Текст книги "Выбор (СИ)"

Автор книги: Джули Дейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)

Кладу ладонь на талию и мягко сжимаю.

– Всё будет хорошо.

Её пустой взгляд фокусируется на мне.

– Мы не будем об этом говорить, если не хочешь, – целую висок и стараюсь улыбнуться.

Что-то получается. Её взгляд теплеет. Тяну девушку к кровати и жестом предлагаю не стесняться. Эмма молчаливо соглашается. Она проскальзывает под одеяло, я же стягиваю остатки экипировки и заползаю следом. Перемещаюсь на ту сторону, что когда-то занимал, когда она пришла впервые, и опираюсь на изголовье кровати. К удивлению, она протягивает руку и сжимает мою ладонь. Делаю это в ответ, понимая, что поступил правильно, поехав вслед за ней. Я никогда не пожалею об этом, даже ценой новой команды.

Мы продолжаем молчать. Не знаю, о чём думает Эмма, но я перебираю варианты, как развеселить её, рисуя круги большим пальцем на тыльной стороне ладони девушки. В конечном счёте, прихожу к тому, что притягиваю её к себе и размещаю между ног. Вновь не получаю никаких реакций против. Она лишь ложится на грудь и закрывает глаза. Начинаю бестолково листать ленту и смотреть глупые видео. Спустя некоторое время, ко мне присоединяется Эмма. Она останавливает движения пальцем, открывая вкладки. Замечаю, что периодически на её губах играет улыбка. Ещё немного, и мы смеёмся над тем, что вряд ли может быть смешным.

– Это самое тупое видео, что я видел.

– Он смешной, – протестует Эмма, смахивая слёзы, но уже из-за смеха.

– Да, кот, который лежит и резко подскакивает, убегая на подушечках лап куда-то в сторону – это смешно.

– Ты смеялся.

– Ладно, было, – с улыбкой, соглашаюсь. Хотя, я преуменьшаю, потому что мы включали его несколько раз и каждый последующий смеялись ещё больше. В итоге, всё скатилось к тому, что Эмма плакала от смеха, а я несколько раз ударился затылком о стену, потому что тоже не мог смотреть на это спокойно. Полнейший бред.

Она поднимает голову и заглядывает в мои глаза. Я наконец-то могу полностью расслабиться, потому что в её взгляде появился тот желанный блеск, а на щеках – румянец.

Глава 20

Постель пустая, и это в один миг поднимает меня на ноги. Вряд ли всё было сном. Это понимаю, когда взгляд находит часть экипировки на полу. Одежда Эммы тоже остаётся лежать на комоде. Всё, кроме джинс, которые были на ней. Соскакиваю с кровати и спешу найти её.

Стоит только выйти за порог, и взгляд Картера находит меня. Он плотно сжимает челюсть, сидя на барном стуле, и напрягается. За ним нахожу Рэна, который старается оставаться спокойным. Следом появляется Эмма. Она отслеживает траекторию взглядов парней и находит меня. На ней та же футболка, что дал вчера, но под низом джинсы, и я безумно этому рад. Она сделала правильный выбор, когда надела их перед тем, как выйти из комнаты. Дело не в том, что подумает Рэн или Картер, я чувствую ревность. Последнее, чего хочется: чтобы они видели её почти обнаженной. Да, футболка закрывает всё, что необходимо, но она сидит на ней довольно провокационно, а в нашей квартире атмосфера накалена и без этого. У Эммы длинные и стройные ноги, благодаря футболке и солнечному свету, что проникает в гостиную, ткань кажется прозрачной внизу. Её нижнее белье кто-то из них увидит только через мой труп.

На часах начало десятого, и удивительно, если вспомнить о том, что сегодня суббота, а все уже встали. Обычно, в квартире полная тишина до одиннадцати. Прохожусь по короткому коридору и останавливаюсь у барной стойки. Кажется, за несколько секунд челюсть Картера дрогнула несколько раз. Он смотрит на меня, после чего поднимается и буквально бросает кружку с недопитым кофе в раковину, удаляясь в комнату с хлопком двери.

– Доброе утро, – выдыхает Рэн. – Мне кажется, вы двое хотите добить его.

– Я не собираюсь обходить его стороной и бегать.

– Мог хотя бы какое-то время.

– К чему?

– Решил провоцировать его?

– Нет, но на его месте мог принять. Мне плевать, если он собирается обижаться и строить из себя брошенного.

– Я должна была подумать, прежде чем выходить из комнаты… – тихо говорит Эмма, смущённо сжав перед собой ладони.

– Да, а ушла бы ты, спустившись вниз по связанным простыням, – не скрываю хмурости и некого раздражения из-за начала дня. – Я и ты будем находиться по разным сторонам, лишь бы не травмировать его тонкую и ранимую психику. Такое чувство, что нам по десять, и я должен прикрываться словами: «Никогда не буду целоваться с девчонкой».

Рэн сводит брови и ставит кружку на столешницу, смотря перед собой, словно обдумывает мои слова.

– Он уже не часто появляется тут, – говорит Рэн.

– Потому что его ничего не держит, а вокруг слишком много тусовок.

– Думаешь, он пропадает на них?

– Сомневаюсь, что в библиотеке или на дополнительных курсах. И прекрати играть роль заботливой мамочки, он взрослый.

– Лучше бы вы оба вернулись в команду и выбивали дурь на льду.

– У меня есть команда, – напоминаю, хотя со вчерашнего дня сомневаюсь. По крайней мере, я ничего не знаю точно.

– Ты… собираешься сегодня поговорить с тренером? – спрашивает Эмма.

Рэн вопросительно выгибает бровь, на что я отмахиваюсь.

– Не бери в голову. Это мои проблемы.

– Слишком много появилось проблем с переездом сюда.

Мне не нравится, как звучат его слова, как будто в них имеется скрытый подтекст. Я понимаю, к чему он может клонить, но не желаю принимать.

– Это всего лишь команда. Их десятки.

– Мы как будто не знакомы, либо передо мной другой Картер.

– Картер? – немного удивлённо интересуется Эмма.

– Я живу среди двух Картеров. Один перед тобой, второй притих в комнате, – устало выдыхает Рэн. – При таком раскладе смешно, что моё второе имя не Картер. Было бы зашибись. Несокрушимая тройка.

– Глупое совпадение и всё, – без особого энтузиазма, сообщаю я.

– Ты хотел сказать, хреновое совпадение?

– Без разницы.

– Что с командой?

– Всё в порядке.

– Уверен?

Кивком даю понять, что ответ положительный, и обращаюсь к Эмме.

– Мы позавтракаем где-нибудь, и я отвезу тебя к Шону.

– Ты не поедешь туда один, – хмурится девушка.

– С какой стати?

– Я поеду с тобой.

Она несколько секунд смотрит на Рэна, словно обдумывает, продолжать ли, и всё-таки решает продолжить.

– Вина на мне.

– Нет, не на тебе. Ты поедешь к Шону, а я поеду поговорить с тренером.

Не желая слушать её настояния, разворачиваюсь и направляюсь к спальне, но Эмма торопится следом. Спиной чувствую шок на лице Рэна, который наблюдает за нами. Ни он, никто-либо другой не будет давать мне советы, указания и наставления. Уйти за ней – было моё решение, и только я буду тем, кто распоряжается дальнейшими действиями.

– Я должна пойти с тобой… Я не могу ни пойти!

Дверь за её спиной закрывается, а я сбрасываю футболку, взяв новую. Эмма резко замолкает. Бросаю в её сторону беглый взгляд через плечо, видя, что она открыла рот и застыла в пороге.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Что?

– Ещё одна?

– Ты о чём?

– Татуировка.

– Думал, ты видела.

– Ты не поворачивался спиной.

Натягиваю ткань, но Эмма останавливает движение. Она держит край и проводит пальцем по очертаниям, делая это так аккуратно, словно там пыльца, что исчезнет только благодаря касанию. Её пальцы продолжают движения по коже, оставляя после себя лёгкое жжение и покалывание. Они расслабляют, дарят некое умиротворение и одновременно пробуждают желание. Я не могу находиться в непонятных отношениях с ней и идти куда-то, чтобы получить временное утешение. Но в сознании тут же возникает вопрос: «Почему не могу?». Встряхиваю головой и выбрасываю подобные мысли прочь.

Эмма кладёт обе ладони и на мою спину и медленно проводит ими вдоль, благодаря чему закрываю глаза и стискиваю зубы. Это похоже на пытку. Я пытаюсь вспомнить последнюю девушку, но мысли возвращаются к той, что касается сейчас. Ладони скользят по пояснице и переходят на живот, поднимаясь выше. Блокирую дальнейшее движение, накрыв своими, и девушка выдыхает, лбом утыкаясь между лопаток.

– Если хочешь быть друзьями, то можешь сказать, а не держать меня в подвешенном состоянии.

– Мы никогда не будем друзьями, – с улыбкой, отзываюсь я.

– Отлично, – раздраженно хмыкает она, желая отстраниться, но я удерживаю за руки и не позволяю сдвинуться на дюйм. – Чего ты хочешь?

Одёргиваю футболку и поворачиваюсь к ней.

– Разрешить всё, что заварил.

– Тогда иди, – не глядя, говорит она, снова пытаясь отстраниться, но я удерживаю рядом, обогнув талию и прижав ближе.

– Тогда пойду, – кивая, соглашаюсь я, сдерживая смех.

Эмма сводит брови и протискивает локти между нами.

– Это не смешно.

– Конечно, не смешно.

Она снова брыкается, и на этот раз удачно. Одним движением стягиваю футболку и отбрасываю в сторону, из-за чего её глаза расширяются.

– Что ты делаешь?

Оставляю вопрос без ответа. Подхватываю девушку и двумя шагами сокращаю расстояние к кровати. Её ноги автоматически обвивают талию, руки хватаются за шею, а губы приоткрываются. Буквально чувствую, как быстро бьется сердце и начинает дрожать тело, стоит только обогнуть пальцами затылок и скользнуть пальцами в карамельные волосы, оттянув их назад. Не могу отрицать, мне нравится её реакция. Нравится тепло тела, дрожь, аромат и дыхание, которое сбивается, стоит только оставить поцелуй на шее. Я уже не уверен, что это показательное выступление закончится так, как планирую. У меня даже нет презерватива.

Укладываю её на кровать и тащу выше, осыпая шею поцелуями, которыми наслаждаюсь сам. Эмма не торопится делать что-то в ответ. Она застыла. Ноги всё также огибают талию, а пальцы сжимают плечи. Я не понимаю, это испуг или она сбита с толка, но ещё несколько минут назад ей хотелось получить именно это. Просовываю руку под подушку, второй скользнув под футболку. Пальцами провожу вдоль талии, из-за чего она дёргается, но расслабляется, когда встречаюсь с губами. Её рука двигается вдоль спины, и возвращается обратно, накрывая шею, а следом пальцы зарываются в моих волосах. Стягиваю лямку лифчика и пробираюсь под него, сжав грудь, благодаря чему выгибается поясница и раздаётся вздох. Мой план идёт ко дну. Тяну вверх футболку, и когда она накрывает лицо девушки, дальше не идёт. Пытаюсь стянуть одежду, но она не поддаётся, Эмма лишь взвизгивает от боли, когда что-то цепляется за волосы и сейчас готово оторвать ей голову вместе с ними. Это самое забавное начало из всех. Её руки подняты вверх, лицо прячется под одеждой, показывая идеально бархатную кожу. Мысленно ругаюсь, что на ней лифчик, и пытаюсь держаться, хотя вряд ли уже способен.

Линия животика такая выразительная, я думаю только о том, как пройтись по ней губами; грудь, что скрывается под белым атласным лифчиком, практически кричит о том, какой я идиот, потому что не расстегнул застежку и не снял ткань раньше. Глазами исследую каждую клеточку, что сейчас открыта и едва не стону от разочарования. Я разрываюсь от пылающего желания. Солнечные лучи падают на тело Эммы, даруя ему блеск, что придаёт желанию ещё больше отчаянья. Я уже зашёл слишком далеко. Вовсе не входило в планы завалить её на кровать и увидеть то, что вижу сейчас. Я думал и надеялся, что она напугается, оттолкнув меня.

Эмма дёргается, и я сдерживаю смех, который подступает в мгновение ока, когда понимаю нелепое положение, в котором мы находимся сейчас.

– Оставим так?

– Ты смеёшься надо мной? – оскорблено стонет она.

– Немного.

Не пролетает и пары секунд, как мы оба не сдерживаемся и начинаем хохотать. Эмма – оставаясь в казусном положении, я – нависая сверху. Всё было бы проще, если бы ей удалось приподняться на локтях, но руки вытянуты вверх, а ткань не позволяет продвинуться дальше, разве что я найду ножницы и разрежу футболку на части.

– Сними её с меня, – страдальчески тянет она, продолжая смеяться.

– Поднимись, – прошу я, помогая принять сидячее положение.

– Это ужасно, – выдыхает Эмма, когда начинаю крутить её, чтобы выяснить причину, из-за которой невозможно продолжить.

Стараясь аккуратно вытянуть волосы, я, так или иначе, причиняю боль, но она пытается не дёргаться и не издавать звуков. Наконец-то, ткань, что зацепилась за крючок на лифчике, освобождена, как и волосы. Эмма бросает футболку рядом и падает на подушку, закрыв лицо ладонями.

– Так себе начало, – говорит она.

Смеюсь, оставаясь между её ног. Эмма тут же сводит колени и, кажется, краснеет. Хочется упасть рядом и биться в истерике, но не делаю этого.

– Сколько подобных ситуаций будет ещё?

– Каких? – улыбаюсь я, поглаживая её бедро сквозь джинсы.

– У нас ничего не получается с первого раза.

– Это знак.

– Я не верю в знаки.

Выгибаю бровь, а Эмма делает зазоры между пальцев, встречаясь с моим взглядом.

– Хочешь продолжить?

– Нет, – слишком быстро выдаёт она.

– Тогда завтрак, и я увезу тебя к Шону.

Эмма убирает руки от лица и без шуток отрезает.

– Я поеду с тобой.

– Для чего?

– Потому что я хочу быть с тобой. Потому что я виновата.

– Мы не будем это обсуждать, – сползаю с кровати и поднимаю футболку с пола, вновь натягивая её на тело.

Она торопится встать следом. Расставив кулачки по бокам, девушка награждает взглядом, словно он способен заставить меня передумать.

– Почему не будем?

– Потому что ты никогда не будешь расхлебывать кашу, которую заварил я.

– Мы вместе её заварили!

– И что? Я способен решить свои проблемы сам.

– Почему ты такой принципиальный? Почему не можешь дать слабину?

– Я такой, какой есть.

– Тогда почему ты вмешиваешься в мои?

– Потому что должен.

Эмма тыкает пальцем мне в грудь, и кажется максимально устрашающе милой, насколько это вообще возможно.

– Нет, не должен, – твёрдо заявляет она. – Ты ничего не должен был знать. Ничего не должен был видеть.

– Я знаю и видел. Уже ничего не изменить.

– Может, нам лучше взять паузу?

– О, да, конечно. Ничего нет, чтобы брать паузы.

Эмма открывает рот. Её грудь начинает вздыматься, словно подступает ярость. Но она сокрушает меня краткостью, а не агонией крика.

– Ты прав.

– Что это значит?

– Ничего нет.

Качаю головой и улыбаюсь.

– Обожаю вашу женскую мудрость, к которой вы приходите, руководствуясь глупостью. Нет никаких причин для пауз, времени подумать или как там всё это называется. Есть то, что я могу решить самостоятельно. Я мог остаться, но не сделал этого. Я принял решение пойти за тобой, значит, отвечаю за своё решение сам. Это моя ответственность. Ты не звала с собой и не просила помощи. И ты должна понимать, что не будешь той, кто будет оправдывать мои действия.

– Я не хотела оправдывать тебя. Я просто хотела пойти с тобой.

– Хотела? – интересуюсь я, вытягивая из ящика джинсы. – Уже перехотелось?

– Хочу!

Стягиваю шорты и киваю.

– Хорошо.

Эмма следит за каждым движением, которое делаю, пока в моей голове крутятся сладкие воспоминания о ней несколько минут назад. Я действительно рад, что так получилось, но теперь изо дня в день буду издеваться над самим собой, вспоминая её подо мной. И Эмма позволяет фантазиям раскрываться в новом виде. Она не спешит прикрываться руками, а продолжает держать кулачки по бокам. Было достаточно, чтобы волосы встали дыбом, разум сдался, а в память врезались воспоминания. Да, именно об этом я могу пожалеть. Я желаю её каждой клеточкой души и тела, но не дал себе зайти далеко. Алестер прав, иногда лучше не думать. Почему и зачем я думал?

Беру блузку с комода и помогаю девушке сунуть в неё руки. Не тороплюсь застегнуть пуговицы, кладу ладони на талию и провожу по изгибам.

– При всей мягкости, ты ужасно нетерпеливая, – улыбаюсь я.

Эмма недобро сверкает глазами.

– И злая, – добавляю следом.

– Я не злая!

– Почти.

Поднимаю её подбородок и прижимаюсь к губам. Эмма сдаётся. Напряжение сменяется на расслабленную позу. Она кладёт ладонь на щеку и отвечает на поцелуй. Это не тот поцелуй, что был на кровати. Он наполнен нежностью, приятно кружит голову, где-то отголосками пробуждает желание, но остаётся сдержанным.

– Завтрак? – предлагаю я, оставляя последний на губах девушки.

– Я не могу есть, зная, что ты мог вылететь из команды по моей вине.

Вздохнув, прижимаю её груди и слегка покачиваю из стороны в сторону.

– Порой ты бываешь невыносимой.

– Я такая, какая есть.

– Кто бы сомневался, что сейчас ты ответишь иначе, – улыбаюсь я. – Сегодня ты решила гнуть своё.

– Сегодня ты решил гнуть своё.

Закатываю глаза и отпускаю её.

Квартиру покидаем в тишине. Картер, вероятней всего, не покидал свою спальню с того времени, как мы пересеклись, дверь Рэна слегка приоткрыта и до ушей доносится музыка, которая играет в наушниках. Я не думал, что наша совместная жизнь выльется во что-то подобное сейчас. Я не планировал отступать, менять планы, став кем-то другим, вроде Картера или Мэйсона в его отвязные годы, где он думал задницей, но многое поменялось. Рядом идёт девушка, которую желаю до чёртиков, и мой путь туда, откуда скорей всего придётся уйти. Я подвёл команду, а это карается отстранением. Я не надеюсь на другой вариант, хотя Эмма думает иначе. Весь путь до арены она придумывает разные исходы событий, где остаюсь в команде, и мне приятна её вера, но я являюсь реалистом и смотрю на всё здраво. Шансов мало или лучше сказать, что их практически нет. Мне не приходится придумывать оправдания, если будет необходимость, выложу правду. Не мне решать, остаться или уйти.

Но, как оказалось, именно мне.

Эмма остаётся в коридоре. Она немного улыбается и сжимает мою ладонь, когда получаю приглашение войти от тренера.

– Мне казалось, ты вчера дал понять, что это не твоя девушка, подруга или поклонница, – говорит мужчина, когда захожу в кабинет и закрываю дверь. – Что-то изменилось?

– Я не соврал. Она не моя подруга, поклонница или девушка.

Он жестом указывает на стул перед собой, и я занимаю его.

– Сейчас это называется по-другому?

– Я не знаю, как это называется. Если вы намекаете на секс, то тоже нет.

Тренер вскидывает брови и на секунду улыбается.

– Не находишь это странным?

– Мы где-то между. Всему своё время.

– Тогда что привело тебя ко мне?

Пожимаю плечами и выдыхаю.

– Желание извиниться. Я не буду оправдываться и просить оставить меня в команде. Я сделал так, как посчитал нужным и не жалею о решении.

– Оно того стоило?

– Да, – без доли сомнения, соглашаюсь я. – Возможно, если бы не пришёл, ничего не изменилось, но я посчитал это правильным и важным.

– Важным?

– Не всегда команда будет на первом месте. Есть вещи важней.

– Например?

– Семья, отношения.

– Если ты уйдёшь со льда на глазах у спонсора, он не подумает выдвинуть предложение.

– Значит, так нужно. Лишний раз лучше упустить, чем хвататься.

– Ты не можешь подводить команду. Если ты капитан, на тебя ровняются и смотрят другие. Ты должен быть примером. Если капитан делает всё, что взбредёт в его голову, что должны делать остальные?

– Они должны думать о себе, а не о том, что делает капитан. Это их будущее, а не капитана.

Тренер кладёт руки на поверхность стола, сомкнув пальцы в замок.

– Вчера я разговаривал с братом.

– Если хотите что-то рассказать, то я не слишком заинтересован, а если бы был, то давно мог узнать всё у соседа.

– Нет, – коротко улыбается мужчина. – Я не буду рассказывать, как обстоят дела, но, когда поделился произошедшей ситуацией, получил довольно предсказуемый ответ. Он ещё раз убедил и напомнил, что у нас разные мнения на многие вещи.

– Можете передать привет, – без веселья и иронии говорю я.

– Мы не говорили именно о тебе. Конечно, он знает, что сейчас ты находишься под моей опекой, но я не упоминал тебя. Можно ограничиться поверхностным. И знаешь, что он сказал?

– Вряд ли погладить по голове.

– Да. Для него это большой показатель. Ты бы остался без команды, как только покинул лёд.

– Хоть где-то я согласен с ним.

– Желаешь уйти из команды?

– Мне кажется, я уже не в ней.

– Ты не уловил главного.

Вопросительно выгибаю бровь.

– У нас разные мнения на данный счёт. Я могу дать второй шанс, решение принимаешь ты, а не я.

– Я должен сказать, остаюсь или ухожу?

Он отклоняется на спинку кресла и без намёка на шутку, кивает.

– Да. Я не забираю слова назад.

– Если я думаю, что подвёл команду и не должен возвращаться?

– Значит, ты можешь уйти.

– Это было бы правильно.

– Только тебе решать, что правильно, а что – нет. Но ты можешь вспомнить о другом.

– О чём?

– О второй команде.

– Второй?

– Можешь уйти из этой, но есть другая, о которой я говорил.

– Вы говорили, что я не готов.

– Может быть, я поменял решение?

– Это какая-то проверка?

– Нет. Я хочу посмотреть, как ты будешь играть с ними. Это не предложение быть в ней и не разговор о том, что ты уже в ней. Это интерес. Я хочу посмотреть, как ты будешь чувствовать себя не среди равных или тех, кто слабее, а среди тех, кто превосходит.

– Это предложение облажаться?

– Тебе самому не интересно?

– Я не сбегу со льда, если облажаюсь. Я буду знать, что проиграл лучшим.

– Тренировка в понедельник в семь. Встанешь?

– Я вставал в пять. Ваш брат предпочитает время, когда ещё не встало солнце. И я всегда прихожу раньше.

– Они приходят ещё раньше, – с улыбкой, отзывается он.

– Отлично, остаться здесь, чтобы прийти прямо сейчас?

– Советую выспаться.

– Спасибо за совет. У вас крайность граничит с безумием.

– Кто не рискует, как говорится. Мы проверим твои способности. Каждую способность.

– До понедельника.

Покидаю кабинет в замешательстве. И видя выражение моего лица, Эмма моментально появляется рядом. Её ладонь проскальзывает в мою и начинает тормошить.

– Эйден?

– Всё в порядке, – отзываюсь я.

– Тебя не исключили?

– Я сам ушёл.

У девушки округляются глаза.

– Это шутка?

– Нет.

– Зачем ты это сделал?

– Мы можем позавтракать?

– Ты сошёл с ума!

– Скорей всего, в понедельник я останусь без ног, но хотя бы зная, что не зря.

– Я ничего не понимаю, – выдыхает она, прижав ладонь ко лбу. – Я думала, что ты хочешь остаться.

Притягиваю её к себе и целую макушку.

– Всё в порядке.

– Ты бредишь. Ты просто бредишь.

– Нет, в понедельник потренируюсь с другой командой и тогда начну.

– С другой? – с толикой удивления в голосе, хмурится она.

– Да, проверю самого себя. Теперь мы можем позавтракать?

Вздохнув, Эмма качает головой и закрывает ладонями лицо, уткнувшись в мою грудь.

– Ты убиваешь меня.

Я не знаю, как реагировать, но то, что в данный момент выбит из колеи – можно заявить уверенно. Тренер не шутил на счёт другой команды, но и я не уверен, что готов к ней. По его словам, это просто тренировка и интерес. В любом случае, выбора уже нет, я согласился, и единственное, что должен делать – сохранять спокойствие и собраться. Вовсе не стыдно проиграть лучшим, но и я никогда не был тем, кто потянет команду на дно. Я привык быть среди равных. Это нормально. Мы учимся, меняемся, набираемся опыта, находим себе равных и противостоим им, но я никогда не брал на себя ответственность и не лез туда, к чему не готов. Либо это обернётся успехом, либо провалом. Я предпочитаю из всего вынимать какой-то урок, и, возможно, начинаю делать это прямо сейчас.