Текст книги "Кинжал убийцы"

Автор книги: Джульет Энн МакКенна

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)

– Да, – прошептал матрос.

– Я клянусь, – подсказал бандит с плетью, свирепо хмурясь.

– Я клянусь.

Долгую минуту Мьюрдарч созерцал новобранца.

– Ступай к Инджелле. Поставь крестик или отпечаток большого пальца против своего имени в книге личного состава, и она выделит тебе место.

Следующие несколько человек также принесли клятву, кое-кто – с видимой неохотой. Две женщины, заикаясь от страха, твердили, что не примут участия ни в каком пиратстве. Мьюрдарч обращался с обеими с изысканной учтивостью. Нескольких непокорных раздели и уволокли куда-то работать, других бросили в заднюю половину частокола. Налдет и Паррайл хмуро наблюдали, как пираты копаются в куче одежды и обуви, снятых с пленных. Некоторые из учеников, которые принесли клятву Мьюрдарчу с подозрительным энтузиазмом, присоединились к ним.

– Ты клянешься во всем повиноваться мне, обращаться со всеми, присягнувшими мне, как со своими братьями и сестрами по клятве? Ты отдаешь свою судьбу в мои руки, согласно клятве, которой мы все доверяем? – Мьюрдарч улыбался женщине, которую накануне едва не уронили в воду.

– Я кля… – Она запнулась и с трудом сглотнула комок в горле. – Я кля… – Она дернула за ворот сорочки под корсажем, но ворот не был ни высоким, ни тугим. – Я кля… – Женщина закашлялась, и ее лицо покраснело. Хватая ртом воздух, она упала на четвереньки, а Мьюрдарч бесстрастно смотрел на ее мучения.

– Мама! – закричала ее дочь и рванулась к ней, но татуированный схватил девушку и широкой ладонью зажал ей рот.

Женщина корчилась, задыхаясь, как раненое животное, на ее губах появилась смертельная голубизна.

Остальные пленники застыли в шоке, но мало кто из пиратов, и мужчин, и женщин, уделили несчастной внимание. Разве что с сожалением покачали головой.

Паррайл расширил от ужаса глаза и подтолкнул локтем Налдета.

– Высшее Искусство, – беззвучно проговорил он.

Маг дрожал, сжав кулаки. Пот выступил у него на лбу.

– Она сама виновата, – благодушно объяснил Мьюрдарч. – Она хотела принести клятву, не собираясь ее выполнять. О, разве я не сказал? Мы не потерпим здесь лжи. Попробуйте, и вы умрете, как эта бедная дурочка. Подумайте, прежде чем принимать решение. – Он улыбнулся дочери мертвой женщины. Пират с татуировками уже отпустил ее, и девушка рыдала над трупом.

После этого дело пошло с ужасающей быстротой. Кто-то давал клятву, кто-то отказывался, и, наконец, не осталось спасения для Паррайла или Налдета.

– Я не могу присягнуть тебе, – нетвердым голосом произнес ученый, опережая вопрос Мьюрдарча.

Главарь пиратов смерил Паррайла безжалостным взглядом с головы до ног.

– Возможно, ты еще передумаешь. Инджелла говорила мне, что ей нужен клерк. – Он кивнул, и Паррайла передали татуированному пирату и бандиту с плеткой. Они грубо раздели его и швырнули в сырую тень сторожевой площадки, где жались другие пленники.

Он едва восстановил дыхание, когда на утоптанную траву рядом с ним приземлился Налдет. Маг поморщился, осторожно отодвигая кожаный ошейник от полосы, которую тот оставил на его шее.

– Ублюдок даже не дал мне встать.

– Подъем. – Татуированный оглядел съежившихся пленников. – У вас нет ни имени, ни друзей, и будет так, если вы не присягнете Мьюрдарчу. Вы выполняете любой приказ, какой вам дают, и получаете еду. Нет работы, нет еды. Ладно, можете начать со сбора дров.

Паррайл протянул руку, чтобы помочь Налдету подняться, но свирепая палка огрела его по запястью.

– Раз он не может стоять, пусть сидит тут, пока не сдохнет с голоду. – Это был гидестанский пират, но теперь в его глазах не осталось и намека на дружбу. – Каждый раб сам за себя, и вы, белоручки, и остальные.

Паррайл отступил, прижимая руку к груди.

Маг настороженно молчал, пока гидестанец не стал заигрывать с дочерью умершей женщины. Девушка тщетно пыталась сохранить скромность, оставшись в порванной сорочке, на ее пепельном лице все еще алел след от пиратской ладони.

– Если они используют Высшее Искусство, мы должны сообщить Гуиналь, – прошептал Налдет.

Лицо Паррайла перекосилось от боли.

– Я попробую сегодня ночью. – Он поморщился. – Боюсь, этот мерзавец сломал мне запястье.

Глава третья

Керану Тонину, ментору Ванамского университета,

От Румека Дорта, архивариуса Ден Кастевина, Тормейл

Посылаю тебе копии самых последних документов, касающихся пиратов. Это все, что мне удалось отыскать, поскольку мы редко имеем дело с такими вещами. Я, конечно, поспрашиваю тут, может, найдется что-то еще, что я смогу для тебя переписать. Когда в следующий раз заглянешь в наши края, не забудь купить мне выпивку и объяснить, что все это значит.

Архив судебных заседаний осеннего Равноденствия, проводимых в Чаноле во второй год правления Тадриола Предусмотрительного. Эсквайр Бердел Ден Дженнель председательствует в качестве судьи, согласно указу, скрепленному Императорской печатью.

Свидетели суда выбраны жребием из арендаторов Ден Хификена, Ден Фисса и Тор Иншола.

Краткий отчет морских дел, беспристрастно рассмотренных и завершившихся вынесением приговора, что засвидетельствовано лицами, призванными на эту службу.

Капитан «Литорины» доставлен в суд после того, как его корабль был захвачен судами Ден Фисса 35-го постлета по подозрению в пиратстве. Капитан отказывается назвать свое имя, и его не удалось выяснить у команды, даже после столь длительного и строгого тюремного заключения. Три разных его имени сообщены суду, но ни одно не может считаться достоверным. На корабле находились товары, украденные, как было доказано, из порта в Черлите и с потерпевшего крушение «Альбатроса», корабля, принадлежащего Тор Иншолу и выброшенного на скалы южнее Устричного мыса. Капитан и команда приговариваются к выжиганию клейма вора на правой руке и порке на пристани Черлита, чтобы все капитаны и хозяева судов могли увидеть их лица и в будущем с презрением отказываться от их услуг. Те, кто докажет право собственности на свои товары, могут потребовать их обратно у чиновника по находкам от кораблекрушений, служащего у Ден Дженнеля. Все невостребованное имущество будет передано усыпальнице Дастеннина и использовано братством для помощи вдовам и сиротам моряков.

Малбис Калтрам доставлен в суд сержантом Ден Хификена. Он был арестован после того, как от трех разных лиц поступили обвинения в его причастности к пиратству. В его погребах найдены шелка, вина и ценные пряности, но Калтрам не может представить ни счетов, ни торговых партнеров, чтобы доказать право собственности на эти товары. Он утверждает, что купил их для личного употребления. Однако Калтрам не занимается ни ремеслом, ни торговлей, которые могли бы объяснить и большое количество денег, найденных в его сейфах, и чрезмерные запасы предметов роскоши. Свидетели из Черлита, допрошенные порознь, опознали в Калтраме человека, который общается с известными пиратами. Среди его личных бумаг были найдены береговые карты, составленные Лоцманской Академией Зьютесселы. Калтрам никогда не числился в списках академии, и, следовательно, его владение такими картами незаконно. Кроме того, мастер лоцманов прислал свое письменное показание, данное под присягой, что эти самые карты были выданы рулевому «Морской Звезды». Данный корабль Ден Ренниона был захвачен пиратами в десятый год правления Тадриола Благоразумного. Все, кто находился на борту, были преданы мечу, кроме нескольких человек, случайно выживших по милости Сэдрина. Один такой моряк, Эвадин Тарл, был вызван в суд и опознал в Калтраме одного из тех самых пиратов. Калтрам приговаривается к повешению в цепях на пристани в Калавене на Солнцестояние. Его тело будет просмолено для лучшей сохранности, чтобы и дальше предупреждать каждого, кто хотел бы последовать его примеру.

Кемиш Дозин предстал перед судом по доброй воле, чтобы ответить на многократные обвинения его соседа, Румека Старна, будто он, Дозин, не раз плавал с пиратами. Дозин проживает в Саворгане и не имеет официального занятия, бросив учиться на столяра несколько лет назад. Его прежний мастер не дал ему никакой характеристики. Представленные свидетели подтвердили, что Дозин время от времени нанимается рабочим на речные баржи, но отрицают, что он когда-либо плавал на океанском судне. Коменданты портов в Калавене, Черлите и Зьютесселе не нашли его фамилии в судовых списках ни одного из кораблей. Старн не смог привести никаких доказательств, кроме своего голословного обвинения. Дозин обращается к владельцу таверны «Черная Крыса» за подтверждением у Старна крупных игорных долгов перед Дозином. Таким образом, данное обвинение отклонено. Старн должен уплатить штраф в двадцать пять крон усыпальнице Рэпонина в Саворгане не позднее Солнцестояния. В случае неуплаты штрафа он будет пригвожден к позорному столбу на время праздника.

Фалм Астар, в последнее время работавший аптекарем в Таннате, предстал перед судом по настоянию сьера Ден Сакориза, дабы официально заявить о своем согласии покинуть империю в ее нынешних границах. В противном случае Ден Сакориз потребует объяснить присутствие Астара на пиратском судне «Медуза», захваченном 1-го предосени кораблями Ден Хификена, после сообщения о его неспровоцированном нападении на инглизское торговое судно «Буревестник». Суд соглашается с этим, хотя нет никаких доказательств, что Астар участвовал в том нападении, ибо судно было взято на абордаж и вся команда повешена на рее. Поэтому капитану Ден Хификена было указано вернуть Астара на суд Ден Сакориза как прежнего арендатора того Дома. Проведенное следствие не нашло доказательств, которые подтвердили бы показания Астара, будто пираты похитили его с улицы в Таннате для оказания им врачебной помощи. Его не держали взаперти на борту корабля; нет доказательств, что с ним плохо обращались или к чему-либо принуждали. Сержант Ден Сакориза также свидетельствует, что жена Астара подавала Страже многочисленные жалобы на его жестокое обращение с ней и ее детьми. Расследование смерти одного ребенка от отравления настойкой опия еще не было доведено до завершения. Астар обязуется покинуть тормалинские земли до конца нынешнего сезона, взяв с собой столько вещей, сколько он сможет нести в руках, и только ту одежду, что на нем надета. Суд принимает его ходатайство и не будет далее его преследовать. Если Астар вернется, то будет казнен, и тот, кто исполнит приговор, может обратиться к Ден Сакоризу за соответствующим вознаграждением.

Витрансель, Келларин

20-е поствесны

– Поставь все фигуры на соответствующие места, прежде чем делать решающий ход. – Я подвинула своего Яблочного Дрозда по дорогой игровой доске Темара, чтобы прогнать Белого Ворона Аллин от маленьких Мраморных Деревьев, где он был бы в безопасности. Агатовая Сова преграждала путь к убежищу в виде фигурки Зарослей, а еще дальше устроили засаду Сороки. Мы играли за столом в резиденции Д'Алсеннена. Остальные занимались подготовкой к экспедиции, на которой настаивал Темар. Не сумев добиться своего, Райшед и Хэлис нехотя согласились с ним.

Аллин вздохнула:

– Налдет был так добр ко мне, когда я приехала в Хадрумал, и он, и его брат. Думаешь, мне стоит связаться с Джедартом?

Я откинулась на спинку стула.

– Зар передаст ему новости, я уверена.

Возможно, уже передал, но это не моя забота. Я не хотела, чтобы Аллин изнуряла себя, поскольку она – наш единственный магический ресурс. Я видела, как Шив и Узара теряли сознание, отдав слишком много сил своим стихиям, а эта девушка весь вчерашний день гадала, чтобы помочь Васпрету начертить подробную карту Сатайфера. Хэлис чуть не лопалась от самодовольства, когда Аллин обнаружила четвертый пиратский корабль, пусть это был всего лишь одномачтовый шлюп.

Аллин изучила положение на игровой доске, совершенно не заметив лазейку, которую я ей оставила.

– Забыть не могу, как избивали того человека… – Девушка содрогнулась.

– Быть чьим-то пленником, да еще полуголым не слишком весело, – согласилась я. Эту неопровержимую истину я испытала на собственной шкуре. – Но их кормят, и погода будет только теплее. И дай-то Сэдрин, чтобы им недолго осталось терпеть.

Аллин кивнула, но вид у нее все равно был несчастный. Открылась входная дверь, и появилась Гуиналь.

– Где Хэлис?

– Говорит с рудокопами. – Я кивнула в сторону приемного зала. – С Темаром и Рашем. Они скоро должны закончить.

Они обсуждали, сколько человек вернуть из Эдисгессета, не подвергая медные рудники угрозе восстания пленных эльетиммов.

– Хэлис собрала всех своих наемников? – нахмурилась Гуиналь.

Я кивнула:

– Мы с Хэлис убедили Деглейна и всех его приятелей, что, какие бы ремесла они ни оттачивали, они все еще находятся под ее командованием. – На это ушло несколько долгих вечеров в пивной. Когда я вчера вернулась, Райшед уже спал, а сегодня он ушел прежде, чем я проснулась.

– Ко мне приходил Пейт. И знаете, что сказал? Его люди считают, что их нанимали только в Келларин. – Гуиналь неодобрительно поджала губы. – Он говорит, что не поедет на Сатайфер.

– Хэлис объяснит Пейту, что он ошибается, – заверила я барышню. Моя подруга с наслаждением выбьет дурь из этого елейного вдохновителя сброда.

– Подожди с нами. – Аллин предложила дворянке блюдо кексов, испеченных Бридил.

Гуиналь нехотя взяла кекс.

– Надеюсь, Темар не настаивает на том, чтобы брать всех подряд, кроме больных и увечных. Что толку выгонять пиратов, если Келларин за это время протянет ноги.

– Ты связалась с «Диадемой»? – забеспокоилась вдруг Аллин.

Барышня кивнула:

– Мастер Хелед не слишком обрадовался, но Эмелан уверен, что они сумеют обойти пиратов стороной. А как насчет «Стремительного»?

Магиня отщипнула кусочек кекса.

– Бролл даст течению унести их на юг, а затем повернет к Хафрейнсору.

– Долгое будет плавание, – заметила я.

– Долгое, но безопасное. – Аллин пожала плечами. – И с Броллом на борту у них не будет проблемы с пресной водой.

– Преимущество, которое корабли с магами имеют над кораблями с практикующими Высшего Искусства, – с сожалением признала Гуиналь. Однако обсуждение магии немного улучшило ее настроение.

– Тебе уже удалось связаться с Паррайлом? – небрежно спросила я.

– Нет. – Барышня пригладила свои безупречные косы. – Я думала проникнуть ночью в его сны, но связь ускользнула. – Она поправила цепочку на талии. – Вряд ли бедный парень спал настолько глубоко, чтобы видеть сны.

– И немудрено, – заметила я.

– Это вовсе не компрометирует твое мастерство, – серьезно заявила Аллин.

– Возможно. – Гуиналь натужно улыбнулась. – Расстояние над водой – самая большая проблема, боль, разрывающая эфир.

– Как это? – нахмурилась девушка-маг. Она всегда интересовалась Высшим Искусством. Особенно волновала ее одна мысль: как удается Гуиналь черпать коллективную волю и веру людей, ни о чем таком не ведающих?

– Возможно, будет легче, если мастер Джид умрет. – Удивительно, обычно невозмутимая дворянка, казалось, стыдится своих слов. – Его боль поистине ужасна и приводит в беспорядок эфир. Страдание из-за его мучений накладывается на мысли его людей.

– Все равно что творить магию туч во время ливня, – понимающе кивнула Аллин.

Я же почувствовала себя круглой дурой.

Гуиналь взглянула в мою сторону:

– Представь, что ты пытаешься петь, когда кто-то кричит тебе в ухо.

Темные глаза Аллин наполнились слезами.

– Утром, когда я гадала, мастер Джид еще был жив.

– Центральная мысль в его уме – защитить Налдета, – печально молвила дворянка.

Я подумала о том, что сказала мне Хэлис вчера ночью за рюмкой белого бренди. Чтобы атаковать такую удобную для обороны позицию сравнительно малым числом людей, нужен источник внутренних сведений. Любой маг, говорящий с Налдетом, выдаст его своей магией, поэтому разговор с Паррайлом через эфир остается нашей единственной надеждой. Я посмотрела на фигурку Белого Ворона, тщательно выбирая свои следующие слова.

– А не мог бы кто-нибудь из вас отпустить мастера Джида на попечение Полдриона? – Если те, кого я люблю, должны подвергаться опасности, я сделаю все, чтобы ее уменьшить.

– Это не в моих силах. – Дочь благочестивой деревенской семьи Лескара, Аллин была шокирована.

Гуиналь повернулась ко мне, и я твердо встретила ее взгляд. Барышня придерживалась древних верований, давным-давно ставших мифами и балладами. Но она обучалась Высшему Искусству исцеления, а значит, часто работала с больными и умирающими.

– Он умрет через день-другой.

– Разве Острин требует, чтобы смерть была бессмысленной мукой? – Я видела, как хирурги наемников взывали к богу исцеления и гостеприимства, давая безнадежному больному последнее питье, чтобы не заставлять Сэдрина нетерпеливо звенеть ключами.

Что-то в глазах Гуиналь подсказало мне, что барышня делала то же самое.

– Будь я там, я бы могла принести ему облегчение.

Я посмотрела на доску и представила себе, что играю Вороном вместо Аллин. Предлагать сопернику поменяться сторонами – это отличный прием, обычно срабатывающий в пивных. Главное, чтобы противник сделал хорошую ставку, пока он уверен, что мне не выиграть при той безнадежной позиции, в которую я его загнала. Это нередко набивало мои карманы и, что важнее, научило меня одной простой истине: возможностей всегда больше, чем кажется на первый взгляд.

– Гуиналь, ты когда-нибудь пыталась творить Высшее Искусство на том, кого видишь в гадании?

Барышня покачала головой.

– Узара предлагал, но я так и не попробовала.

Аллин терзали сомнения.

– Высшее Искусство и магия стихий так часто мешают друг другу…

– Вы могли бы избавить мастера Джида от боли, – перебила я ее.

– …что могло бы в достаточной степени очистить эфир, чтобы я связалась с Паррайлом. – Гуиналь смотрела на меня так пристально, словно читала мои мысли своим Высшим Искусством. – Хорошо. Аллин, ты не погадаешь для меня?

Девушка поколебалась, но не посмела отказаться. Бедняжка слишком привыкла, что все ей приказывают. Я давно собиралась заняться ее воспитанием, но сейчас лишь обрадовалась, что магиня такая покладистая.

– Конечно, барышня.

Аллин пошла к дальнему концу стола, где теперь постоянно находились вода, чаша, чернила и масла. Ей не потребовалось много времени, чтобы вызвать образ мастера Джида: лицо посерело, голова поникла, рот открывался то ли от жажды, то ли от нехватки воздуха. Его глаза были открыты, но казались мутными и сонными. От прибитых кистей по дереву мачты растеклась черная кровь. Свежие, яркие струйки лились, когда усталость или судорога вызывали невольное движение, умножая муки капитана.

– Милосердие – долг высшего по отношению к низшему, – пробормотала Гуиналь с внезапной решимостью. – Ферат аза най, элар мемрен фелдар. Острин аграл фре, талат мемрен тор.

Ритм заклинания напомнил жалобную песнь, которую мой отец-менестрель играл над мертвым ребенком одной из моих теток. Внезапная рябь побежала по поверхности гадания, хотя никто не прикасался к чаше. Вдруг видение пригвожденного моряка исчезло.

– Простите. – Аллин не сводила глаз с чаши. – Что-то пошло вразрез с магией.

Гуиналь чуть не заплакала, но быстро взяла себя в руки.

– Не сработало. Я это почувствовала.

Меня кольнула запоздалая вина. Не стоило требовать от барышни непосильного.

– Ты сделала все возможное. – И в то же время я была донельзя раздосадована.

Дверь приемного зала открылась – вошли Темар, Райшед и Хэлис, поглощенные новым спором.

– Итак, мы еле-еле набрали боевой отряд, – заявила Хэлис, резким жестом отсекая протест Темара. – Как мы охватим Сатайфер с флангов без пары больших кораблей?

Я подняла руку.

– Я знаю, где мы достанем еще один. – Хоть чего-то я сегодня достигла.

Хэлис воззрилась на меня с живым интересом, Темар – с внезапной надеждой, а Райшед – с ласковым подозрением.

– Шив и Узара в Зьютесселе, – объяснила я. – Утром они говорили с Аллин.

– Я рассказала им о Налдете. Они считают, что обязаны помочь. – Девушка почти не покраснела, приукрашивая истину.

Темар улыбнулся ей с восхищением.

– Сколько человек они могут собрать? Что советует Планир?

– Ты не свяжешься с ними прямо сейчас? – настойчиво попросил Райшед.

Хэлис кивнула:

– Если ты восстановилась со вчерашнего дня.

Аллин стала пунцовой, но я надеялась, что все припишут это ее застенчивости, а не чувству вины. Девушке приказали не творить магию по крайней мере до сегодняшнего полудня. Но утром Аллин сама убедила меня, что вполне отдохнула и готова узнать, что затевают Шив и Зар. Мы с Хэлис отошли от стола – дали возможность магине дотянуться до широкого серебряного зеркала и подсвечника, принесенного из спальни Темара.

– Эх, было бы у меня несколько хороших корпусов да горсть магов для связи, – тихо заметила Хэлис, пока Аллин творила свои чары. – Я бы вручила лескарский трон тому герцогу, который предложил бы мне самые большие деньги.

– А как, по-твоему, древние когорты Тормалина ухитрились разгромить армии Каладрии? – неожиданно заговорил Темар. – Координировать отряды с помощью магии – все равно что иметь в полтора раза больше людей.

– Именно это нам и понадобится, чтобы выйти победителями из боя, – подтвердил Райшед.

– Вот поэтому каждого будущего адепта учат этике Высшего Искусства, – процедила Гуиналь, неодобрительно глядя на Темара.

– Шив? Это Аллин. – Девушка улыбнулась в зеркало. – Как у вас дела?

Заклинание показало нам Шива и Узару в обшитой деревянными панелями комнате, обставленной с простой элегантностью. Освещение приобрело полупрозрачность, которую создает вода за окном.

– Где вы? – спросил Райшед.

– На стороне океана, – ответил Узара. – В трактире под названием «Сад Грифона».

Райшед весело присвистнул.

– Для людей Планира, как всегда, все самое лучшее.

Окрашенное охровыми тонами изображение в зеркале задрожало, яркий ободок вокруг него сжимался.

– Аллин? – Темар положил ладонь ей на плечо.

Девушка кивнула:

– Это Шив и Узара укрепляют связь.

Изображение прояснилось, и голос Шива потерял металлическое звучание.

– Раш, как лучше всего нанять здесь корабль?

– Обратитесь к коменданту порта, – посоветовал Райшед.

Маг состроил гримасу.

– Он говорит, что все или уже в море, или вот-вот отплывут.

– Тогда обойдите портовые таверны и найдите капитана, неуживчивого на вид. Предложите ему больше того, что он уже получил. – Райшед какой-то миг колебался. – Хотя вам понадобятся наличные деньги, а не обещание доли в конечной выплате.

Шив и Узара обменялись взглядом, который не нуждался в пояснениях.

Райшед захрустел пальцами.

– Есть один ростовщик по имени Рентуан. Он сидит в ювелирной лавке на Рыбачьей улице, там, на стороне Залива. Скажите ему, что я прислал вас за приданым Китрии.

Поскольку единственная сестра Райшеда давно лежала пеплом в урне, пароль был удачным.

– Я возмещу тебе каждое пенни, – вытянул из себя заверение Темар, взглянув на моего возлюбленного.

Пусть только попробует не возместить, подумала я. То золото – знак уважения Д'Олбриота к Райшеду, хотя прагматизм и побудил сьера вернуть его клятву.

– Вам нужен капитан не слишком щепетильный, который не станет возражать против заполнения его трюмов бойцами, а не грузом, – посоветовала Хэлис. – И который сможет приструнить ваших портовых крыс.

– Смотрите, чтобы вас самих не арестовали за подготовку пиратства, – поспешно вставил Райшед.

Темар наклонился ближе к зеркалу.

– Мы не хотим, чтобы известие об этом дошло до императора, – сказал он заговорщицки, понизив голос.

– Или до любого избранного или присягнувшего, – добавил Райшед. – Помните, Зьютессела – город Д'Олбриота.

– Шив, ты много времени провел в портах? – спросила я.

– Нет, – возмущенно отрезал маг. – Почему меня все время об этом спрашивают?

Темар обратился к Райшеду.

– Ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы им помочь?

Мой возлюбленный покачал головой:

– Чтобы Д'Олбриот об этом не услышал? Нет.

– Я совсем не уверена, что им удастся это сделать, – прошептала мне Хэлис. – Боюсь, им просто перережут горло. Там должна быть ты или я.

– Но мы нужны здесь. – Я прикинула, кто еще мог бы иметь и необходимый опыт, и готовность нам помочь. – Каролейя не упоминала, где Сорград и Грен остановятся на зиму?

Хэлис покачала головой:

– Они уехали в Солуру – это последнее, что я слышала. Даже Императорская курьерская почта не доставит туда письмо настолько быстро, чтобы от него был прок.

Или связующие чары Аллин улучшались, или Узара обладал необычайно острым слухом.

– Я мог бы связаться с Сорградом. – Он походил на утопающего, который заметил веревку.

– Вы могли бы перенести их к себе магией? – спросила я.

– Вероятно, – задумчиво протянул Шив. – Если мы будем работать вместе.

– Кто эти люди? – спросил Темар у Райшеда.

– Наемники, среди прочего. – Он бросил на меня задумчивый взгляд. – Мы не встречались, но Хэлис и Ливак о них высокого мнения.

Райшед подошел и положил руки мне на плечи. Обхватив своего возлюбленного за талию, я спрятала лицо у него на груди. Его уютные объятия помогли успокоить совесть, которая грызла меня из-за той просьбы к Гуиналь, а также помешали Хэлис поймать мой взгляд. Я видела на ее лице жгучий вопрос, на который пока не хотела отвечать.

Моя подруга перенесла внимание на Шива.

– Попробуйте что-нибудь узнать о пиратах со змеей на флаге. Только смотрите, чтобы вам не перерезали горло.

Темар сжал плечо Аллин.

– Ты устаешь. Этого пока довольно.

Шив кивнул:

– Я свяжусь с тобой, когда мы установим контакт с Сорградом. – Он сделал жест, и связь через бесконечные лиги разорвалась, оставив зеркало пустым кругом.

Хэлис повернулась ко мне.

– Как он хочет связаться с Сорградом? Я думала, маги могут говорить только с магами.

Я пожала плечами:

– Прошлым летом выяснилось, что Сорград – урожденный маг.

У Хэлис отвисла челюсть. Затем ее лицо потемнело от гнева.

– Ты мне не сказала!

– Это не мое дело, – возразила я. – Если ищешь драки, обсуди свои претензии с Сорградом.

Моя подруга покачала головой:

– Когда я думаю о тех случаях, когда могла бы использовать мага…

Как и я, Хэлис считала, что от магов следует держаться подальше, но с тех пор как нас втянули в дела Келларина, она стала ценить их пользу.

– Привлеки магию к лескарским войнам – и ты лишь добьешься объединения остальных герцогов против того, за которого ты сражаешься, – сказал Райшед. – Хотя, как знать, может, это помогло бы закончить их проклятые междуусобицы.

Он ухмыльнулся, но Хэлис оставалась мрачной.

– Сорград не принес бы тебе никакой пользы, – сказала я ей начистоту. – Он ничего не умеет. Его изгнали из Гор за то, что он родился магом, поэтому магия всегда была для него только проклятием.

Если мы, жители низин, остерегаемся чародеев, то это ничто по сравнению с ненавистью, которую питают к ним Горные Люди под руководством их Шелтий. Когда я сама это увидела, то поняла, почему Сорград всю жизнь подавлял свое нежеланное родство.

– Хватит ссориться, у нас есть дела поважнее, – с удивительной властностью произнес Темар. – В когортах нас учили узнавать о своих врагах все что можно. Кто способен рассказать нам больше об этих пиратах?

Я вздохнула.

– Если б мы только могли спросить Отрика.

Беспутный мастер Туч, которого нам так не хватало, всю жизнь изучал работу ветров, плавая по морям-океанам с теми, кто брал его на борт. Это не раз оказывались пираты.

– Велиндра долго плавала в том году вдоль океанского побережья, – нерешительно сообщила Аллин.

– Она не брезгает портовыми отбросами, верно? – Я развеселилась. Мы почти не были знакомы, но Велиндра запомнилась мне как одна из тех магов, что являют миру фасад безмятежной отчужденности. Возможно, она имела и скрытые глубины.

Темар обеспокоенно посмотрел на Аллин.

– Ты не должна себя утомлять.

Девушка положила свои маленькие, мягкие пальцы на его длинные, загрубевшие от работы.

– Со мной все в порядке, правда. В конце концов, это магия огня, и, ты знаешь, Шив прав. Чем больше магии я творю, тем лучше у меня получается.

Я заметила, как Гуиналь с застывшим лицом смотрит на Темара и Аллин.

– Велиндра в Хадрумале. – Девушка установила новую свечу и зажгла ее, щелкнув пальцами. – Думаю, она в самом деле надеется стать госпожой Туч.

Если Велиндра обманывается, то все ее труды пойдут насмарку. Заклинание Аллин застало ее в библиотеке за широким столом в окружении открытых томов, положенных друг на друга.

– Аллин? – В голосе Велиндры не слышалось большой радости. Она быстро надвинула чистый лист пергамента на неразборчивый и выцветший манускрипт, который изучала.

– Привет, Велиндра. – Аллин заметно нервничала. – Сьеру Д'Алсеннену нужна твоя помощь.

– Какого рода помощь? – Лицо белокурой магини казалось совсем бледным на фоне дубовых полок с потемневшими от старости книгами.

– Ты лучше всех знакома с океанским побережьем, – вежливо объяснил Темар. – Пираты высадились на Сатайфере, и мы хотели спросить, не знаешь ли ты их?

Ответ Велиндры был осмотрительным:

– Возможно.

– У главаря алый вымпел со змеей, – сообщил Д'Алсеннен. – Сам он темноволосый, необычайно высокий и бородатый.

Магиня подняла белесые брови.

– Похоже на негодяя по имени Мьюрдарч.

Райшед сжал мои плечи, и мы оба невольно шагнули ближе к столу.

– Он был капитаном капера в Инглизе, – начала Велиндра.

Темар непонимающе посмотрел на Райшеда.

– Торговцы играют по правилам Инглиза, или они не торгуют вообще, – с презрением ответил мой возлюбленный. – Главы гильдий объявляют награду за корабли, игнорирующие их расценки или приходящие из портов, на которые наложен запрет. Каперы за ними охотятся.

– Большинство захватывает и честные корабли, которые встречаются им на пути, – добавила Велиндра.

Райшед сурово кивнул:

– Они продают грузы торговцам, которые не задают вопросов, или сьерам, которые выдают их за товары из своих собственных поместий. Так где был этот Мьюрдарч в последнее время?

Велиндра пожала плечами:

– В Регине, я полагаю.

Теперь не только Темар смотрел на Райшеда вопросительно.

– Это самый южный порт на побережье Залива, настоящее змеиное гнездо, – объяснил мой возлюбленный. – Пираты знают, что корабли законопослушных Домов не станут преследовать их вокруг Мыса Ветров. Сами же они готовы рискнуть, когда альтернатива – висеть в цепях на пристани. Если они благополучно высадятся в Регине, то продадут все улики жителям Архипелага.

– После чего спокойно поплывут на север вдоль побережья Залива с невинным грузом алдабрешских пряностей, шелков и драгоценных камней, – закончила Велиндра.

– А зачем этот Мьюрдарч подался на Сатайфер? – поинтересовалась я.

– У него большой зуб против Инглиза, – объяснила магиня. – Он взял письмо гильдии с объявлением награды за корабль Ден Ладжана. Сьеру удалось откупиться, но уже после того, как Мьюрдарч отплыл.

– Выходит, Мьюрдарчу не заплатили? – догадался Райшед.