ревность. Интересно, настанет день, когда я прекращу реагировать на всех этих мужчин вокруг нее, зная, что она моя?

Нет! Никогда! Я верю в искренность и верность Мелани, но остальным не доверяю. Еще этот Ларсен нарисовался, будто не вижу, как он смотрит на нее и на меня.

Пока я сходил на пепел от ревности, накручивая себя, Стефан в пару предложений рассказал Мел, что с Ганном и где он сейчас.

– А он знает про ребенка? – Любимая кивает на живот Варвары, а та сидит, отвернувшись от нас и смотря на огонь. Я знаю, что той больно сейчас, так как помню, как девушка плакала в гостинице.

– Мы не знаем. Но вроде пока нет. Реджина не говорила ему, а мы молчим по ее просьбе.

– Эта ваша Реджина напоминает сутенершу! – Варвара яростно комкает и кидает бумагу из-под рыбы в огонь. Та внезапно вспыхивает зеленоватым светом, как горят Инициированные, а затем уже тлеет обычно. – Она вам дела, как клиентов, подыскивает, указывает, что делать, куда идти, что говорить!

– Она наш Светоч! Наша Главная! – Рычит разозлено Стефан.

– А ты сама будто не слушалась свою Темную? – Я тоже задет ее отношением к Реджине, хотя не так, как Стеф, потому что сам иногда понимаю, что Реджина перегибает палку.

– Моя Темная хоть и приказывала, но не заставляла людям врать.

– Ага. Зато ты людей по ее приказу убивала!

– Стеф! – Я прерываю Клаусснера, чувствуя вину перед Варварой. Доля правды в ее словах есть. Реджина – не святая и она не имеет права решать в столь личных делах. – Варвара, если хочешь, я тебя отведу в Саббат, чтобы ты поговорила с Кевином.

Я слышу тяжелый вздох Клаусснера и нежное благодарное прикосновение Мелани к моему колену. Варвара согласно кивает, нервно закусив губу. Я задолжал ей: по-моему, отвести к Кевину и чтобы тот узнал правду – это лучшая плата за то, что она вытащила меня из психушки и доверилась мне; без нее я не вернул бы себе Мелани. В комнате повисает тяжелая пауза, где каждый думает о своем. Я решаю сменить тему:

– У нас с Дэррилом перед его уходом завязался интересный разговор. Он считает, что мы неправильно считали Мелани и Варвару оружием Химер.

Моя фраза подобно бомбе: все одновременно начинают говорить.

– Что?

– А я ведь говорила!

– А кто тогда?

– Не знаю. Он как-то странно произнёс: «Те, кого считают выдумкой». Он всегда так говорит загадками или чтобы побесить? – Последний вопрос я задаю Мелани, глядя на ее макушку, лежащую на моей груди. Она поднимает свое личико, и я окунаюсь в любимый цвет глаз.

– Всегда. Но если правильно задашь ему вопрос, то ответит. У него пунктик на этом. Постоянно твердит, что всему свое время и что ты должен сам догадаться, а не он рассказать. Но, поверь, он понапрасну словами не бросается.

Не сдерживаюсь и целую ее, потому что, пока она говорила, я, как завороженный, смотрел на ее губы, ожидая, когда Мел закончит говорить, чтобы почувствовать их тепло и мягкость, прикоснувшись к ним своими губами. Кратко, легко, нежно. Не позволяю себе перейти границы на виду у всех.

– Тогда, кто такие те, кого считают выдумкой? – Я задаю вопрос всем, хотя, не отрываясь, смотрю на Мелани.

– Древние?

– Бред! – Фыркает Клаусснер. – Они еще тогда не были зомби.

– Ну, может, не были, а планы у Моргана на них имелись. Ведь для чего-то он их поднял из могил?

– Дэррил говорит, что Моргану нужна была информация от Древних, как убрать Старейшин, и магии в них нет. Они Смертные.

– Тогда кто?

Все переглядываются и жмут плечами. Через пару минут раздумий и молчания слышится зевок.

– Не знаю, как вы, а я чертовски устала! – Восклицает Варвара, сладко потягиваясь.

– Иди, отдыхай. – Мелани ловко выпархивает из моих объятий, чтобы обнять сестру. Я смотрю на них и вижу единое целое: две девочки, пришедшие вместе в этот мир – одно лицо, разные судьбы и характеры. Они что-то шепчут друг другу на русском, каждая целует в щеку другую, и Варвара уходит.

Может, зря я отказался от затеи выучить русский? Сейчас бы знал, о чем они секретничали и от чего у Мелани так вспыхнули щеки.

– Ладно, пойду с Евой поговорю… – Вздыхает следом Стефан.

– Как она? – Оборачивается Мел к Клаусснеру, не спеша возвращаться ко мне. А у меня руки будто горят без нее, и волной встает раздражение и злость, что я ей физически не нужен так, как она мне.

– Ева вся в планировании свадьбы и делах Сената. Она расширила дар и теперь желает утвердиться как пророк – это ее старая мечта. – Грустно заявляет Стефан, глядя на дно своего бокала с вином.

– Что-то ты печально говоришь об этом… – Мелани словно прочитала мою мысль и озвучила.

– Просто вся эта кутерьма по поводу свадьбы, у меня уже вот тут сидит. – Стеф показывает пальцем на горло.

– Да, но разве ты не этого хотел? – Изумляется любимая.

Я, стараясь не рассмеяться, ложусь на пол, сладко потягиваясь, и с улыбкой слушаю их разговор: ну да, Мелани не в курсе, что пара Ева-Стефан трещит по швам по поводу предстоящего брака.

– Я? Я мечтал об этом! И, черт возьми, я безумно хочу, чтобы Ева сменила свою занудную фамилию на Клаусснер! Но эти вопросы: где будет проходить свадьба, кто будет на ней, какие цветы, какая рассадка, кто будет развлекать гостей, нужен ли оркестр и прочее – я на них не подписывался, Мел! Мне плевать, где будет свадьба: хоть на Гавайях в бикини или на Северном Полюсе с пингвинами. Но Ева хочет угодить всем!

О! А это новая информация! Я поворачиваюсь на бок и смотрю на кислую рожу Стефа:

– Это кому хочет угодить Ева?

– Как кому? Лауре и своим родителям! Валльде – те еще педанты, семейка банкиров, имеют крутые связи. Хотят такую свадьбу, которую можно будет показывать, как самую образцовую для высшего круга. Скукота, одним словом! Лаура же хочет привести мать из психушки и еще несколько людей, которые в свое время в детстве нам помогли. Сам понимаешь, что это за люди…

Я киваю. Вне сомнений: либо бандиты, либо сутенеры, либо наркодиллеры. Хотя, точнее сказать, все вместе – итальянская мафия. В свое время Лаура многих своих бывших любовников, по которым плачет тюрьма, отправила на тот свет, избавляясь от навязчивых покровителей. Тогда, да, я понимаю, почему нервничает Ева. Банкиры и сумасшедшая фрау Клаусснер с Лауриными друзьями в одном месте – свадьба сулит проблемами.

– Бедный Стефан… – Мелани улыбается, пытаясь сдержать смех. Она легонько его обнимает, на что Клаусснер льнет к ней со словами: «Ну, хоть кто-то меня пожалел». И снова во мне ревность, как змея, начинает шевелиться и шипеть от негодования. Но я лишь отворачиваюсь, смотря на пылающий огонь. Через секунду получаю тычок по ноге: Клаусснер пинает своей здоровой ногой прямо под колено.

– Оденкирк! У тебя с лицом что-то случилось – перекосило. Смотри, на всю жизнь так останется.

При этом Мелани не отпускает от себя, обнимая ее за талию. Она улыбается, но явно не понимает, что происходит – то ли мы серьёзно, то ли дурачимся.

– Кто бы говорил… – Бормочу я, вспоминая, как Клаусснер сам рефлексует, как паралитик, стоит проявить кому-то нежность или заботу к Еве. Притом без разбора: все Саббатовцы испытали его ревность на себе.

Стефан, противно ухмыляясь, прощается с нами и уходит наверх, доставая мобильный, и где-то уже оттуда я слышу итальянско-английское воркование Стефа с Евой по телефону. Мы остаемся с Мелани одни возле камина, остатков еды и грязной посуды.

– Надо убрать… – обреченно вздыхает она, осматриваясь вокруг. Я же чувствую, как желание электричеством проносится по мне, напоминая тот ток от прикосновений, который я чувствовал, когда впервые ее касался. Теперь я знаю, что это было: мы уже тогда принадлежали друг другу, еще не осознавая этого. А как она испуганно билась в моих руках, когда впервые ее поцеловал?

– Иди ко мне. – Я ловлю ее за руку и тяну к себе. Мел послушно попадает в мои объятия, и я с упоением начинаю целовать ее, позволяя теперь в полной мере ощутить нежность и мягкость кожи любимой, ласкать девичье тело, ощущать хрупкость ее рук, остроту плеч, покатость бедер. Я слышу свое имя, будто вздох, и желание еще больше опаляет меня: я хочу ее здесь и сейчас. Плевать, что нас могут увидеть или услышать! Плевать на всех и всё! Этот мир задолжал мне ее.

Резко повернувшись, меняю положение – теперь Мел находится подо мной, а я лежу сверху, получая еще больше доступ к ее телу.

– Рэй!

Смеется чертовка! Видит, как я ее хочу. Она начинает хихикать, когда, целуя ее шею, запускаю руки под кофту. Под моими грубыми пальцами тонкая, горячая кожа девушки. Я накрываю ладонью ее грудь, спрятанную от меня в бюстгальтер.

– Нас могут увидеть…

– Плевать! – Бормочу, опускаясь ниже от шеи к ключицам, тем временем пытаясь справиться с застежкой на ее белье. Будь прокляты эти крючки и замки всех бюстгальтеров! Мелани решает помочь мне и сама тянется расстегнуть лифчик. Поэтому моя рука рефлекторно скользит ниже. Гладкость кожи и рельефность ребер…

Где они? Неужели я ошибся? Хочу ощутить эти борозды, оставленные на ней после стройки, как напоминание, что я – причина того, что она тут, рядом со мной. Но их нет…

– Мел… подожди… – Я отрываюсь от ее губ, слыша, как часто она дышит. Щеки горят от возбуждения, а волосы чуть пушатся, будто наэлектризованы. Да Мел сама выглядит так, что может шаровые молнии посылать не хуже Романовой. Моя девочка замирает и удивленно смотрит, тем временем как я скольжу пальцами по ее ребрам. И тихо смеется! Раздражение вспыхивает во мне, и я задираю кофту. Их нет, шрамов больше нет!

– Они исчезли. У меня полностью новое тело! У меня нет ни единого шрамика. – Мелани хихикает, счастливо закусывая губу, а глаза блестят, будто драгоценные камни. Она снимает с себя кофточку и лифчик, но оставаясь все еще в джинсах. Прекрасна. Каждый изгиб, тонкость линий, прозрачность и бледность кожи, идеальные формы. Богиня! Во рту аж пересыхает от желания. Но меня что-то тревожит, где-то на задворках бьется мысль, которую я никак не могу оформить из-за своей похоти. Мелани встает на колени и начинает целовать мою шею и кадык. Я подавляю стон, привлекая ее к себе, и снова мои пальцы скользят вдоль изгиба поясницы, затем туда, где были два грубых уродливых шрама.

«Рэйнольд. Ты это… хотел сказать тебе… У Мелани тело новое. Понимаешь?»

Вот оно! Я теперь понял, что хотел мне сказать смутившийся Дэррил. Девственница, Мелани, девственница! Боже… Я стону от осознания этого. Мелани же принимает это за стон страсти, и уже своими маленькими пальчиками неумело пытается расстегнуть на мне джинсы. Твою мать! Кажется, она сама не в курсе своего положения.

– Мел! Мелани! – Я ловлю ее руки, отцепляя от ремня.

– Что? – Она отстраняется, озадаченно глядя на меня, и тут доходит, какой я билет вытянул. Черт! Да я счастливец! Можно, конечно, заняться любовью тут, а можно подождать и сделать ночь особенной… Хм! Ее первым мужчиной и мужем был Савов. Я теперь могу исправить это. И мой внутренний ее собственник начинает довольно смеяться. Я могу стать «обладателем» этой девушки. Моей Мелани, только моей. Воздержание может быть не такой уж плохой штукой, когда сулит более аппетитные моменты.

Я неконтролируемо начинаю улыбаться, глядя на ожидающую ответа, изумленную Мелани.

– Моя девочка… – Шепчу я довольно, осознавая, что хочу.

– Твоя. – Смутившись, произносит Мел. Она явно сбита с толку, и мне это даже нравится.

– Я думаю, тебе пора спать.

– Что?

Я закусываю губу, чтобы не расхохотаться над ее шокированным лицом.

– Мы оба устали. Был трудный день. Пора идти спать!

Я целую любимую, запуская пальцы в ее длинные, струящиеся по спине волосы. Затем начинаю поправлять одежду на себе и застегивать уже почти расстёгнутые джинсы. (Боже, как же тесно в них стало!) Мелани же, ничего не понимая, будто застывшая, стоит на коленях и наблюдает за мной.

– На, оденься. А то заболеешь. Хотя, ты у нас неуязвима… Но всё равно, оденься. – Я протягиваю ей бюстгальтер и кофточку, поднятые с пола, отмечая, какая красивая у нее грудь и как она часто дышит. Чтобы не зацикливаться и не поддаваться страстям, я отворачиваюсь и начинаю собирать посуду, слыша тишину замешательства Мелани. Ничего, ей будет полезно. Да и мне надо остыть.

Отнеся тарелки и бокалы на кухню, возвращаюсь в гостиную. Мел уже сидит одетая, съежившись на полу, от чего вызывает неконтролируемый прилив нежности и желание обнять. Она напоминает сейчас те дни, когда я был ее наставником в Саббате и не понимал, что между нами творится: девушка словно меня боится, будто пытается занять меньше места в пространстве, обиженно глядит в пол, противно щелкая ногтем в задумчивости.

– Я сначала приму душ, а ты иди спать. Не жди меня. – Я целую ее в лоб и спешу скрыться от ее оскорбленного взгляда.

Пролетев по лестнице наверх, прячусь от Мел в ванной. Иначе, я поддамся слабости, а потом буду жалеть, что не удержался. Душ приводит меня в чувство и остужает. Будто мозги вернули на место. Я, как идиот, начинаю глухо смеяться над собой и ситуацией.

Мелани стала невероятно сильной ведьмой, притом не осознает это и не контролирует себя. Моя девочка даже не понимает, что у нее новое тело! Не изменилась! Всё та же неуверенность в себе, беззащитность и нежность.

Что же делать мне с ней? Что же делать нам?

С друзьями Дэррила под прикрытием Миа хорошо жить, но не постоянно же! Согласится ли Мел уйти отсюда в Саббат? А вдруг ее обнаружат? И что тогда? Она будет пытаться свернуть шею, как крысе, любому обнаружившему ее? А если не получится? Хм! А что если Варвару попросить обучить пользоваться даром? Это было бы решением! Только одно, Варваре нельзя становиться ведьмой – Деннард выйдет на нее в ту же секунду.

Вот если бы… если бы я мог поделиться своим даром и научить Мелани обезболивать себя или наоборот – награждать своей болью врага. В бою с Савовым это спасло мне жизнь…

Савов! Его кости давно уже развеяны по ветру, а он до сих пор, как демон, возвращается из прошлого и не дает покоя. Этот негодяй смог дотронуться и истоптать своими подошвами все то, что мне дорого. Даже Мелани вынудил выйти за себя. Сколько он боли причинил Мириам и сколько Мел. Последняя вообще только и знает это состояние: люди столько не могут вынести, сколько пришлось на ее долю. Я помню крик сквозь толщу забвения, когда она звала меня, кричала, чтобы прекратили пытки. Морган с Савовым что-то сотворили, только ей известное.

Я с горькой миной на лице от последнего воспоминания закручиваю кран, и в душевой наступает тишина. Подсушив полотенцем мокрые волосы, выхожу и начинаю обтираться. В запотевшем зеркале отражаюсь размытым пятном, поэтому протираю его поверхность и смотрюсь. Да… Я немного потерял былую форму из-за отсутствия тренировок. Конечно, не все так плачевно, но пора приходить в норму. Неудивительно, что Деннард справилась со мной так быстро.

Кристен – вот еще одна проблема. Не дай бог разведает, что Мелани жива. Как же защитить мне девушку? Тяжело вздохнув, смотрю себе прямо в глаза, в которых читается тот же вопрос, что я озвучиваю:

– Что будем делать, Оденкирк?

Но решение так и не приходит. Одевшись в оставленные для нас Дэррилом вещи, выхожу. Нужно еще комнату найти, где буду спать. Просканировав помещение, я тут же чувствую мягкую энергию Мелани, и направляюсь к ней, будто иду на ведьмин зов. Открыв дверь, вижу, как она, поджав колени к груди, лежит на краю кровати и спит. Такая маленькая, хрупкая, изящная. Я подхожу к ней – дыхание ровное, черты лица спокойные, спит, не двигается. Легонько касаюсь ее щеки, поправляя за ухо шелковую прядь волос.

Ничего! Я найду способ защитить тебя, моя маленькая Древняя. Древняя… Она теперь может пользоваться даром сестры и супруга, если верить легендам. Так как с даром Варвары фокус прошел, то, если бы жив был Савов, она освоила бы и телекинез. Но вакантное место пустует… Я начинаю неконтролируемо улыбаться: а что если Мелани передать свой дар и научить им пользоваться? Ее даром не смогу пользоваться, но зато в ее арсенале пополнится. Я смогу обучить ее не чувствовать боль! Превратить этот физический аспект человека в оружие! Та, которая родилась в боли, станет ею управлять.

И тогда она станет Анна Оденкирк.

Правда, Анна по документам мертва… Проблематично будет восстанавливать личность. Хотя у Реджины остались ее бумаги на вторую личность, где она Мелани Гриффит.

А это выход! Я бы даже сказал, лучшее мое решение! Мелани Оденкирк. Мне нравится, как звучит. Это самое сильное заявление будет на нее: не Смертная Инициированного, не сестра, не возлюбленная, а жена, связанная клятвой. Моя. И ничья больше. Я самый ревнивый колдун в Саббате и сумасшедший собственник.

Только согласится она выйти за меня? А вдруг нет? Она не хотела замуж за Савова, хотя когда-то любила. Может, дело не в нем и не во мне, а в одном из Химерских принципов: не женись, не заводи детей, живи для себя? Черт! Услышать от нее: «Нет, Рэй, я не хочу замуж» – будет подобно пощечине. А если привести к алтарю и сделать так, чтобы у нее выбора не было? Скорее всего, да. Так и сделаю. И пускай это даст лишний повод для ссоры, но я заставлю сказать клятву, чтобы обезопасить ее же саму. Она должна научиться защищаться хоть как-то. Если она рыдала над тушкой крысы, то вряд ли сможет пользоваться Варвариным даром и, опять же, ее сестра смертная. А я научу ее своему дару. Мелани когда-то попросила меня убрать боль, и я сделал это. Пора повторить это.

Если она не возненавидит меня за то, что заставлю выйти за себя, возможно и первая брачная ночь пройдет по всем канонам.

От этой мысли становится воздух горячей, а кровь начинает бешено бежать от желания. Я довольно бесшумно смеюсь, целуя в сладкие губы спящую красавицу, после чего ложусь к ней рядом и обнимаю. Черт возьми, женившись, я не только передам свой дар, но и заявлю миру на нее свои права – официально. И пусть попробуют отнять! Если только сама Мел не сглупит. Вот, кто враг номер один моего плана! Придется держать с ней ухо в остро и от себя не отпускать, чтобы не сбежала ненароком. А еще, хорошо бы к моему плану Варвару подключить…

В этот момент Мелани разворачивается и утыкается носом в мою грудь, обвивая своими хрупкими руками меня за талию. Я целую легонько ее в лоб, вдыхая запах волос, и шепчу: «Спокойной ночи, девочка моя».

Засыпаю моментально, ощущая невероятный покой и усталость. Я дома – я рядом с ней.