Текст книги "Выбор (СИ)"

Автор книги: Джули Дейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 34 страниц)

Эпилог

Два года спустя

Я отвожу взгляд от Сары, которая машет своей новой волшебной палочкой, нацепив крылья и вообразив себя феей, обращаю его к Эмме. Сидя на диване, она вытянула роскошные ноги, которые открывают домашние хлопковые шортики и свела брови, полностью погрузившись в работу. Колпачок ручки выводит узоры на листе, и это явно делается на автомате и не осознанно, потому что хозяйка этой ручки где-то в своих мыслях. Уголки губ автоматически поднимаются, когда она быстро переворачивает ручку пастой вниз и начинает что-то записывать и тут же перечеркивать, заменяя новым. Эмма сдувает несколько локонов, что ниспадают на лицо и вновь что-то перечёркивает. Так длится ещё несколько минут.

– Ты не хочешь попробовать заново? – сам от себя не ожидая, спрашиваю я.

Она не поднимает голову, лишь тараторит, склоняясь над ежедневником:

– Я уже попробовала, ничего не получается!

– Прошло несколько лет, – напоминаю я.

– Этих задач не было несколько лет назад.

– Эмма, я не о задачах. Ты, я и Сара. Начнём заново.

Она резко вскидывает голову и упирается в мои глаза.

– Я не понимаю, Эйден, что-то не так?

– Мы, как семья. Никого. Только мы.

У неё приоткрываются губы, а в глазах бегают непонятные эмоции, которых начинаю пугаться. Я совершенно её не знаю. Эта новая Эмма незнакома мне. Я всегда всё читал по её взгляду, сейчас это словно чужой язык. Краем глаза поглядываю на Сару, которая заинтересована в новых блестящих мелках больше, чем в нас. Это только плюс. Она уже всё понимает. Для неё мы семья: мама и папа, которые улыбаются и дарят всё, что она только пожелает, никогда не выясняя отношения рядом, хотя всё давно крутится на языке.

– Я могу пригласить тебя на свидание?

Лицо Эммы вытягивается. Она будто не совсем верит своим ушам.

– Эйден, ты…

– Я всё ещё люблю тебя, – завершаю, не позволяя ей договорить. – Мы можем попробовать ещё раз? Уже не так, как раньше, но попробовать.

– Я не понимаю, почему ты хочешь и зачем тебе это.

– Потому что ничего не изменилось.

– Изменилось многое.

– Но не мои чувства.

– И ты не спросишь, не изменились ли мои?

– Спрошу, но даже если получу положительный ответ, постараюсь вернуть их.

Замечаю, как дёргается её тело; как пальчики начинают сжимать ручку и благодаря нажиму, белеют на глазах; как перестала вздыматься её грудь и как расширились зрачки.

– Ты же знаешь, что я была в других отношениях, – совсем тихо напоминает Эмма.

– Знаю.

Она бросает быстрый взгляд на Сару.

– И ты знаешь, что…

– Если ты хочешь сказать, что была в нормальных полноценных отношениях, то да, знаю. Хочешь обсудить эту тему?

– Тебя это не беспокоит?

– И? Мне было достаточно видеть, что ты счастлива.

– А ты не был…

– Это ничего не меняет. Я не уходил в монастырь и сам всё допустил. Я позволил тебе уйти, а ты не спряталась и не закрылась в себе.

– У нас ничего не получилось.

– Ты хочешь, чтобы получилось?

Эмма неуверенно жмёт плечами в тот самый момент, когда Сара резко поднимает раскраску с пола и машет ей перед моим лицом.

– Бабочка! – восторженно лопочет она с лучезарной улыбкой, которая легко получает взаимную от меня. Блестки сыпятся на пол, но её это вовсе не заботит.

– Покажешь маме?

Она энергично кивает головой и поворачивает рисунок к Эмме, на губах которой тоже расползается улыбка.

– Мама, ты видишь? Бабочка!

– Солнышко, она такая красивая, – мягко говорит Эмма.

– Позови маму рисовать с нами, – предлагаю Саре, от которой моментально получаю одобрение.

И вот, она уже бежит в направлении Эммы и тянет её за руку, чтобы привести к нам. Конечно, Сара не получает отказ. Эмма убирает в сторону свои записи и садится рядом с ней, взяв в руки фиолетовый мелок.

– Что будем рисовать? – интересуется она, смотря на дочь с самой нежной улыбкой, которая заставляет моё сердце ускорять пульс.

Я перевожу взгляд на её точную копию в уменьшений версии.

Два карамельных хвостика, кончики которых напоминают завитки и игриво покачиваются из стороны в сторону, когда Сара начинает листать страницу за страницей в поисках той, что привлечёт её внимание. Она что-то быстро и тихо бубнит себе под носик, а солнечные лучи заставляют сиять её большие карие глаза от восторга при перелистывании каждой новой картинки. Они так похожи, что у меня разрывается сердце. Кажется, что они сёстры, но только до тех пор, пока Сара не выкрикнет: «Мама».

Она начинает показывать картинки Эмме, и они вместе решают, что разукрасить на этот раз. В конечном счёте, их выбор падает на целую поляну с бабочками, которых она так любит. Мелки идут в ход, а их лица буквально сияют от счастья. Я не вижу их каждый день, но то время, что мы проводим вместе, как бальзам на душу. Каждый раз такие моменты прошибают до глубины души, и каждый раз я понимаю, что хочу миллионы таких моментов. Я всегда ухожу от них с глубокой тоской на сердце, от чего становится невыносимо тяжело. Кажется, сегодня и есть мой конечный предел. Я не хочу договариваться о встрече по телефону, чтобы провести время вместе, уделив внимание Саре, я хочу, чтобы мы всегда были вместе. Каждую свободную минуту, что дарит нам жизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Завожу локоны волос Эммы за ухо и мелок в её руках замирает. Она медленно поднимает глаза и встречается с моим взглядом. На этот раз ничего не говорю, могу только выдавить улыбку, которая говорит о сожалении. Мы потеряли и упустили столько времени, из-за чего болезненно сжимается сердце. И всё это только моя вина, ведь именно я сделал выбор. Худший из всех, что когда-либо делал.

Провожу костяшками пальцев по щеке девушки, и стараюсь говорить как можно тише, хотя Сара вновь увлечена рисунком и вряд ли услышит разговор.

– Малышка, мне так жаль…

Эмма не отстраняется. Она по-прежнему остаётся вблизи, опаляя дыханием, которое достигает моего лица.

– Жаль?

– Я сделал неправильный выбор. Я не был рядом.

Эмма кладёт мелок на пол и накрывает мою ладонь своей.

– Ты был рядом. Дал всё, что мог.

– Я знаю, перепрыгнуть не получится, но я хотя бы могу попробовать догнать упущенное, если ты дашь шанс.

– У тебя всегда есть шанс всё исправить.

Кивнув, поглаживаю большим пальцем бархатную кожу её лица и переворачиваюсь, положив голову на колени Эммы, вытянув ноги на полу. Она вновь берет мелок и склоняется над раскраской с Сарой, пока я разглядываю черты её лица и втягиваю аромат шампуня, которым балуют волнистые локоны, качаясь и щекоча моё лицо. Ощущение умиротворения наконец-то приходит. Я погружаюсь в то самое тёплое чувство, когда нахожусь рядом с ними. Никто не способен его подарить, даже в моменты, когда мы просто вместе, чтобы учавствовать в жизни Сары и дать ей всё, что необходимо ребёнку, мной одолевает это чувство. Я не могу отделаться от того, что до сих пор люблю её. И я сжимал челюсть, когда мирился с отношениями, в которых она была полгода. Наверно, это можно назвать худшим периодом моей жизни. Я знал, идя на встречу со мной, чтобы мы провели совместное время с Сарой, она оставляла прощальный поцелуй на губах другого. И за всё это время в разлуке, мы никак не контактировали физически, лишь случайные соприкосновения, но даже этого хватало, чтобы разряд тока пускал импульсы в сердце. Это было было не иначе, как обман самого себя. Я понимал, что всё могло измениться с её стороны, но знал, что ничего не изменилось у меня.

– Я могу остаться? – спрашиваю у Эммы, которая переводит глаза с раскраски и устремляет в мои.

Она смотрит на меня сверху-вниз и перекидывает волосы на одну сторону.

– Ты знаешь, что всегда можешь остаться.

– С тобой. Ты и я вместе. Можем приготовить ужин, посмотреть что-нибудь, покупать и уложить Сару вместе, всё, что захочешь.

– Мамочка, – голосит наша дочь, привлекая к себе внимание.

Она бегает между нами блестящими от радости глазами и чего-то ждёт, но чего, мы оба не понимаем.

– Папочка останется у нас? – словно понимая повисший в воздухе вопрос, спрашивает Сара.

Эмма переводит взгляд на меня, и я наконец-то вижу спорные эмоции на её лице. На секунду кажется, что она позволяет увидеть свои чувства.

– Ты уверен?

– Это всё, что я хочу.

Она немного улыбается Саре и, судя по эмоциям нашей дочери, срывает джекпот. В ребро врезается коленка, и я втягиваю воздух, хватаясь за место ушиба, в то время как наша дочь забирается на мою грудь и обхватывает меня ручками. Поглаживаю её спину и целую макушку, что упирается в подбородок.

– Спасибо, – говорю я, смотря на Эмму.

Она жмёт плечами, и я беру её ладонь, сжав в своей.

– За неё, – добавляю следом, на что получаю кивок. – И за тебя.

– За меня?

– Что бы не происходило тогда, сейчас или в будущем, ты должна знать, что я люблю тебя. Всегда любил и буду любить.

Эмма сжимает мою ладонь в ответ, и я тяну её вниз, оставляя поцелуй в области скулы.

– Мы оба сделали ошибку, – шепчу я, втягиваю аромат её до боли родного тела. – Твоя оказалась лучшей, моя худшей. Мы оба сделали выбор. Твой стал лучшим, мой худшим. Я хочу всё исправить, если ты позволишь, если ещё не поздно.

Она заглядывает в мои глаза.

– Ещё не поздно, – шепчет Эмма, благодаря чему на душе становится тепло, а сердце начинает биться совершенно по-новому.

Все происходит именно так, как я предложил. Мы вместе готовим ужин рука об руку, неловкость витает в воздухе, но никто из нас не говорит об этом. Мы переглядываемся и улыбаемся, когда слушаем полунепонятные песенки в исполнении Сары, что продолжает увлечённо рисовать за столом. Ужин сменяется набранной в ванне водой, куда Эмма добавляет пены и сажает Сару, эмоции которой намного больше и лучше, чем восторг. Я почти никогда не оставался на подобное времяпровождение, и сейчас сильно жалею об упущенных моментах. Видеть и слушать её звонкий голос, словно побывать в открытом космосе. С замиранием сердца принимаю все рассказы и согласно киваю, когда она восторженно показывает свои наклейки на бортиках ванной. Я стараюсь проводить с ней как можно больше времени, но всё равно не успеваю поймать то, как быстро она растёт. Ещё вчера я только услышал о беременности, а сегодня перед глазами моя дочь, которая повторяет слова и может что-то рассказать. Я упустил так много важных моментов её жизни. Она не пошла на моих глазах; не я услышал её первое слово; и не я являюсь тем, кто держит её ладонь, провожая на какие-то занятия. В окончании сегодняшнего дня, я лишь держу её маленькую ладонь, когда Эмма читает сказку. И когда Сара засыпает, понимаю, что она самый настоящий ангел. Мне остаётся только оставить поцелуй на пухлой щечке и покинуть комнату.

Эмма прикрывает дверь в её комнату, вот тогда я чувствую себя самым настоящим неандертальцем, потому что вся неловкость, что присутствовала в воздухе, становится в два раза больше. Я плетусь к дивану, на котором медленно занимаю край. В отличии от меня, Эмма устраивается поудобней и начинает перелистывать каналы. Возможно, ей тоже слегка неуютно, но она старается оставаться спокойной.

Выдыхаю всю тяжесть, что успела скопиться внутри и двигаюсь к девушке, протянув руку за её спиной.

– Сегодня был самый лучший день. Спасибо.

Эмма поворачивает ко мне лицо и находит взгляд. Наши губы в нескольких дюймах друг от друга, из-за чего чувствую горячее дыхание. Все мысли начинают вращаться только вокруг того, как сильно я желаю почувствовать её, даже такую мелочь, как поцелуй.

– Не за что, – тихо говорит она.

– Знаю, я тороплюсь, но это сложно.

– Что?

Провожу пальцами вдоль карамельных локонов и кладу ладонь на её щёку. Одно движение от меня и наши губы соприкасаются. Дыхание сбивается, кожа начинает гореть, пока в голове взрываются салюты. Лишь одно соприкосновение, даже не поцелуй, а я уже хочу рвать на голове волосы. Эмма накрывает мою ладонь своей, и я уже думаю, что она хочет отстраниться, но она приоткрывает губы, тем самым, позволяя поцелую продолжиться. Я буду последним идиотом, если не приму возможность. Оставляю несколько еле уловимых и они перерастают в тот, что намного глубже. Следующий стон вырывается не иначе, как из грудной клетки. Я вновь теряю голову. На этот раз в ней не остаётся ни капли для здравого мышления. Все клетки отмирают. Я полностью тону и теряю всякую связь с реальностью, чувствуя только ту тоску и сожаление, которые испытывал на протяжении нескольких лет. Не замечаю, как поцелуй смещается, и вот, я уже оставляю его в изгибе шее, задыхаясь сладким и манящим ароматом её тела. Моя ладонь сжимает внутреннюю сторону бедра Эммы, и она вздрагивает, распахивая глаза. Её грудь быстро вздымается и опускается, дыхание прерывистое, а в глазах застыло моё отражение.

Падаю лбом на её плечо и пытаюсь выровнять дыхание.

– Я не могу, – шепчет девушка.

– Прости… вышел из под контроля. Мне лучше уйти.

Положив ладонь на моё плечо, Эмма ведёт ею вверх и зарывается пальцами в волосах. За касанием бегут дурманящие мурашки. Я скучал по ней. Только сейчас, когда чувствую тепло и аромат её тела, слушаю дыхание и голос, понимаю, насколько глупо всё вышло.

Мучение, когда Эмма носом утыкается в мою шею.

– Ты хочешь уйти? – спрашивает она.

– Нет.

– Тогда почему?

Поднимаю голову и завершаю эту тему, погладив её щёку.

– Ты ответишь на вопрос? – ещё раз спрашиваю я.

– Но ты не отвечаешь на мои.

– Я спросил первым.

– Что спросил?

– Ты сходишь со мной на свидание завтра?

Эмма кусает губу.

– Если ты не уйдёшь сегодня.

– Только если не хочешь ты, а не из-за Сары.

– Этого не хочу я.

– Тогда я останусь.

Она кивает и кладёт голову на моё плечо, остаётся только обнять её, но даже этого достаточно. Это так необходимо: её присутствие в моей жизни. Мне больше недостаточно встреч, и я больше не хочу прикрываться и говорить, что они только из-за Сары. Они не только из-за нашей дочери. Они ещё ради того, чтобы увидеть Эмму. Каждая из них важна и нужна. Каждую я люблю, и если исключу из жизни, потеряю всякий смысл.

Не знаю, сколько ещё длится наше молчание, но оно прекращается, когда Эмма поднимается на ноги.

– Расстелить на диване или…

– Лягу с тобой? – помогаю я.

Спустя несколько секундную паузу, получаю кивок.

– Если честно, я не знаю, как лучше.

– Как ты хочешь? – тихо спрашивает Эмма.

– Глупо спать на диване, учитывая, что в соседней комнате наша общая дочь.

– Наверно… – вздохнув, она перекидывает волосы на одну сторону и проводит по ним пальцами. Какой раз замечаю, что она делает это, и мне не нужно гадать, чтобы узнать причину: Эмма чувствует себя неловко. – Можешь ложиться, я всё равно хочу принять душ.

Отвечаю согласным кивком, и девушка скрывается в ванной комнате, я же протираю лицо ладонями. Мне тоже слегка не по себе. Я не знаю, как себя вести и, вероятно, не только я. Мы оба немного растеряны, как школьники перед выпускным вечером. Хотя, клянусь, ничего такого не было до этого момента.

Ещё несколько минут слушаю шум воды и поднимаюсь с дивана, останавливаясь в пороге комнаты Сары. Она обняла своего слоника и мирно сопит при тёплом свете ночника. В такие моменты я как никогда хочу затискать её до потери сознания, у меня буквально чешутся руки обнять и не отпускать, но если лягу в кроватку, скорей всего, завтра мы поедем покупать новую. Это моё главное разочарование, потому что я желаю чувствовать её рядом каждую секунду, когда она в зоне близости. Я не вижу в ней никаких изъянов, кажется, никогда не увижу. Из меня может выйти самый плохой отец, потому что я готов позволять ей всё, что пожелает, каждый каприз.

– Просыпалась? – спрашивает Эмма, и я понимаю, что мог стоять и смотреть на неё ещё бесконечное количество времени.

Отрицательно кручу головой.

– Нет.

– Всё в порядке?

– Да, просто хотел посмотреть на неё.

Она немного улыбается и направляется в сторону двери, что является соседней. Ещё раз смотрю на Сару, после чего следую примеру Эммы.

Я был в её комнате, но лишь единожды, когда она показывала квартиру. Сразу замечаю, что многое поменялось. Но есть одно, что осталось прежним: деревянное изголовье кровати огибает тонкая гирлянда с оранжевыми лампочками. Это заставляет меня улыбнуться. Сейчас кажется, что от той Эммы, что являлась моей, остались какие-то знакомые черты. Они согревают душу и дают надежду, что между нами действительно не всё потеряно.

Девушка забирается в постель, сменив в ванной комнате домашнюю одежду на пижамный комплект нежно-голубого оттенка, который напоминает чистое небо. Она заостряет внимание на ежедневнике, по листам которого пробегается быстрым взглядом, я же стягиваю футболку и сажусь на кровать. Второй раз, когда чувствую себя девственником в её обществе. Тогда была причина оставить хоть какую-то границу между нами, могу сказать, сейчас ничего не изменилось, но это было бы глупо. В итоге, стягиваю джинсы и проскальзываю под одеяло следом, в эту секунду Эмма возвращает ежедневник на тумбочку и удобно устраивается на подушке.

– Это всё немного странно, – шепчет она, лёжа на боку лицом ко мне, в то время как я выбрал позу на спине.

– Что именно?

– Ты и я…

– Странно?

– Я чувствую себя неловко, как будто так не должно быть.

Вздохнув, согласно киваю.

– Знаю, но это нормально, не вижу ничего странного.

– Но мы…

– Попробуем ещё раз с чистого листа, – завершаю я. – Люди расстаются и порой им нужно время, чтобы что-то понять и попробовать ещё раз.

Не сдерживаю улыбку, которая норовит поднять уголки губ. Поворачиваю голову к Эмме и встречаюсь с её взглядом.

– Похоже на то, что пытаюсь убедить нас двоих. Забудь о том, что я сказал сейчас. К черту мудрость перед сном, я хочу быть с тобой, плевать, что было и нравится ли это кому-то. Я больше не хочу врать себе.

– Почему врать себе?

– Потому что я тоже хочу побыть эгоистом, а чтобы им быть, нужно твоё присутствие рядом. Я хочу, чтобы ты была счастлива, но только со мной.

Эмма находит мою ладонь и проскальзывает в неё, крепко сжимая пальчики. Её нежная улыбка, которая даруется мне, ускоряет пульс.

– Достаточно, что я хочу того же?

– Да, – согласно киваю я.

Конец