Текст книги "Сенат"

Автор книги: Елена Ромашова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 35 страниц)

От самой себя

Я лежала и слышала, как он ушел в ванную. Обида и непонимание переходят в слезы, текущие по моим щекам. Рэйнольд отказался от меня. Не захотел. Почему? Я что-то сделала не так? Может, не стоило быть столь нетерпеливой? Или же всё дело в шрамах? Ну, бывают люди, у которых свои пунктики. Может, мои шрамы были чем-то особенным для Рэя? И что теперь будет? Он больше меня не захочет без этих уродливых полос? Я стала для него противной?

Отослал наверх, как маленького ребенка. И куда он пойдет сейчас спать? Может, не стоило ложиться тут, а надо было уйти к Варе?

Тоже виновата! Зачем подогрела мое желание, сказав, чтобы оставалась внизу и «наградила своего Инквизитора».

«Вам обоим не помешает чуток побыть вдвоем. Только не шумите».

Угу… Не помешает… В итоге, лежу в кровати и чувствую себя оскорбленной. Будто унизил.

Стерев слезы, я поворачиваюсь на бок и начинаю обиженно пыхтеть – воздуха не хватает из-за переполняющих меня чувств. От злости пропадает жалость к себе, и высыхают слезы. Хочет Оденкирк или нет, но ему придется объясниться со мной! Я выслушаю, постараюсь понять и помочь. Возможно, придется обратиться за помощью к профессионалам, если он не может любить меня без этих проклятых шрамов на боку. Это лучше, чем ничего не говоря, отослать меня спать.

А если дело не в шрамах? А если во мне все дело и в моем слишком развязном поведении? Хотя раньше он не жаловался, когда в постели порой инициативу брала на себя я. Значит, охладел ко мне? Он, кстати, много времени провел с Варей, сестра говорила, что он заботился о ней… Может… Нет! Рэй не такой. Хотя, Варя всегда нравилась мужчинам больше. Да чего уж там! Они с ума сходили от нее. Может, не было близости, потому что Рэй забылся на мгновение?

Теперь вместо жгучей крапивы обиды и злости в душе наступает арктический холод страха, что даже пальцы ног холодеют. Я поджимаю коленки к груди, пытаясь стать еще меньше в этом необъятном мире. Слышу, как легонько хлопнула дверь ванной, и я замерла в ожидании, куда сейчас пойдет Рэй. Пара легких, почти неслышных шагов – и вот он уже входит в комнату, а я притворяюсь спящей, ожидая его дальнейшие действия: развернется – уйдет или ляжет рядом?

Но он вместо этого подходит ко мне и стоит. Шорох его одежды, и я ощущаю пряный запах геля для душа и аромат тела Рэя. Все мои рецепторы и чувства возбуждены, хотя снаружи сама безмятежность. Догадывается он, что я не сплю? Или нет?

Внезапно по моей щеке, будто легкий ветерок, скользят его пальцы – легкое, нежное прикосновение, убирающее рассыпавшиеся волосы с моего лица. Секунды в тишине длятся долго, тягуче. Лишенная зрения, я полагаюсь на свой слух: слышу только его горячее, глубокое дыхание, а дальше оно становится шумным, резким и прерывистым – смеется над чем-то.

Над чем? Надо мной? Над тем, что было? Что вообще может быть смешного! Но не успеваю я открыть глаза и задать вопрос об его отношении ко мне, как меня целуют в губы немного напористо, не боясь разбудить. После чего шумно залезает в постель, ложится рядом и притягивает к себе с громким усталым и счастливым выдохом. Я оказываюсь в его объятиях. Рэй принял меня, не ушел спать в другое место, лег со мной, и его руки, окольцевавшие меня, дарят такой уют, такое блаженство и защиту. Может, я просто все накрутила себе? Может, все не так плохо? Тяжело вздохнув, я разворачиваюсь и утыкаюсь носом в его грудь – теперь я слышу громкие удары любимого сердца. Мои легкие заполняют аромат его кожи, волос и пряный запах геля для душа. Рэй тут же принимает мое положение тела в своих объятиях и подстраивается под меня, зарываясь носом в мои волосы.

– Спокойной ночи, девочка моя…

Этот еле уловимый шепот успокаивает окончательно. Нет, не охладел ко мне. По крайней мере, не до конца. Может, что-то другое? Может дело не в Варе? Да, скорее всего, не в ней. Все-таки дело в шрамах…

Его нет. В постели холодно, что я замерзаю и, закутавшись в одеяло, начинаю осматривать комнату. Вещей Рэя тоже нет. Ушел. Тревога начинает бередить душу, и мое сердце запускается стучать сильнее, а дыхание сбивается. Где он? Рэй?..

Я поднимаюсь и слышу шаги в коридоре. Наспех одевшись, вылетаю из спальни и застаю Варю, моющую руки в ванной комнате с открытой дверью.

– С добрым утром!

Она мило улыбается мне, а я же с растерянным видом, начинаю осматриваться и прислушиваться к звукам в доме. Заметив это, улыбка сестры тут же тухнет, поменявшись на скучающее выражение лица.

– Оденкирка ищешь?

Я смущенно киваю, не в силах выдавить ответ.

– Сбежал он от тебя!

– Как так? – Я чувствую, как ужас сковывает меня. Варвара смотрит с насмешкой пронзительным взглядом, но через мгновение тут же начинает хохотать.

– Ну и лицо у тебя! Он с Клаусснером на пробежку ушел. Расслабься! Тут появился Кристофер и принес им еще вещей. Те углядели кроссовки и радостно рванули на пробежку.

Варя смеется надо мной, а я чувствую, как земля возвращается обратно под мои ноги.

– А ты действительно подумала, что он сбежал от тебя? – Варька подходит ближе и ехидно улыбается. Я же тихо шелестю: «Да».

– Эй! У вас вчера был секс, и ты подумала, что он сбежал от тебя. Хм! Аня, либо ты занижаешь свою самооценку, либо ты действительно плохая любовница!

Я отворачиваюсь в ответ на ее сарказм, пытаясь скрыть обиду, но это не ускользает от внимания сестры.

– Так! Что произошло?

– У нас ничего не было вчера…

Я жду ответа, но она явно не понимает меня. В итоге, Варя взрывается:

– Договаривай! Я не пророк! У меня в голове тысяча вариантов возникло: от его импотенции до падения тебя в обморок!

– Он… Он… Короче, все было хорошо… Мы даже начали раздеваться… А дальше он не нашел моих шрамов на боку. И… отослал меня спать.

– Чего? – Пока я выдавливала через боль и обиду слова, Варя пялилась так, будто я внезапно заговорила на суахили. Пришлось подробно описывать, что произошло вчера, чувствуя, как начинают гореть щеки от стыда, хотя сестра – единственный человек на этой планете, кому я могу рассказать столь личное. После пары минут объяснений и раздумий, Варя выдает только свое краткое и непонятное: «М-да».

– А ты говорила с ним?

– Нет еще.

– Поговори! А то бред какой-то.

– Я боюсь, что все плохо. Я сама виновата. Мне кажется, он охладел и не хочет меня. – Я закусываю губу, чтобы не выпалить подозрение, что Рэй обратил внимание на сестру, возможно даже влюбился.

– Эй! Не неси чушь! Ты – глупость, и сейчас говоришь глупости! Из всех людей, он единственный, кому я могу доверить тебя. Знаешь, что он сказал? – Я мотаю головой, чувствуя себя брошенной и самой несчастной. – Он сказал, что слова «любовь» ему мало. Жить без тебя не может.

– Правда? – Варя кивает. На мгновение становится легче. Но ревность поднимается и противно науськивает на ухо: тогда, почему он это сказал ей, а не мне? – Ну, почти так сказал. Честно, не помню, но суть та же и было сказано красивее. Так что, вытирай свои слезы и пошли готовить завтрак.

На кухне аппетитно скворчал хлеб на сковородке, залитый яйцом со специями. Варя же сидела и жевала хлопья. Я погрузилась в готовку, чтобы не показывать свою нервозность и потерянность, хотя получалось плохо. То задену сахарницу, то уроню лопатку, то сожгу кусок хлеба. Рядом с плитой мариновалась курица для вечера: сестра сказала, что придут ребята на ужин, а я мысленно поставила галочку – вылечить перелом носа у Питера.

– Миа прикольная… Вчера трещала без умолку. – Варя с хрустом откусывает, приготовленный мной хлеб.

– Да. Она забавная…

– Представляешь, она не была никогда на Начале!

Я с удивлением оборачиваюсь на сестру. Как так не была? Варя, поймав мой недоуменный взгляд, поспешила объяснить.

– Вчера я весь день с ней провела, когда к гинекологу ходила, вот и рассказала, что с тринадцати лет отводила глаза Сенату от себя до определения знака.

– Обалдеть!

– Вот и я про то же. Я вот всё думаю, насколько сильный у нее дар, раз она смело нас оставляет отдельно жить и уверяет, что не найдут нас.

Я задумываюсь. Ничего себе! Это постоянно держать свой дар включенный! Но Варя продолжает задумчиво размышлять, пока я пытаюсь понять, насколько сильна Миа.

– Я сначала думала, что ее дар зависит от расстояния. А потом поняла, что не в расстоянии дело. Когда мы были в Польше, Миа держалась просто рядом и постоянно болтала, но, когда попали в Россию, она не отходила от меня ни на шаг. Будто приклеенная была! Даже в кабинет УЗИ напросилась! Может, не в расстоянии дело. А в том – знакома ей территория или нет. Тут-то мы вообще в другом доме живем!

Я отворачиваюсь к плите и понимаю, что делать больше нечего – я пожарила весь хлеб. Со вздохом начинаю убирать поверхность стола, думая про себя о том, как это странно, что в одном месте собралось столько разных людей и столько разных сильных даров. Маленькая «утопия» приняла к себе Стефана, Рэя и Варю. Удивительно, что именно здесь все дружат: вот никогда бы не подумала, что Стефан может сдружиться с Варей. Но это так! Я вчера видела, как Стефан разговаривал с Варей и как тепло общался с ней Рэй. Сестре явно они нравятся. А ведь раньше она и мысли не допустила, что сможет провести час в дружеской беседе с одним из лучших Инквизиторов. Утопия… Если Морган доберется до власти, то всё это рухнет. Ларсены, Оденкирк, Клаусснер точно исчезнут, убитые его людьми. А Миа? Дэррил? Питер и Кристофер? Что с ними будет? Конечно, Миа защитит своих, укрывая от глаз Моргана, но неужели она настолько сильна, что вечно сможет прятать. Кстати, о вечности. Куда дальше мне? Куда дальше всем нам? Варю однозначно надо отправить в Саббат – там безопасно и там Кевин. Но я не вижу себя в школе. Последнее пребывание носило вкус пепла и запах гари. Да, даже если я там останусь, Морган доберется и туда. И всё. Все, кого я люблю, погибнут. Все в опасности.

– Я думаю, что мне стоит попытаться добраться до Сената… – Слышу тишину со стороны Вари. Обернувшись, я встречаюсь с тяжелым испытывающим взглядом. – Выслушай меня…

– Я уже сделала это один раз. В итоге, мне пришлось получить урну с твоим пеплом.

– Варя!

– Мел! Ты знаешь, через что пришлось пройти? Я, конечно понимаю, ты была… была… где-то там! И тебе было на всех наплевать: изредка появлялась призраком и давала ценные указания! Но я не хочу проходить через всё то, что прошла. Я не хочу снова тебя потерять, глупость! И вот чему ты сейчас улыбаешься?

– Тому, что ты меня назвала Мел.

Я действительно стояла и глупо улыбалась. К удивлению, было приятно слышать это имя из уст сестры. Будто она признала ту часть меня, которую раньше пыталась игнорировать. Кажется, Варя осознала, что я изменилась, стала другой.

– Подумаешь… Просто имя. Я знаю, что тебе оно нравится…

– Варя, я хочу попытаться добраться до Сената, чтобы открыть им глаза. Понимаешь? Мы все в опасности. В большой опасности. Морган убьет большинство Инквизиторов: не будет Стефана, Рэя, Кевина, не будет этих ребят, что приютили нас. А еще убьют тебя за то, что сбежала от Марго.

Варя нервно начинает рвать ярлычок с чайного пакетика. Я вижу, что она тоже думала об этом и не раз, она не хочет меня слушать, но прислушивается, потому что в моих словах есть правда.

– И что? Почему тебе надо мир спасать? Может, переложим это на плечи более выносливых?

– На чьи плечи, Варя? Все сидят, понимают, что творится, и молчат, так как боятся. И я уже не просто Инициированная. Я обладаю двумя дарами! Я стала сильной. Меня так просто теперь не убрать! Кому, если не мне?

– И что ты предлагаешь? – Варя почти зарычала на меня, сложив руки на груди и глядя в глаза с болью и раздражением.

– Я хочу найти Оливию Барона. Это тот Дознаватель, который сжег меня. Я пыталась ей объяснить, что происходит. Но она не поверила. А теперь я хочу найти ее и доказать, что все мои слова правда. Что вот она я – Древняя, воскрешенная, та, которая горела на ее глазах.

Варя молчит и прожигает меня взглядом. Внезапно слышится резкий хлопок двери и голоса Рэя со Стефаном, что у меня сердце ёкает, и вся моя смелость и решительность испаряется, сменяясь на безотчетную робость, будто я что-то натворила. Варвара даже не дрогнула, она продолжала сверлить меня взглядом и тихо прошипела, чтобы услышала только я:

– Оденкирку не говори то, что ты мне только что сказала, если не хочешь оказаться прикованной к батарее или посаженной на цепь. Вот, кого тебе надо опасаться в первую очередь с твоими безумными идеями.

Стоило ей закончить эту фразу, как в кухне появляются Рэй и Стеф и о чем-то громко рассуждают. Клаусснер с возгласом: «Эгей! Да тут жратва!» – кинулся сразу к стопке жареного хлеба. Я же испуганно кинула взгляд на Рэя, вспомнив вчерашнее его поведение. Но он себя вел спокойно и расслаблено: как только вошел, сразу тепло улыбнулся и направился ко мне.

– С добрым утром. Хорошо спала? – Он поцеловал меня в лоб, я же чувствовала себя неуютно. Рэй был одет в какую-то шуршащую куртку, как и Стеф, в кроссовках и спортивных штанах. Таким я видела его впервые. Если бы не неловкое чувство, то я бы удивилась, но меня заполняло смятение от предстоящего разговора с ним. Как начать? Что говорить? Ты меня вчера не захотел из-за отсутствия шрамов? Или, слушай, вчера не было близости, потому что ты подумал о Варе? Может все дело в моей раскованности? Боже! Такой бред получается!

– Оденкирк, а они съедобные! – Стеф поглощал один кусок хлеба за другим.

– Конечно. Их жарила же Аня. – Буркнула недовольно Варя, которая всегда ненавидела готовить.

На эту реплику, Рэй потянулся за тостом и, не сводя с меня глаз, попробовал стряпню.

– Вкусно. – Многозначительно прошептал Оденкирк. От этого неприкрытого флирта мои щеки вспыхнули, и я смущенно отвела взгляд. Легкий смешок Рэя привел в чувства: раздражение тут же охватило меня – вчера вел себя странно, отказался от близости, а сейчас нагло заигрывал, не обращая внимания на посторонних. Магия ответно на мое негодование начала неприятно «шевелиться» во мне, почувствовав потерю контроля хозяйки, поэтому я рванула к раковине и с остервенением начала мыть сковороду из-под хлеба, чтобы предотвратить энергетический срыв и не натворить бед.

– Варвара, я хотел бы поговорить с тобой наедине.

Моя рука зависла в воздухе, а сердце болезненно сжалось. Почему наедине? О чем он хочет поговорить? И снова ревность, как змея, зашипела о том, что может, не так уж я накрутила себя по поводу того, что сестра нравится Рэйнольду… У них уже появились свои секреты.

Варя тут же согласилась. Обернувшись, я увидела удаляющиеся спины любимого и сестры, притом Рэй легонько, без нажима положил свою ладонь на ее спину. Несмотря на эту учтивость, я почувствовала, что сейчас задохнусь от ревности и негодования: всё становилось только хуже, будто они специально дразнили меня. Могло ли их знакомство повлиять на наши отношения? Вполне! Она всегда больше нравилась мужчинам: яркая, смелая, интересная, умная. Не то, что я…

«– Виктор, почему ты выбрал меня?

– Потому что люблю покладистых кошек».

Может, Рэй разочаровался во мне из-за Вари? Проведя с ней время и найдя меня тут, он осознал, что гнался не за той девушкой?

– А ты действительно умеешь вкусно готовить…

Я оборачиваюсь на довольного Стефана, уминающего завтрак.

– Это просто жареный хлеб, Стеф.

– Всё равно, e molto gustoso!

Я невольно начинаю смеяться над ним. Подумаешь, прожаренный хлеб, вымоченный в молоке и яйце с сахаром.

– Как побегали?

– Классно! Почти весь город обежали!

– Тебе бы в душ. – Стефан все еще сидит одетый в ветровку, только шапку снял. Волосы мокрые от пота, да и запах от него усилился.

– Пускай сначала Оденкирк – мне больше еды достанется.

Я невольно на имени любимого поднимаю взгляд к потолку, будто смогу увидеть его с сестрой через стены.

– Как ты думаешь, что за разговор у них там?

– Не знаю… наверное, по поводу Ганна… – Стефан безразлично жмет плечами и отпивает из стакана Вари кофе. – Фу! Сладкий.

– Да. Варя любит, когда много сахара.

***

– Она не согласится.

Я стою сраженный вердиктом Варвары. Я считал, что, вышедшая замуж за Савова, Мелани согласится на брак со мной. Может, Мелани не настолько готова быть моей?

А вдруг есть другой мужчина? Женщины могут любить одного, но боятся потерять свободу, если даже где-то на горизонте маячит призрачный поклонник. Может, этот дохлый Ларсен?

– Почему? Причины?

Наверное, я слишком грубо спросил, так как Варвара недоуменно подняла бровь.

– Во-первых, в нашей семье брак наоборот был помехой. Во-вторых, Аня уже выходила за Савова – так себе было мероприятие. В-третьих, и самое главное, у моей сестры брак не является в приоритетах и, судя по всему, на данный момент она точно его не планирует.

Я тяжело вздыхаю. В принципе, я согласен, брак – дело серьезное, мы слишком молоды, но… Но!

– Я должен ее защитить.

– Как? Сменив ей фамилию? Поверь, она не настолько пугающая.

– Варвара, она стала Древней! С помощью клятвы я смогу передать ей свой дар.

У девушки округлились глаза: Варвара явно не была к такому.

– Ты хочешь жениться на ней, чтобы передать свой дар?

– Да! Ты же видишь, что она не защищена своей регенерацией. Не дай Бог, кто узнает, что она жива! Ты же не будешь обучать ее своему дару!

– Нет… – Вид у Варвары стал настороженный, будто перед ней ненормальный псих. Неужели она не понимает? Я тяжело вздыхаю и пытаюсь донести ей свою мысль:

– Мелани нужна защита в первую очередь от нее самой. Я не знаю, что она придумает в следующую минуту, как себя подставит и в какую передрягу вляпается. Она не сможет пользоваться твоим даром, я знаю. Вчера она крысе шею сломала – переживала так, будто ее срочно надо изолировать от общества. Поэтому вряд ли ты будешь обучать ее своему дару, даже если не учитывать, что ты сейчас Смертная. Единственный выход – это моя эмпатия. Я смогу обучить ее использовать боль против врагов, а также обезболивать себя. Так, я, по крайней мере, буду уверен, что у нее есть шансы уйти от врага.

В комнате повисает тишина. Я исподлобья смотрю на Варвару, которая нервно кусает губы и задумчиво смотрит в окно. Жду ее вердикта. Мне нужна ее помощь. Кроме нее для Мел нет никого ближе.

– И как ты хочешь сделать это? – Внезапно выдает Варвара, смотря на Дрёбак из окна.

– В смысле?

– Если ты встанешь на одно колено и сделаешь предложение, боюсь, она не согласится.

– Химерское мировоззрение по поводу свободы мешать будет? – Огрызнулся я.

– Оденкирк, ты только что сам сказал, Мелани, то есть Аня, она изменилась! Ты это тоже видишь, и поэтому затеял свадьбу. Раньше моя сестра была милой, безобидной, и я всегда была ее защитницей. Если раньше Аню можно было обидеть, она молча стискивала зубы и уходила в сторону. Но сейчас она стала другой! Она уже не будет ждать, когда ее обидят. Боюсь, она не настолько беззащитна, как ты думаешь…

Каждое слово било в цель. Будто хирург вскрывал без наркоза. Варвара четко формулировала всё то, что я чувствовал и заметил. Мелани действительно изменилась, и это произошло еще у Альфа. Что-то они в ней сломали. Она перестала слушать свой инстинкт самосохранения, Мел уже готова держать удар и защищаться. Но от кого? Ответ я произношу мрачно вслух:

– Ее надо защищать от самой себя.

– Именно, Оденкирк! Но боюсь, если она не захочет сама этого, ты ничего не сделаешь, хоть возведи стену вокруг Ани. Моя сестра почувствовала силу в себе!

– Тогда тем более я должен передать свой дар! Это ее хоть отрезвит, чтобы не кидаться, наплевав на защитный рефлекс!

Варвара громко вздыхает, после чего начинает устало тереть лицо ладонями, как делала Мелани, когда была на пределе сил.

– Возможно, ты прав… Может, эмпатия вернет ее на землю. Только она не согласится на свадьбу.

– Тогда, как мне уговорить ее?

– Может, действовать, как Савов? Притащить в церковь и поставить перед фактом?

– Ага, значит, Савов так сделал… – Я ощутил ненависть к этому мертвецу. Вот уж не хотелось действовать, как он. – Мелани меня возненавидит.

– Не возненавидит, если сделать грамотно.

– Грамотно?

На лице Варвары расплывается дьявольская улыбка. Кажется, у нее появилась идея. Отлично! Хоть какой-то сдвиг в этом деле.

– Мелани, стой! – Я ловлю ее за руку на лестнице, когда она на всех парах спешит вниз. Черт-те что творится! После разговора с Варварой, Мел словно подменили: уже вечер, а я никак не могу понять, что с ней происходит. Она будто пытается спрятаться от меня: то убежала с Миа куда-то, то находила неожиданные дела по дому, то ушла принимать ванну на полтора часа. Полтора часа я, как идиот, торчал в коридоре, ожидая ее! А когда сдался и ушел на кухню, она затеяла стирку постельного белья, после чего снова сбежала. Всё это напоминало, как она носилась и пряталась от меня в Саббате, когда пытался извиниться перед ней. Только с того времени много воды утекло. И я уже больше, чем просто незнакомец. Тогда было продиктовано ее страхом передо мной, а сейчас я не мог понять – то ли злится, то ли обижена на меня, то ли узнала что-то.

– Стой.

– Ты чего? – Она произносит тихо, немного смущенно, а я отмечаю, что впервые слышу ее голос за весь день. От этой мысли еще больше портится настроение, и становлюсь чертовски злым от этих пряток.

– Может, хватит бегать от меня? Я понимаю, что, когда ты была призраком, то могла исчезать и пропадать днями. Но ты теперь жива и не имеешь этой способности. Не старайся, я все равно тебя поймаю и узнаю правду: что случилось?

– Я не пытаюсь исчезнуть…

– Очень убедительно звучит. – Спускаюсь на ступеньку ниже, наплевав, что на лестнице тесно. Мы теперь почти прижаты друг к другу, ограниченные перилами и высотой. Я чувствую ее аромат и тепло тела. На ее шее соблазнительно бьется жилка, к которой хочется припасть губами. Мелани делает слабую попытку – невзначай спуститься ниже, но я так же случайно кладу руку на перила, закрывая ей проход. – Ты сегодня весь день избегала меня. Что случилось, Мел?

– Ничего. Всё, как было. Просто дел много… Ой, вспомнила, я кое-что забыла наверху!

Она ловко разворачивается и дает стрекача вверх по лестнице. Всё! Я взбешен. Я требую ответов. Хотела разбудить во мне зверя? Ей удалось!

Я покрываю расстояние между нами в считанные секунды. Моментально догнав, хватаю ее за талию и, не церемонясь, тащу в спальню.

– Рэй! Отпусти!

Я вижу, что она испугана, но это лишь подзадоривает меня. Боится? Значит, есть повод?

Ворвавшись в спальню, я закрываю дверь и, не обращая внимания на ее попытки вырваться, старым простым приемом сбиваю с ног. Мелани с испуганным взвизгом падает на кровать. Не теряя времени, я перехватываю ее руки, при этом ложась на нее сверху и обездвиживая весом своего тела – всё, она в западне. Девушка, кряхтя, пытается освободиться, в итоге, быстро выбившись из сил, она тяжело дыша сдается:

– Что ты делаешь?

– Воспитательные меры по укрощению строптивых!

– Пусти…

– Нет, потому что так ты никуда не убежишь от меня.

– Пусти!

Она снова делает слабую попытку вырваться, но я сильнее лишь прижимаю ее руки к кровати. Мел со стоном поражения выгибается подо мной, распаляя мое желание: очень соблазнительное у нее положение, а я еле сдерживаюсь, чтобы не использовать его.

– Ну? Так ты будешь отвечать?

– На что?

– Что с тобой? Почему ты от меня весь день убегаешь? – Она упрямо закусывает губу в ответ. – Злишься? – Ноль реакции. – Обиделась? – Мелани легко фыркает на это. Ага! Обиделась. – Что я сделал не так?

– Ничего…

– Мел!

– Ты… ты… – Я вижу, как румянец заливает ее щеки. От этого сильнее хочется поцеловать ее, но нет. На землю меня возвращает ясно читаемая боль в глазах. Я неконтролируемо отпускаю ее руку и дотрагиваюсь до ее лица. Весь гнев и напористость тут же испаряются во мне.

– Что случилось?

– Ты разлюбил меня, да? – Она неожиданно выпаливает это, будто уже была не в силах сдерживать себя. Я же ошарашенно гляжу на нее, отпуская ее и садясь рядом. Мелани, всхлипывая, садится рядом и начинает приглаживать свои распушенные сбившиеся локоны волос. Я пытаюсь прийти в себя от шока: разлюбил? Я? С чего взяла?

– Ты серьезно сейчас спросила?

– Да… – Она отворачивается и смотрит куда-то в сторону. Я же наоборот хочу видеть ее глаза, поэтому тянусь рукой и поворачиваю к себе ее лицо. Небесные глаза полны слез, которые через мгновение начинают падать крупными каплями с ресниц. Мой внутренний зверь, который до этого рвал и метал, скуля, поджал хвост в ужасе от увиденного.

– Мелли, ты с чего вдруг решила?

– Я не слепая, Рэй! Мне кажется, что ты разочаровался во мне. Я понимаю, Варя всегда привлекала мужчин больше, чем я… И ты, наверное, узнал, какая она смелая и решительная, остроумная и… Она всегда была лучше меня! И поэтому ты отказался от меня вчера? Да?

Она выдает все пулеметной очередью, прерываясь на громкие всхлипы. Я же шокировано слушаю этот бред: как она вообще до этого додумалась? Как ей это в голову взбрело?

– Подожди, ты решила, что я разлюбил тебя, из-за того, что я не переспал с тобой?

– Шрамы! Их не было! Я видела твое лицо! Я не знала, что они так… так…

– Много значат? – Подсказываю я, глядя, как она задыхается от переполняющих ее чувств. В ответ следует легкий кивок. Отлично! Она меня только что записала в фетишисты. – И ты решила, что я хорошо общаюсь с Варей, значит, ее предпочитаю больше тебя?

– Ну… как бы… да. Она рассказала, как вы проводили время, как общались… У вас даже появились секреты от меня.

– Эй! Я сбежал из психиатрической больницы, убегал от Деннард ради тебя, нашел на краю земли! И ты говоришь, что я тебя не люблю? Это сумасшествие какое-то!

– Да, но ты мог разочароваться во мне после того, как нашел…

Она произносит таким тоном, будто хоронит себя. Я же взрываюсь, всплескивая руками, как Стефан:

– Да я с ума схожу из-за тебя! Мел! Очнись! Я люблю тебя, я хочу тебя. Ты мне нужна! Ты понимаешь? Плевать мне на твою сестру! Как тебе вообще в голову это пришло?!

– А ваш разговор наедине от меня…

– Мы с ней беседовали о Кевине!

Она, не веря, качает головой. Я же готов взорваться! Магия ураганом начинает гудеть во мне – гляди того, произойдет срыв, и дай Бог, если что-то останется целым в этой комнате!

– Да, но ты не захотел меня!

– Опять ты про это! Я не фетишист! Я рад, что нет этих уродливых шрамов! Я отказался от секса по другой причине!

– И какой же?

Я измученно сжимаю переносицу, пытаясь успокоиться. Чокнутая, сумасшедшая девчонка!

– Сама догадайся…

Она крепко смыкает губы и зло смотрит в одну точку. Она сейчас напоминает мне насупившегося ангела, если такие бывают в природе. Я начинаю косточкой пальца стирать ее слезы со щек.

– Мел, ты сама сказала, что у тебя новое тело, заново созданное. Даже шрамов нет! Как ты думаешь, насколько оно новое? – Я пытаюсь донести ей свою мысль, не вводя в краску, указывая глазами на ее низ живота. Секунда, другая, и Мелани становится пунцовая с глупым выражением лица.

– Ты думаешь, я…

Кажется, поняла! Я тяжело вздыхаю и цежу слова сквозь зубы вполголоса, чувствуя себя неловко от этой темы:

– Да, Мелли. Ты девственница. И, черт возьми, я не понимаю, как ты сама не додумалась до этого. Зато нафантазировала черт-те что!

Мелани слушает, молчит, после чего выдает своё коронное сдавленное: «Ой!» – признание того, что она совершила очередную глупость. Меня же начинает разбирать смех от всего, что произошло сейчас.

– Иди ко мне, фантазерка. – Я прижимаю ее к себе, сладко вдыхая запах волос и целуя в макушку. Чувствую, я с ней никогда не соскучусь. – Зато у тебя с воображением хорошо!

Я слышу любимый смех, и вот на меня смотрят ее большие голубые глаза.

– Ты меня любишь?

– Очень. – Я приникаю к сладким губам.

– Ты меня хочешь? – Шепчет искусительница. Я стону, от этого вопроса. – Или ты хочешь подождать, повременить?

– Хочу. Давай это сделаем без Клаусснера и твоей сестры за стенкой? Здесь слышимость слишком хорошая.

Она, хихикая, утыкается мне носом в плечо. Ловлю момент и касаюсь шелка ее волос, пропуская тонкие нити меж пальцев. Мелани похожа сейчас на кошку: положив свою голову мне на плечо, обжигает мою шею дыханием и посылает дрожь по телу.

– Ты когда Варвару к Кевину отведешь?

– Спешишь избавиться от соперницы?

– Прекрати! – Она прыскает от смеха, легонько ударяя ладонью по моей руке. Ну всё! Я теперь буду постоянно острить на эту тему? Сама напросилась. Ревность к сестре и «я ее разлюбил» – придумала же!

– Вот закончу одно дело, тогда отведу.

– Что за дело?

– Есть кое-что. Не бери в голову.

Я целую ее в гладкий высокий лоб. Внизу происходит всплеск магии.

– Дэррил пришел. – Шепчет она. Я вздыхаю, выпуская из объятий. Внутри шевелится неприятное чувство надвигающейся угрозы: скоро грядут перемены. Этот штиль мне дан, как передышка перед бурей, к которой надо подготовиться. Ладно со мной, меня волнует Мелани! Если все получится, как сговорились мы с Варей, то в течение трех дней, я передам любимой свой дар.